Вход
Регистрация
Правила_Сообщества
0
Последние сообщения
Вторник, 19 октября 2010, 13:08:32
Автор: Linuxik
Бета: Sova
Пейринг: София/СиСи, София/Лайонел, София/?..
Рейтинг: PG-13 -- R
Жанр: романс
Размер: мини
Отказ: герои – Добсонов. Лично мне ничего не надо ))
Статус: закончено
________
Запахиваю халат и, поправив волосы, сажусь прихорашиваться. Бесконечные баночки вселяют уверенность, что красоту можно если не спасти, то хотя бы законсервировать.
— Миссис Армонти, вы сегодня очаровательны!
— Миссис Кэпвелл, вы прекрасно выглядите!
— София, на вашем фоне блекнут даже бриллианты…
Как же надоели эти бесконечные «Софии… Армонти и Кэпвеллы…» — щетка для волос полетела на кровать.
Все же короткая стрижка — неудачная идея. Как ни прискорбно, Джина оказалась права (один раз можно!), сказав, что она меня старит.
— София, — тянул Лайонел. «И» слащаво расползалось по Санта-Барбаре, как плющ на виноградниках Армонти.
— София, — с холодком произносил СиСи, каждый раз заставляя меня вздрагивать.
Какие же они разные, и почему жизнь свела меня именно с ними?
Внимательно вглядываюсь в свое отражение: мелкие морщинки вокруг глаз деликатно напоминают о возрасте. Прикасаюсь к ним, холодная поверхность зеркала бесстрастно передает действительность. Хорошее настроение предательски улетучивается.
Как же бездарно я провела последний год... Мне стыдно перед детьми, какой пример я показала Келли?..
— Что смотришь? — спросила я свою копию. — Тебе самой-то не тошно?
— И долго ты собираешься себя жалеть? — вступило в диалог зеркало.
Только галлюцинаций мне не хватало… Нет, нет, нет! С меня хватит одного помутнения рассудка! Отдёргиваю ладони от поверхности, но мне кажется, что на них осталась какая-то липкая пленка. Зажмуриваюсь и трясу головой, раньше мне это помогало. С опаской приоткрываю один глаз и застываю в изумлении: напротив меня сижу я, только какая-то не такая.
— Худее и волосы длиннее, а в остальном — вполне ты…
— Я не курю, — скептически смотрю на дымящуюся в наманикюренных пальчиках сигарету.
— А я не ною об упущенных возможностях и ушедшей молодости, — София номер два демонстративно выдохнула дым.
— Ты откуда взялась?
— Из зеркала… А ты о чем подумала?
— Это сумасшествие…
— Нет, всего лишь твое второе Я, — она наиграно захлопала ресницами.
— И что же тебе от меня надо?
— Не мне. Не мне, — тебе, детка! Ты не можешь определиться, ты лавируешь между столиками, не зная, за чей сесть.
— Какими ещё столиками? — у меня начало гудеть в висках. В желудке появилась неприятная тяжесть.
— Никому не нравится смотреть правде в глаза.
— Знать бы ещё эту правду, возможно, я бы рискнула…
— Так вперед! — моя копия залезла с ногами на диван и налила себе виски в стакан. — Что молчишь?
Я не знала, с чего начать — не могла до конца поверить в чертовщину, происходящую, скорее всего, в дурном сне. Да, это сон, только когда и где я успела заснуть?
София номер два нетерпеливо вздохнула, нервно сбросив пепел в блюдце.
— Ну и манеры…
— Между прочим, это ты мне пепельницу не предложила, так что — пеняй на себя.
— Отлично! — она начинает меня раздражать. Неужели внутри я такая… вульгарная, прямолинейная…
— Объективная, циничная, уверенная в себе, любимая, желанная. Мне продолжать?
— Я не циничная, просто… жизнь сложная, история с Кеном, проблемы с Иден…
— Не лукавь, София, — уставившись мне в глаза, обратилась моя копия. — Ты должна сегодня решить, сама знаешь, что. Если ты не устроишь личную жизнь сейчас, то всю оставшуюся жизнь будешь чувствовать себя неполноценной. Ты — женщина-жена, и без второй половинки тебе невыносимо тяжело, признайся…
— Последнее время я часто задумываюсь, а, собственно, чего мне не хватало? Оба кавалера постоянно так или иначе оказывались рядом, но почему-то в тяжелые моменты жизни я оставалась одна…
Возможно, мне следовало быть более открытой и делиться своими проблемами, но неужели мужчины, которые знают меня, наверное, лучше, чем я сама, не понимали — я не стану кричать о своих бедах?!
