Их звали Красная Ячейка

3 января, пятница. Англия, Кент, затем Дувр, 06:30 – … (05:30 – … м.в.)
В участке Оливия была около половины пятого, до семи её продержали в полном неведении, не давая никакой информации. И только в 6:35 дежурный сержант в недоумении развел руками и, безуспешно пытаясь сделать честное лицо, заявил, что Леон Морэ к ним в отделение не поступал. Оливия пробовала ругаться, грозила неприятностями с руководством и журналистами, но всё бесполезно. Служитель закона твёрдо стоял на своём.
Наконец, пошатываясь от усталости, Оливия вышла во двор, где её ждал Сальваторе.
-- Я ничего не понимаю… Сколько времени? Нам надо успеть в Дувр.
-- В Дувр? – удивился телохранитель. – Зачем?
-- Как он сказал?.. Гарден Ситрит, 17… или 15… – разговаривая сама с собой, пробормотала женщина.
Сальваторе открыл ей дверцу машины и вдруг неуверенно залез в карман.
-- Перед арестом Леон передал мне это, – мужчина протянул стопку фотографий, сотовый и ключи. – Похоже, он сразу понял, что полицейские заявились по его душу…
Оливия расположившись на заднём сиденье белоснежного мерседеса, телохранитель сел за руль. Обычно, женщина пользовалась услугами шофера только в случае официальных поездок, когда же «положение не обязывало» она предпочитала, чтобы машину вёл сам Сальваторе.
Отложив фото в сторону, Ливи залезла в справочник мобильного. К её удивлению там не оказалось ни одного номера.
Женщина вздрогнула, едва ни выронив телефон, когда тот зазвонил в её руках.
"Нельзя отвечать! – была первая мысль. – А вдруг это Леон?.."
Оливия нажала кнопку ответа и приложила трубку к уху.
-- Leon? Où tu as disparu? Dolohov a accepté pour ta proposition…
Ливи узнала голос Пикета.
-- Эмиль?.. Это Оливия, – неуверенно отозвалась женщина.
-- Лив? – на другом конце провода были явно в замешательстве.
-- Да, Эм, это я. Леон арестован…
-- Merde… – Пикет добавил еще одно ругательство, которого Ливи уже не разобрала. – Где ты?
-- Я хочу найти его помощника, чтобы предупредить. Леона уже нет в участке, – на другом конце провода снова замолчали. – Эмиль?..
-- Лив, послушай совета. Не влезай в это. Просто возвращайся домой и займись своими делами.
-- Я не могу, он был арестован в моём доме…
Пикет снова замысловато ругнулся.
-- Как же тебя угораздило связаться с этим ублюдком?.. Ладно, детка, я постараюсь дозвониться Этьену. Garde-toi bien!
В трубке раздались короткие гудки. Оливия положила телефон на колени и задумалась. Правильно ли она поступила, рассказав всё Пикету? Она доверяла Эмилю, но доверял ли ему Леон? Этого она знать не могла. С одной стороны Пикет очень нелицеприятно отзывался о стратеге КЯ, но Ливи знала эту манеру разговора Нольде и то, как трудно было завоевать его искреннюю привязанность. Потом их явно связывали деловые интересы. Зачем Пикет звонил? На что согласен Долохов?
Через некоторое время зазвонил её собственный телефон. Это снова был Эмиль.
-- У меня не получается достать Этьена. Его номер отрублен.
-- Спасибо, Эм. Мы уже подъезжаем к городу.
Они въехали в Дувр.
-- Во всяком случае, с Этьеном проще общаться, чем с Леоном, – напоследок заметил Пикет (доподлинно зная, что Леон приучил Шетардьё быть одинаково любезным со всеми) и отключился.
Мерседес Оливии мягко остановился между 15-м и 17-м домом на Гарден Стрит.
-- Какой? – спросил Сальваторе, открывая дверь.
Женщина окинула взглядом два абсолютно непохожих друг на друга частных дома.
-- Тот, что в зелени, – предположила Ливи, рассудив, что в нём проще скрыться от посторонних глаз.
Не успели они с Сальваторе приблизиться к дому, как открылась входная дверь, пропуская гостей внутрь. Телохранитель вошёл первым, быстро оглядывая холл. Трое мужчин в чёрных спецкостюмах и масках с автоматами, встретили их негостеприимным молчанием.
-- Идёмте, – кивнул один из них, приглашая следовать за собой.
В доме стояла на удивление нерабочая тишина. Ко всему прочему отчётливо ощущался запах бензина.

На втором этаже в огромной комнате, куда провели Оливию и её телохранителя, на мониторах сразу десятка компьютеров шло удаление информации. В это время Этьен, присев на корточки возле камина, сжигал какие-то бумаги. Кроме него в зале находилось ещё двое мужчин, что-то запаковывающих в коробки.
-- Леди Райс, – поворачиваясь к гостям, мрачно выдавил Шетардьё.
-- Здравствуйте, Этьен. Извините, если я вам помешала… – Оливия обвела взглядом комнату. – Но я приехала предупредить, что Леон был задержан полицией.
-- Полицией?.. – скрипнул зубами помощник стратега КЯ. – Если б он был задержан полицией, мы бы сейчас не сжигали мосты…
Оливия бросила тревожный взгляд на Сальваторе, а затем вновь посмотрела на Этьена.
-- Что вы хотите этим сказать?
Мужчина не успел ничего ответить, компьютерный телефонный звонок оборвал его слова. Автоматически включилась громкая связь, и раздражённый голос заполнил весь зал:
-- Этьен! Чёрт возьми! Что у вас там твориться?!..
-- Что вы имеете в виду, мистер Харингтон? – не сводя сурового взгляда с Оливии, спросил помощник Леона.
-- Почему мне звонит Нольде и заявляет, что мой главный стратег в тюрьме?!!
Оливия мысленно зажмурилась, пообещав себе отвернуть Эмилю голову.
-- Не могу знать, – со спокойствием удава, отозвался Этьен. – Вероятно, Пикет что-то задумал…
-- Так, где Леон? – голос лидера "Красной ячейки" стал немного уравновешеннее. – Я не могу до него дозвониться…
Ливи перевела взгляд на мобильник стратега КЯ - он был разряжен.
-- У него экстренное совещание. Просил не беспокоить.
-- Мне плевать, что там у него! Позови!
-- Сию минуту, – с каким-то раболепством произнёс Этьен.
Оливия едва сдержала вздох облегчения.
Шетардьё быстро повернулся к своим людям, знаками отдавая какие-то приказы. К главному компьютеру тут же начали присоединять микрофоны, провода и всевозможные устройства.
Помощник Леона сел за стол, придвинув к себе микрофон, и с жёсткими нотками в голосе сказал:
-- Да, Ральф… я слушаю…
В динамиках раздался преобразованный голос, но это уже был не голос Этьена, это был самый настоящий голос Леона - твёрдый, гиперуверенный и холодный, как лёд.
"Модулятор речи", – догадалась Оливия.
-- Что у тебя за совещание, о котором не знаю я?! – недовольно поинтересовался Харингтон. – И что это ещё за шуточки с Пикетом?!..
-- Ральф, мне казалось, мы обо всём договорились, – даже выражение на лице Этьена стало похоже на одну из каменных масок Леона. – Тебя должен интересовать результат партии, а не мои ходы в ней. Я не намерен отчитываться за каждый свой шаг… Или ты решил ограничить мои полномочия?
-- Нет-нет, – поспешно возразил лидер КЯ. – Я просто беспокоился за тебя.
-- Спасибо, Ральф, но я пока в состоянии позаботиться о себе сам.
-- А почему ты переводишь все подстанции на новые частоты и меняешь места их дислокаций?
-- Внеплановая мера безопасности… Ещё вопросы есть?
-- Нет-нет. Не буду тебя больше отвлекать… Жаль, что так вышло с конференцией на Кипре.
-- Мне тоже, – Шетардьё отключил связь, напряжённо проведя рукой по лицу.
-- Что случилось, Этьен? – Ливи нервничала всё больше, хотя ещё 10 минут назад ей казалось, что такое невозможно. – Где на самом деле Леон? Почему в участке мне сказали, что его не привозили к ним, хотя за несколько часов до этого инспектор уверял меня, что его доставят именно туда?
-- Туда?!.. – процедил помощник Леона, медленно поворачиваясь к женщине. – Да знаете, что вы натворили?!..
Лицо Этьена побагровело от ярости, а глаза болезненно заблестели.
-- Вы пугаете меня, – с тревогой в голосе промолвила Оливия. – Что с Леоном?.. Он жив?..
-- Лучше бы умер! – заскрипел зубами Шетардьё. – По вашей милости он теперь загибается в казематах Отдела!!!
-- Что?.. Но…
-- Аils de pute!.. Вы можете радоваться, Леон никогда больше не обременит вас своим обществом! Если вам не нужен был союз с "Красной ячейкой", то могли бы просто сказать, а не сдавать его полиции…
-- Я не сдавала… – попыталась вставить Ливи, но Этьен бесцеремонно перебил её.
-- Чёрт! Я предупреждал его, чтоб он не связывался с вами!.. Отправили одного мужа подыхать в Отдел, теперь решили попользоваться проторённой дорожкой?!..
