Голос любви.

Брендон положил трубку, с опозданием замечая материализовавшегося Коула: тот стоял с присущей только ему элегантной насмешкой, выраженной буквально во всем – в позе, во взгляде, в выражении лица и даже в бледной улыбке.
-Какими судьбами, брат? – обеспокоено спросил Брендон.
Коул мог приходить к нему тогда, когда хотел, но обычно в это время он был дома, с женой, ужинал, смотрел телевизор… Или чем там еще занимаются семейные пары?
-Плохие новости, - ответил Коул, присаживаясь в кресло, и только в этот момент Брендон заметил его бледный вид и тень боли, мелькнувшую на красивом лице.
-Они приходили к тебе? – напрягся Брендон, готовый вытрясти из названного брата душу, если он не расскажет, что они с ним сделали.
Он знал, что Коул умел терпеть боль. Всю свою жизнь, почти с пеленок, их учили переносить ее, использовать ее и подчинять с помощи боли других. Всю жизнь, сцепив зубы, бороться и побеждать.
Но Коул умел не только терпеть боль. Он научился ее скрывать.
-Да, они приходили, - саркастично откликнулся Коул. – Устроили показательное выступление, швырнули в меня какое-то новоизобретенное зелье и отпустили с миром. А точнее, я сам от них удрал.
-Ты ранен? – задал мучивший его вопрос молодой человек, тяжелым взглядом сканируя друга.
-Сейчас уже нет. Честное слово! – воскликнул Коул, опасаясь, как бы взбешенный Брендон не натворил глупостей. Сто с лишним лет быть демоном все-таки не шутки! На характере сказывается только так.
-Хорошо, так уж и быть, поверю, Но только на этот раз! – Брендон еще раз посмотрел на него, но не нашел ничего. – Кто они? Ты их знаешь?
-А этот вопрос я хотел бы тебе задать: как ты понимаешь, в подземном мире я давно уже нежеланный гость.
-Эх, Тернер, вот вечно с тобой так! Из подземного мира выперли, небеса тоже не горят желанием тебя принимать, Междумирье приказало долго жить, про ад я вообще молчу, - смеясь, сказал Брендон, попутно уворачиваясь от какого-то тяжелого предмета, метнувшегося в его сторону. – Эй, полегче! Так и убить можно!
-Уж лучше я, чем сотня-другая взбешенных демонов. Они как-то узнали, что я освободил тебя от тени!
-Черт! – выругался парень, прибавив туда еще пару непечатных выражений и мигом забыв о напускной веселости.
-Рано или поздно это все равно случилось бы. К сожалению для нас, все-таки рано.
-Они пытали тебя? Пытались что-нибудь выяснить?
-Нет, очевидно я им был нужен совсем не как источник информации.
-Ты говоришь, у них было новое зелье? То, которое блокирует силу Хранителя?
-Да, а ты откуда знаешь?
-Эти демоны из банды Симона. Помнишь Александра, того парня, что лучше всех знал зелья и яды?
Коул кивнул, не понимая, к чему клонит Брендон.
-Тогда, когда нам было по пятнадцать лет, он задался целью отомстить всему Свету, и придумал зелье, которое не только блокирует магию Хранителей, но и его связь с подопечным. Причем зелье действует как на служителей Света, так и на ведьм и ведьмаков.
-Но Лео сказал, что Свет научился бороться с действием этой гадости.
-С блокировкой сил – возможно! Но не с гашением Зова. Мы с ним сами пробовали преодолеть действие зелья – не получается. Алекс погиб полгода назад, а рецепт перешел к Симону.
Какая ирония судьбы!
В тот самый день, когда их, детей-полукровок, не приняли в Школу магии, Свет не просто потерял тридцать сильных, молодых бойцов, за одно только ласковое слово готовых сражаться до последней капли крови. Он приобрел тридцать врагов, не признающих ничего, кроме зла и мести.
Потом, каждый из тридцати полукровок, один за другим возвращались к Свету, поворачивались спиной ко тьме.
Но сколько на тот момент уже было сделано! Зелья, заклятия, убийства ведьм, невинных, Хранителей… Полукровки были лучшими во всем и не признавали полумер.
Сколько бы зла удалось избежать, если бы не один зазнавшийся Высший Хранитель!
-Зелья много? – обеспокоено спросил Коул, прокручивая в голове множество вариантов развития событий, в том числе и вероятную опасность, грозившую Джейн и сестрам Холливелл. Последняя мысль вызвала тянущую боль в области сердца, от которой Коулу сейчас не удалось даже отмахнуться.
-Слава Мерлину, что в это зелье входит как на подбор, ряд редких растений. Александр был мастером своего дела, но даже ему пришлось потрудиться, чтобы заблокировать древнейшую из ныне существующих магию Хранителей.
-Но раз ты говоришь, что эти демоны из банды Симона, значит и он тоже знает, что…
-Нет. Еще нет. И то, что я сейчас стою перед тобой, главное тому подтверждение. Ты же помнишь, как он скор на расправу.
-Да, такое не забывается. Но раз он еще не знает, а эти парни – его парни…
-Значит в скором времени мне стоит ждать незваных гостей. И ведь как не вовремя: я только пригласил Пейдж на свидание!

Дорогие читатели! Детям, не достигшим 12 лет, эту проду желательно пролистнуть! Всем остальным - приятного прочтения.
P.S. Я сначала хотела перевести все стрелки на Настюху и Найс, но, чего греха таить, эта прода и ее развитие было придумано еще года полтора назад. "

