Глава без порядкового номера.
Под бдительным присмотром Парок мальчишки распутывали узлы на нитях жизней своих подопечных.
- Быстрей, жизнь этих людей замрет на месте, пока вы не развяжете узлы. – увещевала их самая старая Парка.
- А если мы их через год или через два развяжем? – поинтересовался Гименей.
- Значит, они в этом снегу на два года застрянут.
Купидон представил, как это могло бы быть, если бы «авторы пьесы» были столь нерасторопны …
… На календаре 14 февраля 1988 года. И здесь в студии по-настоящему жарко от ваших поздравлений своим любимым, а в горах Калифорнии сохранится аномально холодная погода, снег не прекратится и сегодня. Уже третий год несколько горных районов остаются отрезанными, и спасателям не удается пробиться туда. На побережье тоже неспокойно, портовые службы предостерегают любителей морских прогулок и серфенгистов от выхода в море. А сейчас самое время послушать песню…
Домик в горах стоял, занесенный по самую крышу. Марк, обросший длинной козлиной бороденкой, очищал порог под аккомпанемент ценных указаний Джулии, держащей на руках маленького истошно орущего бутуза. Малыш – копия Марка, но без бороды– выставил вперед указательный пальчик и все время норовил ткнуть им маме в глаз. Джулия не выдержала, что Марк все делает не так, вручила ему ребенка и сама взялась за лопату, показывая, как чистить снег. При этом она не переставала ни на минуту учить жизни своих мужчин. Время от времени она бросала лопату и подбегала подтереть нос то ребенку, то Марку, поправить им сбившиеся шарфы и шапки или дать Марку подзатыльник, если он, по ее мнению, слишком сильно тряс ребенка. Иногда она прерывалась, чтобы задать Марку извечный вопрос: - Ты меня любишь? – и со страхом, как в первый раз, ждала его ответа.
- Да, люблю только тебя. – отвечал он искренно (на километры вокруг других объектов любви, кроме лис и медведей не было).
В это время в салоне заметно запаутинившейся без регулярной уборки, но все еще шикарной яхты «калифорнийская семья» пенсионеров коротала вечер в занятиях, приличных их положению.
- И нефтяная вышка сверху. – СиСи взял еще карту из колоды.
- И земли на побережье. – ответит Лайонел.
- И картины.
- И кусочек мыла. – изящно запахнув на груди лохмотья, бросил Лайонел.
- Откуда у тебя это, Локридж? Ты же голодранец. – деланно ухмыльнулся СиСи и тут же нахмурился: «Кто – Августа, моя Августа, или София, моя София, спонсировала Лайонела для продолжения игры?» С последней ставкой игра приобрела особую остроту.
- Половина - моя! - Августа протянула руку, разломила обмылок на две части и ловко спрятала одну из них в карман. – Ты же не забыл, что мы разводимся.
- Мы опять разводимся? – Лайонел выглядел, как обиженный ребенок, у которого сломали куличик. – А ночью ты говорила ... – осекся он, не желаю компрометировать даму
- «Ночь… когда это было. Было еще и утро» - подумал СиСи, ухмыльнувшись чему-то с самодовольным видом.
- СиСи, а ведь, когда мы разводились, ты не отдал мне причитающуюся часть… - задумчиво протянула София и изящным движением утянула оставшийся кусочек, задорно подмигнув мужчинам так, что каждый принял это на свой счет. И дамы с гордым видом покинули салон.
Керк свернул на боковую дорогу – еще одну дорогу. А сколько он их исколесил за эти два года, так никуда и не доехав! Через несколько километров она привела его в тупик. И снова со всех сторон снежная пустыня. Керк зарычал и выстрелил в потолок. В образовавшееся от пули отверстие посыпала снежная крупа, одна крупная снежинка приземлилась ему прямо на нос.
- Я найду, тебя Кастилио и застрелю. – Керк нажал на курок еще раз, но раздался только щелчок. Барабан был уже пустой. – Я задушу тебя Кастилио. – пришлось подкорректировать ему план мести.
