Прозрение.

Вместо предисловия.
Этот фанфик родился из наших разговоров на форуме teleserial.com. в нем звучат многие мысли высказанные мною (и не только мною) ранее в дискуссиях, но куда от них денешься теперь. Фанфик Натки, который появился, в тот же день, когда и я наконец, решилась создать новый ворд документ, прямое подтверждение тому, что наш форум вдохновляет и критическая масса сюжетов уже не держится в головах, просится наружу. И даже претензии к действиям и поворотам в СБ у нас схожи, так точкой отсчета я тоже выбрала 86 год, хотя и несколькими месяцами позже.
Наше общение само по себе рождает огромное количество идей. У меня было несколько задумок (и со спасением Мэри Мейсоном на крыше, и с пересмотром итогов рождества), но выбор пал именно на эту, ибо она созрела от начала и до конца практически сразу, как пришла мне в голову. Все прочие стопорятся где-то на середине и не желают куда-либо двигаться. Есть и еще один немаловажный аспект выбора – я пока не встретила фанфика про ММ со схожим сюжетом, но если я плохо искала, да простит меня читатель за излишнюю гордость!...
Я с самого начала решила, что не стану выставлять его на форум до тех пор, пока не допишу полностью. На это было две причины. Во-первых, потому что знала, что он будет невелик по объему. Во-вторых, хотелось избежать ошибок, не возвращаться и не исправлять случайных несуразиц и т.п. – в общем, сразу представить на ваш суд окончательный вариант (что уже не имею возможности проделать с первым своим фиком, который наверняка стоит кое-где подправить, но боюсь его даже перечитывать).
Когда писала, поняла одну вещь, как бы я не желала (именно для той самой честной конкурентной борьбы) сделать Марка капельку лучше – не выходит. Видимо актер Джон Линдстром не уступает в таланте Джо Боттомсу и Лейну, переделать его героя даже чуть-чуть все же сложно. А вот сменить некоторые акценты в отношениях и чувствах, на те, что Я считаю более важными, чем полагали господа Добсоны мне, по-моему, удалось.
В общем, жду честных отзывов.
@chernec

1.
Оставшись, наконец, одна, Мэри судорожно сглотнула и медленно опустилась на белую скамью. Она уже не помнила, что наговорила Мейсону, но была рада, что он прекратил свои расспросы и ушел. Слишком много для одного дня: ссора с Марком, примирение и снова ссора, неожиданное появление Мейсона, его поцелуй, его признание… и вот под конец этот рассказ о похождениях ее мужа... Стоило ли ему верить?..
«Ты всегда и всем веришь, кроме НЕГО». Мэри вздрогнула. Голос показался ей таким чётким и незнакомым, что она оглянулась вокруг. Но рядом с ней не было не одной живой души – то были лишь ее собственные мысли, голос ее разума.
Нет, Мейсон не лгал – Мэри и сама уже явственно вспомнила портрет клиента пострадавшей проститутки Бобби, к которой по иронии судьбы она проявляла столько участия. Только слепец, вроде нее самой, мог бы не заметить в этом портрете определенного сходства. Мейсон не слепой… И не дурак. Он уже тогда все понял. Понял и не сказал ей. Почему? Не хотел расстраивать? Не желал мешать ее браку? И не Мейсон ли надоумил Марка на эту нелепую попытку примирения? Какого черта! – Мэри мгновенно вскипела.
«Он заботиться о тебе» - снова вкрадчиво произнес голос. Это так… - поколебавшись, согласилась с собой Мэри. Заботиться, даже не смотря на то, что она выбрала не его. Знал бы он, какой непутевой женой она оказалась, может и рад был бы… И впрямь, ну что она за жена, раз не возбуждает мужа на столько, что тот уже в первые дни их совместной жизни пошел по борделям! «Но Мейсона-то ты возбуждаешь» – льстиво напомнил голос. Мейсон это говорит… - хотела отмахнуться Мэри, но тут же еще одно воспоминание потрясло ее. «Он рассвирепел, когда у него ничего не получилось» - объясняла ей и Мейсону Бобби.
Ответ ясный и простой, как день, лежал на поверхности – ее муж просто НЕ МОЖЕТ, ни с кем... Но знал ли сам Марк, о том, обвиняя жену в несостоятельности? «Не мог не знать» - твердил голос разума. И как бы Мэри не хотелось защитить мужа от этого, невесть откуда взявшегося советчика, удавалось это с трудом. Марк регулярно бывал у врача и приходил с каждого нового обследования мрачнее тучи, а ей ничего не рассказывал, но никаких симптомов нездоровья в муже Мэри не замечала, кроме... тех самых. А ссоры их и его обвинения выглядели всегда также, что и вчера. Значит, он все знал. Значит, он пошел к проститутке, чтобы окончательно убедиться… Что ж если так, это можно было бы понять и простить, как сказал Мейсон. Понять, что Марк не говорил ей правды из самолюбия, простить измену, которой, по сути, не было…
Вот только можно ли понять и простить мужчину, который пусть лишь однажды, но ударил женщину? Будь он просто знакомым Мэри, или как раньше лучшим другом, разве не изменило бы это ее мнение о нем? Разве остались бы они после такого друзьями? И не важно, каким способом эта несчастная зарабатывает на жизнь – по сути, она еще более беззащитна и бесправна перед подобным нападением. И мог бы так когда-либо поступить Мейсон? Нет! И даже мысль такая казалась несуразной.
Мэри неожиданно для себя улыбнулась. В ее ушах снова зазвучал грустный голос Мейсона «Я люблю тебя Мэри, и всегда любил…». Девушка встряхнула головой, отгоняя ведение. Нельзя сейчас думать о Мейсоне. И нельзя сравнивать его с Марком. Ей жизненно необходимо быть сейчас объективной, а, разве ж это возможно, думая о Мейсоне!
Мэри поднялась и сделала несколько шагов, чтобы в движении привести мысли в порядок.
Можно ли еще спасти ее брак? И хочет ли она этого, после всех неприятных открытий, сделанных ею в Марке за последний месяц?
Лицо Бобби с темно-синим подтеком во всю щеку снова всплыло в ее памяти. Неужто, Марк мог сотворить такое?! Неужели ее муж, лучший друг детства, человек по-настоящему поддерживавший ее в первые дни разрыва с Мейсоном… Неужели он мог?! Это совершенно не укладывалось в голове Мэри. Возможно, это все-таки ошибка и тот человек просто похож на ее мужа?..
И, если Марк так серьезно болен, он должен был сказать ей правду, ведь они вместе клялись:
- В болезни и в здравии, в горе и в радости… - повторила Мэри вслух слова клятвы, произнесенной несколькими неделями назад в главной городской больнице.
Он ничего не рассказал ей. Может, все же не Марк избил Бобби и «не получилось» у кого-то другого… Может быть Марк здоров? Может быть Мэри действительно дурная жена?
«Почему ты продолжаешь считать, что прав Марк?» - ехидно спросил ее назойливый собеседник. - Потому что это действительно так. Мэри вновь захотелось плакать. Разве стала бы она терпеть все упреки мужа, если бы не знала об их справедливости сама! Она действительно в первый же день переезда Марка в домик для гостей почувствовала, как трудно сделать эти несколько шагов от ванной комнаты до кровати, где ее ждет законный супруг. Она с трудом сдержала вздох облегчения, когда он, сославшись на усталость, всего лишь поцеловал ее и отвернулся. А Мэри еще долго не могла уснуть и ругала себя за холодность.
Но когда наследующий вечер все повторилась, Мэри уже не чувствовала облегчение, вернее заставила себя не чувствовать его. Ей было досадно, ведь она весь день готовила себя к предстоящему, как могла настраивалась, стараясь быть нежной и выглядеть раскованной.
«А с Мейсоном не нужно стараться - все всегда происходит само собой». Мэри снова пришлось прогнать предательские мысли. Она злилась на себя за то, что постоянно вспоминает то, о чем давно следует забыть.
Нужно думать о Марке. Нужно понять и простить. Но что понять? Что простить? А если это он был тем парнем… нет это не мог быть он….
Мэри сжала вески. Ее мысли окончательно спутались. Выход один – нужно поговорить с Марком. Пойти домой и поговорить… нет, не сейчас… сейчас она не сможет остаться спокойной. Завтра… завтра она скажет Марку, что ей обо всем известно и попросит у него объяснений. Или сначала поговорить с Бобби?... Нет, это нечестно по отношению к мужу, если это не он… а если все-таки он?...
- Вот ты где! – прозвучал за спиной девушки веселый голос.
Мэри вздрогнула и резко обернулась. Под цветочной аркой входа в газебо стоял, весело посмеиваясь, ее законный супруг - Марк Маккормик.