Ночной Сан-Франциско, пронизанный манящими огнями, как на ладони раскинулся прямо из окна квартиры Брендона.
Оказавшаяся здесь в первый раз, Пейдж ощутила себя маленькой девочкой в магазине игрушек: вся квартира была насквозь пропитана Брендоном. Его присутствие было слышно буквально во всех вещах: в книгах, в наборе дисков, в предметах обихода. Она была его, и вещи, находившиеся здесь, тоже принадлежали Брендону. У этой квартиры был его запах, его характер, и девушка с любопытством, достойным только истинной влюбленной, рассматривала и разглядывала ее на импровизированной экскурсии, устроенной темноволосым красавцем.
В этой квартире Пейдж впервые за несколько лет почувствовала себя в абсолютной безопасности, и мягкое покрывало покоя накрыло ее смятенную душу.
После ужина, накрытого прямо на широком балконе, пара переместилась на диван – смотреть очередную киноновинку.
Все это время молодой человек был напряжен, что не ускользнуло от внимания чуткой Пейдж.
-Брен, тебя что-то беспокоит? – наконец задала вопрос девушка, тонкими пальцами поглаживая широкую спину молодого человека – под ними сведенные было напряжением мышцы расслаблялись, однако их хозяину покой только снился.
А что ей ответишь? «Да, дорогая, меня беспокоит, что я демон и за мной охотятся такие же демоны»? Бред, полнейший бред.
Брендон с нежностью посмотрел в шоколадные глаза девушки, с осторожной внимательностью глядевшие, как ему казалось, прямо в сердце.
Ну как он может ее обманывать? И вообще, долго ли ему это удастся?
Наряду с хорошей интуицией Пейдж обладала острым умом, и, без сомнения, в скором времени сможет сопоставить все факты и несостыковки, окружавшие его таким же крепким кольцом, что и ее. Рыбак рыбака…
Брендон протянул руку и заправил ей за ухо выбившуюся прядь шелковистых волос, одновременно ощущая, как от сердца по всему телу разливается благодатное тепло: она за него беспокоилась…
Молодой человек улыбнулся про себя: сто лет демоничества так и не смогли вытравить из него человеческие мысли и чувства - любовь, нежность, беспокойство за другого, желание жить обычной жизнью, радость от каждой прожитой минуты вместе с любимой. Более того, демон в его сущности послушно забивался на самый край сознания при одном лишь взгляде ведьмочки, да что там - при одном только ощущении ее присутствия.
Теперь он, как никогда, понимал Коула: его решения, его поступки, начисто лишенные инстинкта самосохранения.
Любовь оттащила их обоих от самого края зла, после стольких лет возродила в них все самое лучшее, что оставил в наследство один из родителей. И после этой жизни, настоящей жизни, до краев наполненной любовью, лучше было умереть, чем снова опуститься в пучину зла.
Брендон отодвинул от себя эти невеселые мысли и ответил, стараясь, чтобы его голос звучал правдиво ровно.
-Я думаю о том деле с Джеферсонами, моя милая, и чем им можно помочь.
-Я, конечно, уважаю твою преданность работе, - лукаво блеснула глазами Пейдж. – И стремление помочь людям… Но о работе нужно думать на работе, а когда находишься с девушкой - надо думать о девушке
-Я даже на работе думаю о тебе, Пейдж, - ответ парень, включаясь в игру. – Так надо же когда-то подумать и о работе.
-Нет, нет, - запротестовала Пейдж, для убедительности покачав головой и капризно надувая губки. – Так не пойдет!
Брендон улыбнулся, увидев эту прелестную картину. Он уже действительно забыл обо всем, кроме самой чудесной ведьмы на свете. -Ладно, - засмеялся молодой человек, поднимая вверх руки. – Признаю, я виноват. Отныне я думаю только о тебе.
-Чем докажешь? – хитро сощурилась Пейдж.
-Да было тут где-то одно доказательство, - начал «искать» парень, перетряхивая подушки на диване. – Ах, вот же оно! – Брендон сгреб Пейдж в охапку, нежно, но от этого не менее страстно ее целуя.
Оба прервали поцелуй только тогда, когда вспомнили, что вообще-то надо дышать.
-Хорошее доказательство, - хрипло прошептала Пейдж, тяжело дыша. – Но не достаточно.
Брендон наклонился и перевернул ведьмочку на спину: его губы мгновенное нашли ее, поддразнивая и увлекая, а пальцы Пейдж с упоением зарылись в густые волосы у него на затылке.
Они оба даже не заметили, как их тела слились в одно целое: между ними не осталось ни одного свободного клочка воздуха. Дыхание и сердцебиение стало одно на двоих, а в голове возникла приятная пустота.
Руки Брендона обжигали ее нежную кожу, доводили до исступления, сводили с ума, и девушка не желала ничем не уступать, - ее прохладные губы, казалось, изучили каждый миллиметр его лица и шеи.
Поймав на краешке сознания мысль о том, к чему все это может привести, Пейдж окатила холодная волна паники: прежде всего, в самый неподходящий момент она может показать свою силу, и тогда все пропало! В голове все еще четко стояла картина реакции Джейсона, парня, в общем-то не жалующегося на нервы. Но даже видавшие виды не всегда адекватно реагировали на магию. И разве можно их винить?
Почувствовав, что девушка под ним окаменела, Брендон оторвался от ее губ и взглянул в полные страха глаза.
-Эй, Пейдж, ты чего? – забеспокоился полу-демон, пытаясь понять причину ее страха. – Что случилось?
-Ничего, - голос Пейдж дрожал. – Просто, наверно, мне пора. Я лучше пойду домой, - девушка торопливо засобиралась, избегая смотреть Брендону в глаза.
-Подожди, я тебя провожу, - откликнулся он, схватив ключи и буквально выбежав за ведьмой.

Ночной город встретил их ощутимой прохладой и почти непросветной тьмой.
-Пейдж, подожди, - крикнул Брендон, нагоняя девушку. – Постой. Послушай меня, - он твердо взял ее за плечи и повернул к себе. – Ничего страшного не произошло. Взгляни на меня, - молодой человек дождался, пока она выполнит его просьбу. – Запомни, моя милая…
Договорить он не успел. В этот момент целая банда демонов окружила их, отрезая пути к отступлению.
Один, особо прыткий демон, материализовался сзади Брендон и вырубил его одним точным и быстрым ударом по голове.
Пейдж осталась одна против шестерых демонов, не обещавших ей ничего хорошего.

