Один недописаный фик.

Оцените это плиз. Я бы хотела знать ваше мнение.

Общепринятое мнение, что отпуск это, безусловно, отличное время. Но агент Малдер с этим мнением, не согласен. Поэтому он впал в глубочайшее уныние, когда его начальник Элвин Керш, будучи весьма разозленным вмешательством агентов Фокса Малдера и Даны Скалли в текущие дела военной базы, предоставил им две недели отпуска без оплаты. Что касается Скалли, то она не особо расстроилась из-за этого отстранения. Ей уже давно казалось, что она нуждается в отдыхе, события последних месяцев измотали её. И Малдера, конечно. Чего только стоит пожар в их офисе. Прошло уже несколько месяцев, а она все не может забыть обгоревший подвал… Наладится ли все когда-нибудь? И с «Секретными материалами» и с ними?
И поэтому когда на следующий день напарник ворвался в её квартиру с воплем, что в Норфолке уфологи якобы видели как-то приземляющийся НЛО, Дана категорически заявила, что никуда она не поедет, что это «НЛО» просто выдумка, мало ли что там увидели уфологи, что она поверит скорее в летающую подводную лодку, чем в пришельцев, у них нет полномочий расследовать такие дела, и ехать туда просто не имеет смысла. Да и вообще – их отстранили на две недели, и ехать вот так, она не настроена.
Малдер на этот отказ отреагировал как всегда спокойно, уговаривать не стал, но, в его голосе похоже проскользнули нотки обиды, когда он великодушно заявил, что так и быть, справится сам, втайне надеясь, что напарница согласится ехать.
Его ожидания не оправдались. Дана разразилась длинным монологом на тему несанкционированных расследований.
- Это пустая трата времени, Малдер. – закончила она.
Малдер хотел было возразить, что валяться с книжкой на диване или лежать в пенистой ванне не менее пустая трата времени, но выражение лица Скалли заставило его отказаться от этого намерения.
Фокс, пожав плечами, и сообщив, что вернется через две недели, гордо ушел, оставив Скалли с порядочно испорченным настроением.
Теперь спокойному отдыху, на который она себя настраивала, точно не бывать. Ей всегда было неспокойно на душе, когда напарник в одиночку бросался на поиски приключений. Чаще всего это кончалось тем, что Дане приходилось вытаскивать Малдера из зубов очередного дракона… Взять хотя бы ту поездку к черту на кулички когда он пытался найти свою сестру. Боже, она чуть не потеряла его тогда. Если бы его не положили в холодную ванну…
Скалли тряхнула головой, пытаясь хоть таким образом избавиться от неприятных мыслей. Малдер взрослый, самостоятельный, умный человек, который в любом случае сможет за себя постоять. Да и, скорее всего, и дела никакого нет, просто Малдер не может долго сидеть, сложа руки, вот и решил слинять хоть в Норфолк, развлечься, что называется. В конце концов, ну что с ним сделается? Он обойдется и без тебя. Сказал же.
Он сказал то, что думает, верно? – шепнул кто-то Скалли. Или она сама себе шепнула в глубине своих мыслей. – Зачем ты ему, напарник, который постоянно его удерживает, Диана Фоули, похоже, ему гораздо больше по душе…
Память тотчас услужливо подкинула картинку: Малдер и Диана стоят, взявшись за руки, и глядя друг на друга.
*Почему это так печалит меня? Почему меня чуть ли не до слез задели слова Малдера, о том, что это его жизнь? И сама тоже хороша, начала вести себя как…*
Скалли глубоко вздохнула. Она поняла вдруг, что без Малдера жить спокойно не сможет.
Малдер была нужен Скалли. А нужна ли она Малдеру так же сильно?
*Нет, все будет хорошо с нами*
Ведь то бы ни случалось, Малдер всегда приходил на помощь. Только с ним она могла побыть рядом просто так, поговорить обо всем и ни о чем. О «Моби Дике» и деревянной ноге, о звездах и «Планете обезьян», как уютно становилось от таких разговоров…
Но сейчас с ним про такое не поговоришь. Раньше можно было, а теперь…
Изо дня день холодная напряженная атмосфера, разговоры, касающиеся исключительно работы, острые шпильки друг другу, которые ну при всем желании нельзя назвать дружескими. Что с ними обоими происходит?
Скалли кинула взгляд на номер газеты, который оставил Малдер. На первой странице красовалась картинка с якобы кораблем пришельцев.
«Мрачно» – подумала Скалли, и с грустью решила, что теперь точно изведется от беспокойства за бестолкового напарника.