Оливия почувствовала, что ей становится трудно дышать: что-то тяжелое легло на грудь и не давало вздохнуть в полную силу, она могла только втягивать в себе воздух короткими болезненными толчками, которые дрожью отзывались во всем теле.
-- Леди Райс! Бедная вдова Филиппа Райса!.. На самом деле - настоящая "чёрная вдова"!!! Какого дьявола вам понадобилась жизнь Леона?! Собираете коллекцию?!.. Милосерднее было бы сразу пристрелить его!.. Знаете, что делают с пленниками в Первом Отделе?!!
Ливи не верила в то, что слышит. Ей казалось каким-то дурацким сном всё, что сейчас происходило в этой комнате. Это сон... это не с ней... она даже не в Англии, она спокойно спит у себя на вилле в Теормине, а это дурной кошмар оттого, что она заснула в неудобной позе.
Оливия вдруг вспомнила фотографии с Филом, что показывал ей стратег КЯ на яхте. Измученное осунувшееся лицо Филиппа стояло у неё перед глазами.
-- Вы обрекли его на самую мучительную смерть, которая только возможна!.. Обрекли лишь потому, что Леон увлёкся вами!.. Я предупреждал его днём, что ваш адвокатишка может вспомнить меня, но Леон (никогда не рисковавший понапрасну) вдруг проигнорировал такой факт!.. Вы можете быть довольны собой!!!
-- Этьен, что вы такое говорите! – Оливия, наконец, смогла вдохнуть достаточно воздуха, чтобы выдавить из себя несколько слов. – Это была случайность, я понятия не имела, что Вильям встречался раньше с вами! Как вы можете говорить такое! Я хотела помочь Леону!
-- О, да!.. Чем же это?! – помощник стратега КЯ злобно лязгнул зубами. – Леон доверился вам, наивно полагая, что вы способны держать в узде своего любовника!..
-- Откуда мне было знать, что Уилл…
-- Ах, оставьте! Это вы своим поведением спровоцировали Уилла! Ваш ревнивый любовник - мстительный сукин сын!.. Не говорите, что вы этого не знали!.. Хотя очень может быть, что вы сделали это намерено!!!
-- Намеренно?! Зачем??? Этьен, вы сошли с ума! Как вы можете бросать такие обвинения, когда совсем меня не знаете! – ей захотелось напомнить Шетардьё, что если б ни его прошлое, ничего бы не произошло, но она не хотела делать ему ещё больнее (её поразило как Этьен переживал за своего босса). – Произошло недоразумение! Уилл решил, что Леон преступник и счёл своим долгом сообщить в полицию!
-- "Уилл решил…" – огрызаясь, передразнил мужчина. – Как это благородно с вашей стороны защищать этого кобеля!.. Вам повезло, что у Леона уже больше никогда не будет возможности поквитаться с вашей конторской крысой!
Всё это время Сальваторе стоял возле бледной Оливии с каменным лицом. Годы безупречной службы приучили его не вмешиваться в разговоры хозяйки, даже если они были далеко не из приятных. Но этот человек начинал выводить его из себя.
-- Мне жаль, что всё так случилось, но неужели, ничего нельзя сделать? – в отчаянье спросила Ливи. – Леон говорил, что у вас в Отделе есть свои люди…
-- Да-а-а… вижу, Леон много чего вам доверил!.. Отчего же вы не ответили ему тем же?!.. Вот только Леон первым пустит мне пулю в лоб, если, спасая его, я подставлю наших агентов! Свалить Первый - главная и единственная цель его жизни! Он долгие годы работал над вербовкой оперативников из Отдела… Вы пробовали, когда-нибудь такое?!.. Может ваш покойный супруг?!.. Нет?!.. Сказать вам, почему?!.. Да потому что такое невозможно! Отдел следит за своими оперативниками как никто и никогда! Подобное просто немыслимо!.. Но Леон сделал это!!! И вот теперь вы являетесь ко мне и просите, чтоб я спас ему жизнь, лишив при этом смысла жизни?!.. Да как у вас хватает наглости на такое?!!
-- Этьен, – как можно более спокойно произнесла Оливия, надеясь, что хоть это немного отрезвит помощника Леона. – Возможно, это с моей стороны была и не очень удачная мысль, и я вовсе не хотела лезть к вам со своими советами, но…
-- Послушайте, мадам, – мужчина почти рычал, – здесь вам не Версаль и у меня нет времени на пустые обмены реверансами, я хотел, чтобы вы поняли, что из-за вас и вашего дружка Леон уже почти мёртв… только это почти будет протекать настолько мучительно, что у вас и мозгов не хватит себе этого представить!
Сальваторе с трудом подавил резко возникшее желание придушить Этьена и (пока тот повернулся к своим людям, чтобы отдать им несколько приказов на французском) посмотрел на бледную как полотно Оливию. Казалось, что женщина держится на ногах только благодаря привычке и ещё немного и она забудет как это делается. Бессонная ночь, выматывающий душевные и физические силы обыск, скандал в участке, долгая дорога, волнение и та агрессия, которую на неё обрушил Этьен - телохранитель гадал, на сколько ещё хватит сил Оливии. Зная неугомонный характер подопечной, он был уверен, что на этом её день не закончится.
Из комнаты уже практически всё вынесли, экраны компьютеров гасли один за другим.
-- Что вы намерены предпринять, Этьен? – снова раздался тихий голос Оливии. – Прошу вас, ответе по-человечески, я бы хотела чем-то помочь…
-- Если действительно хотите помочь - не мешайтесь под ногами, – процедил помощник стратега КЯ. – Если есть хоть один шанс из тысячи спасти Леона, то я сделаю это без вашего участия… а то, чего доброго, по вашей милости ещё кто-нибудь загремит в Отдел!
Тем временем оперативники "Красной ячейки" уже обливали бензином мебель, ковры, стены.
Оливия поняла, что спорить бесполезно. Если и был кто-то способный повлиять на Этьена, то точно не она.
-- Я понимаю, но если вам…
-- Кому вы говорили, что случилось? – неожиданно перебил её помощник Леона.
"Говорить или нет об Эмиле? – раздумывала Ливи. – Они ведь уже в курсе… это ни на что не повлияет… Не буду!".
Этьен не спускал глаз с женщины, правильно истолковав её секундное колебание.
-- Кому вы ещё сказали?! – теряя контроль над собой, заорал помощник Леона, сжав кулаки, он сделал несколько шагов к женщине: – Вы что не понимаете, от этого зависит его жизнь! Говорите!!!
-- Только Эмилю, я…
-- Кому?.. – помощнику стратега КЯ потребовалось некоторое время, чтобы сообразить. – Так это вы сказали Пикету?!.. Вы что, совсем рехнулись или так ловко прикидываетесь?!!
-- Не кричите, Этьен, я вас прекрасно слышу, – негромко отозвалась Оливия, она уже порядком устала от постоянных оскорблений. – Он позвонил на мобильный телефон Леона, и я сняла трубку… -- Вы сделали что? – казалось, что мужчину сейчас хватит удар.
И тут Оливия поняла, что до сих пор он ещё сдерживался. Теперь же в её сторону пронеслась такая волна отборной французской ругани, что женщина растерялась, не зная как на такое реагировать.
Сальваторе не выдержал и, не обращая внимания на протестующий возглас Оливии, рванулся к Этьену.
-- Слушай, ты… – он резко притянул к себе помощника Леона за загрудки.
-- Salv, no! – Ливи метнулась к мужчинам, заставляя телохранителя разжать пальцы. – Non s’e bisogno!
Сальваторе не спуская с Этьена взбешённого взгляда, нехотя отступил.
-- Мне очень жаль, Этьен, – извиняясь за всё сразу, произнесла Оливия, но сил переживать у неё уже не осталось.
-- Я уже догадался, мадам, – одернув одежду, тот окинул женщину ненавидящим взглядом: "Чертова кукла, ну ничего… если он умрёт, ты умрёшь тоже!" – Я бы на вашем месте молился за возвращение Леона.
-- Что?..
-- Вы поняли. Уходите.
Француз отвернулся, отдавая последние указания своим людям.
Оливия кивнула телохранителю и, спустившись на первый этаж, вышла из дома.
-- Поехали домой. Дети, наверное, с ума сходят.
-- Хорошо, а то я боялся, что вы захотите за ними проследовать, – садясь за руль, отозвался телохранитель.
-- Зачем? Мы ничего не добьёмся, а снова нарываться на скандал мне совсем не хочется.
Только когда они отъехали от Дувра на довольно приличное расстояние, Оливия вспомнила, что так и не передала Этьену ключи и телефон Леона.

"Ничего, сделает дубликат", – успокоила себя женщина, старательно гоня жутковатую мысль, что, скорее всего, они стратегу КЯ уже никогда не понадобятся.
Несколько часов спустя Сальваторе припарковал машину возле их замка. Навстречу с крыльца кубарем скатились близнецы.
-- Что с мамой?! – одновременно воскликнули они, увидев, что телохранитель бережно вынимает Оливию с заднего сиденья.
-- Она устала, – осторожно внося спящую женщину в дом, отозвался телохранитель. – Лучше дверь придержите.

