Вчера много думала. И спасибо, что не одна.
Основной вопрос: что же нелогичного в "предкрышии"? К сожалению, по-моему, ничего...
Марк.
Марк загнан в угол, усиленно сопротивляется, но, есть одно "но" - не создаётся впечатления, что ему уже нечего терять. Что он махнул рукой на свою жизнь, что готов положить всю свою жизнь НА МЕСТЬ М-М. Он удручён, он сетует, что с ним не общаются люди, что он вот-вот останется без работы, что его заклеймили, что не получится жить НОРМАЛЬНО. Как бы он ни угрожал, у него за спиной оставалось желание нормально жить после всего случившегося.
Посему вполне верится, что он на крыше правду говорил. Что откажется от всех прав на ребёнка, подписав бумаги, и уедет.
Мэри-СиСи.
СиСи ведь очень спокоен в ресторане, в разговоре с Мэри.
Он говорит, что, если Мэри не хочет суда, то и не надо. И спрашивает: ты хочешь, чтобы Марка не было в городе?
Очень уверенно спрашивает.
Из чего понятно, что ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ избавиться от Марка без суда навсегда. И, я не думаю, что СиСи собирался его убить. Видимо, были другие действенные способы.
Очень показательный момент. Перед встречей с СиСи Мэри разговаривает по телефону с Джулией, говорит, что у них с Мейсоном нет согласия по вопросам суда. Видно и слышно, что Мэри очень плохо из-за этого. Просто невыносимо.
Но! СиСи она говорит: МЫ с Мейсоном выстоим, мы выдержим суд.
А теперь, Alenatci, я могу ответить на твой вопрос: не боялся ли Мейсон потерять Мэри?
Мейсон.
Нет, он - не боялся.
Возможно, он не мог до конца прочувствовать её ощущения по одной простой причине: он - мужчина, а она - женщина. Просто особенности психологии восприятия.
Возможно, над ним действительно довлела месть, а он этого сам не понимал. Или не хотел признаваться себе и Мэри в этом.
Далее, он искренне верил в то, что Маккормика нужно припечатать, то есть наказать так, чтобы тот никогда больше не посмел приближаться к ним, к Мэри и ребёнку. И хотел сделать это именно законным путём. Забетонировать все возможные поползновенческие лазейки Марка в будущем.
Мейсон видит, что Мэри его очень любит. Он надеется, что им удастся победить Марка вместе, что при этом с Мэри и с малышом ничего не случится, всё пройдёт, плохое забудется, и они заживут счастливой семейной жизнью.
Маленький нюансик: в одной из сцен он спрашивает Мэри: почему она не хочет наказать Марка? Уж не испытывает ли она к нему каких-либо чувств?
Да, Мейсон, Мэри, наверное, Марка очень любит. Особенно после того, как он её изнасиловал!
Мэри.
А вот Мэри...
Как раз-таки Мэри БОИТСЯ ПОТЕРЯТЬ МЕЙСОНА.
Она уже теряла его, она уже жила без него. Ей было без него ОЧЕНЬ ПЛОХО.
Она очень его любит. Сейчас она ждёт ребёнка, и очень хочет верить, что малыш - от любимого человека. И хочет с этим человеком прожить в любви и согласии до конца дней своих.
Поэтому она решит бросить церковь, поэтому она попытается переступить через себя и согласится на суд над Марком.
Мейсон сейчас насилует её личность. У каждого человека есть предел возможностей, есть грань, за которую он(она) не может переступить.
Несложно представить предел возможностей изнасилованной беременной женщины. Которая не хочет мстить. И которая не молчит об этом, а всем своим существом, телом, лицом, словами кричит : Я НЕ МОГУ и НЕ СМОГУ.
Для Мэри сейчас нет понятия "я", есть понятие "МЫ": Мейсон и я.
И будущий ребёнок. Ребёнок - это единственное, что действительно важно, а ещё он может помочь Мэри избежать страшного и, скорее всего, абсолютно бесполезного суда, и она просит Мейсона остановиться ради того, чтобы малыш родился, родился здоровым.
Но Мейсон смотрит совершенно с другой стороны - ему важно обезопасить жизнь ребёнка в будущем. После его появления на свет.
Мэри понимает, что Мейсон категоричен. Она пытается сказать, как ей тяжело, как всё опасно для плода, но видит, что отклика не находит.
И, если она будет продолжать упрямиться, Мейсон её просто НЕ ПОЙМЁТ. И он отдалится от неё. С претензиями, что она не хочет ему помогать бороться за ИХ счастье.
А Мэри не может допустить, чтобы они, такие родные, через столько прошедшие и воссоединившиеся, стали друг для друга ЧУЖИМИ.
Она даже представить себе не может, как это - расстаться, отдалиться, жить порознь.
И она начинает себя ломать. Себя. Только что пережившую изнасилование. Неизвестно от кого беременную. Обижаемую сейчас бывшим другом, пока ещё мужем и насильником, не понимаемую и не слышимую любимым человеком.
Она соглашается на суд, переживает предварительные допросы Джулии и Мейсона.
И понимает - НЕТ, НУ НЕ СМОЖЕТ ОНА!
И в последних диалогах она пытается достучаться до Мейсона, надеется, что он услышит, почувствует. Она стучится в закрытые двери.
Но, всё равно, за несколько минут до гибели, она говорит СиСи: МЫ ВЫСТОИМ. Мы пройдём через суд.
А на крыше... На крыше нервный срыв.
ПОТОМУ ЧТО ОНА ТАК И НЕ СМОГЛА СЕБЯ СЛОМАТЬ. И начался внутренний конфликт.
Она послала всех: и Марка, и Джулию, и Мейсона.
Она кричала, что вырастит ребёнка сама.
Она поняла на крыше, что сейчас она в этом мире ОДНА.
Что нет сейчас никакого "МЫ".
А потом её прибило...
Если бы она не боялась потерять Мейсона, она бы дала ему понять, что, если он не откажется от идеи с судом, это ОН ЕЁ И РЕБЁНКА ПОТЕРЯЕТ. Но она этого не сделала... Скорее всего, она настолько любила, что у неё и мыслей таких не возникло...
"Никогда не забывай, как сильно я тебя любила..."
Сообщение отредактировал Lucy: Среда, 17 ноября 2010, 13:07:44