Сообщений в теме: 23

[Суок]

Свет настойчиво пробирался сквозь темноту непроглядной ночи. Тревожил, волновал, заставлял очнуться. Но она отчаянно сопротивлялась пробуждению, ей было страшно. Страх, что боль вернется, сковывал разум, давая силы на сопротивление прорезающемуся сквозь темноту сна свету.
Один раз она позволила, этому обманчиво-мягкому свету разбудить ее. И было больно, ей вновь было больно, что свет из мягкого стал яростно ярким, огненным. Но ее вновь спас сон. Сладостный сон принес облегчение рвущей все внутри боли. А, дальше темнота и сон, сладкий, крепкий, безболезненный. Ни видений, ни памяти, ни чего только сон, сон и сон.
Так что нет, она не проснется, она будет бороться, этому нежному обману ее не победить… Она проснулась. Глаза после долго сна не столкнулись с ярким светом, комната, в которой она лежала, была окутана мраком, слух не тревожил ни один звук, тишина. Так было бы для любого другого, но не для нее, уж она-то смогла отличить густую темноту и глухоту ее сна, от яви. Для нее темнота незнакомой комнаты была светлой, тишина была полна шорохов и едва уловимых звуков, и запахи. Запахи бинтов и стерильности безошибочно вынесли свой приговор – это больница. Она в больнице.
Пробуждение и ночь были удивительно приятны, и совсем нестрашны. Не было боли, лишь удивительная легкость и невесомость. Ее даже не испугало то что она не чувствует себя, совершено. Тело ей не поддавалось, ни руки, ни ноги, ни даже пальцы. Все было и невесомо и неподвижно одновременно. И лишь глаза, были живы и подвижны, все смотрели, впитывали, изучали. Первые лучи солнца заглянули в окно и озарили ее душу надеждой и удивительной радостью. Она проснулась.
-Доброе утро, доктор Найтли, - хорошенькая юная медсестра, зазывно улыбнулась проходящему мимо молодому доктору.
-Мисс Хелл, какие у нас новости? – доктор остановился рядом с медсестрой, и как бы ненароком с удовольствием разглядывая ее очаровательные ножки.
- Представляете доктор, пациентка из третьей палаты, очнулась.. Сколько ж лет она у нас провела в коме. И вот так неожиданно пришла в себя. Доктор Мур утверждает, что основные жизненные показатели в норме. Возможно даже полное выздоровление.
- Ну утверждать можно все что угодно, мисс Хелл, только шансы насколько я понимаю после шести лет коматозного состояния и полученных травм минимальны, интересно позволит ли Мур подключиться к лечению этой пациентки? - и тут же без лишних отступлений предпринял атаку на хорошенькую мисс Хелл, - Может поужинаем сегодня вместе, Ирен? Я знаю недалеко от моего дома прекрасный китайский ресторанчик. Скоротаем вечерок?
- Нет у меня дежурство сегодня вечером, доктор Найтли, может быть в следующий раз?

[Мэйси]

...мисс Хелл... - че-то мурашки аж по коже

[Суок]

Мэйси (Понедельник, 21 декабря 2009, 14:50:54) писал:

...мисс Хелл... - че-то мурашки аж по коже

Ничего страшного, они так для антуража

Вечер выдался удивительно спокойным и теплым. Больничный сад окутал легкий туман. Дул ласковый ветерок с речки, и, словно нежный любовник, выбивал из ее прически русые пряди. Она устало присела на скамейку возле фонтана. Путь был пройден не большой, но для ее истощенного организма и эти пятьсот метров были марафонской дистанцией. Она прошла большой путь – за полгода от полной неподвижности – до вечерних прогулок по саду.
Влюбленная парочка – медсестра и доктор – не замечая, ее самозабвенно целовались на отдаленной скамейке возле самой воды. Ей стало грустно, отчего-то их смех разбередил неведомые струны в ее опустошенной душе, что-то напомнило, но что именно она не могла ни сказать, ни выразить словами. Она не помнила себя. Совершенно. Память была чистой, как тетрадь первоклассника. И это ее не печалило. Все, что было у нее от прошлого – только имя – Мери.
Она неторопливо отправилась в обратный путь. Напевая потихоньку детский стишок, неожиданно всплывший в ее памяти.

У маленькой Мери большая потеря - пропал ее правый башмак,
В одном она скачет и жалобно плачет нельзя без другого никак!
Но милая Мери, не плачь о потере – ботинок для правой ноги,
Сошьем тебе новый иль купим готовый, да только, смотри, береги!

