Вторая любовь

***
Послушать концерт на площади собралась куча народу. Может, сыграла роль реклама в газете, а может быть, то, что всем купившим билет раздавали в неограниченном количестве бесплатно текиллу. Но билеты на концерт Санни Спрокета были раскуплены вмиг. Организаторам концерта даже пришлось ставить вдоль рядов приставные стульчики, чтобы усадить всех, кто требовал дополнительные билеты.
Мужчины в ковбойских костюмах торжествовали успех и подсчитывали прибыль.
Пришедшие на концерт зрители болтались по площади в ожидании начала выступления, покупали пирожки, угощались текиллой.
- Эй, Амадо, может, поменяемся с тобой билетами, а? А то у меня место такое неудобное, с краю, а у тебя в первом ряду в самом центре.
- Не-а. Я буду сидеть на своем месте.
- Ну ты и жмот! Тебе ведь концерт не нужен, ты текиллу пришел попить. Вон, уже еле держишься на ногах. Все равно будешь спать пьяный, ничего не услышишь и не увидишь.
- Ничего я не буду спать! Я буду слушать концерт. Но текилла здесь и правда вкусная, пойду возьму еще, пока дают.

***
Санни Спрокет исполнил уже четыре песни. Все это время Крейг наблюдал за ним в оптический прицел винтовки. Обзор был удобный, попасть в цель не составляло труда. Тем более что Мейсон не ходил по сцене, а стоял на месте.
Крейгу уже приходилось раньше стрелять в людей. Приходилось даже ранить. Но еще никогда не приходилось убивать. За все время работы в мафии он никого не убил. «Слава богу, что я никого не убил», - признался он однажды Мери, когда рассказывал о своем прошлом.
Но все когда-то бывает в первый раз. И сейчас отступать уже поздно. Слишком все далеко зашло, и слишком многое поставлено на карту. Да и в чем разница между просто выстрелом и убийством? Ведь все, что нужно – это совершить нехитрое движение пальцем, надавить на маленькую деталь винтовки. Нажать на курок. Он это умеет. Он это делал.
Крейг снова посмотрел в прицел. Чуть наклонил винтовку, наведя ее на Мейсона.
- Ну что ж, Хант, решайся! – сказал он сам себе. – Ты сделаешь это!

***
В репертуаре Санни Спрокета были разные произведения. И веселые, задорные, и грустные, трагически-лирические. Сейчас была очередь песни второго типа. Изображая страдальческую мину, певец тянул:
- И вот любовь, любовь, любовь… А где любовь, там льется кровь. А где любовь, там льется кровь. И вот любовь…
Следующую строчку ему допеть не удалось. Ибо на его шее появилось страшное красное пятно, и он ничком упал на пол. Из зала раздались крики ужаса, стоны, взвизги. Люди повскакивали со своих мест и в панике заметались. На сцену выбежали из-за кулис несколько мужчин в ковбойских костюмах и кинулись к певцу.
- Санни, Санни! О боже, Санни убили!
- Да типун тебе на язык, его только ранили! Он жив! Вызови скорую, скорее!
- Джек нам что-то машет! Он убийцу увидел? Он показывает на вон тот балкон. Бежим! Не упустим!

***
Уехала скорая, уехала полиция. Разбежались зрители, разошлись зеваки. Даже случайные прохожие теперь сторонились и обходили площадь.
Двое мужчин в ковбойских костюмах нервно курили, стоя у сцены. Их внимание привлекла фигура молодого человека, спящего в первом ряду.
- Смотри, а этот-то не ушел, - сказал один из ковбоев. – До того напился нашей текиллы, что его не разбудили ни выстрел, ни паника.
- Пойдем, мы разбудим, - сказал другой, подойдя к непутевому зрителю. – Эй, парень, вставай! Концерт закончился! Вставай!
Он потряс паренька, тот не шевелился.
- Просыпайся! – крикнул второй мужчина, ткнув Адамо в другой бок, и с ужасом замер, увидев на своей руке красную липкую жидкость. – Смотри, Карл, смотри, да ведь он… Он мертв!

