Декабрь 1986. Санта-Барбара, квартира Мейсона Кэпвелла.
Если бы ни какая-то неведомая опасность, в очередной раз угрожавшая его неугомонной сестре, Мейсон мог бы признать, что даже рад такому повороту. Он устал от Санта-Барбары, устал от предрождественской суеты, от необходимости выбирать (выбирать подарки, место, время, женщин). Теперь же на совершенно законном основании можно было отложить все дела и сомнения на неопределенное время. Он позвонил Виктории и, извинившись, довольно легко с ней простился. И также легко засунул в ящик стола кольцо, купленное к помолвке. Еще подумал, не проститься ли и с Джулией. Решил - не стоит, тем более перед любой операцией нужен покой. Вещи Мейсон собрал быстро: две смены белья, рубашка, галстук, бритва, зубная щетка - что еще нужно холостяку…. Пересчитал наличность в бумажнике, поправил фотографию Мэри, замерев на секунду, погладил кончиками пальцев родное лицо на снимке. Закрыл глаза. Захлопнул бумажник. Подождал немного, пока отступит острая и липкая, как тошнота боль. Сунул бумажник в карман, подхватил неплотную дорожную сумку и вышел навстречу новым приключениям.
Декабрь 1986. Рейс Санта-Барбара Вашингтон.
Стюардесса в салоне бизнес класса все время улыбалась, выставляя напоказ идеальные белые зубы. Впрочем, не приходилось сомневаться, что она умеет демонстрировать не одни лишь зубы. Мейсон сразу понял, что понравился ей. Еще бы - на фоне двух стариков с жесткими голосами и давно выцветшими глазами, способных реагировать лишь на блеск золота, он выглядел, наверное, весьма аппетитно. Девушка раз пятьдесят подходила к нему, предлагая то виски, то кофе, то ужин…. Но Мейсон был не голоден… во всех смыслах. Стюардесса раздражала его. Суетливостью и назойливостью она напоминала Джулию, а покорностью и готовностью на все - Торри. А Мейсон не хотел сейчас думать ни об одной из них. Не хотел…. И вот думал….
Чем дальше отлетал его самолет от западного побережья, тем яснее Мейсон осознавал, что происходившее с ним в последние месяцы - череда нелепых ошибок. Ошибок, глупостей, самообмана и обмана. Самообмана куда более странного, чем игра в святых спасителей в паре с Лили Лайт. Самообмана, потому что он прекрасно осознавал, что не влюблен в Викторию. Хуже того, он давно понял, что она ни капли не похожа на Мэри - другая не только внешне, но и внутренне. Первые иллюзии прошли быстро… и не осталось ровным счетом ничего. К Торри он не испытывает даже чисто мужского интереса, даже чисто человеческого сочувствия. Зачем же продолжать играть в эту игру? Зачем привязывать к себе совершенно постороннюю женщину, которая до сих пор любит другого, носит чужого ребенка?.. в угоду отцу? А не хватит?! Если СИСИ Кэпвеллу так позарез хочется защитить любимую дочь от посягательств на ее семейное счастье, пусть сам и жениться на всех бывших любовницах Кастилье, в конце концов! Да и Иден давно взрослая женщина. Старший брат ей уже не нужен, чтобы чинить игрушки. Сами разберутся…
Подумав так, Мейсон почувствовал облегчение. Не надолго. Была еще проблема - и теперь уже только его, личная. Контракт с Джулией Уэнрайт. Здесь все было намного сложнее. Мейсон испытал острое желание не думать об этом. Не сейчас. Но что-то внутри него настаивало «именно сейчас, сегодня»…
Кэпвелл все же ублажил стюардессу, заказав «Маргариту». Принял стакан, одарил девушку тяжелым взглядом и уставился в иллюминатор. Внизу мигали редкие огоньки, темные вечерние облака то и дело скрывали их. Мейсон посмотрел на часы. До Вашингтона оставалось три часа лету. Еще три часа в этой железной коробке, потом еще восемь в такой же… А спать совсем не хотелось… и пить к несчастью тоже. Самолет казалось давил на него. Может у него клаустрофобия или страх полетов?.. Тяжелые мысли снова лезли в голову.
