Сообщений в теме: 54

[Gambetta]

***
Когда Уильям Монтгомери привычно переступил порог Поднебесья, он был готов к тому, что найдет Шефа Отдела в полнейшей апатии после случившегося с Кристиной, равно как и к тому, что Адам с лихорадочной жестокостью начнет отправлять людей на самоубийственные миссии. Но с самого начала разговора Уильям понял, что глава Отдела не отчаялся и не сошел с ума. Что однако не делало его план менее безумным.
- Вычислить местонахождение «Делетриума», напасть на базу ассасинов, где он хранится, и уничтожить его?
- Нет, – Адам подошел к монитору на стене. – Мы уже вычислили, где находится «Делетриум». Взгляни. Таррагона, заброшенный текстильный завод.
Уильям понимающе закивал.
- Один из многих в городе. Там легко спрятать даже обычное оружие, не то что волшебное.
- Вокруг завода странное силовое поле. Очевидно, магическое. Пусть этим займутся маги.
- Ты не нас имеешь в виду, верно? – в голосе Уильяма почти не было вопроса: ответ был очевиден.
- Мы должны помнить о том, кто мы изначально. Ты ведь и сам чувствуешь это, Уилл.
Да, Уильям чувствовал. Его магия по-прежнему была сильна, две недели, прошедшие с разговора в часовне Винтернейна, он честно исполнял роль правой руки Евы ди Анжелис и возглавлял отряды молодых волшебников в стычках с нечистью. Однако магический мир так и не стал ему родным, и с пистолетом в руке он чувствовал себя намного комфортнее, чем с волшебной палочкой.
- Мы нападем на базу как оперативники, а не маги, – продолжал Адам. – Это даст нам преимущество в виде эффекта неожиданности.
- Преимущество – да, но есть одна проблема.
- Они используют против нас всю свою черную магию, я понял. Но, как я уже говорил, завод окружает мощное силовое поле. Среди наших волшебников ведь есть те, кто умеет преобразовывать энергию?
- Хамелеониды? Разумеется.
- Пусть они поколдуют над тем, как обратить магию ассасинов против них самих.
Уильям кивнул. Адам действительно был истинным сыном своего отца. Он не только преодолел отчаяние, но и своим смелым планом дал остальным надежду, ведь, если уничтожить «Делетриум», жизненные силы Кристины вернутся в ее тело.
Уилл не знал, кто привел его начальника в чувство и заставил глаза Адама сиять так решительно и ясно. Уильям знал только, что понимает этого человека с полуслова, способен горы свернуть, идя за ним, и, если понадобится, отдать жизнь за него.

Сообщение отредактировал Gambetta: Воскресенье, 18 сентября 2011, 19:13:29

[Gambetta]

***
Мари-Виктуар, полностью оправившаяся после лондонского ранения, внимательно слушала Еву, спокойным голосом предводительницы излагавшую план следующей операции. План был предложен Шефом Первого Отдела, но самого Адама не было в Винтернейне. Он вообще редко теперь появлялся в замке, но никто его не осуждал: было бы странно, если бы после трагедии с Кристиной ее брат не охладел к миру магии.
- Мы начнем операцию, – ровным голосом продолжала Ева, – но это все, что от нас требуется. Поэтому я собрала здесь только хамелеонидов и мастеров отвлекающих маневров. Селена, Аделаида, Виктор, вы должны изменить силовое поле вокруг завода.
- Оно защитное, верно? – спросил Виктор, молодой волшебник двадцати лет, с модно выстриженной бородкой и строгими серыми глазами. – Преобразовав поле в атакующее, мы сможем подавить энергию Темных и направить силу поля против них.
- Да. И пока вы будете делать это, Мари-Виктуар, Ксавье и Лео отвлекут внимание ассасинов. Как только магическое поле обратится против врагов, мы покинем поле битвы, и в дело вступят оперативники Дивизии.
- Вот так просто? – Мари-Виктуар даже приоткрыла рот от удивления.
- Твоя реакция понятна, – чуть улыбнулась Ева, – и наши враги будут удивлены не меньше. Адам прав: этот план сработает.
Брифинг окончился, и соратники Евы покинули зал совета.
Девушка встала из-за стола и медленно прошла по комнате, гася свечи в подсвечниках. Такое простое занятие успокаивало ее. Бывало, Ева намеренно задерживала пальцы над свечой, чтобы согреть их. Ее руки в последнее время стали совсем ледяными.
Ева каждый день приходила в часовню к Кристине, но с каждым разом ей было все тяжелее находиться рядом с подругой. Кристина сияла. Через ее тело время от времени проходили светлые лучи, и это могло быть очень красивым зрелищем, если бы Ева не знала, что каждый такой луч забирает у ее подруги жизненную энергию.
Мерлин и другие верховные маги, конечно, искали способы вернуть Кристину. Фиоре сейчас странствовал по Южной Африке, пытаясь узнать что-нибудь полезное у местных шаманов. Мерлин искал информацию в сверхъестественном мире и, как полагала Ева, был готов даже спуститься в ад, если бы это принесло пользу. Но Адам, похоже, предложил самый приемлемый план.
Гася подсвечник возле окна, Ева увидела через стекло Мари-Виктуар и Теда, которые в обнимку шли к озеру. Следующей ночью наступит полнолуние, и молодые люди использовали любую возможность, чтобы побыть наедине, до тех пор, пока полная луна не сделает Теда замкнутым и раздражительным. Хотя он и не превращался в волка в такие ночи, звериное начало все же давало о себе знать. Но оно не мешало Теду любить и быть любимым.
Ева улыбнулась тому, как беззаботно и счастливо молодой человек подхватил на руки Мари-Виктуар и закружил ее в воздухе. Они смеялись. В этот миг они казались Еве маленькими детьми, несмотря на то, что она была не намного старше их.
Но Еве пришлось стать той, кем никто никогда не смог бы стать: Ева на время стала Кристиной и чувствовала себя старше своих соратников. Однако на самом деле…
Девушка погасила последнюю свечу и беззвучно рыдая осела на пол. Было холодно, и ей пришлось обнять себя. И все равно дрожь охватывала все ее тело. Мир вокруг Евы был мутным, расплывался и потому казался еще более нереальным, чем обычно. Слезы катились по ее лицу, оставляя некрасивые соленые дорожки на щеках.
За окном был теплый весенний вечер.

