На волнах фантазии...

Господи, благослови!!! Мэри, помоги мне!
Не бейте сильно, всё смешалось во вдохновлённом мозгу и понеслось...
(продолжение начинаний, которые собираюсь объединить: "Открытая дверь", "Счастье большое и маленькое" и "МММ")

предпредисловие - "Первая мрачная ночь".
http://www.teleseria...showtopic=21022


ПРЕДИСЛОВИЕ:

"Открытая дверь".

Домик для гостей. Вечер. Смятение.
Он и она.
Марк не находил себе места. В сотый раз он бесцельно проходил по комнатам, перекладывая вещи с места на место.
Его жена убежала от него. Она была с другим мужчиной. А он был с другой женщиной.
Марк сел и опустил голову на руки.

Мэри молчала.

Он не любил её. И он это знал.
Был ли он способен на любовь? Наверное, нет. Сейчас - нет.
Она никогда не принадлежала ему: ни до, ни после замужества.

«Глупые люди…
Игра в семью.
Она моя!
Потешь своё самолюбие, Марк. Ты же знаешь, что это - не так.
Отомстить? А есть ли смысл?
Ну, скажи что-нибудь…»

-Марк, отпусти меня… пожалуйста.
Марк поднял голову. Это были первые слова с тех пор, как она вернулась.

Как нелегко их произнести!

«Отпустить? Как бы не так!
Остановись! Что ты делаешь?»
Перед глазами школьные годы. Он помнил её доверие. Он знал свои пороки. Сейчас или никогда.
-Уходи – чуть слышно, сквозь зубы.

«Нужно попросить прощение?»
-Марк, прости меня.

-Просто уходи.

Глоток воздуха.
Мэри шагнула в темноту.
Начиналась гроза.
Чёрное небо рассекали вспышки молний.
Как часто она малодушничала?
«Одна вспышка и больше ничего…
Господи, что я делаю?»

Живёшь и любишь.

Из дома Кепвеллов вышла София.
Шаг вперёд.
«Мэри, почему ты здесь? Пойдём в дом».
В доме полумрак, тепло и спокойно.
«Я не вернусь к Марку».
«Отвезти тебя к Мейсону?»
«Да».

Она стояла у двери. Наверное, Мейсон спит.
Несмело взялась за ручку. Дверь не заперта.
Осторожными шагами прошла в глубь квартиры.
Мейсон спал одетый. Он ждал её. Он не знал, что она пойдёт к Марку. Он не знал, придёт ли она к нему.
Мэри опустилась в кресло и заплакала. Впервые за этот день.
Слёзы лились и лились, стекая по прижатым к лицу ладоням, беззвучные рыдания сотрясали хрупкие плечи.
Ей было жаль себя, Мейсона, Марка. Ей было страшно жить. Ей так хотелось любить...

Мейсон открыл глаза ближе к полуночи. Свернувшись клубочком, в кресле спала Мэри. Он осторожно обнял её и перенёс на кровать, укладывая рядом с собой. Она глубоко вздохнула и уткнулась носом в его тёплую шею, обвивая во сне руками.
Мейсон смотрел в потолок, поглаживая локоны любимой. Он знал, что стал совсем другим, стал самим собой. Он благодарил Мэри за то, что она изменила всю его жизнь, подарив ему самого себя и эту любовь.
«Я люблю тебя и больше никому не отдам».
Мейсон закрыл влажные глаза и впервые уснул спокойно.




"Счастье большое и маленькое".

-Мейсон, началось.
Он явно занервничал.
-Родная, ты уверена?
-Более чем. У меня отошли воды и, если ты не поторопишься, я начну рожать прямо здесь.
Дважды просить не пришлось.
Он аккуратно усадил Мэри в кресло и побежал вниз - подогнать машину ближе к дому.
Очень вовремя, потому что в его отсутствие Мэри издала первый протяжный стон.
Шестое чувство подсказывало ей, что надо быть осторожнее, иначе риск не доехать до больницы был велик.
Мейсон слишком любил её, последние недели носился с ней, как с самой большой драгоценностью, так, что любая её затея проходила двойной контроль на целесообразность и безопасность.
Он не хотела травмировать мужа, пока ещё могла немного потерпеть.
Мейсон мгновенно вернулся и осторожно повёл её к машине.