3 января, пятница. Отдел, Белая комната 6:40 – 10:50

В Скотланд-Ярд Леона так и не довезли. Где-то на пустынной дороге его быстро пересадили в фургон с тонированными стёклами, надев на глаза повязку. В таком виде его и доставили в Отдел, без предварительного заключения, прямиком в Белую Комнату.
Металлические пластины крепко сомкнулись на запястьях, после чего сняли повязку. Яркий свет лезвием полоснул по привыкшим за несколько часов к темноте глазам, причиняя страшную боль.
По мере привыкания Леон начал различать объекты, впрочем, различать было нечего кроме круглых гладких стен и кресла, на котором он сидел.
Медленно открылась дверь и на пороге появилась она - повелительница Белой комнаты.
-- Медлин, – губы стратега КЯ непроизвольно прошептали её имя.
Леон часто представлял себе их первую встречу, но только рассчитывал, что она произойдёт по другую сторону Отдела.
В строгом чёрном костюме женщина выглядела безупречно, впрочем, другого стратег КЯ от неё и не ожидал. Она неспешно начала нарезать круги вокруг пленного, точно акула возле потерпевшего крушение. Медлин был спокойна как никогда, ещё и от того, что в данный момент Шеф был слишком занят, чтоб наблюдать за её работой. А это предоставляло ей полную свободу действий.
-- Полагаю, всякие предисловия излишни? – глубокий, уверенный, но очень мелодичный голос заставил Леона собраться, Медлин остановилась где-то за спиной, а ему хотелось внимательно ее разглядеть. – Не так ли, Леон?
-- О чем вы? – мужчина слегка повернул голову, показывая, что готов к общению.
Он знал, что она улыбается, он чувствовал это поверхностью своей кожи, стучащими висками, похолодевшими от неудобного положения пальцами. И это непривычно бодрило его, даже злило немного, Леон не любил оков, он любил быть хозяином положения или хотя бы равноправным его участником.
-- О том, что вы знаете, где находитесь.
-- Вы улыбаетесь, Медлин? – внезапно спросил он. – Ведь, правда?
Тихие шаги сказали ему, что женщина решила изменить свою позицию. Она медленно переместилась и встала напротив, сложив руки на груди. Темные волосы, умные глаза, стройные ноги, высокие каблуки. О, да!.. Она была красива… и опасна!
-- Вы не представляете насколько я рад этой встрече, – Леон улыбнулся, кожа вокруг глаз подёрнулась весёлыми морщинками.
Медлин в ответ усмехнулась, и эта усмешка стала жёсткой.
-- Можно сказать, и я этой встрече рада. Мы очень давно о ней мечтали…
-- Мы?.. Мы с вами или Отдел? – с иронией поспешил уточнить стратег КЯ.
Губы женщины тронула снисходительная улыбка.
-- Вам не интересно, как вы попали сюда?
-- Я знаю.
Леон чёртыхнулся про себя, вспоминая Уилла. Разумеется, Скотланд-Ярд не мог не предупредить Интерпол о появлении в Англии Этьена Шетардьё. А по Этьену Отдел без труда вычислил и самого Леона.
"Не даром мне всю прошлую ночь снилось, как убивают орла, – думал про себя стратег КЯ. – Вот и не верь после этого в сны!.."
-- Тем лучше, – заметила Медлин. – Не будем тратить время понапрасну… Нам нужны расположения подстанций "Красной ячейки" и местонахождение Ральфа Харингтона.
-- Дайте-ка подумать, – Леон устремил глаза в потолок. – Я вам всё рассказываю, и вы меня отпускаете, да ещё и подарков с собой даёте, да?.. Медди-Медди, я думал, вы меня лучше знаете.
-- Тогда начнём с вопросов полегче, – не обращая внимания на насмешки, констатировала женщина. – Может, расскажете нам о кипрской конференции?
-- Признаться, я всю ночь не спал, и мне бы не помешала чашечка кофе, – нагло заявил стратег КЯ. – А то, боюсь, я усну на вашем допросе…
-- Кроме кофе есть много способов взбодриться, – Медлин не любила наглости, тем более в Белой комнате, но ничем не выдала это, ее голос был ровен и философски спокоен. – Леон, мы с вами отлично знаем правила. Не так ли? Любое поощрение нужно отработать.
Лицо мужчины на секунду затуманилось, Медлин сумела уколоть его своими словами. Отработать за поощрение! Он должен отработать поощрение, как тигр в цирке. Однако Леон быстро справился с собой.
-- Да, это верно, но чашечка крепкого кофе, маленькая чашечка, малюсенькая такая, совершенно не помешает нашей беседе. И ещё вот это, – он приподнял ладони, показывая, что ему хотелось бы освободить руки.
Женщина слегка повела бровью и искренне засмеялась. Ее глубокий, мелодичный смех наполнил Белую комнату искрами.
-- Ну, так начните рассказывать о конференции, – произнесла она, чуть покачнувшись на своих каблуках, потом сделала несколько шагов назад и прислонилась к стене.
-- Ваш смех похож на черный жемчуг, который ювелиры рассматривают при ярком свете лампы, он такой же матовый, глубокий, искрящийся изнутри, – Леон улыбнулся как можно искреннее. – Вам кто-нибудь говорил об этом?
-- В этой комнате - нет, – не без намёка заметила Медлин.
-- Мне кажется, что говорить даме комплименты можно и должно в любой обстановке. В жизни работа - не главное. Вы, прежде всего, женщина… замечу, красивая женщина. Вряд ли мужчины обделяют вас вниманием. Но, быть может, ваша холодность пугает их?.. А это лишает вас возможности понять, что личные отношение стоят выше любой работы.
-- Вернёмся к конференции…
-- Вот видите?.. Вы не позволяете себе даже думать о чём-то кроме работы… Это печально. Неужели, вам никогда не хотелось послать всё к чёрту и… в омут с головой?
-- Быть может… – фраза прозвучала загадочно. – Но в данный момент мне хотелось бы услышать о конференции, которая прошла на Кипре, о ее участниках, о ее целях. Вы ведь понимаете, что у меня есть средства, которые помогут вам всё рассказать. Но это грубо, я уважаю достойного соперника, мне приятен спор интеллектов. К сожалению, всё в жизни заканчивается. И молчание не оставляет мне выбора…
Казалось, женщина выглядела огорченной. Что было игрой, а что правдой - понять было сложно. Она, не отрывая взгляда от пленника, подошла к интеркому, нажала пару клавиш и бесстрастно произнесла:
-- Принесите нам кофе, некрепкий и без сахара… Всё верно?..
Последние слова были обращены к Леону. Тот утвердительно кивнул.
-- Вы изучали меня…
-- Естественно. Наверное, нет на земле еще одного человека (кроме вас), который так хорошо бы вас знал.
На губах мужчины появилась одобрительная улыбка:
-- Понимаю. И преклоняюсь перед вашим упорством и трудолюбием. Меня всегда восхищали в вас эти качества.
Через пару минут в Белой комнате появился кофейный столик с парой чашек. Медлин взяла свою и отошла к стене, облокотившись на неё и смакую кофе.
Леон демонстративно пошевелил затёкшими пальцами.
-- Хотите ко мне присоединиться? – с иронией поинтересовалась Медди.
-- Ну, хорошо, – улыбнулся стратег КЯ, – я был на Кипре вчера, не один. Нас было много, и мы обсуждали преимущества совместных усилий.
В тёмных (почти чёрных) глазах женщины промелькнул довольный огонёк. Она не спеша приблизилась к металлическому креслу и сняла пластины, сковывающие руки Леона.
-- О!.. Благодарю, – растирая запястья и забирая со столика свою чашку, кивнул мужчина. – Ннн… неплохой… но уверен, вы бы сварили лучше. А вы любите готовить?..
-- А разве вы этого не знаете?
Мужчина притворно-шутливо поднял глаза к потолку, дав понять, что оценил ее вопрос.
-- Но мне хотелось бы знать правду, а не сухой текст параграфов досье.
-- Леон, – чуть слышно Медлин поставила свою чашку на столик и положила ладони на подлокотники кресла, наклонилась к лицу сидящего перед ней пленника, – в этой комнате есть правила, которые нарушать нельзя. Здесь вопросы задаю я. А если отвечаю на что-то, то только в обмен на правдивые ваши ответы. Вы не согласны? Разве у вас всё происходит не так? Я уверена, что очутись я в подобном кресле, вы, Леон, вели бы себя так же. Не скрою, мне интересно узнать о вас больше, выйти за, как вы говорите, сухие параграфы досье. Но в первую очередь передо мной стоит другая задача. Хоть вы и не обычный пленник, но мои методы будут самыми тривиальными. Увы…
Она секунду, а может две, помолчала, будто обдумывая сказанное.
"А действительно, интересно, как бы я себя вёл, будь она на моём месте? – спрашивал себя Леон. – Похоже, я этого уже никогда не узнаю… Впрочем, она не отрицает, что готова выйти за рамки правил… Это твой шанс, Ледяной ветер!.. Не упусти!"