Девушка испуганно обернулась: за ее спиной материализовалось еще несколько демонов. Навскидку (только навскидку!) их было около десяти.
Будучи не из робкого десятка, ведьма все же трезво оценивала свои способности: одна, без сестер, без зелий и заклинаний, без ножей и даже без простого лака для волос она представляла для них легкую добычу. Слишком легкую…
Пейдж не могла даже переместиться: один из демонов отрезал от нее Брендона, а оставлять его тут, и бежать за помощью было отсроченным убийством.
«Ловушка», - мелькнула в голове невеселая мысль.
После стольких месяцев молчания и относительного спокойствия, одна из Зачарованных как девчонка попалась на самую примитивную засаду.
Пейдж нервно сглотнула: кольцо демонов неумолимо сжималось. Бежать нельзя и сдаваться тоже нельзя: она им нужна живой, иначе убили бы в первую секунду, и ее, и Брендона. Да и не в духе Холливеллов сдаваться при первых признаках неприятности!
А значит, она будет бороться!
-Схватить девчонку, - скомандовал один из банды, видимо, их лидер, и со всех сторон на ведьму полетели энергетические и огненные шары.
-Шар! – крикнула Пейдж, выставляя вперед руки, но вместо заказанных с ее ладони сорвались два крупных шара, отливающих небесно-голубым цветом, и наперегонки понеслись к одному из служителей зла. То ли их заряд был слишком мощный, то ли Пейдж сильно испугалась, но демон не успел даже закричать и вообще понять, что происходит: в мгновенье ока он остался лежать на земле кучкой серого пепла.
Пейдж с удивлением посмотрела на свои руки, но времени раздумывать не было – последовал очередной залп энергоболлов и файерболлов, - последний пролетел в близкой опасности от девушки, подпалив волосы и обжигая шею.
«Не время для рефлексии», - завопил внутренний голос, и рука с готовностью выпустила еще один энергетический шар, на этот раз пролетевший мимо цели.
Внезапно в душе Пейдж поднялась знакомая, но чуждая для Ангелов волна адреналина, кипевшая в крови от запаха боя, и сознание послушно уступало место древнейшему инстинкту – инстинкту ведьмы.
В ладони снова возник голубоватый шарик, и Пейдж запустила им в демона, тут же отправившегося в преисподнюю.
Ситуация вышла из-под контроля демонов – они не ожидали, что жертва будет сопротивляться, - но перевес все оставался на их стороне.
Через несколько минут ожесточенного боя, Пейдж поняла, что надолго ее не хватит, - она все чаще пропускала удары, да и энергоболлы генерировать было все труднее. Она отразила три горящих шарика, одновременно выпуская собственные: еще двое демонов оказались в аду.
Почувствовав движение за спиной, ведьма обернулась, но вместо ожидаемого служителя зла перед ней предстал… Коул Тернер собственной персоной, материализовавшийся прямо из воздуха.
-Салют! – успел выдохнуть весьма удивленный Тернер, прежде чем отразить два атами, летевших прямо на них.
И все стало как раньше: полу-ведьма полу-Хранитель и экс-демон, стоя плечом к плечу, отражали атаки, защищались, защищали и нападали.
Град шаров удвоился, а натиск усиливался: демоны подходили все ближе, били все чаще, и все чаще были близки к цели. В ход пошли не только шары и атами: колбочки с зельями разбивались то тут, то там, и новоявленная команда света едва успевала от них отскакивать.
Наконец, все кончилось: большая часть демонов была убита, остальные в полной отключке валялись на земле.
Тяжело дыша, Коул уперся руками в колени, пытаясь подавить приступ боли, с новой силой вспыхнувшей в груди – будь проклят Алекс вместе со своим зельем!
Растерянная Пейдж поднялась к колен и нервно метнула взгляд на лежавшего рядом демона: за секунду до этого Коул вырубил его, в очередной раз спасая ей жизнь.
Пейдж даже не вспомнила, в какой…
Восстанавливая дыхание и стараясь не вспоминать о своей новоявленной силе, девушка украдкой смотрела на своего бывшего зятя и понимала, что не чувствует былой ненависти.
Он уже давно был не демоном и даже не служителем зла. Коул Тернер превратился в такого же, как и она, воина Света, защищавшего невинных.
Да и был ли он когда-нибудь, сколько она его помнила, настоящим демоном?
Не беря в расчет Хозяина, когда им управляла чужая воля, Тернер все время стремился к Свету, даже когда свет отвергал его.
Не все его силы, разбавленные кровью человека, можно было отнести к демоническим. Перемещение? Он и сейчас так же перемещался. Телекинез? У многих Холливеллов из поколения в поколение был этот дар.
Он был полукровкой, соединившим в себе силы и стороны двух несовместимых сущностей.
Последняя мысль ударила девушку в поддых.
Пятнадцать молодых ребят, среди которых были и девушки, от шести до восемнадцати, все, до единого, полукровки – их новые ученики в Школе магии. Вето сняли еще пятьдесят лет назад, но это были первые полу-демоны, вновь переступившие священный порог.
Во время очередной облавы на демонов группа ведьм отыскала их в одном из притонов и привела на Высший совет - на детей просто не поднялась рука. Тех из них, что не убивали невинных и не прошли до конца трансформацию, определили на полный пансион в Школу магии.
Пейдж навсегда запомнила лицо каждого из них: привыкшие к злу, страху и тьме они были шокированы светом и простыми человеческими словами, произносимыми спокойным тоном.
Был ли Коул когда-нибудь таким же подростком, сбитым с верного пути, и не имевшим права даже на тот выбор между добром и злом, что предоставлялся каждому колдуну и ведьме?
Она не знала. Но знала, что Коул всегда был рядом с их семье в трудную минуту и не раз спасал их от неминуемой гибели, подставляя по удар себя.
Пейдж не испытывала к Тернеру никакой любви, да и вряд ли когда-нибудь сможет.
Но не было и ненависти, а тот факт, что он, вопреки всему, что было между ними, снова, не задумываясь, спас ее, призывал если не любить, то хотя бы понять… принять?
-Я бы хотела спросить, какого черта ты здесь делаешь, Коул, - проворчала прямолинейная Пейдж, подходя к все еще бессознательному Брендону и ощупывая его пульс. – Но вместо этого просто скажу: спасибо, что в очередной раз спас меня.
-Ты шутишь? – воскликнул Коул, под циничной улыбкой пряча боль и напряжение. – Тебе не за что благодарить меня. Я целую неделю охотился за этими парнями, а ты собрала их в одном месте, - Коул мельком взглянул на друга, но тот, похоже, не считая покинувшего его сознания, был в порядке. Мужчина вздохнул с облегчением, и, дабы не привлекать внимания, стал обыскивать валявшихся демонов на предмет зелий и опознавательных знаков.
Воздух сгущался от ставшегося тяжелым молчания, но Коул не собирался его прерывать: их с семьей Холливелл связывали теперь чисто боевые отношения.
Отвлекшись, бывший демон не заметил, как один из поверженных противников зашевелился, и понял свою ошибку только тогда, когда услышал вскрик Пейдж: светло-фиолетовое зелье Александра разбилось прямо у ее ног.

Сообщение отредактировал Prudence: Понедельник, 12 мая 2008, 22:23:56

Девушка слабо охнула и осела на землю.
-Нет, Пейдж! – крикнул Коул, одновременно выпуская энергетический заряд во внезапно ожившего демона. Последний не успел даже ойкнуть – как уже оказался в аду.
Зелье Александра подавляло в ведьме зов, а в Хранителе – его силы. Но как оно будет действовать на полу-ведьму полу-Хранителя?
-Пейдж, как ты? – сдержанно спросил мужчина, помогая подняться слабо сопротивляющейся девушке.
-Тернер, брысь руки от меня! Я девушка приличная! - возмутилась Пейдж, тщетно пытаясь твердо устоять на ногах. Наконец, одержав победу над собственным телом, она с отвращением посмотрела на зелье у себя под ногами.
-Что это за гадость? По голове дает не хуже алкоголя.
-Это новое зелье. Возьми меня за руку, перенесемся к тебе домой – там все и объясню. Не люблю повторяться.
-Я могу и сама…
-Тебе сейчас лучше не использовать свои силы, поверь мне. Еще неизвестно, как оно на тебя подействовало.
-А Брендон? Мы возьмем его с собой?
Коул раздраженно посмотрел вниз, потом возвел глаза наверх, так и не определившись, досчитал про себя до десяти, и самым спокойным тоном, какой только был у него в запасе, вкрадчиво ответил:
-Нет, мы оставим его здесь.
Эту фразу стоило произнести только ради того, чтобы посмотреть на Пейдж: такого удивленного лица он не видел у нее… с самого первого дня их знакомства.
-Господи, конечно мы возьмем его с собой, - раздраженно откликнулся Коул. – Только ты сама будешь придумывать объяснение тому, почему он оказался за несколько кварталов за столь короткий срок.
С этими словами Коул взял девушку за руку, другой рукой докоснулся до бессознательного друга, и они втроем растаяли прямо в прохладном ночном воздухе.