Бережно опустив Мэри на заднее сидение, он сел за руль и обеспокоенно наблюдал за ней через зеркало. Мэри увидела его полный тревоги и сочувствия взгляд и улыбнулась. Улыбаться в ответ у него уже не получалось.
Нужно было попытаться сконцентрироваться на дороге.
На середине пути схватки возобновились, и Мэри уже не могла сдерживаться. Мейсон подъезжал к больнице, заклиная на весь салон: «Потерпи, я люблю тебя».
Он открыл двери мерседеса и поспешил в здание, через минуту появились врач и санитары, которые подхватили роженицу и увезли на необходимые процедуры. Мейсон зашёл в клинику, присел в кресло и потерялся.

Очнулся он оттого, что кто-то хлопал его по плечу.
-Мистер Кепвелл, Вы же СОБИРАЕТЕСЬ присутствовать при родах?
О, реальность!
Конечно, он собирался : долгими безмятежными вечерами, лёжа рядом с Мэри и нежно поглаживая её большой живот.
Его облачили в стерильное одеяние, не забыв для полного счастья нахлобучить колпачок, и дружественно подтолкнули в палату к Мэри.
Господи, как он любил её!
Живот был на месте.
Вскоре появилась ширма, и Мейсону досталась беспокойная половинка Мэри.
Схватки участились. Мэри стонала, вцепившись в поручни. Пару раз она сильно мотнула головой, из-под шапочки выбились пряди русых волос, лоб покрылся испариной. Мейсон готов был плакать. «Лучше бы я рожал!» - одна мысль крутилась в его голове. Он гладил руки любимой и говорил приободряющие слова, не сильно соображая, что в данный момент успокаивает и себя тоже.
Во время очередного крика Мейсон взмолился : «Прости меня, это я во всём виноват!»
Доктор широко улыбнулся, радуясь наличию ширмы.

Мэри приподнялась, Мейсон поддержал её спину, ещё потуги… и всё закончилось.

Нет, всё только начиналось, потому что мир был поприветствован младенческим криком, отозвавшимся волшебной музыкой в ушах новоиспеченных родителей!

-Поздравляю с чудесной малышкой! - акушер приподнял над ширмой крохотное создание.
Мэри заплакала. Мейсон давно уже не сдерживал слёзы.
Они не узнавали пол ребёнка заранее, и Мейсон даже себе не признавался в том, что хотел получить маленькую копию Мэри больше, чем наследника.

Пока девочку осматривали и заворачивали, Мейсон наклонился и припал губами ко лбу измученной единственной, прошептав бесчисленное количество раз одно лишь слово : «спасибо» .
Мэри уткнулась в его грудь, а потом увидела хитрый тёмный глаз и услышала тихое «мама».
Она благодарно улыбнулась и прошептала : «Я люблю тебя».
Мейсону передали малышку, он бережно принял её и трепетно всматривался в крошечное личико.
-Мейсон, – нетерпеливый голос Мэри вернул его в реальность.
Он опустил дочь на грудь заждавшейся матери.
Внутри разлилось благодатное тепло.

Позже было первое кормление, и именно тогда Мейсон понял, что отныне и навсегда весь его мир заключается в этих двух женщинах : большой и маленькой, одинаково бесценных и любимых.

Вечером двери палаты распахнулись, впуская радостное семейство : Сиси, София, Келли, Иден, Тед и большой плюшевый медведь, украшенные цветами и шариками, спешили поздравить новорожденную и её родителей.
София доверительно беседовала с Мэри, Келли, улыбаясь, склонилась над детской кроваткой, Иден по-хозяйски украшала палату, Тед переминался с ноги на ногу, скромно коротая время в обществе мохнатого зверя.
Сиси подошёл к Мейсону.
-Поздравляю, сынок! Теперь ты прочувствуешь всю прелесть отцовства.
-Спасибо, папа. Конечно, до тебя мне ещё далеко, но мы несомненно будем работать над этим вопросом.
Сиси повернулся к Мэри :
-Мэри, дочка, поздравляю.
На языке вертелось : "Если мой сын будет вас обижать, ты всегда можешь на меня рассчитывать", но дед вовремя спохватился.
В семействе Кепвеллов появилась представительница нового поколения, и ответственность за её счастье по праву принадлежала
Мейсону.