-- Может быть, при других обстоятельствах я поступила бы иначе, но сейчас, – Медлин кончиками пальцев дотронулась до подбородка мужчины, – сейчас мне это неинтересно. Расскажите мне о том, кто присутствовал на конференции…
Она выпрямилась и отошла к стене, сцепив руки сзади.
Леон обречёно вздохнул, причём настолько искренно, что не знай Медди его так хорошо, решила бы, что он и правда сожалеет о «других обстоятельствах».
-- Я понимаю, весьма вероятно, что это последний день в моей жизни… – словно размышляя вслух, начал стратег КЯ, – рано или поздно вы сломаете меня, иначе я в вас просто разочаруюсь, Медлин… Но, неужели, перед смертью вы не исполните моё желание?..
-- О вашей смерти речь пока не идёт, – покачала головой женщина.
-- Бросьте, Медди… – горькая усмешка едва коснулась губ Леона, чтоб тут же превратиться в беспечную ухмылку. – Держу пари, вам уже дан приказ о моей ликвидации, как только вы вытянете из меня все полезные сведения… Давайте играть в открытую?.. Чем больше я тяну время, тем дольше буду жить. Впрочем, такая жизнь бессмысленна, если только…
Медлин с ироничным выражением на лице вопросительно смотрела на мужчину, ожидая продолжения.
-- …если только я ни получу взамен некоторые мирские радости, – многозначительно закончил фразу стратег КЯ.
Женщина с трудом сдерживала смех: наглость Леона доходила просто до абсурда.
-- И что же это за радости? – поинтересовалась она.
-- О!.. Сущие пустяки… – мужчина отставил чашку с кофе и принялся загибать пальцы, – последний обед (только, чур, готовить буду я); последняя бутылочка красного (и, пожалуйста, путь это будет французское вино); последний танец с самой очаровательной женщиной (я имею в виду вас); последняя ночь… впрочем, об этом мы поговорим после танца…
-- Расскажите мне об участниках конференции, – сделав вид, что всё произнесенное её не касается, прервала его Медлин, – ну давайте же, Леон.
-- Вы сами спросили, – в тон ей ответил Леон, сделав вид, что не заметил её вопроса. – Танец должен быть медленным, что-нибудь романтичное… не мешало бы вам переодеться в соответствующий наряд…
-- Да? Может быть, вы и меню составите? И фасон платья мне выберете? – казалось, что женщина включилась в эту игру.
-- О! Разумеется, – охотно кивнул стратег КЯ. – Какую кухню вы предпочитаете?.. Постойте, я угадаю… Любо испанскую, либо ирландскую…
-- Может быть, может быть, – неопределённо качнула головой Медлин.
-- Договорились, я приготовлю вам настоящую и всегда новую паэлью с курицей и мидиями или тортилью, а из ирландской… возьмём колканнон или чамп, а к чаю брам брак. Договорились?..
Женщина ничего не отвечала, прикидывая в уме саму возможность такого шага. Ведь Пол ясно дал ей понять, что это только её дело, как она развяжет язык стратегу КЯ.
-- Что касается наряда, – продолжил мужчина, – то я предпочитаю классику: длинные платья чёрно-белых тонов, но только обязательная деталь - открытая спина. Впрочем, зачем я всё это рассказываю?.. Разве вы этого не знаете? – вернул Медлин её же фразу Леон.
-- Знаю… – она ответила, не задумываясь. – Только почему вы вдруг считаете, что я разрешу вам готовить паэлью? Зачем мне это? Ведь сейчас достаточно пригласить близнецов, и вы заговорите. Обязательно заговорите, это лишь вопрос времени, а я никуда не тороплюсь. Грубо? Верно, зато честно. Зачем мне делать вид, что я польщена вашим вниманием и готова играть в вашу игру? Вы, может быть, скажете, что из любви к искусству или из профессиональной этики и уважения к достойному и талантливому врагу. Но, всё это лишь высокопарные слова. Да, вы достойный противник, это верно, но, Леон, вы не рыцарь в белых перчатках с изящными манерами и обольстительной речью, не обманывайтесь. Вы такой же палач, как и я…
Леон поморщился, он явно не ожидал такого поворота их беседы. Но самое интересное было в том, что даже такая жесткая, нападающая Медлин ему нравилась.
-- Не перебивайте меня… Вы человек, который ради цели пойдёт по залитой кровью дороге, впрочем, как и я, только цели у нас часто разные. А вся эта словесная мишура - это лишь красивый самообман, Леон. Кстати, я отмечала в вашем досье слабость к внешней красоте и изысканности, на ней можно сыграть, но я играть не хочу.
Женщина приблизилась к сидящему пленнику, и своим карим взглядом поймала его взгляд. Леон внезапно почувствовал себя так, будто его загипнотизировали и невозможно пошевелиться.
-- Так зачем мне это, Леон?
-- Потому что вы сами этого хотите, – бархатным голосом заявил мужчина, медленно поднимаясь с кресла, при этом не отрывая взгляда от тёмных волнующих глаз Медлин.
Женщина была вынуждена отступить на шаг, впрочем, прекрасно сознавая, что со стороны Леона ей ничто не грозит, просто стратегу КЯ надоело смотреть на неё снизу вверх.
-- Вы так уверены в себе? – с тенью усмешки на лице, спросила Медди.
-- Нет, я уверен в вас.
Самый кончик брови Медлин вызывающе приподнялся:
-- То есть?
-- Ну, неужели, вам не хочется хоть какого-то разнообразия? – обходя женщину кругом (как совсем недавно проделывала это она сама), удручённо обронил Леон. – Посмотрите на эти голые стены… – он провёл ладонью по одной из них, – уверен, они осточертели вам до ужаса… Эта белая тюрьма уже снится вам по ночам. И вы с горькой усмешкой в сердце понимаете, что это не пленные заключены здесь. Это вы!.. Вы навсегда приговорены к этой камере пыток! Здесь проверяется предел ваших нервов! – голос стратега КЯ становился всё твёрже и громогласнее. – Здесь ломают вашу душу! Здесь мучают вас!..
Бросив быстрый взгляд на задумавшуюся Медлин, Леон поспешно продолжил:
-- Свобода ходить кругами возле этого кресла, это не та свобода, о которой мечтаете вы по ночам в холодной постели… Вам хочется заниматься любимым делом! Хочется, чтобы вам никто не мешал!.. Но ведь и чёрную работу должен кто-то делать! Вопрос в том, почему вы?!.. Ваш ум, интеллект, аналитические способности - всё противится этому!.. Вы - игрок в шахматы, а вас заставляют заниматься борьбой!.. Не спорю, Медди, у вас это прекрасно получается, но это оскорбляет ваши эстетические чувства! Тонкому уму нужна тонкая работа!.. И после всего этого вы спрашиваете, зачем вам нужно получить от меня сведения вне этой камеры??? Да потому что вы её НЕНАВИДИТЕ!!!
Стратег КЯ вдруг резко остановился перед самым носом Медлин, пронзив женщину хищным взглядом.
-- Очень впечатляет, – спокойно отозвалась она, – только я вряд ли поверю, что вы, так хорошо зная меня, искренне заботитесь о моих чувствах и душевном спокойствии. Вы отличный стратег и, безусловно, умелый оратор, вас учили убеждать оппонента, если нет другого выбора. Но сейчас это ошибочный ход, потому что, изучив меня, вы должны знать, что я не люблю, когда мне рассказывают, какой должна быть моя жизнь.
Леон, извиняясь, развёл руками:
-- Простите, Медлин, вы правы, я увлёкся…
-- А впрочем, – Медди прищурилась, оценивая ситуацию: со стороны могло показаться, что она внезапно переменила решение, но это была лишь смена тактики - стремление заманить жертву подальше, расслабиться, заставить ее поверить, что победа близка, и побудить к уступкам (раз уж победа близка), – впрочем, я позволю вам проявить свои кулинарные способности. Взамен на подробный рассказ об интересующей меня конференции. Правда, переместимся мы совсем недалеко, всего на несколько этажей вниз, и набор продуктов будет довольно скудным, но тем интереснее вам будет проявить себя. Верно?
Медлин безмятежно улыбнулась.
-- И вот ещё что. Вы наденете это… – она опустила руку в карман и достала небольшой браслет с миниатюрной коробочкой.
-- Это страховка? – с иронией спросил Леон, наблюдая, как женщина укрепила устройство на его запястье.

-- Да. Это сильный электрошокер. Я должна быть уверена, что вы не используете свои замечательные способности в ином направлении, нежели кулинария. Ведь, было бы наивно полагать, что вы смирились с поражением.
-- Очень хочется с удивлением спросить: "Вы мне не доверяете?", – поправляя браслет, улыбнулся мужчина, – но полагаю, этот вопрос не вызовет у вас ничего кроме смеха…
-- Вы правильно полагаете, – снисходительно заметила Медлин, взглядом указывая на дверь.
-- А у вас точно не будет неприятностей из-за моей прихоти?
-- Хотите остаться здесь?..
-- Нет-нет!.. – театрально возразил стратег КЯ. – Я только поинтересовался… из любопытства.

