Ниточка

chernec, спасибо!

Natala, присоединяюсь к похвалам! Мне тоже очень нравится!

natala, спасибо, читала на одном дыхании
Я теперь уже не просто жду продолжения, я ПРЕДВКУШАЮ их встречу . Жду очередной главы, как когда то ждала очередной серии с М-М

Цитата

Супер!

Я словно продолжаю смотреть Санта Барбару ...

natala, Вы - супер!!! СПАСИБО!!!
просто оторваться невозможно ,когда читаешь... Так здорово, тепло написано!
Одри - такое имя для дочки М-М хорошее!!! мне особенно понравилась сцена, где Мери ее первый раз на руки берет и, как видит в первый раз ее глаза...

И..неужели Мейс все-таки жениться??!!!

Жду с нетерпением продолжения Вашей истории!!!!

natala, спасибо за фик! Любовь к героям в каждой строчке чувствуется. Мне все очень-очень нравится.

Девочки, вы даже не представляете как я рада, что вам нравиться. Я так боялась. Я просто счастлива читать ваши отзывы. Жду каждого с нетерпением! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Цитата

Мне так нравиться это имя. Когда прочитала, что у Харли дочку зовут Одри думала малышке М-М что-то другое подобрать, ну что-бы "плагиата" не было. Столько вариантов перебрала... Ну не могут ее по другому у меня звать! Посмотрела значение этого имени - "благородная сила" и окончательно поняла, что это имя именно для этой девочки.

Суок (Среда, 23 декабря 2009, 15:25:16) писал:

Цитата

Цитата

Девочки, простите...
___________________________
Санта Барбара, США

Церемония бракосочетания подходила к концу. Торжество проходило в Ориент Экспесс. Не смотря на то, что венчания не было, гостей приглашено было не мало.

Мейсон пытался сосредоточиться на происходящем. Получалось плохо.

Джулия красива. Как много людей. Он и не думал, что гостей будет так много.
Что-то спросили?
-Да.
Джулия как-то странно посмотрела. Он правильно ответил? Почему Джулия решила ограничиться гражданской церемонией? Он, кажется, был готов к венчанию. Кажется…
Как хочется сбежать отсюда…
Нельзя. Он не может так поступить с Джулией.
А если бы вдруг… если бы, сейчас, здесь, в проеме вон той арки появилась Мэри. Стал бы он беспокоиться о чувствах Джулии?..
Как бы была красива Мэри в подвенечном платье. Мэри… Все вокруг твердят что он должен отпустить ее. Как он может ее отпустить, если она так близко. Стоит только закрыть глаза. Он не хочет отпускать ее. Он всегда будет любить ее, где бы она ни была, и с кем бы ни был он.

- Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать друг друга.
Мейсон улыбнулся и поцеловал жену.

СиСи внимательно наблюдал за сыном.
Мейсон напряжен, и одновременно рассеян. О чем он думает сейчас? Зачем ему все это? Когда сын сообщил о предстоящей свадьбе, СиСи отнесся к этому скептически. Но… но, в глубине души он надеялся, что сын все-таки, наконец, отпустил свою боль. Ошибся. Очередная попытка сбежать от себя. Сердце Мейсона все еще болит. Опять гражданская церемония. Почему? Он сказал, что это желание Джулии. Почему не настоял на венчании? И колье. Его снова нет на невесте. Да, передовая сыну это колье СиСи был уверен, что женой Мейсона станет Мэри. Не сложилось. Но он же не потребовал вернуть украшение. Почему его нет сейчас на Джулии? Да по тому же, почему не было на Виктории. Потому, что его сын не готов назвать своей женой другую, ни перед Богом, ни, в первую очередь, перед самим собой.
Почему-то вспомнился тот страшный день. День, когда погибла Мэри. Как же страдал его мальчик! Как он страдал тогда вместе с ним! Он готов был сам умереть тогда, только бы любимая сына была жива, только бы избавить своего ребенка от этой боли. Тогда СиСи показалось, что эта трагедия сможет сблизить их. Но, нет, чуда не произошло.
Прошло три года. Казалось, Мейсон пришел в себя. Был спокоен, хладнокровен, сдержан. Также как и раньше любил блеснуть остроумием. Только шутки его были пронизаны еще большим, чем ранее сарказмом и какой-то горечью. Также, периодически, устраивал перепалки с отцом, но делал это как-то… без энтузиазма, что ли, как будто играл роль, написанную и срежисированную кем-то другим. Мейсон жил, работал, иногда даже веселился, но какая-то часть его души умерла, умерла навсегда.
Если бы Мэри была сейчас жива… Была бы рядом с его сыном. Тогда бы он был спокоен за Мейсона. Может Джулии удастся дать его мальчику то, в чем тот нуждается: семью, душевный покой. Джулия неплохая девушка. Сильная, цельная, достаточно амбициозная. Она хорошая партия для его сына. Гораздо лучше (сейчас он готов признать это) чем была Виктория. У Джулии такая славная дочка. Может девочке удастся растопить сердце Мейсона. Он готов признать ее своей внучкой. Он не будет делать никакой разницы между ней и родными внуками. Он же любит Брендона, не смотря на то, что тот ему не родной внук. Он же смог принять в семью Чипа, сына Круза. Он полюбит и Саманту. Только бы они с Джулией сделали его сына счастливым.
Кажется, церемония закончилась. Ну да, все уже поздравляют новобрачных. А он все стоит, размышляет. Надо подойти к сыну, сказать как рад за него, как надеться на то, что они с Джулией будут счастливы.