2

Малдер с кислым лицом вел синий «Форд» на юг. Он собрался только поздним вечером, и теперь молча ругал себя за то, что ни с того ни сего решил ехать на ночь глядя. Вообще-то дела не было вовсе. Если честно, то он сам был не настроен ехать по наводке из местной газеты. Вернее он был не настроен ехать один. Без Скалли.
Ведь две недели отстранения означали две недели, с поправкой на один- два дня, без Скалли. А это он выдержать не мог. Какие две недели, если он успевал соскучиться по ней просто за выходные. По голосу, нежной улыбке, ярким голубым глазам…
Поэтому он, словно утопающий вцепился в типичную статейку из прессы, тщетно надеясь, что напарница согласится. И теперь молча ругал себя за то, что не сказал Скалли прямо, не ссылаясь на работу: «Давай съездим куда-нибудь. Ты и я». Он надеялся, что эта поездка поможет уладить их теперешние отношения. И теперь едет один непонятно зачем. «Это пустая трата времени». Из-за этих слов? Доказать ей, что она ошибается? Господи, да зачем это нужно…
Малдер усмехнулся. Да.. вряд-ли он сможет сказать ей какую любовь, нежность, доверие испытывает к ней. Может когда-нибудь потом. Вот этим он и тешит себя годы. Сейчас точно ей про это не скажешь.
Их отношения испортились в последнее время. Нет, это не было видно со стороны, кому-нибудь постороннему. Но они оба чувствовали это. Исчезли шутливые перепалки по утрам, полуулыбки, завтраки вместе, появилась непонятная напряженность и холодок.
Это началось почти сразу после закрытия отдела, когда, казалось, им нужно как никогда доверять, поддерживать друг друга. Как он мог обвинять её в том, что она опирается только на науку? Как он мог сказать, что не доверяет ей? Когда она прямо сказала ему о своих подозрениях насчет Дианы Фоули, Малдер резко прервал её, и попросил, да что там попросил – проорал, не вмешиваться в его жизнь.
Какой черт дернул его за язык? Сказать ей такое…
Он пожалел об этом сразу же, гримаса горечи, потери, обиды на родном любимом лице сказали ему все - Скалли не скоро забудет эти его слова. Она не сказала тогда ничего, просто повернулась и ушла. И с этого дня все перевернулось.
Он ведь прекрасно знал, что Скалли поступает так, потому что боится за него, но он знал так же, что Диана на его стороне…
Но Скалли, Скалли все равно намного дороже, ближе, роднее ему. У Дианы были международные террористы а у него подвал и… Скалли. Подвал сгорел, а Дана осталась. Ему была нужна Скалли. Просто нужна, и все. Она сделала его личностью, без неё его бы давно уже вышвырнули из Бюро. Она – единственный подарок, который сделала ему жизнь… И почему он с ней так? Мы причиняем боль тем, кого любим? Похоже, что это правда.
*Скалли, Скалли, что с нами происходит?*
От невеселых мыслей его отвлек ребенок, стоявший прямо на середине дороги. Малдер резко вдавил тормоза, машина остановилась практически в нескольких метрах от малыша. А тот даже не пошевелился, и серьезно смотрел куда-то в пространство.
Малдер несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, прежде чем выйти из машины. Он вышел, с желанием прочитать малышу лекцию о том, что машины – это опасно, и оторопел. Потому что с изумлением узнал в ребенке, своего недавнего знакомого – Гибсона Прайза. Мальчика, умевшего читать мысли, который пропал неизвестно куда после того, как они со Скалли нашли его, вернее он нашел их.
- Гибсон! – после секундного замешательства воскликнул Малдер, и глупо спросил, видимо от замешательства. – Это ты?
Гибсон вскинул голову, на которой уже выросли волосы, и шрам, который ему оставили «добрые» хирурги был почти незаметен, уставился в глаза Малдеру, и, подумав, видимо предпочел не отвечать на риторический вопрос.
- Как ты тут оказался? – ну унимался Малдер.
- Я знал, что вы тут поедете, – сказал мальчик.
- Ты всегда все знаешь, – без особого удивления отозвался Малдер, отводя его к машине. – Где ты был все это время, малыш?
Гибсон молча повел плечом, потом, видимо, вспомнив, что Малдер то уж никак не сможет прочесть его мысли, сообщил:
- Они искали меня на шахте, но не нашли. Потом проходил один человек, я ему крикнул, и он помог мне выбраться.
- Ты там был так долго? – поразился Малдер.
- Нет, вы что. – Гибсон помотал головой. – Так долго я бы не выдержал.
- Но как…
- Тут неподалеку интернат, – ответил Гибсон.
- Но почему ты здесь?
- Там стало опасно.
- Они узнали, что ты находишься там?
- Да.
- Почему ты так решил?
Гибсон пожал плечами, словно спрашивая: «Неужели непонятно?»
- Гибсон, кто эти люди?
Гибсон замолчал, будто его и не спрашивали. Малдер распрощавшись с попытками выудить у Гибсона в ближайшее время ответ, посадил его на заднее сиденье.
- Я отвезу тебя…
- В Вашингтон, к вашей напарнице, – закончил Гибсон.
- И там ты все расскажешь. Уверяю тебя, ты будешь в полной безопасности.
- Мне это уже говорили, – обронил Гибсон. – Много раз.
Малдер вздохнув, развернул машину, достал сотовый и вдавил первую кнопку, на которую был записан номер Даны. Уфологи откладывались до лучших времен.
Да, вот это неожиданность так неожиданность.
Первый гудок, второй, третий…
Проклятье. Где же она?
Четвертый…
Пятый…
Непонятный иррациональный страх овладел им, и Малдер пытался убедить себя, что с ней все в порядке. Ничего с ней не случилось. Может она в душе, и не хочет выходить, кто её знает…
Но все-таки, он почувствовал громадную радость, когда в трубке послышался серьезный голос:
- Скалли.

