Стефан считал роль Косты Джупунова для себя очень значимой. В книге пишет об этом. Описывает и некоторые моменты съёмки фильма.
… с течение на времето те променят нашите характери и интереси.
…с течением времени меняются наши характеры и интересы.
В този смисъл филмът „Иван Кондарев“ на режисьора Никола Корабов е един от най-важните в биографията ми. С него преминах на друго ниво в киното. Промених се. Вместо да разчитам на чар и интуиция, започнах да се подготвям, да мисля повече над образа, да навлизам по-дълбоко в психологията на героя.
В этом смысле фильм «Иван Кондарев» режиссера Николы Корабова — один из важнейших в моей биографии. С ним я вышел в кино на другой уровень. Я изменился. Вместо того чтобы полагаться на обаяние и интуицию, я стал готовиться, больше думать об образе, глубже вникать в психологию персонажа.
Корабов ме покани да снимам, след като изиграх няколко големи роли и станах популярен артист. „Иван Кондарев“ беше филмът, който накара критиката да оцени работата ми за пръв път. Малцина знаят, че в крайния вариант доста сцени бяха съкратени. Заглавието си остана „Иван Кондарев“, но авторът, бай Емилиян Станев, обичаше да казва, че любимият му герой е Костадин Джупунов.
Корабов пригласил меня на съёмки после того, как я сыграл несколько главных ролей и стал популярным артистом. «Иван Кондарев» – фильм, впервые заставивший критиков оценить мою работу. Мало кто знает, что в окончательной версии было вырезано много сцен. Название осталось «Иван Кондарев», но автор, г-н Эмилиан Станев, любил говорить, что его любимый герой — Костадин Джупунов.
С Катето Паскалева си партнирахме чудесно, а ролята на Джупунов ми беше безкрайно интересна. С Корабов се работеше весело, той бе режисьор с вкус и с размах, вживяваше се във всичко, често говореше патетично. Бяхме се събрали доста луди глави на едно място. Но и най-добрите за времето си професионалисти. Всеки от нас имаше самочувствие, отнасяхме се с известна ирония към работния процес.
У нас с Катенькой Паскалевой сложились прекрасные партнерские отношения, а роль Джупунова мне была чрезвычайно интересна. С Корабовым было весело работать, он был режиссером со вкусом и размахом, во всё вникал, часто говорил с пафосом. В одном месте собралось много сумасшедших голов. Но и лучших профессионалов своего времени. У каждого из нас была уверенность в себе, и мы относились к рабочему процессу с известной иронией.
Про свадьбу Джупунова
Спомням си как снимахме сватбата на Джупуна. …Камерата се завъртя за шествието от църквата в град Елена, настана масово веселие, макар да беше страшен студ. Сцената събра комунисти и анархисти, участваха все известни актьори, до един подпийнали. Всички се подпираха по стените, за да не ги надуши Корабов.
Я помню, как снимали свадьбу Джупуна. …Камера переключилась на шествие из церкви в городке Елена, весь народ веселился, хотя было жутко холодно. В этой сцене собрались и коммунисты, и анархисты, участвовали все известные актёры, все до единого пьяные. Они подпирали стены, чтобы Корабов ничего не унюхал.
За това шествие бяха докарани и хора от съседните села с бъклици, с костюми. Статистите носеха дрехи, каквито са обличали бабите и дядовците им. Много екзотично! Цяла ловна дружина се присъедини към снимките, чуваше се страшна пукотевица, докато вървяхме към къщата на Джупунови. Снимахме мащабна сцена, дълъг кадър. А лентата беше скъпа – Kodak, един метър струваше долар и непрекъснато ни го повтаряха. Правехме само по два, най-много три дубъла и не дай си боже да сгрешиш! Разгонваше ни се фамилията.
В этом шествии участвовали приглашённые из соседних деревень люди, с чарками, в костюмах. Массовка была одета так, как одевались их бабушки и дедушки. Очень экзотично! К съёмочной группе присоединилась целая дружина охотников, когда мы шли к дому Джупуна, была слышна страшная стрельба. Мы снимали масштабную сцену, общий план. А плёнка была дорогая — «Кодак», один метр стоил доллар, и нам всё время об этом напоминали. Мы делали всего два, максимум три дубля, и не дай боже нам ошибиться! Нашу компашку разогнали бы.
Корабов настояваше да има хоро, а камерата да се постави така, че всички актьори да минат в близък план пред нея. Доста сложен кадър. По-главните герои се движеха по-бавно, междувременно статистите бяха напълнили бъклиците и всеки ни канеше: „Ела да пробваш от моята!“. То и преди това по автобуси, по стаи, навсякъде се опитваше я вино, я ракия... Ад! Как се получи сцената с целия този пиян народ, и до днес не знам.
Корабов настоял на том, чтобы были танцы, а камеру поставили так, чтобы все актёры могли подойти к ней вплотную. Довольно сложный кадр. Главные герои двигались медленнее, а статисты наполняли чарки и всё звали нас: «Идите попробовать у меня!» Ещё до этого в автобусах, в номерах, везде я пробовал вино, коньяк... Ад кромешный! Как сняли сцену со всем этим пьяным народом, я и по сей день не знаю.