[Gambetta]

***
Рождество 2017-го не было обычным ни для кого в мире. На улицах городов было тихо, дети не играли в снежки, не катались на коньках счастливые пары, и в магазинах не звучали традиционные рождественские мелодии. О празднике напоминало только число на отрывном календаре и редкие елочные игрушки на прилавках. Хотя вот уже почти два месяца любые праздники были именно что напоминанием о прежней жизни.
Демоны, вампиры, инферналы и другие сверхъестественные существа выбрали своим полем битвы обычный мир. Для людей это уже был конец света, поэтому то, что это на самом деле все только начиналось, стало для них шоком, с которым время пока не могло справиться.
В такой обстановке всеобщего ужаса и омертвения семья Сэмюэл и накрывала праздничный стол. Они сделали все, чтобы встретить Рождество и шестнадцатилетие Кристины по-настоящему радостно. Коллеги из дизайнерского агентства посмотрели на Никиту, как на сумасшедшую, когда она просто пожелала им счастливого Рождества, уходя в магазин за елочными украшениями. Сотрудники Майкла по агентству недвижимости предпочли разъехаться по домам и вовсе не прощаясь друг с другом, а напарник Адама оставил молодого человека весьма своеобразно: он повесился после проигранного в суде дела. Адаму оставалось только благодарить мироздание за то, что оно отпустило ему достаточно милосердия, чтобы оплакать коллегу и выразить соболезнования его близким, а потом встретить Рождество с искренней улыбкой на лице.
В Школе магии тоже готовились к празднику, но Кристина, поборов робость перед Мерлином, безапелляционно заявила, что хочет провести Рождество с семьей. По взгляду главы верховных магов девушка поняла, что Мерлин все знал: и то, как долго она готовилась к этому разговору, и то, что она покинет школу даже если не получит разрешения.
- Рождество – это семейный праздник, Кристина, – мягко улыбнулся волшебник. – Разумеется, ты можешь ехать.
Девушка просияла.
- Огромное спасибо вам!
Она почти бегом устремилась к выходу из зала, но Мерлин окликнул ее:
- Кристина, я хочу, чтобы ты помнила одну очень важную вещь.
Что-то в голосе мага заставило его собеседницу посерьезнеть. Глядя ей в глаза, Мерлин произнес:
- Все, что будет всегда, – твоя семья. Помни об этом.
- Обещаю, – тихо ответила девушка.
А на следующий день были свечи и сверкающие шары на елке, гирлянды «Счастливого Рождества» и «С днем рождения» под потолком гостиной, а на столе – рождественский гусь с яблоками, фрукты, шампанское и прочие праздничные вкусности.
Кристина думала, что ее родители и Адам будут избегать разговора о магии и сверхъестественном мире, но Майкл первый затронул эту тему.
- Как проходит твое обучение, Крис?
- Сейчас уже лучше, чем сначала. Мне еще нужно тренироваться в управлении своей силой, но занятия восточными единоборствами должны помочь в этом.
- Ты уже завела себе друзей?
От Кристины не укрылся взгляд, которым обменялись ее родители. Ей вдруг пришло в голову, что такой разговор когда-то происходил между ними.
- Я не могу пока назвать их друзьями, но есть одна девушка – Ева. Она лучше других понимает меня.
Кристина благоразумно сдержала фразу «Потому что ее тоже вырвали из обычной жизни». Ей было интересно другое:
- А каково это было для вас – быть рекрутами?
Майкл перевел взгляд на бокал с вином, предоставляя Никите право отвечать.
- Это было тяжелое испытание, – сказала женщина. – Желание со всем справиться сменялось досадой и раздражением. Тренировки начинались в пять утра и формально заканчивались в восемь вечера, но фактически Отдел постоянно тренировал и испытывал нас.
- Тогда у меня есть тост, – произнес Адам. – За пройденные испытания.
Все-таки язык жестов очень много значит, подумал молодой человек, глядя на то, как его отец и Никита поразительно одновременно задержали в руках бокалы.
В этот момент Майкл и Никита даже думали об одном и том же. Что, в сущности, было известно Адаму и Кристине об Отделе? После визита Мерлина Майкл и Никита рассказали им, что есть несколько секретных организаций и в одной из них работали они сами, что Майкл продвинулся по службе и стал Шефом, а Никита – его правой рукой. И что спустя год объявился отец Никиты, который отпустил ее и Майкла на свободу. Конечно, разговор о мистере Джонсе был неизбежен, и Кристина, как и Никита когда-то, обвинила Джонса в том, что он бросил Роберту спиваться, а Никиту сделал убийцей. Но мистер Джонс умер от рака через год после ухода Майкла и Никиты из организации, поэтому не было смысла обвинять того, кто уже не мог себя защитить. Однако труднее всего было Майклу, когда он рассказывал Адаму правду о Елене и ее отце – террористе Сало Вачеке. Объяснить сыну, пусть уже взрослому, что он появился на свет, потому что того требовало задание, – это непросто. И Адам не сразу понял и простил отца.
Но сейчас молодой человек держал на весу бокал с вином и улыбался светло и искренне, как не улыбался давно. «За пройденные испытания», – ведь это относилось и к нему тоже, хотя он и Кристина знали об Отделе очень мало.
- За испытания, которые позади, – согласился Майкл.
Четыре бокала звонко соприкоснулись. Тогда никто в семье Сэмюэл не знал, что это Рождество – последнее, которое они проводят вместе. Что кольцо – подарок Майкла и Никиты Кристине – станет для девушки священным, а слова «Мы всегда будем с тобой» обретут трагичный смысл.
2017-й год подходил к концу, а вместе с ним – испытания Майкла и Никиты. В то время как испытания Адама и Кристины только начинались.

Сообщение отредактировал Gambetta: Среда, 28 сентября 2011, 05:41:39

[Gambetta]