Не сберегла. У нее закружилась голова, и она была вынуждена остановиться, ухватившись за дерево руками. Исходящий от дерева аромат юной зелени напомнил ей о чем-то далеком, потерянном. О любви, ее любви. Она заплакала.

Сообщение отредактировал Суок: Среда, 21 апреля 2010, 17:15:26

[natala]

Шесть лет в коме! Сума сойти!

Цитата

У маленькой Мери большая потеря - пропал ее правый башмак,
В одном она скачет и жалобно плачет нельзя без другого никак!
Но милая Мери, не плачь о потере – ботинок для правой ноги,
Сошьем тебе новый иль купим готовый, да только, смотри, береги!

Суок за это отдельное спосибо. У меня так и чесались руки куда нибуть вставить его в своем фике. Не получилось.

[Суок]

Одно из чудесных весенних дней принесло ей неожиданные новости. Вначале милейшая мисс Хелл, принесла ей одежду, и с упорством стала предлагать ее Мери.
- Берите же Мери, не стесняйтесь. Ну сколько вы можете ходить в больничном халате. Вам еще не надоело, - Ирене, была славной девушкой, доброй отзывчивой, но вот беда, тактичность не была ее сильной стороной, - Мери, берите же. Мне все равно ее не носить. Навряд, ли я стану такой же худой как была в колледже (мисс Хелл гордилась своими формами), а вы просто светитесь, такая худенькая. Вам надо срочно поправиться, а то, боюсь, моя одежда вам будет безнадежно велика.
- Нет, - Мери тихо засмеялась, - я не могу принять так много нарядов. Мне будет достаточно джинсов и пару футболок. Большое спасибо, Ирене.
- Вот еще, берите все, я Вам говорю. Вот разрешит Вам доктор Мол выходить на улицу, мы с Вами вместе пройдемся по магазинам и купим все что душа пожелает. Эх, привашей стройности вам пойдут любые наряды.
- Откуда у меня деньги? Это все несбыточные мечты. У меня ничего нет, что там денег, даже документов. Я даже не представляю, как буду жить после того как меня выпишут из больницы.
- Ну это еще будет не скоро, - утешала пациентку медсестра, - А на счет документов и денег, я не запомнила точно, но доктор Мол говорил моему Найтли, что благодаря какой-то программе с этим у вас проблем не будет.
- Что ж, может в моей жизни еще не все так плохо, - Мери не особо доверяя болтовне медсестры, все же решила разузнать у доктора подробности «какой-то программы», - простите меня Ирен, но мне любопытно, почему вы доктора Найтли никогда не зовете по имени, он же ваш муж.
- Да просто у Найтли такое глупое имя, оно мне не нравиться. У его родителей видно больная фантазия была, раз назвали сына Мейсоном. Мери, но вы только представьте, Мейсон, - девушка фыркнула и направилась к выходу палаты.
Мейсон. Какое чудное имя. Мейсон, словно забытое черно-белое кино о любви. Имя, всего лишь имя, а словно целая вселенная взобрал в себя миллионы чувств, оттенков огней. Что оно значит, точнее, что оно значило в ее жизни? Мери подошла к открытому окну своей палаты, закрыла глаза и попыталась представить это имя – Мейсон. Голова шла кругом, но это было удивительно приятно и легко. Она кружилась, в танце звучала музыка, догорали свечи … Господи, право слово – кино. Нежданно для самой себя она счастливо засмеялось.
- Что вас так развеселило, Мери?
Та резко обернулась, столкнувшись взглядом, с пожилым доктором.
- Представляете доктор – имя. Доброе утро.
- Доброе утро, Мери. Как себя чувствуете?
- Лучше доктор, с каждым днем лучше и лучше.
- Это замечательно дорогая.
- Доктор Мол, я не спрашивала вас прежде об этом ,не было сил, но расскажите мне пожалуйста, как я попала сюда, кто я, и как же мне жить дальше.
- Видно, и, правда, лучше и лучше, не замечал за вами раньше столько вопросов. Но что ж пришло время вам все рассказать. Вы попали к нам Мери в клинику благодаря полицейской спецоперации. Да, да, не удивляйтесь. Мне, как врачу, горестно и прискорбно говорить о таком. Но, что скрывать, милая Мери, вас пытались вывезти из страны в качестве донора на органы, позарились, простите за грубость, на ваше исключительно здоровое сердце. Вот тут-то их и повязали. Майор Стемпелтон, руководивший этой операцией, прекраснейший человек, и определил вас к нам, оформив вас в программу по защите свидетелей. Благодаря, чему профинансировали ваше лечение, выделили денег на обустройства, новые документы и дом в штате Техас. Далековато от Нью Йорка. Майор и сам желает приехать и поговорить. Вдруг вы что вспомните. Ах, да, как только память к вам вернется, и вы вспомните свою специальность, то возможно и восстановление диплома на ваше новое имя – Алисия Керрингтон.
- Но это не мое имя, Алисия, я не привыкну к нему.
- Не беда, говорите всем, что ваше второе имя Мери, беды не будет.
- А мои родные, близкие – с надеждой в голосе, попыталась спросить доктора Мери.
- К сожалению, о них ничего не известно. При тебе, дочка, не было никаких документов. И не искал тебя никто. Вероятно, ты была или одинока, или эти варвары в докторском обличьи, выдали тебя за мертвую. Но ты не расстраивайся, операцию полиция давно закончена, так что, ты можешь порозыскивать их смело сама, правда не подскажу как, - видя, что она растроенна от всего услышанного, доктор подошел к ней и ласково обнял ее за плечи, - Деньги, детка, конечно слабое утешение, но иногда можно утешиться и ими. Тебе выделено 30 тысяч на обустройство на новом месте, так что не все так плохо.
- Спасибо вам, доктор, по крайней мере, я не окажусь на улице.
- Да не мне, спасибо детка, майору.
- И ему тоже.
К вечеру доктор принес ей документы и кредитку, со словами:
- Если выздоровление пойдет такими темпами и дальше, то через пару месяцев, отпустим тебя в большой мир. Ну а пока привыкай к своим документам. И все, все, пора спать, - Мери привыкла, что доктор обращается с ней как с малым ребенком, - Нет, сегодня никаких прогулок. В саду холодно и сыро. Спать.
Доктор Мол, заботливо подтолкнул под нее одеяло. Закрыл окно, и пожелав спокойной ночи, выключил свет.
«Я словно малое дите». Последняя мысль, что мелькнула у засыпающей Мери в голове. От заботы доктора было так приятно засыпать. Жизнь неплохая штука, когда о тебе заботятся.