3 января, пятница. Отдел, комнаты Медлин, 8:20

Спустя минут пять-десять они оказались в небольшом обособленном помещении, похожем на обычную квартирку в обычном многоквартирном доме, который мог находиться в любом жилом районе любого города. Пара комнат с мебелью, аккуратная кровать, книжные полки с книгами, небольшая кухня - тёмного дуба: полки в баварском стиле; немного фарфоровых тарелочек; темная столешница; кофеварка, микроволновая печь; высокие (похожие на барные) стулья; рассеянный свет светильников, расположенных по углам. Леон внимательно осмотрелся, удивление исходило от каждого его жеста.
-- М-да, странно все это видеть здесь…
-- Почему? – Медлин расположилась на одном из стульев, внимательно наблюдая за ним.
-- За дверью металл и пластик, а здесь уютно. Может и вы такая же? Внешне холодная и строгая, а если разобраться…
-- Достаточно, – остановила его Медди. – Вы собирались готовить, так не теряйте время, у нас его не так уж и много. Кстати, не забывайте про конференцию на Кипре.
-- Что?.. Так боитесь впустить кого-то в свой мир? – бросил мужчина, впрочем, не рассчитывая на ответ.
Леон прошёлся по полкам кухонных шкафов и холодильнику.
-- Да… кто-то явно не любит запасаться продуктами впрок, – весело заключил стратег КЯ, выкладывая на стол практически всё, что было в наличии.
Повертев в руках кусок замороженного мяса и решив, что на размораживание времени у него нет, Леон сунул его обратно в морозилку.
-- Как вы относитесь к жареным морепродуктам?.. Впрочем, особого выбора у вас нет, – сразу же предупредил стратег КЯ, выливая на сковороду масло и закладывая туда мидии, креветочное и крабовое мясо.
Медлин сидела на высоком стуле, чуть склонив голову на бок, и внимательно наблюдала за мужчиной, который всё время двигался, не присев ни на минуту.
-- У вас унылый вид, – с сочувствием заметил Леон, на секунду обернувшись к женщине.
-- Зато вы слишком веселы для человека, который утверждает, что знает о том, что не доживёт до рассвета следующего дня, – скептически обронила Медди.
-- Хм… вы умеете поднять настроение, – по голосу мужчины было понятно, что он улыбается. – Впрочем, я лишь хотел подчеркнуть, что вам идёт налёт этой усталой обречённости. В этом есть что-то от святых мучеников…
Попутно с рассуждениями стратег КЯ промыл под водой листья шпината и положил их на резательную доску. Взяв кухонный нож, Леон медленно повернул голову в сторону женщины. Медлин не смогла сдержать насмешливой улыбки, демонстративно поигрывая крохотной панелькой.
-- Разряд будет сильным, – спокойно констатировала она, когда Леон, всё так же поглядывая на неё, принялся нарезать листья для блюда, которое намеревался готовить, – вы уже никогда не сможете действовать так ловко. Так с кем вы обсуждали идею объединения, Леон? Кстати, зачем вам это нужно? Захотелось править миром?
-- Хотите кофе? – мужчина с интересом осмотрел дорогой агрегат. – У вас есть зерна? Медлин, кофе нужно молоть только вручную…
-- Я могу предположить состав участников. Думаю, в списке почти все наши старые знакомые…
-- А предложить ручную кофемолку вы бы ни могли?
-- Леон, мы, кажется, договорились: услуга за услугу, – напомнила Медди.
-- Понимаю, простой кофемолки у вас нет… – улыбнулся чему-то Леон. – Ну, а хоть белое вино найдётся для шпината в сырном соусе?
-- В боковом шкафчике.
-- О!.. Это уже что-то, – разглядывая бутылку, с удовлетворением кивнул стратег КЯ. – Медлин, которая любит красное вино, держит для гостей и белое… Признайтесь, кто из ваших знакомых любит белое вино?
Женщина, ничего не отвечая, внимательно следила за Леоном. Его внешняя беспечность настораживала её.
-- Впрочем, можете не говорить, я и так знаю… Кстати, а вы в курсе, что шпинат на протяжении тысячелетий выращивали в Персии, а в Европу он попал благодаря маврам и арабам Ближнего Востока. Первые завезли его в Испанию, вторые - в Грецию.
-- А когда он попал на Кипр? – не без намёка поинтересовалась Медлин.
-- Думаю, в один из периодов завоевания его греками.
-- Да, настроение на Кипре располагает к завоеваниям…
Стратег КЯ бросил лукавый взгляд на женщину, не переставая при этом измельчать лук, кидая его в растопленное масло с чесноком. Подняв крышку кастрюли, где тушился шпинат, мужчина удовлетворённо кивнул:
-- Ещё немного… Вообще-то, обычно листья шпината не режут для этого блюда, но так они лучше увариваются и получаются более сочными.
-- Вы всё делаете на свой вкус, не считаясь с традициями? – иронично поинтересовалась Медлин.
Добавив вино и сливки в кастрюлю с луком, Леон мелко нарезал сыр, растапливая его в приготовленной смеси.
-- Я просто знаю как лучше, – улыбнулся в ответ мужчина, взбивая желтки.
-- Не боитесь, что ваша самоуверенность вас и погубит?
Стратег КЯ безразлично пожал плечами, сервируя стол.
-- Боюсь, что меня погубите вы, – наконец, отозвался он, жестом приглашая Медлин к столу. – Вуаля!..
-- Это очень ёмкое предположение, – парировала она, – я хотела бы знать, что именно вы имеете в виду.
Медлин поднялась медленно, будто решая, следует ли ей принимать это приглашение или нет. С одной стороны завтрак, обед или ужин с пленником Отдела, хоть и выдающимся экземпляром, и интересным со всех точек зрения человеком, был явлением чрезвычайным, но с другой - разве ей кто-то запрещал поступать в данном случае так, как она считала необходимым. Главное, цель, это всегда было главным принципом Отдела. Однако, информации, которую Медди уже получила от Леона, было мало, хотя несколько моментов сильно заинтересовали ее. Он сильно реагировал на внешние раздражители, на её внешний вид, на её улыбку, на её раздражение. Женщина постепенно испробовала почти все свои излюбленные приёмчики от грубой провокации до внешней покорности и поняла, что Леон поддавался на них. Это обнадеживало, это можно было отметить в его досье, тем более что все показатели тщательно записывались.
Но время шло, а они были все на том же месте. Медлин попыталась представить, что сейчас делает Пол, ведь он наверняка должен был слушать их. "Странно, что он никак не реагирует на всё происходящее", – подумалось вдруг ей.
Леон внимательно наблюдал за её внезапно застывшим лицом. Со стороны было видно, она колеблется или размышляет о чём-то.
-- Так вы будете завтракать? – осторожно спросил он.
-- Я всё ещё жду ответа? – постукивая каблуком, вернулась к реальности Медлин.
-- Что, жмут? – улыбнулся стратег КЯ, указывая взглядом на туфли. – Разве вам не хочется надеть мягкие тапочки?.. Не стесняйтесь, Медди, я подожду…
Леон, не обращая внимания на возмущенный взгляд женщины, направился к шкафчику, откуда совсем недавно брал белое вино и, достав бутылку красного и два бокала, вернулся к столу.
-- Вы ещё здесь? – наигранно удивился стратег КЯ. – И всё ещё в туфлях?.. Кстати, я не буду возражать, если к тапочкам вы наденете обещанное платье…
-- Обещанное? – Медлин покачала головой, усаживаясь напротив него. – Разве я вам что-нибудь обещала? Вы ведёте нечестную игру, Леон…
-- Немного вина? – ничуть не смущаясь, Леон приподнял бутылку, – попробуйте соус, он сегодня мне особенно удался. Видимо, возможная невозвратимость момента сказывается…
-- Вы ведете нечестную игру, Леон, – терпеливо повторила Медди, при этом давая понять, что её бестактно перебили. – Конечно, странно было бы ожидать от вас другого. Но, в конце концов, это лишь некоторая потеря времени, не более. И когда вы допьете своё вино и доедите свой завтрак, мне придется вернуть вас в камеру. Жаль портить такое одухотворённое лицо надрезами. Но ничего не поделаешь… А пока наслаждайтесь вкусом…
Она отставила тарелку и, поставив локти на стол, подперла подбородок ладонями. И в этой позе, в её изящной, аристократической красоте, печальных глазах, длинных пальцах, тонких запястьях было что-то трагически усталое, обреченное, будто Медлин заранее знала, что будет впереди, знала и смирилась с этим.
-- Не хотите завтракать? – чуть обижено спросил Леон. – Могли бы предупредить заранее, я бы не стал так стараться…
Женщина, игнорируя замечание, молча смотрела на стратега КЯ.
-- Впрочем, я лгу, – безмятежно улыбнулся мужчина. – Всё равно стал бы. Если что-то делаешь, то делай это хорошо!
Медлин продолжала внимательно следить за Леоном, ничего не отвечая.
-- Ну, а чего собственно вы ожидали, Медди? – вдруг спросил стратег КЯ, так и не притронувшись к еде. – Что я брошусь вам всё рассказывать?.. Вы теперь отнекиваетесь, что обещали мне платье, танец и ночь… а я должен исповедоваться перед вами? Вы ведёте не более честную игру, чем я!