***
Мейсон открыл глаза. Он не сразу понял, где он находится. В раю ли, в аду или в чистилище. Он увидел что-то белое. Это оказался потолок. Потолок больничной палаты. На шее его была повязка. Шея болела. Он ранен в шею? Он ранен. Не убит. Дерек не убил его.
В палату заглянула медсестра.
- Вы очнулись? – обрадовалась она. – Сейчас я позову врача.
- Скажите, а что со мной?
- У вас пулевое ранение.
- Да, я знаю. Но как я оказался здесь?
- Вас привезли на скорой помощи вчера днем. Но я заступила на дежурство сегодня утром, поэтому подробностей не знаю.
Вчера? Он не ночевал дома. Мери, наверное, там с ума сходит.
- Я хочу позвонить своей жене. Где здесь телефон?
Медсестра улыбнулась.
- Рядом с вами, на тумбочке.

***
- У вас не работают телефоны! – возмутился Мейсон, когда медсестра заглянула к нему еще раз. – Я не могу дозвониться домой!
- Телефоны работают, - удивилась девушка.
- Вот, я наберу при вас! – Мейсон набрал номер. – Послушайте!
- Вы звоните на местный номер?
- Да, конечно.
- Но вы набрали пять цифр, а с прошлого года все номера стали шестизначными.
С прошлого года стали шестизначными? Что она такое говорит? Мейсон такого не помнил. Эта девушка что-то путает. Нет, он еще не сошел с ума, чтобы не помнить свой домашний номер.
Мейсон огляделся вокруг. Ему в голову пришла другая идея.
- Скажите, а где моя одежда? – спросил он. – В которой меня сюда доставили.
- Она вся в крови… Она вам нужна?
- Нет-нет, если в крови, то не нужна. Скажите, а бумажник у меня при себе был?
- Да, конечно. Вот все ваши вещи – часы, бумажник, - медсестра выдвинула ящик тумбочки и показала все Мейсону.
- Это точно мое? – Мейсон смотрел на вещи.
- Ваше, не беспокойтесь, - закивала девушка.
- Ну ладно.
Он взял бумажник и, достав оттуда несколько купюр, протянул медсестре.
- Пожалуйста, сделайте одолжение, купите мне что-нибудь из одежды. А сдачу оставьте себе, - Мейсон очаровательно улыбнулся.
- Хорошо.

***
Мейсон встал, оделся и незаметно выскользнул из палаты. Он благодарен врачам, которые спасли ему жизнь, но больше ему не хотелось оставаться в больнице. Он хотел поскорее попасть домой и увидеть Мери.

