Медленный танец

Не боись! Сhernec не допустит, чтоб Мишу это ... одолело. (даже ради сюжета)

ИЖЕН (Понедельник, 06 декабря 2010, 02:48:46) писал:

Очень надеюсь

Сhernec, я в полном восхищении. Такой обалденный детектив с мистикой!

Здравствуйте. Еще не доконца дочитала, но очень хочется сделать комплимент.
Я часто читаю фики. По разным фильмам и сериалам. Нравится мне это народное творчество
Но не часто встречаешь такой чудесный стиль изложения. Очень легкий. Очень приятный. Грамотный.
И сюжет продуман. И герои логичны... Ну прямо отдельное произведение.
Спасибо за доставленное удовольствие.

Бес (Понедельник, 20 декабря 2010, 15:33:03) писал:

Ох, Бес, спасибо....
Писательство дается мне все тяжелее...
----------------------------------------------------------------------------

- Не скучай! - Вика улыбнулась и поцеловала его. - Я быстро - барахолка в двух кварталах. Но тебе так идет мой халат… оставался бы подольше…
- Не говори ерунды, - он поморщился и отстранился. - И лучше поезжай в город - купи мне шмотки в магазине. Хоть в секонд-хэнде, - добавил строго, чтобы заранее пресечь возражения. - Здесь тебя знают, знают, что живешь одна. Сама понимаешь....
- Понимаю… - Вика вздохнула и принялась теребить пояс махрового халата, который был сейчас на НЕМ. - Значит, ты действительно не появишься больше?...
- Потом, Вика, потом мы все обсудим…
Видя сомнения, он заставил себя быть нежным, вновь прижался к девушке, погладил по щеке, чмокнул и зашептал в самое ушко мелодраматическую дребедень об опасной работе, любви и надежде когда-нибудь снова…
- Ну, ты же умница? - он ободряюще улыбнулся
- Или полная дура, - усмехнулась Вика. - Ладно - сделаю, как ты хочешь. В «секонд-хэнде» меня уж точно не знают… Жди.
«Наконец-то…» - он поспешно закрыл дверь, секунду постоял в коридоре, прислушиваясь к удаляющимся шагам, затем прошел на кухню. Около раковины он опустился на колени, отодвинул мусорное ведро, простукал стену за трубами.

- Словно в воздухе растворился, мерзавец! - Костя с раздражением стукнул ладонью по открытой папке с делом Макара Калинкина, которое он перечел уже раз двадцать и знал наизусть.
- Давайте не будем ударяться в мистику, - прихлебывая чай, посоветовал Дмитрий Павлович. - Люди пока не рассеваются, как фантомы. Человеку, чтобы скрыться от преследования нужно убежище, хотя бы временное. Нужны деньги и документы. Нужно их где-то хранить.
- Вы же знаете, - напомнил Костя, - ни гаража, ни дачи и ни к кому из знакомых никогда не обращался с подобными просьбами. Дома засада, у Глотовых - тоже. Даже по новому месту работы - ничего, да к тому же его уволили, оказывается. Квартиру служебную уже сдали другому… Близких друзей, кроме Глотовых нет и не было никогда. О родственниках никаких данных. Запросили Эстонию, но это…
Костя красноречиво развел руками.
- Нужно еще раз проанализировать, - произнес наставительно Дмитрий Павлович, - что нам известно.
Костя вздохнул, но, не зная, что предложить лучшего, начал тоном ученика отвечающего урок:
- Макар Мартович Калинкин. Родился в 1978 году, в Таллинне. Мать Калинкина Галина Всеволодна 1940 года рождения, какое-то время была главным редактором газеты «Советский Таллин». С мужем развелась, когда Макару не было и пяти лет. В 92 Калинкина с сыном была вынуждена покинуть независимую Эстонию. Ее то ли выслали, то ли она сбежала под угрозой ареста. Галина Всеволодна открыто выступала против отделения Прибалтийских республик от СССР и поддерживала ГКЧП. Это все Макар рассказывал сам. Более достоверных данных пока нет. Об отце так же ничего не известно. Здесь мать Калинкина устроилась в школу завхозом. С 93-го года активный член КПРФ. Вела агитацию, занималась распространением их прессы, сама писала статьи, даже балатировалась в гордуму. Умерла в 98-ом, от скоротечного рака. Сын тогда учился в Сочи.
- Сильная была женщина… - с уважением произнес следователь.
- И, говорят, требовательная до жестокости. Опять же со слов Марины - она уже в старших классах довольно строго наказывала сына за низкие отметки - физически наказывала, а учился он всегда посредственно. После провала в Санкт-Петербургский медицинский - Макар боялся возвращаться домой. Но мать была уже больна и это ее смягчило. Она даже дала сыну денег, чтобы он смог поступить в Сочинский ВУЗ на платное отделение. Думаю, в тайне она рада была, что Макар остался рядом, надеялась, он будет ухаживать во время болезни.
- Но долго ухаживать не пришлось? - задумчиво уточнил Дмитрий Павлович.
Костя передернул плечами, похожая мысль пришла сейчас и ему в голову.
- Вскрытия не проводили - лечащий врач подтвердил, что Калинкина слишком поздно обратилась за помощью… Но стоило ли Макару рисковать? Мать все равно умерла бы…
- Это только предположение, - ответил Дмитрий Павлович. - К тому же, вы снова забываете, что скорее всего мы имеем дело с двумя разными личностями. Макар Калинкин действительно побоялся бы риска, а Жан?
- Но я не психиатр! - напомнил Костя, чувствуя, бессильную злость и обиду. - Я привык иметь дело с обычными преступниками!
- Мы имеем дело с обычным преступником! - сообщил следователь. - И нечего раскисать, ударяться в психиатрию и мистику. Это потом, в институте Сербского пусть разбираются, что да как у него в мозгах! Наше дело - поймать! Что нам известно о Жане?
- Мало…
- Главное?
- Он не оставляет следов… У него нет собственного компьютера, нет мобильного… Все покупки и сим-карты оформляла на себя Катя…
- Оформляла, значит… - задумчиво произнес Дмитрий Павлович. - А других девушек не было?..