-- Нет, танец и платье вы сами придумали, – она вдруг решила продолжить словесную дуэль, – а ночь… вполне возможно, что до ближайшей вы всё-таки доживете. Знаете, Леон, нам с вами без предисловий понятно, что сейчас происходит. Вы отличный профессионал и знаете, как добывать информацию. Всё это, – она обвела глазами кухню, – один из способов её получения. Мне доставило бы удовольствие переиграть вас на этом поле, но если это не удастся, такое обстоятельство будет ударом лишь по моему самолюбию. Но я переживу, вы наверняка знаете. А это означает, что сюда придут люди, которые переместят вас в камеру, будут долго и методично причинять вам боль. Да, вы готовы её терпеть, а как же иначе, свои убеждения нужно уметь отстаивать. Но долгая и сильная боль ломает и не таких убежденных борцов за собственные идеалы. За собственные, ведь верно, Леон?… У вас есть собственные идеалы, а КЯ лишь средство. Если ваши интересы и интересы этой организации перестанут совпадать, вы непременно покинете ее и начнете новый путь…
Женщина на секунду закрыла ладонями глаза и слегка потерла их. Потом поудобнее устроилась на стуле, слегка изменив позу, и потянулась за бокалом с водой.
-- Сколько вы не спали? – совершенно будничным тоном спросил Леон, подливая в её бокал минералку.
-- Разве это имеет значение?
-- Разумеется, в нашей жизни любые мелочи имеют значение. Собственно из этих мелочей и складывается наша жизнь. Вот я ещё вчера вечером беспечно планировал утром увлекательную поездку… а вместо этого угодил в Отдел. Не то, чтоб я сожалел о нашей встрече с вами, но ведь мы могли бы назначить свидание и на нейтральной территории?.. Что скажете?..
-- После этого вы заявите, что я обещала вам и прогулку по Парижу? – скептически поинтересовалась Медлин.
Леон довольно рассмеялся, а потом вдруг спросил:
-- А вы уверены, что хотите переиграть меня здесь? – стратег КЯ демонстративно обвёл взглядом кухню, как делала это совсем недавно сама Медди. – По-моему, такая обстановка располагает к романтике, а не выпытыванию чужих тайн…
-- Тайны можно выпытывать в любой обстановке. Если вас смущает интерьер, мы можем переместиться в Белую комнату, там от романтики не останется и следа. Я, как вы уже заметили, хочу получить ответы на свои вопросы, по возможности, без лишних усилий, хотя если честно, ваши страдания меня не сильно тронут. Вы ведь наверняка знаете, как меня называют здесь за глаза…
-- Конечно… Железной леди.
-- Вот видите. Я хочу получить ответы, убедив вас дать их мне, не прибегая к насилию. Называйте это шахматной партией, столкновением интеллектов или ещё как-то. А чего хотите вы, Леон? Кроме сохранения жизни или возможности повернуть время вспять, естественно. Какова ваша цена? Только не рассказывайте мне про романтику, у меня от неё сводит скулы…
-- Я полагаю, что если я начну вам рассказывать об идеологии нашей организации и убеждать перейти на нашу сторону, у вас будет сводить скулы не меньше, – расплылся в улыбке мужчина.
-- Разумеется, – усмехнувшись, подтвердила Медди. – Я знаю, что вы не верите в идеалы "Красной ячейки". И ваша речь будет сплошным лицемерием.
-- С чего вы взяли, что я не верю?..
-- Бросьте, – снисходительно покачала головой женщина. – У вас вообще нет идеалов. Вы занимаетесь своей работой только потому, что у вас больше ничего нет. Вы считаете себя механизмом, приводящим КЯ в движение, но если вас изолировать, организация всё равно будет жить, ибо она живёт не благодаря людям, а благодаря идеям. Поэтому и только поэтому вы проповедуете взгляды "Красной ячейки", но сами не разделяете их.
-- Вы рассказываете мне о себе, Медлин? – сухо поинтересовался Леон.
Смерив его проницательным взглядом, Медлин откинулась на спинку стула.
-- Вот видите, как быстро с вас слетела ваша светская галантность. Неужели я попала в точку? Вы достигли определенных успехов, стали распорядителем определенных ресурсов, позволили себе решать, кому жить, а кому умирать. К сожалению, всего этого вы добились по ту сторону баррикад. Мое сожаление оттого, что ваши способности велики, правда и амбиции тоже. Их можно было употребить в другом направлении. Получив свой кусок власти, вы уже не можете повернуть назад, уже не в состоянии выпасть из обоймы и стать просто французским художником или нищим аристократом. И в этом ваша беда. Власть - это наркотик, и теперь вы должны всё больше и больше питать её, доказывать своё превосходство другим, господствовать, распоряжаться. Вы уже сконцентрировали в своих руках всю власть в «Красной ячейке». Кстати, это вы устранили Гарольда Спринга? Дальше вы организуете конференцию и встречаетесь с лидерами других организаций, которые могут образовать союз с «Красной Ячейкой», объединившись, вы постараетесь избавиться от них. И так до полного единовластия, но это не имеет никакого отношения к идеологии. Леон вам не бывает скучно от банальности цели?..
Леон расплылся в своей излюбленной дежурной улыбке и размеренно зааплодировал:
-- Браво! Какая речь… Сдаюсь, ты победила…
Медлин нахмурилась, явно не одобряя такого фривольного перехода на «ты», однако сказать ничего не успела, стратег КЯ перехватил инициативу.
-- Ладно, Медди, я не думаю, что у тебя здесь кругом камеры натыканы или жучки, иначе Пол бы уже давно был здесь, – мужчина весело подмигнул. – Я столько времени не видел тебя, я соскучился, а ты заставляешь меня ломать эту комедию… Да ещё и в Белую комнату зачем-то затащила. Я уж подумал, что ты и, правда, начнёшь меня пытать!.. Я знаю, ты сердишься, что я не приехал на Рождество или хотя бы на Новый Год, но я был занят… И, между прочим, я писал тебе, что переделал дом специально для тебя и просил приехать! Если ты так хотела меня видеть, могла бы сама заглянуть ко мне в гости, чем подобным образом затаскивать в Отдел!.. Я только очень надеюсь, что ты заранее придумала, как меня отсюда вытащить?..
Медлин слушала Леона и каменела, понимая, что всё это сейчас записывают и снимают десятки камер. Тут же припомнилось генокодированное послание от 1-го января: "Посылаю новогодний подарок на твой личный адрес, так как предполагается, что отдельский адрес я не знаю. Кстати, я перестроил свой дом по твоему совету. Жду в гости как обычно. «Ледяной ветер»".
Стратег КЯ поднялся из-за своего места и, пользуясь сиюминутным замешательством, приблизился к женщине, присев перед ней на корточки. Его руки нежно обхватили колени Медлин, а выражение глаз стало таким преданным, что сторонний наблюдатель мог подумать только одно: мужчина чем-то провинился перед женщиной и просит прощение.
-- Надеюсь, моя чёрная орхидея хоть немного искупила моё отсутствие в новогоднюю ночь?..
Мысленно выругавшись, Медди глубоко вздохнула и сняла его руки со своих колен:
-- Отличный ход, Леон. Интересно, чего вы решили добиться таким образом? Кстати, с чего это вы решили, что здесь нет камер? Мы ведь с Полом могли договориться заранее. И весь этот спектакль мог быть затеян ради единственного - расколоть вас. Может быть, даже у меня есть гораздо большее поле для маневра, то есть, я могла бы зайти гораздо дальше, чем сейчас. Но этот ваш, – она подчеркнуто выделила, – ваш, ход делает наше дальнейшее общение здесь невозможным.
Она встала и подошла к устройству рядом с дверью. Леон сосредоточено наблюдал за ней.
-- Пришлите охрану для пленного, – спокойно произнесла женщина, нажав на клавишу.
-- Медди-Медди, за что же ты на меня так сердишься? – понимая, что отступать некуда, стратег КЯ решил играть выбранную роль до конца. – Если это всё из-за того случая, то я уже говорил, что искренне раскаиваюсь…
Мужчина в мгновение ока оказался возле Медлин, ухватив её за плечи, однако ощутимый разряд, исходящий от браслета на руке, сбил его с ног.
-- Не советую вам подниматься, – угрожающе заметила женщина, сжимая в кулаке панельку. – Это был пока лёгкий разряд.
-- И ты ещё смела говорить, что я тебе не безразличен?.. – с горькой усмешкой выдавил Леон.
Медлин вновь нажала на кнопку панельки. Лицо мужчины исказилось от боли, удар током был весьма болезненным.
-- Ну, что же вы, Леон?.. За любовь ведь и пострадать можно. Верно? Раз уж мы так близко знакомы, как вы рассказываете, то вы должны знать, что я не люблю и не терплю резких движений рядом с собой, – присев рядом с ним, почти ласково произнесла она. – С чего это вы решили, что безразличны мне. Вовсе нет… Я люблю сильных противников, особенно, таких, как вы. Мне хочется испытать вас на прочность, понять, тот ли передо мной человек, который проглядывался за строками досье. Наверное, наша встреча была предопределена судьбой. Только вот больше повезло мне. Когда я пугала вас Близнецами, я лукавила, вернее, проверяла вашу реакцию. Ведь боли вы не боитесь. Так?
