В аду гнева нет. (вариант 2)

У меня тут случился приступ ностальгии по перу, и я немного переписала рассказ.
=========================================

В аду гнева нет.

Взгляды обжигали ему спину. В воздухе пахло порохом и смертью.
- Ну, зачем... зачем… - захлебываясь плачем, бормотала Медлин, и его плечо уже стало мокрым от ее слез. – Он ведь такой… он мог быть полезным…
Они, не отрываясь, смотрели вслед. Пол Вульф, Шеф Первого Отдела, несколько оперативников из его, майкловой, группы и его женщина. Шеф яростно-непроницаемо, оперативники, украдкой, любопытно. Никита же следила Майклом и Медлин, не отрываясь, не скрывая своего удивления. Конечно, она давно уже смирилась с тем, что нет ничего более загадочного, чем прошлая жизнь Майкла, не говоря уже про Медлин. И даже больше, ей приходилось слышать осторожные полунамеки на некие давнишние отношения тогда совсем еще желторотого стажера и всесильной начальницы. Но Никита отмахивалась, предпочитая лишним знаниям хороший сон. И вот сейчас она увидела очень близких, давно доверяющих друг другу людей. И может впервые в жизни пожалела о своем неведении.
Одним словом, сказать, что никто из присутствующих, не видел ничего подобного, означало не сказать ничего. Так и было, никто и никогда не видел всегда подтянутую и строгую Медлин в подобном состоянии. Поэтому вселенское удивление оперативников было вполне объяснимым.
И только Пол Вульф, наблюдая за происходящим, испытывал сложные чувства. Почему его так взволновал, вызвав приступ необъяснимой обиды и ревности этот простой и естественный жест Майкла? Почему так задела покорная, какая-то детская, доверчивость Медлин? Не он ли девять часов назад равнодушно наблюдал за страстными объятиями своей заместительницы и пленного Леона? Он… Но, то была работа. А сейчас?
Оперативники молча провожали взглядами странную пару, и даже кончиками пальцев, Майкл чувствовал растущее раздражение. Вернуться бы прямо сейчас да высказать все, что думается. Вот только зачем? Разве они поймут?
Склонившись к лицу Медлин и крепко прижимая к себе ее вздрагивающие плечи, он прошептал:
- Все будет хорошо, Медлин… Слышите меня?..
Когда взгляды остались позади и очередная лестница из трех ступенек была преодолена, женщина вдруг резко остановилась.
- Я хочу туда, пусти меня, Майкл, я не хочу уходить, пока он там… Майкл… отпусти меня. Я не оставлю его с ними. Я не хочу… - Медлин повернулась, намереваясь вернуться назад.
Ее заплаканные глаза сверкнули гневом, взгляд был совсем осознанным, речь четкой и связанной, в голосе слышались отчаянные, почти вдовьи нотки.
«Как они могли с ней так поступить?.. – с горечью подумал Майкл, потянув ее к новым ступенькам. – Ну почему именно с ней? Зачем нужно было делать эту операцию?»
- Там уже ничего не изменить, - тихо сказал он, медленно уводя женщину прочь. – Ничего.
И это было правдой. Но Медлин, не отрываясь, смотрела вниз, на развороченный пулями дверной проем комнаты, где все еще лежал мертвый Леон. Она никак не могла поверить в эту правду, но все же подчинялась его усилиям. Они медленно двинулись к выходу.

Внезапно перед глазами оперативника встала картина из «другой» жизни. Год назад, кто-то, точно так же утешал его жену, в один момент потерявшую почти всю свою семью. Кто это был? Доктор, примчавшийся в палату на ее отчаянные крики? Никита? Случайные люди? Или пожилая мадам Бонье, жившая с ними по соседству? Этого Майкл не знал и даже не пытался узнать у участников той мучительно операции, наложив табу на любые разговоры об этом. И вряд ли ответ облегчил бы его душу. Он знал, что Елена чудовищно страдала, переживала его мнимую смерть, долго горевала, никуда не выходя, но в те первые трагические дни так и не смог заставить себя приблизиться к их общему дому, чтобы хоть издали понаблюдать за родными лицами. Тогда даже мысль об этом заставляла его ненавидеть себя, Отдел, Шефа, Медлин, всех вокруг, не скрывая бессильные слезы. И сейчас, именно в этот момент, Майкл чувствовал, что обязан дать Медлин те самые необходимые участие и силу, что задолжал другой женщине… Елене…