Мейсон вдруг вспомнил то чувство, которое испытал, когда Джулия согласилась забеременеть от него. Он тогда сказал ей что рад. Он лгал. То была не радость. Он торжествовал, как торжествовал обычно выигрывая дело в суде. Он победил. Железная Джулия Уэнрайт сдалась. Конечно, он не смог бы признать, что это только желание отомстить за прежнее обиды…. По правде говоря, ему было все равно, забеременеет Джулия или нет…. Он хотел ребенка…. Но не так и не от Джулии. Того другого…. Которого уже нет … и как всегда при мысли об этом стало трудно дышать, а в глазах все поплыло….
- С Вами все в порядке, сэр?! - стюардесса уже не улыбалась, а изобразила на своем милом личике почти ангельское участие.
Мейсон посмотрел на нее и через силу улыбнулся.
- Все в порядке… - ответил он. - Я бы хотел побыть один…
- Извините... - вздохнула стюардесса и обижено виляя бедрами пошла прочь.
У Мейсона сейчас не было желания развлекать ее или развлекаться самому. И все же нехорошо вышло. Нужно было сказать девушке что-нибудь ободряющее. Она же не виновата, что природа одарила ее пышностью форм, но не одарила умом, и что так мало молодых и привлекательных миллионеров летают по делам этим рейсом. Да и в уме ли как таковом дело…. Джулия гордится своим умом, но разве это принесло ей счастье? Или вот он - всегда считал себя весьма не глупым молодым человеком, мужчиной. И что? Его ума хватает на болтовню в суде, на мелкие пакости отцу, а вот на то, чтобы уберечь единственную любовь - не достало. Мейсон горько усмехнулся и уставился на дно допитого стакана. Даже этот ужасный урок прошел без толку, ведь и теперь он делает вещи, которых Мэри никогда не одобрила бы. Ему стало до боли в груди стыдно перед погибшей любимой. Да и перед Джулией тоже…. Он всегда думал, что поступает с ней честно - она получает младенца, он удовольствие, и на сем их деловые отношения заканчиваются. Только не зря Бог сделал так, что до сих пор ничего из этого не вышло. Дети не должны появляться на свет без любви. Это ошибка. И Джулия чувствует тоже, от того наверное, и ведет себя с ним так странно. Нужно прекратить, пока не поздно, пока ребенок действительно не появился. Он не хочет, чтобы его сын стыдился думая об отце. Джулия должна это понять…. А если не поймет, что ж - он заслужил и это.
Ну вот и все…. Как оказывается легко принимать важнейшие решения на высоте трех тысяч миль. А может, просто дело в том, что его выдернули из привычной среды? Воздух Санта-Барбары словно пропитан интригами, ложью, тайнами. Там нет времени задуматься над моральной стороной своих поступков. Вот сидит он в самолете, смотрит на себя словно бы сверху, и не понимает, как можно было докатиться до такого состояния, когда наплевать и на себя, и на друзей, и даже на своего ребенка.
Уехать?.. Уехать навсегда. В другой город, штат? Подальше от отца и его проклятой компании, по дальше от семьи, от всех. Смогут ли они без него? спрашивать глупо - вздохнут с облегчением. А даже если и не так, все равно переживут. Сможет ли он без них? Вот хотя бы без Келли, которая позвонила и он уже мчится не понимая толком куда и зачем…. Сможет ли без постоянных стычек с Иден, без разговоров по душам с Тэдом?... Решится покинуть родной город навсегда, все же труднее, чем порвать с женщиной. Только есть ли у него другой способ обрести хотя бы покой? На счастье он давно не рассчитывает.
Если бы жива была Мэри … Вот когда нужно было уехать. Схватить ее в охапку и удрать от Джины, от отца, от этого поддонка Маккормика…
Нет, нельзя так… Нужно попытаться начать жить с чистого листа…. Нет не с чистого. Но нужно жить… нужно помнить, чтобы больше не повторять ошибок, чтобы не было стыдно перед НЕЙ. А насчет отъезда…. Он все решит, когда поможет Келли.