- Мери, Мери не умирай, Мери. Я люблю тебя, Мери!
- Ты только, не забывай, Мейсон, что я любила тебя.

Она проснулась в страхе, испуганно села на край кровати, и ее рука машинально потянулась к крестику, что с детства висел на ее шее, но его не было. Она, шатаясь от боли нахлынувших чувств, подошла к окну, и попыталась его открыть. В комнате стояла удушающая духота, но у нее не было сил, что б открыть не поддающееся окно. Она несколько раз с силой дернула за ручку окна, и наконец, оно поддалось и открылось. Резкий порыв ветра ударил ей в лицо. Она испуганно отошла от окна. И осознала с пугающей ее быстротой, что она вспомнила.
Ты только не забывай, что я любила тебя. Она печально обвела больничную комнату глазами, вернулась к окну и куда-то далеко далеко спросила- Где же ты Мейсон?
Ей, конечно, повезло ждать рейса придется всего каких-то три часа. Но все же, добравшись рано утром до аэропорта, Мери поняла, как неосмотрительно она поступила сбежав из клиники, никого не предупредив. Она устала, ей было плохо, у нее кружилась голова.
Вспомнив все, она первым делом бросилась звонить Мейсону, но не по одному из известных ей номеров никто не брал трубку. Тогда, поддавшись первому порыву, она бросилась из клиники прочь. Ей не повезло, она никого не встретила, покидая больницу, некому было отговорить ее от безрассудного поступка. Она поймала такси и добралась до аэропорта, где и пригодились чужие документы и кредитная карточка с деньгами. Искупало одно, скоро она увидит Мейсона, бедный он наверно сходит с ума, не зная, что с ней, как она жива или нет. Бедный, бедный Мейсон. Как он плакал на той проклятой крыше. Бедный, мой бедный, ребенок, ты так и не появился на свет. Она старалась не думать о ребенке, было слишком больно. Но глаза предательски выхватывали из толпы пассажиров маленьких детей. Мери опустила глаза на билет, который держала в руках. О, если б она увидела змею в своих руках, ее удивление было бы многим меньше. 28 **** 1992 г.
Она побледнела, еще сильнее, окружающие ее люди завертелись перед глазами в бешенной пляске.
- Мэм, вам плохо, может позвать врача? - участливо спросил сидящей рядом с ней молодой человек.
- Нет, спасибо, все в порядке. Объявили мой рейс, не беспокойтесь я дойду.
Собрав последние остатки сил, она еле добралась до самолета и опустилась в кресло. Я не буду отступать все равно, твердила упрямо она себе. Я еду к тебе Мейсон. Я возвращаюсь домой.
Санта Барбара встретила ее ярким калифорнийским солнцем. Она узнавала и не узнавала любимый город. Любимый, потому что он живет здесь Ее любимый. А если не живет? Эх, придется тогда его искать. Она недолго подумав, решила ехать вначале не на квартиру к Мейсону, а в особняк. Старинный дом Кепвеллов, встретил ее не разбирихой. Охрана давно перестала отсеивать гостей входящих в дом Кепвеллов. Мери никто не узнавал в толпе, да и ей окружающие люди были не знакомы. Она пыталась в толпе приглашенных гостей отыскать кого-нибудь из своей прошлой жизни и задать мучавший ее вопрос- Где Мейсон?