Поздравления были приняты, гости давно ушли, девочка мирно посапывала в своей колыбели.
Лишь два человека не спали. Мэри и Мейсон сидели, обнявшись. Этой чудесной ночью они решали важную задачу: выбирали имя для своей первой дочери.

Сообщение отредактировал Lucy: Четверг, 27 января 2011, 21:35:25

"МММ".

Встреча с СиСи в "Ориент - Экспресс".
Слово за слово… И понеслось…

Упрёк за упрёком, не остались в стороне обиды детства, и вот вам результат: почтенный отец семейства, любимый и любящий муж Мейсон Кепвелл ввалился в собственный дом на глазах у изумлённой супруги и почти двухлетней дочери, и, удачно спикировав на диван обратной своей стороной, попытался выдать очередной монологический шедевр. Естественно, о несправедливости кепвелловского бытия … и что-то там ещё… и так далее… и уже недостаточно разборчиво … и уже совсем тихо и….

Мэри в изумлении застыла. Зеленоглазая малышка крутила мамин локон, пристроившись на тёплых руках.

…Утро началось с осознания нелёгкости похмельного пробуждения. Собственно, пробуждением это назвать было сложно.
Количество принятого на грудь явно укладывалось в норму двухдневной отключки.
Костюмчик неприятно сковывал начинающиеся движения.
Шея… Галстук был ослаблен. «Добрая!»- появилась первая мысль. От неё заболела голова… Потом немного замутило… Потом замутило… Приплыло как будто бы единственно верное решение – лежать и не двигаться.

Плохо… Никто не пожалеет... Ах, да… Он же не пьёт. Не пил. Ох… Не надо о выпивке… Теперь, наверное, плохой. Вдруг Мэри посмотрит сурово и пройдёт мимо?
Отцу на него наплевать. Ему только Иден, да Келли с Тедом нужны. Ну и ладно…

Почему Мэри не идёт? Хоть бы спросила : как ты? А лучше – присела бы рядом и положила свою ладонь на лоб. И дочки не слышно. Маленькая обезьянка каждое утро тут как тут…
Да, он же не в спальне… Голова гудит… Мэри…Мэри…Мэри… тоже не ангел. Такая упрямая иногда. И жизнь семейная – не праздник каждый день.

Зарылся затылком в подушку.
Кто-то дотронулся до свесившейся руки. Дочка… Слабо улыбнулся.
Нет… пушистая. И не кусается, а царапается.
Полежал ещё немного.

- Мэээриии... – а в ответ тишина.
Обиделась, ушла? И дочку унесла куда-то…
Или в магазин пошли?.. Или гулять?..
Эх, надо вставать. Если бы не надо было, не вставал бы. Но надо очень. Пиджак снять. Снять, сказал! Направо и прямо.

Вернулся.
Присел на диван. Голова как колокол. Подержать, чтобы не звенело.

Где же они? Может, у Сиси? Ирония судьбы. Там все в сборе. А он один.
Умер от тоски при невыясненных обстоятельствах…
…Что там такое под ногой? Мячик Мелиссы. Обычно у его девочек полный порядок. Смотрят с фотографии – большая и маленькая. Надо мячик убрать в коробку с игрушками. Что-то дверь шкафа тяжело сегодня открывается. Стоп! А где платья Мэри???