Макар сидел за кухонным столом, с ужасом рассматривая содержимое плотного пакета, который пятнадцать минут назад извлек из тайника. Паспорт гражданина Эстонии Яна Митта с его фотографией, еще один паспорт - швейцарский, на то же имя, пачка купюр разного достоинства и происхождения (но в основном евродоллары), DVD-диск без этикетки и вообще пометок и… пистолет. Это не его… не может ЭТО принадлежать ему. Дрожащими руками Макар взял деньги, отложил, еще раз перелистал паспорт. Красная книжечка с золоченным оттиском отчего-то пугала больше, чем пистолет или деньги - они безлики, а в паспорте его фото… И Макар помнил это фото, помнил, как уже держал в руках эту красную книжечку. Голова пошла кругом, захотелось курить, до тошноты, до жжения в подушечках пальцев. Сигарет не было - из больницы он бежал практически голым. Кажется, на журнальном столике видел пачку. Макар вышел в прихожую. В пачке «Мальборо» болталось две последние сигареты. Странно - Вика вроде бы не курит. Он вытащил одну, долго вертел и разминал в пальцах, мимоходом подумав, что за богача подцепила хозяйка его убежища. В сущности, ему не было до этого никакого дела. Он плохо помнил, как познакомился с девицей, уже утомившей претензиями и заботой. Да черт с ней! Сюда его привел Жан… или Ян. Ян…
- Ян - твое подлинное имя.
Макар вздрогнул, оглянулся и встретился глазами с собственным отражением в зеркале. Взгляд был испуганным, на бледных щеках щетина. Пальцы невольно сжались. Табак из сломанной сигареты посыпался на босые ступни.

- Ян - твое имя, - произнес старик торжественно. - Я так тебя назвал в честь деда. Ян Митт - был великий человек - генерал, граф! Когда твоя мать прогнала меня, она переписала даже твое свидетельство о рождении, назло мне. Но ты эстонец! Ты ведь остался эстонцем?
- Я не знаю… - Макар поежился.
Он все еще не мог поверить, что этот человек его отец. Отца он не помнил. Совсем. И мать не спрашивал. Знал, нельзя спрашивать. И еще знал, что никогда не было никаких алиментов, как не было звонков или писем. Макар считал - отец мертв… Вернее он вообще не думал об этом, но если бы спросили, ответил бы именно так, не размышляя почему.
И вот неожиданно спустя столько лет этот человек разыскал его, пригласил в Таллинн, сулит наследство. Может это злой розыгрыш…
Старик, представлявшийся его отцом, по-своему расценил эти сомнения.
- Бюрократические препоны… - он вздохнул. - Я стар, но они не посмеют отказать мне! Ты станешь гражданином родной страны, Ян! У меня есть связи, есть друзья! Меня помнят! Меня уважают! Ты увидишь, как уважают твоего отца! Приезжай сегодня на виллу, ты сам увидишь.

