Медленный танец

natka (Пятница, 05 декабря 2008, 11:56:01) писал:

Вы знаете, вижу Мейсона именно таким. Я его таким видела, когда смотрела - от появления Мэри до ее смерти.
Девочки, спасибо за комментарии, надеюсь у вас хватит сил дождаться продолжения.

Сообщение отредактировал chernec: Воскресенье, 08 марта 2009, 21:05:47

chernec,здорово!
Меня затягивает всё больше и больше!

Chernec, наконец-то и я прочитала! Идея оригинальная и читается легко! Буду ждать, во что же это все в дальнейшем выльется. Мне интересно, это будет просто пересказ СБ на новый лад или вы еще какие-нибудь сюрпризы готорите.

Clair (Воскресенье, 07 декабря 2008, 08:55:15) писал:

спасибо за отзыв )))
как пойдет....

chernec (Четверг, 04 декабря 2008, 10:13:22) писал:

Жду с нетерпением!!!

Цитата

Не, додуматься-то конечно додумались, давно еще... http://www.sbmania.narod.ru/drama1.htm - это ваще коры!!!

Глава IV

В больнице было светло, чисто, пахло лекарствами.
Сергей Сергеевич мрачно ходил из угла в угол небольшого фойе, поочередно одаривая хмурым взглядом членов своей семьи, собравшихся тут же. Напряжение, топором висевшее в воздухе, передавалось даже другим посетителям и работникам клиники. Но лишь Корнеевы понимали – это метание словно по клетке, этот угрожающий взгляд есть не только обеспокоенность здоровьем молодой жены, но и приказ помалкивать. Сор из дворца выносить не следовало. Никто не должен забывать – дом Корнеевых не только крепость и тыл Сергея Сергеевича, это еще и отдельное государство со своим правителем, обвинителем и судьей в одном лице. Только он, если что-то окажется вдруг не ладно в королевстве, в праве выдвигать обвинения и вершить суд. Правило касалось всех: слуг, детей, жен настоящих и бывших. Топор висит надо всеми.
Впрочем, сам Сергей Сергеевич не мог назвать ЕЕ «бывшей». В том то и была проблема. Внутренне Корнеев-старший до сих пор считал Александру Николаевну Велесову (Санечку) своей женой. Считал, несмотря на развод, пятилетнюю разлуку, не смотря на новый свой брак и даже не смотря на ее измену, которую уже простил, почти… В конце концов именно она подарила Сергею Сергеевичу троих прекрасных детей. А прочее… не так уже важно, когда старость не за горами. Их связь незыблема как тот камень на южном кладбище, под которым спит Сереженька – их первенец и баловень. И в этом проклятом камне тоже их связь.
Вот и теперь, внутренне радуясь ее присутствию, Сергей Сергеевич держался обособленно. Он не пожелал даже разговаривать с Александрой, когда она попыталась сама все объяснить. Не нужны сейчас ему объяснения. Да и что могла бы Санечка сказать, когда речь идет о его только ребенке. И подозрение, пусть очень неправдоподобное… жена цезаря вне подозрений…. И она не может стать «бывшей».
В холл вышел молодой доктор и окликнул Сергея Сергеевича. Нерешительно оглядев стоящих за спиной магната, врач замялся.
Сергей Сергеевич даже не посмотрел на родственников.
- Наверное, нам удобнее будет говорить в Вашем кабинете, доктор? – спросил он со снисходительным сарказмом.
Молодой эскулап засуетился, закивал, с трудом выдавливая из себя что-то подобострастно-вежливое, в том смысле, что и сам хотел… Но, ощутив во взгляде негласного хозяина города явное нетерпение, спохватился и кинулся показывать дорогу к своему рабочему закутку.