2.
Мэри взглянула на вошедшего мужчину так, словно видела его впервые в жизни. Ее неожиданно бесстрастное внимание скользило по пошатывавшейся фигуре Марка, обозначая, как он неопрятен, как измят его пиджак, как растрепана борода и что самое не приятное, насколько он пьян.
Марк не обратил внимания на странный взгляд жены. Он отметил про себя лишь то, что выглядит она вроде бы спокойной, и, возможно, что сегодняшний вечер обойдется без нового витка объяснений. Он был прав, Мэри окончательно решила ни о чем мужа не расспрашивать, видя, в каком он состоянии. Однако, все мысли посетившие ее за последний час, продолжали тесниться в голове, отчего она молчала, не находя слов для приветствия.
Пауза затягивалась. Неопрятный человек все же занервничал. Он приблизился к девушке и, приняв для порядка скорбный вид, произнес:
- Мэри, я хочу, извиниться… я вел себя…
Мэри, наконец, очнулась.
- Все нормально, Марк, - быстро ответила она.
Марк просиял (о, если б всегда с ней было так легко!).
- Я рад, - воскликнул он и попытался приобнять жену.
Мэри не противилась, но почти сразу мягко отстранилась.
- Идем домой, - вкрадчиво предложила женщина.
И не дожидаясь согласия, она сама твердым шагом направилась к домику для гостей.
Следуя за женой, Марк ликовал. Все складывалось на редкость удачно. Отправляясь на поиски, он готовился к потокам слез и уговорам (как же он все это ненавидел!). С Вэнди тоже так было… Но Вэнди он всегда знал, чем урезонить. Сейчас его дела, к сожалению хуже, но это пройдет… со временем… Должно пройти! Доктор ведь обещал ему. Вот может быть, уже сегодня все и получится.
Как всякий выпивший больше меры Марк переоценивал свои способности, а покладистость Мэри придавала его фантазиям некоторую надежду на реальное воплощение.

3.
Вернувшись в свою квартиру Мейсон, не зажигая света, упал в кресло. Он все еще чувствовал губы Мэри на своих губах. Он все еще ощущал ее тело в своих объятьях. Боже, как это глупо и как невыразимо сладко!
Мейсон давно перестал удивляться тому, что всякий раз рядом с Мэри он словно теряет разум, превращаясь во влюбленного подростка боготворящего свою подружку, ведь и вправду все было для него внове. Мейсон никогда в жизни не чувствовал к женщине ничего подобного. Сантана, Джина, Вероника волновали его, но не более. Он был готов на разные «глупости», чтобы соблазнить женщину, чтобы провести с ней ночь или день. Года два назад он бы даже женился на Сантане, но скорее назло отцу и памяти Ченинга. А что стало бы с ними после свадьбы, о том никогда и не задумывался.
Но с Мэри все не так. Ему не нужна одна ночь или день – ему нужна вся жизнь с этой женщиной, вся до самой смерти. Именно поэтому Мейсон всегда был терпелив с ней – он готов был ждать, лишь бы иметь надежду. Но это не принесло ему ничего хорошего. Мэри бросила его, ушла к другому, вышла замуж…
Вольному воля. И Мейсон не раз за последний месяц пытался убедить себя в том, что надо смириться и забыть. Что толку продолжать смотреть ей вслед ошалевшими глазами, если твоей и только твоей она уже никогда не станет. Мэри выбрала того, кого действительно любит, кого считает достойнее любви.
Мейсон болезненно поморщился. Если б это было правдой – возможно, ему и легче было смириться. Однако адвокат Мейсон Кэпвелл никогда не доверявший этому благообразному доктору Маккормику, в последние дни окончательно убедился, что тот просто скотина. Он уже жалел о том, что принудил ублюдка к попытке примирения с женой. К чему все это самопожертвование, если соперник такое явное ничтожество?! К чему, если Мэри остается с ним несчастлива?! А ведь это его Мэри, его единственная любовь! Нужно было сразу все ей рассказать. Пусть бы она рассердилась на Мейсона, пусть не поверила бы ему и всем его неопровержимым доказательствам, но может быть, она, не смотря на все свое упрямство, хоть на минуту задумалась и стала с мужем внимательнее и осторожнее. Ведь то, как Марк повел себя с Бобби…
Мейсон весь передернулся от нехороших предчувствий. Он резко поднялся, зажег свет, подошел к бару и налил себе приличную порцию виски, да так и стоял с полным стаканом в руке.
Нет, Марк не посмеет… что-нибудь Мэри сделать. А если посмеет?… Да Мейсон его в порошок тогда сотрет! Но что проку от всей этой бравады, если любимая женщина пострадает?! А если уже… У Мейсон даже руки затряслись. Он отставил бокал и решил не пить сегодня – с утра ему еще понадобится светлая голова. С утра он пойдет к Мэри в клинику, просто узнать, как она (посмотреть, как выглядит).
И тут Мейсон расхохотался в голос. Какой же он идиот, какой тупица! Он что всерьез собирается до конца дней своих проверять ежедневно, не подбит ли у Мэри глаз?! Воистину, эта любовь и благородство лишили его остатков ума! Ну, нет, доктор Маккормик – баста! Мейсон Кэпвелл достаточно был терпелив с вами, но всему есть пределы. Сегодняшний день все поставил на свои места. Сегодня Мэри сама того не желая, вернула ему – Мейсону Кэпвеллу надежду. Сегодня, держа девушку в своих объятиях, Мейсон остро почувствовал ее ответное желание. Он знал, что если не победил уже, то достаточно совсем небольшого усилия для этой победы. Но ему этого не нужно. Мейсону не нужно слез раскаяния ранним утром и бегства Мэри к мужу с покаянием. Но именно этим все и закончилось бы. Нет!! Мэри останется с ним навсегда, или Мейсон навсегда ее потеряет. Именно так: все или ничего! Он снова будет терпелив, но только не с Марком. Нет, доктор вы прокололись окончательно и пощады больше не будет. Мейсон Кэпвелл не станет больше охотится за мужем Мэри, вытаскивать его с порно сеансов и из дешевых притонов. Мейсон Кэпвелл скорее язык себе откусит, чем еще раз повторит тот бред о терпении и понимании, что нес сегодня в газебо. Такие как Марк не достойны ни прощения, ни понимания. Подобные ему не достойны любви подобных Мэри женщин. Он вообще не станет больше говорить с Мэри о Марке – слишком недостойный предмет. И Мэри сама скоро это поймет. А разговоры их будут только о любви.
Мелодично зазвонил телефон. Джулия со свойственной ей показной самоуверенностью, напомнила Мейсону, что ее подзащитный ждет завтра с утра заключительную часть материалов по делу, в котором они в очередной раз являлись соперниками. Мейсон ответил, что все готово, но положив трубку, взял со стола пухлую папку, чтобы уточнить пару пунктов и удостовериться, что документы собраны в нужном именно ему порядке.
Работа эта была почти механической, что позволяло его мыслям то и дело возвращаться к заплаканному лицу Мэри. И тогда он снова злился на себя, а еще больше на Марка. Этот урод заставил ее плакать, а сам не стоит не единой слезинки! Но Мейсон тоже хорош. Зачем он ушел, оставил ее там одну. Он правильно сделал, что сообщил Мэри о похождениях ее благоверного, вот только прислушалась ли она? Так ли поняла? Мейсон ведь так ничего и не добился, пытаясь расспросит девушку о ее семейной жизни. От этих мыслей им вновь овладела тревога, и Мейсон решил, что утром все же забежит в клинику, чтобы поговорить с Мэри… о любви.

