Сегодня его поручили моим заботам. У няни выходной, Роза куда-то уехала, отец повёл девчонок в Диснейленд, а София осталась дома с приболевшим младшеньким. Младшенький (у него ещё имя как у принца, Теодор) мне пока что нравится. Глазёнки глуповатые, но добрейшие. Надеюсь, не разочарует в будущем.… Одного ненавистного брата мне хватает.
-Мне нравится вон та! – паршивец показал пальцем, и я проследил. Его выбор пал на ярко-жёлтую, самую жирную и самую тупую рыбину. Видимо, себя в ней узнал.
-Ну и придурок, - прокомментировал я выбор брата.
-Сам ты… - отозвался этот малявка и не получил по шее только потому, что начал бы потом жаловаться отцу и Софии, а мне только этого не хватало.
Он, на самом деле, устал. Часа за три до этого, когда меня попросили быть взрослым и отвезти братика «куда-нибудь», он заявил:
-Хочу в кино! Про ковбоев!
Я тоже хотел кино про ковбоев. Очень хотел.
-Обойдёшься, - ответил я и потащил брата в аквариум. Не так давно был здесь со школьной экскурсией, так что назвать адрес таксисту труда не составило.
Паршивец, испытывая моё терпение, не двигался с места уже третью минуту.
-Ченнинг, ты устал? – спросил я, не особо надеясь на реакцию. Реакции не было.
-Ченнинг, пора уходить. Время вышло.
Снова никакой реакции.
Я попробовал снять его с бордюра с помощью физической силы. Как-никак, я старше ровно в два раза. Но этот придурок заорал во всю глотку. Мне пришлось, извиняясь перед невольными свидетелями, вытаскивать на улицу этого вопящего и брыкающегося таракана, рискуя самому остаться без глаза.
На улице, когда я силой усадил его на бордюр фонтана, и его как следует обрызгало водой, Ченнинг перестал орать и размахивать конечностями. Он сосредоточил на мне зарёванный взгляд.
-Ты вывернул мне руку.
-А ты поцарапал меня, - ответил я, чувствуя, что тоже готов зареветь.
-А мне, - он проглотил сопли,– а мне… мне папа скоро клюшку купит. Настоящую.
Он добился того, что я заревел. Пришлось отвернуться и ждать, пока уйдёт влага из глаз и комок из горла.
-Мейсон, - позвал меня брат, когда я почти успокоился.
Я обернулся и увидел его стоящим ногами на бордюре. Так мы стали одного роста.
-Чего тебе?
-Я писать хочу, - он демонстративно переминался с ноги на ногу.
Я выругался про себя. Раньше не мог захотеть?
-Заходи, - сказал я минуты три спустя, вводя брата в нужное помещение.
-А ты не хочешь? – Ченнинг, почему-то с улыбкой до ушей, выскочил из кабинки.
-Штаны застегни, руки помой, - сказал я вместо ответа.
-Я подожду, - продолжил Ченнинг, исполняя первое указание.
-Жди, - велел я и оставил его ждать.
Через пару минут я не обнаружил брата ни на месте, ни поблизости.
-Ченнинг! – позвал я, хотя понимал, что, если он прячется, то вряд ли отзовётся.
-Ченнинг! – тем не менее позвал я ещё раз, выскочив на улицу.
Мне стало страшно.
Я внимательно прислушался, словно на что-то надеясь.
И тут до меня донёсся знакомый ненавистный голос:
-Отстань от меня!
-Совсем идиот?! – я кинулся на голос и через полминуты замер.
Действие происходило за кустарником, немного вниз по аллее.
-Отстань! Отпусти меня! Я не пойду с тобой! – вопил мой младший брат, извиваясь примерно так же, как недавно извивался в моих руках. Только на этот раз его держал за запястье бородатый незнакомец в грязной майке. Я ринулся наперевес и схватил Ченнинга за другую руку.
-Отпустите его! – я постарался звучать по-взрослому.
-Малыш хочет посмотреть мультики, ведь правда? – бородатый потащил Ченнинга в свою сторону. Я – в свою. Брат заорал. Я отпустил паршивца и со всей силы ударил бородатого в живот.
-Ах, ты, - мужик выпустил Ченнинга и начал выкручивать мне руки. Очень больно.
-Мейсон! – зарёванный Ченнинг, отпущенный нами обоими, застыл на месте. Ноги у него были исцарапаны травой, а на руках виднелись следы рук моих и бородатого типа.
-Беги к ближайшему полицейскому, урод! – заорал я. – Быстро!
-А ты?
-Беги прочь! Немедленно!– снова заорал я.
Ченнинг умчался.
Бородатый уронил меня на землю и ударил ногами два или три раза. Теряя сознание, я услышал, как он убегал.
Я проснулся в больничной палате, подождал, пока глаза привыкнут к свету, и перешёл в полусидячее положение.
-Сынок, как ты? - кинулся ко мне отец из другого угла палаты. По-видимому, он дремал в кресле.
-Мейсон, милый, ты проснулся? – в палату вошла София.
-Что ты узнала? – отец кинулся к жене.
-У Мейсона несколько ушибов, но более серьёзных повреждений не нашли.
-Слава Богу! А тот маньяк?
-Отправлен на принудительное лечение. То есть, возвращён в специализированную клинику. У него весеннее обострение. Интерес к мальчикам от пяти до десяти лет.
-Какая мерзость! Я обязательно свяжусь с этой клиникой и потребую, чтобы они усилили охрану.
-А как Ченнинг? – совершенно неожиданно для самого себя спросил я.
И почувствовал почти облегчение, когда узнал, что он в порядке. Они с Розой были в столовой и собирались скоро подняться ко мне.
Роза и Ченнинг, одетый в выглаженную рубашку и будто бы похудевший, появились в дверях палаты минут через десять. За это время отец с Софией успели надоесть мне своими причитаниями о том, как они мне благодарны за спасение их золотого мальчика. Мне захотелось, чтобы они исчезли. Чтоб отстали от меня.
Я улыбался и старался не зареветь.
-Мейсон, - Роза подошла к моей кровати, толкая Ченнинга впереди себя. – Мы все очень переживаем за тебя и гордимся тобой. У Ченнинга есть подарок для тебя.
Ченнинг смущённо молчал.
-Мы спустимся поговорить с врачами. Ненадолго, - перебил отец, и они с Софией вышли из палаты.
-Ты стесняешься? – спросила Роза у Ченнинга, присев перед ним на корточки. Брат кивнул.
-Я подожду в коридоре. Я буду прямо возле палаты.
Роза вышла за дверь.
Мы с Ченнингом остались одни.
-На, - сказал паршивец, протягивая мне мандарин.
Я взял мандарин и начал чистить.
-Я больше никогда и никуда с тобой не пойду, - заявил Ченнинг.
-Я тебя ненавижу, - ответил я, дочистив мандарин и разделив его пополам.
Я отломал от мандарина две дольки, одну дал Ченнингу, другую закинул в рот. Мандарин был сочный и вкусный.
Сообщение отредактировал Светик: Четверг, 16 апреля 2009, 22:17:36