- Отец! Не ожидал тебя увидеть. Неужели ты пришел пожелать нам счастья?! Или хочешь разразиться очередной тирадой о том, какой непутевый старший сын тебе достался?
- Мейсон, Джулия… надеюсь, вы понимаете что делаете.
- Да куда уж нам. Но ты, я думаю, нас просветишь в случае чего. У тебя ведь богатый опыт в этом смысле. Сколько там у тебя жен было, а? Три? Или четыре? Или все-таки три, но некоторые по два раза?
Джулия попыталась незаметно одернуть Мейсона.
СиСи нахмурился и, произнеся: «Удачи вам, надеюсь вы не пожалеете о том что сделали», - пошел прочь.
В груди у Мейсона что-то больно кольнуло.

Энсенада, Мексика

Мэри продолжала сидеть молча. Доктор Хименес ждал. Он рассказал ей все, что узнал немногим более полутора лет назад в Санта Барбаре. Почти все. Он не стал упоминать имен главных действующих лиц этой трагедии, кроме имени погибшей девушки. Помня, какой странный эффект произвело на Марию имя Мейсона Кеппвела, он боялся, что произнеся его вновь, может направить мозг Марии по ложному пути. Сначала нужно убедиться что Мария – это действительно та самая Мэри Дюваль, которую в Санта Барбаре, уже на протяжении трех лет считают погибшей, а на все сто процентов он в этом уверен не был. Мало ли какие в жизни бывают совпадения.
Не стал он рассказывать и о том, каким мерзавцем оказался муж этой девушки - Марк. Он не хотел травмировать Марию этими подробностями. Если все эти испытания свалились когда-то на голову именно Марии, то ей лучше вспомнить об этом самой, вспомнить как о чем-то уже прошедшем и пережитом, а не услышать из третьих уст и, примеряя на себя, переживать их снова и снова. Не рассказал доктор Марии и о своем визите на кладбище…