4.
Мэри щелкнула выключателем и сразу прошла на кухню. Невысказанные сомнения и упреки продолжали мучить ее и дабы отвлечься, девушка принялась готовить чай.
- Ты будешь? – спросила она у Марка, который сверлил ее жадным взглядом, чего Мэри предпочла не заметить.
- А может быть чего покрепче? – с живостью предложил тот.
- Как угодно, - спокойно ответствовала миссис Маккормик. – Но я не буду, да и тебе хватит, пожалуй…
Марк почувствовал легкое раздражение, но решил, что глупо начинать ссору из-за такого пустяка.
Они выпили по чашке чая (себе Марк добавил в чай коньяку, причем значительно больше того, что требовалось по рецепту). Он еще сильнее опьянел и все время что-то говорил. Мэри отвечала односложно. Она явно его не слушала. Напряжение росло. Марк все больше раздражался. Он уже с трудом сдерживал себя, продолжая-таки надеяться на успешное завершение семейного вечера. Мэри же, казалось, настолько поглощена своими думами, что вовсе не замечала его недовольства.
Когда девушка убрав со стола, заканчивала мытье посуды, неожиданно муж подошел сзади и обнял.
- Пойдем спать, дорогая…. – целуя жену в шею, прошептал доктор Маккормик.
Мэри почувствовала омерзительный запах дешевого коньячного перегара. У нее и так-то не было желания «пробовать» сегодня. Пытаясь за предельно спокойным, даже где-то нежным тоном скрыть отвращение, она ответила, чтобы Марк ложился – она придет позже. Но Марк вдруг проявил до селе не свойственную ему настойчивость. Он развернул жену лицом к себе и поцеловал в губы. Мэри резко отпрянула. Это было уже слишком!
- Что с тобой?! – изумился Марк. – Ты же так этого хотела!...
Он сделал еще одну попытку обнять девушку, но Мэри попятилась, как от прокаженного. Она чувствовала теперь только отвращение и испуг, избитое лицо Бобби вновь встало перед внутренним взором. Все же надеясь уладить дело миром, и оказавшись, казалось бы, на безопасном от мужа расстоянии, Мэри произнесла почти умоляюще:
- Ты пьян, Марк, ложись спать…
Марк не сразу понял, что происходит. Он искренне удивился.
- Я и собирался лечь – с тобой.
Муж вновь сделал попытку приблизиться к ней, и Мэри, совершенно испугавшись, ляпнула:
- Зачем?!
От злости у Марка свело челюсть, он напрочь забыл о том, что Мэри «не в курсе» его недуга.
- Ты издеваешься надо мной! - визгливо завопил он. – Своей холодностью довела меня до импотенции, и еще издеваешься!.. Но я докажу тебе, что снова в состоянии быть настоящим мужчиной…
В эту минуту Марк и вправду чувствовал, что способен выполнить свою угрозу. В один прыжок он преодолел разделявшее их расстояние. Грубо схватил Мэри за руку и потащил в спальню. Девушка, совершенно опешив от неожиданности, поначалу даже не сопротивлялась.
- Я докажу тебе, - ревел Марк, затаскивая Мэри в спальню, - что я лучше твоего напыщенного любовника – Мейсона Кэпвелла…
Оскорбляя жену и причиняя ей боль, он и впрямь почувствовал сексуальное возбуждение, а потому уже не мог да и не хотел остановиться. Но он просчитался. Упоминание о Мейсоне, привело Мэри в чувство. Она резко вырвалась и, не помня себя от гнева, закричала:
- Мейсон никогда не был моим любовником, о чем я только что пожалела!...
От удара по лицу Мэри зажмурилась и покачнулась. «Значит все правда…» - промелькнула мысль, холодом резанувшая по сердцу. Когда она открыла глаза, то уже не увидела рядом своего мужа Марка Маккормика, которого знала с самого детства. Перед ней стоял совершенно посторонний ей, отвратительный, пьяный тип, насильник и грубиян, достойный только презрения. Под ее изменившимся взглядом он весь как-то сжался и принялся лепетать извинения. Ни слова не говоря, Мэри повернулась к нему спиной и тяжело шагая направилась к выходу.
Марк не был готов так легко сдаться. Жесткие глаза Мэри лишь немного охладили его пыл. Но Марк все еще испытывал желание, вкус которого несколько подзабыл за последние время. Мужчина ринулся вперед, преграждая жене путь.
- Мэри выслушай меня!...
- Нам больше не о чем разговаривать Марк.
- Я не хотел… Я виноват… Ты должна простить меня! Я же твой муж!
- Ты только что перестал быть им…
- Но ты не справедлива… Это вышло случайно… я не хотел. Ну, постой же… ради нашей дружбы, прости меня…
Мэри снова посмотрела на мужа с презрительной жалостью. Теперь этот взгляд злил Марка.
- Ты не имеешь права презирать меня! – закричал он, пытаясь схватить девушку за руки. – Ты сама меня вынудила… ты сама этого хотела… Ты меня спровоцировала!..