***
Уже два дня Мери не находила себе места, чувствуя непонятную тревогу и беспокойство. С того самого момента, как Крейг уехал в командировку. Хотя… с чего бы ей так волноваться? Это ведь обычная командировка. Разве она не привыкла к этому? Не привыкла. Мери вдруг вспомнила, что с тех пор, как они с Крейгом стали жить вместе, они еще ни разу так надолго не расставались. Может быть, она просто скучает? Женщина улыбнулась этой своей мысли. Это ведь было глупо, нелепо, но… как-то трогательно. Ей надо поговорить с Крейгом, услышать его голос, и тогда она поймет, что все нормально, и успокоится. Ей надо ему позвонить. Мери уже потянулась к телефонной трубке, но остановилась. Она ведь не знает, куда звонить. Крейг не оставил ей номер телефона, даже не сказал, в какой город он едет. Но все можно узнать. Мери сняла трубку, набрала номер.
- «Барр Индастриз», - ответила трубка твердым женским голосом.
- Алло, Рэнфилд, привет, это Мери. Ты знаешь, Крейг, уезжая в командировку, забыл оставить мне свои координаты. Ты могла бы дать мне номер телефона отеля, в котором он остановился? Что? Ты не знаешь ни о какой командировке? Крейг взял отпуск за свой счет? Нет-нет, я, видимо, что-то не так поняла. Извини. До свидания.
Мери озадаченно положила трубку. Она ничего не понимала. Крейг не поехал в командировку по распоряжению Роберта? Он солгал ей? Но тогда куда и зачем он поехал?
Раздался звонок в дверь.
- Утренняя газета, - разносчик газет протянул ей номер.
- Спасибо.
Мери машинально развернула газету, бросила взгляд на первую страницу. «Убийство во время концерта. Покушение на певца Санни Спрокета», - привлек ее внимание заголовок.
Санни Спрокет. Это же тот певец, который сегодня должен был петь на дне рождения Мариетты!
Мери присела на диван и внимательнее вчиталась в текст статьи. «Вчера на площади состоялся дебют в Санта-Барбаре исполнителя музыки разных стилей Санни Спрокета. Однако выступление было омрачено трагическим событием. Прямо во время концерта на певца было совершено покушение. С пулевым ранением Санни Спрокет доставлен в больницу. В результате чудовищного преступления пострадал и еще один человек. Срикошетившая пуля смертельно ранила сидевшего в первом ряду одного из зрителей – молодого человека по имени Амадо Гонсалес. Благодаря героическим действиям друзей и коллег Санни Спрокета по горячим следам удалось задержать преступника, прячущегося на втором этаже недостроенного здания, расположенного напротив сцены. По подозрению в покушении на Санни Спрокета и убийстве Амадо Гонсалеса арестован Крейг Хант».
- Крейг?! – Мери вздрогнула.
Этого не может быть. Что за глупость? Зачем Крейгу убивать какого-то певца Санни Спрокета? Может быть, эта статья – всего лишь газетная утка? Она еще раз всмотрелась в текст. Нет, все слишком серьезно, чтобы такое придумать. Но как узнать правду? Есть только один способ все выяснить – пойти в полицию.
Взяв сумочку, Мери направилась к двери. Открыла ее и… Несколько секунд она неподвижно стояла на месте, ожидая, когда пройдет ее галлюцинация, а потом, пробормотав слово «Мейсон», упала в обморок, на руки едва успевшему подхватить ее Мейсону.

***
Видение не может длиться так долго. А она уже очень долго видит перед собой Мейсона. Его образ не исчезает. Мери закрыла и открыла глаза. Мейсон по-прежнему сидел на краю дивана, склонившись над ней.
- Любимая, как ты? Ты упала в обморок, я перенес тебя на диван.
Она слышит его голос. Как объяснить это?
- Мейсон… - Мери протянула руку, дотрагиваясь до его носа, щеки.
- Да. Что такое?
- Мейсон… О, Господи! – Мери резко села. – Мейсон! Ты жив?!
- Да, я здесь, с тобой. Но почему ты… удивлена?
Мери не могла отвечать на его вопрос. Язык не слушался ее. Она только гладила Мейсона по щекам, трогала его шею, руки, все еще не веря в то, что он действительно сидит рядом с ней на диване, что он не ее галлюцинация.
- Мейсон… - Мери разрыдалась, обнимая его. – Ты жив… О, Господи…
- Да, конечно, я жив, но почему ты удивляешься этому?
Мери перестала обнимать Мейсона, вытерла слезы.
- Я думала… Мы все считали… Мы думали, что Дерек тебя убил.
- Он пытался, родная. Но я жив. Дерек меня только ранил. Не знаю, почему он не убил меня. Я даже не знаю, как я спасся. Я очнулся в больнице.
- В больнице?
- Да. Я помню, как Дерек целился в меня, а больше ничего не помню. Помню только, как я уже очнулся. Может, кто-то спугнул Дерека и вызвал скорую.
- Так ты все это время был в больнице? Ты был в коме?
- Я не знаю…
- А в какой больнице, в каком городе?
- Да здесь, в Санта-Барбаре. В нашей городской больнице.
- Нет, ты не мог быть там четыре года, я бы знала.
- Четыре года?
Мейсон непонимающе смотрел на Мери. Мери непонимающе смотрела на Мейсона.
Взгляд Мейсона упал на лежащую на столе газету. Он схватил ее, всмотрелся в дату.
- Постой, ты хочешь сказать, что сейчас… что сейчас 94-ый год?!
- Да…
Мейсон опустил газету, глядя перед собой невидящим взглядом. Он был в шоке.
- Я ничего не помню… - проговорил он. – Я думал, что сейчас 90-ый год. Я думал, что Дерек только вчера стрелял в меня.
Желая ее утешить, Мери положила руку ему на плечо.