***
Это было обычное задание, и они справятся с ним, как с рядовой операцией. Так говорил своим людям Адам – уверенно и непоколебимо, как и полагается истинному предводителю. И он хотел верить своим словам, вот только в последние несколько дней мелкая дрожь то и дело пробегала по его спине, а румянец азарта сменяла чуть заметная бледность. К концу дня он наотрез отказался обманывать самого себя: он отправлял своих людей не на обычное задание, и поражение значило бы гибель всего мира. Но ему было легче броситься в пекло Нижнего мира, чем признаться в своей нерешительности.
- Все свободны, – подытожил Адам и отпустил оперативников готовиться к миссии.
До операции оставалась одна ночь, и самое время было поспать. Погрузиться в сон без сновидений, набраться сил перед битвой. И с этим никак не вязалась дорога в ночь, быстрая езда по трассе Париж-Лондон, ветер, порывами бьющий в лицо, и ожидание в тенистой аллее Гайд-парка. И совсем уж ни к чему было волнение, охватившее Адама, едва он услышал знакомые шаги. Он нервничал, как мальчишка перед первым свиданием. Впрочем, это действительно было свидание, и молодой человек от всей души надеялся, что оно не станет последним.
- Прости за опоздание, я не рассчитала время, – произнесла Ева, целомудренно целуя Адама в щеку. Она тоже волновалась, и беспокойство в ее глазах зеркально отражалось во взгляде ее возлюбленного. Адам не был одинок, и этой ночью он не останется один на один с тревожным, удушающим ожиданием конца. Улыбка осветила лицо молодого человека, он притянул Еву ближе и поцеловал в губы.
- Давай просто погуляем.
И они пошли по аллее, взявшись за руки. Сначала молча, наслаждаясь одним присутствием друг друга, теплом ладоней и неспешными шагами нога в ногу. А потом разговор начался сам собой.
- Ты помнишь нашу первую встречу?
- Это когда ты приехал в Школу, а я подумала, что ты враг?
- Ты не стала дожидаться Мерлина и напала на меня. Было весело.
- Предсказания нашей прорицательницы всегда были точны. Откуда мы могли знать, что тогда она ошиблась?
- У нас обоих остались шрамы в память о том дне. Твои еще болят?
- Не больше, чем твои, полагаю.
Адам усмехнулся. Он посмотрел вверх. А вверху было небо, усеянное звездами редкой красоты. Они сияли и купались в свете друг друга. Казалось, что звезды переглядываются и даже говорят между собой на неведомом языке. Или он просто не замечал раньше этой красоты. Адам качнул головой. Нет, неправда. Так уже было однажды.
- Такие яркие звезды были в Альпах, в ту самую ночь, – тихо сказала Ева. – Были рождественские праздники, и мы катались на лыжах. Помнишь?
- Помню.
Минуты шли за минутами, перетекая в часы, а Адам и Ева гуляли по Гайд-парку, разговаривая о прошлом и ощущая себя так, словно они снова путешествуют во времени. Эта ночь всецело принадлежала им. Хоть до рассвета и оставалось всего несколько часов.

Сообщение отредактировал Gambetta: Понедельник, 02 января 2012, 17:48:18

[Gambetta]

***
Таррагона, Испания

Тишину завода ничто не нарушало. В здании находились маги, но они умеют быть неслышными, если захотят. Даже передвигаться по воздуху, не касаясь земли. А скоро, когда запустят «Делетриум», мертвые восстанут, и Темные силы получат безграничную власть над всеми реальностями. Так думал Валентин, демон-ассасин из ближнего круга Эдвина Юстона, назначенный следить за охраной «Делетриума».
Возвращение его предводителя и наставника из небытия потрясло все магическое сообщество. Когда Эдвин пересек черту миров и как ни в чем не бывало появился перед глазами своих учеников, это произвело больший эффект, чем пробуждение Избранной. В конце концов, приход Избранной предсказали тысячи лет назад, а вот из временной петли еще никто не возвращался. Никто и никогда. До тех пор, пока Эдвин не изменил это. Валентин помнил его глаза в тот момент. Граф Юстон с детства любил эффектность в собственном исполнении и не упускал случая показать себя, а уж в день своего возвращения он сполна насладился всеобщим вниманием. Вот только он не любил, когда его спрашивали о времени, которое он провел между мирами. Валентин подозревал, что эти воспоминания причиняют Эдвину боль, но разве такой, как граф Юстон, признается в подобном таким, как они? Вряд ли вообще существует человек, которому Эдвин Юстон мог бы доверить свои чувства.
Валентин должен был каждый день связываться с предводителем ассасинов и сообщать об обстановке на заводе. Кроме того, существовала инструкция под кодовым названием «Пандора», согласно которой после пробуждения «Делетриума» все силы Тьмы должны одновременно напасть на мир смертных и сокрушить их одним ударом.
- Это начнется в обычном мире, – говорил Эдвин. – Завеса, которой враги окружили людей, – это щит, и его можно сломать. Главное – наш натиск должен быть не менее силен.
В этот день все было как обычно. В три часа пополудни проекция Эдвина появилась в облаке дыма посреди помещения.
- Все чисто, сэр, – наклонил голову Валентин.
- «Делетриум»?
- На завершающей стадии.
- Помни, ничто не должно сорваться. Особенно сейчас. Не ослабляйте бдительность, не спускайте с машины глаз.
- Сэр, я сделаю все, что в моих силах.
- Конечно, сделаешь, – голос предводителя скрежетнул, на лице обозначилась ухмылка. – От этого ведь зависит твоя жизнь.
Проекция исчезла, и Валентин выдохнул. У кого Эдвин научился запугивать своих людей так, чтобы даже у опытных убийц тряслись поджилки? Новый вид искусства, не иначе.
Он обернулся к своим подчиненным.
- Все слышали? Теперь по местам, и…
Договорить ему не удалось. Позади раздался грохот такой силы, что на несколько секунд у Валентина заложило уши и стало трудно дышать.
- Что происходит? – рявкнул он сквозь шум.
Ему откликнулся Арчи, стоявший ближе всех к выходу:
- Это Дивизия! Идут с главного входа. Тридцать человек, а то и больше.
Тридцать? Это ведь три оперативные группы. Но почему…
- Арчи, почему не сработал щит?
От второй волны грохота завибрировал воздух, а по верху стены поползла неровная трещина. Арчи выглянул из-за угла, но лучше бы он не высовывался: балка, сорвавшаяся с потолка, размозжила ему голову. Он упал на пол и затих.
- Щит сработал, – прорычал Валентин скорее самому себе, чем остальным. – Только не так, как нужно.
Маги достали волшебные палочки, в ладонях демонов начали формироваться энергетические и огненные шары.
- Стэнли, возьми Рича, выясните, что со щитом. Если он обратится против нас, нам конец.
Стэн кивнул и ушел выполнять приказ. Хороший малый, дисциплинированный и схватывающий все на лету. Далеко пойдет. Если его не убьют раньше.
Оперативники Дивизии ворвались в здание смертоносной лавиной, но тут же были отброшены магической атакой демонов и темных колдунов. И это только начало, усмехнулся Валентин.