Леон лишь улыбнулся в ответ, он понимал, что свой ход на данный момент уже сделал.
-- Я так и думала. Поэтому для вас у меня есть нечто особенное. Новейшая наша разработка - прибор, который может сканировать мозг и записывать мыслеобразы. Вам даже не придётся говорить, мы всё запишем на обычный диск без вашего участия и позже проанализируем. Правда, сможете ли вы проснуться после подобной процедуры неизвестно, опыты давали разные результаты, но придётся пойти на этот риск. Хотя, я несколько раз предлагала вам начать сотрудничать.
-- Ты не боишься саму себя, Медлин, – медленно проговорил главный стратег КЯ, глядя ей прямо в глаза, – долгими одинокими вечерами?
-- А вы Леон? Вы живёте в согласии с собой? И разве у нас с вами есть такая роскошь?
-- Всё в наших руках, – философски заметил Леон.
Мужчина попытался приподняться, но, заметив открывающуюся дверь, расслабленно откинулся на спину, мягко улыбаясь и подмигивая Медди.
В дверях стоял Пол собственной персоной, засунув руки в карманы брюк, и с усталой насмешкой наблюдал за Медлин и Леоном.
-- Увести, – тихо приказал он, кивнув на стратега КЯ.
Два оперативника мгновенно вынырнули из-за его спины, поднимая Леона с пола и выводя из комнаты.
Медлин выпрямилась с внешним спокойствием следя на Шефом.
-- Отлично, – холодно процедил тот. – Замечательная работа… А я уже было решил, что вы собрались переготовить кулинарные блюда всех народов мира…
-- А я решила, что ты уже вряд ли появишься.
-- Я был занят, пока ты тут потчевала гостя.
-- Разумеется, – тихо отозвалась Медлин.
-- Леон в Отделе уже четвёртый час, но я не вижу результатов! Что с тобой?!
-- Я работаю…
-- Да, я видел записи: кофе, завтрак, общие воспоминания… Что, тебе и, правда, не понравилось, как он переделал свой дом?
-- Пол, мы ведь, кажется, уже договорились о том, что у меня с главным стратегом Красной Ячейки нет, и не может быть общих воспоминаний. Ты забыл? Или ты не веришь мне?
-- А должен верить? Леон был убедителен.
Медди сделала вид, что не заметила обидной колкости Шефа.
-- Естественно, Леон ведь почти уже первое лицо во всем террористическом мире. Разве он достиг бы всего, если бы не был дьявольски умен и изобретателен. Вот и сейчас он действовал весьма умело, в его положении, когда можно надеяться только на чудо, это самая верная тактика. Когда враг ссорится и выясняет отношения, есть надежда, что о нём забудут…
-- О нём не забудут… А зачем ты притащила его сюда? – спросил Пол, медленно прохаживаясь по кухне.
-- Для анализа мыслеобразов мне нужны его реакции на самые разные раздражители, – сухо ответила Медлин.
-- И ты их получила? – скептически поинтересовался Вульф.
-- Конечно. А ты сомневаешься? – в голосе женщины послышалась усмешка. – Кстати, а чем это так долго был занят ты?..
Шеф вдруг резко остановился и обернулся, его взгляд стал пугающе стальным.
-- Медлин, зачем задавать вопросы, на которые давно знаешь ответы?.. Камеры в твоём кабинете пока ещё никто не отменял…
Медди не надо было объяснять, что Пол намекает на её вчерашний допрос, устроенный Вальтеру, но ни один мускул не дрогнул на безмятежно-застывшей маске лица. Спокойный взгляд тёмных глаз, как всегда, вводил в заблуждение даже самого проницательного собеседника, а чуть вздёрнутый подбородок придавал женщине снисходительное даже слегка надменное выражение.
Вульфу всегда нравилась эта её манера смотреть на собеседника свысока, давая понять, что он всего лишь земляной червь пред ней. Однако ему нравилось наблюдать это со стороны, а не применительно к себе!
-- Впрочем, как и камеры здесь! – заметил Шеф, резко меняя тему, дабы выйти из положения допрашиваемого. – Инфракрасные датчики с твоими показателями светились как рождественская ёлка, когда Леон начал свой рассказ, я уже не говорю о том, когда он к тебе прикасался!.. Слишком уж много эмоций для Железной леди…
-- Почему бы и нет… – всё так же свысока произнесла Медди. – А ты как будто ревнуешь? Или только изображаешь ревность? Впрочем, будь любезен, освободи меня от подобных сцен. И не перекладывай, пожалуйста, проблему с больной головы на здоровую. Я буду в Белой комнате, результаты процедуры ты получишь на свою панель…
Женщина решительно направилась к двери.
-- И прихвати с собой пистолет, – холодно бросил вдогонку Вульф.
-- Прости?.. – Медлин остановилась и медленно повернулась к Полу, вопросительно изогнув бровь.
-- Я хочу, чтоб по окончании процедуры, ты ликвидировала Леона.
-- Но…
-- Я слышать не желаю, что он может быть для нас ценен или полезен! – грозно оборвал Шеф. – Ликвидировать!
-- Я и не собиралась оставлять его в живых…
-- Вот и прекрасно! Сделаешь этолично!
-- Ты хочешь проверить меня, Пол? – в её голосе послышались ледяные нотки. – Ты настаиваешь, чтобы я всё сделала сама?
-- Именно!
-- Тогда я предпочла бы использовать Леона для проверки нового нейрохирургического препарата, разработанного биохимиками, – бесстрастно произнесла Медди, сделав вид, что её совершенно не интересует происходящее между ними.
Она видела, что атмосфера в небольшой кухоньке внезапно стала настолько взрывоопасной, что казалось, достаточно лишнего слова для того, чтобы всё вышло из-под контроля. Пол, намерено или подчиняясь импульсу, переходил все границы в их отношениях, и её это не могло не настораживать или даже пугать.
-- Пожалуй, это разумно, – внезапно согласился Вульф, – мне имеет смысл присутствовать?
-- Едва ли, – равнодушно откликнулась Медлин, – впрочем, если ты хочешь…
-- Да, позови меня, когда всё будет готово…

3 января, пятница. Франция, Париж, квартира Пикета (08:30 –9.30)
Положив трубку телефона, Пикет задумчиво побарабанил по ручке кресла. Линия Этьена все еще была отрублена. Значит, с Леоном действительно что-то случилось, а лидер КЯ просто не в курсе. Ему даже показалось, что Ральф немного растерялся, услышав, что у Леона неприятности. Эмиль мысленно хмыкнул: Словно потерявшееся дитятко, оставшееся без мамочки. Ну и где их хваленая субординация и строгая дисциплина? Информированность о жизни сотрудников просто обалденная!
-- Итак, что мы имеем... - откинув назад голову, Эмиль прикрыл воспаленные от проведенной за компьютером ночи глаза. – Если Лив права, то Леон временно вне игры. Шетардьё, наверняка, сосредоточит все силы на то чтобы разрулить ситуацию. Ральф... да он сам не в курсе, что творится в его организации... неплохо-неплохо... ну что же, Кэти... может мой новогодний подарок немного и запоздает, но зато он будет самым лучшим!
Пикет набрал номер телефона и стал терпеливо ждать, пока снимут трубку.
-- Алло! - раздался заспанный голос.
-- Здравствуйте, Катрин. Как ваше здоровье?
-- Да, спасибо, до сего момента не жаловалась, - довольно грубо ответила Катрин. После долгой напряженной работы ей, наконец-то удалось заснуть, а этот, чертов, звонок выдернул ее из сладкой дремы.
-- С кем имею честь разговаривать? - женщина с трудом приподнялась, потирая свободной рукой глаза.
-- Мое имя Эмиль Нольде. Полагаю, вы обо мне слышали. Я бы хотел встретиться с вами, вы свободны через час?
-- Да уж я наслышана о вас. Что такого вы можете мне сообщить, чтобы я стала с вами встречаться?
-- У меня для вас небольшой новогодний подарок… он будет вам приятен, навеивает воспоминания о прошлом...
-- Что вам может быть известно о моем прошлом? – Катрин была немного напугана, но ее голос сохранил жесткие нотки.
-- Не так много как хотелось бы, Катрин. Но и у нас найдутся темы для светской болтовни… погода, здоровье, дети, например. Так как? – судя по голосу, Эмиль ни секунды не сомневался, что женщина согласиться.
-- Хорошо, кафе «La Maison Blanche» на улице de Dunkerque, через час.
-- Буду ждать. – ответил Эмиль и отключился.
Катрин с особой осторожностью положила трубку, как будто та могла взорваться. Затем накинула на плечи плед, ее сильно знобило, и потянулась за сигаретами. Чиркнула зажигалка, и в полумраке комнаты зажегся маленький огонек сигареты. Женщина с наслаждением вдохнула в себя дым, ощущая как он щекочет горло, на языке остался горький привкус. Это занятие действовало на нее отрезвляюще, помогало сосредоточиться: «Ну что ж, посмотрим, что вы задумали, месье Нольде».