Александра Николаевна и Ирина молча и растеряно смотрели во след ушедшим, не решаясь двинуться с места. Михаил медленно приблизился к женщинам.
- Нас ждут немалые потрясения, - толи спросил, толи подвел черту.
Ирина обескуражено уставилась на брата. Александра сокрушенно покачала головой.
- Хоть бы все обошлось...
- Если б все было в порядке, врач уже обрадовал бы нас. Хотя кому радость, а ….
- Господи, пощади… - одними губами прошептала женщина.
- Не пугай маму! – тут же взвилась Ирина. – Что ты каркаешь?!
- Александре, по-моему, боятся нечего, - философски отпарировал Миша. – Разве укоров совести. Но стоит ли обращать на такие пустяки внимание, когда цель достигнута?
- Какая цель? – Александра Николаевна в ужасе поднесла руку ко лбу. – Что ты имеешь в виду?..
Но Ирина прекрасно поняла брата.
- Ты не можешь обвинять нас…
- А я и не обвиняю, - усмехнулся Михаил. - В любви и на войне…
- Заткнись! – девушка уже шипела.
- Я даже согласен оказать твоей матери посильную профессиональную помощь, - не унимался Михаил. – Когда понадобиться…
- Убирайся! – вскричала Ира, уже почти не контролируя себя.
- Мы в общественном месте, - с издевкой напомнил ей брат.
- Мне наплевать, где…
Александра Николаевна опомнившись, всплеснула руками.
- Ира! Миша! – она строго и укоризненно посмотрела на обоих, как делала это в детстве.
Ирина напыжилась и отошла чуть в сторону, скрестив на груди руки. Михаил продолжал ухмыляться. Мелкая месть доставляла ему массу удовольствия. Ничего пусть подергаются, не все ему одному…
Впрочем, чувство минутного превосходства быстро сменилось апатией, а совместное ожидание новостей при полном игнорировании друг друга угнетало. Уйти совсем Михаил не мог, хотя формально его ничего не сдерживало. Но во-первых, нужно быть в центре семейных событий, а во-вторых, нельзя бросать Евгению сейчас, не по-мужски, да и обидеться может. Но ведь не возможно вот так сидеть и тупо пялиться в бело-синий коридор, ожидая возвращения отца, словно в далеком детстве, когда мама заболела…
Там был точно такой же коридор, только пустой и гулкий. Шаги отца отчетливо слышны и эхом отдаются в стенах. Его лицо хмуро. Он подходит, молча протягивает руку. Рука холодная и жесткая, она неотвратима, как приговор.
Михаил мотнул головой, прогоняя неожиданное воспоминание. Его взгляд уперся в табличку с надписью «буфет» на приоткрытой двери.

Спасибо. Замечательная глава. Нравится поведение С.С. - во-первых тем, что он думает об Александре, во-вторых, он интереснее СиСи - этакий хозяин империи, оберегающий свое государство (в СиСи я этого не видела - Кэпы часто выносили сор из избы... почти всегда ). Сергей Сергеевич более русский - классный персонаж.
Интересно и то, что Александра в вашем варианте от отсутствовала всего пять лет - а значит и маразма будет меньше, за что заранее спасибо.
Жду продолжения .

Спасибо за новую главу Очень здорово написано!
Уже хочу продолжения

Chernec, очень хочется узнать, а кто там в буфете? Может, Марина сидит и кисель или компот из сухофруктов пьет. Хотела быть терпеливой и не получается. Так хочется продолжения!