— Задай вопрос по-другому: почему, когда СиСи плохо, ты, собрав волю в кулак, приходишь и улыбаешься, несмотря ни на что?!
— Ты права: как бы мы не ругались и не оскорбляли друг друга накануне, я поддержу его, утешу, постараюсь понять.
— Какого черта, ты выслушиваешь пьяный бред Лайонела и вызываешь для него такси, а когда плохо тебе — тебе, София — он раскапывает треклятого динозавра?!
Мне только исполнилось восемнадцать; сейчас я осознаю, насколько была молода. За несколько месяцев шагнуть во взрослую жестокую жизнь и перекроить себя целиком и полностью. Я ведь сама, по сути, была ребенком. Лайонел обманул, а СиСи прибрал к рукам. Не прибрал…нет, не могу подобрать правильного слова. Полностью подчинил себе все мои поступки, желания и помыслы.
На фоне этого тотального контроля мысль вырваться из оков брака показалась мне сладкой, запретной, манящей. С Лайонелом все по-другому, он даже руки целует, зажмуривая глаза.
— Правильно, София. Любая женщина время от времени желает почувствовать себя кошкой — свободной и до одури желанной, и ты не исключение.
Скептически смотрю на своего двойника. Вряд ли я сама решилась бы озвучить такие мысли.
— У меня нет подруг, с которыми можно посекретничать, а иногда так хочется излить кому-то душу. Примечательно, что если бы они у меня завелись, то я бы никогда не выдала своих секретов. Как ни крути, СиСи — самый близкий для меня человек. Он знает про меня практически все. У нас могли разойтись пути, появиться новые привязанности, но, надо отдать должное, как бы я оказывалась неправа, на людях Кэпвелл всегда выгораживал и защищал бывшую супругу; разборки при детях не в счет. Локридж мог поделиться с кем-нибудь моими проблемами — мне во благо…
— София, не растекайся мыслью по древу. Структурированнее!
— Ты тоже собираешься мною командовать?
— Не собираюсь… Уже командую! — она лукаво ухмыльнулась. — Итак, пункт первый: ожидания. Ты обратила внимания, что эти двое все время от тебя что-то хотят?! СиСи помешан на статусе — будь он трижды проклят! Лайонелу нужны внимание и романтика.
— Прекрасно, а куда мне деть четверых детей и их проблемы? Спрятать на камбузе его яхты?.. Иногда хочется побыть с мужчиной, не открывая душу и ничего не обещая.
— Уже лучше, София, — мое второе Я отглотнуло виски и прикурило новую сигарету. — Ты вправе сказать, что я рассуждаю, как самка; да, соглашусь, но видит Бог, у меня и тебя есть право так рассуждать: ты не нагулялась, не налюбилась, не нажилась…
Она говорит, а у меня внутри внутренности сворачиваются в узел от правдивости её слов.
Думаете, легко быть любовницей, пускай и бывшей, заклятого врага? Поначалу страх добавлял адреналина, но когда безумие начало проходить и азарт утихать, до меня постепенно дошло, во что я вляпалась. Я ходила даже не по канату, это была тонкая ниточка. Шаг в сторону — и расправа неминуема. Сейчас я задаюсь одним вопросом — зачем?
Неужели возможность побыть главной, сделать что-то в обход Кэпвелла стоила угрозы потерять семью?
— ТиДжей как-то сказал, что тебе нужен хороший любовник, намекая на себя. Завидую твоей выдержке, я бы рассмеялась ему в лицо. Он пребывал в полной уверенности, что «хороший любовник» — когда мужчина может долго и часто.
— Он был ласковым, думал, что знает, как доставить мне удовольствие.
— Ты его оправдываешь?
— София, или как мне к тебе обращаться? — тебе прекрасно известно, что в отношениях с ТиДжеем мне нужно было снова поверить в себя, как в женщину. Секс… это так незначительно!
— Не скажи…
— Не могу похвастаться богатым послужным списком. Давай не будем говорить на эту тему…
— Нет, дорогая. Кроме нас двоих тут никого нет. Ты не монашка…
— Да… Я нравлюсь мужчинам, но до главного у меня доходит редко, сама знаешь!
— Естественно. Ты, если очень захочется, лучше пойдешь к СиСи и уложишь его в кровать. Это тебе удается всегда. Даже при невразумительных Мэган и прочих дамочках со взглядом обездоленного спаниеля
— Согласна, Кэпвелл падок на щенячьи улыбочки, — это я сказала?
