Медленный танец

Они шли с раннего утра, практически с ночи, а потом весь день. Шли без дорог, по ведомым только ему, скорее всего, звериным тропам, а порой и вовсе по чащобе. Ноги болели страшно, особенно правая, оцарапанная пулей в тот день, когда Катю спас этот странный каратель. Рана была пустяковой, а повязка наложена профессионально, но серьезная нагрузка под вечер дала знать о себе. Заметив, что девушка стала отставать и сильно прихрамывать, Андрей, наконец, остановился в перелесье и объявил ночлег. Он расстелил на земле свой брезентовый плащ, развел костерок, достал припасы, бинты и йод. За ужином тоже молчали, как и в пути. Но насытившись, Катя почувствовала себя намного лучше. Ее потянуло в сон... и на разговоры. Молодой человек отвечал односложно, словно был сердит. Наверное, так и было, и девушка понимала, что виновата перед ним, но что-то не давало ей просто извиниться.
- Почему ты помогаешь нам? - поинтересовалась она тогда.
- Кому? - спросил Андрей, поправляя сучья в костре.
Катя не поняла, действительно ли он не сознает, о чем речь или хочет уточнений намеренно, но ответила:
- Партизанам… защитникам родины?
- По-твоему, русский человек может поступать иначе?
- А Ефимов? А другие?
- Предатели были и будут всегда - сути это не меняет, за свою землю нужно бороться.
- Фашисты тоже говорят о земле и свободе…
- Фашисты - врут, а мне себя обманывать незачем…
- А меня?
- И тебя тоже, - молодой человек усмехнулся. - Думаешь, раз я сын врага народа и внук попа, так меня хлебом не корми, дай сбить с пути праведных комсомолок?
- Ничего я не думаю! - Катя надулась и закрыла глаза.
Но спустя минуту не выдержала и задала очередной вопрос:
- А не боишься, что я всем расскажу, кто ты на самом деле?
- Не боюсь, - бросил он с холодным презрением. - Устал.
Она вздрогнула и села.
- Я бы все равно не смогла… Прости, я хотела тебя позлить. Ты как камень - никаких чувств….
- Тебя стали интересовать чувства ЭСЭСовца? - молодой человек в черной форме поднялся и посмотрел на нее сверху.
Девушка смутилась и зачем-то поправила юбку, которая и так идеально скрывала колени.
- Просто прежде ты таким не был… - она понимала, что сморозила глупость - война изменила всех - но ничего другого в голову не пришло.
- Ошибаешься, - он отвернулся, - скрывать переживания я научился, когда стал жить с матерью. Она и отчим были настоящими большевиками, до мозга костей. А бабушка, которая воспитывала меня и не дала с голоду умереть - попадьей, «враждебным элементом». Ничего «тройка» уравняла в правах обе части моей семьи.
- А мне казалось…. - девушка запнулась. - Я думала… ты из-за любви к матери не….
Она не смогла договорить, понимая, что лжет. Прежде о подобных вещах Катерина никогда не задумывалась. На комсомольском собрании такой-то студент должен был, «глядя в глаза своим товарищам», сказать определенные слова, заклеймить, отречься, а, если он этого не делал - он трус и предатель. И все. И думать тут не о чем. Даже, если он был твоим другом, или просто… танцевали на выпускном в школе…
Катя, молча, наблюдала за тем, как Андрей вынул из кармана пачку немецких папирос, прикурил, затянулся и покачал головой.
- Я поняла… - ответила она тихо.
- Спи, завтра по болоту целый день идти.
Девушка повернулась на другой бок, но заснуть не могла еще долго, ей было страшно. Она вглядывалась внутрь собственной души и не знала ответа на вопрос, чтобы сказала сама, глядя в глаза своим товарищам…

Андрей проснулся, резко сел и ошалело огляделся. Все не так - он не в больнице, а в своей квартире. Он четко помнил, что засыпая, не собирался устанавливать контакт. Значит, девушка сделала это сама. Значит… Выброс адреналина в кровь, головокружение, легкая тошнота… и детский восторг - получилось! Но что получилось? Андрей бросился к телефону, набрал номер дежурного врача. Услышав ответ о состоянии пациентки из 205-ой, помрачнел. «Без изменений». Тогда все плохо - он, как врач, больше не контролирует процесс. А кто контролирует? Пациентка, с отсутствием активности головного мозга? Приехали… Или он и не имел влияния? Играть по его правилам Катя отказывалась всегда и вот теперь видимо, взяла верх… Стоит ли продолжать? Он хотел вытянуть ее в реальность, но выходит, что пациентка затащила его в мир своих грез и продолжает это делать, теперь самостоятельно…
«Отступать поздно, милый!». Андрей вздрогнул и огляделся. Любой другой на его месте решил бы, что сходит с ума - голос Луизы де Лавальер звучал очень реально.
- Это мы еще посмотрим! - ответил Андрей вслух.