Глава V

ЕЕ Миша увидел сразу. Она сидела за дальним от входа столиком. Голова девушки и плечи, густо прикрытые слегка вьющимися волосами, были низко опущены. Казалось, она с напряженным вниманием изучает содержимое своей кружки. Нечто неестественное и очень беспокойное было в ее позе и прическе.
Михаил, как-то по-детски, обрадовался встрече. Он быстро прошел, огибая пустые столы, и негромко окликнул девушку.
Марина заметно вздрогнула и оторвала взгляд от кружки. Михаил на секунду усомнился, что перед ним вчерашняя знакомица. Ее лицо заметно осунулось. Вокруг красных, заплаканных глаз явственно проступали темные круги. Во взгляде сквозил первобытный ужас. Девушка мгновенно его узнала и тут же отвернулась.
- У Вас неприятности, Марина? – отчего-то на «Вы», растерянно спросил он.
Она лишь отрицательно помотала головой, а потом ответила, глядя все также в сторону:
- Не неприятности, хотя Вам, наверное, удобно ЭТО СЛОВО.
- Я Вас не понимаю…
Марина резко поднялась.
- Да, неужели?! – воскликнула с неестественной для нее злой иронией.
Она смотрела на Михаила с вызовом и презрением, которые никак не вписывались в историю их недолгого знакомства. Было и еще что-то, что внушало сочувствие, какая-то непритворная, оголенная боль. Зрела в душе и подспудная тревога, что-то было вчера… что-то, что должно было плохо кончиться…
И, тем не менее, он повторил, стараясь теперь выглядеть спокойным, равнодушным даже:
- Не понимаю!..
Девушка сердито сощурилась.
- Не понимаете? Тогда почему вы здесь?!
Миша опешил совершенно. Он почти потерял дар речи, чего с ним отродясь не случалось.
- Увидел вас, вот и решил подойти, - ответил чистую правду. - Но, коли вам неприятно мое...
- И вы хотите, чтобы я поверила? Вы, что каждый день завтракаете в больничной столовой?!
- Да ничего я не хочу! - разозлился молодой человек. - С какой стати... Вы несете бред!
Он махнул рукой, собираясь немедленно уйти.
- Бред?!! – девушка задохнулась от гнева и подступивших рыданий. - В вашем этом санатории чуть не убили человека, мою сестру, а вы еще смеете приходить и оскорблять меня! Считаете себя хозяевами жизни?! Но мне не заткнут рот! Так и передайте вашему отцу! Наша семья... Мы... Мы не станем молчать... Все... Весь город узнает... Я всем расскажу... Я видела... Ваша власть... Деньги ваши не заткнут мне рот...
Михаил слушал, не перебивая, словно громом пораженный и ни слова не понимал. Это был какой-то жуткий гротеск, театр абсурда – орущая на него монашка. И все же он подал знак, поспешившей на шум буфетчице, чтоб их не беспокоили. Та послушно вернулась за свой прилавок, видимо догадавшись, что от богато одетого клиента возможно и на чай раз в жизни получить, а за ради того и крики потерпеть стоит, тем более других посетителей-то нет.
Выпалив сбивчивую тираду, Марина, наконец, умолкла. Слезы почти высохли, а запал злобы иссяк. Корнеев не преминул воспользоваться паузой.
- Марина, - произнес он как можно участливее, - я вовсе не собираюсь «затыкать вам рот» и, видя ваше состояние, всем сердцем сочувствую и готов помочь, но честное слово не знаю, что случилось. О чем вы?...
- Я вам не верю! - отрезала девушка.
- Почему? - Совершенно искренне удивился Михаил. – Неужели я дал Вам повод?!
Марина внимательно посмотрела в лицо молодому человеку, а потом быстро отвела глаза. Кажется, ее непреклонная убежденность в своей правоте слегка поколебалась.
- Вы же нашли меня здесь почти сразу, как...
- Но я вас не искал! - твердо сказал мужчина. - Я был в больнице по ... Семейному делу...
- Вот-вот, - она подняла указательный палец, - по-семейному…
- Да, объясните же мне, наконец, что происходит! Поверьте, я совершенно не в курсе!..
- Но вы ведь занимаетесь делами отца?