***
- Так, значит, отец очень горевал, думая, что я мертв? Говорил, что я был прекрасным сыном? Надо же. Оказывается, нужно было умереть, чтобы услышать от него такие слова. Не сердись, не сердись, я шучу… Бедная Иден, сколько же ей всего пришлось пережить. Я хотел бы увидеть ее. И всех остальных, конечно, тоже, - Мейсон сделал несколько шагов по комнате. Он ходил взад-вперед, переваривая услышанную информацию. – Адам как подрос… Совсем уже большой, - Мейсон взял с тумбочки фотографию сына-первоклассника, нежно погладил пальцами его лицо. Затем поставил фотографию обратно на тумбочку. И тут… он увидел другое фото. На нем Крейг Хант обнимал Мери.
Застыв на месте, Мейсон ошарашено смотрел на фотографию, затем так же ошарашено посмотрел на супругу. Его удивление было таким, что он не смог даже задать вопрос, издав лишь какой-то нечленораздельный звук. Но Мери поняла, о чем он хочет спросить. Впрочем, ей все равно пришлось бы заговорить об этом, даже если бы Мейсон ни о чем и не спрашивал.
Мери жестом пригласила Мейсона присесть рядом с ней на диван.
- Я должна рассказать тебе еще кое о чем, - сказала она.

***
Мейсон молчал уже очень долго. Мери тоже молчала. Она ждала, что скажет он, но не осмеливалась сказать что-то сама.
- Так, значит, Хант, - проговорил, наконец, Мейсон.
- Да… - Мери опустила глаза.
- И у вас было все серьезно? Адам полюбил его, называл папой?
- Папой не называл, - Мери накрыла руку Мейсона своей ладонью.
Мейсон взял ее руку в свою, долго смотрел. Мери, наконец, поняла, на что он смотрит. Мейсон потрогал пальцем камень на ее кольце.
- Он сделал тебе предложение?
- Да. Мы собирались пожениться в следующем месяце.
Мейсон отпустил ее руку.
- Ну, а где Хант сейчас? – спросил он. – Наверное, скоро придет?
Ох, Крейг, она ведь забыла о нем!
- Мейсон, я не знаю, где Крейг… - проговорила Мери. – Пару дней назад он сказал мне, что уезжает в командировку по поручению своего босса Роберта Бара. Но секретарь Роберта ничего об этой командировке не знает. А сегодня я прочитала в газете, что Крейга арестовали по подозрению в покушении на певца Санни Спрокета, - Мери показала Мейсону статью. – Я совсем ничего не понимаю. Я как раз собиралась пойти в полицию, чтобы во всем разобраться.
- И все еще хочешь пойти?
- Да, я должна знать, что случилось.
- Тогда мы пойдем вместе. Мне это тоже интересно.

***
- Ну вот Санни как раз пел, а я вижу – на балконе тень мелькнула. Я удивился, там ведь никого не должно было быть. Взял бинокль, смотрю, а там мужик какой-то с винтовкой, целится прямо в район сцены. Я бегом наверх и ребятам кричу: «Туда! Скорее!», добежал, но он уже, видно, гад, выстрелил… Я на него сзади кинулся, винтовку отобрал, тут ребята подоспели, спасибо им…
Мейсон и Мери вошли в полицейский участок.
- Санни! Так тебя, что ли, уже выписали?! - бородатый мужчина средних лет в ковбойском костюме, сидевший напротив быстро записывающего его показания полицейского, вскочил с места и кинулся к Мейсону с объятиями. – Вот это да! Да ты живчик! Ты везунчик!
- Простите, но вы кто? – спросил Мейсон, высвобождаясь из объятий.
- Санни, ты что? У тебя после ранения мозги отшибло? Уже не узнаешь старину Джека?
- Похоже, вы меня с кем-то путаете. Меня зовут Мейсон.
- Да? Тогда извините… Вы так похожи на одного моего друга… - ковбой растеряно хлопал глазами.
- Постойте, как вы его назвали? – спросила Мери.
- Я думал, что это Санни. Санни Спрокет.
- Певец Санни Спрокет?
- Ну да…