Особняк встретил его знакомыми до боли в груди запахами: свежей выпечки, красного дерева и женских духов.
Все в этом доме, почти ни капли не изменившемся, напоминало Коулу о, наверно, самых счастливых годах его столетней жизни – о годах, проведенных с Фиби.
Позже, оценивая дом, который купил для них с Джейн, он понял, что подсознательно искал нечто похожее на Холливелл-Менор: тот же старый розовый особняк в Викторианском стиле, окруженный немногочисленным соседством…
Со временем боль и разочарование притупились, оставив после себя тихую грусть, которая с новой силой вспыхнула сейчас у него в душе, как только Коул ментально и физически переступил порог этого дома.
Переместился он, как всегда, ровно: Пейдж так и осталась стоять, Брендон аккуратно лег на диван, а сам Коул встал на колено, которое если бы стояло на пару сантиметров левее, непременно впечаталось в журнальный столик.
Пайпер, которая вместе с Лео смотрела телевизор, удивленно замерла от такой картины. Коул и Пейдж тоже затихли.
Затем, как по хлопку, все разом ожили (кроме все еще не пришедшего в себя Брендона).
К вящему удивлению Коула (а может это результат того, что сестры слишком часто оказывались во всяких переделках), Пайпер не стала задавать ненужные вопросы и бессмысленно причитать.
Пострадавшая часть их троицы была устроена на диван, и пока Коул вкратце пересказывал их приключения и последние новости о зелье, Лео лечил Пейдж. На этот раз хлопок был не столь масштабным, и Хранителя отбросило от подопечной всего на несколько десятков сантиметров. Брендона предусмотрительно к Хранителю не подпустили (Коул до сих пор помнил результаты его лечения, когда он был еще демоном).
Когда все новости были пересказаны, а члены семьи Холливеллов более или менее успокоены, Лео подошел к Коулу и положил руку на его плечо – целительный свет успокоил вспыхнувшие было последствия охоты на демонов.
-Спасибо, - поблагодарил Коул.
-Всегда пожалуйста.
-Так, и что же нам теперь делать? – спросила Пайпер.
-Пейдж и Коул, - обратился к двоим упрямцам Лео. – С этой минуты никакой магии, если это только не угрожает вашим жизням.
Коул и Пейдж одновременно состроили недовольные мины и собрались возражать, но Лео перебил их:
-Коул! Ты сам прекрасно понимаешь, и, наверно, уже ощутил все прелести использования магии. Силы отнимает, я не прав?
Коул неохотно кивнул.
-Я отправляюсь к Старейшинам, расскажу им обо всем. А вы пока побудьте под присмотром Пайпер, на случай, если какой-нибудь демон нападет на вас.
С этими словами Хранитель, больше никого не слушая, переместился.
-А что здесь происходит? – спросил наконец очнувшийся Брендон, растеряно озираясь по сторонам.
_________________
Это мой ответ всем, кто читает, и молчит Полное неуважение к автору
И спасибо тем, кто голосовам за мой мини-фик =)

Сообщение отредактировал Prudence: Вторник, 27 мая 2008, 16:29:51

От автора. Я не знала, что нужно было предупреждать, но лучше поздно, чем никогда. Если кому-то это не понравится, остановиться читать лучше сейчас.
В данном фике возможна смерть персонажа.
А теперь непосредственно к проде.
_______________________________

-А что здесь происходит? – спросил наконец очнувшийся Брендон, растеряно озираясь по сторонам.
Пейдж и Коул переглянулись: взгляд экс-демона, впрочем, как и всегда, был полон сарказма, ведьме же пришлось признать свое поражение.
Пока девушка вдохновенно сочиняла историю о шайке хулиганов и о том, как Коул, друг их семьи, совершенно случайно оказался на той же улице, герой ее рассказа, скрывая улыбку, отошел к Пайпер и шепотом попросил телефон.
Брендон, ошалевший от обилия информации, в которой он с трудом пытался отыскать хоть крупицы правда, болезненно морщился: шишка на его голове стремительно увеличивалась в размере и надсадно болела, что, в прочем, удерживало его от нервного хохота: рассказ Пейдж пестрел несостыковками и преувеличениями.
Хотя смешного в этой ситуации он видел мало. Его демоническая ипостась, а точнее, отречение от нее, поставила под угрозу не только его жизнь, но и жизнь Пейдж. И если бы не подоспевший вовремя Коул, кто знает, находились бы они с младшей ведьмой сейчас в этой комнате.
Закончив свою вдохновенную тираду, Пейдж развила не менее активную деятельность по лечению Брендона – в ход пошли и вата, и зеленка, и ее нежные руки.
Наконец, когда все успокоились и затихли, то услышали методичное нажатие кнопок телефона и тихую ругань Коула. Потом снова все стихло.
-Джейн, Милая, у нас тут магические проблемы. Я, наверно, буду поздно, ты не волнуйся, ложись без меня. Нет, спасибо, твоя помощь не требуется. Я тебя тоже. Целую, - Коул повесил трубку.
Сестры смутились и уткнули взгляд в пол. Этот нечаянно подслушанный разговор в очередной раз напомнил им о том, что на каком-то этапе их знакомства с Тернером они непростительно ошиблись. Любой другой столетний демон никогда бы не стал никому звонить, чтобы об его отсутствии не беспокоились – он просто этого не умел. Но в Коуле… в Коуле человеческое всегда было сильнее всего остального.
Вернувшись в комнату, Коул увидел картину, которая в семье Холливелл называлась «тихий домашний вечер после нападения демонов»: Пайпер расставляла на журнальном столике кофе и булочки, а Пейдж что-то шептала Брендону, во весь столь вытянувшемуся на диване. Глаза его были устало прикрыты, и экс-демон посочувствовал другу: вдобавок к чувству вины тот сейчас ощущали еще и адскую головную боль.
-Угощайся, - предложила Пайпер, как только увидела Коула.
Он поблагодарил ее и, взяв одну, с удовольствием откусил: это были его любимые, с кусочками шоколада.
Воцарилось молчание.
Пайпер, посмотрев поверх голов на старые дедушкины часы, бросила Пейдж непонятную фразу:
-Пойду, посмотрю, как она там, - и заспешила вверх по лестнице.
-О ком это она? - удивился Коул, провожая взглядом старшую Зачарованную.
-О Фиби, - сдержанно ответила Пейдж, с увлечением разглядывая что-то на стене, видимое только ей. – Она наверху. Спит.
-Понятно, - так же нейтрально отозвался Коул, присаживаясь на диван. – Как ты думаешь, Лео скоро будет?..

Через пару часов дом затих. Брендон, сраженный наповал метким ударом, был оставлен ночевать у Холливеллов и давно уже спал, Пайпер, на которой держался весь дом, тоже легла очень рано.
Коулу же, бесцельно бродившему по гостиной, совсем как в те времена, когда он был в Междумирье, не спалось, и виной тому был не только насыщенный событиями день.
Его сердце рвалось к той единственной, ради которой он жил последние несколько лет, но разум настойчиво отговаривал от необдуманного поступка.
Наконец, чувства победили, и Коул, нервно оглянувшись по сторонам, растворился в воздухе.