Почувствовать, что объятия ослабли, Медлин резко высвободилась из его рук. Оттолкнув Майкла, она вскинула руку, и в грудь оперативника уперлось дуло его собственного пистолета.
- Оставь меня, Майкл… Ты не понимаешь… - ее резкий голос дрожал.
- Медлин, - опешивший от неожиданности Майкл медленно развел свои руки в стороны, показывая пустые ладони. – Спокойно. Я тебе не враг…
Он знал, что Медлин совершенно не в себе, и нужно не дать ей наделать глупостей. Впрочем, единственная глупость, что она могла и, судя по всему, хотела сейчас сделать, это выстрелить прямо в него. Или в себя.
«Чертовы медики!» - мысленно выругался он, просчитывая варианты и мечтая о том, чтобы их не услышал Шеф и остальная группа.
- Медлин, посмотри на меня… я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, - оперативник сделал шаг вперед.
- Нет, ты не можешь понять мою боль… я люблю его и не хочу жить без него, - Медлин, не отрываясь, смотрела на пистолет, дрожавший вместе с рукой. В ее взгляде светилось безумное отчаяние.
- Ты забыла про Адама и Елену? – Майкл медленно опустил руки, и отвернулся. Со стороны могло показаться, что ему все равно выстрелит пистолет или нет. – Я тоже любил их и потерял навсегда. Ты знаешь, что значит навсегда лишиться возможности обнять сына? Я тоже хотел умереть. Но вовремя понял, что мне есть ради кого жить. Ты тоже не одна, Медлин.
- Да? – женщина прищурилась, казалось, она уже взяла себя в руки и стала похожа на себя прежнюю. - Ты и не представляешь себе, какова моя настоящая жизнь. Вокруг ненависть, боль, страх, смерть, интриги и снова ненависть… Я устала, Майкл. Устала от этой жизни.
- Ты сильная.
- Брось, Майкл, я знаю тебя лучше, чем ты сам. Ты лжешь, изображая сочувствие.
Медлин поморщилась. Майкл вдруг подумал, что никогда не видел такую Медлин и, скорее всего, больше никогда не увидит.
- Нет, все не так. Ты нужна нам.
- Все это ложь.
- Это правда. Без тебя не было бы Первого Отдела.
Женщина покачала головой.
- Вы никогда не задумывались, каково мне. Каково это, работать, когда на глазах умирает мать, когда нет прошлого и ненависть идет по пятам с самого детства, когда отреклись все, кого я любила. Я сама создала этот ад… и сама приговорила себя к нему… Но в чем я виновата?...
- Завтра все ЭТО, - Майкл махнул рукой, - исчезнет. Ты проснешься и поймешь, что жизнь продолжается, не смотря ни на что. Завтра все будет по-другому.
- Тебе помогли бы эти слова, если бы там лежала Никита? - внезапно спросила его Медлин. От ее жесткого и неожиданного вопроса Майкл задохнулся. Мысли и слова улетучились сами собой, и он медлил с ответом, понимая, ответ слишком очевиден, чтобы лгать. Женщина пристально смотрела на него.
- Ну? Что ты молчишь? Помогли бы? Мне кажется, что нет… - она опустила глаза. - Так то…
- Леон прикрывался тобой, как щитом, - не слишком уверенно парировал оперативник. – Он прятался у тебя за спиной, как последний трус.
- Да, он был трусом… - прошептала Медди, прикрыв глаза. – И гением тоже был… Он убил бы меня рано или поздно, я знаю. Но все равно… люблю его, и отдала бы жизнь за него.
Все еще не выпуская пистолет, она закрыла лицо руками.
- Он не стоит твоих слез, - прошептал Майкл, осторожно высвободив из ее пальцев свою беретту и бережно обняв за плечи. - Слышишь? Медлин, не стоит. Ты необыкновенная женщина, и мне есть чему поучиться у тебя…
В этот самый момент Медлин перестала сопротивляться, она приняла решение и больше уже не оглядывалась назад, позволив ему вести себя к выходу. В скорбном молчании они вышли на улицу, резкий ветер разбросал в стороны полы ее плаща. Женщина глубоко вдохнула морозный воздух.
- Возможно, сейчас я сделала ошибку, - спокойно произнесла она, зябко закутавшись в легкую ткань.– Пистолет можно было использовать по назначению, и для меня наконец-то все закончилось бы. Но, видно еще не время…
- А как же Пол? – в голосе Майкла слышалось сочувствие. – Мне всегда казалось, что вас связывает что-то большее, чем просто работа.
- Пол сильный, он много чего повидал, многое пережил, - женщина упрямо вздернула подбородок. – Он справится и без меня.
- Нет, - покачал головой оперативник. – Я не смогу жить, существовать, дышать, потеряв Никиту, ты это знаешь. Пол - сильный, но именно ты - его мотивация, его стремление жить, Медлин. Без тебя у него ничего не останется.
- А власть?
- Власть ничего не изменит. Без тебя не будет смысла стремиться наверх.
Внимательно посмотрев на него, Медлин ничего не сказала, какой тут может быть ответ. Спрятав руки в карманы, она медленно пошла к фургону. Майкл молча двинулся следом.
У каждого из них было свои прошлое и свое будущее. И все же, сейчас они дышали вместе.

Да, сложно представить их друзьями.