***
Мейсон, Мери и Джек сидели в кафетерии полицейского участка.
- А ведь Санни говорил мне, что потерял память, - не унимался Джек. – Он такую жуткую историю рассказывал. Очнулся в морге, сбежал оттуда... Бог ты мой! Я ж и не знал, что у него есть семья. Спрашиваю его: «Санни, а вдруг у тебя есть семья?». А он смеется и говорит: «Ты на меня посмотри, разве у меня может быть семья? Нет, я не из тех, кто даст себя захомутать». И вот так…
- А давно вы… мы знакомы? – спросил Мейсон.
- Да с 90-го года. Санни как сбежал из морга, так я и взял его к себе петь. Я его на улице нашел без сознания. Моя ж жена его тогда и выходила после пулевого ранения, она у меня на врача училась. Мы с Санни много путешествовали. А вот я смотрю сейчас на вас, и вы как будто уже и не он, у вас даже взгляд другой. Вы уже не мой друг Санни.
- Если хотите, я буду вашим другом Мейсоном, - Мейсон тепло улыбнулся. - Я ваш вечный должник, Джек. Вы спасли мне жизнь. Но, скажите, как вы не побоялись побежать на балкон к человеку с винтовкой?
- Да-а… - Джек махнул рукой. – Мне родители еще при зачатии мозгов забыли положить. Я так всегда – делаю раньше, чем думаю. Чувство страха с рождения притуплено. Я как увидел, что он целится в моего друга, то так рассвирепел… А что толку, все равно не успел ведь, этот гад уже выстрелил. Слава богу, что хоть с тобой Сан…, извините, с вами, Мейсон, все в порядке, а тот парень… Совсем ведь молоденький еще был. Все зрители уже разошлись, а он все сидит и сидит, ребята сначала подумали, что он пьян и заснул, подошли, а он… - бородач не договорил. Не любил поминать смерть. А о том, что Амадо погиб, все и так знали. – Жалко парня… - ковбой горько хмыкнул.
- Скажите, Джек, а вы смогли бы… - заговорила молчавшая до этого Мери, - Смогли бы узнать того человека, у которого вы отобрали винтовку?
- Конечно.
Вспомнив, что у нее есть в бумажнике фотография Крейга, Мери достала ее и положила на столик.
- Это он, - сказал Джек.
- Вы уверенны?
- Еще бы! Я видел его, как сейчас вас вижу. Это он.
Мери плотно сжала дрожавшие губы. Она хотела закусить их, но побоялась. Побоялась, что если ей станет еще хоть немного больнее, она не выдержит и заплачет.
- Кстати, я видел его у нас в баре несколько раз, еще до покушения, - вновь заговорил Джек. – Он о чем-то беседовал с Санни, то есть с вашим мужем Мейсоном. Но я тогда и подумать не мог…

***
Когда они выходили из кафетерия, Мейсон взял Мери за руку, а потом и вовсе обнял за плечи. Он испугался, что если не будет ее держать, то она упадет в обморок.
- Мейсон, Санни Спрокет – это ты… - шептала Мери. – Это был ты. И Крейг это знал. Он знал и хотел убить тебя.
Мейсон остановился и обнял Мери, прижимая ее к себе.
- Он негодяй, - сказал Мейсон. – Он узнал, что я жив, и решил избавиться от соперника. – Тише, тише, - увидев, что Мери заплакала, Мейсон погладил ее по голове. – Я с тобой. Больше он не обидит ни тебя, ни меня.

***
Мейсон и Мери вернулись в участок. Их просили вернуться, чтобы дать показания. Проходя по коридору, они увидели полицейских, которые вели в наручниках Крейга. Полицейские с Крейгом шли им навстречу. Мейсон не хотел сбавлять шаг, но Мери остановилась, и ему пришлось остановиться тоже. Мери посмотрела на Крейга. Крейг посмотрел на Мери и Мейсона. Мейсон обнял Мери. Крейг это видел. Через секунду полицейские с заключенным скрылись за поворотом коридора.
К Мейсону и Мери подошел Виктор Босоуэл.
- Как хорошо, что вы здесь. Пойдемте, лейтенант Стэйс запишет ваши показания.