Он материализовался посреди просторной проветренной комнаты всего лишь этажом выше гостиной.
Фиби, неожиданно собранная и напряженная, лежала на той стороне кровати, которую раньше занимал он – рядом с окном. Ее когда-то румяные щеки сейчас больше походили на восковые, волосы были собраны в хвост, будто она только что дралась с демонами или собиралась драться…
Коул, ни для кого не видимый, подошел к кровати и присел на край. Он уже пожалел о том, что пришел сюда – слишком много боли и воспоминаний было в этой комнате. Воспоминаний, от которых никуда не скроешься даже во сне… Но Фиби… Видеть ее, находиться рядом с ней стоило и сотни ночей, проведенных без сна. Еще одной сотни…
Внезапно его размышления прервал ее сонный и хриплый голос.
-Коул?..

Сообщение отредактировал Prudence: Суббота, 31 мая 2008, 22:59:39

Дорогие мои читатели! Прошу прощения, что не писала так долго - у меня была сессия. Но теперь я абсолютно свободна, и вуаля - вот она, продка!
Огромное спасибо всем, кто ждал (и тем, кто пинал)))
Всегда ваша, Prudence.

Коул замер, на одну долгую секунду переставая дышать, и сердце его забилось о ребра с удвоенной силой. Его удары казались мужчине громче пушечных выстрелов.
Он внимательно посмотрел Фиби в лицо, но она по-прежнему спала, о чем свидетельствовало ее глубокое, размеренное дыхание и закрытые глаза. Во сне она была все так же напряжена, и хмурила свои тонкие бровья.
И только тогда Коул понял, что даже если бы Фиби проснулась, то все равно не смогла бы заметить его: он был невидим. Она просто позвала его во сне.
Облегчение теплой волной прокатилось по его телу.
Чертыхнувшись (и тут же воздав благодарность всем высшим силам), Коул осторожно присел на другой конец кровати и посмотрел на Фиби.
Он готов был любоваться ею часами: ее совершенной красотой, ее глазами цвета шоколада, который она так любила, и одиноких летних ночей, которых он провел без нее.
И сейчас его мучило то, что он был одновременно так близко и так далеко от нее.
Находиться с ней в одной комнате и даже не иметь право прикоснуться к ней.
Она больна? Это последствия какого-то заклинания или зелья? Или она просто устала и спит?
У него не было права даже на то, чтобы спросить.
У него вообще ни на что не было прав.
В спальню ворвался свежий и холодный ночной воздух, ероша волосы Фиби и забираясь Коулу под рубашку.
Прикрыв окно и поправив одеяло Фиби, Коул в последний раз взглянул на нее и навсегда, как ему казалось, вышел из комнаты.

Иногда, закрывая за собой дверь, нам кажется, что мы больше никогда туда не вернемся. Случается и так, что нам действительно это только кажется, и дверь снова появляется, только в другом месте и в другое время. И только от нас зависит, откроем ли мы ее снова.

Спустившись в гостиную, Коул заметил слабый свет, идущий из кухни, и с интересом направился туда.
В кухне оказалась Пейдж, забравшаяся на высокий стул с ногами, и попивающая кофе. Весь ее вид выдавал усталость и напряжение.
-Не спится? – спросил Коул, передвигаясь как можно шумнее, чтобы не испугать младшую ведьму. А то так и обратно в ад попасть можно…
-Угу, - ответила она, сонно хлопая карими глазами. Глазами, слишком сильно похожими на глаза ее старшей сестры. – Присоединяйся, - она кивнула на соседний стул.
Похоже, зелье и бессонница выветрили из нее всю агрессию и сарказм по отношению к нему.
Она налила кофе и Коулу, и поставила перед ним высокую дымящуюся чашку.
-Почему не спишь? – спросила Пейдж, отчаянно подавляя зевок.
-Не люблю спать вне дома, - ответил Коул.
Воцарилась тишина.
-А разве это не твой дом? – не очень-то деликатно заметила Метьюз.
-Нет. Мой дом на другой стороне залива.
-Понятно, - закивала Пейдж, снова зевая.
-А ты что не спишь? – постарался загладить неловкость Коул.
-Боюсь, - просто ответила девушка. – Вдруг мне запретят пользоваться магией до конца жизни.
Коул хотел расхохотаться, но сдержался из солидарности к ее чувствам.
Одной из Зачарованных запретят пользоваться магией?
-Не бойся, - вместо этого сказал Коул. – Просто это зелье плохо влияет на Хранителей и их магию.
-Ты знаешь об этом зелье?
-Да.
-И у меня не отнимут магию? – недоверчиво переспросила она.
Теперь Коул понял, почему Брендон влюбился в нее. Потому же, почему и он влюбился в Фиби.
В сестрах Холливелл причудливо сочеталась удивительная стойкость духа и необыкновенная ранимость. И их избранники постоянно метались между двух огней – то ли защищать сестер, то ли защищаться самим.
-Нет. Это зелье блокирует магию Хранителей. Ты же можешь пользоваться своими силами?
Пейдж кивнула.
-Ну вот. Просто тебе будет плохо от того, что ты их используешь. Но не волнуйся. Даже если что-то пойдет не так, Старейшины найдут выход.
Пейдж недоверчиво скосила взгляд на экс-демона.
-Зря ты так. Они конечно, большая заноза, но в беде на них можно рассчитывать. По крайней мере, на многих из них.
-И ты, бывший демон со столетним стажем, до сих пор веришь в них?
-Именно поэтому я и верю. Они смогли вытащить меня из такого места, в какое ты, дай Бог, никогда не попадешь.
Девушка, замолчала, переваривая информацию. Она, наверно впервые в своей жизни поняла, что перед ней сидит человек, который знает о магии практически все. Ну, если не все, то очень многое.
-Так это зелье не отнимает магию?
-Нет.
-А почему оно подействовало на тебя?
-Я был ранен, и оно не позволило Хранителю полностью залечить мои раны.
-А ты знаешь, кто создал это зелье?
-Да. Его звали Александр Уайт, демон-полукровка.
-Звали?
-Он умер, - внезапно глухим голосом ответил Коул. – Умер, защищая свою любимую от таких же, как и он, демонов.
-Он был твоим другом? – догадалась Пейдж.
-Не совсем. Мы учились вместе.
Сознание девушки снова опалила мысль о полукровных детях, мирно спящих сейчас в жилом секторе Школы магии. Очевидно, что не всем так повезло.
Снова воцарилось молчание.
-Коул? – осторожно спросила девушка, словно проверяя кончиком пальца воду – можно шагнуть или стоит все-таки повременить.
-Да, - мирно отозвался Тернер, потягивая наивкуснейший кофе, который он пробовал только в доме сестер.
-Ты видел сегодня те шары, которыми я кидалась? – Пейдж затаила дыхание.
-Видел, - так же спокойно ответил Коул.
-Как ты думаешь, они демонические?
На этот раз мужчина не смог сдержать смех. Он был настолько теплым и искристым, что девушка тоже неуверенно улыбнулась.
-Нет, конечно же, - отсмеявшись, сказал он. – И ты настоящая глупышка, если считаешь, что можешь кидаться демоническими шарами.
-А тогда что же это?
-Ты никогда не видела таких же полукровок, как и ты?
Пейдж помотала головой, и от избытка чувств ее каштановые волосы разметались в разные стороны.
-Да, конечно же. Это был очень давно, - он улыбнулся своим мыслям или воспоминаниям. – Это был эффект взорвавшейся бомбы, когда Старейшины нашли ее. Это тоже была девушка. Думаю, что именно после этого случая твоя мама не осмелилась оставить тебя у себя – побоялась, что тебя заберут наверх навсегда, - он помолчал. – Это одна из твоих сил, вот и все. У тебя же практически нет боевой магии, а энергетические шары – отличное оружие.
-Но такими же пользуются демоны!
-У них они возникают на другой энергии, на основе злой материи. А твои – на энергии Хранителей, это как бы сгусток твоих сил.
Девушка заметно повеселела.
-Спасибо, что успокоил меня.
-Да не за что. Всегда обращайся.
Пейдж и Коул в растерянности посмотрели друг на друга. Они просидели полчаса на одной кухне, и не убили друг друга?
Оба мага рассмеялись, и тут же зашикали друг на друга – весь дом все-таки спал.
Они просидели на кухне до утра, дожидаясь Лео и обсуждая всевозможные магические премудрости.
Над Сан-Франциско поднимался новый, солнечный день.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Сообщение отредактировал Prudence: Понедельник, 30 июня 2008, 11:27:30

