8 ноября, воскресенье. 17.10. Особняк Дапертутто.

Черный "бумер" со скоростью молнии домчал Эпифанию до конечного пункта назначения. Этим пунктом был шикарный старинный барочный особняк, принадлежавший ее могущественному любовнику, самому известному и преуспевающему из ныне живущих последователей великого Месмера Райнеру Линдорфу, известного больше под псевдонимом Дапертутто.
-Любимый! - восторженно простонала девушка, обнимая любовника и запечатлевая на его губах страстный поцелуй.
Он холодно отстранил ее от себя (любовь надо заслужить!) и приступил к допросу:
-Нимфа пришла гораздо позднее, чем обещала... - И, не успев закончить, тут же замер от удивления: вместо прекрасной знойной брюнетки перед ним стояла не менее прекрасная блондинка, которая...
-Лукреция Борджиа? Разве ты не умерла? - в негодовании воскликнул он. - Убирайся отсюда немедленно, и катись к своему Лакраусу, или еще куда подальше!
-Дапертутто, что это с тобой? - блондинка изящно приблизилась к демону и обняла его за шею. - Ты сказал: Лукреция Борджиа?
-Ты соскучилась по своему Коппелиусу, не так ли? - он громко расхохотался. - Спешу тебя разочаровать, милая: между нами все кончено, и я первый прервал наши отношения... Ты нашла себе Лакрауса, а я нашел мою прекрасную Эпифанию, такую женщину, о которой всегда мечтал. Я только выиграл от нашего разрыва, чего никак не скажешь о тебе...
Эффи долго не понимала, что же происходит, но потом, взглянув ненароком в одно из зеркал, коих в апартаментах Магистра было великое множество, едва сдержала возглас негодования. Ее внешность изменилась, она стала абсолютным двойником той женщины, у которой похитила отражение.
-Любимый... это я, твоя Эффи! произошла досадная ошибка, я сейчас тебе все объясню.
Она рассказала Линдорфу обо всем, что произошло с нею сегодня, и раньше, чем ее рассказ завершился, Эпифания ди Монтолино приняла свой обычный вид.
-Так ты мне нравишься гораздо больше, нимфа... Что ж... поздравляю! Теперь ты можешь по собственному желанию принимать образ той женщины, которая отдала тебе свое отражение! - Линдорф закурил, присаживаясь в глубокое кресло-жакоб. - Твоя любовь к экспериментам и новизне приносит свои плоды...
-По собственному желанию, говоришь? - переспросила Эффи. - Я вовсе не хотела становиться ею только что... Это произошло независимо от моего желания. Мое тело гораздо лучше, чем ее, разве ты не находишь? - она кокетливо стрелтнула глазками.
-Нахожу, дорогая, ты гораздо очаровательнее Лукреции, - эти слова он произнес как сам собой разумеющийся факт, истину в последней инстанции, - только порою очень выгодно перевоплотиться в нее. Скоро ты сама в этом убедишься... А "насильственным" была только твоя первая смена облика, больше такого не произойдет, я тебя уверяю.