Ничего себе!

chernec, спасибо! Я в этой линии ничего не понимаю, но мне очень нравится

Леонид с самого начала знал, что поступает, не совсем честно, но совладать с собой не смог. Конечно, он должен был сам повидаться с Андреем, убедиться в своей правоте, а потом только рассказывать обо всем Алекс, но… А в сущности, в чем убеждаться? После разговора с матерью он уверен, что Андрей их с Александрой сын! Однако, говорить с мальчиком (да какой там мальчик!) один на один Леонид не то чтобы побоялся - не нашел в себе сил. Да и нужных слов не нашел... Не будь Александры, он, быть может, и не посмел бы вовсе ворошить эту историю. Поздно - невозможно поздно - становиться отцом для взрослого и очень независимого ребенка. К тому же, пусть не так хорошо, как следовало, но Леонид Андрея знает. Их отношения даже братскими назвать сложно. С чего начинать перемены, как их начинать? А главное, для чего менять? Это не театр, тут свои законы... А Александра... это совсем другое дело. Она воспитывала, любила и пережила смерть совершенно чужого ей мальчика. Александра должна была узнать правду и чем скорее, тем лучше!
Вот только настроение давней своей подруги Леонид понимал лишь отчасти. Он ожидал, что Алекс, обретя надежду, не станет отдаляться от него, как делала последнее время. Весть, что сын жив, должна была вновь сплотить их. Алекс и только она могла сотворить чудо... может быть, создать что-то похожее на семью... Уже в самолете Леонид понял тщетность таких надежд, а когда, наконец, долетели...
К счастью, в последний момент Александра все же решилась остаться и повидать сына, но, сколько уговоров, сколько сил пришлось приложить, прежде чем они сели в поезд, чтобы проделать последний отрезок пути до горного курорта. Все полуторачасовое путешествие Александра простояла у окна, даже в купе не зашла. Леонид больше не делал попыток ее разговорить или предложить что либо. Он хоть и с запозданием, но понял, что совершил очередную ошибку, заставив ее ехать. Наверное, нужно было дать женщине и матери время на размышление.

chernec, здорово

Да, тяжело всем .....и Александре, и Леониду, и Андрею....

Думаю, после встречи им станет легче, имхо - неопределенность еще хуже....

Леониду не помешало бы побольше чуткости и понимания

С нетерпением жду описание встречи

Нелли, спасибо за отзыв. Насчет легче - увидим...

Глава VI

Марина вошла в дом, поздоровалась со сменщицей, которая уже ждала ее в холле:
- Привет! Я опоздала?
- Нет, что ты... - молодая девушка, студентка колледжа (ей доверяли только ночные - легкие смены) отмахнулась с улыбкой. - Просто мне разрешили уйти раньше - зачет сегодня.
- Ни пуха!..
- Спасибо. Побегу!
Стуча каблучками, сменщица действительно побежала к выходу. Марина вздохнула, пришибленно глянув на лестницу на второй этаж. Вновь стало тоскливо, захотелось все бросить и бежать отсюда прочь, подобно этой девочке (ее бы беззаботность в придачу!) хоть минуту назад душа была полна решимости продолжать работу. Полночи они со Светланой проговорили-проплакали. Молодая матушка очень поддержала Марину, помогла утвердится в мысли не оставлять место, ради сестры, которой скорее всего понадобиться пожизненный уход, а стоило переступить порог этого дома, где буквально все, начиная от запахов и кончая вот этой лестницей наполнено ее мечтами и реальными воспоминаниями, наполнено любовью, болью и стыдом, как присутствие духа ее покинуло. Марина заставила себя сделать шаг вперед, затем следующий. Вот так. Она не позволит чувствам взять верх! Марина тряхнула головой и стала уверенно подниматься.
Дверь в комнату Сергея Сергеевича была открыта. Медсестра вошла и хотела сразу же выйти - в кресле посреди комнаты сидела Евгения Корнеева в розовом халатике и пушистых тапочках.
- Постой, пожалуйста, - окликнула она Марину. - Нам нужно поговорить.

Сообщение отредактировал chernec: Понедельник, 14 июня 2010, 19:27:23

Одежда промокла насквозь, сделавшись тяжелой, как бетон, лицо казалось огромным и глаза затекли от укусов комарья, а ноги, которым почти весь день пришлось мерить трясину, гудели пуще вчерашнего. Выбравшись, наконец, на твердыню Катерина повалилась на траву. Андрей оглянулся, протянул ей руку.
- Еще полчаса и можно будет отдохнуть и помыться, - сказал он с сочувствием и тоже перевел дух.
Девушка пошевелилась, но ничего не ответила. Кажется, силы покинули ее окончательно. Андрей вздохнул. Они были в безопасности, но останавливаться здесь, на краю болота, когда всего в паре километров, есть место удобное, почти уютное, где можно будет привести себя в порядок... Он присел рядом со спутницей, дотронулся до ее плеча, позвал по имени. Катя перевернулась на спину, разлепила запекшиеся губы.
- Я сейчас...
- Соберись, осталось немного.
- Да... я встану... сейчас...
Хриплый и слабый голос ему не понравился. Андрей прислушался к дыханью девушки, пощупал лоб, помрачнел. Похлопав себя по карманам, он махнул рукой - папиросы безнадежно промокли. Поудобнее приладив вещмешок, Андрей нагнулся и подхватил девушку на руки.