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Через два дня Фиби начала вставать, через четыре – легко и непринужденно улыбаться, а через неделю она уже окончательно поправилась. Кто или что стало причиной ее болезни, для сестер так и осталось загадкой: Фиби им расспрашивать не хотелось, а сама она хранила молчание. Иногда даже казалось, что все стало как прежде – средняя сестра была спокойна, часто улыбалась. Но спокойствие ее было не столько от гармонии чувств, сколько от их отсутствия. Она словно потеряла часть своей жизнерадостности, и заноза, прочно засевшая где-то на самой глубине сердца, не давала дышать полной грудью.
Лео, осмотревший ее с помощью белого света, не нашел никаких отклонений, и на этом сестры решили оставить Фиби в покое.
Пейдж, для которой вместе с Коулом было сварено восстанавливающее зелье, вернулась к своей основной магической и социальной деятельности, но опасность быть рассекреченной раньше времени беспокоила ее тем больше, чем больше времени она проводила с Брендоном. То объяснение, что она ему дала по поводу нападения, совсем никуда не годилось, и девушка боялась, что рано или поздно он что-то заподозрит.
Странной иронией судьбы было то, что Брендон боялся того же самого, но если разгадка «секрета» Пейдж могло сулить девушке в самом худшем случае презрение или разрыв, то он даже в самом лучшем мог рассчитывать только на уничтожающее зелье. Их отношения, вроде бы такие простые и чистые, с каждым прожитым днем закручивались в гордиев узел, разрубить (или распутать, как они оба надеялись), могла только судьба.

Говорят, что браки заключаются на небесах, и безмерно счастливы те, кто нашел свою недостающую часть на земле. Но может быть заключен на небе брак, в котором один из супругов, пусть даже на половину, служитель зла? Делают ли для них исключение, или Высшие силы против такого мезальянса? Как бы то ни было, судьбы младшей из Зачарованного трио и могущественного демона, друга Бальтазара, сплелись в одну, и если кто-то или что-то попытается это одно целое разрушить, ни он, ни она больше никогда не смогут найти свое счастье.
Судьба занесла свой меч…

В это раннее утро парк в самом центре города был свеж и пуст.
Фиби горько усмехнулась: именно в этом парке у них с Джоном все началось, здесь же всему и суждено было закончиться.
Джон уже стоял в условленном месте, весь какой-то собранный и отстраненный. Его широкие плечи были гордо расправлены, и глаза смотрели на нее спокойно, хоть и изредка в них мелькала тень былой нежности.
-Доброе утро, - поприветствовал он ее, и указал на скамейку. – Давай присядем? Извини за спешность, но у меня осталось совсем мало времени.
Фиби кивнула и послушно села.
-Джон…
Высший хранитель остановил ее мягким движением.
-Подожди… Я не собираюсь у тебя ничего просить, кроме твоего прощения, конечно. Выслушай меня, пожалуйста, я буду краток.
Он вздохнул, как перед прыжком в воду.
-Видишь ли, теперь, когда ты знаешь, кто я, ты должна понять, что сделала невероятную вещь, – он остановился. – Дело в том, что Высшие хранители не умеют любить в самом узком смысле этого слова, Фиби. Они любят детей, животных, людей. Но они не умеют любить представителей противоположного пола, если можно так сказать. Ты заставила меня сделать то, что противоречит моей природе, тому предназначению, ради которого я был призван.
-Я не знала…
Последние его слова напомнили ей об еще одном человеке, который говорил то же самое. Но как по-разному звучат их слова. Констатация факта Джона против отчаянности Коула, добро против зла, любовь против любви…
-Об этом не распространяются. И я тебе благодарен за то, что ты дала мне возможность прочувствовать до того неведомые мне чувства. Ты подарила мне закрытый мир… И прости, если сможешь. Мы скрывали друг от друга свои сущности, и эта одна из причин, по которой мы говорим сейчас с тобой в последний раз. Я не мог сказать, пойми… Но я делал все возможное для того, чтобы ты была счастлива. И позволь сказать на прощание – будь честна. С собой, с другими, с теми, кого любишь. Поверь, иной раз это может спасти тебе жизнь… или отношения.
-Спасибо тебе за все, - ответила Фиби, вытирая непрошенную слезу. – Куда ты теперь?
-Меня отправляют на перерождение. Мы, ангелы, знаешь ли, однолюбы, - он тепло ей улыбнулся, вытирая вторую слезу. – Так для меня будет намного лучше. И если вдруг встретишь Коула снова… передай ему мои глубокие извинения. Он знает, за что.
Поцеловав ее в последний раз ее в щеку, Джон Неррет махнул Фиби на прощание рукой, навсегда исчезнув из ее жизни в голубом свете. Но свет так и остался с ней.