- Не произойдет? - переспросила Эффи. Она не совсем понимала, в чем дело.
- Не произойдет, - подтвердил Райнер, - если на то не будет твоего желания... Знаешь ли, дорогая, иной раз перевоплощение в Лукрецию Борджиа де Малипьери бывает очень выгодно, особенно, если вспомнить о том, что она любовница Лакрауса.
Эпифания не могла не заметить, что имя Лакрауса ее повелитель всегда произносил с каким-то странным чувством, то ли ненавистью, то ли брезгливым отвращением. Впрочем, это было легко объяснимо - Дапертутто всегда мечтал занять место Хозяина, а проклятый вампир отнял у него эту возможность. И жди теперь, когда новоявленный король преисподней ласты свернет. Или коньки отбросит.
- Учти, нимфа, - Дапертутто непринужденно стряхнул пепел со своей сигареты и окинул любовницу своим "фирменным" взглядом - отчасти оценивающим, отчасти высокомерным, отчасти искушающим, - ты должна знать... Лукреция Борджиа - не единственная женщина Лакрауса. У него есть еще одна... - он ехидно хмыкнул, - подружка. Тоже мне, падишах с гаремом...
- Эш д'Эрне? - спросила Эффи, вспоминая свой недавний разговор с Лукрецией Борджиа. - И она вроде как возомнила себя супругой Хозяина?
В ответ на это Линдорф разразился таким неудержимым дьявольским хохотом, что даже Эффи содрогнулась.
- Ну-ну... - с коротким смешком произнес он, когда, наконец, немного успокоился. - Брачное обязательство - извечная мечта всех женщин, и достаточное средство, чтобы навеки отвратить от себя любого мужчину. Тем более, такого, как Лакраус, которого я при всем желании не могу представить себе женихом, а уж тем более мужем.
Эффи скромно промолчала, не посмев заикнуться о своей заветной мечте стать Темной Королевой, когда ее обожаемый и вездесущий повелитель Райнер Линдорф наконец, получит власть. Ладно, черт с ним, с брачным контрактом. В конце концов, их отношения вполне устраивают Эффи, а Линдорф куда более постоянен в отношениях, чем закоренелый бабник Лакки.
- Но... мой дорогой, мой обожаемый, несравненный повелитель, - ласково мурлыкнула Эффи, - Эш д'Эрне меня почему-то мало интересует, а вот ее соперница, Лукреция Борджиа... Расскажи мне о ней? Почему у нее такое странное имя? Ведь, если я хоть что-нибудь смыслю в истории, Лукреция Борджиа умерла в шестнадцатом веке...
- Лукреция Борджиа умерла в шестнадцатом веке, а Лукреция Борджиа де Малипьери, - она всего лишь ее тезка, но во время нашего с ней продолжительного знакомства, я все чаще начинал думать, что она не просто тезка Лукреции, а ее реинкарнация... У нее было много общего с известной всем Лукрецией, вплоть до того, что ее отцом был кардинал. Не Папа Римский, но тоже хорошо... - улыбнулся Линдорф. - Значит, эта самая Лукреция Борджиа де Малипьери... впрочем, ее тоже вполне можно считать мертвой, она умерла 50 лет назад, столкнувшись с доброй ведьмой Клариссой Эдвижес де Фариа. А вот каким образом ей удалось воскреснуть... понятия не имею! - честно признался Дапертутто. - А в том, что ты встречалась именно с ней, я нисколько не сомневаюсь. Это она... Впрочем... если уж она не умерла, нам это будет очень выгодно. Лукреция Борджиа не из тех женщин, кого любовники оставляют по собственной воле, не считая, конечно, вашего покорного слуги, но наши с ней отношения - это отдельный разговор. Заметь, милая нимфа, только смерть Лукреции заставила Лакрауса обзавестись другой возлюбленной. Именно смерть... - он сосредоточенно загасил в пепельнице окурок.
Эпифания от души, если конечно, у демона есть душа, была возмущена странными репликами Дапертутто в адрес госпожи де Малипьери. С чего это он так восторженно о ней отзывается? Он, что, намерен вернуться к Лукреции?
- Послушай, Дапертутто, - спросила она, - могу я узнать, чем это так называемая реинкарнация Лукреции Борджиа заслужила у тебя такую высокую оценку? Тебе не дают покоя воспоминания о романе с ней? И даже я... даже я не в состоянии изгнать ее из твоей жизни? Ведь я так люблю тебя, мой повелитель...

