Мери обошла весь двор, Мейсона нигде не было, но волнение за него не позволило ей прекратить поиски и вернуться в дом. Под дверью одной из построек она увидела тусклый свет. Осторожно заглянула туда и сразу увидела пропажу. Он вытирал одну из лошадей, тихо говорил ей что-то. Вторая уже стояла без упряжи. Его лицо без привычной иронической маски казалось беззащитным и грустным. «Мой рыцарь на белом коне, - про себя усмехнулась Мери. – Только лошадь коричневая, рыцарь выполняет работу конюха, он вовсе не мой. И мы по разные стороны крепостных стен» – одернула она себя. Под ее ногой скрипнула доска, Мейсон обернулся на звук. Его лицо, казавшееся Мери подавленным, словно осветилось изнутри.
- Я искала тебя. – чтобы скрыть смущение, она отвернулась от него, оглянулась по сторонам.
- Раньше здесь была конюшня. – пояснил Мейсон. - Когда я учился в колледже, то часто приезжал сюда в каникулы. А еще чаще Ченнинг, и для него всегда были наготове лошади. Позднее лошадей перевезли в Санта-Барбару, а тут все пришло в запустение. Но этой ночью им тут будет лучше, чем на улице.
- Ты хорошо ладишь с ними. – Мери с улыбкой кивнула в сторону лошадей.
- Я люблю животных. Они не обманут, не предадут.
- И сами простят любой обман куда быстрее людей. – задумчиво добавила Мери. Она с опаской положила руку на шею лошади и погладила ее.
- Раньше я хотел жить на ферме и быть ковбоем. – улыбнулся Мейсон. – Они казались мне по-настоящему свободными и счастливыми, по сравнению со мной.
- А они бы завидовали тебе, потому что трепаться в суде – это шикарная работенка, приятель. – растягивая слова, сказала Мери, подражая диалекту среднего запада.- Не навоз за волами убирать.
Они рассмеялись. – Знаешь, если ты хочешь стать свободным… от твоей жизни в Санта-Барбаре, ты еще можешь уехать, купить ранчо, разводить лошадей… и стать счастливым.
- Мери, мне тогда было шесть лет. – улыбнулся Мейсон. – Отцу и Софии было не до меня, мне было одиноко, и я придумал себе друга-ковбоя. Он был очень смелым, и не боялся никого, даже моего отца, и еще был свободен. – Мейсон перехватил ее сочувственный взгляд и резко сменил тон. - Впрочем, если ты согласишься поехать со мной на ранчо….
- Я как-то никогда не думала о жизни на ферме. – со скептической гримаской на лице заметила Мери.
- Хорошо, забудем о ранчо. -легко согласился Мейсон, обворожительно улыбаясь, и уточнил. - Где же мы будем жить?
- Мейсон, не подлавливай меня, я же не свидетель в суде. – укорила его Мери и поежилась. – Здесь очень холодно. Пойдем в дом.
- Я не соскучился по обществу Марка и Джулии, но выбирая между ними и ночевкой на улице…
- Они ушли спать.
- Я должен извиниться, что испортил твой романтический уикенд?- с легким вопросом в голосе произнес он. Мери послышалось удовлетворение в прозвучавшем извинении, она хотела возмутиться, но вместо этого смутилась и отвела глаза.
- Это сожаление или торжество? – после небольшой паузы спросила она.
- В мое раскаяние ты не поверишь, - она слегка закатила глаза и покачала головой. - А торжествовать до победы глупо. – ответил он, пристально глядя на нее.
-А я трофей? – уточнила Мери, подпадая под магнетизм его глаз.
- Я никогда к тебе так не относился. – сказал Мейсон, сдержанно глядя на нее. Но за его сдержанностью ей виделись и ожидание и боль, и надежда и тоскливая безнадежность.
- Я знаю. – после паузы чуть слышно ответила Мери.
- Мери, что мне сделать, чтобы вернуть тебя?! – Мейсон заметил изменение в ее настроении. - Я знаю, что говорю не то и еще больше отталкиваю тебя своим преследованием, но я просто не могу тебя потерять! - Стены, которые она возвела между ними, оказались из песка. Они крошились, осыпались и рушились к ее ногам. Если его не остановить, она утонет в этом зыбучем песке.
- Не надо… - Мери вся как будто потухла, испугавшись его порыва, спрятала голову в плечи. – Я ужасная трусиха, мне сложно верить людям, если они когда-то сделали мне больно. Даже если знаю, что они любят меня и что я…. лю… дорожу ими.
- Ты права. – глухо произнес Мейсон. Во время ее монолога, его лицо превратилось в сдержанно-отстраненую маску, и только глаза выдавали его боль. – Я не могу гарантировать, что Джина единственный мой скелет в шкафу. Ты можешь мне поверить сейчас, а я снова обману твои ожидания. – Мери опустила голову и молчала. - Пойдем в дом, ты дрожишь. – Мейсон приоткрыл дверь, пропуская Мери.
Она замерла посреди конюшни. Это же так просто – вернуться в дом, где Марк и Джулия, где не будет опасных разговоров, а завтра вернуться в Санта-Барбару, постараться избегать встреч с Мейсоном, подумать над предложением Марка – так просто, так знакомо, так спокойно, так безопасно… так пусто, так тоскливо… Он ждал ее в дверях, в его глазах, смотрящих на нее всегда с нежностью, восхищением, смущающим ее желанием, сейчас были усталость и тоска.
- Не уходи! – Мери замолчала, беспомощно глядя на Мейсона. – Я очень боюсь… - Она судорожно подбирала слова.- Ты учил меня доверию, помнишь? Нужно просто закрыть глаза и довериться тому, кто тебя привлекает… - несмело улыбнулась она.
- Я оказался плохим учителем. – грустно ответил он.
- Это я никудышная ученица…. – она опять замолчала.
- Мери…
- Дай мне сказать… - остановила его Мери. – Ты никогда не притворялся передо мной, и я догадывалась, что до нашей встречи ты не был праведником. – усмехнулась она. - Но я все равно … я полюбила тебя…. с твоими скелетами… Я хочу научиться доверять тебе. Я уже учусь. – торопилась выговориться она, пока так легко говорилось. - Потому что я, кажется, люблю тебя.
Она сама не поняла, когда Мейсон успел обнять ее, как ее голова оказалась на его плече. Озноб вдруг отпустил ее, так было однажды, когда она купалась в горной речке - холод и страх, сковывавшие ее, вдруг сменились теплом и легкостью во всем теле. Вот теперь все стало действительно просто, и она не могла уже понять, как могла так долго прятаться от счастья, пронизывающего каждую ее частичку.
- Не отпускай меня! – попросила она.
- Никогда не отпущу! – он крепко прижал ее к себе, боясь вздохнуть, боясь разрушить то хрупкое единение, которое возникло между ними.