- Пока что он не поручал мне никаких дел связанных с вашим именем. И клянусь, я не возьмусь за такое дело, что будет хоть чем-то во вред вам.
Он понимал, что излишне поспешен с клятвой, но в тот момент Михаил и сам себе верил, да и причину, мягко говоря, странной реакции Марины на его появление надо было выяснить.
- Давайте присядем, - адвокат заботливо указал девушке на пластмассовые стулья. – Мы сядем, - он взял ее за руку, - закажем кофе, и вы все спокойно объясните.
Но Марина руку тут же вырвала. Объяснить что-либо спокойно она была просто не в состоянии. Михаилу потребовались весь его такт, все терпение, чтобы получить от послушницы крохи информации. Однако и крох хватило, чтобы покрыться холодным потом. Сегодня утром младшую сестру девушки обнаружили едва живой и привезли в больницу. Все произошло в том самом пансионате, куда вчера Павел отвез Катеньку. Марина не подозревала, как сестра оказалась там и терялась в догадках. Зато она видела пострадавшую до операции, которая и сейчас продолжалась. Видела и была поражена.
- Это бесчеловечно, - шептала девушка. – На Катеньке живого места нет… она не умерла только чудом… Если б вы там были…
Она снова заплакала, прижимая руки к груди.
Михаилу очень захотелось дотронуться до девушки, может быть, обнять ее, но он не решался. Поэтому в свои слова он вложил максимум сочувствия.
- Марина, вы вправе не доверять мне. Но мне правда, жаль Катю, и я хочу помочь вам… а то, что здесь наше имя замешано… может иметь только одно следствие – мне еще важнее узнать правду. Мне нужно, как и вам, чтобы преступник был найден, ведь может пострадать реноме фирмы….
Миша умолк, он подумал о Павле, содрогнулся внутренне и невольно помрачнел. Теперь он же боялся по-настоящему, боялся за брата, боялся выглядеть неискренним в глазах Марины. Но до того ли теперь: профессиональная выдержка быстро взяла верх. Мозг усилено просчитывал варианты развития событий. Результат был неутешителен. Самое позднее после обеда начнут искать Павла. Его вызовут на допрос, в списке подозреваемых Пашка будет главным, по крайней мере, в начале расследования. Нужно срочно действовать. Узнать все подроности. Бежать, звонить, поднимать все связи, и девушку эту еще раз подробно расспросить.
И тут Корнеев почувствовал на себе внимательный ее взгляд. Марина смотрела уже без неприязни, но все же с сомнением и мукой. Он обернулся. Их взоры пересеклись. Ее глаза еще блестели от слез. Нет, нельзя ее сейчас расспрашивать. Нехорошо…
- Простите, - произнесла Марина тихо и отвернулась. – Я вела себя….
- Не нужно, - улыбнулся Миша принужденно. – Я теперь понимаю все и ни капли не сержусь на вас.
- Я сама сержусь на себя… - Марина всхлипнула. – Мне и матушка сколько говорила, что я слишком не сдержана… но если б вы были в операционной, если б вы видели…
- Да какой же идиот пустил тебя туда! – воскликнул он.
Михаил явственно ощутил жгучую боль несчастной, стоящей над растерзанным телом сестры. Он протянул руку, сжал Маринино плечо. Она не отстранилась. Казалось, была даже рада этой нежданной поддержке.
- Я ведь медсестра, - с гордостью напомнила Марина. – И потом, у меня здесь одноклассник работает, он мне помог… Его сейчас к пациентке вызвали…
Маразм какой-то.… Как будто это нормально, впускать родственников, если у них медицинское образование! Вообще все не так… Не должно такого быть! И Пашка… теперь ясно чего Катенька так боялась…
- Все будет хорошо, - произнес банальное, но нетерпящее возражений не то для себя, не то для Марины.
Она лишь вздохнула судорожно. Михаил ощутил вздох свей лежащее на ее плече ладонью. Он вдруг смутился, убрал руку. Но хрупкий мостик понимания рухнул окончательно, когда Марина спросила:
- А вы не знаете, что Катя могла делать в санатории?
