6 день. На пути в Морию.

Путники шли весь прошлый день, и в конце-концов остановились, совершив привал на ночлег у перевала Багровый Рог.
Они развели небольшой костерок, и принялись готовить еду.
Мириэль совсем ничего не ела, и встала на стражу, в случае опасности. Эльфийка замерла, взобравшись на огромный валун, и принялась вглядываться в темноту. Зрение у нее было отменное, впрочем, как и у большинства эльфов.
Она там простояла около часа, но ни разу не сдвинувшись с места. Становилось немного грустновато, и Мириэль запела тихую, очень тихую, но красивую мелодию. Она вспоминала свой дом, где-то там, очень далеко... Но резко замолчала, не дав дослушать утомленным странникам переливающийся и искрящийся, звонкий, как ручей, голос, и эту песню...
Перворожденная вздохнула. Легкий ветерок принялся ласково ворошить ее светлые, золотистые волосы, и развевать полы темно-зеленого, с золотой тесьмой, плаща.
и конечно же,


ВД - Гэндальф, Глорфиндейл, Фарамир и конечно же, Эль! Присоединяйтесь! Будем воскрешать форум вместе!

С близлежащего холма тихо скатился камушек. Гендальф, сидящий у огня и помешивающий в котелке ужин на минуту оторвался от готовки, но не разглядев ничего подозрительного продолжил свое мирное занятие. Однако мысли его были больше заняты не приготовлением нехитрого ужина, а другим не менее важным делом. Он сочинял стихи, вернее сонет, на который его настроила тихая песнь Мириэль. Сонет был на эльфийском и посвящён… Кому именно мы пока умолчим, и обратимся к молодой эльфийке, глаз у которой был намного острее. Она легко и бесшумно вскочила на ноги и подхватив лук молча скользнула в тень кустов.
Чуть погодя к костру подошел Фарамир и свалив охапку хвороста, который он насобирал в лесу сел поближе к огоньку. Малютка Эльмир, эльф-пикси, чуть увлеченная молодым гондорцем все еще не покинула их отряд, и сейчас устроившись на плече своей жертвы вещала воину какую-то очередную, но весьма важную по её мнению чушь. Тот слушал ровно настолько, чтобы не обидеть фею и периодически кивал или просто угукал в ответ. Он уже устал от нескончаемой болтовни этой крошки, но врожденное чувство такта не позволяло ему прямо сказать ей об этом.
Глорфиндейл достал из походной сумки и красивую походную скатерть, расстелив её на земле выложил эльфийские лепешки и еще кое-какие припасы.
Все было спокойно, как вдруг дикий визг огласил окрестности. Тучей взметнулись ввысь встревоженные лесные птицы, и хлопот крыльев перебил очередной крик и свист тетивы.
Все мужчины уже были на ногах. Фарамир и Глор сжимали в руках клинки, Гендальф неизвестно откуда взявшийся посох с венчающим его слегка светящимся бледно-голубым камнем.

Внезапно перед четверкой застыли миндалевидные, изумрудно-зеленые глаза Мириэль. Ее голос разнесся эхом в головах каждого, казалось, будто она стоит рядом, и говорит с ними.
Орки... - оповестила она, и видение рассеялось.
Сама же Мириэль замерла перед полтинником уродливых существ, сжимая в руках стрелу, натянутую на тетиву лука. Она заставляла их плясать, и стреляла точно под ноги. Перворожденная не знала о вкусе крови, ведь сама она никогда не убивала. И теперь, перед ней стоял тяжелый выбор: обагрить ли руки реками крови, или отпугивать? Их это надолго не задержит, орки пойдут в бой. Глупые, трусливые существа...
- Вперед! - противно взвизгнул один из самых уродливых, очевидно, их командир. Эта стая шакалов, держа в руках самое разнообразное оружие, подчинилась. Их злобные лица неприятно оскалились: они жаждали крови.
Мириэль передернуло от отвращения, но тем не менее, она заставила себя выстрелить...