Схватка снова оказалась короткой. Мэри распахнула дверь и выскочила в парк. Она пробежала несколько метров, но за тем перевела дух и пошла быстрым шагом. Ей и в голову не могло прийти, что Марк осмелится преследовать ее по парку дома Кэпвеллов. Но тот видно совсем потерял голову, а может, понадеялся на поздний час. Не прошло и десяти секунд, как жестокая рука сзади сжала шею девушки. Перед глазами все поплыло. Мэри начала задыхаться.
- Прости дорогая, - услышала она сквозь плотную пелену, - но я не хочу шума.
5.
Марк заволок жену в домик для гостей и швырнул на диван. Пока он закрывал дверь, Мэри пришла в себя. Она с трудом пошевелилась, чувствуя головокружение и дурноту, и плохо понимая, что вообще происходит. Но в планы Марка явно не входило дать ей время опомниться. Он снова набросился на девушку, придавил ее своим телом, причиняя резкую боль. У Мэри почти не было сил сопротивляться или звать на помощь, даже просто слово произнести. От удушья горло надсадно болело, все острее подкатывала тошнота. Она слабо извивалась, пыталась царапаться и кусаться, но, похоже, это лишь возбуждало насильника. Он жадно впивался в тело жены руками и губами, рвал ее одежду.
«Да, он же садист!» - эта мысль как-то совершенно отстраненно возникла в голове Мэри. - «Вот почему Дженис… Мейсон предупреждал меня…. Мейсон….». Она почувствовала, что сознание уплывает от нее. Нет, этого нельзя допустить! Если она сейчас отключиться, Марк сделает с ней все… О том, что и так уже находится в полной власти этого чудовища, которое еще час назад было ее совершенно безобидным мужем, Мэри не думала. Ей казалось, что пока она еще в чувствах, пока хоть как-то сопротивляется – ничего непоправимого произойти не может.
Но еще несколько долгих секунд и силы покинули девушку. Она уже радовалась приходящему забытью. Лишь бы не ощущать этих грязных вонючих поцелуев, этих жестоких рук. Лишь бы ничего не почувствовать когда… Мэри зажмурилась, чтобы ужас происходящего поскорее оставил ее. Она снова мысленно призвала Мейсона, хотя отчетливо понимала, что все кончено, он ей уже не поможет. И никто не поможет. О, только бы ничего не чувствовать….
Вдруг в самый последний момент, Мэри поняла, что насильник резко ослабил хватку. Она заставила себя разлепить отяжелевшие от слез веки и увидала нечто странное. Марк словно резиновый мячик подскочил в воздухе и отлетел куда-то в сторону.
- Что тут происходит?! – громовой голос СИСИ Кэпвелла сотряс своды домика для гостей подобно калифорнийскому землетрясению.
Мэри села, спеша прикрыть наготу под разорванным платьем, и ее тут же вырвало прямо на сияющие башмаки неожиданного спасителя.

6.
Мэри, наконец, заснула под действием успокоительных, но ее веки, влажные от слез, еще долго вздрагивали. Только увидев, что девушка крепко спит, София разрешила себе отпустить руку Мэри, аккуратно уложив ее под одеяло, и тихонько покинуть бывшую комнату Мэйсона. Женщина и сама с ужасом вспоминала произошедшее двумя часами ранее, картину, что увидела она в домике для гостей, вбежав в него следом за СИСИ. А каково этой бедной девочке?! Даже подумать немыслимо, что могло произойти, не замешкайся София перед закрытой дверью Кепвелл-хауса.
С трудом переводя дух после очередной стычки с бывшим мужем, она рассеяно глядела в темноту парка. Заметив в глубине аллеи какое-то странное движение, София, не задумываясь, пошла посмотреть, что же случилось и увидала нечто сюрреалистичное, на столько, что осознать это в первую же секунду было нельзя, невозможно – доктор Маккормик душил свою жену Мэри прямо на пороге домика для гостей.
Все происходило стремительно. Все еще не понимая, что же такое твориться, София ринулась вперед, но Марк уже захлопнул дверь гостевого флигеля, даже не поняв, что обнаружен. Страсть, застигшая врасплох, словно оглушила и ослепила его – он не слышал стука в дверь и криков Софии за нею. От дурноты притупившей ее чувства, их не слышала и Мэри, но к счастью их услышал сам всемогущий хозяин дома, который тоже спустился подышать в сад, дабы выгнать избыток адреналина от «приятных бесед» прошедшего вечера.
Поспешив на крики, СИСИ увидал растерянную и даже испуганную виновницу этих его ночных прогулок, безуспешно бьющейся в дверь домика для гостей. Как бы не был он зол на бывшую жену, как бы не желал не видеть ее в данный момент, но ее потрясенный вид и сбивчивые объяснения подсказали ему, что под собственной крышей творится недолжное. СИСИ, не долго думая, вышиб не очень крепкую дверь ногой и подобно цунами ворвался внутрь. И, надо сказать, успел он во время.
София медленно шла вниз по мраморной лестнице. Ей очень тяжело будет просить СИСИ о ночлеге, но иного выхода нет. Она чувствовала, что обязана быть рядом с Мэри, когда та проснется. Не потому только, что Мэри так много сделала для нее в последние дни, а потому, что София тоже женщина.
У выхода стоял молодой врач, замещавший семейного врача Кэпвеллов, Д-ра Льюйса пока тот был в отпуске. Кажется, его фамилия была Меерс. Он и СИСИ уже прощались. София ускорила шаг, ей тоже хотелось переговорить с врачом. Она нагнала семейного врача СИСИ уже за дверью. Тот хотя и выглядел усталым, но с готовностью откликнулся на приветствие этой важной дамы, которую счел хозяйкой дома. Доктор только недавно приехал в Санта-Барбару и очень гордился тем, что постоянный врач СИСИ именно его назначил своим заместителем. Он еще ни разу ни бывал принят в таком богатом доме, потому, решил непременно произвести наилучшее впечатление на всех его обитателей.
Женщина желала поговорить с врачом без свидетелей и они вышли во двор.
- Д-р Меерс, - начала София, - я хотела узнать, как Вы нашли Мэри… как сильны… повреждения?
- Не беспокойтесь, миссис Кэпвелл, физически ничего опасного нет, но у нее сильный шок. Ей необходим покой и чтобы кто-то был рядом.
- Я собираюсь остаться с ней до утра.
Доктор кивнул. София мялась, не зная как задать следующий вопрос. По ее метущимся глазам врач понял, о чем думает эта женщина.
- Хотя сексуального насилия не произошло, - сказал он официальным тоном, - я все же посоветовал бы вашей племяннице обратиться в полицию. Я сообщил свое мнение мистеру Кэпвеллу и оставил ему копию смотрового листа. Поймите меня правильно, мне бы не хотелось стать соучастником сокрытия преступления. Здесь на лицо попытка изнасилования. Конечно, из-за ее состояния, я не мог сказать об этом мисс Мэри прямо сейчас, но утром Вы должны дать ей этот совет. Я уверен, что вас она скорее послушает. Невинные девушки часто слишком щепетильны в таких вопросах, но я уверен, что подобные преступления нельзя…
Он осекся под удивленным взглядом Софии, понимая, что сболтнул лишнее. Миссис Армонти быстро сообразила, что не стоит заострять внимание неопытного доктора на его проколе. Она улыбнулась, поблагодарила молодого человека и выразила полное согласие с его позицией. После чего тот, сияя, удалился.
София в задумчивости побрела к дому. Если она верно истолковала последние слова доктора Меерса, семейная жизнь Мэри изначально складывалась весьма несчастливо.