***
Какой тяжелый день. Какой бесконечно долгий и тяжелый день. А сколько всего еще предстоит сделать. Нужно всем объявить, что Мейсон жив, нужно рассказать Адаму, что его папа не погиб. Нужно понять, что теперь делать, и как жить дальше. Нужно поддержать Мейсона и не травмировать Адама. И еще нужно… Но об этом лучше не думать. Нужно суметь об этом не думать. Нужно быть сильной. Только где взять все эти силы?
Все, что Мери смогла сделать сегодня, это позвонить Иден, сказать, что она не придет на праздник, и, не объясняя причин, попросить забрать Адама из школы и оставить у себя ночевать. А все остальное она сделает завтра. Завтра Господь даст ей новые силы. Завтра она со всем справится. Завтра…
- Спи, любимая, - склонившись над кроватью, Мейсон получше укрыл Мери одеялом. – Спи.
Она спала.

***
- Орел, решка? – Мейсон достал монетку.
- Не слишком ли прост жребий для такого важного решения? – спросил Крейг.
- Да нет, мы так только определим, кому какое оружие достанется. Ладно, без монетки, мой револьвер вот этот, – Мейсон взял оружие.
Крейг взял оставшийся револьвер.
Повернувшись спиной друг к другу, дуэлянты отсчитали несколько шагов. Снова повернулись друг к другу лицом.
- До скольки считаем? – спросил Крейг.
- До десяти. Десять.
Раздался выстрел.
Мери села в кровати. Еще кошмары снятся…

***
- Ну, как тебе встреча с родными? – Мери улыбалась. От столь теплого приема, оказанного Мейсону в особняке Кепвеллов, у нее даже поднялось настроение.
Мейсон тоже несколько растерянно улыбался.
- Неужели они и вправду меня любят? – он, похоже, никак не мог поверить в этот факт.
- А ты сомневался? – Мери обняла его за плечи.
- Ну, было дело… Когда-то давно мое воображение показало мне картинку после моей смерти, предполагающую совсем не такую реакцию на мое воскрешение, если бы оно произошло.
Мери поняла, о чем он говорил. Очень давно Мейсон рассказывал ей об этом своем сне.
- То был кошмар, - сказала она. – А на самом деле все твои родные очень тебя любят – и Иден, и Тэд, и твой отец, и София…
- Мне не терпится увидеть Адама. Он сейчас у Иден? Когда мы к ней поедем?
- Нужно немного подождать. Иден обещала поговорить со своим психологом о том, как помягче рассказать обо всем Адаму. Она позвонит нам. Хотя, возможно, все окажется легче, чем мы думаем. Круз говорит, что Адам вчера весь вечер рассказывал ему про какой-то боевик, в котором герой несколько раз умирал и воскресал. Не знаю, правда, когда он его посмотрел, я стараюсь не разрешать ему смотреть такие фильмы. Наверное, они с Крейгом смотрели, пока меня не было дома…
Последняя фраза застряла у Мери в горле. Она увидела, как изменилось выражение лица Мейсона при упоминании о Крейге. Она опустила глаза, и ее взгляд упал на фотографию Крейга на тумбочке. Мейсон заметил, куда она смотрит.
- Любишь его? – спросил он.
- Я его ненавижу! – в ее голосе было больше боли, чем истинной ненависти.
Мейсон взял фотографию и положил ее горизонтально, изображением вниз.
- А меня любишь?
- Мейсон… - Мери не произнесла – выдохнула это слово.
- Я все понял, - Мейсон хотел отвернуться.
- Нет! – Мери взяла его за руки. – Ты не понял ничего.
Она погладила его руки, плечи, посмотрела ему в глаза.
- Ты помнишь, сколько раз за всю нашу жизнь я говорила тебе, как сильно я тебя люблю? И, клянусь, ни один раз я не солгала. Но сейчас… Сейчас мне просто тяжело. Мне нужно разобраться в своих чувствах. Моя жизнь дважды перевернулась за один миг. Мне нужно прийти в себя.
- Извини, я не должен на тебя давить, - Мейсон коснулся ее щеки. – Я дам тебе время. Сколько тебе потребуется.