Райнер недовольно поморщился.
-- Эффи, нимфа моя, да ты такая же истеричка, как и все остальные женщины! - проворчал он. - Наш роман с Лукрецией закончился много лет назад, и возрождать наши отношения, я не намерен, но... ты поступила на удивление мудро, захватив в свою власть ее образ, и твоя новая способность обращаться время от времени в Лукрецию Борджиа де Малипьери, очень нам на руку... Как ты смотришь на то, чтобы под видом этой дамы посещать Лакрауса?
-- Как будет угодно моему повелителю... - томно протянула Эпифания, нежно обнимая за шею возлюбленного. - Все, что ты пожелаешь! Ты сказал - я исполнила.
Негодование Линдорфа по поводу совершенно безосновательной ревности Эффи, уступило место безграничному восхищению.
-- Что мне нравится в тебе больше всего, милая нимфа, - так это то, что ты никогда не споришь со мной... - он сладко поцеловал девушку в губы. - Подозреваю, тебе было бы интересно знать, каким был наш роман с Лукрецией Борджиа... -он явно намеревался об этом рассказать.
Эффи, конечно же, не терпелось выслушать эту историю, но сдержала свое откровенное и неуемное любопытство.
-- Наши отношения представляли собой открытую войну, время от времени прерываемую страстными сексуальными сценами, - Эффи, услышав такие откровения, побледнела, но демону не было никакого дела до ее ревности. - Они развивались по синусоиде - поссорились - кое-как примирились - легли в постель, прекрасно провели время... Но и после этого мы неминуемо ссорились. Лукреция была слишком строптивой... чересчур строптивой, я бы сказал, у нее на все было свое мнение. А мне, милая нимфа, нравятся покорные женщмины... - он бросил на нее нежный, и в то же время, искушающий взгляд. - Как ты, Эффи. Ты совершенна...
Сердце девушки готово было растаять от такого комплимента. Ее любимый был очень сдержан, и скуп на похвалы, тем большую цену имели для нее его коплименты.
-- Это потому, что я люблю тебя. Когда любишь, то слово любимого становится для тбя наипервейшим законом... А Лукреция не любила тебя, а просто хотела, чтобы ты ее обожал! Надеюсь, ты не пошел навстречу этому ее желанию? - она кокетливо заглянула в его непроницаемо черные глаза, явно заигрывая. Ее Дапертутто был красив. Безумно красив. И прекрасно об этом знал...
-- Представь себе, нимфа, нет... Лукреция вполне устраивала меня, как женщина, но как союзница, она была просто невыносима! Она не соответствовала моему идеалу.
-- А я, милый, я соответствую? - она снова решила пококетничать с ним. Эпифании приятно было слышать о себе такие вещи. Она радовалась, что ее Дапертутто восхищается ею. Конечно, нельзя сказать, что он ее любит, такой мужчина просто не может любить какую-то женщину, какой бы красивой и обольстительной она не была. Он эгоист по природе... но он так хорошо к ней относится, а заниматься с ним любовью, и вовсе величайшее в этом мире удовольствие.
-- Соответствуешь, дорогая.
-- Ну, - улыбнулась Эпифания, - и что с того... Ты не забывай, я сегодня пою в "Тигровой лилии", а я не смогу петь, если ты не займешься со мной любовью... Это единственное, о чем я могу тебя попросить...
-- И я не откажу тебе, моя нимфа, - искушающе проговорил демон, заключая Эпифанию в свои объятия. - потому что, в данном случае наши желания попросту совпадают...
Эпифания томно вздохнула, с наслаждениям отдаваясь нетерпеливым ласкам своего демона.Да уж, хотя ее любовник в своей земной жизни был фламандским бароном, страсти в постели у него было хоть отбавляй!

Сообщение отредактировал Линдорф: Вторник, 25 апреля 2006, 13:48:36

В жизни Эпифании ди Монтолино было много мужчин, но почти со всеми она ложилась в постель отнюдь не по доброй воле, а потому, что Он попросил... или приказал, повелел, какая разница? Единственным, кому она отдавалась исключительно по доброй воле, был Дапертутто. Она любила его... любила до безумия.
Вот и сейчас, лежа после продолжительных любовных игр, в его объятиях, она каждой клеточкой своего тела, чувствовала приятную расслабленность, и неземное блаженство. Если бы Эффи, как служительнице зла, не был заказан вход в рай, то она без малейших колебаний произнесла бы: "Я в раю, о мой повелитель!"
-- Я люблю тебя, мой король... - промурлыкала девушка, страстно прижимаясь к горячему, обнаженному телу своего возлюбленного.
-- Я знаю, нимфа, - Райнер улыбнулся уголками губ. - Сделай милость, подай-ка своему повелителю сигареты, а то подниматься лень... -- Надо же, - засмеялась Эпифания. -- С каких это пор ты стал таким лентяем, мой повелитель? - не одеваясь, она встала с постели, и, подойдя к маленькому столику на витых ножках, взяла с него пачку сигарет и зажигалку, и подала эти причиндалы своему обожаемому барону.
-- С твоего позволения, я тоже закурю, - проговорила Эффи, исключительно красивым движением, беря из пачки длинную тонкую сигарету. Со вкусом затянувшись, и выпустив из своего красивого рта тоненькую струйку дыма, Эпифания повернулась к своему повелителю, и лукаво улыбнулась
-- Должно быть, ты совсем меня не ревнуешь, мой король, - сказала девушка, дождавшись, когда Линдорф тоже закурит.
-- К кому же тебя ревновать, нимфа? - фламандский барон изящно изогнул бровь. - Уж ни к тем ли несчастным, которых ты обольщала?
-- К ним, а то к кому же? - Эффи провела рукой по его плечу. - Знаешь... я никогда не отправила бы тебя в объятия другой женщины... Лукреции, или этой Эш, - она вспомнила имя, которое ему называла Лукреция. - Кстати, - промолвила вдруг Эпифания, - расскажи мне о ней!
Дапертутто замялся. Он никогда не испытывал каких бы то ни было эмоций в отношении Акаши - ни отрицательных, ни положительных.
-- Как тебе сказать... Блондинка. Обычная блондинка, ничего особенного. Если быть откровенным, у меня никогда даже мысли не возникало лечь с ней в постель... - Линдорф склонен был предполагать, что Лукреция, возможно, наговорила жестоко обманувшей ее Эффи всякого вздора, не имеющего ничего общего с действительностью.
-- Разумеется... я же знаю, что ты не любишь блондинок! - на лице Эффи сияла довольная улыбка - она-то брюнетка!
-- Правда, Лукреция Борджиа почему-то стала исключением, - добавила она.
-- Подтверждающим правило, - закончил Райнер. - Эта белокурая бестия едва не свела меня с ума, - и не желая вдаваться более в воспоминания, Райнер мысленно вернулся к Акаше, пытаясь вспомнить, чем она могла быть ему известна. Крутилась возле Лакрауса, и только...
-- Эш д'Эрне, она же Акаша...
-- Акаша? - улыбнулась Эффи. - Необычное имя... У нее восточные корни? Тогда почему она блондинка? бьюсь обзаклад, эта леди при других обстоятельствах вполне могла бы называться Сансарой, или Нирваной.
Юмор Эффи пришелся по душе Дапертутто.
-- Увы... за этой "блондинкой с восточными корнями" не водится ничего такого, что могло бы привлечь мое внимание. Одна из девочек Лакрауса... к сожалению, это все, что я могу о ней сказать. - Линдорфу не очень-то хотелось заниматься этим чисто дамским делом - сплетничать, кроме того, у него имелось другое, довольно ответственное дело, справиться с которым могла только его нимфа.

