2-я любовь
***
- Так, Эдвард Наджин, 36-я палата, укол по назначению, и Крейг Хант, 37-я палата, укол по назначению, - вам все понятно, Мери Кепвелл?- спросила женщина в белом халате, протягивая Мери поднос с лекарствами и пачку документов.
- Крейг Хант? - переспросила Мери.
- Да, что, фамилия неразборчиво?
- Да нет… Просто… Может быть, ему сделает укол кто-то другой?
- Что значит – кто-то другой?
- Ну, Джерри или Патти…
- У Джерри и Патти есть свои участки. Вы будете выбирать, каких пациентов обслуживать, а каких нет? Тогда вам следует попросить своего свекра, чтобы он купил вам клинику, и тогда вы там сможете вести себя, как хотите.
- Что?!
- Не обращай на нее внимания, Мери, - к Мери подошла светловолосая девушка и положила руку ей на плечо. – Она просто завидует тебе, потому что у нее самой нет богатого свекра. К кому ты не хочешь идти? Давай я пойду сделаю укол…
- Не надо! – Мери схватила поднос и бумаги и направилась в палаты.
***
- Мери? – он был явно удивлен, увидев ее. Удивлен и обрадован. – Не ожидал вас здесь увидеть. Что вы мне принесли? – Крейг посмотрел на поднос. – Таблетки?
- Вам назначен укол.
- Укол? – он хитро улыбнулся. – А в какое место?
- Повернитесь на живот, мистер Хант.
- Но сначала я должен снять штаны, верно? Мне совсем их снять?
Мери покраснела до корней волос. Крейг, видимо, заметил ее красноту.
- Ну что вы так смущаетесь, вам ведь, наверное, уже приходилось видеть на своей работе обнаженные мужские тела? Мое вас смущает больше всех?
Крейг лег на живот, освободил часть тела для укола, Мери быстро сделал укол.
- Было совсем не больно, - сказал Крейг, улыбаясь и поправляя одежду. – Это, наверное, потому, что у вас волшебные пальцы.
Закончив что-то писать на одном из документов, Мери вышла из палаты.
Она чувствовала, как у нее дрожат руки, и была уверена, что сейчас она красная, как помидор. Но почему она так реагирует? Она ведь каждый день делает уколы и, хоть это случалось нечасто, иногда шутки на эту тему отпускали и другие пациенты-мужчины. Но никогда – никогда – ее еще не трясло так, как сейчас, будто в лихорадке.
***
- Почему вы шляетесь по коридору! Кто разрешал вам встать с постели! Если вам что-то понадобилось, то для этого есть тревожная кнопка! – орала на Крейга Генелла Дакстон, старшая медсестра, дававшая утром Мери поручения.
- Почему вы кричите на пациента? – спросила подошедшая к ним Мери. – На больных нельзя кричать.
- О, Мери, ты утром не хотела идти к нему, а сейчас уже его защищаешь. Когда он выйдет за ворота больницы, он может делать все, что захочет, но пока он здесь, я отвечаю за его жизнь и здоровье, и он еще слишком слаб, чтобы ходить по коридору. Немедленно отправляйтесь в палату, мистер Хант.
- У меня что-то голова закружилась, - Крейг изобразил страдальческое лицо. – Может быть, кто-нибудь меня проводит?
- Мери, проводите пациента до палаты, - сказала Генелла и пошла дальше.
Крейг положил руку на плечи Мери, и они дошли до палаты. Она помогла ему сесть и хотела помочь лечь, но он не стал ложиться, а потянул ее за руки, призывая сесть на стоящий рядом с его кроватью стул. Мери села. Он накрыл ее руки своими руками.
- Так значит, вы не хотели ко мне идти? – спросил он. – Почему?
Мери не ответила. Но и не сказала, что ненавидит его и считает виновным в смерти ее мужа. Хороший признак.
- Это из-за того, что я сказал вам, что вы мне нравитесь?
Его руки передвинулись дальше, на ее запястья, и он погладил большим пальцем точку у пульса. Она хотела убрать руки, но он их не отпустил.
- Скажите мне, почему вы боитесь меня? – Крейг посмотрел Мери в глаза. – Вам страшно оттого, что вы кому-то нравитесь, и вы боитесь ответить тем же? Вы считаете, что это плохо? Почему?
- Это не ваше дело, мистер Хант, что и как я считаю, - она, наконец, отдернула руки.
- Вы думаете, что предадите тем самым память Мейсона? Три года – это очень большой срок, Мери. Достаточно большой, чтобы уже давно снять траур.
- Уж не вам устанавливать для меня какие-либо сроки!
- Кто вас этому научил? СиСи? Он хорошо заботится о вас, оберегая вас в вашем трауре. Видно, совесть замучила, что не был достаточно хорошим отцом, и теперь готов повесить на стену портрет Мейсона и молиться на него и хочет, чтобы вы молились вместе с ним!
За эти слова Крейг заработал пощечину.
- Как нехорошо, - сказал он, потирая щеку. – Бить больного, раненого пациента.
Мери потупила взгляд. Она сама понимала, что поступила плохо. И теперь не знала, что сказать и что сделать. Повисло молчание.
- Ну, я думаю, что я вас уже почти простил, - улыбнувшись, сказал Крейг минуты через пол. – Но было бы лучше, если бы вы поцеловали в ударенное место.
Мери с удивлением посмотрела на него. Чего он от нее хочет?
- Идите работать, Мери. Я уверен, что у вас очень много работы. Больше я вас не задерживаю, - Крейг откинулся на подушки.
Мери подошла к двери и в нерешительности остановилась. Ей не хотелось уходить именно сейчас, а почему, она и сама не знала. В воздухе витала какая-то незаконченность разговора, какая-то неудовлетворенность.
Заметив ее нерешительность, Крейг быстро встал, подошел к ней и, резко развернув и притянув ее к себе, впился губами в ее губы. Поцелуй был долгим.
Наконец Мери оттолкнула Крейга и с размаху ударила его по другой щеке, а затем выбежала из палаты. Потирая другую щеку, Крейг удовлетворенно усмехнулся.
***
Мери разбирала карты пациентов, когда к ней подошла светловолосая девушка.
- Послушай, Мери, давай мы с тобой поменяемся пациентами, - зашептала она. – Ты будешь обслуживать какого-нибудь одного моего пациента, а я одного твоего. Ты к какому пациенту не хочешь ходить? К Крейгу Ханту? Давай его буду обслуживать я. Мне совсем нетрудно. А старая грымза ничего не узнает. Да и не все ли ей равно… Она просто хочет показать власть.
Девушка, перебрав несколько медицинских карт, отыскала карту Крейга Ханта и забрала ее у Мери.
- Все будет хорошо, - улыбнулась она.
- Спасибо, Джерри, ты настоящая подруга, - проговорила Мери, чувствуя при этом несказанное разочарование.