— Ты, ты. Не пытайся перевести тему! К Лайонелу явиться с подобным предложением не получится, у него тут же возникнут миллионы шапкозакидательских идей о том, где и как провести ближайшие пару-тройку месяцев. Только признайся: тебе не нужны месяцы — тебе нужна одна ночь!
— Долгими одинокими вечерами, вспоминая моменты, связанные именно с СиСи и Лайонелом, я пришла к одному простому выводу: только они сумели занять нишу в моей душе, только они нашли отклик в теле…
— Ещё был Армонти — не к ночи будет упомянут, — как ты могла забыть?..
— Чем тебе бедняга Армандо не угодил? Как раз ему я ни разу не изменила — не хотелось.
— А ты задумывалась — почему?
Я растерянно пожала плечами.
— А я отвечу: в постели он был так себе, вернее, все что было — это неубедительные пять минут в ночь с субботы на воскресенье. По нему можно было настраивать часы.
— Так, отражение, о чем ты думаешь?
— София, вспомни, вокруг тебя вились обходительные темпераментные мужчины на быстрых машинах, а тебя воротило при одной мысли об объятиях. Почему? Именно, где-то за океаном, на другом континенте тебя ждали мужчины твоего сердца. Дело за малым, определить, какого выбрать…
И зачем она появилась? Выворачивает душу наизнанку, говорит какие-то пошлости, пьёт, курит, ещё не хватало, чтобы дело закончилась тем, что она позвонит Лайонелу и напомнит, что в холодильнике осталось жаркое…
— Если быть точной, то тушеные овощи...
— О боже… — встаю, чтобы заварить себе кофе. — А что ты там пишешь? — интересуюсь у своей разнузданной половинки.
— Итак, пункт два: любовники. Записываю все, что ты сказала на бумагу, чтобы ты утром прочитала и подумала — психологи рекомендуют. Забыла?
Я отрицательно покачала головой.
— София, расскажи мне про СиСи. Какой он во время близости?
— Вот так и рассказывать?
— Можешь приплясывать и рассказывать. Не включай дурочку!
Как же от неё отвертеться? Может, тоже выпить виски?
— Ау!
— СиСи в постели всегда ведущий. Прелюдия, ласки — тут он готов лежать и наслаждаться, нашептывая какие-нибудь пошлости, но как только дело доходит до главного, мистер Кэпвелл должен контролировать процесс. Он считает, что женщина должна получать…
— Увы, это его мнение распространяется исключительно на тебя. Думаю, что остальной сотне пассий он предоставляет больше свободы.
— Наверное, это мне должно льстить…
— Ты себя успокаиваешь. Ни одной женщине в мире не будет приятно или все равно при мысли, что её муж, хоть семь раз бывший, забавляется в кровати с молодой профурсеткой.
— Что за словечки?!
— Если ты придумаешь, как по-другому назвать Лидию Сандерс — я пожму тебе руку… Сейчас не об этом. А что Локридж?
— А что Локридж… — она меня смущает. — Лайонел, наоборот, как сытый довольный кот будет валяться, победоносно закинув руки за голову и получая удовольствие, а потом спросит: «Тебе было хорошо, милая?..»
— Ответ у тебя всегда один: «Прекрасно, дорогой. Спасибо…» Меня каждый раз тошнит, когда ты с милой улыбочкой и истомой на лице выжимаешь из себя эту фразу!
— Временами мне самой от себя тошно. Признаю, я — лицемерка. Головой понимаю, что Лайонелу надо дать отставку.
— В тебе так много деликатности, София. Послать его надо, да так далеко, чтобы его магнетизм прекратил свое тлетворное действие на твое, нет — мое, а, скорее — наше тело, которое отчего-то само направляется в сторону бывшего любовника, порой, против воли разума.
— СиСи никогда не спрашивает «как было», он предпочитает видеть и слышать, что мне хорошо. И обмануть его сложно. Он настолько точно выучил мои реакции на его прикосновения, что по легкому выдоху, по подрагиванию ресниц, по ответным ласкам знает, что я чувствую. Лай никогда не задумывался об этом. В юности нас тянуло друг к другу, даже невинные объятья доставляли несказанное удовольствие. Что-то изменилось во время нашей последней поездки на яхте. Он целовал, обнимал, мои губы отвечали, руки расстегивали пуговицы на рубашке, но внутри меня не образовывалось торнадо, ураган «Лайонел» не разрушал. Тогда я поняла — страсть прошла, а для романтики на тот момент уже не было места. Мы изменились, у обоих за плечами огромный опыт и тысяча проблем.