Потерянный Мейсон добрёл до дивана, уткнулся лицом в подушку и закрыл глаза. Картины сменяли одна другую : вот он открывает дверь особняка и видит на пороге Её. Она не такая как все, что понятно с самой первой встречи, и все последующие вечера это подтверждают, но его тянет к ней с непреодолимой силой. Хочется дарить цветы, читать стихи, петь песни ( этого, пожалуй, лучше не надо ). А ещё прижать к себе, защитить, сделать самой счастливой. И рассказать ей всё-всё. И положить свою голову к ней на колени, и ощущать, как она ласково пропускает волосы сквозь свои нежные пальцы… А потом он проколол шину. И она чувствовала себя чудесно-расчудесно. И сама его поцеловала. А ещё они катались на лошадях. И рисовали сердца на песке. В одночасье всё расклеилось. Джина. Знал бы, что встретит Мэри, никогда бы с ней не связался. Марк… будь он неладен. Как же он переживал, представляя её в чужих объятиях... Но не переставал ждать и верить. А когда дождался - стал самым счастливым на свете. Она была самой красивой невестой, такой, что у него перехватывало дыхание, и на свадьбе он периодически щипал себя, чтобы проверить, не является ли сном всё происходящее. И, когда они целовались, кружился и исчезал весь мир. Потом они рожали Мелиссу... И спали друг у друга на плече несколько ночей подряд, когда у малышки лезли три зуба одновременно. И сидели у дивана в метре друг от друга, когда их чудо совершало первые шажки от папы к маме и обратно, на остановках обнимая счастливых родителей за шею. Они целовали её и все трое звонко смеялись…

Неужели она ушла? Куда она могла пойти? Кроме как в дом Кепвеллов? А если её там нет? Как он будет жить без них? В глазах предательски защипало…
Какой дурак…

В замке повернулся ключ.
Мейсон в отчаянии приподнял голову. И услышал голосок дочери. Он рывком поднялся с дивана в тот момент, когда они оказались на пороге. Девчушка кинулась с маминых рук в его объятия, заверещав «па….», и целовала его шею, а её мягкие волосики щекотали его нос. Он зарылся в них поглубже, вдыхая дочкин родной аромат, и две слезинки скатились по щекам, когда он понял, что никто на свете не будет любить его так беззаветно.
-Мейсон, милый, - под его недоверчивым взглядом Мэри дотронулась до его лба.
Дочка вспомнила про котёнка, он опустил её на пол, порывисто сгребая Мэри в охапку, так, что она только смогла выдохнуть: что?
-Где вы были?
-Утром позвонила матушка Изабель и пригласила нас на прогулку в заповедник.
-Почему ты меня не разбудила?
-Мистер Кепвелл, Ваш упрёк необоснован. Тебя пушечным выстрелом было не разбудить! Вон маленькая свидетельница.
Свидетельница тискала пушистого любимца и лепетала ему про любовь.
-А вещи?
-Какие вещи?
-Платья твои где?
Мэри немного отстранилась.
-Мейсон, ты забыл, что мы заказали в спальню новый шкаф? Его на день раньше привезли. Они там.
Она опять утонула в его объятиях, пытаясь спросить:
-Может, ты расскажешь мне, что вчера случилось?
-Мэри, это не важно уже. Ничего не важно. Кроме нас. Троих. Нет, четверых. Котёнка забыл. Прости меня... прости... Подожди. Я сейчас.

Мейсон освежился и переоделся.
Мэри напоила дочку и уложила в кроватку смотреть мультики.
Они встретились на своём любимом диване.
Им было очень хорошо сидеть вдвоём. А потом он положил голову к ней на колени, и она нежно перебирала его густые волосы.
-Знаешь, Мейсон, у нас есть новости.
Мейсон вопросительно молчал.
-Тебе, наверное, скучновато в женском обществе? Ну, не отпирайся. Мы не обидимся. Я думаю, есть все шансы, что скоро у тебя появится подкрепление. Правда, сначала оно будет ооочень маленькое.
Мейсон медленно перевернулся, с обожанием посмотрел ей в глаза и прижался к её животу.
-Знаешь, я согласен на любые условия. Пусть даже будет три к одному.

Мелисса давно сладко спала, обнимая хвостатого друга, на ночном небе вальсировали мириады звёзд, когда в темноте раздалось:
-Мейсон, вот скажи мне, неужели ты мог подумать, что я тебя брошу?
-Мэри, ты знаешь как я люблю тебя?
-Понимаешь ли, беременность влияет на память….