31 января 1988 года. Почему доктор Хименес решил зайти на это кладбище? Почему вдруг захотелось побывать на могиле этой незнакомой девушки, некролог которой он увидел в газете? Он сам не мог толком ответить. То, что искал, нашел быстро. Аккуратное, дорогое надгробие из белого мрамора. Надпись – Мэри Джейн Дюваль. 10 февраля 1957 года – 14 июля 1986 года. Фамилия мужа почему-то не указана. Небольшой, но красивый букетик цветов.
Постояв немного, доктор собрался уже было уходить, как вдруг увидел, что к нему направляется мужчина средних лет с метлой в руках.
- Здравствуйте, сер. Эта девушка ваша родственница? - кивнув на надгробие, спросил мужчина.
«Наверное, кто-то из рабочих. Наверняка что-то знает об этой истории», - подумал доктор, а в слух ответил:
- Нет. Просто, обратил внимание. Совсем молодая девушка. Такие красивые цветы, наверно от мужа?
- Нет. Муж у нее мерзавец редкий был.
- Был?
- Да, он после похорон исчез сразу, никто его больше в городе не видел. А с пол года назад его убитым нашли. В убийстве еще жениха ее обвиняли, - мужчина снова кивнул в сторону могилы, - но потом вроде выяснили, что тот не причем.
- Жениха? В убийстве мужа? Вы что-то путаете.
- Да нет. Вы, наверное, не местный?
Доктор отрицательно покачал головой.
- Нет, не местный.
- Я так и понял, а то в курсе были бы. Тут такая история громкая и запутанная приключилась. Она вроде как сначала с мистером Кеппвелом встречалась, ну с Мейсеном, старшим сыном того самого Кеппвела, наверно слышали о нем?
Доктор утвердительно кивнул. Действительно, о «том самом Кеппвепе» он слышал. В Санта Барбаре эту фамилию не знали, разве что, новорожденные младенцы.
Мужчина продолжал:
- Потом, вдруг, замуж за другого вышла, но через пару-тройку месяцев к прежнему жениху сбежала. Муж совсем озверел - изнасиловал бедняжку, а потом еще и права на ребеночка, которого она носила предъявлять стал, мерзавец. Жених, ну Кеппвел, вроде как адвокатом ее был. Об этом деле в газетах писали. Некоторые даже додумались написать, что Кеппвел это специально придумал, ну чтоб побыстрей да понадежней от неугодного муженька своей любовницы избавиться. Дурь какая. Вот… А потом несчастный случай этот произошел, девушка погибла. Жених, ну я имею ввиду Кеппвела, за малым не свихнулся от горя. Носился по всему городу с пистолетом как умалишенный, грозя и мужа ее пристрелить, и адвокатшу, которая его защищала, и отцу своему угрожал. Слава Богу, одумался. Наверно понял, что случайность это, никто не виноват. Хотя…
Мужчина замолчал, а через минуту добавил:
- Вот так и получается, что у нее вроде как и муж, и жених. Вы только чего дурного не подумайте! Девушка она хорошая была, добрая, я ее знал немного, видно было, что приличная девушка. Просто жизнь так сложилась, всякое бывает. Она часто в церквушке нашей бывала. Слышал, она раньше монахиней была, а как Кепвелла встретила, влюбилась и из монастыря ушла. Хотя может и другие какие причины были, не знаю. Чего она за мерзавца этого замуж выскочила, ума не приложу. Была бы сейчас невесткой самого богатого человека в городе, горя бы не знала.
Доктор вздохнул и как-то грустно улыбнулся.
Горя бы не знала… Как будто богатство может уберечь от горя и несчастья. Не может. Он это точно знает.
Мужчина продолжил:
- А цветы эти, так это мистер Кеппвел – старший. Приказал, чтоб цветы на могилке свежие всегда были. Платит за это хорошо, вот их и привозят почти каждый день. Говорят, он к ней как к дочери родной относился. Она ухаживала за ним, когда тот в этой, как ее, коме лежал, медсестрой была. А сын его, ну я имею в виду Мейсон, тут раза три был. Месяца через два после похорон, потом, год назад, в день ее рождения, и прошедшим летом, в годовщину смерти. Розы приносил, большущие такие букеты. Сильно он ее любил, видать. Я со стороны за ним наблюдал, когда тот на кладбище приходил, видно было как парню туго. Не знаю, придет ли в этом году, в газетах писали, он вроде женился…

Спустя десять дней доктор снова был на кладбище. Сегодня он уезжает домой. Сегодня день рождение у Марии. И у этой девочки тоже. Он провел в Санта Барбаре почти месяц, причем последнюю неделю был занят в основном попытками выяснить, кто такая Мэри Дюваль и что с ней произошло. Доктор наклонился и положил небольшой букетик цветов. Почему ему вдруг показалось, что между его Марией и этой девочкой есть что-то общее? Зачем он снова попытался докопаться до прошлого Марии? Она ведь сказала ему, что не хочет этого. Сказала… но что-то не очень он в это поверил.
Какая теперь разница, все равно чего-то конкретного, говорящего о том, что Мэри Дюваль жива, он не нашел. Ну не открывали гроб на панихиде, как сказал ему тот рабочий с кладбища, но вполне убедительную причину привел для этого. Ну исчез муж сразу же после похорон, а что ему еще оставалось делать после того, что он натворил? Не сбежал бы, его Кеппвел точно бы пристрелил. Хотя, как выяснилось, побег ему не очень помог, но, по крайней мере, парень этот, жених ее, греха на душу не взял. Какие у него еще факты, говорящие о том, что его Мэри и эта Мэри одно лицо? Да никаких, кроме… какого-то непонятного волнения на душе. Доктор очень надеялся в какой-нибудь из газет найти фото Мэри Дюваль, но, увы…

