Глава XI
Косте не нравилось то, чем приходилось заниматься. Он был не доволен, что Сергей Сергеевич отправил его сюда, да еще в компании со своим преторианецем. Необходимость сотрудничать с Прохоровым была тем более тягостной, что обойтись без нее оказалось не возможным.
Капитан Миронов потратил впустую два дня пытаясь действовать самостоятельно. Поначалу надеялся он на одного из знакомых журналистов, но тот как на грех, был в «творческом отпуске», как сам называл свои многодневные воздаяния веселому богу Бахусу. «Отдыхающий», знал лишь, что в тусовке автор, называющий себя Жаном Жалкоем, не появлялся никогда. Далее следовала философская тирада, смысл которой сводился к тому, что Жан сей не мог бы там показаться, так как и писать-то толком не умеет, а печатают его только из-за скандальности материала. Слушая, Костя с тоской считал бутылки на полу и подоконнике. Сбился, вздохнул и распрощался с надеждой узнать свежие новости из мира богемы.
После везло и того меньше. Полномочий заниматься расследованием дела у капитана не было никаких, а без оных соваться в редакцию даже самого захудалого журнала было бесполезно. Побегал, по пил кофе с секретаршами, да корректоршами, результатом была одна изжога. Никто ничего не знал. Это уже не казалось даже невероятным – чего в мире не бывает, вот и журналист-невидимка объявился. Ну и дьявол с тобой – живи невидимым, пиши свои пасквили, но зачем избивать и насиловать девочку?! А если этот фантом не при чем? А кто при чем? Не Пашка же в самом деле!
Константин уже понял, что решение это задачи с неизвестным требует помощи. Мысль обратиться к СС напрашивалась сама собой, но Костя долго медлил. С одной стороны, в сложившихся обстоятельствах, Корнеев сделает все, чтоб докопаться до истины. А с другой, «все» могло оказаться совершенно безобразным.
В сущности, так и вышло. Благие намерения не успокаивали совесть. Не утешало и то, что, в конце концов, СС обратился за помощью сам. Вначале Костя пробовал диктовать свои условия сотрудничества. Но на просьбу капитана, дать ему в помощь кого годно, кроме начальника службы безопасности, Корнеев ответил хмурым непониманием, мол, человек в курсе дела, чего еще нужно…
Спору нет Влад Прохоров был деятелен, умен, хитер и коммуникабелен, но так же беспринципен, жесток и скор на расправу. За то время, что Косте пришлось близко его наблюдать, он не раз убедился в этом. Но если подкуп и запугивание журналистов, главных редакторов газет, секретарш оных и даже работников компетентных органов, Константин, в надежде на общее благо, терпел, то последняя выходка Влада вывела его из себя. Знай он, чем закончится попытка «мирно побеседовать с матерью пострадавшей», ни за что бы не поехал.
Сама по себе мысль была верной. С Тамарой Петровной, так или иначе, нужно было поговорить. Если быть точным, ее давно следовало опросить, вот только официальное следствие не торопилось. Не спешили и они. Но когда прочие слабые зацепки ни к чему не привели, стало ясно, что Катя Глотова единственная живая связь с невидимкой. За палатой пострадавшей было установлено круглосуточное наблюдение, а Костя и Владислав отправились на разведку «к матушке».
Поговорить это одно, а напаивать бедную женщину до бесчувствия и потом производить в доме незаконный обыск капитан Миронов не нанимался! Но Влад Прохоров его и слушать не стал. Он, кажется, был даже доволен, когда Костя, прекратив увещевания, ушел из дома Глотовых. Ну, ушел, ну, дверью хлопнул и что? Уехать, бросив навязанного и осточертевшего партнера, он все равно бы не смог. Вот и сиди теперь в машине, тупо уставившись в ветровое стекло и кляня себя за то, что согласился.