7.
- Ты вернулась? – надменно спросил СИСИ, стоило Софии снова появиться в холле.
- Я бы хотела остаться у Мэри на сегодня, - произнесла в ответ его бывшая жена, принимая гордый вид. – Если ты позволяешь, конечно.
- Делай что хочешь, - СИСИ устало отмахнулся.
Он повернулся к Софии спиной, собираясь пойти к себе, но женщина окликнула его.
- Что еще? – грозно поинтересовался СИСИ, глядя через плечо.
- Пожалуйста, СИСИ, не вмешивайся в это дело….
- Что ты имеешь ввиду?! – СИСИ резко развернулся.
- Предоставь Мэри самой решать, что делать дальше…
- По-моему, - СИСИ повысил тон, - некоторое время назад и ты и Мэри были рады моему вмешательству!
- На этом следует остановиться.
- Я сам решу, что и когда мне следует! Мэри мне как дочь и…
- Ты уже достаточно сделал для Мэри, результат я тоже имела несчастье наблюдать.
- Я не заставлял ее выходить замуж за Марка…
- Но ты ее к этому подталкивал. Ты дал им жилье…
- Что оказалось к лучшему! – СИСИ уже орал на собеседницу. – Довольно, София! Я разрешил тебе остаться с Мэри, так что, либо поднимись к ней, либо покинь этот дом!
И СИСИ сам поспешил исчезнуть с поля боя и скрылся в кабинете. Он прекрасно знал, когда София в подобном настроении, молчать ее не заставишь. И когда речь шла о ее родных детях, то и бегство подчас не спасало СИСИ Кэпвела от трудных разговоров с женой.
- Мы еще поговорим, - уверено произнесла София и стала подниматься на второй этаж.

8.
Мэри металась по подушке. Ее волосы мокрые от пота и слез прилипли ко лбу. Во сне она рыдала и звала Мейсона.
- Мэри! - София бросилась к ней и принялась будить.
Удалось это не сразу, София успела перепугаться.
- Все хорошо будет, девочка, - приговаривала она, гладя девушку по голове, когда та, наконец, проснулась. – Все уже кончилось, тебя никто больше не обидит.
- Марк… - Мэри жалобно всхлипнула.
- СИСИ прогнал его – он здесь больше не появится….
- Он… он…- девушка, казалось, сейчас задохнется от боли.
- Он ничего не сможет больше тебе сделать,- настойчиво повторяла София, чтобы как—то успокоить бедняжку. – Он не успел НИЧЕГО С ТОБОЙ СДЕЛАТЬ, все обошлось.
До Мэри, похоже, стал доходить смысл ее слов. Она еще раз судорожно втянула воздух и стала спокойнее.
- Подожди, - предложила София, - сделаю тебе чай с настоем, и ты опять уснешь.
- Мейсон предупреждал меня о Марке… - сказала Мэри, словно про себя.
- Все обошлось, - повторила София терпеливо. - Успокойся и не думай об этом. Завтра наступит новый день, и все наладится.
Мэри отрицательно покачала головой и улеглась, свернувшись под одеялом калачиком. Ей казалось, что жизнь ее разлетелась на тысячу мелких осколков, которые уже не собрать.
София, устроившись в кресле у изголовья кровати, еще долго не могла заснуть. Она думала о том, что и сама когда-то вышла замуж без любви. Вспоминала, как тяжело ей было в самом начале. Да, потом все изменилось, и годы проведенные с СИСИ очень много ей дали, многому научили и она никогда не жалела о сделанном выборе. А в те самые первые месяцы, как боялась она проговориться в постели с мужем, назвав его НЕ ТЕМ именем, как дрожала при случайных встречах с Лайонелом, скрывая смущение и страсть. Но она была молода, амбициозна и в меру ветрена, любовь СИСИ исцелила ее душу, помогла забыть прежние чувства. Это произошло не сразу. Если бы муж не был тогда так нежен с ней и так внимателен ко всем ее капризам беременной женщины….
У этой бедной девочки все складывалось иначе. Это столь несправедливо! Мэри такая добрая, заботливая и участливая, как никто в этом мире, заслуживала любви и счастья. Уму непостижимо, что ее собственный муж мог с ней так обойтись. Ничто не могло его оправдать, в этом София не сомневалась ни на секунду. Она обещала себе, что будет отныне помогать Мэри так же, как та помогала ей справиться с постигшим ее недугом.

9.
Мейсон проснулся, словно с похмелья, с тяжелой головой. Он не помнил, что ему снилось, но это было что-то мерзкое. Единственное, что он уловил со всей четкостью, был голос Мэри, которая звала его на помощь. От нехороших предчувствий щемило сердце. Наскоро приняв душ и проглотив на ходу чашку растворимого кофе, Мейсон направился прямо в клинику.
В клинике дежурила незнакомая сестра, которая сообщила мистеру Кэпвеллу, что миссис Маккормик позвонила рано утром и попросила подменить ее на несколько дней, так как нездорова. У Мейсона даже в глазах потемнело. Неужели этот подонок осмелился… Всю дорогу до отцовского поместья он повторял себе, что это всего лишь совпадение, ругал самого себя за мнительность, но гнал машину так, что дважды чуть не попал в аварию и в конце концов схлопотал штраф и суровое предупреждение.
Входя на территорию, прилегающую к дому Кэпвеллов, Мейсон сразу заметил, у гостевого флигеля творится неладное: двери были настежь распахнуты, около них стоял охранник, равнодушно наблюдавший за тем, как слуги приводят дом в порядок. У порога стояли два чемодана, но хозяев их видно не было.
- Что происходит, Боб? – как можно спокойнее поинтересовался Мейсон у скучавшего сторожа.
- М-р Кэпвелл велел навести порядок в доме для гостей…
- А ты причем, Боб?! – Мейсон выразил легкое удивление, когда на деле ему хотелось хорошенько встряхнуть флегматичного охранника, чтобы тот поскорее выложил все, что знает.
Боб пожал плечами:
- Мне велено не пускать д-ра Маккормика в дом, если он объявиться и отдать ему его вещи.
Он ткнул пальцем в сторону бесхозных чемоданов.
- А Мэри…
- Насчет миссис Маккормик мне ничего не говорили, но (тут сторож понизил голос и по-свойски подмигнул Мейсону) я знаю, что ее вещи еще раньше отнесли в вашу бывшую комнату.
Мейсон не побежал – он полетел в дом отца. Но там он смог найти лишь Розу, которая тоже ничего не знала о произошедших за ночь переменах.
- Мэри еще на верху? – с надеждой спросил Мейсон и, не дожидаясь ответа, помчался по лестнице, но старая служанка остановила его. Она видела, как два часа назад Мэри и София уезжали куда-то вместе.
- София заехала за ней так рано?…. – не смотря на одолевавшую его тревогу, удивился Мейсон.
Роза только плечами пожала в ответ, и это навело Мейсона на мысль, что София ночевала в доме.
- Да что же здесь твориться?!.. - вскричал он обескуражено.
- Я не знаю, Мейсон, - с сочувствием ответила женщина.
- Где отец?
- Уехал на фирму…
Мейсон развернулся и направился к двери.
- Мейсон, будь осторожен, - уже в спину ему воскликнула Роза. – СИСИ был очень раздражен утром!..
- Тоже мне новость, - пробурчал Мейсон, берясь за ручку массивной входной двери.
Зазвонил телефон. Роза сняла трубку.
- Мейсон, постой! Это тебя!
Мейсону пришлось вернуться. На другом конце провода его ожидали нервные упреки Джулии Уэнрайт по поводу получасового опоздания на встречу с ее клиентом. Мейсон попробовал извиниться и перенести встречу.
- Кэпвелл, ты с ума сошел? – издевательски поинтересовалась мисс Уэнрайт. – Слушания через неделю. Мой клиент должен ознакомиться с обвинительным заключением в положенный по закону срок. Или ты предоставишь мне документы через четверть часа, или я добьюсь отмены заседания, а ты получишь отвод.
И какая ее муха укусила?! Пришлось мчаться в тюрьму.

