Глава 5.
СиСи Кэпвелл вливал в себя коньяк, желая напиться до бессознательного состояния, но ничего не выходило. Памела, всхлипывающая в кресле, не вызывала жалости или сочувствия – только раздражение, бешенство. Это вечер, должен был стать началом его новой жизни, но, возможно, станет началом конца!
Расставшись с Софией у отеля, СиСи решил не затягивать с разговором - надо поговорить о разводе немедленно. София не сказала нет, и СиСи жил надеждой, что ее молчание означало «да» - она вернется. Приехав домой, он не нашел жену. Охрана сказала, что миссис Кэпвелл ушла к лодочному сараю. Не задумываясь о причине выбора столь странного места для прогулки, СиСи пошел следом. Памела и Хэл Кларк…
СиСи глотнул коньяк и прикрыл глаза – опьянение не приходило. Адреналин, в громадных количествах гуляя по венам, казалось нейтрализовывал алкалоиды, поступавшие в организм. Перед глазами стояло лицо Хэла… - лицо мертвого человека. «Убитого… Убитого мною…».
Памела сидела, вжавшись в кресло. Из горла вырывались всхлипывания, но резкий взгляд СиСи не давал ей право даже на плач. «Господи, если бы он поговорил со мной, если бы обнял… Она… Она не хотела…». Памела смотрела на СиСи, пытаясь поймать его взгляд…
- СиСи… - голос дрожал.
- Молчи! Или уйди отсюда! – в глазах СиСи жила тьма.
- СиСи… - она не знала, как это скажет, но она должна. Да, она выстрелила, но это была случайность, она и сама не понимала, зачем достала пистолет. Она не хотела, чтобы СиСи считал себя виноватым в смерти Хэла. Там, в сарае, она растерялась и не смогла сказать ему… Она боялась наказания. «Я жена СиСи Кэпвелла, меня не могут посадить за убийство… СиСи не допустит… У нас сын»…
СиСи видел, что Памела пытается что-то сказать. Ненависть волной поднялась в груди. Эта шлюха сломала ему жизнь! «Нет, он этого не допустит!». СиСи шагнул к жене.
- Ты навсегда исчезнешь из моей жизни! Завтра же начнут готовить документы на развод! Ты сразу все подпишешь! И уедешь из города! – каждая фраза звучала как окончательный приговор.
- СиСи, ты не можешь… - Памела растерялась. Она надеялась все рассказать и найти в муже поддержку.
- Я все могу! Мейсон останется со мной. Если ты начнешь юлить с разводом, я сделаю так, что ты всю оставшуюся жизнь будешь жалеть, что решила мне противостоять… - давил СиСи, надеясь, что Памела сломается. Он до противного липкого пота боялся, что история с Хэлом всплывет. Единственный способ избежать этого – убрать из города и из жизни Памелу, единственного свидетеля произошедшего.
Памела смотрела на мужа невидящими, широко распахнутыми глазами. Она плохо понимала, чем именно ей угрожает СиСи… Паника, запустившая в нее когти еще там, в эллинге, сейчас овладела ею целиком. «СиСи хочет развода…». Для Памелы это означало, что в случае раскрытия убийства, ей никто не поможет… СиСи ее ненавидит… Он не только не защитит, но и сам сделает все, чтобы избавится от нее. Из ступора ее вывел резкий звук – СиСи вышел их кабинета, хлопнув дверью. Памела встала, все еще не понимая, что делать. Слова СиСи о том, что она должна уехать из города – единственное, что казалось понятным и правильным. «Надо уехать… Подальше…». С этой мыслью она поднялась наверх.
София проснулась от яркого света, бившего в глаза. Почувствовала, что лежит и резко села.
- Ой-ой! Похоже, наша мисс Вейн очень неплохо провела вчерашнюю ночку, - с улыбкой выдал Марк, выключая тот самый софит – причину ее пробуждения.
- Но скорее всего мы услышим очень сильно отредактированную версию, - хмыкнула Эдна.
- Я бы даже сказал – жестко урезанную цензурой. Что-то вроде: «Я всю ночь спала». Без уточнений – где, с кем…
София слушала треп съемочной группы, и постепенно понимала, что заснула на диванчике, являвшимся частью декораций, подготовленных для сегодняшней съемки. И она совершенно не понимала, как это могло произойти. Вчера, расставшись с СиСи, она сразу поднялась в номер и легла спать. Сегодня прилетела в город, приехала на студию, отлично отработала съемки… Потом села почитать новый сценарий… Взглянув на пол, она увидела листы, веером лежащие у ее ног.
Теперь она знала, что такое паника. Всегда считала, что это чувство ей знакомо. Каждый раз, выходя на сцену или вживаясь в роль перед камерой, она испытывала то, что называла «рабочей паникой». Когда в зале или на съемочной площадке присутствовали те, от кого зависела ее дальнейшая карьера, адреналин нещадно хлестал по нервам – это тоже паника. София гордилась своим умением справляться с ней, безупречно отыгрывать роль, вне зависимости состояния нервной системы. Сейчас это умение ее подводило. Вчера она вернулась со съемок и снова уснула. Утро началось с тошноты… А потом в голове замелькали календарные даты… «Четыре дня! Всего четыре дня задержки… Это ничего не значит», - уговаривала она себя, но паника уже правила бал. Она одевалась, трясущимися руками застегивая пуговицы на блузке. Сев в такси, не сразу смогла определиться, куда ехать. «Где найти врача? Что делать?» Нельзя сказать, что ее лицо украшало все афиши или что ее сразу узнавали на улице, но после последнего фильма ее объявили восходящей звездой Голливуда. Об этом надо было помнить. Она не желала огласки. Даже если это просто подозрение…
София сидела в приемном покое обычной городской больницы. Врачи явно не справлялись с потоком пациентов – дети, взрослые, старики; бомжи и прилично одетые граждане; грустные, веселые… Она решила пустить все на самотек и поехать сюда, а не в дорогую клинику. И, похоже, была права – при таком количестве народа врачей вряд ли сильно интересуют пациенты.
Нельзя сказать, что паника улеглась, но руки уже не тряслись и чувство, что она стоит у края пропасти, балансируя на порывистом ветру, притупилось. Моментами появлялось желание вскочить, убежать… Один раз она даже пошла к двери. Но вернулась. Страшное слово «беременность» крутилось в голове, не оставляя ей выбора.