3
Сквозь шум воды пробралась трель телефона. Предположив, что это, скорее всего, Малдер, Скалли решила проигнорировать нежданный звонок. Но телефон не унимался. Когда его вопль стал больше чем раздражать, Скалли, чертыхнувшись, остановила воду, не вытираясь, накинула халат, и подошла к надрывающейся трубке.
- Скалли.
- Скалли, это я, – послышался знакомый голос Малдера, наполненный неподдельной тревогой. – С тобой все в порядке?
*Надо же, за неё испугался, к чему бы это?.*
- Да, я в порядке, только в душе была.
- Скалли, мы к тебе приедем сейчас.
- Мы – это кто?
- Я нашел Гибсона Прайза.
-Что? Малдер где…
Связь оборвалась.
- Черт!
4

- Я нашел его посредине дороги, – объяснял Малдер, пока Гибсон сидел на кухне перед тарелкой с творогом. – Он находился в интернате близ Норфолка, и по его словам, почувствовал, что я поеду там. Мы должны обеспечить безопасность этому мальчику, Скалли. Он ключ к вопросам, на которые я даже не надеялся получить ответы.
Скалли резко вскинула голову, в её сузившихся глазах мелькнула короткая вспышка боли, и Малдер понял, что только что сказал ей.
- А как насчет моих вопросов, Малдер?
- Скалли, прости, я…
Скалли отвернулась и посмотрела на Гибсона, который лениво ковырялся в тарелке с творогом, и похоже, совсем не хотел это есть и, вздохнув, пошла к мальчику.
Она все еще чувствовала вину, за свое недавнее обещание малышу, что его никто и пальцем не тронет. Если бы она знала, как все закончится…
- Только не просите меня это кушать, – вежливым тоном попросил Гибсон, когда она села рядом. – Я понял, что не люблю творог, особенно с изюмом. В интернате им каждое утро кормили.
- Хорошо, – согласилась Скалли, забирая у него тарелку. – Что же ты любишь?
- Сделайте мне пару бутербродов, у вас есть сыр и колбаса.
Скалли не считала это полезной пищей на ночь. Но альтернатива того, что мальчик так и останется голодным, радовала её еще меньше.
Через некоторое время, перед Гибсоном возвышалась внушительная гора бутербродов и большая кружка молока.
- Спасибо.
Скалли опустилась рядом, задавать вопросы мальчику сейчас не было никакого смысла. Он устал и проголодался, ему не до рассказов.
- Не за что, ешь.
Гибсон оторвался от бутерброда, и посмотрел Скалли в глаза:
- Простите меня, ладно?
- За что? – удивилась Скалли.
- Я сказал вам тогда в больнице, что вы заботитесь обо мне только из-за моих способностей, чтобы изучить, как лабораторную крысу. Вам было больно из-за этих слов.
- Спасибо, Гибсон.
- Вам грустно.
- Почему ты так решил? Я не думаю ни о чем грустном.
- Может и не думайте, но ощущайте, – возразил Гибсон. – Вы потеряли кого-то. И теперь думайте, если сможете защитить меня, может, вы не будете чувствовать вину, по отношению к тому, кого потеряли.
- Может? – с грустью переспросила Скалли, погладив Гибсона по щеке. – Я иногда забываю, что ты знаешь, все, о чем я думаю. Получается, у меня от тебя секретов нет, – она нежно поцеловала его в лоб. – Мы сделаем все, чтобы защитить тебя Гибсон. Поешь, ладно.
- Угу.
Гибсон полностью углубился в поедание бутербродов. Погладив его по спине, Скалли вышла в гостиную, где на кушетке развалился Малдер.
- Как Гибсон? - поинтересовался он, освобождая для Скалли место. Скалли присела рядом, и сказала.
- С ним все в порядке, Малдер, только он очень устал, напуган и проголодался. То, что малыш умеет читать мысли, не делает его неуязвимым. В любом случае, как бы ты не хотел его опросить, давай отложим это на завтра.
- Ого, Скалли. – ухмыльнулся Малдер. – Ты читаешь мои мысли.
- Я знаю, Малдер, тебе нужны ответы, они нужны так же и мне, не забывай. Но я хочу, чтобы этот мальчик чувствовал себя в безопасности, я хочу, чтобы Гибсон отдохнул. Он всего лишь ребенок, Малдер.