10.
Из цепких лапок Джулии он освободился лишь спустя три часа. Под конец она так его доняла, что Мейсон не выдержал и поинтересовался, ни кроется ли причина ее дурного настроения в том, что Джулия не поделила очередного любовника со старшей сестрой.
- ХАМ! – огрызнулась адвокатесса.
- Я могу быть свободен? – Мейсон и сам понимал, что перегнул палку, но ему нужно было, наконец, отделаться от Джулии с ее непомерными амбициями и требованием переквалифицировать обвинение, возникшими в самый последний момент прямо из воздуха.
- Проваливай!
Мейсон кивнул довольно рассеянно и направился к телефону автомату, чтобы выяснить, не вернулся ли отец. Роза ответила что ни ее патрон, ни Мэри с утра больше не появлялись в доме.
Время было обеденное. Застать СИСИ в ресторане сейчас было куда реальнее, нежели в офисе компании «Кэпвелл-Интерпрайзис». Мейсон отправился в «Ориент-Экспресс». Ему и самому давно пора было подкрепиться, но он не чувствовал голода. Он вообще ничего не чувствовал, кроме гнетущей тревоги. Увиденное им в доме отца, подтверждало самые жуткие подозрения и одновременно рождало массу новых. Такого страха он не испытывал с того дня, когда взлетел на воздух их домик в горах. Тогда хотя бы все быстро разрешилось…
Когда Мейсон поднялся в холл их семейного ресторана, то застал там совсем уж неожиданную сцену. Двери лифта только начали открываться, а Мейсон уже слышал свирепый голос отца. СИСИ с кем-то яростно спорил. Нет. Он просто орал на кого-то. Противники были скрыты от глаз изгибом коридора, но и Мейсон мог все слышать, оставаясь незамеченным. И он решил пока не выдавать своего присутствия.
- Убирайся отсюда! – сотрясал воздух СИСИ. – Я не желаю более ни видеть тебя, ни говорить с тобой!
- Я хотел узнать только… - отвечал ему неприятель также на повышенных тонах.
Мейсон весь подобрался – он сразу узнал голос Марка.
- От меня ты ничего не узнаешь, щенок! – отрезал СИСИ уже более спокойно. – Поди прочь, или тебя выставит охрана.
- Где Мэри?! – не унимался д-р Маккормик.
Мейсон услышал удаляющиеся шаги отца. Тот, видно направился в зал, чтобы исполнить свою угрозу.
- Я имею право знать, она моя жена! – истерически завопил Марк.
- Мой врач, - надменно отпарировал СИСИ, - сообщил мне, что это не совсем так.
Если бы Мейсон не был, мягко говоря, удивлен, он бы с удовольствием представил самый презрительно-насмешливый взгляд отца, которым сопроводил СИСИ эту фразу в купе с перекошенной миной д-ра Маккормика. Марк опешил. Он молчал несколько секунд.
- Вы пожалеете об этом, СИСИ Кэпвелл, - прошипел он, наконец, и, резко развернувшись, зашагал к лифтам.
- Куда-то спешите, доктор? – с деланной любезностью спросил Мейсон, преграждая ему путь к бегству.
- С дороги, Кэпвелл! – заревел Марк, который совершенно не ждал второго раунда.
Мейсон и не думал двигаться с места.
- Мой отец недоволен тобой, как мне показалось? Что ты сделал Марк? Привел очередную потаскушку прямо к нам в дом? Устроил порно сеанс в газебо?
- Уйди с моего пути!
Марк ринулся вперед, но Мейсон схватил его за грудки и порядочно тряхнул.
- Я задал тебе вопрос, сволочь?! – очень спокойным, но жестким голосом произнес Мейсон Кэпвелл. – Говори, что ты сделал? Что ты С НЕЙ СДЕЛАЛ?!
Тут двери лифта снова открылись. Марк понял, что это его единственный шанс. Что было силы, он ударил Мейсона кулаком в солнечное сплетение, отпихнул от себя и бросился в лифт, едва не сбив с ног вышедшую от туда Иден.

11.
- Мейсон, ну, ты как?... – в десятый раз вопрошала Иден, усадив брата в кресло.
- Определенно лучше некоторых из его пациенток, - отвечал тот, с трудом переводя дух. – Главное - этот гад из рук выскользнул! Как ты думаешь, врачей в колледжах учат, куда лучше бить?
- Все никак не смиришься? - вздохнула Иден.
Мейсон поморщился. Он не был сейчас расположен объясняться с сестрой. Та растолковала это по-своему.
- Оставь все как есть, Мейсон, - принялась она уговаривать брата. – Поверь, тебе станет только легче… и Мэри тоже….
Мейсон вскинулся и ответил довольно резко:
- Прибереги эти увещевания для Круза – они на него лучше действуют!
- Ты не должен вмешиваться в ее жизнь…
- Почему нет?! Почему отец, София, Марк могут творить с ее жизнью, что хотят, и только мне это не позволено?!
- Причем тут мама?
- Я тоже хотел бы это знать. Кстати, где она сейчас?
Иден замялась. Она знала, какие именно интересы связывали Софию и Мэри, а вот старшему брату нечего в них нос совать!
- Мейсон… у мамы с Мэри свои дела, не имеющие отношения к… личной жизни.
- Сегодня отец выгнал Марка из дома, а Мэри с Софией уехали вдвоем в неизвестном направлении, и ты говоришь, что это все никак между собой не связанные события?
Девушка на секунду засомневалась.
- Я не знала об этом… - сказала она задумчиво. – Но, пойми, между мужем и женой может происходить всякое, во что чужим людям лучше не вмешиваться…
- Прочти эту проповедь отцу! Или ты забыла, как он обстряпал брак Круза? Ты сама-то не устала от этой двойной морали?!
Он поднялся.
- Речь не об этом, Мейсон…
- Нет, именно об этом. Ты, как и Мэри связалась с подонком, а отца это устраивает. Круза он сломал, но я не отступлю, не в этот раз!
Мейсон быстрыми шагами направился в зал, где обедал СИСИ Кэпвелл.