-- Стало быть, милый мой Дапертутто, слухи о твоем любопытстве несколько преувеличены, и на самом деле, ты вовсе не такой уж и "вездесущий", - Эпифания энергично раздавила сигарету в тонком фарфоре. - О мой барон... мелочей нет! и если эта Акаша, - она сдержанно хмыкнула, - сумела вызвать ненависть Лукреции Борджиа, значит, она не такая уж серая мышка. И потом... у серых мышек не бывает таких странных имен! Обычно их зовут просто и банально - Мэри, Элизабет, Анна... Джейн, Роза, Рейчел...
-- Вот о девушке по имени Рейчел, - перебил ее Линдорф, которому сейчас ну никак не хотелось "мыть сплетни", и обсуждать любовниц Лакрауса, - я и хочу с тобой поговорить. Однако... эта девушка далеко не обычная, а уж назвать ее серой мышкой, просто не поворачивается язык. Меня интересует ее хранитель, парень по имени Кларк.
Эффи уже усвоила - когда ее любовник говорил о ком-то из мужчин, это следовало понимать однозначно - ему нужно его отражение. Его лицо, его облик, можно сказать и так.
-- Я поняла... - произнесла девушка, - соблазнить, и добиться того, что он станет неотразимым.
Вместо ответа, Линдорф только страстно и обжигающе поцеловал ее. Эффи застонала от наслаждения, когда ненасытный язык Райнера, нащупал ее соблазнительный ротик, и погрузился во влажные глубины.
-- Не искушай меня, мой повелитель... - охрипшим от страсти голосом произнесла девушка, отстраняясь от Дапертутто. - Не заходи так далеко...

Эффи лениво поднялась с постели, и начала одеваться.
-- Что ж, Райнер, я прекрасно понимаю, чего ты от меня хочешь, и я справлюсь с твоим поручением, можешь в этом не сомневаться... - Эпифания бросила на своего повелителя нежный, томный взгляд. - Только... я хочу знать, как выглядит этот несчастный, кого я должна соблазнить.
К счастью, Дапертутто обладал таким ценным талантом, как внушение иллюзий, и для него не было необходимости, описывать внешность Кларка словами, когда он совершенно спокойно мог представить вниманию Эффи, его вполне зримый образ. Что Линдорф и сделал.
-- Смотри... - он указал на одно из зеркал, на сияющую поверхность которого он поместил образ хранителя. - А это, - он указал на соседнее зеркало, - Рейчел Джамильтон, добрая ведьма, которой он покровительствует. Я хочу направить эту даму на стезю зла... использовать ее таланты для своих целей.
-- Я все поняла, любимый... - произнесла Эффи, надевая ярко-красный топик, и черную блестящую юбку в оборках, которая скорее показывала, нежели скрывала ее соблазнительные формы. - Я исполню все, что ты пожелаешь... слава богу, теперь, я знаю, кого мне искать! - уходя, она страстно поцеловала Райнера в губы. - Увидимся утром, мой повелитель... Прощай!