Малдер понимающе кивнул. Он ясно видел грусть и тревогу в голубых глазах напарницы. Он знал эту грусть, может быть даже слишком хорошо. Скалли любила детей, и дети, чувствуя это, тянулись к ней. И как же это было несправедливо, что у неё забрали возможность иметь детей. Маленькая девочка Эмили, была дана ей всего на несколько дней, словно подарок на рождество, как горько было, когда этот подарок отняли у неё. Она расплакалась тогда, в церкви, когда открыла крышку и обнаружила, что гроб пуст. Там остался лишь крестик на цепочке. Он обнял её тогда, ему хотелось плакать вместе с ней, за эту девочку, за неё…Скалли могла бы быть отличной матерью, и этот шанс забрали у неё…
- Ладно, отложим это на завтра, – тихо сказал он, коснувшись её ладони. – У нас еще куча времени.
Скалли кивнула, опустив взгляд на колени. Их накрыло неловкое молчание, которое все чаще сваливалось на них в последнее время. Слишком много накопилось у них на душе, и не находило выхода, слишком много споров, ссор и недопонимания между ними, и Малдер просто не знал, как все изменить.
Он очень любил её, и даже теперь, когда он смотрел на тоненькую поникшую фигурку Скалли, на него накатывала волна щемящей нежности и ласки. Но он не мог, просто не мог сказать ей об этом прямо. Иногда он даже жалел, что Скалли не умеет читать мысли…
- Посмотрю, как там Гибсон, – скованно сказал он, и отправился на кухню.

Гибсон отложил последний бутерброд, и потянулся. Даже сквозь перегородку он слышал, о чем думают эти люди. Как всегда они говорили одно, а думали другое. Порой он удивлялся, почему они так делают. Не все, а эти – Малдер и Скалли. Он чувствовал – они оба были честными, умными, хорошими, одним словом прекрасными людьми и ненавидели ложь. Он чувствовал их боль, печаль и тревогу. Смешно, но они оба думали, как любят друг друга, и не показывали это. Видимо они недавно крупно повздорили. Такие замечательные люди, и такие одинокие.
Он зевнул. Хотелось спать. Тут, с Малдером и Скалли он чувствовал себя в безопасности, но понимал, что его могут найти, те люди, встречаться с которыми он совсем не хотел.
- Эй, как ты тут?
Гибсон повернулся к Малдеру. Глаза агента были утомлены и печальны.
- Хорошо, – ответил он, и решил сделать попытку – агент Скалли делает отличные бутерброды.
- О, да.
- А кто вам была агент Фоули? – рассеянно обронил Гибсон.
Малдер поперхнулся.
- А… Гибсон, это ну как сказать давняя знакомая, что-то вроде первой любви… почти первой, можно сказать второй.
Гибсон подумал и сообщил, что первая, вторая любовь - это не считается.
- У меня было две первых любви,- объяснил он. - Одна в первом классе в меня влюбилась, а одна недавно, в прошлом году, когда я еще на Филиппинах был. Записки писала. Печатными буквами.
- Ну, ты даешь... - только и сказал Малдер.
- Агент Фоули говорит не то, что думает. А Скалли хорошая. Очень хорошая.
Малдер только кивнул, ошеломленный такими скачками логики.
- Вы должны верить ей, Малдер. Скалли тоже иногда говорит вам не то что думает, но по другой причине.
- А что она думает? - полюбопытствовал Малдер.
- Сейчас она заснула, – отозвался Гибсон. – И вообще, это нечестно говорить, что она думает. Спросите у неё сами. И тогда вы больше не будете дуться друг на друга.
- Хорошо, – пообещал Малдер, подумав, что эта задача трудновыполнима.
- А вы скажете ей, то, что думайте?
- Скажу.
- Ага, через сто лет.
- Ну, уж через сто.
- С вами станется, – хмыкнул Гибсон.
- - Ладно, малыш, завтра мы решим что делать, а сейчас тебе нужно поспать.
Гибсон вяло кивнул, прекрасно понимая, что они оба, и Малдер, и Скалли сейчас понятия не имеют, что же делать дальше, не то что с ним, Гибсоном, но и друг с другом.