12.
- Здравствуй, папа, - елейно улыбаясь, произнес Мейсон и плюхнулся на стул против СИСИ.
- Я не помню, чтобы приглашал тебя, - желчно ответствовал нефтяной магнат, свысока глянув на сына.
- Может, обойдемся без светских условностей? – подмигнул отцу Мейсон.
Видя, что Иден предпочла быть в стороне от их с отцом разбирательств, но остается в ресторане, он ощутил облегчение, граничившее с безнаказанностью.
СИСИ вскинул голову:
- Может быть, и обойдемся, если ты быстро скажешь, чего тебе надо, и не станешь портить мне аппетит долее пяти минут.
- Жаль, - вздохнул Мейсон, - а я как раз хотел пообедать за твой счет.
СИСИ презрительно поморщился.
- Ты окончательно деградировал Мейсон – как и твои шутки.
- Неужели? А я-то считал это забавным. Но ты, ведь, будешь снисходителен ко мне сегодня?
- С какой стати мне быть снисходительным? – усмехнулся СИСИ.
- Счастливые люди обычно снисходительны…
- Мейсон, у тебя, что белая горячка? Что за бред ты несешь?!
- А разве ты не счастлив, примирившись с Софией?
Мейсон «совершенно случайно» произнес эти слова именно в тот момент, когда Иден проходила недалеко от места баталии. Девушка остановилась, как вкопанная и уставилась на отца. Вот так, теперь не только Мейсон будет требовать объяснений. СИСИ нервно расхохотался. Иден подошла к столику.
- Что все это значит? – поинтересовалась она, переводя взгляд с отца на Мейсона и обратно.
- Только то, что Мейсон совершенно спятил, - ответил СИСИ, насмеявшись вдоволь.
- Не думаю, - улыбнулся и Мейсон. – То, что София ночевала в твоем доме говорит обо многом.
- Это ни о чем не говорит! – отрезал СИСИ. – София ночевала с…
Тут он осекся, понимая, что глупо попался на провокацию сына.
- Я не намерен давать тебе отчет о том, кто ночует в МОЕМ доме, Мейсон! Тебя это не касается!
СИСИ резко поднялся, чуть не опрокинув стул. Мейсон тоже встал. Он глядел на отца исподлобья, словно оскалившийся зверь.
- Ошибаешься отец, когда речь идет о Мэри, это меня КАСАЕТСЯ!
СИСИ понял, что Мейсон все знает и пошел в наступление.
- Ты поздно спохватился, - ехидно сказал он, - Мэри давно тебя бросила.
- Если бы не твои грязные уловки, она бы уже вернулась ко мне! Ты отдал ее в руки этому садисту – лишь бы она мне не досталась!
- Грязные уловки больше по твоей части, Мейсон! – прорычал СИСИ. – Или ты уже забыл, что спал с Джиной?!
- Ко мне ее толкнул ты, своей холодностью, а может и немощью, трудно успеть за двумя зайцами в твоем возрасте…
СИСИ побагровел.
- Прекратите! - вскричала Иден. – Прекратите оба! Мейсон, да что с тобой…
- Он знает «что», - Мейсон кивнул в сторону отца. – Он благословил брак женщины, которую я люблю, с извращенцем… А теперь когда Марк показал свое истинное лицо, хочет умыть руки!..
- Твой собственный яд отравил твой разум окончательно, сын, - мрачно произнес СИСИ и направился к выходу.
Иден с трудом удержала брата от попытки последовать за ним.

13.
- Ну, и чего ты добился? – спросила она риторически, когда Мейсон бессильно опустился на стул.
Сестра была права, он не сдержался, наговорил лишнего. Все как обычно…, но в этот раз он должен был держать себя в руках, чтобы только узнать, что с Мэри…
- Я неудачник, Иден…
Девушка вздохнула и погладила брата по руке. Ей вдруг стало так безумно жаль их обоих. Почему оба они не могут быть счастливы…
- Я попробую узнать все ли в порядке с Мэри… - медленно сказала Иден. – Если отец что-то скажет мне…
Мейсон вскинулся. Его глаза наполнились светом надежды.
- Не стоит допытываться у отца, - воскликнул он, секунду поразмыслив. – Спроси лучше у Софии!
Иден тут же пожалела, что дала брату столь опрометчивое обещание, но отступать было некуда. Ей пришлось весь вечер разыскивать мать, но той нигде не было. Иден даже съездила в клинику, где София проходила обследования, но там ей сообщили, что мадам графиня сегодня не приезжала, да и не должна была. Она бы давно отступила, но Мейсон замучил ее своими звонками, так что Иден тоже пришлось в сотый раз набирать номер в квартире Софии. И тут трубку, наконец, сняли.
- Ало, мама? – немного нервно воскликнула Иден.

- Да, детка, - слегка удивленно ответила София.

В ее голосе была такая усталость, что Иден просто физически ее ощутила.
- Ты давно вернулась, мам? – с некоторой теплотой спросила она.
- Только что дорогая. Три часа за рулем…. Ты что-то хотела?
- Просто узнать, как ты.
- С ног валюсь, - улыбнулась с нежностью в голосе София.
- Тогда отдыхай…
- Иден, у тебя все в порядке?
- Да, мам (да пошел этот Мейсон!). Я лишь хотела пожелать тебе спокойной ночи.
- Тебе того же, дорогая.
Телефон затрезвонил снова. Иден помедлила, но не подходить вовсе было глупо.
- Нет, я ее не нашла, - ответила она Мейсону.
Ей пришлось выслушивать поток его недовольства. Затем Иден напомнила брату, который час и попрощалась.
Мейсону оставалось лишь локти кусать, что понадеялся на сестру. Правда и он времени не терял – весь город перерыл в поисках следов Мэри или Марка, только результат был нулевым. Он решил сам позвонить Софии, обещая себе быть самым смиренным пасынком, чтобы уговорить бывшую мачеху рассказать ему все. Но ее телефон не отвечал довольно долго (София как раз принимала ванну), и Мейсон решил, что утром сам поедет к ней – должна же ветреная мачеха когда-то объявиться!