***
Мери налила себе и Мейсону чай.
- Мне, наверное, нужно собрать вещи Крейга, - сказала она.
- Тебе необязательно делать это сейчас.
- Чем раньше, тем лучше, зачем тянуть? Мне надо чем-то занять себя, пока не позвонила Иден. Просто ждать тяжело.
- Тогда как хочешь.
- Я позвоню Кассандре и попрошу, чтобы она приехала и забрала их. Пусть хранятся у нее.
- Кто такая Кассандра?
- Кассандра Локридж. Она… Ох, Мейсон, ты ведь не знаешь! Это та девочка, за смерть которой мстил тебе Дерек. На самом деле она выжила, об этом узнали через несколько недель после того, как Дерек пытался тебя убить.
- Надо же… Но, постой, ее ведь звали Кассандра Бенидикт, а ты сказала Кассандра Локридж?
- Да, теперь она Локридж. Она дочь Минкс. Мне еще столько всего нужно рассказать тебе…

***
Мери упаковала одежду Крейга в чемоданы, а в картонную коробку стала складывать другие вещи – записные книжки, книги, фотографии, часы, бритву, сувенир, который подарили Крейгу Би Джей и Уоррен на Новый год… Это было невыносимо. Каждая вещь вызывала свои воспоминания. Мери помнила, как Крейг держал их в руках, как пользовался ими… И сейчас собирать все эти вещи было для нее пыткой.
Услышав звук своего мобильника, оставленного в гостиной, женщина побежала туда.

***
Закончив говорить по телефону, Мери вернулась в комнату. Мейсон стоял у коробки, в которую она складывала вещи Крейга, и внимательно рассматривал ее содержимое. Взял в руки фотографию Мери и Крейга, долго смотрел на нее, затем, тряхнув головой в попытке отогнать нахлынувшие эмоции, бросил фотографию обратно в коробку. Услышав шаги Мери, он вздрогнул, будучи пойманным с поличным. Отошел от коробки. Потом сделал еще несколько шагов, собираясь уйти из комнаты.
- Мейсон, - окликнула его Мери.
Он остановился и обернулся.
- Скажи что-нибудь, - попросила она.
- Что сказать?
- Что ты сейчас чувствуешь? Тебе больно? Ты ревнуешь? Осуждаешь меня за то, что я жила с Крейгом? Считаешь, что я не дождалась тебя и предала нашу любовь?
- Мери я… - Мейсон прошелся по комнате. – Я…я все понимаю. Прошло четыре года, ты не знала, не могла знать, что я жив. Конечно, ты… ты имела право начать новую жизнь с другим человеком. Имела право. Но… - Мейсон снова подошел к коробке и заглянул в нее. - Я не могу понять, почему именно он? Он же… Мери, он же бандит! Он ненавидит меня. Его друг пытался меня убить. И ты… ты не боялась жить с ним? За что ты его полюбила?
Мери отвернулась. За что она полюбила Крейга? Разве она сможет объяснить это Мейсону? Боялась ли она Крейга? Нет. Не боялась. Никогда, ни секунды не боялась. А может… может, надо было?
Она смахнула набежавшие на глаза слезы, но это не помогло, потому что тут же появились новые.
- Мери, ты плачешь? – Мейсон подошел к ней, заметив ее жесты.
- Прости, я не хотел тебя обидеть, - он обнял ее со спины. – Я, наверное, не имею права задавать тебе такие вопросы. Это неважно, как и с кем ты жила, пока меня не было. Я не знаю, как я сам жил эти четыре года. Наверняка у меня…у Санни Спрокета были женщины. Но это все сейчас неважно! Важно то, что сейчас мы с тобой вместе. И мы не будем оглядываться на прошлое, мы будем жить только настоящим. Ты согласна? – Мейсон развернул к себе Мери и посмотрел ей в глаза. – Я люблю тебя, - сказал он.
Мери уткнулась ему в грудь.
- Ты прав, Мейсон, ты во всем прав…
С минуту они стояли обнявшись. Затем Мери отстранилась, вытерла слезы.
- Звонила Иден, - сказала Мери. – Она ждет нас.