[Gambetta]

***
«Это только начало», – промелькнуло в голове Адама, когда первая волна атаки захлебнулась. Он знал, что у внешней границы магического щита творили свои заклинания Аделаида, Виктор и Селена, обращая энергию поля против врагов. А по шуму с другой стороны завода Адам понял, что в битву вступили Мари-Виктуар, Лео и Ксавье, чьей задачей было прикрывать хамелеонидов. Врагам пришлось разделиться. И все же времени было мало.
- За мной! На прорыв!
Снова и снова они пытались ворваться внутрь – и раз за разом их отбрасывали. Адам знал, что так и будет. И Уильям предупреждал его, что они потеряют много людей, пока щит окончательно не падет. Но эти жертвы не будут принесены напрасно. Адам Сэмюэл никогда не позволит этому случиться.
Противники атаковали одновременно, но у этого их преимущества была и обратная сторона. Заклятия, сгустки энергии, огненные шары – такая большая концентрация сверхъестественной энергии в замкнутом пространстве образовывала нечто вроде магического эха, и это еще больше разрушало защитное поле.
Треск электричества и такой гром, как будто разом ударило несколько молний, наверняка был слышен по всему городу, но только участники битвы поняли, что случилось. Хамелеониды справились: энергетическое поле рухнуло.
Тут же, заглушая грохот, оперативники Дивизии разом ударили из всех орудий и ворвались в здание. Адам не считал убитых, не чувствовал запахов битвы, не знал, сколько она уже длится и сколько еще крови прольется в этот день. Зато он видел Уильяма на ступенях сумрачного склепа, Еву, дрожащую от горя, Кристину, из которой уходила жизнь, отца и Никиту, мать, – всех, кому поломали судьбы. В этот день он сражался не столько за себя, сколько за них, хоть бешеный темп битвы и не позволял этого осознать.
Странный звук донесся до Адама в разгар битвы. Странный и непривычный – только поэтому он услышал его. Звук шел снизу и был похож на бурление воды, которая стремилась вырваться наружу. Еще не поняв, что это, Адам почувствовал холодные тиски вокруг своего горла, будто невидимый мертвец сжимал руки на его шее. И этот гул из-под земли, и это чувство предвещали одно: смерть.
- НЕТ!!! – закричал Адам, бросаясь к тому месту, где звук был сильнее всего.
В этот миг наружу вырвалось нечто. Черное чудовище или демон – или и то, и другое, – похожее на гигантского змея, пробило пол и издало пронзительный, леденящий душу крик. Адам непроизвольно закрыл ладонями уши, краем сознания отметив, что битва прервалась. Никто не стрелял и не обменивался заклятиями. Все стихло, кроме крика существа. А оно продолжало свою отвратительную песню. Чешуя блестела в свете ламп и отливала сталью, маленькие для такого огромного туловища глаза, полные злобы и торжества, сверкали. Внезапно Адам увидел, как в пасти чудовища зарождается багровый огонь. Это привело молодого человека в чувство. Теперь он должен был привести в чувство остальных.
- ЛОЖИСЬ!!! ОН СЕЙЧАС ВСЕ ПОДОЖЖЕТ!!!
Пламя, вырвавшееся из пасти монстра, расстелилось по полу ровным ковром, охватывая своими языками Воинов Света. Огонь не могли сдержать ни ответные заклятия воды, ни энергетические щиты. Адам задохнулся, осознав, что пятнадцать человек из двадцати трех за считанные секунды превратились в обугленные головешки. Остальные по команде Уилла сгрудились в кучу у противоположной стены. Пламя теснило их в угол.
- Все бесполезно.
Адам обернулся на голос. До него с трудом, но доходило то, что огонь чудовища не тронул Темных. Их осталось не больше, чем выживших Воинов Света, однако багровое пламя не окружало их со всех сторон. И оно не представляло для них опасности.
- Вы потерпели поражение, – продолжал враг. По-видимому, главарь. – Но сражались отчаянно, и поэтому я даю вам шанс перейти на нашу сторону.
- Шанс? – мрачно улыбнулся Адам. – Засунь его себе в зад. И последи за здоровьем своего питомца. У него ужасное дыхание.
- И прекрасный аппетит, – парировал демон. – Сам убедись.
Одного взгляда врага на монстра было достаточно, чтобы тот понял команду. Яростным движением чудовище бросилось к Адаму и зажало между зубами. Адам почувствовал, что его поднимают в воздух, и услышал ропот ужаса, пробежавший среди теснимых пламенем Воинов Света.
- Ты еще ничего не понял, Адам Сэмюэл? Никто не держал это чудище в подвале специально для вас.
Адам едва мог улавливать смысл слов демона. Видимо, в слюне монстра был яд, который ослаблял сознание жертвы и подавлял волю. И еще из пасти чудовища действительно жутко воняло.
- Этот монстр – порождение Тьмы, когда-то убитое вашими магами, но теперь вернувшееся к жизни. Понимаешь, что это значит? «Делетриум» восстановил силы. Теперь пощады не будет никому.
Мысль, пронзившая Адама, была острее, чем клыки, впивавшиеся в его спину и грудь. Пробуждение «Делетриума» могло означать только то, что Избранная… мертва.
- Нет! Крис! КРИСТИНА!!!
Адам молил мирозданье о забытье, но Небо словно отвернулось от него, и крик отчаяния рвался из горла молодого человека. В глазах щипало. Всего лишь из-за огня и дыма. Они ведь повсюду.
- КРИСТИНА!!!

[Gambetta]