[Суок]

А тот в это время не торопливо вел очередную невесту к алтарю или к судье, уже для него не имело большого значения. Мейсон Кепвелл полный амбиций, устремлений, пусть циник, но веселый, жадный до жизни и впечатлений, незаметно уступил место опустошенному мужчине, живущему на наклонной плоскости. Так ли уж не заметно? Ее не стало, но ведь он еще боролся, он пытался вернуть жизнь, но не смог. Он перестал сопротивляться, и стал потихоньку скатываться в низ. Сколько ошибок, непоправимых ошибок он совершил, жизнь его видно ничему не научила. Он совершает очередную. Виктория, Джулия, даже Джина, скольких же «счастливец» он вел к алтарю? Теперь настала очередь Кассандры. Усилием воли Мейсон Кепвелл заставил себя остаться в «тронном» зале родного дома и не сбежать. Невеста со счастливым видом плыла к нему навстречу
Но, что же за день такой. Почему он чувствует, что Она рядом. На коже ощущает ее летнее солнечное дыхание, пытаясь в толпе ненужных незнакомцев найти ее любимые глаза. Ее нет, но с этим он никак не может смириться. Видно уже никогда, а значит, да какая разница …
Гости расступились, и Мери увидела Мейсона. Он был все так же красив, как и прежде. Счастливый жених, неожиданно пришло ей в голову. Ему на встречу шла высокая темноволосая красивая девушка.
- Господи, прости, зачем, зачем я проснулась, - слезы потекли нескончаемым потоком по ее худым щекам, - Я же знала, что будет больно. Я должна уйти отсюда. Сейчас же. Он астала торопливо сквозь толпу пробираться к выходу. Бежать, как можно быстрее из этого дома, из этого города.
Чего же ты хочешь, насмешливо говорил позабытый двойник, - столько лет прошло. Он забыл тебя, встретил другую. Снова этот холодный порывистый ветер на крыше, острая боль во всем теле, и Он, его тепло и свет, как слабый далекий огонек надежды, что у нее еще тогда оставался.

- Мери, Мери не умирай, Мери. Я люблю тебя, Мери!
- Ты только, не забывай, Мейсон, что я любила тебя.

Но он забыл.

[Суок]

А потом прозвучал выстрел. И она обернулась. Вспомнить в подробностях дальнейшее она уже не могла. Она просто была рядом, рядом с ним. И почему то держала его за руку и плакала. И просила не умирать.
Мейсон с трудом раскрыл глаза, проваливаясь в темноту, он успел выхватить из солнечного луча света ее фигуру и различить сквозь шум толпы Ее испуганный крик. Он не удивился Ее появлению. Он ведь всегда ее ждал и помнил. И вот она рядом. А он никак не может открыть глаза, что бы увидеть его. Как же все-таки не честно. Мери, любимая, не уходи.
- Не уходи, Мери - он смотрел на нее мутным взглядом, - Я умру, если ты уйдешь. Как хорошо говорить – Мери.
Мери, то целовала его покрытый испариной лоб, то прижимала его холодную руку к своим губам. Сиси, София, Кели в молчаливом недоумении смотрели на разыгрывающуюся перед ними трагедию. Происходящее казалось им за гранью реальности. Первым пришел в себя отец.
- Мой сын умирает, вызовите кто-нибудь врача.
Он бросился к телефону. Но Джулия его опередила, первой рванувшись к телефонному аппарату.
- Срочно бригаду врачей. Огнестрельное ранение. Мужчина 37 лет. Мейсон Кепвелл. Особняк Кепвелов по адресу ***.
И обессилено опустилась на стул, лишь издали, наблюдая за бывшим мужем и его возлюбленной. Разум отказывался ей подчиняться. Она не могла ответить внятно ни на один вопрос Кассандры, та не понимая ничего, все же не посмела оттолкнуть незнакомую женщину от своего жениха, слишком уж странными были лица его родни.
Бригада врачей без лишних церемоний оттолкнула Мери от раненого. Кислородная маска, носилки, медицинские термины, ее окровавленные руки, все кружилось у нее перед глазами. Она видимо и рухнула бы рядом с машиной скорой помощи, но Сиси подхватил ее и усадил вместе с собой в машину.