Сообщение отредактировал Prudence: Понедельник, 30 июня 2008, 11:27:54

*оглядываясь* ух, как давно миня тута не было
выкладываю для разминочки

Колажик принадлежит Riley

Вечерний морской бриз приятно холодил лицо мелкими брызгами, и Коул, закутавшись в свой любимый кожаный плащ, рассеяно смотрел вдаль, туда, где океан и земля сливались в одну бесконечную синюю линию.
Все эти две недели, что прошли после последней встречи с Холливеллами, он неотступно думал о своей судьбе и ее странных, порой диаметрально противоположных поворотах. Детство, демоничество, потом снова короткий рассвет, потом снова демоничество, человеческий период, период одержимости Хозяином, чистилище, в котором он обрел новые силы, союз с аватарами, Междумирье и вот теперь, казалось, он наконец обрел спокойную, человеческую жизнь, которую в четыре года отобрала у него мать, убив отца. Все эти сто с лишним лет были наполнены болью, злом и страданием, по сравнению с которыми три года, что он провел с Фиби, показались бы недолгой, но яркой вспышкой… Для кого угодно, но только не для него…
Именно эти три года смогли поднять со дна его черной, зачерствелой души все то добро, что завещал ему отец, и вытеснить столетнего демона. И именно они сейчас не давали Коулу жить той жизнью, о которой он так долго мечтал.
Когда-то ему казалось, что все, что им с Фиби нужно для счастья – это отсутствие его демонической ипостаси. Но теперь ее не было и не будет уже никогда, а они оказались так далеко друг от друга.
Фиби…
Чем больше он хотел забыть или хотя бы не думать о ней, тем меньше ему это удавалось. Они с Фиби были связаны гораздо сильнее, чем она, и даже он, предполагали. Коул точно знал, что в ее прошлой жизни они не встречались: он в то время был несмышленым малышом, а она – мстительной ведьмой, перешагнувшей черный порог. Он искал хоть какую-нибудь зацепку, но тщетно: ни мимолетного знакомства, ни даже случайной встречи. Ничего.
Что же пошло не так в этом мироздании, что ведьма и демон, до этого в своих прошлых жизнях ни разу не встречавшихся, полюбили друг друга, и чуть было не связали себя светлыми узами брака?
Кто или что обрекло теперь их на мучительные страдания, когда невозможно быть врозь, но и вместе быть – невозможно?
Дождь, оседавший на его уже мокрых щеках, яростно хлестал по беспокойной поверхности океана, намекая задумавшемуся мужчине, что пора домой, к жене, которая любит его больше жизни, к горячему ужину и теплу родных стен.
Только почему от этих мыслей хочется врасти ногами в песок и никуда не идти?

А где-то на другой стороне залива маленькая, хрупкая фигурка, замотанная в теплое коричневое пальто, точно так же сосредоточено смотрела на океан, будто могла прочесть там ответы на свои вопросы.
Пейдж Метьюз-Холливелл, казалось, даже не замечала бушующей непогоды. Она была настолько погружена в свои мысли, что происходящее вокруг ее мало интересовало.
Она думала. Мучительно, вдумчиво перетряхивала свое прошлое, чтобы понять, где они, а точнее она, ошиблась. Выуживала на поверхность все забытые подробности, каждую мелочь.
Она думала о сестрах, Брендоне и, как ни странно, о Коуле.
Что их всех ожидает в ближайшем будущем? Кто выйдет победителем из Битвы веков, которая, она знала, совсем близко? И будут ли они, эти победители?
Она не призналась даже сестрам о том странном беспокойстве, овладевшем ею в последнее время. Пейдж чувствовала приближение беды, но с какой стороны эту беду ждать?
Ни на один из этих вопросов она пока не находила ответы, и чем больше проходило времени, тем беспокойнее она становилась.
А дождь все так же беспощадно бил ее по щекам…

Войдя домой и повесив на вешалку намокший насквозь плащ и совсем не понадобившийся зонт, Пейдж отряхнулась (хотя ехидный внутренний голосок предложил более радикальный метод – выжимание) и, как обычно, крикнув: «Я дома!», попыталась было скрыться себе в комнату, но не успела: на лестнице ее уже поджидала Фиби.
Ее лицо, и даже блуждавшая на нем ласковая улыбка, не предвещало Пейдж ничего хорошего: старшая сестра, очевидно, здорово понервничала, и теперь, как следствие, настолько же сильно злилась.
-Привет, - как можно радостнее поприветствовала сестру Хранительница, но стучавшие от холода зубы подвели ее.
-И тебе того же, если не шутишь, - обманчиво спокойно ответила Фиби, преграждая ей проход. – Я звонила тебе раз десять, но ты не отвечала. Где ты была?
Пейдж хотела возмутиться, что ей не восемь лет, и она уже давно сама может о себе позаботиться, но вовремя прикусила язычок: в последнее время не только она страдала приступами острой паранойи, да и непогода на улице разыгралась нешуточная, так что беспокойство сестры показалось ей вполне оправданным.
-Я была на пути к дому, когда начался дождь, и не слышала мобильный, потому что это практически невозможно за стоящим на улице шумом. Допрос закончен? – не выдержав, добавила Пейдж, хоть как-то выражая свое недовольство.
Она жила с Пайпер и Фиби уже пять лет, но все-таки иногда ее свободолюбивая натура восставала против того контроля и опеки, что окружали ее сестры. Она понимала: они просто любят, беспокоятся и хотят помочь, но в таких ситуациях, как сегодня, когда она просто решила погулять и подумать, голос разума редко давал о себе знать.
Но голос любви был с ней всегда.
-Прости, милая, я просто за тебя беспокоилась, - примирительно сказала Фиби, и только тут Пейдж заметила ее еще бледное лицо и усталый вид.
-Это ты меня прости, сестренка, - она приобняла Фиби. – Тебе вообще лучше не волноваться после твоей болезни. Я все понимаю, мы стали жутко дерганные из-за этой битвы веков, - голос Пейдж сошел на нет, и старшая сестра поняла, что щеки полу-Хранительницы мокрые не только из-за дождя.
-Что-то случилось? Ты плакала?
Пейдж, закусив губу, покачала головой.
-Ничего, все в порядке.
-Сильно в этом сомневаюсь. Когда ты лжешь, я вижу твои зубы мудрости, - мягко улыбнулась Фиби, и лицо ее приобрело свое теперь обычное выражение, будто внутри у нее что-то перегорело. – Неужели ты думаешь обмануть самого востребованного психолога Сан-Франциско?
-И самого скромного, - в тон ей ответила Пейдж, хотя на душе у нее скреблась стая волков.
-Давай сделаем так. Сейчас ты поднимешься наверх, поотмокаешь в ванной, - она окинула сестру оценивающим взглядом, - минут тридцать. Я даже разрешаю тебе израсходовать половину горячей воды. Потом я поднимаюсь к тебе, и ты мне все рассказываешь.
Пейдж посмотрела на сестру, саркастично подняв бровь.
-Не вижу в этой сделке выгоды для себя, - кисло подметила она, но все же покорно поплелась наверх, по пути стряхивая холодные капли с волос и одежды.

