~~~~~
Проникнув на территорию поместья и устроившись за живой изгородью, рассматриваю старинный немецкий замок. Немного наличных, несколько кокетливых улыбок, липовый телефонный номер и мне удалось проследить Никиту и Джонса до этого места. Есть приличная вероятность, что мне слили ложную информацию, но я буду раскручивать любую ниточку, способную привести меня к ней.
За время наблюдения во дворе то вспыхивала то затихала какая-то деятельность, по периметру лениво, скорее для проформы, перемещалась охрана. Замок явно оборудован сложной системой сигнализации, а вот охранники – скорее просто для декора. Через внешний периметр мне удалось пробраться, не потревожив датчиков, надо попытаться найти брешь в следующем контуре и подойти поближе. Есть. Когда патрульные скроются за углом, у меня будет шестиминутное окно, чтобы отключить датчик и сменить позицию.
Как только они скрываются из виду, я начинаю выбираться из моего укрытия. Неожиданное движение у противоположного угла здания привлекает мое внимание. Сердце вздрогнуло, узнавая Никиту. Она здесь.
Ее взгляд медленно скользит по окрестностям. Кого она ищет? Меня? Нет, она не может знать, что я здесь… Или может?
Вижу, как она направляется в сторону сада, как, пройдя немного вперед, отводит от себя одну из низких веток. Это явно не праздная прогулка, у нее есть цель – это ясно читается в ее уверенных движениях. Она подходит все ближе и ближе, мне приходится замереть.
Что делать? Обнаружить себя? Можно ли доверять ей? Или я просто попаду в расставленную ею же ловушку?
Не придя к какому-нибудь определенному решению, остаюсь в своем укрытии. Странные шорохи привлекают и ее внимание и мое, но уже в следующее мгновение я слышу, как она радостно восклицает: «Белка!…». На лице Никиты появляется легкая улыбка, а лучистые синие глаза, не отрываясь, следят за шустрым рыжим зверьком.
Она целеустремленно направляется ко мне, и я быстро принимаю решение. Будь что будет, пусть предает, если хочет. Быстро покинув свою позицию, выхожу и хватаю ее за руку. Она быстро реагирует, одновременно вырываясь из захвата и разворачиваясь, чтобы видеть своего противника. Мое имя тихим шепотом слетает с ее губ, я знаком приказываю ей молчать и провожаю ее к моему укрытию. Только там я отпускаю ее руку, и заглядываю в эти невероятные глаза.
«Ты заинтриговала меня своим отъездом из Монако» - заявляю я, теперь уже понимая, что волновался напрасно.
На ее губах играет нежная улыбка, ее рука осторожно находит мою.
«После нашей последней встречи я не ожидала, что ты будешь искать меня, а уж тем более, не думала увидеть тебя здесь. Но я рада этому»
Ладонь Никиты скользит вверх по моей руке, останавливаясь на плече, ее большой палец касается моей скулы. Дыхание замирает, я не понимаю ее мотивов. Но через несколько мгновений напряжение отступает и я начинаю просто любоваться моей валькирией. Куда она меня отправит в Валхаллу ли, в Ад ли – уже не имеет для меня никакого значения. Вне зависимости от того, любит она меня или нет, я принадлежу ей.
Она шепчет еле слышно:
«Все кончено. Я задолжала тебе объяснения. Правду»
Мои брови сами по себе ползут вверх, в сердце зажигается полубезумная надежда. В ее глазах плещется грусть и страх. Она по привычке, всегда выдающей ее нервозность, слегка прикусила нижнюю губу. Ее кажущаяся невинность рождает странный отклик во мне, я снова хочу прикоснуться к ее нежным губам, почувствовать их вкус, ощутить их ласковое прикосновение к моим. Чтобы укротить этот порыв, стараюсь не смотреть на нее.
Никита с трудом сглатывает комок в горле:
«Не здесь»
Чувствую, как ее пальцы коснулись моих волос, вижу как расширились ее зрачки. Осторожно перехватываю ее руку и переплетаю наши пальцы.
«Где?»- спрашиваю на тот случай, если она имела в виду какое-то конкретное место.
«Где-нибудь. Подальше отсюда» - шепотом отвечает Никита.
Киваю, у меня есть на примете такое место.
~~~~~
Стою за спиной у Никиты и слежу за тем, с каким любопытством она рассматривает интерьер пустого дома. Слава Богу, хоть этот аспект ее личности не пострадал. Теперь меня охватывает беспокойство по поводу ее обещания рассказать правду. Что изменилось за столь короткое время, что она готова отвечать на мои вопросы? Может быть, это очередная уловка или она все-таки искренна?
Усаживаюсь на старый диван и откидываюсь на спинку, стараясь расслабиться хоть немного. Никита же опасливо устраивается на противоположном конце дивана, подальше от меня. Она явно нервничает и не знает, куда деть руки. Я просто смотрю на нее, так проходит несколько минут. Наконец, она поднимает на меня свои светло-голубые глаза.