Снимахме сватба, преживяхме я като истинска. Гайди свиреха, цяла Елена пееше и танцуваше.
Мы снимали свадьбу, переживая её как настоящую. Играла музыка, весь город Елена пел и танцевал.
Режисьорът изкомандва: „Камераааааааа, тръгвааааааай, сватбаааааа, усмивкаааа!“. Мина един, мина втори. Аз вече бях застанал встрани. И по едно време Корабов видя във визьора (нямаше техника да ти позволи да гледаш в монитора) как Антон Горчев – Иван Кондарев, се е хванал на хорото, цъфнал от радост. А нямаше логика да е там, защото преди това му бяха отнели Христина, любовта на живота му... Корабов побесня и се разкрещя: „Как може бе, Антоне бе... Горчеееев!“.
Режиссер командует: «Камера-а-а-а, дава-а-а-а-ай, свадьба-а-а-а, улыбайся-я-я-я!» Один (дубль) прошёл, другой прошёл. Я уже стоял в стороне. И вот Корабов посмотрел в видоискатель (не было техники, позволяющей смотреть в монитор) и увидел, как Антон Горчев-Иван Кондарев, цветущий и пахнущий от радости, присоединяется к танцующим. А ему там находиться было никак нельзя, потому что перед тем у него отняли Кристину, любовь всей его жизни... Корабов пришёл в ярость и заорал: «Как же так, это же Антонэ... Горче-е-е-ев!».
Голям майтап падна, нали се бяхме събрали все весели хора. Щяхме да умрем от смях. Антон решил, че е репетиция. Хванал се и той на хорцето, да се постопли малко. И подал повечко „газ“ в кръвта.
Развесёлых людей собиралось всё больше и больше. Мы умирали со смеху. Антон и решил, что это репетиция. Он тоже пришёл к людям, чтобы немного согреться. И поддал «газу» в кровь.
Корабов се почувства толкова безсилен и гневен заради липсата на дисциплина, че написа оплакване до Павел Писарев[1] как артистите непрекъснато са пияни, правят глупости и провалят филма му. Беше подло, но донякъде имаше право.
Корабов чувствовал себя настолько беспомощным и так разозлился на нас из-за нашей недисциплинированности, что написал жалобу Павлу Писареву на то, что артисты постоянно пьяны, занимаются ерундой и проваливают его фильм. Он злился, но конечно имел на это право.
След тази случка ни преместиха в Горна Оряховица, а ние пратихме делегация да искаме прошка от Корабов.
После этого случая нас перевели в Горную Оряховицу, а мы отправились делегацией просить у Корабова прощения.
Про охоту на оленя
За сцената със стрелбата по елена със специално разрешение ни бяха осигурили животно от Габровския балкан. Убивало кошути и затова можело да се пожертва за филма. Но двамата веселяци от реквизиторите на продукцията, които го докараха с камиона, му дали 200 грама ракийка да го успокоят. След три дни еленът умря. Какво да правим?
Для сцены отстрела оленя по специальному разрешению было предоставлено животное из Габровских Балкан. Там забивали оленей, так что одним можно было пожертвовать ради фильма. Но два весельчака из службы реквизита, которые везли оленя на грузовике, дали ему 200 граммов ракийки, чтобы успокоить. Через три дня олень подох. Что было делать?
Намериха ни малка сърничка. Ловната дружина от Горна Оряховица се нареди с чифтетата. Според общия план героят ми Джупунов трябваше да вдигне пушката и да натисне спусъка, а сърнето да потича и да падне. Корабов викна: „Огъъъъъъъън!“, онези с чифтетата взеха да гърмят, но... не уцелиха. Сърнето избяга. Започна луда гонитба, за да хванем животното за втори дубъл. А режисьорът не спираше: „Какви ловци сте вие, бе?! Едно малко животно не можете да убиете, ами ако беше оня, големият елен?! Щеше да ви изтепа, бе!
Нам нашли маленькую лань. Охотничья дружина из Горной Оряховицы выстроилась парами. В общем плане мой герой Джупунов должен был поднять винтовку и нажать на курок, а лань должна была отбежать и упасть. Корабов завопил: «Ого-о-о-онь!», те, что были в парах, стали палить, но… не попали. Лань убежала. Началась сумасшедшая погоня за зверем для второго дубля. А режиссер не унимался: «Какие же вы охотники, а?! Маленького зверька не можете убить, а если бы это был большой олень?! Он бы вас поубивал!»
[1] В периода 1971-1976 г. Павел Писарев е генерален директор на „Българска кинематография“. – Бел. ред
В 1971—1976 гг. Павел Писарев был генеральным директором Болгарской кинематографии.– Прим. ред.
1
Последние сообщения
Цитата
. Со Стефаном не соскучишься!
Вход
Регистрация
Правила_Сообщества
Понедельник, 19 сентября 2022, 13:45:05
Наверх