Пейдж уже давно заметила, что как бы плохо ей не было, двадцать минут, проведенных наедине с самой собой в душе, всегда могли поправить ситуацию: вода и ароматный гель смывали с нее всю боль и злость уходящего дня.
Вот и сейчас, воспользовавшись советом Фиби, она ощутила себя немного лучше. Не в ее манере было долго предаваться унынию и грусти, но внезапно настигнувшая любовь заставила ее стать более серьезной, осмотрительной и более похожей на сестер, чем когда бы то ни было.
Теперь она с легкостью понимала переживания Фиби, хотя в глубине души боялась, что судьба сестры может повториться и с ней: в семье Холливелл, частью которой она сама была, за свою любовь боролись – со Старейшинами, с судьбой, с Хозяином, с демонами, с предрассудками и собственными страхами – и чаще всего проигрывали.
Когда спустя пятнадцать минут Пейдж сидела в своей комнате, завернувшись в одеяло и слушая звуки дождя, в дверь легко постучали.
-Входи, Фибс, - откликнулась девушка, немного подвигаясь, чтобы освободить место сестре.
Средняя Холливелл в смешных домашних тапочках и пижаме, никак не вязавшихся с ее серьезным лицом, деликатно застыла на пороге.
-Входи, входи, сестренка, - Пейдж похлопала по одеялу, приглашая Фиби сесть рядом. – Не стесняйся, будь как дома.
Фиби послушно присела на предложенное место и участливо посмотрела на сестру.
-Ну как, дорогая, ты согрелась?
-Твоими молитвами, - усмехнулась Пейдж, но получилось у нее не очень весело.
-У тебя что-то случилось? – опять задала свой вопрос Фиби.
-Ничего такого, с чем бы я не смогла сама справиться.
Фиби еле слышно вздохнула и погладила сестру по руке.
-Позволь мне помочь тебе, - обезоруживающе произнесла она. – Ты же знаешь, это не из-за того, что я могу чувствовать то, что ты чувствуешь…
-Так ты применяла ко мне свои способности? – возмутилась Пейдж.
-Это получилось случайно! Прости, я не хотела, – эмпатка помолчала. – Это из-за тех энергетических шаров, что ты кидала?
-А ты откуда знаешь?
-Пайпер мне сказала, - очаровательно стрельнув глазками и виновато улыбаясь, пробормотала Фиби.
-В этой семье даже ерундовый всплеск силы не скроешь!
-Новый активный дар – это теперь у нас ерундовым всплеском силы называется?
-Называется, - заупрямилась Пейдж. – И нет, не из-за этого. Один… человек мне объяснил, что это сила Хранителя-полукровки.
Фиби кивнула, не став вдаваться в подробности, за что младшая сестра осталась ей благодарна.
Иначе как она объяснит ей то, что сидела на кухне с Коулом всю ночь напролет и делила с ним не только общую тревогу, но и собственные страхи?
Спусти четыре года непримиримого антагонизма, их перемирие, если не сказать примирение, удивляло саму Пейдж, то что тогда говорить о ее старшей сестре?
Фиби помолчала, создавая между ними мягкую, ничего не значащую тишину, и робко приобняла упрямицу. Пейдж тяжело вздохнула и положила голову сестре на плечо.
Так они и просидели с несколько минут, слушая дыхание друг друга, и звуки дождя, бесновавшегося за окном.
-Ничего не случилось, - негромко начала Пейдж, чтобы не разрушить очарования успокаивающей тишины. – Я просто боюсь.
-Чего? – так же тихо спросила Фиби.
-Да всего – этой битвы, Брендона, того, что все так хорошо сейчас…
-Брендона? Он что-то сделала?
-Нет, конечно! Ну ты же знаешь особенность нашей семьи – в каждой особи мужского пола Холливеллам видится демон.
-Удивительно то, что мы не так уж часто ошибаемся. Но Пейдж, если бы Брендон был демоном, он бы уже давно сделал попытку напасть на тебя.
-А что, если он ее уже сделал – но неудачно? Или если ему не нужно меня убивать? А что-то другое?
Фиби хотела бы пошутить и хоть как-нибудь успокоить сестру, но каждая шутка, которая приходила ей на ум, неизменно напоминала о Коуле, вызывая запретную ледяную волну боли где-то внутри.
-Милая, - прошептала вместо этого Фиби, поглаживая сестру по волосам. – Мы никогда не сможем быть ни в чем уверенными. Даже Пайпер сначала не догадывалась, кто такой Лео, а он – Ангел. Но по крайней мере, ты можешь не сомневаться, что перед свадьбой он тебе все расскажет.
-Фиби! – возмущенно воскликнула Пейдж, и две сестры расхохотались.
Этот разговор принес Хранительнице недолгий покой. До тех пор, пока она действительно все не узнала.

маааахонький, ни на что не претендующий кусочек

Вечер ложился на город широкими серыми мазками с блестящими проблесками капель дождя, который не прекращался вот уже целую неделю.
Всю ту неделю, что Коул привыкал к своим немного поутихшим магическим способностям и непонятной – и неприятной – пустоте внутри. Словно что-то оборвалось внутри, перегорело – разом и в одночасье, оставив его в легком недоумении и гораздо более ощутимом облегчении.
Да, умом он понимал, что подобное положение вещей не совсем нормально для молодого колдуна, но кто говорил о нормальности, когда дело касалось его?
И если Битва веков совсем близко, то лучше он встретит ее так, с холодным умом и сердцем, чем с безрассудной, разъедающей сердце и заранее обреченной на смерть любовью.
Коул отложил в сторону бумаги, над которыми безрезультатно маялся целый вечер, и подошел к окну.
Стекло запотело от тепла комнаты и холодной температуры улицы, да и сквозь обволакивающий город туман все равно ничего не было видно. Мужчина прислонился к нему лбом – стекло было холодное. Такое же холодное, как его бывшая жена… и как его душа.
Тогда, неделю назад, когда прилетел Лео с зельем, ему показалось, что сейчас его жизнь вернется в свою колею – он вылечится, распрощается с Холливеллами и вернется домой – к жене, к работе юриста, к своим одиноким и бесконечным ночам. Пожалел ли он тогда? Трудно сказать.
Но Лео принес неутешительные вести – зелье, которое он принес, не излечит их с Пейдж от проклятия целиком, лишь позволит без угрозы для здоровья и сил пользоваться магией.
Полный антидот есть, но Зачарованные должны найти его сами. Где и как его искать, они не сказали. Но непонятная болезнь Фиби (в том, что это была болезнь, он уже не сомневался – Пейдж рассказала) отодвигала этот срок на еще более длительное время, чем могло бы быть изначально.
В районе груди что-то подозрительно екнуло, но тут же затихло. Коул неопределенно и горько хмыкнул – теперь, когда его сердце подозрительно молчало, он смог многое обдумать, и выводы эти совсем его не утешали.
Если бы он не был дураком, то никогда бы не влюбился в ведьму из Зачарованного трио.
Если бы он не был дураком, то тогда, еще в юности, не сменил бы стороны.
Если бы он не был дураком, то их ребенку сейчас бы было четыре года. Это была бы девочка с огромными карими глазами, которая вила бы из него веревки, а он исполнял малейшие ее прихоти.
Слишком много «бы»…
Коул тряхнул головой.
Так что до времени чудесного спасения они с Пейдж оставались для самих себя миной замедленного действия – в случае сильной опасности и глубоких ран они могли рассчитывать только на обычную медицину.
Ему было не привыкать – он обходился без услуг Хранителей несколько лет, - те, что не общался с Зачарованными.
Вот так и пропала его слабенькая надежда на возвращении к старой, пусть и не очень легкой, но зато понятной жизни. Теперь же Коул был крепко – крепче обычного – связан с сестрами Холливелл. И он прекрасно понимал, что связь эта вряд ли принесет ему что-то хорошее.