«Не знаю, с чего начать. Я…»
«Начинай с начала – это будет самым подходящим местом» - отвечаю я, чувствуя ее смятение и, как ни странно, искренность – «Может быть с того, когда ты начала работать на Центр и почему»
«Это было вскоре после смерти Юргена. Я была в отпуске. Чувствовала себя преданной тобой. Мерзкое такое ощущение, будто ты пешка в большой игре. Я начала получать странные сообщения по телефону. Сначала я решила, что это очередные проверки Отдела. Но звонки продолжались. Меня просили наблюдать за событиями в Первом Отделе, оценивать протоколы, персонал… Ничего другого от меня не требовалось. Только наблюдать и оценивать. При этом мне сообщили, что по завершении работы я смогу сделать то, к чему более всего стремилась бы… Это казалось так несложно…» - в голосе Никиты отчетливо слышится боль.
Закрыв глаза, я начинаю вспоминать те события во всех подробностях. Увидев Никиту живой в Лионе, я просто воскрес из мертвых. Наша встреча на лодке… Ночь страсти, навсегда врезавшаяся в мою память. Спасение из нескольких месяцев опустошения и ненависти к себе. В ту ночь я обладал ее душой и телом, но мне этого было уже мало. Она стала для меня как наркотик – притупляла постоянную изматывающую боль, но вызывала сильнейшее привыкание. Моя эйфория от того, что я нашел ее живой, полностью помутила мой разум. Я вернул ее в Отдел, потому что осознал, что мне необходимо держать ее в поле зрения и точно знать, что с ней все в порядке. А на самом деле, мне тут же пришлось больно ранить ее – она была слишком наивна, чтобы самостоятельно понять мои мотивы, а объяснять вслух их было слишком опасно. Она же увидела только то, что человек, ранее утверждавший, что любит, просто использовал ее, а потом отверг.
И тут же, мне пришлось толкнуть ее в объятия к Юргену ради выполнения приказа. Это только расширило и углубило пропасть между нами, да и Юрген принял ее с радостью. Отдел сделал ее своей заложницей и вынуждал меня снова и снова разрушать хрупкое, по крупицам собранное доверие. Ради меня она отказалась от свободы, которой грезила, а я вознаградил ее ощущением предательства и одиночества.
Я понимаю… киваю, отдавая себе отчет в том, как уязвима она была в тот момент. Сглотнув комок в горле, Никита продолжила.
«Я все еще не понимала, что значат эти задания и не определилась, можно ли доверять этим звонкам, а события уже развивались дальше. Вскоре специальное поручение дал мне Шеф. Он сказал, что со мной может связаться женщина по имени Эдриан и мне следует с некоторыми колебаниями, чтобы не вызвать подозрений, согласиться на ее предложение»
Да, я узнал об этом уже потом. Никита была моим материалом, но по поводу этого ее назначения меня не просветили. И как это сочеталось с ее работой на Центр?
«Я тогда не знала, что это будет только началом. Началом лжи и обмана. Через несколько дней люди Эдриан захватили меня и начали развиваться события, приведшие в результате к захвату Эдриан. События, в корне изменившие мою жизнь»
Я очень хорошо помню все это и помню жгучую боль от того, что Никита не доверяет мне. Вместо того, чтобы видеть во мне друга и союзника, она остерегалась меня как надсмотрщика, холодного и расчетливого оперативника Отдела, маску которого я надевал так часто, чтобы держать ее на безопасном расстоянии. Вопреки приказу Шефа захватить ее как сообщницу Эдриан, я собирался сделать что угодно, лишь бы защитить ее. Я послал к черту все правила. Но без нее, без ее сотрудничества я ничего не мог сделать, только подтвердить, что с Эдриан работает действительно она.
Когда я захватил Эдриан, я предложил Никите бежать. Мне было все равно, что будет потом со мной. Если бы я тогда, после Лиона, не вернул ее в Отдел, она не попала бы в эту передрягу и не оказалась бы перед лицом неизбежной ликвидации. Когда она отказалась от моего предложения, я ощутил полную беспомощность. Выбора у меня не было – только доставить ее в Отдел на верную смерть. И только когда обнаружился ее договор с Шефом, до меня дошло, почему она отказалась от моего предложения.
«Даже зная свое задание, я не могла не поверить тому, что мне рассказала Эдриан. Она была человеком, с которого все началось. Она вместе с Центром и Надзором создала Отдел. То, чем он стал при Шефе не было той организацией, какой планировался изначально. Но когда мне предстояло определить судьбу Отдела, а может быть и всего мира, я не нашла в себе сил уничтожить его. От массы прогнозов и сценариев голова шла кругом, я не смогла принять решение за несколько секунд и оставила все как есть»
«И вместо этого ты еще два года занималась оценкой Отдела?»- спрашиваю я, пытаясь понять, как сюда вписывается еще и Эдриан…
«Увы, все совсем не так просто…» - тихо отвечает Никита.