И нет спасения от поцелуев…

P.S. Ну что, СиСи, мы ещё повоюем? ;-)

Сообщение отредактировал Lucy: Пятница, 23 апреля 2010, 14:24:27

Она ждала второго ребёнка…
Будущему малышу исполнилось всего несколько недель, и это была их маленькая тайна. Рождение Мелиссы изменило Мэри. И внешне, и внутренне.
Уверенная, заботливая, нежная, чувственная, справедливая… Попробуй ему кто раньше сказать, что она – не такая! Но самому-то себе он вполне мог признаться : в улучшении его любимого «ирландского характера» материнство сыграло не последнюю роль. Если не первую.
Мейсон ласково провёл ладонью по длинным русым волосам жены, задержал взгляд на хрупком оголённом плечике, поражаясь, какое желание пробуждает в нем эта женщина, даже ничего для этого не делая, невесомо прикоснулся губами к её виску, стараясь не потревожить сладкий сон любимой и жадно вдыхая волнующий аромат.
Пора на работу. Кейт Тимонс, вернувшийся вчера из отпуска, оборвал телефоны в поисках его и Джулии. По-видимому, сильно соскучился и напрочь забыл о том, что у людей есть законные выходные и кое у кого даже личная жизнь.
Мейсон вздохнул, отгоняя от себя мысли о возможном жульничестве : так хотелось стянуть с себя отглаженный костюм и в первородном виде нырнуть под простыню, обнять Мэри и погрузиться в прерванное блаженство.
Он тряхнул головой, мысленно пожелал возлюбленной хорошего дня и вышел из дома, бесшумно прикрывая за собой дверь.


Мэри приоткрыла глаза и потянулась. День обещал быть хорошим.
Жаль, что Мейсон ушёл так рано. Она любила провожать его на работу, хотя совсем не любила надолго расставаться.
Очень быстро привела себя в порядок : природа одарила её естественной красотой, позволяющей провести у зеркала лишь несколько минут, а потом заниматься любимыми делами.
Мэри не успела ещё погрузиться в домашние хлопоты, доставляющие ей неизменное удовольствие и помогающие скоротать время до прихода Мейсона, как вдруг вновь ощутила себя в плену тревоги : липкой, давно позабытой, но вернувшейся к ней с первых дней беременности. Она посетила врача и тот уверил её в том, что поводов для беспокойства нет : Мэри была абсолютна здорова, плод развивался нормально. Откуда же появлялось это леденящее душу чувство, буквально парализующее сознание и сковывающее движения на несколько минут? За последний месяц оно испугало её не единожды…
С Мелиссой всё было не так… Мэри скрестила ладони на животе. Она знала, что носит сына, и знала его имя. Откуда оно пришло - загадка, но имя осталось и всё было решено окончательно и бесповоротно.

Мэри подумала о дочери. Мелисса проводила выходные с Келли.
Между девочкой и тётей существовала удивительная незримая связь. Наверное, она появилась в тот момент, когда Келли, забыв поздравить счастливых родителей, склонилась над кроваткой, в которой сладко сопела малютка, и безымянная крошка открыла глазки и впервые взглянула на неё. Напрасно все старались убедить девушку в том, что новорожденные плохо видят и совсем не умеют улыбаться.
Теперь же, стоило Мелиссе услышать имя Келли – и глаза девчушки начинали светиться радостью, и её никогда не приходилось просить одеваться побыстрее, если поступало заманчивое предложение провести время с тётей.
Бог знает, чем они там занимались, но после выходных Келли возвращала папе с мамой абсолютно здорового, весёлого ребёнка, а с недавних пор ещё и очень кокетливого.
Вчера Келли попросила оставить племянницу ещё на денёк. Или это предложила Мелисса. Впрочем, счастливы были обе.
Было только одно «но» - Мэри и Мейсон скучали, хотя им, конечно, очень хотелось побыть наедине.