Чертов маразматик! Он ведь знал… знал, что «друзья» не станут помогать только из уважения. Макар двинул кулаком по стене. Зеркало опасно закачалось, еще больше искажая перекошенное от злости и страха лицо. Боль в пальцах вернула в реальность.
Сколько же прошло времени? Когда была встреча со «старым и влиятельным другом», которую устроил драгоценный папаша? Год? Два? Или сразу после смерти матери? Так ли это важно? Важно… должно быть важно! Ждут ли еще его в Таллинне? Почему он ничего не помнит?!
- Потому что ты слабак и трус! - издевательски усмехнулось в ответ зеркало. - Если бы не сдрейфил и не поперся горбатиться в эту злосчастную клинику на полгода - давно сидел бы в собственной квартире в центре Таллинна.
- Или с пулей меж глаз лежал в чужой могиле, - огрызнулся Макар, вытаскивая последнюю сигарету.
- Если б ты был кому-то нужен - давно бы прибили…
- Если бы знали, где диск… - он нервно огляделся в поисках спичек или зажигалки. - Нужно избавится от диска…
- Ты еще и идиот! Диск стоит больше, чем ты способен представить!
- Я с самого начала не собирался в этом участвовать!... Я был против!
- Конечно, лучше всю жизнь разглядывать м…ды старых провинциальных шлюх?
- Значит… - Макар прикрыл глаза. - Значит, это я сам… Нет…. Нет, это ты… Из-за тебя меня уволили?! Ты же чуть не убил пациентку?! Впрочем, чему я удивляюсь после того, что ты сделал с Катей…
- Она предала меня - променяла на богатенького юнца!
- А Марина?! Что она тебе сделала? Что ты собирался….
- Хватит упрекать меня за то, что я выполнял твои желания…
- Неправда!
Он попятился от зеркала, споткнулся, опрокинув столик. Рекламные буклеты, косметика, заколки и прочая мелочь оказались на полу. Макар и не подумал собирать. Он вернулся на кухню, быстро сложил обратно в непрозрачный пакет деньги и документы, протянул руку к пистолету. Мысль окончить все разом поразила его своей простотой, но в ответ он услышал лишь противный смешок - «не осмелишься!».
- Это мы еще посмотрим…
Макар схватил оружие, приставил к виску и закрыл глаза. Пальцы противно дрожали.
- Не дури, - голос Жана сделался серьезнее, - все можно решить мирно. Просто не сопротивляйся…
- Да пошел ты! - выкрикнул Макар, все сильнее прижимая к голове холодное дуло.
Он хотел… Он был готов… Уже казалось, что палец вдавливает внутрь оружия спусковой крючок, что огненная вспышка взрывает череп, что глаза лопаются… Он падает…
- Ян!!!
Он резко обернулся. В проеме двери стояла Вика. Она переминалась с ноги на ногу, мяла в руках большой пакет и с паническим страхом смотрела на оружие…