***
Весна 2018 г.

В Школу магии пришло анонимное послание, в котором говорилось о приближающемся конце для Майкла и Никиты Сэмюэл. Враги узнали, где Кристина спрятала родителей, и хотели нанести ей удар в спину. Они уже пытались сделать это зимой, но маги, посланные Мерлином для защиты семьи Избранной, отбили эту атаку. После этого Адам переехал в Париж поближе к базе Первого Отдела, а Майкла и Никиту поселили в небольшом доме в долине Луары. Идея разделиться принадлежала Адаму. «Я не смогу защитить вас, если нападут маги или оборотни, а в Дивизии я буду полезен». Но это была не единственная причина: в случае гибели всей своей семьи Кристина потеряет и желание жить, и стремление бороться – вообще все. Но, если хотя бы кто-то останется в живых, этот человек станет для нее опорой и источником силы для борьбы. Ведь Избранная должна жить.
А теперь Кристина летела по трассе долины, щурясь от яркого солнца. Мари-Анж и Дориан, ее лучшие друзья и соратники, посланные для предотвращения атаки на дом Майкла и Никиты Сэмюэл, уже связались с ней и сказали, что нападение отбито, что ее родители пострадали несерьезно и сейчас спят.
Кристина представляла, как войдет в дом, обнимет мать и отца и скажет, что больше им не нужно прятаться. Что Мерлин берет их под свою защиту в Винтернейн и они теперь будут чаще видеться. По правде говоря, Кристине следовало самой предложить это, но она еще робела перед верховным магом, да и убежище в долине казалось самым безопасным местом на земле. Однако это было раньше.
Резкий и едкий запах гари ударил в нос Кристины. Она поморщилась и свернула с трассы, чтобы срезать путь через поля. Однако запах становился отчетливее. Она приближалась к нему, а не отдалялась. Тревога, зародившаяся в сердце Кристины, как только она узнала о грозящей родителям опасности, поднялась в ней с новой силой. И как будто радостного облегчения после сообщения Мари-Анж не было вовсе.
Руины показались вдали черным курганом, скорбно дымящимся на холодном ветру. И с каких это пор в весеннем ветре появились такие холодные и заунывные ноты? Неужели происки Темных? Нет. Это ей всего лишь кажется. Напряжение последних дней не прошло бесследно. А руины… Кристина ведь волшебница, ей достаточно закрыть глаза – и вместо обломков вдали окажется дом ее родителей. А Майкл и Никита, счастливые и отдохнувшие, рука об руку выйдут ей навстречу. И все будет хорошо.
Но ни зажмуривание, ни потряхивание головой не помогало. Дым над обломками упрямо змеился темными струями, вился над невыносимой тишиной дня и поднимался к небу.
Каждый шаг от автомобиля давался Кристине с трудом. То запинаясь, то двигаясь рывками, отодвигая обломки и отбрасывая обугленные балки, она шла к тому месту, где когда-то находилась гостиная. Ее родители так любили сидеть вечерами у камина и читать под уютное потрескивание поленьев. Ее родители…
Сначала девушка увидела бордовое домашнее платье Никиты. Женщина лежала лицом вниз среди того, что осталось от журнального столика. Кристина бросилась к ней, но, когда перевернула ее, встретилась глазами с застывшим, неживым взглядом матери. Светлые волосы мирно и очень естественно шевелил ветер, но тело Никиты медленно остывало.
Кристина зажала рот рукой и бросилась дальше, в самое сердце руин, надеясь отыскать отца.
Она нашла его в десяти шагах от места, где лежала Никита. Упавшая дверь придавила Майкла, но Кристина одним рывком откинула ее и вытащила отца. Руки, шею и щеки Майкла покрывали свежие раны, одежда была в пыли и копоти. Его глаза были закрыты, но он тоже был мертв. Ее родители мертвы. Вот Кристина и произнесла это. Сказать это вслух оказалось просто и совсем не страшно. Самое страшное ее будет ждать впереди.
- Да, они мертвы.
От слишком резкого подъема у Кристины закружилась голова. Но сквозь заплясавшие в глазах точки она увидела Мари-Анж. Подруга стояла рядом и улыбалась.
- Ты сказала, что атака была отбита и мои родители в порядке! Зачем?
- Потому что мне нужно было солгать, – равнодушно пожала плечами Мари-Анж.
- Зачем?!
- Я больше не служу Светлым Силам. Мы с Дорианом на стороне Первичного. Оно победит, а те, кто считает иначе, – глупцы или безумцы.
- Вы убили моих родителей? – странно, что голос почти не дрожит.
- Нет. Это сделали ассасины. Мы только наблюдали. Кстати, это Дориан послал анонимное письмо. Считай это жестом милосердия.
- Как ты смеешь говорить о милосердии? Сейчас, здесь, над их телами.
- Да, ты права. Мои слова неуместны.
Кристина посмотрела на нее так, как будто впервые увидела. Или, скорее, впервые разглядела. Всего несколько минут назад Мари-Анж стояла здесь и наблюдала, как ассасины убивают ее родителей, а теперь она разговаривает с ней, как будто они все еще подруги.
- Зачем ты вернулась? – с нарастающей злостью спросила Кристина. – Что ты здесь делаешь?
- Предаю тебя.
Вокруг раздались хлопки, и в один миг Кристина оказалась окружена темными магами. Они были в капюшонах, которые скрывали лица больше чем наполовину. Но один из врагов, приблизившись, снял капюшон.
- Дориан.
- Отведите ее к Первичному, – произнес молодой человек. – Все оказалось намного проще, чем мы думали.
- Я не согласна с твоим предположением.
Они следили за ее руками, чтобы она не успела достать волшебную палочку для нападения. Но Избранная могла обойтись и без палочки. Кристина развернулась и прыгнула вверх насколько хватило сил. Первый удар она обрушила на Дориана. Каблук едва не попал ему в глаз, но Дориан увернулся. В Кристину одно за другим полетели сковывающие и разоружающие заклятия. Уклоняйся! Прикрывайся ими, как щитами! Чей-то голос говорил в Кристине, направлял ее движения, поддерживал ее. Ей хотелось думать, что это Майкл и Никита делятся с ней своей силой. А потом голос почти закричал: «Живи!» Что ж, тогда она выживет. Ради памяти родителей, ради тех, кто ее любит. Она будет продолжать борьбу и победит.
Выбрав момент для решающей атаки, Кристина сложила вместе ладони и воздела их к небу. В этот момент она была способна вызвать молнию такой силы, которая уничтожила бы все на сто метров в округе. Но Кристине не это было нужно. Она хотела только забрать жизни этих восьмерых.
- Rebbestio diasperi!
Сияющие тонкие нити потянулись с ясного неба к темным магам, разя наверняка и без пощады. Последними упали Мари-Анж и Дориан. А потом и Кристина рухнула на колени, закрыв глаза руками. Она плакала и не чувствовала стыда за свои слезы. Сейчас они были уместными. Сейчас они приносили облегчение. И Кристине нужно было выплакать все на этих руинах, над телами родителей, потому что потом времени для этого не будет. Только сейчас она могла позволить себе слабость. Потом она должна всегда быть сильной. Самой сильной волшебницей в мире, если потребуется, и уж точно самой могущественной Избранной.
- Кристина… – этот шепот не был обманом слуха или внутренним голосом. Кто-то звал ее.
- Крис! – настойчивость, боль, отчаяние слились в зове, и девушка обернулась.
- КРИСТИНА!!!
- Адам… – прошептала Кристина. Так странно, этого ведь не должно быть. Адам в Париже, в безопасности. И все же это его голос.
***
Он звал ее. Она не знала, где он, но чувствовала боль и страдание в голосе Адама. «Все, что будет всегда…»
***
«… твоя семья».
Кристина бросилась к автомобилю.
- Эд! Я иду. Я ИДУ!!!
Но бежать было некуда. Автомобиль, а с ним и руины, и лес, и долина – все исчезло. Кристину окружал только яркий свет. Невозможно было понять, откуда он льется. Свет был повсюду. И зов Адама, перешедший в крик, раздавался все громче.
- Эд…
***
«НИКТО! НЕ ТРОНЕТ! МОЕГО! БРАТА!» – услышала она свой яростный крик.
И свет перестал литься, перестал окружать ее. Кристина распахнула глаза. Она лежала в часовне Винтернейна на низком ложе, рядом был алтарь, и свечи, дрожащие перед ним, отбрасывали тени на серые стены.
Сон закончился. Избранная вернулась к жизни.

