10 ноября, 20.00, Клуб "La Venus"

Re: 10 ноября, 20.18, Клуб "La Venus"
Все было прекрасно. Музыка, танец...любимая женщина. Но внезапно Кларк ощутил беспокойство. Безумное, разрывающее все чувства. Он не мог спокойно двигаться, не мог не о чем думать.
-Эффи...прости...мне... мне надо отлучится. На секунду, - проклиная себя, парень оставил девушку в легком недоумении и зашел в мужскую уборную. Оттуда его переместили.

НАВЕРХУ
Белое свечение, от которого уже успел отвыкнуть хранитель, немелосердно слепило глаза.
-Что случилось? Что я здесь делаю? Мне надо идти! - дернулся Кларк. Но один из Старейшен удержал его.
-Пока ты прохлаждаешся в барах твоя подопечная в опастности! Никто из нас не ощущает ее. Нам удалось выяснить, что ведьма находится в параллельном мире. И ты немедленно отправишься туда, ясно?! Ее отец Ричард Джамильтон был уважаемым магом, и мы не можем позволить себя оставить юную ведьму беззащитной.
Видя, что хранитель плохо понимает его слова, старец проборматал заклинание. Оно подействовало на Кларка как ушат ледяной воды.
-Рейчел в опастности?
-Именно. Ты крупно влип парень, попав под могущественные чары. Я могу снять, но лишь пока ты не видишь причину этих чар. А теперь отправляйся! - Старейшена движением руки открыл светящуюся дыру и впихнул туда хранителя.

Re: 10 ноября, 20.18, Клуб "La Venus"
Эффи была настолько занята своими переживаниями, что не сразу заметила исчезновение Кларка. Ушел… Но главное дело сделано. Отражение в ее власти, и хочет он того или нет, он непременно вернется в «La Venus». Может быть, даже завтра.
Итак, она теперь свободна в проявлениях своих чувств, ее не стесняет присутствие других любовников, значит, самое время устроить грандиозный скандал Дапертутто. Скандал? Нет, этого делать не стоит, он сам говорил, что предпочитает иметь дело с покорными женщинами.
Эпифания мгновенно переместилась к своему Повелителю, и села рядом с ним за свободный стул. Джачинта скривилась, увидев отставную любовницу Дапертутто.
--Итак, мой Повелитель, я исполнила ваше приказанье… Отражение хранителя в моей власти. Он – раб своего чувства, вернее, мой раб. Влюблен до потери памяти, - холодно проговорила Эпифания.
Линдорф ничего не ответил, и даже не повернул головы в ее сторону, спокойно продолжая курить.
Выражение его лица нисколько не переменилось, когда Эффи приблизилась к нему. Джачинта окинула соперницу торжествующим взглядом, и нежно обняла возлюбленного.
--Что она от тебя хочет, милый? – подобострастно пропела рыжая бестия, запустив руку в его волосы.
Ее откровенные проявления страсти давно стали раздражать барона, но Джачинта этого не знала, потому что до сих пор Дапертутто не пытался как-то одернуть навязчивую претендентку на его руку и сердце.
--Мисс Морена, ведите себя прилично! – менторским тоном проговорил Райнер, почти брезгливо отстраняясь от нее. –На нас уже смотрят… Я не хочу давать привлекать интереса желтой прессы к своей персоне.
--А придется, - вздохнула Джачинта. – Слухи о новом увлечении магистра Дапертутто, «короля магов» распространятся со скоростью света.
Этого Эффи вынести уже не могла.
--Знаменитости на то и знаменитости, - отвечала она самоуверенной нахалке, - чтобы об их личной жизни ходили самые невероятные истории.
Барон небрежно смахнул пепел в пустой бокал Джачинты и испытующе взглянул на Эпифанию.
--Эффи, нимфа, - произнес он, - ты была на высоте, как и всегда. Я все знаю… Твоя награда ждет тебя, - Линдорф обольстительно улыбнулся, и мысленно произнес одному ему известное заклинание. В эту минуту Джачинте показалось, что Линдорф и Эпифания исчезли из-за стола… да и вообще из зала. Она внимательно разглядывала всех окружающих ее посетителей варьете, но не видела ни возлюбленного, ни соперницы.
Однако, любовники и не думали никуда исчезать. Просто Дапертутто внушил Джачинте соответствующую иллюзию, чтобы избавить себя от настойчивых ухаживаний отвязной сумасбродки. Не хотел портить настроение ни себе, ни Эффи…
Джачинта встревоженно оглядывалась кругом. Возлюбленный как сквозь землю провалился, оставил ее с носом. Ах, да, я совсем забыла, он же умеет ходить сквозь стены.
--Проклятие! – зарыдала Джачинта, роняя голову на стол. Задетый ненароком бокал, который Линдорф только что использовал в качестве пепельницы, разбился на мелкие осколки, один из которых поранил лицо девушки. –Ненавижу тебя, - шептала она, задыхаясь от слез и злости. – Предатель… подлец!
--Девушка, вам плохо? – один из посетителей «La Venus», симпатичный усатый брюнет с жуликоватой физиономией, типичный коварный соблазнитель из романов Мопассана, подошел к Джачинте и поднял ее…
Эффи едва сдержала смешок. Линдорф загасил окурок, затем поцеловал девушку в губы и проговорил со снисходительной усмешкой:
--Забавная ситуация, не правда ли, нимфа? Что ж… я искренне желаю им счастья. Может быть, бедная Джачинта забудет обо мне в объятиях своего нового кавалера?
--Конечно, - согласилась Эпифания, - она совсем нас не замечает. Значит, увлечена…
Райнер улыбнулся.
--Ну, нас она не замечает совсем по другой причине, - объяснил он, - она нас просто не видит. Думает, что нас здесь нет, тогда как мы буквально рядом, в трех шагах от нее… Иллюзии. Благодаря своему таланту внушать иллюзии, я и не того могу добиться. Я когда-нибудь рассказывал тебе, что я сотворил со смертельно больной девушкой, несчастной Антонией Креспель?
--Нет, - растерянно ответила Эффи, - не рассказывал. А расскажи… очень хотела бы услышать эту историю!..
--Не сейчас, - усмехнулся Вездесущий. –Разве ты забыла, что ты скоро выходишь на сцену? Переоденься…
Когда через полчаса Эпифания ди Монтолино, в длинном сверкающем и переливающемся всеми цветами радуги платье вышла на сцену, восхищенные мужские и завистливые женские взоры устремились на нее. Она была ослепительно красива – высока, стройна, длинные черные волосы роскошными волнами падали на плечи и полуобнаженную грудь. Глубокое декольте, вызывающие разрезы на юбке. Наряд на грани бесстыдства и вседозволенности. Она запела, и легкое, слегка мрачноватое и холодноватое по тембру меццо наполнило полутемный зал.

