Ну прям молодец какой, ответил на все вопросы нашего недописанного и неотправленного письма в своих последних интервью.
(Переводчииик электронный ррр

Ладно, смысл примерно понятен будет.)
-С точки зрения зрителя 1985-1986 сезонов, Вы были на САНТА-БАРБАРЕ, были таким удовольствием.
Джон Линдстром: Это было красиво написанное и произведенное шоу. Это было так хорошо сделано. Я счастлив за это. Работа показала. Это была тяжелая работа, и все мы потели, чтобы заставить это произойти.
-Ваш характер, Марка Маккормика, был популярен, как очень ненавистный.
Джон Линдстром: Все ненавидели того парня.
-Он изнасиловал свою жену Мэри, бывшую монахиню!
Джон Линдстром: Да, он был самым вкрадчивым парнем. Он был спринцовкой.
(Ё-маё...

(FunSB, поможиии, или кто-нибудь ещё добрый)))
Прошу нормально перевести первую часть этой второй части интервью ДЛ, где речь про СБ, хотца знать всё гадостное о Марке нормальными словами

)
-Все же зрители были очарованы. Вы зарабатывали на жизнь на сериалах и независимых фильмах, играя немного очень обеспокоенных и часто жестоких мужчин.
Джон Линдстром: нет никакой реальной уловки к этому. Вы должны помнить две вещи. Вы должны наслаждаться тем, что Вы делаете и аудитория поднимет на этом. Я думаю, что людям нравится наблюдать за другими, наслаждающимися, что они делают. И другая вещь - основной урок: учитесь любить свой характер. Найдите некоторую причину любить его. Если Вы можете сделать это тогда, зрители поднимут это и продвинутся для поездки.
-Что Вы любили в Марке Маккормике?
Джон Линдстром: Марк Маккормик любил любовь. Его проблема состояла в том, что он думал, что знал то, чем была любовь, и он не сделал. Но он верил в свою идею любви. Он хотел чувствовать, что и имеют это, возвращаются в нем. И это - вероятно, то же самое для Райана Чемберлена на GH также. Есть действительно только очень много характеров там, только очень много побуждений. У Райана Чемберлена и Марка Маккормика были эти общие черты.
-Они думали о любви как о владении.
Джон Линдстром: это - то, где они ввернули бы это. Они думали, что любить кого-то означает обладать ими. То, что они действительно хотели, должно было любить и быть любимым. Я думаю, что это было единственным фактором искупления, который могли видеть люди. Если бы он полагал, что чувствовал любовь тогда, то очарование вышло бы. Это точно так же как влюбляется. Вы чувствуете себя великими, Вы действительно не знаете почему.
(короче, Марк и Райан жертвенно любить не умели, видимо
И ведь не оправдаешь никак - у Маккормика ж не было тяжёлого детства.

)
ХОЧУ НОРМАЛЬНЫЙ, ДОСТОВЕРНЫЙ ПЕРЕВОД
-Тогда они трагически саботируют это.
Джон Линдстром: Конечно, или нет никакой истории.
-Вы находитесь в одной из самых любимых сцен в истории "мыла" на САНТА-БАРБАРЕ. Марк был на той крыше в отеле Capwell, когда большая буква "C" сорвалась и сокрушила Мэри. Это было перед помехами и новостями о том, кто приезжал или шел. Я смотрел в ту пятницу днем и был в полном и чрезвычайном шоке. Мои все выходные были проведены в недоверии, что Мэри могла быть убита буквой "C".
Джон Линдстром: (Смех) Это была смерть из-за “C”! И теперь есть шоу на Шоутайме, названное “The Big C.”
-Право! Как снимали ту сцену с Харли Джейн Козак, Лейном Дэвисом и Нэнси Ли Грэн?
Джон Линдстром: Честно говоря, это заняло много времени. Я не забывал только желать, чтобы это было закончено. Я должен был проявить эмоции так. Я должен был успокоиться и оплакать тело Мэри и затем отступиться. И конечно никто не верил раскаянию Марка и горю по всему этому. Я только помню, что мы должны были играть это девять раз девятью различными способами, чтобы получить падение “C”, и подходить с правильных позиций к Харли, чтобы заставить это быть похожим, что она фактически становилась пораженной большой буквой.
Это - то, что я помню об этом, взгляды, “Пожалуйста, только позвольте мне идти домой.”
(Во, блин!
Одна просит героиню пожёстче убрать, другому домой надо.
А у людей душевная травма на всю жизнь!

Изверги все по очереди.)
WE LOVE SOAPS TV: Lane Davies recently told me that some of those shooting days would go two in the morning. Was that scene one of them?
Jon Lindstrom: Actually I think we shot that scene first and the rest came after. But I was told that there would be nights they would shoot until 4 am. I remember coming in at 8am on a Saturday morning and not even be called into to shoot my scene until 1pm on Sunday morning. That’s what I mean about it not being a happy place. We all made a lot of money because of overtime and all that stuff, but we didn’t have a whole lot of fun doing it.
(это вообще не переводится

)