Сообщение отредактировал Gambetta: Среда, 04 января 2012, 11:36:26

[Gambetta]

***
Клыки чудовища сжимались все сильнее. Кровь, сначала сочившаяся из ран Адама, теперь хлестала небольшими потоками. К душевной боли прибавилась физическая, и Адам понял, что больше не в силах удерживать себя в этом мире. Так же медленно, как из его тела уходила кровь, в сознание молодого человека просачивалась простая и ясная мысль: сегодня он умрет. И с каждой секундой Адам все больше понимал, что он готов умереть. «Прости, Ева. Прости, Мерлин. Простите все».
Внезапно сквозь полузакрытые глаза он увидел вспышку света вдали, а потом на ее месте возникла тонкая фигура, которая зашевелилась и расправила огромные крылья. «Ангел, – подумал Адам. – Я оказался на небесах».
- Отпусти его!
Этот голос… Адам распахнул глаза. Фигура, которую он принял за ангела, находилась ближе, чем ему показалось сначала, и это было не одно существо, а два. Девушка верхом на огромной птице-фениксе.
- Что за… – удивление в голосе вражеского предводителя вызвало невольную улыбку Адама, но смотрел молодой человек не на противника, а на девушку.
- Я Кристина, дочь Майкла и Никиты Сэмюэл, Избранная Светлых Сил. Адам Сэмюэл – мой брат. Прикажи своему зверю отпустить его и останови огонь, иначе живым отсюда не уйдешь.
А потом была гримаса ярости, исказившая лицо вражеского предводителя, и нервное движение его пальцев, которое в мгновение ока погасило пламя, готовящееся поглотить группу Адама.
- Э! Ты что творишь? – гневно спросил один из темных магов.
- Если Избранная хочет вернуть брата, мы отдадим ей его.
Вражеский главарь сделал знак чудовищу, и оно выпустило Адама из своей пасти. Молодой человек обессилено рухнул на пол. Адама мутило. Кровь, обильно льющаяся из ран, согревала его, но тело слабело все больше.
Адам увидел рядом с собой Кристину и первым прикоснулся к ее руке, прежде чем девушка сжала его в своих объятиях.
- Крис, прости… Я подвел тебя. Я позволил им возродить "Делетриум".
- Все это не важно, Эд. Я с тобой. Теперь все будет по-другому.
Услышав шаги позади, Адам привычно напрягся и обернулся. В двух шагах от них стоял предводитель противников.
- Итак, Кристина, ты возродилась и пришла за своим братом. Но ты же не думаешь, что колдовская птичка и пара волшебных заклинаний смогут убедить меня сдаться?
- Не думаю. Я предлагаю тебе перемирие. Ты всего лишь подчинялся приказу, и я даю тебе шанс уйти отсюда живым. Забирай своих людей и своего монстра. Мои люди не причинят вам вреда.
Адам видел сомнение в глазах врага. Эдвин, понял он. Если этот малый вернется к Эдвину Юстону без тела погибшей Кристины и даже без пленников, то будет убит. С другой стороны, возвращение Избранной все меняло. Обеим сторонам была необходима передышка, прежде чем разразится последняя буря.
В конце концов, обменявшись долгим взглядом с Кристиной, противник неохотно кивнул.
- Volate atkendere, – произнес он, глядя зверю в глаза, и монстр, еще недавно изрыгавший из пасти гибельное пламя, внезапно подобрался и будто съежился. С неудовлетворенным ворчанием чудовище нырнуло обратно под землю и исчезло.
- Мы забираем то, что принадлежит нам, – произнес враг, уже глядя на Адама. – У вас Избранная, у нас "Делетриум". Думаю, это справедливо.
У Адама хватило сил, чтобы кивнуть и даже выдержать тяжелый взгляд демона. В следующий миг раздались хлопки аппарации: противники покидали поле битвы.
Потом Адам увидел рванувшегося к Кристине Уильяма, улыбнулся их трепетным объятиям и позволил себе забыться тяжелым сном.

Сообщение отредактировал Gambetta: Четверг, 28 июня 2012, 20:35:37

[Gambetta]