Эта ночь будет жить в нашей памяти вечно,
Эта ночь покоренных и жгучих сердец.
До утра ты шептал мне так страстно и нежно,
Что со мною пойдешь под венец!

Ночь прошла, ночь прошла - снова хмурое утро...
Снова дождь, снова дождь - непогода, туман.
Ночь прошла, ночь прошла, и поверить мне трудно…
Так закончен последний роман!

--Какая пошлость! – возмутилась Джачинта, краснея то ли от стыда, то ли от зависти. Ее новый дружок только двусмысленно усмехнулся, и с интересом взглянул на красавицу певичку, растворяясь в чарующих звуках ее упоительного голоса.
Затем приторно-томная, чувственная мелодия сменилась другой, более страстной и оживленной.

Мой костер в тумане светит;
Искры гаснут на лету...
Ночью нас никто не встретит;
Мы простимся на мосту.
Ночь пройдет - и спозаранок
В степь далеко, милый мой,
Я уйду с толпой цыганок
За кибиткой кочевой.

Ее пение было страстным, выразительным и эмоциональным. Эффи старалась отразить в своей песне свои собственные чувства, вложить частицу себя, страсть, разлитая в голосе девушки была так глубока, что Эпифании порой казалось, будто она чувствует привкус крови во рту. Это была ее страсть – беззаветная, безоглядная.

На прощанье шаль с каймою
Ты на мне узлом стяни:
Как концы ее, с тобою
Мы сходились в эти дни.
Кто-то мне судьбу предскажет?
Кто-то завтра, сокол мой,
На груди моей развяжет
Узел, стянутый тобой?
Вспоминай, коли другая,
Друга милого любя,
Будет песни петь, играя,
На коленях у тебя!
Мой костер в тумане светит;
Искры гаснут на лету...
Ночью нас никто не встретит;
Мы простимся на мосту.

Окончив пение, девушка спустилась со сцены и вернулась к своему повелителю. В ее темно-синих глазах пылал, словно светящий в тумане костер, огонь страсти и воодушевления.
--Что скажешь, мой Повелитель? - обольстительно улыбнулась Эффи, закуривая сигарету. – Тебе понравилось?
Райнер улыбнулся одними губами, и в его холодном, сверлящем взгляде промелькнуло что-то, похожее на одобрение.
--Ты была великолепна, нимфа… Как всегда. Анжела Креспель и Кристина Даае в одном флаконе, - сдержанно произнес он.
Эпифания рассмеялась, и выпустила в его сторону струйку дыма.
--Надеюсь, мое пение не пробудит никаких призраков… - задумчиво протянула девушка.
--Если это не будет призрак Анжелы Креспель, - заметил Линдорф. – Но насколько мне известно, в «La Venus» призраки не водятся.