Сообщение отредактировал Klio: Пятница, 20 июля 2007, 12:01:30

Синий огонь, свист меча рассекающего воздух и вот уже Мириэль не в авангарде, а в самом центре небольшого отряда, сражающегося с уродливыми порождениями зла. Черная орочья кровь брыжжет во все стороны, Фарамир ловко прогнувшись позволил эльфийке пустить стрелу в предводителя банды нападавших, а сам тем временем почти пополам разрубил сумевшего подскочить совсем близко небольшого верткого уродца, наверное он старался ранить Мириэль, впрочем это видимо была их главная задача - вывести из строя эльфов!
Краем глаза Гендальф увидел, что их пытаются обойти с левого фланга, но там уже замелькали быстрые, длинные, острые серебрянные кинжалы перворожденного. Глорфиндейл сражался не молча, он в полный голос пел одну из самых прекрасных военных эльфийских балад. Его голос был ровен и красив, как будто он мирно сидел в саду и разглядывал закат, а не бился с тремя орками сразу.
-- Все назад! Фарамир, прикрой Мириэль и Эльмир. Отступаем к огню! - резкий окрик мага был услышен только своими, а последняя фраза прозвучала больше как просьба.
"Мириэль - заверши начатое. Еще одна стрела и эта свора лишится вожака."

Юная эльфийка замерла, натянув тетиву. Ее стрела была направлена в сторону главаря орков, и она уже собиралась пустить ее, как…
Перед глазами замелькали картины прошлого:
Огромный, чудовищный отряд безобразных существ пытается силой проникнуть в прекрасную долину, сплошь поросшую невиданной красоты, белесыми деревьями. Трава пестреет разномастными цветами, которые словно туманом окутывают яркую зелень трав. Ночное небо, усыпанное бесчисленными серебристыми звездами…
Неужели они все это хотят уничтожить? Хотят поработить величественный Лесной народ – Галадримов?
Образы мелькали с пугающей быстротой, но Мириэль еще крепче сжала лук в тонких белых пальчиках.
Орки... Они окружили это место из грез. Бесчисленные стрелы защитников леса лились рекой, но и мерзкие существа не оставались в долгу. А затем… Удивительный голос. Мягкий, музыкальный, не по-женски глубокий…
- Мириэль…
Перворожденная успела отскочить в сторону, ее едва не разрубили пополам. Вожак заговорил противным, дребезжащим голосом на мертвом языке Мордора.
Эльфийка вдохнула поглубже, переводя глаза на искореженную смертью морду орка, заставляя смотреть на нее. Он услышал ее голос в своей голове, и опустил оружие. С каждым последующим словом, он отступал, а затем, захрюкав, с диким, нечеловеческим криком, бросился вниз, по склону, ломая кости.
Остальные оставшиеся в живых, насторожились. Кое кто даже решил бежать, но был застигнут врасплох взглядом Мириэль. Ее изумрудно-зеленые, лучистые глаза, казалось, преследовали их повсюду, лишая покоя. Отбивающим атаки больше не пришлось применять оружие – существа решили отступить, а кое кто даже сдаться.
Несколько орков попадали на колени перед перворожденной, не в силах отнять взгляда от земли. Они уже узнали ее, дочь Владычицы Галадриэли, правительницы Лотлориена. Но вопрос в том, знала ли она об этом сама, помнила ли?
Лицо Мириэль оставалось бесстрастным, лишь глаза выражали печаль и сожаление. Не нужно было лишних слов – она ведала наперед, зачем они пришли сюда.
Юная эльфийка стояла прямо и гордо, словно не желая признавать то, что в отличие от остальных, она не пролила ни капли черной, орчьей крови.
Мириэль сделала шажок в сторону орков, затем другой. Она медленно опустилась на корточки, знаком запрещая остальным подходить ближе. Перворожденная некоторое время смотрела на одного из пленников, и тот, наконец, осмелился встретиться с ней взглядом. Долго он выдержать не смог, и, на удивление остальным, молвил, едва не рыдая, насколько это было возможно у таких, как он:
- Прости нас… прости…
Орк повторял извинения, как заколдованный, казалось, он не остановится никогда, пока ему, им, не будет даровано прощение.
Мириэль подняла его меч с земли, и, опершись на его рукоять, с некоторое время сурово наблюдала за ними.
Окружающая их местность наполнилась рыданиями-хрюканьем, а затем… Острие меча вонзилось в тело орка. Тот выплюнул черную кровь, и, испуская последний вздох, выдавил:
- Спа…сибо…
Мириэль поднялась, сотрясаясь. На ее прекрасном, светлом личике, застыла огромными каплями орчья кровь.