5

Малдер отвел Гибсона в спальню Скалли. Мальчик тут же лег на кровать и заснул.
Фокс вышел из комнаты в гостиную, освещенную светом ночника, и посмотрел на кушетку. Скалли действительно заснула, свернулась калачиком, уткнувшись носом в диванную подушку. Он осторожно приблизился к ней, присел на колени, рядом.
Дана выглядела тревожной даже во сне, тонкие брови сведены, пухлые губы печально сжаты, и у Малдера пропало всякое желание будить напарницу. Он осторожно стянул плед с соседнего кресла, и укутал в него Дану. Скалли тихонько вздохнула, и повернулась на спину.
Малдер невольно улыбнулся этому тихому вздоху. Он любил её, больше, чем можно выразить словами, три простых слова «я тебя люблю» казались слишком простыми для описания его отношения к ней. Скалли была всем для него.
Но он верит… верит ей больше чем кому-либо, даже больше чем себе.
Вы скажете ей то, что думайте?
Вертелись в голове слова Гибсона.
*Я люблю тебя... Скалли! – думал он. - Я все время боюсь - вдруг ты уйдешь от меня. Я уже не смогу один... И я все равно не решусь тебе сказать про это.
Скалли, я люблю тебя, ты для меня как ... как воздух. Потому что без него я не смогу жить так же, как без тебя... *
Он долго сидел так около неё, просто всматриваясь в родные черты знакомого лица, и чувствовал, как раздражение и неловкость уходят, уступая место привычному ощущению тепла, любви и комфорта рядом с ней.
*
Скалли разлепила сонные веки и тут же увидела печальные глаза Малдера, который нежным взглядом ласкал её лицо.
- Малдер. – пробормотала Скалли, поднимаясь. – Я заснула?
- Похоже да, – тепло улыбнулся он.
- Гибсон…
- Гибсон в твоей комнате.
Скалли кивнула.
- Я посмотрю как он.
Но ладонь Малдера задержала её.
- Он спит, вряд ли хочет просыпаться ночью, – объяснил он, затем спросил, не отводя взгляда. – Почему ты на меня все время так смотришь?
Дана смутилась, поэтому хмуро поинтересовалась.
— Как?
— Будто ты виновата. Это же я виноват, а не ты.
- Я не понимаю тебя.
В ореховых глазах Малдера мелькнула ехидная насмешка, и Скалли поняла, притворяться, что ничего не случилось, бесполезно.
- Но я тоже вела себя не лучшим образом… - тихо продолжила она.
- С чего ты взяла?
- Я не должна была говорить тебе того, что сказала.
- Ты все сделала правильно, Скалли.
— Тогда ты виноват, то зачем злишься? —тихо спросила она.
Малдер стал смотреть в сторону:
— Я не злюсь.
— Значит обижаешься.
— Нет, — сказал он с упрямой ноткой.
— Не ври. Я же знаю, что ты тогда жутко разозлился.
- Ничего подобного.
- Правда?
- Скалли, когда я тебе врал? – ненатурально возмутился Малдер. Напарники улыбнулись. Помолчали немного, потом Малдер нерешительно спросил.
- Значит мир, Скалли?
Скалли посмотрела другу в глаза: от прежнего холода и следа не осталось – орешник его глаз лучился нежностью, теплотой, пониманием. Как раньше. Как всегда. Все стало на свои места. Это был её Малдер.
И Скалли ответила, словно поставила точку.
- Мир, Малдер.

Везунчик один раз в сутки-2

Везунчик один раз в сутки