— Зачем ты себя обманываешь? — спрашивает меня София номер два. Я смотрю на неё и любуюсь: стройная, ухоженная, с женственной укладкой. Надо срочно за себя браться… И эта кукла права: надо быть честной хотя бы с собой: та гипертрофированно-странная любовь, которая тлела к нему долгие годы, пошла. Прошла.
— Вспоминай: он бросил тебя на кровать, лег рядом и потянул на себя. И вот в ту самую минуту, прочитав в его глазах желание быть обласканным тобой, ты, моя дорогая, поняла, что хочешь ровно противоположного: чтобы тебя обнимали, целовали, прислушивались к твоим ощущениям, пытались доставить тебе удовольствие.
— Да. Лай нетерпеливо поерзал в ожидании, и меня как отрезало. Он спросил, в чем дело, а я не стала притворяться и сказала «не хочу!». Он воспринял мой отказ адекватно — не привыкать.
— София, ты обещала говорить правду,— мне показалось, что она сейчас выплеснет в меня остатки виски.
— Ладно, ладно… Локридж расстроился и надулся, как рыба хо. Ты довольна?
— Ты подзабыла: уточнив, «нет — только сегодня, или нет вообще», он развернул посудину, и вы двинулись обратно. Получается, что…
— Что?
— Локриджу графиня Армонти без секса не интересна?
— Откуда мне знать? Чужая душа — потемки. Я определилась с тем, как к нему отношусь — наверное, это чувство называется привязанность. Иногда мне хочется заснуть миссис Локридж, а проснуться миссис Кэпвелл. И эта неопределенность, как ржавчина, постепенно пожирает душу.
Я знаю, что Лайонел выделяет меня среди большинства женщин, но лет десять назад я осознала, что этой селекции недостаточно для жизни. С возрастом начинаешь ценить стабильность, определенность.
— Главное, чтобы эта определенность не доставала по самые печенки, что СиСи умеет делать отменно.
Она притихла и задумчиво посмотрела в окно.
— София, ты когда-нибудь задумывалась о великой роли портмоне в жизни мужчины?
— Мне нет никакого дела до чужих кошельков.
— А зря… Женщины и не подозревают, сколько полезного можно почерпнуть из бумажника. Деньги? Кредитки? Нет! В нём под прозрачной пленочкой хранится самое дорогое, нечто дороже денег. У Локриджа — вырезанные лица детей, у Кэпвелла — твоя фотография.
— Я никогда не лазила по его карманам.
— София, не ты ли шерстила почту, подслушивала телефонные разговоры, ну… не делай из меня идиотку — ты не обманешь саму себя! Ты видела его бумажник в ресторане, когда его карточка размагнитилась, и потребовались наличные. Твоя фотография была там всегда, не знаю, вынимал ли он её в те годы, что ты считалась мертвой, но с той минуты, когда он вышел из комы, она там была, я это точно знаю.
— Миссис Кэпвелл, ваша ванна готова… — раздался за спиной голос горничной. Энн — приятная девушка, приходит ко мне три раза в неделю: убирается, приводит одежду в порядок.
— Иду, спасибо! — ответила я горничной. — София…
Я оглянулась по сторонам. Моя виртуальная собеседница испарилась, оставив на столе исписанные листки и недопитый стакан с виски. Почудится же… Наверное, в нашей семье имеется наследственная предрасположенность к безумию.
Шелковая душистая пена ласкала кожу, глаза слипались, но завтрашний день не давал мне покоя. Неделю назад СиСи в очередной раз припер меня к стенке (в буквальном смысле) и потребовал определиться — что ещё можно ожидать от СиСи?.. Я увиливала, как могла — мне дорога свобода, но он словно с цепи сорвался, таким я его давно не видела — будто ему осталось жить месяц, и дорога каждая секунда. Я выторговала неделю на раздумья, понимая, что мне, наверное, и жизни не хватит, чтобы для себя, именно для себя пришвартоваться к какому-либо берегу.