14.
В это утро Мэри проснулась, чувствуя, наконец, покой. Долгий ночной диалог с мамой принес ей утешение и облегчение, в которых она так нуждалась. Она поняла, что правильно поступила, приехав не в монастырь, как сперва собиралась, а сюда. Теперь, когда сама она стала жертвой агрессии мужа, Мэри лучше понимала Тэду. Они впервые в жизни были словно в одной лодке. Они впервые понимали друг дружку, казалось, полностью.
Мэри сладко потянулась и ощутила знакомый с детства запах блинчиков с малиновым джемом, разносившийся из кухни по всему дому. Как это было замечательно: быть дома и чувствовать запах блинчиков! За долгие годы, прошедшие со дня смерти отца подобные ощущения были редкостью. Но вчера ее детство вдруг вернулось к ней: мама была трезвой и очень рада посещению старшей дочери. Теперь, когда Кристи уехала с очередным приятелем на Аляску, Тэда жила одна. Они о многом поговорили, вспомнили отца, отчима, посмеялись и поплакали. А потом Мэри словно прорвало и она, заливаясь слезами, рассказала матери о том, что произошло между ней и мужем. В ответ Тэда прижала дочку к себе и долго гладила по голове, словно маленькую девочку. И вот тогда вся боль и страхи в миг отступили вместе с многолетним отчуждением матери и дочери. Перед сном мама зачем-то подала Мэри истрепанную толстую тетрадку.
- Помнишь? - спросила она. - Это твои стихи. Ты оставила их, когда уходила в монастырь.
- И ты все это время их хранишь?!...
- Ох, я не была примерной матерью, в итоге это все, что у меня оставалось от тебя в эти долгие годы.
- О, мамочка...
Тэда смахнула слезу, поцеловала Мэри и вышла.

Эта старая тетрадка и сейчас лежала на тумбочке рядом с кроватью. Девушка взяла ее и начала перелистывать. Здесь были все ее стихи от самых детских, до тех, что писались уже в старших классах. На одной из последних страниц Мэри прочла:

Отпустите меня,
Я хочу тишины и покоя.
Отпустите меня,
Я ладонями солнце закрою
Я уйду в никуда,
Ведь оттуда так сложно вернуться.
На пороге дождя,
Разреши только раз оглянуться.

Да, тогда она ушла от семейных скандалов, от уже начинавшей пить матери, от жестокого отчима, от насмешек сверстниц, считавших ее старомодной дурой, от странных взглядов мальчишек и мужчин, от несмелых попыток ухаживаний с их стороны.
Но не только страх взрослой жизни и желание тишины руководили ею. Она всегда была очень набожной. Эта детская тетрадка хранила много стихотворных молитв и просто обращений к всевышнему. Их было, пожалуй, большинство. К пятнадцати годам Мэри окончательно уверилась, что место ее там, среди божьих невест, как называли когда-то монахинь. И потребовались годы, чтобы понять: это все же не ее.
Годы и Мейсон Кэпвелл Мэри вздрогнула: это имя даже произнесенное про себя, заставляло трепетать. Любовь к Мейсону граничила с умопомрачением, с идолопоклонством, с помешательством. Поэтому и отталкивала она его от себя с той же силой, что желала. Поэтому ей в какой-то момент показалось, что с Марком будет проще, спокойнее.
Поток ее мыслей прервала Тэда, заглянувшая в комнату.

15.
Он взял отгул в прокуратуре и, как заправский детектив устроился в своей машине напротив дома, где жила графиня Армонти. Ждать пришлось недолго. Мейсон почти не удивился, увидав Софию, выходящей из подъезда. Ясно, Иден, вместо помощи, (которую предложила сама!) предупредила мать, чтоб та скрывалась от него вчера. Но бог с ней - сейчас некогда даже думать об Иден, ни то что злиться. Мейсон решил не выдавать своего присутствия, а просто проследить за бывшей мачехой, может быть София сразу приведет его к Мэри, которая со вчерашнего утра бесследно пропала.
Однако, его ожидало разочарование. Потеряв часа три у дверей какой-то частной клиники, Мейсон плюнул на всю конспирацию и просто вошел внутрь. У дежурной медсестры он спросил о Мэри. Такой пациентки здесь не было. Мейсон облегченно вздохнул и осведомился о миссис Армонти, сказав, что он ее сын. Медсестра указала Мейсону нужный кабинет и занялась своими делами.
Выйдя от врача и столкнувшись нос к носу с Мейсоном, София опешила. Ей была неприятна мысль, что ее секрет раскрыт, и она спросила довольно резко:
- Мейсон, что ты тут делаешь?!
- Я следил за тобой, - без обиняков отвечал тот.
- Это переходит все границы! - возмутилась женщина. - Какого черта, ты лезешь в мою жизнь?!
- Хочу узнать..
- Если ты надеешься найти очередной компромат, - София гневно тряхнула головой, - то ты зря тратишь время!
Она хотела уйти, но Мейсон удержал ее. Тут София заметила, что пасынок выглядит так, словно не спал всю ночь (это было почти правдой: Мейсон лишь ненадолго забывался дремотой, но тут же снова просыпался в тревоге и тоске).
- Твои тайны меня не волнуют, - почти умоляюще сказал он. - Я хочу поговорить о другом. Ты ведь знаешь о чем…
София еще раз взглянула в его измученное лицо и оно вдруг напомнило ей маленького мальчика с грустными глазами, которого она часто жалела прежде, но с которым так и не нашла общего языка. Она кивнула:
- Спустимся в кафетерий.
Они говорили довольно долго, но София так и не сообщила пасынку ни того, что же произошло с Мэри, ни того, где девушка находилась последние сутки.
- Пойми, я обещала, когда Мэри будет готова она сама…
- София, я ведь хочу ее защитить...
- Она в безопасности, Мейсон, поверь мне! Но ей нужно сейчас побыть вдали от всего, ото всех и от тебя тоже.
- Она вдали от меня последние полгода. Порой мне кажется, я сойду с ума, если она опять вернется к этому подонку, своему мужу!
София впервые в жизни видела старшего сына СИСИ Кэпвелла таким. Она понимала, Мейсон никогда не стал бы так откровенничать с ней, если бы не расшатанные страхом за любимую и бессонной ночью нервы. И все же София была ему благодарна за это случайное доверие. Она из-за болезни не только остро нуждалась в поддержке, но и готова была расточать ее сама. София уже пообещала себе, что поможет Мэри, и сейчас, явственно ощутив, что для Мейсона ее любовь не каприз, сказала:
- Я думаю, к Марку она не вернется. Мейсон, она любит тебя, - добавила женщина, смущаясь, что выдает тайну другой, - дай ей время принять это.
- Ты говоришь то, чего я не слышал от самой Мэри ни разу,- вздохнул Мейсон.
- Еще услышишь, - пообещала София улыбнувшись. - Поезжай домой, Мейсон, и выспись хорошенько.
Мейсон кивнул, и они с Софией простились довольно дружелюбно. Но, садясь в машину, он уже знал, что домой не поедет. Доводы мачехи были разумными, но у Мейсона просто сердце разрывалось от неизвестности. На земле было еще два места, где могли рассказать хоть что-то о Мэри. До Вентуры было дальше, но он решил все же поехать туда. С Тэдой найти общий язык проще, чем с монахинями, а если Мэри не с матерью, то можно быть уверенным почти на сто процентов, что она в монастыре, где ей действительно ни что не угрожает.