Выкладываю небольшую главу...
София была рада тягучей джазовой композиции, сменившей ритмы кантри. Кажется, она все же устала… С благодарностью положив голову на грудь Джеральду, который обнимал ее за талию, она прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Все проблемы казались далекими, неважными… Саксофон еще продолжал страдать, выливая на танцующих свою тоску, но Джеральд остановился.
- Что случилось? – София подняла голову. Джеральд, обняв ее за плечи, плавно развернул.
Около столиков стояла Августа со своей свитой. София шагнула было в ее сторону, но Джеральд мягко удержал ее.
- Она пьяна, - шепнул он, и София, присмотревшись, вынуждена была согласиться – миссис Локридж заметно пошатывалась.
- Все нормально, - сказала она мужчине и подошла . – Августа, что-то случилось?
- А разве нет? – с горечью спросила та.- Ваше высочество… Боже, если бы ты знала, как я тебя ненавижу! Ты даже не представляешь, что ты сделала с моей жизнью. Даже умерев, ты умудрялась быть главной для него… Ты знаешь, что он ходил на твою могилу? Пел песни? Носил цветы? Хранил твои фотографии? Ты и ему жизнь сломала! Если бы я могла знать, я бы тогда отдала его тебе… Нет, лучше бы вы оба тогда погибли! - Августа замолчала. В тишине четко прозвучало слово «бред», произнесенное кем-то из посетителей, ставших свидетелями этой сцены.
- София, не обращай внимания, ты же видишь, она не понимает, о чем говорит, просто пьяный бред, - Джеральд попытался отвести Софию в сторону, но та осталась на месте.
- Это не бред, - резко сказала она. Ее задело отношение Джеральда к Августе . – Мы обе понимаем о чем речь.
- О да, мы обе… Мы всегда обе… Стерва! Знаешь, каково это знать, что он помчится к тебе по первому зову?! – зло прошипела Августа.
- Я не позову… - тихо сказала София.
- О, да… Не позовешь! Да какая разница! Он сам полез за тобой в тот пожар – ты не звала… А потом, вернувшись, побежал к тебе, стоило тебе поплакаться в трубку – тоже не звала! И сыночка вашего нянчить побежит – и звать не надо! Боже, ненавижу! Ненавижу! Ты, он… А жить с этим должна я! Изо дня в день… Смотреть, как он стоит у окна и смотрит в сторону пляжа… Думать, что ты там, на пляже… Постоянно думать, что там, куда повернут его взгляд… Ты… Если бы я думала, что твоя смерть избавит меня от этих мучений, я бы тебя убила…
Августа была пьяна, но все же понимала , что сцена безобразна, но ей так хотелось, что бы эта дрянь поняла… Чтобы не стояла, вся такая милая и правильная… Ей так хотелось куда-нибудь вылить чувство ненависти, чувство, превратившее ее в такую завистливую и желчную…
София слушала Августу и надеялась, что той станет легче. Что-то в том, с каким надрывом произносились все проклятья и обвинения, подсказывало, что та на грани. София посмотрела на окружающую их с Августой толпу, и ее передернуло – во взглядах большинства она читала болезненное любопытство, желание увидеть что-нибудь еще, пощекотать себе нервы. Она уже почти решила идти за водителем лимузина, хотя и не хотела бы его привлекать, но одной ей не довести Августу до машины, когда встретилась с этим взглядом. Высокий шатен смотрел на происходящее спокойным уверенным взглядом, словно прикидывал, что можно сделать для разрешения этой ситуации.
- Простите, мне нужна ваша помощь.
Мужчина, имени которого она даже не спросила, с неожиданной легкостью подхватил Августу на руки и донес до машины, помог посадить. Как ни странно, она не сопротивлялась – было похоже, что все силы ушли на то, чтобы высказать все, что она копила эти годы.
- Спасибо, вам, - София села в машину. – В отель.
Лимузин с эмблемой отеля «Ритс Карлтон» на передних дверцах отъехал от бара.