~~~~~
В смятении, Никита встает с дивана и начинает бродить по комнате, словно зверь, запертый в клетке. Несколько раз мне хотелось заговорить с ней, но всякий раз я передумывал. И все-таки я встаю и подхожу к ней, осторожно беря ее за локоть. Она тут же разворачивается ко мне, я замечаю, что она почти плачет. Осторожно смахиваю пальцем первую сорвавшуюся из глаз слезинку. Она пытается удержать слезы.
«Ты должен бежать подальше от меня. Так быстро, как только сможешь. Я не та женщина, которую ты полюбил. Я…» - голос Никиты стихает до почти неразличимого шепота.
«Ты – что?» - переспрашиваю я, осторожно, кончиками пальцев, откидывая с ее лица светлые волосы.
«Я потеряна. Я опустошена»- она мучительно пытается подобрать слова – «Я стремилась вернуть в Отдел человечность…, но в процессе потеряла самою себя…»
«В какой-то момент это случалось со всеми из нас. Мы постоянно определяем и пересматриваем, кто мы есть. Старые идеи исчерпывают себя и появляются новые. В Отделе это проявляется еще более ярко. Там жизненно важно знать, что истинно, я что – лишь маска для отвода глаз. Даже когда речь идет о нас самих. Особенно, когда речь идет о нас»- отвечаю я, чтобы умерить боль в ее голосе.
Я очень хорошо понимаю ее, я очень хочу, чтобы она продолжила свой рассказ – узнав всю историю, я смогу помочь ей. Блуждая в потемках, я не смогу развеять ее страхи.
Ее тело легко скользит в мои объятия и замирает, голова утыкается в мое плечо, а ее слезы начинают пропитывать мою рубашку. Осторожно поглаживаю ее спину, стараясь успокоить.
«Ты не понимаешь. Я позволила ей делать это со меной» - сквозь слезы говорит она.
«Кому? Сделать что?» - спрашиваю я, крайне озадаченный последним замечанием.
«Медлин… Ей… Ей нужен был способ вытащить Эдриан. Когда Шеф приказал ликвидировать ее, Медлин уговорила его использовать ее для экспериментов по контролю над сознанием»
Ее слова поражают меня как мощный удар. Они встряхнули мои мысли и позволили взглянуть на ситуацию иначе. Я веду Никиту обратно к дивану, да и мне тоже лучше сесть.
«Медлин нужна была Эдриан? Живой? Зачем?»- у меня появляется дурное предчувствие относительно того, куда заведет нас эта беседа.
Никита отстраняется, избегая смотреть мне в глаза.
«Тогда я не знала, но все акции против Шефа происходили только с ведома Медлин и при ее непосредственном участии. Именно Медлин выбрала меня для того, чтобы стать шпионом Эдриан в Отделе. Это было бы безопаснее, если бы меня поймали с поличным. Роль Медлин в этом раскладе так бы и осталась тайной. Единственное, чего она не знала, так это того, что я уже получила инструкции от Шефа»
Я закрываю глаза и пытаюсь мысленно сопоставить то, что я знаю с тем, что сейчас говорит Никита, и понять наконец, что же произошло. Что она позволила Медлин сделать с собой? Я придвигаюсь ближе к Никите и беру ее за руку, другой рукой беру ее подбородок и поворачиваю к себе ее лицо так, чтобы видеть глаза. Мне необходимо выяснить правду до самого конца.
«Давай уточним кое-что. В прошлом году, когда на тебе был опробован процесс Гельмана… Это было сделано с твоего согласия?!» - недоверчиво спрашиваю я, в то время как мое сердце замирает в ожидании ответа.
«Ну… нет, не совсем так» - Никита делает паузу- «Мне было приказано форсировать наши отношения для того, чтобы разбудить паранойу Шефа, отвлечь его. Меня забыли посвятить в детали того, что Медлин называла «вытащить Эдриан из Отдела»»
«То есть Медлин применила к тебе процесс Гельмана зная, что я сделаю все возможное, чтобы вытащить тебя оттуда, а заодно и Эдриан?» -по-прежнему недоверчиво спрашиваю я.
«Да» - едва слышно отвечает Никита. В ее глазах поселились боль и страх.
«И ты продолжала сотрудничать с ними даже после того, как все это выяснилось?» - нерешительно спрашиваю я. Этот кошмарный сценарий вызывает у меня чувство глубокого омерзения.
«Да» - едва слышно подтверждает Никита.
Чувствую, как в горле появляется комок, мне необходимо выйти отсюда. Я в бешенстве встаю и, не в силах сказать ни слова, смотрю на нее. Перед тем, как покинуть комнату, я вижу страх, боль, вину и слезы, подступившие к ее глазам.
~~~~~
Сквозь слезы, я вижу фигуру удаляющегося Майкла. Слышу, как громко хлопнула закрывающаяся дверь. Сердце упало.
Я все испортила. Даже больше, чем просто испортила.
Я потеряла его.~~~~~
Уверены, что нужно продолжение?....