При этом взгляд ее был умоляющим.
Миша напрягся, готовясь уверенно солгать. Но лгать не хотелось. Да что с ним?! Дело-то привычное, но как-то странно засосало под ложечкой. Марина смотрела прямо на него, смотрела внимательно.
За спиной послышались быстрые шаги. В лице Маринином появилась опасливая надежда.
Корнеев обернулся. К их столику подошел тот самый молодой врач, что осматривал Евгению. Видимо это и был школьный друг Марины. Он был среднего роста, коротконог, как-то взъерошен и хронически неухожен.
Девушка поднялась ему на встречу, напряженная, ожидающая. Миша тоже встал. Медик развел руками. Марина поникла.
- Все еще никаких новостей? – уточнила на всякий случай.
Тот сокрушенно покачал головой.
- Ты ж понимаешь, в данной ситуации отсутствие плохих известий… столько ранений… - тут он покосился на Михаила.
Девушка кивнула и опустилась на стул, обхватив себя руками. В горе она не замечала возникшей неловкости.
Михаил протянул руку и представился сам.
- Макар Калинкин, - отвечал доктор. – Я друг Марины и всей семьи… - он замялся и добавил, конец фразы адресовав Марине: - Не знал, что Вы знакомы?
Глаза Макара Калинкина бегали. Было заметно, он не столько удивлен, сколько напуган. Марина посмотрела на него непонимающе. Потом перевела взгляд на Михаила, слегка склонила голову, да, мол, знакомы. И вновь ушла в себя.
- Бывает же! – доктор улыбнулся печально, в пределах приличествующих ситуации. – А Вас, кажется, как раз искали ... У Вашей … м-м…
- Так и скажите «жена отца», доктор, - поморщился Миша.
Он припомнил, как этот человек лебезил перед отцом. И сразу возникло то, чувство брезгливости, что он испытывал к подобным типам с детства.
- Ну, да… - доктор кивнул, - боюсь, ей придется у нас полежать.
- Это прискорбно, но отца касается больше.
- И все же он искал именно Вас…
Миша и так знал, что пора идти. Давно пора. И дело уже не в Евгении. Но хотелось проститься с Мариной. Проститься по-доброму. Девушка сидела, прикрыв глаза. Может быть, молилась про себя. Миша не решался ее беспокоить. Ища предлог, задержаться, он приглушенно спросил Макара:
- Расскажите мне, что с Катей?
Врач с готовностью указал на окно в большой нише, он тоже видимо боялся обеспокоить Марину.
- Положение серьезно, - остановившись в нише, быстро зашептал доктор Калинкин. – Я не знаю, выживет ли девочка. Я ведь ее ребенком помню.
- Так что с ней? Не тяните, доктор!
- Вам не понять, вы ее не знаете.
- Вы забываете, что она работала… в нашем доме.
- Ах, да, - доктор выпрямился и заговорил официальным тоном:
- Ножевые ранения, одно очень глубокое, черепно-мозговая травма, несколько серьезных ушибов…. сексуальное насилие.
Михаил был опытным адвокатом, но даже его передернуло. Это же просто-напросто последствия пыток! Он не сдержался и сказал громче, чем следовало, кивнув в сторону Марины:
- И ты ей ЭТО показал!
- А попробовал бы ты ее удержать! - прошипел доктор, с неожиданной для него резкостью.
Марина встрепенулась и удивленно уставилась на них. Мужчины вернулись. Михаил стал прощаться. Он протянул Марине руку, очень хотелось еще раз почувствовать ее прикосновение. Пожатие было невесомым, безвольным каким-то, но, все же, девушка принудила себя улыбнуться напоследок. Улыбка вышла виноватой.
Расплачиваясь с буфетчицей, Михаил снова посмотрел в угол, где остались Марина и ее одноклассник. Они тихо беседовали и Макар Калинкин, ничуть не стесняясь ни присутствия посторонних, ни статуса девушки, весьма вольно обнимал ее за плечи и гладил ладонь. Конечно, ничего такого, школьные друзья, но Михаил почувствовал что-то похожее на укол ревности. «Слизняк, а туда же», - подумалось с тоской и злобой. Он отвернулся и быстро вышел.

Сообщение отредактировал chernec: Вторник, 17 марта 2009, 10:51:26