Машину Мейсона занесло бы снегом совсем, если бы Мери каждый день, пока Мейсон спит, не прочищала путь к ней ручкой от домкрата. Молодая семья давно обжилась в снежном доме, построенном ими, благо сугробы были выше головы. А машину Мери отдала в личное пользование Мейсону.
-Хорошо, что я заставила тогда Мейсона купить мне новую ручку. Крайне полезная в хозяйстве вещь. - объясняла она дочке, перепеленывая ее. В ответ малышка произнесла целую речь во славу ручки от домкрата, которую так приятно грызть. Ее монологу позавидовал бы даже ее папа, правда, что она говорила, было пока ведомо только ей. – Твой папа пишет роман, который его прославит. И он должен время от времени побыть один. – Мери уложила ребенка и принялась готовить обед из продуктов, которые как будто сами по себе появлялись на ее столе каждый день. Так же как каждый день на своей подушке она находила, то икебану из пожелтевших листьев, то ветку рябину, а то стихи:
Ты не меняешься с теченьем лет.
Такой же ты была, когда впервые
Тебя я встретил. Три зимы седые
Трех пышных лет запорошили след.
«Великий писатель» в это время совсем не просиживал штаны в кабинете, он охотился на зайца. Ушастый затаился в своей норе и категорически отказывался от встречи. Ожидание затягивалось. Но Мейсон знал, как усыпить недоверие противной стороны:
А стало быть — бессильного, — сразить!
Враг промолчал, от злобы онемев;
Подобно горделивому коню,
Грызущему стальные удила,
Он двинулся вперёд, сочтя побег,
Равно как битву, — тщетными. Испуг,
Внушённый свыше, сердце оковал,
Не знающее страха ни пред кем,
За исключеньем Неба одного.
Они от западной недалеки
Черты, где, полукружные пройдя
Пути, сошлись дозоры и в ряды
Построились, дабы приказу внять
Очередному. – Декламировал Мейсон на манер колыбельной (с недавних пор у него накопился большой опыт по напеванию колыбельных). С ветки над ним свалилась похрапывающая ворона, не осилившая красоты стихов Мильтона. Мейсон осторожно просунул руку в нору и вытащил вздремнувшего ушастого.
Вообще-то Мейсон был счастлив и без зайца, но раз его любимым девочкам нужен домашний питомец, значит, и ему, Мейсону, заяц тоже крайне необходим.
- Потайная дверь, подземный ход! – радостно закричала Иден, бросившись на шею Крузу и поцеловав его. Круз ответил ей не менее страстным поцелуем. Потайной ход отступил на второй план. Однако приступить к увеличению численности рода Кастилио им помешал дружный рев уже готовых маленьких Кастильчиков – двух сыночков и лапочки-дочки. В отличие от родителей малышня про подземелье не забыла, и уже готовилась туда сползти, когда их путь преградило местное привидение. Привидение вело давнюю и безуспешную войну с неугомонной парочкой, узурпировавшей на два года его жилище, мешавшей ему полноценно унывать и депрессировать. Оно подсыпало им соль в кофе, но соленый кофе вперемешку с поцелуями, оказался, очень даже неплох. Каждое утро пачкало ковер многовековой кровью на самом видном месте. Если они удосуживались заметить его труды, то просто перебирались на кровать, а утром выводили грязь пятновыводителем. Оно завывало по ночам, но эти двое ночами были слишком заняты друг другом. А потом у этих родились дети. Вот кто привидение оценил по достоинству! Как только сорванцы научились немного ползать, они стали гонять его по всей комнате, дергали его за роскошное покрывало, корчили ему рожи, орали в три голоса, если оно пряталось от них и не хотело играть. А теперь они еще и в его подземелье собрались! Но Иден и Круз не умели читать мыслей призраков, поэтому они подхватили на руки детей и вместе сделали первый шаг к новым приключениям. Призрак уныло вздохнул и потянулся за ними.
- Что ты делаешь! – раздался над ухом Купидона громкий вопль. Тот вынырнул из мира фантазий и посмотрел на плоды своего труда. Пока он мечтал, он успел развязать все узлы и заплел распутавшиеся нити в косички.
Сообщение отредактировал marusik: Суббота, 25 февраля 2012, 00:26:50