Мне их всех жалко - Леонида, Андрея, и Алекс, безусловно. Каждому по своему плохо У каждого свои ожидания, и ожидают они, скорее всего, больше, чем могут получить.

Марина нахмурилась.
- Если вы хотите, чтобы я уволилась…
- Вовсе нет, - Женя пожала плечами. - Это твое дело, и меня оно никак не касается. Я хотела только объяснить... То что ты видела...
- Не нужно! - чтобы не сорваться и не смотреть на Евгению, Марина занялась работой. - Я все поняла прекрасно!
- Ты поняла не правильно... - Женя поднялась, прошлась по комнате. - С Михаилом у нас все в прошлом. Скажу честно, я бы действительно хотела, чтоб было не так...
- Это не важно...
- Важно - он любит тебя, поэтому я и злилась. Он бросил меня! И я хотела отомстить... Он не виноват... Я сама... я начала этот роман и не хотела...
- Евгения, пожалуйста, не нужно, - этот разговор был настоящим мучением для Марины, ей было больно, стыдно, противно слушать откровения ЕГО любовницы и самое ужасное мачехи. - Вас ведь Михаил заставил говорить со мной?
- Какая разница? - Женя передернула плечами. - Это правда... Он меня больше не любит. Я не из тех, кто цепляется за прошлое. Я хотела лишь отомстить и признаю это...
- Интересно, что заставило признаться? - спросила Марина подозрительно.
- А вот это уже не важно! - вспылила Евгения. - Я совершила ошибку и хочу ее исправить! По-моему это заслуживает понимания... хотя бы...
- Вы меня простите, - произнесла медсестра с холодной учтивостью в голосе (вот, наконец, капельница готова!), - но мне нужно взять кое-что у Рузанны Бахтияровны.
Она быстро вышла из комнаты. Марина решила и вправду сходить на кухню - попить чаю, отвлечься.
ЕГО Марина увидела почти сразу и хотела пройти мимо. Миша преградил ей дорогу. Он ждал конца разговора. Осознание этого больно ударило.
- Я хочу поговорить...
- А я нет! - ответила Марина довольно резко и продолжила путь.
- Да подожди же! - он взял ее за локоть, останавливая.
- Не прикасайся ко мне! - Марина яростно вырвалась. - Не смей подходить и заговаривать, слышишь?!
Она опрометью бросилась к лестнице. Буквально слетела вниз, пронеслась по холлу и выбежала на улицу. С силой захлопнув за собой дверь, Марина прижалась к ней спиной и долго стояла так, глотая непрошеные слезы. Как она будет ЗДЕСЬ работать?
- Что ты ей сказала?! - рявкнул Миша на вышедшую из комнаты отца Евгению.
- То, что ты и просил, - вздрогнув, отвечала та. - Я все ей объяснила...
- Ты за это ответишь! - его глаза метали молнии. - Ты пожалеешь!..
- Но я выполнила твои условия?! - оправдывалась Женя. - Она не хочет...
Но Михаил уже отвернулся, направляясь в свою комнату. Евгения бросилась следом.
- Я все сделала! Ты ведь не станешь отнимать у меня Борю? Не молчи!
- Я занят, - холодно ответил Миша, захлопнув дверь перед ее носом.
- Ты все равно не сможешь! - крикнула Евгения и пнула ненавистную сейчас дверь. - У меня все права, я узнавала!
Но Михаил молчал и это почему-то пугало сильнее угроз. «Он ничего не сделает...» повторила про себя Женечка, вспоминая разговор с юристом, у которого она консультировалась с месяц назад. Валия подписала отказ добровольно, а ее мать тогда о своих правах не заявляла, значит, законным опекуном ребенка является только Евгения. К тому же бабушке еще нужно доказать, что она бабушка. И даже если будет проведен анализ ДНК, это мало, что изменит. Вот только Михаила Евгения все-таки боялась. Он знал о ней слишком много - проклятая болтливость! - и мог кое-что раскопать при желании. А желание у него, к несчастью, было.
Но, даже имея желание, ему потребуется время, чтобы подготовить все. Подготовить суд - без суда Женя не сдастся. А значит, и у нее есть время. Она знает, с чего начать. Евгения опустила руку в карман, нащупала ампулу и довольно улыбнулась. Через пару дней всем, и Михаилу в первую очередь, будет не до Женечки - он вынужден будет спасать от тюрьмы себя и свою монашку.

Михаил нигадяй
Женя - вапщеее... гадюка.