Мужской голос, прозвучавший за спиной, оторвал доктора от его мыслей.
- Вы были знакомы с Мэри?
Доктор обернулся. Перед ним стоял высокий, молодой мужчина с огромным букетом роз. Доктор сразу узнал его. Недостатка в фотографиях этого представителя клана Кеппвелов в газетах не наблюдалось. Красив, такие должно быть нравятся женщинам. Только в глазах какая-то тоска, безысходность.
Значит пришел все таки.
- Нет. Я не знал, этой девушки.
Мейсон Кэппвел, а это был именно он, вопросительно взглянул на доктора.
- Я обратил внимание, сегодня ее день рождения, у моей дочери тоже сегодня день рождения и зовут ее М… Мария. Да и возраста они, похоже, одного… были бы.
Мейсон глубоко вдохнул, так как будто что-то мешало ему в груди.
- Берегите Вашу дочь, сер, не подпускайте к ней таких идиотов как я и таких подонков как Маккормик.
Мейсон присел, очень бережно положил цветы и какое-то время так и сидел, не смея оторвать рук от букета, как будто через эти цветы он прикасался к любимой. В глазах блестели слезы. Молчание длилось несколько минут.
Наконец, доктор решился задать вопрос.
- Она была Вашей женой?
Мейсон вздрогнул.
- Смотря какой смысл Вы вкладываете в это слово, - немного помолчав, добавил, - Мы не были с ней женаты. Но она была моей женой. Она была больше чем женой. Она… она была самой желанной женщиной на свете. Она была моим другом, у которого я находил поддержку и понимание. Она была моим ребенком, которого мне хотелось баловать, оберегать, защищать. Она была матерью, которая заботилась обо мне как никто и ни когда в моей жизни. Она и была моей жизнью. Моим ангелом-хранителем. И… она носила моего ребенка.
Мейсон обхватил голову руками и так сильно сжал виски, что суставы пальцев побелели, по телу пробежала дрожь.
Доктор Хименес физически ощутил ту боль, которую испытывал сейчас этот молодой мужчина. Он как будто видел себя, тридцатилетнего, вот так же сидящего на траве возле могилы любимой жены и силившегося понять – за что? За что, судьба так обошлась с ними? Чем они хуже других? Разве они меньше любили? Меньше, чем те, кому позволили быть счастливыми? А может, наоборот, сильнее?
Доктор подошел к Мейсону, взял его за плечи.
- Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но…
- Ничего Вы не понимаете! - Мейсон, рывком попытался сбросить руки доктора со своих плеч, но тот лишь сильнее сжал их, - Что бы понять это, через это надо пройти. Я такого злейшему врагу не пожелаю.
- А я прошел. Немногим более тридцати лет назад прошел. И так же как ты не мог понять почему? Почему она? Почему наш с ней не успевший родится ребенок? Почему не я?
Мейсон повернулся назад и глазами полными слез посмотрел на доктора.
- Я слишком хорошо тебя понимаю, сынок. Но я, все-таки, хочу тебе сказать. Время лечит. Не сегодня, не завтра, но однажды тебе станет легче. Однажды ты проснешься и поймешь, что солнце снова светит ярко, что трава снова зеленая, небо синее, а воздух легкий и свежий, и тебе снова захочется жить.
Мейсон вскочил на ноги.
- Время лечит? Чушь! Не черта оно не лечит! Оно притупляет боль, загоняет ее в самые глухие уголочки сердца, отодвигает на задний план, позволяет забыться, но не лечит. Стоит только услышать ее имя, увидеть в толпе женщину, отдаленно напоминающую ее, уловить аромат ее духов и боль возвращается, возвращается с новой силой! Скажите, как часто, за прошедшие 30 лет, вы вспоминали свою жену? Пропустили ли вы хоть один ее день рождения? А день смерти? Сколько раз вы представляли себе вашего неродившегося ребенка? Сколько имен в голове перебрали, выбирая лучшее? И после этого Вы говорите, что время лечит!
Доктор Хименес безуспешно пытался избавиться от комка застрявшего в горле.
- Я не говорил, что ты сможешь забыть ее, но, со временем, боль утихнет, перерастет в тихую печаль, и ты будешь вспоминать ее не только, да и не столько с болью, но с радостью, радостью от того, что она была в твоей жизни.
Оба молчали.
В груди у доктора Хименеса что-то снова защемило, как тогда, когда он увидел некролог в газете.

А может все-таки… Вдруг?

- Она, наверное, была необыкновенной девушкой, и очень красивой. У Вас наверняка есть с собой ее фотография. Разрешите мне взглянуть?
- Что? Фотография? Нет. С собой нет. Мне не нужны фотографии, чтобы видеть ее. Достаточно просто закрыть глаза.
И Мейсон медленно прикрыл глаза.

Доктор вздохнул.
Значит не судьба. Да и женат он уже, ребенок скоро родиться. Все у него будет хорошо, надо только подождать. Время лечит… Лечит, но, к несчастью, не исцеляет…
- Я пойду мистер Кеппвел, Вам надо побыть одно…, наедине.
Мейсон ничего не ответил.

да уж..... жизнь, да, идет, а боль остается... все-таки Мейс женился, но никой радости - он просто должен был.
а встреча доктора и Мейсона ... воспоминания и ощущения их обоих - все еще острее и больнее в 2 раза.... ну неужели доктор так и уедет....

Цитата

это какой ребенок???????

Julmers (Понедельник, 28 декабря 2009, 19:59:31) писал:

Круза! Это доктор вспоминает о своем визите в СБ когда Мейсон на Виктории женат был. Док же не знал что это ребенок не Мейсона.
Я наверно не совсем понятно описала. Сорри...

natala (Понедельник, 28 декабря 2009, 20:32:59) писал:

ой, natala, это я невнимательно даты отслежтивала. действительно, это воспоминания доктора о своем посещении СБ, о котором он Мери не рассказал.... так и не расскажет? он же, наверное, мучается от этого....