В наш последний разговор СиСи озвучил одну мою мысль: «Ты все мечешься, выбирая между мной и Локриджем, а ты хорошо представила себе сладкую жизнь с ним? Жизнь, София, а не встречу на два часа в дешёвом отеле…». СиСи усмехнулся, пообещав, что мы не проживем и двух месяцев. Может, он прав? А ещё он спросил: «Лайонел знает о твоих мучениях? — и уточнил: — И эти мучения связаны с планами на счастливую совместную старость, а не на недельный круиз на яхте…»
Я честно ответила — нет! После моих откровенностей СиСи развел руками и, чмокнув в висок, оставил меня одну — выбирать.
Однажды я стояла у парадного входа особняка Кэпвеллов; лил дождь, СиСи тогда был с Мэган… Я вымокла до нитки, но так и не вошла. Тушь отвратительными разводами подчеркнула мою ненужность этому дому, этому мужчине, и я посмотрела на грозное небо и попросила послать мне кого-то третьего, не ТиДжея и Артура, а мужчину,с которым я рука об руку встречу последние дни. И что же вы думаете, в тот же самый вечер СиСи постучался ко мне в квартиру, захватив шампанское с икрой, объяснив свой поступок «неконтролируемым порывом и желанием поговорить про Келли».
— Что это такое, София? — дверь в ванную комнату с грохотом распахнулась, и в проеме нарисовался СиСи (взбешенный, как черт) с теми самыми листками, что несколько минут назад накалякала я со своей виртуальной собеседницей. Я чуть не наглоталась воды от испуга.
— Какого рожна ты тут делаешь? — хотелось огреть его мокрым полотенцем. Стыд и ужас заставили съежиться и нырнуть в пену. Эти записи не предназначались для его глаз!
— Я зашел пожелать тебе спокойной ночи, в комнате никого не было, а на столе лежало это… — он с омерзением помахал бумажками перед моим лицом.
— Кэпвелл, я принимаю ванну, это моя квартира, мой дневник и моя жизнь. Как ты посмел читать?
— Я не думал, что они настолько, — он поморщился, — личные… — в глазах СиСи прыгали бесы. Он засучил рукав и со злостью выдернул пробку:
— Все, спа-процедуры закончены!
— Выйди, мне надо одеться.
— Конечно! Я же никогда не видел тебя голой! — показалась, что ещё секунда, и он меня утопит.
Он бросил в меня халат и хлопнул дверью. Он не должен был их прочитать! Почему же мне всегда так везет?! Приведя себя в порядок, я собралась с духом и появилась в гостиной. СиСи развалился на диване, положив ноги на стол — будет отчитывать…
— Мне противно, София. Мне не было так отвратительно, даже когда я застукал тебя с тем недоноском в нашей кровати.
—Я…
— Помолчи, я не закончил! Но читать подробности твоих увеселений с Локриджем — это чересчур даже для меня.
— А не надо было лезть, куда не следует. Или ты думал, мы с ним собирали оригами, а Брик родился от бумажного голубя?! — я все-таки дура, надо было покаяться, а вместо этого я пошла в наступление. Если СиСи меня задушит — винить надо только себя!
— Ты высказалась?
— Нет. Я тоже не раз становилась свидетельницей твоих игрищ с Памелой, Лидией, Мэган… Я принимала тебя таким, каким ты был. Мирилась с чем-то, прощала, жертвовала. А ты всегда упрекал меня, не смотря на развод. Ты выгонял меня из дома, но продолжал называть женой, ревновать, требовать. СиСи…
— Я выгонял, мечтая, чтобы ты осталась. Я обижал, желая пожалеть и обнять. Я спал с другими, представляя тебя…
Скажите, пожалуйста, какие откровенности… Он идет на попятную? Это на него не похоже. Я стала рассуждать, как моя виртуальная гостья.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— А как я должен себя чувствовать, прочитав о фантазиях и циничных размышлениях жены о том, что «вид сверху лучше!»
— Спрашивая про здоровье, я подразумевала сердце.
— Какая трогательная забота, София. Я здоров. А вот ты…
Он разлил по чашкам кофе из кофейника, любезно оставленного горничной на столе, и покосился на стакан с виски.
— Будешь меня упрекать, третировать, унижать, вспоминать прошлое?
— Нет, — он протянул мне чашку. Я её чуть не выронила от изумления. Пушистый Кэпвелл — генетическая аномалия.
— СиСи, по закону жанры ты должен озвереть и пойти стреляться с Лайонелом…
— Зачем? Я только лет пытался вытащить тебя из его постели, бился головой и другими частями тела об стену и, судя по фотографиям Джины и твоим признаниям, не сильно в этом преуспел. София, что в нем есть такого, чего нет во мне?