[natala]

Суок (Суббота, 26 декабря 2009, 08:01:15) писал:

но Сиси подхватил ее и усадил вместе с собой в машину.

СиСи молодец!
Суок, очень интересно. Пожалуйсто, не тяни с продолжением

[chernec]

здорово!

[Суок]

Время в клинике тянулось бесконечно. Мери забыла про усталость и головокружение. Только одна мысль свербела в воспаленном от переживаний мозгу – Не умирай! И вдруг ей вспомнился Марк, и как несколько лет назад, он так же раненый просил ее о многом, и она согласилась, и так жестоко ошиблась. Возможно и теперь она ошибается, только в этот раз по- другому. Ах, если б не слова Мейсона, без тебя я умру, она бы скрылась, как только б узнала что с ним все в порядке, а теперь не сможет. Мейсон, Мейсон. Ей было тяжело, и молчаливый интерес Кепвелов ее смущал, но она была им благодарна за отсутствие расспросов. Они ждали, все. Отец, мачеха, сестра и Мери. Кели очень хотелось расспросить Мери обо всем, но что-то тяжелое в ее взгляде останавливало.
- Мама, не может быть, но это Мери. Наша Мери, - только и смогла сказать она матери, та в ответ лишь нежно погладила дочь по руке.
- С ним все в порядке. Ранение средней тяжести, - прорезал тишину вышедший из операционной врач, - осложнений не предвидится. Жизненно важные органы не задеты, - обычный набор фраз, но как он возвращает к жизни.
- К нему можно? – нетерпеливо спросил Сиси.
- Не желательно, но беды, не будет, если кто-нибудь один, заметьте один останется с ним в палате.
Мери подняла на Сиси молящие глаза, и тот уступил.
Казалось, он спит. Бледный и уставший. Мери рассматривала лицо любимого. Вот и новая горестная морщинка возле губ. Раньше ее не было. И около глаз. Они лучше всяких слов рассказали ей о его жизни без нее. Он страдал, пристально вглядываясь в каждую его родную черточку, понимала она. И сердце болезненно стучало в груди, бедный мой бедный. Незаметно она заснула.
Мейсон очнулся, и первое что он увидел - была она. Она спала на стуле, держа его руку в своей. Какое у нее бледное, худое измученное лицо, и как оно прекрасно. Он тяжело вздохнул, кто б мог подумать, что счастье, бесконечное счастье оно такое.
-Мери.
Она открыла глаза, и те наполнились слезами, радости и печали.
- Ты жив, ты очнулся.
-Теперь да.
- Где ты была, все это время? Как ты могла оставить меня одного, Мери, как ты могла?
- Ты не поверишь мне, Мейсон, но я спала.
-Знаешь, а я тоже спал, а тут такая удача, проснулся и рядом – ты.
- А дальше? – тихо спросила его Мери, с грустью и нежностью, глядя ему в глаза.
А дальше уже ничто не имело значения. Он проснулся, и она была рядом.
Пробуждение. Оно не всегда бывает приятным, иногда это тянущаяся бесконечная пытка, когда ты с трудом открываешь глаза и чувствуешь, что впереди тяжелый день, полный лишений и бед. Иногда пробуждение, словно гром среди ясного неба, и трудно унять нервно стучащее сердце и привыкнуть к жестокой действительности яви. Но как, же все-таки сладостно пробуждение, в тот миг, когда открываешь глаза, а рядом – Ты.


КОНЕЦ.