Сообщение отредактировал chernec: Четверг, 24 марта 2011, 21:39:28

- Я не знаю… - Катя пожала плечами, - не знаю про других девушек. Я старалась не интересоваться лишний раз его жизнью. Надеялась, что тогда он перестанет интересоваться моей.
- И даже предположений нет? - уточнил Дмитрий Павлович.
- Макару нравится изображать ловеласа, - усмехнулась девушка. – Так что, все возможно. А Жан к сексу равнодушен. Ему больше доставляет удовольствие повелевать и причинять боль. Но иногда их невозможно различить.
- А как вы их различали?
- Сначала - никак… Я долго не понимала, что происходит, - Катя опустила глаза, подавляя брезгливость к себе. - Макар струсил - я же была несовершеннолетней. После моего дня рождения - умолял все забыть, никому не рассказывать…. Как будто кому-то дело до этого было. Дайте сигарету…
Андрей, который присутствовал на всех допросах вместо адвоката (в последнем впрочем, не нуждались, против Кати обвинений не было), поднялся со своего места и протянул ей пачку в черно-золотой упаковке.
- В общем, он сунул мне денег и уехал учиться. А через месяц - объявляется с букетом цветов и шампанским. Я хотела его послать. Я была уверена, что он просто уйдет… Он же тряпка… Он уговорил меня выпить…. Наверное, он что-то подмешал в шампанское… Матери дома не было…. Я быстро поняла, что лучше не сопротивляться. Когда я не сопротивлялась - он изображал доброту и даже что-то вроде любви. Понимаете, я была совсем одна. А когда Марина вернулась, он уже так меня запугал, что я была уверена - будет только хуже, если расскажу.
Некоторое время она, молча, курила, потом продолжила рассказ:
- Как он хотел, я переехала в Сочи, поступила в педколледж. Мы стали чаще видеться. Вот тогда я впервые заметила, что он разный… Что это не просто смена настроения. Он мог не появляться неделями, что меня, в общем, устраивало. Но однажды мне срочно понадобились деньги, и я ему позвонила. Деньги он привез, но вел себя не как обычно, а как будто боялся меня. А наследующий день встретил у общаги и наорал, чтоб я сама не смела звонить. В другой раз, он проснулся и сперва меня даже не заметил, пошел на кухню и стал есть… варенье, прямо из банки. Увидев - обалдел, аж заикаться начал… потом говорит, мол я не ушла еще, типа, вот потому и удивился… И снова денег сунул… Тогда я и решила к дядьке в Краснодар уехать, подальше от этого психа. Он нашел меня месяца через три - не так уж это было сложно.
- Ты не хотела действительно заявить на него? - спросил Костя.
- Нет, я винила себя. - призналась Катя. - И потом что я могла доказать?... В Краснодаре он поначалу заливал, что эта встреча - случайность. Я не поверила… Но он вел себя… нормально. Извинился… сказал, что он против… - она взяла еще сигарету, - чтобы я больше не занималась проституцией. Меня дядька выгнал, надо было чем-то жить…
Катя закурила, глядя в окно мимо своего врача.
«Почему она никогда не просит его выйти?» - удивился Дмитрий Павлович, чувствуя, что приезд молодого доктора за Катей вызван не профессиональным интересом, а ее напряжение происходит не только от неприятных воспоминаний, но вслух спросил:
- Он угрожал Вам?
- Тогда - нет. Он предложил другую работу. Служанкой в доме у того чиновника.
- Это он рекомендовал тебя? - у Кости буквально отвисла челюсть. - Откуда у студента-медика такие связи?!
- Не представляю… правда. Он дал мне записку. Я пришла в дом… и меня приняли.
- Понятно… А Жан?
- Он именно тогда стал себя так называть. Говорил, что хочет стать писателем - это псевдоним.
- Он просил следить за Гороняном и его семьей?
- Он расспрашивал, что они делают, как живут, куда ходят и когда… Говорил, мол, это ему для романа пригодится… Он меня так запутал, что я временами верила, что люблю его… Он попросил украсть какие-то документы из кабинета Гороняна. Я испугалась - это ведь уже не разговор с любовницей подслушать…
- Вы отказались?
- Понятно, что это был не писательский интерес… - усмехнулась Катя. - Хотя пару статей он действительно опубликовал. Я тогда не понимала для чего. Жан не умеет уговаривать словами и не любит, когда ему противоречат… В конце концов, согласиться все равно пришлось…
- А компромат он собирал, - задумчиво произнес Дмитрий Павлович, - чтобы держать жертву в руках, когда вскроется пропажа документов и писал статьи, как предупреждения. Рискованно…
- Но эффективно… - отозвался Костя.
- Катя, - старый следователь вдруг заметил то, что упускали ранее, - а что это были за документы?
- Жан заставил меня сделать слепок ключа кабинета и от ящиков стола… Я брала все подряд,- она задумалась. - Мне запомнилась печать: перекрещенные якоря и двуглавый орел и название «Сивуч»…Именно эту папку он выбрал. Остальное велел вернуть на место. И в тот же день увез меня в Адлер, потом в Сочи. Я думала меня убьют, как минимум… Но Горонян даже в милицию не пошел. Жан неделю этим хвастал.
- Ты точно видела слово «Сивуч»? - переспросил Костя с недоверием, чувствуя стальной привкус во рту.
- Это все, что я запомнила, - кивнула Катя, не поняв сути вопроса. - Мне еще раз это название попалось - в компьютере у программиста, к которому устроилась после… вернее Жан меня устроил.
- О программисте мы не знали… - рассеяно произнес Дмитрий Павлович. - Вам придется рассказать подробнее.
Старик почувствовал, что следствие начало перерастать его компетенцию. Костя ерзал на стуле, понимая это куда более определенно. Капитан Миронов вой долг родине отдал во флоте, служил на Балтике, и за одно только знание слова «Сивуч», однажды давал подписку о неразглашении государственной тайны. Времена те были еще не столь отдаленными, чтобы информация о новейшем тогда оружии могла теперь быть достоянием случайных лиц. Он, наконец, поднялся и обратился к следователю:
- Давайте сделаем перерыв, Дмитрий Павлович.