***
- Сколько у нас людей? – спросила Кристина, нарушив молчание.
- Семьдесят тысяч, – ответ Мерлина был тихим и осторожным.
- У Темных сил втрое больше, я полагаю. Теперь, когда «Делетриум» восстановлен, чудовища, заточенные в Преисподней, оживут.
Кристина встала со стула и прошлась по помещению. В этот вечер она собрала в зале совета только самых близких людей – Адама, Уилла, Еву и Мерлина. Только им она могла доверить свои страхи. Остальные не должны знать, насколько она растеряна и испугана.
- Главное, ты сейчас с нами, Крис.
Девушка обернулась к Уиллу, он улыбался.
- Ты видела, как все приветствовали тебя там, в главном зале. Боевой дух нашей армии силен, молодые волшебники, которыми я командую, тренируются по восемнадцать часов в сутки. Они воодушевлены больше, чем в тот день, когда только-только получили свою силу. Мы все.
Уильям обвел глазами остальных. Он не лгал: в их взглядах читалась такое же воодушевление и вера в нее.
- Я не отрицаю, что мне самому больше нравятся пистолеты, чем магическое оружие, но я готов сражаться так, как будет нужно, любыми способами.
- Уилл прав, – поднялся Адам. – Сила убеждений определяет победу, а не число приверженцев. Ты не согласна, Крис?
Кристина слишком давно знала брата, чтобы не понять, что на самом деле он хотел спросить о другом: в порядке ли она. Она действительно никогда не была столь неуверенна в себе, как сейчас. И то, что она всего семь часов назад очнулась от заколдованного сна, было ни при чем. Слабость давно прошла, но навалилось другое чувство: как будто она живет уже очень долго, а сражается – еще дольше.
Девушка опустилась в кресло.
- Послушайте, ребята, я люблю вас всех, но я не могу верить в себя так, как верите в меня вы. Я этого не заслуживаю.
- Оставьте нас, – резко обратился Мерлин к Еве, Адаму и Уиллу, и закончил уже мягче: – Пожалуйста.
Ребята переглянулись и вышли, а Мерлин жестом подозвал Кристину к себе. Когда девушка присела рядом, верховный маг произнес:
- Ты боишься, что теряешь силу, так ведь?
Кристина на мгновение замерла, но потом усмехнулась и покачала головой.
- Нечестно читать мысли своих соратников.
- Чтобы понять тебя, мне не нужна легилименция. Ты винишь себя в том, что не смогла противостоять заклинанию и вернуться раньше. Целый месяц зло выкачивало из тебя силы, и ты сомневаешься, полностью ли они вернулись к тебе.
Девушка спрятала лицо в ладонях. Хотя бы сейчас, хотя бы здесь, рядом с мудрейшим человеком в мире, могла она просто выплакаться?
- Я недостойна любви своих людей, Мерлин... Тогда, в Барселоне, я должна была вытащить их с минимумом потерь... но я подвела их.
- Как это подвела? Кристина, ты глубоко заблуждаешься. Ты победила Калеба – человека, который мог бы уничтожить всех, кто сражался в ту ночь. И сегодня ты умирала, ПО-НАСТОЯЩЕМУ умирала, но ты нашла в себе силы вернуться.
- Это сделал Адам. Он вернул меня.
- Да, ты говорила. Но только настоящая Избранная способна победить магическое проклятие без помощи магии.
Кристина всхлипнула. Мерлин говорил странные вещи. Магия без магии. Такое возможно?
- Неужели произошедшее сегодня...
- ... было не более магическим, чем обычное пробуждение ото сна, да. Помнишь, что я сказал тебе о твоей семье?
- Что она будет всегда.
- Любовь к семье, а не ненависть к врагам помогает тебе побеждать. Любовь к Адаму помогла тебе очнуться сегодня, а не магия. Хотя, наверное, именно это и доказывает, что является самой сильной магией в мире.
Улыбка Кристины была еще нерешительной, но взгляд прояснялся.
- Я хочу, чтобы ты снова поверила в себя, потому что через шесть дней, в новолуние, тебе понадобится вся сила твоей любви.
- О чем ты?
- В Африке Фиоре нашел вторую часть пророчества о твоем рождении, утерянную очень давно. В ней говорится о Мече Судьбы, который Избранная должна извлечь из камня, когда придет время.
- И это время придет в ближайшее новолуние?
- Да, в новую луну магия меча наиболее сильна, и ты никогда не была более готова к этому испытанию, чем сейчас. Меч Судьбы ждет тебя на вершине Лысой Горы в Карпатах. Точное место откроется только тебе и только однажды.
- Значит, я не смогу вернуть меч обратно?
Эта мысль заставила Кристину содрогнуться. Она не любила оружие подобного рода – то, которое обладало собственной силой. Таким было сложно управлять, его нельзя было использовать постоянно, не говоря уже о том, что за ним вечно охотился кто-нибудь из Темных. Единственный раз Кристина использовала в битве силу Святого Грааля, но потом сразу вернула его в положенное ему тайное место.
- Нет, Кристина, Меч Судьбы предназначен тебе, но после битвы он потеряет магическую силу и станет просто мечом.
Девушка провела рукой по волосам. Вид у нее был смущенный.
- Чувствую себя Артуром, честное слово. А ты сейчас – словно тот самый Мерлин. Забавно совпало.
- Разумеется, совпало. Но кто сказал, что это вышло случайно?
А ведь и правда: Мерлин, меч в камне, единственный человек, способный вытащить его... Все это было похоже на легенду, в которой по какой-то случайности оказались люди из двадцать первого века – такие разные и такие похожие в своем стремлении одержать верх над злом. В такой легенде добро просто не может отступить. И тут Кристина со всей ясностью поняла: они победят.

Сообщение отредактировал Gambetta: Четверг, 19 июля 2012, 18:27:58

[Gambetta]

***
Обычно аппарация не вызывала проблем, но в этот раз Кристина переволновалась, и перемещение к подножию горы вышло неуклюжим. Она споткнулась о придорожный камень и упала в траву.
Зарождающаяся луна бросала на землю скупые лучи, единственным источником света были огни в окнах близлежащей деревни, которая была достаточно многолюдной, однако голоса жителей были еле слышны из-за сильного ветра. И все же это место было красивым – идеально для жизни после победы.
Кристина распахнула прикрытые было глаза, изо всей силы сжала кулаки и поднялась с колен. Предстоял долгий путь.
Лысая Гора была не такой уж высокой, но Мерлин предупредил Кристину, что для Избранной дорога будет опасной и трудной.
То, что Меч Судьбы охраняли магические силы, стало понятно после первых же десяти шагов. Корни растений цеплялись за ноги Кристины, из ниоткуда возникали камни, о которые девушка то и дело спотыкалась. Подол плаща истрепался, и несколько прядей выбилось из прически, временами они падали на глаза и мешали девушке видеть, а стоило остановиться и заправить пряди за уши, как налетал порыв ветра и подгонял ее вперед.
Внезапно прямо перед Кристиной возникли высокие заросли. Она не успела сориентироваться: рука уже ухватилась за ветви. От резкой боли, пронзившей ладонь, девушка вскрикнула. Отпрянув от зарослей, она посмотрела на руку, которая уже покрылась волдырями. Крапива. Трава, которая никогда не росла в этой части Карпат. Осталось только встретить на пути тропические цветы-убийцы и африканские кактусы в три метра высотой.
Руку нещадно жгло. Пытаясь унять боль, Кристина тяжело дышала. Она рискнула остаться здесь подольше, чтобы боль окончательно прошла: самое главное испытание ждет на вершине горы, и неизвестно, сколько энергии оно потребует.
На полпути к вершине Кристина бросила взгляд на полумесяц. Она могла поклясться, что поднималась часов пять, но оказалось, что полумесяц почти не сдвинулся с места. Неужели и время здесь заколдовано?
- Мама, папа, пожалуйста, помогите мне.
И тут помимо усталости и дрожи в коленях, из-за чего собственный шепот Кристины казался ей еле слышным, возникло чувство, будто родители и правда где-то рядом. Особенно ясно девушка ощущала присутствие матери. Да, ошибки быть не могло. Никита была рядом, она смотрела на Кристину, и в ее взгляде смешивались самые разные эмоции: удивление, радость, гордость, необъяснимый трепет.
Кристина стала подниматься дальше. Взгляд матери не отпускал ее, и, хотя корни растений снова впились в ноги девушки, а трава с каждым шагом становилась жестче, теперь путь казался более легким.
До вершины горы было рукой подать, когда сердце Кристины сковал внезапный холод. «Какие утебя могут быть шансы? – зашипел в ее голове злобный голос. – Ты же не надеешься победить только с помощью любви?». Нет, тебе не удастся меня сломать! Я... «Ты слаба и безумна». Нет! «Да, это так. Мерлин обманул тебя. Нет никакой колдовской дороги. Растения-чудовища, камни-убийцы – это всего лишь игра твоего воображения». Неправда! Раны, ссадины и волдыри – настоящие. «Неужели?» Кристина оглядела себя: на руке не было и следа ожогов, царапины как будто стали менее заметны, и даже подол плаща больше не казался таким рваным. «Все – ложь. Это обычная гора». Нет, этого не может быть! Я чувствовала присутствие мамы! «Ты все это выдумала».
Кристина вспомнила взгляд Никиты на себе, ее улыбку, исполненную гордости и теплоты, легкость во всем теле от одного присутствия матери. И все встало на свои места.
- Ты лжешь! Все это реально, а ты – просто демон низшего уровня, пытающийся меня запутать.
Послышался звон разбившегося стекла. Он эхом отозвался в голове Кристины, а потом исчез, унося с собой и голос, который напоследок издал только вялый хрип.
Девушка сделала еще десять шагов и оказалась на вершине горы. Место было до странности пустым – никаких кустарников и деревьев, слишком низкая трава, да и та очень бледная, почти серебристая в свете месяца. А посередине черной глыбой высился камень. Не слишком большой, в половину человеческого роста, он, тем не менее, казался массивным из-за очертаний, которые напоминали скалистую гору.
Меч Судьбы сиял на фоне черного камня. Кристина подошла к камню вплотную, взялась за рукоять... и не почувствовала ничего, никакой магии. Все началось, когда девушка попыталась вытащить меч из камня. Виски сдавило со страшной силой, ноги приросли к земле, которая с неистовой жадностью вцепилась в Кристину, пытаясь притянуть к себе, вобрать в себя. Это было только ощущение, но оно было сильнее, чем Кристина могла представить. От камня и от земли вокруг него исходила такая живая мощь, что она запросто могла убить любого, кто не имел права приближаться к Мечу Судьбы. И даже Избранная не могла пройти к нему без боя.
Кристина снова потянула за рукоять. От боли в голове в глазах вспыхнули разноцветные точки, и Кристине показалось, что и камень, и меч объяты багровым пламенем. Девушка отступила, приложив руку к голове и закрыв глаза. Единственный шаг от камня дался ей с таким трудом, как будто она утопала в трясине. Мерлин сказал, что только силой любви можно победить магию этого места. И Кристина пыталась, вызывая в памяти лица матери, отца, Адама. Этого было недостаточно. Этого никогда не будет достаточно для таких мощных чар. Из-за того, что голова раскалывалась надвое, воспоминания дались Кристине с трудом. Но, как ни странно, именно эта боль пробудила первое из них.