— Он мой первый мужчина, говорят, они не забываются…
— Ты его любишь?
— Нет. Сколько раз нужно повторить? Могу сказать по-итальянски, по-французски, коряво по-немецки…
— Уймись! Но ведь любила?
— Когда-то — да, но постепенно чувства к тебе вытеснили юношескую страсть, ценности изменились.
— Так почему же ты при первой возможности прыгаешь к нему в постель?
— Я сама не знаю… Но уверена в одном: мое сердце принадлежит тебе. Уже много лет. Я пыталась забыть тебя, но не преуспела ни на йоту. А Лайонел… мне бывает одиноко, и почему-то в эти минуты он всегда оказывается поблизости. Обещаю…
— Хватит! Ты сто раз клялась и божилась, что это в последний раз. Замечаешь закономерность?
Началось… Это дежавю. Я снова наступила на те же грабли, и они со всей силы шарахнули мне по лбу. Наверное, я получаю от этого не только физическое, но и эстетическое удовольствие.
— Может, ты посмотришь на себя в зеркало и поймешь, что предлагаемая тобою модель не подходит нам для долгосрочных отношений. Стоит нам сойтись и провести вместе пару месяцев, как ты устаешь от спокойствия. Тебе нужны постоянные встряски! И Лайонел — наиболее подходящий раздражитель. Согласен?
— Ты ещё предложи узаконить ваши встречи! Попроси разрешить тебе иногда заглядывать к Локриджу на огонек. Только и я, дорогая София, буду время от времени навещать Анджелу, Уитни, Викки… так… для встряски. Устраивает?
Какую ещё Викки? Я чуть не спросила об этом вслух!
За окном зарядил дождь. Капли барабанили по стеклу, накаляя и без того напряженную атмосферу. СиСи сидел, нахохлившись, как воробей в Юте в феврале. Я невольно улыбнулась.
— Чего смешного?
— Твой свитер не вписывается в интерьер. Кто подарил тебе эту гадость?
— Мэган, кажется…
— Отлично, — хотелось взять ножницы, содрать с СиСи эту вещь и искромсать её, представляя, что это Мэган…
Ребяческое желание. Её давно нет, но я не застрахована от появления очередного пуделя, равно как и Лайонел всегда будет представлять опасность для СиСи. Какая ирония. Но все-таки, я могу контролировать себя, могу... Я люблю СиСи, и гормоны давно не руководят моими поступками. О чем я вообще думаю? Между кем и кем выбираю?
— СиСи, давай попробуем найти что-то нейтральное, нечто, чем мы будем занимать огромное количество свободного времени. Научи меня играть в поло…
— В поло? — его лицо вытянулась, как редис дайкон.
— Нам нельзя расслабляться, в этом секрет и наше спасение.
— Погоди, София, я правильно понимаю, что ты приняла решение, а сейчас у нас некоторое подобие переговоров?
— Не зли меня! Наши отношения — не слияние корпораций. Давай на этот раз без контрактов, брачных договоров и изменений в завещании…
— И ещё без клятв и пышных торжеств.
— Давай вообще без праздника? Только ты и я…
— Люблю тебя, София. — Тепло его взгляда обволакивает, как мягкий капрон. — Ты та, с кем я хочу рука об руку встретить старость.
— Мы уже её встретили, СиСи. Каждый по-своему.
— Но я собираюсь ещё пожить. Ты поддержишь эту идею?
— СиСи, я когда-нибудь губила на корню все твои начинания?
— Если быть точным, то ты отказалась быть моей женой целых двенадцать раз…
— Всего лишь двенадцать?
Он погладил меня по щеке. Его руки такие родные, такие теплые, такие нужные…
— Однажды я сказала, что предложу тебе сама. Я люблю тебя не за то, какой ты, а за то, какая я рядом с тобой. Marry me!
Он обнял меня, и я почувствовала то, чего искала, наверное, всю жизнь — спокойствие…
Сообщение отредактировал Linuxik: Четверг, 28 октября 2010, 14:35:09
Наверх
...
), сама постановка вопроса - разговор Софии со своим альтер-эго - 
.
!!!! Вот это:
Цитата
. 
(Linuxik, вот сразу видно, что... "ориентация" у тебя не та - 
).
что поделать? 
* , а вот с TJ - сорри. Мну пока не дорос до положительного восприятния этого товарища.
Мну радостно подпрыгивает 
Учту на будущее 
ты о чем?
Да о том же, о чем я подумала... 