За все главы сразу...
Когда из подсознания Макара выплыл Людовик XIV, я слегка подобалдела - за что этому убогому такое счастье? Нет, вопрос ни в том, что Людовик был таким уже хорошим и Макар его не достоин (вряд ли он вообще был хорошим ), но, как ни крути, он Король-Солнце. А Макар ... Потом появился Ян. Скажу честно - это оказалось круче, чем Людовик, так как если последнего можно было списать на шизу (хотя, учитывая Катю и Андрея, вряд ли), то Ян - это очень конкретно. Документы, оружие, воспоминания... Макар как-то сразу оказался задавлен личностью Яна. В этом плане очень интересным оказался рассказ о детстве Макара - посочувствовала...
Разборки Яна с Макаром - отдельная тема. Вообще дико, когда две столь разноплановые личности сосуществуют в одном теле.

Не понимаю, что за Вика в фике бродит? Прототип в сериале есть или авторская находка?

Последняя глава очень понравилась. Она для меня уже вообще никак с СБ не монтируется, но интересно. Как будто смотришь сериал про ментов - очень достоверная обстановка . Катя очень "живая" - настолько полон персонаж деталями

P.S. Я когда-то посматривала «Марш Турецкого» и "Улицы разбитых фонарей". Даже нравилось... Но, нельзя ли вернуть кого-нибудь из стареньких героев? Шуры-муры... Там Александра в город вернулась . А С.С. чего-то мышей не ловит ...

- Ян, что это?…
- Бах! - Жан вздрогнул и пошатнулся, затем быстро опустил руку, сунул пистолет в карман халата и противно рассмеялся. - Испугалась?
- Придурок! - взвизгнула Вика. - И шутки идиотские! Меня чуть кондрашка не хватил! А в коридоре, что за погром?!
- Ладно, милая, не ори. Я же не думал, что у тебя так плохо с юмором…
- Иди ты с этим юмором, дегенерат! Чтоб ты сгорел с выходками своими…
- Амба лаять! - он нахмурился, взгляд стал темным, злым. - Будешь орать на меня - пожалеешь. Купила, что просил?
- На, подавись! - непривыкшая сдерживать нрав и обиду, Вика не вняла предупреждению и швырнула принесенный ею пакет прямо в лицо своему постояльцу.
Расплата последовала незамедлительно. Жан резко шагнул к ней и ударил наотмашь в лицо. Вика охнула и пошатнулась, отступая в коридор. Второй удар сбил ее с ног. Затем бил еще и еще уже лежащую - ногами. Когда девушка затихла, Жан снял с себя пояс халата, обмотал его вокруг шеи Вики. Затянул.
- Ты что творишь, мерзавец?!!
Дура, даже не закрыла входную дверь, понял Жан. Он вскочил, выхватил пистолет и стал медленно отступать в кухню.
- Удачный день, адвокатик, я ведь уже и не рассчитывал поквитаться с тобой.
- Не дури, Калинкин, тебе так и так крышка, - Михаил поднял руки, понимая, что лучше не злить противника. - Я уже вызвал милицию…
Это был блеф. Для Михаила встреча была настолько же неожиданной. Он столкнулся с Викой у самого подъезда и испытал облегчение, когда девушка попросила его подождать на улице, обещая вынести портмоне. Но простояв напрасно четверть часа, он не выдержал. Сцена, увиденная им в квартире случайной знакомой - беглец, которого все ищут, склоненный над телом очередной жертвы - была настолько сюрреалистичной, что Миша на миг остолбенел. Он и сейчас не до конца понимал всю опасность положения. Больше всего он боялся за девушку. Нужно было узнать, жива ли она…
- Вызвал милицию? - переспросил преступник.
- Да, они едут, - подтвердил Миша, надеясь испугать Макара, вынудить его сдаться.
- Что ж посмотрим, - Жан оскалился, - успеют ли спасти тебя…
Выстрел прозвучал довольно громко. Миша почувствовал удар слева, потом что-то теплое растеклось под рубашкой, ноги стали ватными… Он попытался ухватиться за косяк, но рука поймала лишь воздух. Последнее что он чувствовал, проваливаясь в холодный мрак, как мерзавец обшаривает его карманы.