Впервые сильная головная боль случилась у Кристины, когда ей было пять лет. В тот день девочка расплакалась и не хотела идти в детский сад.
- Пожалуйста, папа, можно я останусь дома?
Майкл легко провел ладонью по лбу Кристины.
- Ну что ты, сладкая. Сейчас я принесу лекарство, и все пройдет.
А потом была приятная микстура со вкусом клубники со сливками и объятия отца, который качал девочку на коленях и ласково гладил по голове.
- Папа, почитай мне сказку.
- Какую? Твою любимую «Спящую красавицу»?
- Да, пожалуйста.
Майкл улыбнулся дочери.
- Вообще-то у нас сейчас почти нет времени, но...
- Ну пожалуйста, папочка, пожалуйста-пожалуйста!
Для Кристины это был не просто каприз: она любила голос отца, он успокаивал ее, и остатки любой боли проходили совсем.
- Хорошо, Крис. Иди сюда.
Кристина села за стол и положила голову на руки, а Майкл достал с полки увесистый том сказок.

Память услужливо подсказала Кристине другой случай. Тогда она тоже плакала, и ей тоже было больно, но совсем по другой причине.
Двенадцатилетняя Кристина лежала на постели в обнимку с белым плюшевым медведем и заливалась слезами.
- Мама, Грег совсем меня не любит! Он сам так сказал.
- Я понимаю, как тебе больно, Крис. Но это пройдет.
Всхлипы Кристины заглушали голос матери, он сейчас казался девочке грубым и некрасивым.
- Нет, ты меня не понимаешь! Я не могу жить без него!
Прикосновение к плечу было твердым и уверенным. Кристина повернулась к матери. Никита сидела рядом на кровати и серьезно смотрела на девочку.
- Я знаю, что ты чувствуешь. Боль такая, что кажется невыносимой, и ты хочешь кричать о ней на весь мир. Но я также знаю девочку, которая в восемь лет встретилась с ядовитой змеей и не испугалась, а потом в десять эта девочка спасла жизнь тонущему малышу. Я знаю тебя, Крис, и то, какой сильной ты умеешь быть. Будь сильной и сейчас.
Слезы высохли. Кристина бросилась на шею Никиты, в ее крепкие объятия.
- Я люблю тебя, мамочка!

В следующее мгновение мир снова изменился и стал ослепительно белым от снега. Вершины гор, сами горы, леса, холмы, низины – все искрилось серебром. Эхо голосов, и без того звонких, далеко разносилось ветром и отражалось от гор.
Кристине было пятнадцать, и это было ее третье Рождество в Альпах. Она неслась по холму, рассекая лыжными палками воздух и взметая лыжами клубы снега. Рядом был Адам, он летел вровень с Кристиной, не уступая сестре в скорости.
- А давай наперегонки, Эд!
Адам рассмеялся.
- Если ты намерена победить, я тебя разочарую.
- Что, так не хочется быть вторым? – поддразнила девушка и подмигнула брату.
Молодой человек резко остановился, преграждая ей дорогу.
- Ладно, Крис, твоя взяла. Давай до той высокой ели. Если я приду первым, ты целую неделю будешь мыть посуду.
- А если я буду первой, то ты неделю будешь помогать мне с домашними заданиями.
- Согласен! На счет «три»...
В тот раз Адам обогнал Кристину, и она, как человек слова, всю неделю честно исполняла условие пари. А брат подтрунивал над ней и предлагал взять реванш. Правда, каникулы закончились, и отыграться Кристина смогла только следующей зимой. Никогда девушка не испытывала такого азарта, как в состязаниях с Адамом.

Кристина открыла глаза, шагнула к камню и взялась за рукоять клинка. Меч с мягким шелестом скользнул в ладонь.

Сообщение отредактировал Gambetta: Четверг, 19 июля 2012, 18:24:48