Таким образом, нынешним днём до возвращения мужа Мэри была предоставлена самой себе. Совсем недавно они с дочкой навестили матушку Изабель, и Мэри рассказала ей о своих странных ощущениях.
Настоятельница успокоила её, заметив, что в данном положении возможно всё, а также посоветовала почаще обращаться к Богу. Мэри исправно молилась дома, но Храм Божий посещала теперь гораздо реже, чем в былые времена.
Родной монастырь находился слишком далеко. В новый дом семья переехала год назад. Недавно Мэри узнала, что рядом открылась небольшая церковь, но ни разу там не была. Сегодня она ощутила потребность сходить туда и решила не откладывать.
Погода располагала прогулке : лёгкий тёплый ветерок ласкал лицо, обнимаясь с солнечными лучами.
Мэри вошла в пустую церковь, отметив, насколько проста и одновременно уютна обстановка, зажгла свечу, помолилась за свою семью, за их с Мейсоном родных, за всех людей на Земле.
Собираясь уходить, она ещё раз попросила за своего будущего малыша и внезапно почувствовала : ей становится дурно, в полузабытьи понимая, что падает на каменный пол. «Ребёнок»-мелькнуло в голове, глаза заволокло чёрной пеленой и в ту же секунду её подхватили сильные мужские руки.

Сообщение отредактировал Lucy: Суббота, 06 февраля 2010, 16:21:11

Lucy, с новым фанфиком тебя! Спасибо, у тебя получается!! Очень здорово, что в нем продолжаются твои предыдущие фики (или в них было начало этого)! Интересно и то, что по сюжету фанфик нас переносит в будущее относительно сюжета. У Мейсона и Мери семья, растет дочка, будет еще ребенок. Пока вроде как все хорошо, но вот взволновало конечно, что такое случилось с Мери?? Что будет дальше??? Жду продолжения!!

Julmers, спасибо! Продолжаем разговор.

Мейсон поднялся на второй этаж и столкнулся с несколько странной Джулией.
Он открыл было рот, чтобы съязвить по поводу видимо не удавшихся выходных, но истинная причина дискомфорта не заставила себя долго ждать: в конце коридора нарисовался загорелый Кейт Тимонс, одаривший их своей фирменной идиотской улыбкой. За спиной окружного прокурора маячили два дюжих молодца, тащившие кожаный диван. Диван нашёл временное пристанище возле кабинета Мейсона, но на этом его маршрут не закончился.

-Не верю глазам своим: как люди добреют после отпуска! Неужто у меня теперь будет тихий час? Хотя, навряд ли. Вторая попытка : трудно с гамаком расстаться, и мне выпала честь узнать о приключениях Робинзона и его верной Пятницы? Не думай, что в моём лице ты обретёшь благодарного слушателя.

-Кепвелл, заткнись и потеснись. Открой дверь. Джулия поработает у тебя.

Молодцы тем временем подкинули стол и стул.
Такого расклада Мейсон не ожидал.

-Надеюсь, мы не потеряем двух лучших юристов Санта Барбары? – подмигнул Кейт и убрался восвояси.
-Мечтай, у нас ещё слишком много недоделанного в жизни.
«А у некоторых даже не начатого...» - подумала Джулия.

Джулия была на редкость немногословна, без эмоций объяснив Мейсону, что истосковавшийся по бурной деятельности Кейт затеял ремонт в нескольких кабинетах одновременно, и теперь усердно распихивал сотрудников и мебель по свободным помещениям.

-Так и знал, что он считает меня пустым местом. – шутливо вздохнул Мейсон – Теперь для нас просто дело чести - остаться в живых. Мир?- Джулия смерила его непонятным взглядом. - Перемирие? Похоже, сегодня твой кинжал остроумия покоится в ножнах.

Джулия не отреагировала.
Оставалось только смириться. До вечера каждый из них занимался своими делами.
Каждый раз, когда Джулия направлялась на выход, он хитро напоминал ей о том, чтобы она не забыла на столе свою папку.
В конце рабочего дня, собираясь в уборную, она демонстративно оставила документы на столе. Мейсон понял, что коллеге полегчало.

Сообщение отредактировал Lucy: Пятница, 23 апреля 2010, 16:13:34

неплохо, ей богу не плохо для начала.

Спасибо. Надеюсь, это не будет началом конца.

Lucy, спасибо! Интересно, как дальше поведут себя Мейсон и персональная врагиня маньячных Ведь не случайно же они "поселились" в одном кабинете. Так хочется, чтобы Мейсон оказался хорошим мальчиком...

marusik, спасибо за поддержку!