3 января, пятница. Франция, Париж, кафе «La Maison Blanche» (09:34 – 10:04)
Пикет зашел в кафе и огляделся: пафосное местечко. «Старею» - с ухмылкой подумал мужчина, разглядывая роскошные обтянутые атласом стулья и зеркальные витрины. Раньше он кидал в них камнями и закидывал бутылками с зажигательной смесью, теперь же с удовольствием иногда захаживал, чтобы выпить чашечку кофе.
Навстречу подлетел официант с притворно ласковой улыбкой и проводил посетителя за столик.
Эмиль растянулся на стуле и бросил взгляд на часы: мадмуазель задерживалась. Закурив сигарету, он принялся изучать меню.

Катрин открыла дверь и вошла в уютное помещение кафе, стряхивая снежинки с пальто. В нем соблазнительно пахло кофе и свежими круасанами, женщина не вольно сглотнула: «Эх, сейчас бы лежа в теплой пастели выпить чашечку очень горячего кофе». Катрин внимательно оглядела зал, мужчина, сидящий за столиком, отложил меню и поднялся ей на встречу.
-- Эмиль Нольде, я полагаю? – Катрин бросила оценивающий взгляд на мужчину.
-- Пленен красотой и прозорливостью, - Пикет отвесил низкий поклон, прижав руку к сердцу, и широким жестом пригласил женщину за столик. – Вы прекрасно выглядите, а еще врут, что утро не красит женщин.
Он подозвал официанта.
-- Кофе по-турецки и блинчики с клубничным джемом, - Эмиль вскинув брови, посмотрел на Катрин. – Вы завтракали?
-- Эспрессо, - не глядя на официанта, заказала женщина. – Заканчивайте балаган, Нольде. Вы хотели увидеться, я здесь.
-- Вы правы, - Пикет расплылся в очаровательной улыбке. – Заманил вас подарком и вот тяну. Это грубо с моей стороны.
Мужчина взял с соседнего стула коричневый конверт.
-- С новым годом, Катрин. Примите с самыми наилучшими пожеланиями и надеждой на благотворное сотрудничество.
Женщина, заглянув внутрь, вытащила из конверта тонкую брошюрку, заполненную мелким почти неразборчивым почерком.
-- Что это?
-- Медицинская карта, я полагаю, - Пикет прикрыв глаза с наслаждением вдохнул принесенный кофе. – Волшебно, и поверьте, гораздо лучше эспрессо!
Несколько минут Катрин внимательно изучала бумаги. Где-то внутри нее зашевелился животный первобытный ужас, зрачки расширились, и она сильно побледнела. Катрин отложила медицинскую карту и медленно подняла взгляд на Пикета. Тот же, казалось, был полностью увлечен кофе и блинчиками.
-- Опасную игру затеваете, месье Нольде! – голос Катрин стал немного хриплым.
-- Ммм? – Эмиль свел брови, играя полное недоумение. – Значит, вам не понравился мой подарок? Какая досада, я так хотел вас порадовать…
-- Может быть, вы перестанете паясничать, разыгрывая Санту!
Пикет отложил столовые приборы в сторону и соединил кончики пальцев домиком, светло-карие, немного хищные глаза изучали сидящую напротив женщину.
-- Я задел ваши чувства?
Катрин отодвинула от себя чашку, пролив немного кофе.
-- А что пытались? – съехидничала женщина. – Давайте к делу, Пикет, что вам нужно?
-- Как и всем остальным смертным: любви, - обезоруживающе улыбнулся лидер «Черной луны» и поспешил добавить, заметив, как опасно сверкнули глаза Катрин. – Ну, или хотя бы дружбы… можно и, совсем уж на худой конец, делового сотрудничества… что вас больше устраивает, мадмуазель?
Катрин придвинулась ближе к собеседнику и подперла рукой подбородок.
-- Разве шантаж – это лучший способ добиться любви, дружбы и уж тем более делового сотрудничества? – глаза женщины немного сузились.
-- А кто говорил о шантаже? Катрин, вы меня не верно поняли… право слово, мне даже немного обидно… разве я давал повод вам так думать о себе?!
-- Браво-браво, месье Нольде. Будем считать, что я вам поверила. Итак, что же еще кроме, разумеется, огромного желания доставить нам обоим радость, подвигло вас на поиск моей дружбы?
Эмиль довольно улыбнулся.
-- Я знал, что мы с вами найдем общий язык, - телефон Пикета прозвонил о доставленном сообщении, быстро проверив смс, лидер «Черной луны» поднялся из-за столика. - Не желаете ли прогуляться?
-- У меня есть выбор? – отодвигая нетронутый кофе, поинтересовалась Катрин.
-- Боюсь, что не в этот раз, но обещаю, вы не пожалеете, - Пикет пропустил женщину вперед и расплатившись по счету вышел вслед за ней из кафе.
3 января, пятница. Франция, Париж, (10:05 – 10:45)
-- Как вы относитесь к общественному транспорту? – неожиданно спросил Эмиль, когда они оказались на улице.
-- Хорошо я отношусь к общественному транспорту. Вы предлагаете на нем прокатиться?
-- Именно! Нам на право, - сообщил мужчина, протягивая ей жетон для проезда в метро.
Они свернули в узкий переулок. Пройдя несколько метров, Катрин внезапно остановилась, ее спутник повернулся и с легким удивлением посмотрел на женщину.
-- Что-то не так, Катрин?
-- Да вот, размышляю, что может помешать мне взять вас в заложники??? Или еще лучше…убить, инсценировав уличное ограбление??? Ну, можно и что-нибудь поизящнее придумать, например, представив вас жертвой маньяка…. Как вам такая перспектива, месье Нольде? – Катрин с любопытством смотрела на мужчину, на ее губах была легкая улыбка,
-- Хм….а я то смел думал, что между нами уже наладилось некоторое взаимопонимание….Ах, Катрин, вы разбиваете мне сердце!!! – Пикет театрально вздохнул и покачал головой. – Ну, неужели вы думаете, что я не предусмотрел такой поворот событий?! – в его глазах играли озорные огоньки. – Не забывайте, что я располагаю кое-чем очень важным для вас, хотя мне и не приятно напоминать об этом.
-- Об этом трудно забыть! – кинув холодный взгляд на Пикета, Катрин прошла к входу в метро.
Поезд принес их на станцию Ла Дефанс.

3 января, пятница. Франция, Париж, (11:05 – 11:20)
-- Мы собрались пройтись по магазинам? – Катрин с иронией посмотрела на Пикета.
Тот пожал плечами.
-- Вряд ли это сегодня кому-то удастся сделать…
Женщина слегка нахмурилась и вышла вместе с потоком людей на платформу.
-- Куда теперь? – едва успевая за умело проталкивающимся сквозь толпу лидером «Черной луны», поинтересовалась она. Мужчина не ответил, лавируя между спешащими людьми.
Они оказались на площади перед большим магазином и огромной белой аркой построенной во время президентства Франсуа Миттерана. Пикет огляделся и, видимо обнаружив то, что искал, широкими шагами направился в сторону огромного высотного здания, где размещались офисы крупных фирм. На бордюре возле входа сидел молодой человек лет 18-20 в свободных защитного цвета штанах и грубом вязаном свитере. Заметив приближающегося Пикета молодой человек встрепенулся.
-- Собрали? – не здороваясь, сразу спросил Эмиль.
-- Да, через 10 минут будут.
-- Отлично. Где Ильза?
Парень развел руками.
-- А хрен его знает, щас появится…
Пикет кивнул и обернулся к Катрин.
-- Наши места в зрительном зале.
Он сделал приглашающий жест в сторону небольшой пиццерии, где даже, несмотря на время года, несколько столиков стояло на открытой террасе. Там они и расположились.
Катрин села за столик с ее места открывался прекрасный вид на небоскребы квартала ла Дефанс. Они поражали своей утонченной архитектурой с выпуклостями и впадинами различной геометрической формы. Между зданиями, в которых находились офисы и магазины, хаотически разбросанно множество современных скульптур. Люди сновали туда-сюда спеша по своим делам. Все вокруг говорило о благополучии и респектабельности этого района.
И тут послышался глухой гул. Катрин повернула голову на источник шума и увидела толпу подростков лавиной вытекающую из подземки.
Женщина посмотрела на Пикета, тот сидел в ленивой позе и с безмятежным видом потягивал кофе, только по блеску в глазах можно было догадаться, что его тоже интересует происходящее. Более того, оно его забавляет. Катрин снова посмотрела в сторону толпы. Это были подростки от 13 до 18 лет, в неброской, словно сливающейся с городским ландшафтом одежде, у большинства лица были замотаны шарфами.
3 января, пятница. Франция, Париж, (11:21 – 12:40)
-- Что происходит? – потребовала она объяснений. – Зачем вы притащили меня сюда, месье Нольде?!
-- Там ваш сын, - отозвался Эмиль, светло карие глаза с любопытством разглядывали женщину, словно она была дотоле неизвестным естествознанию объектом.
Катрин подалась вперед.
-- Откуда вы знаете?!
-- Он захотел тоже принять в этом участие, - пожав плечами, отозвался Эмиль и возвратился к своему кофе.
Катрин с жадностью разглядывала толпу детей. Она уже все поняла: что хотел сказать ей лидер «Черной луны», что ее сын действительно там, что готова на все, лишь бы увидеть его.
Со своего места они видели, как лавина подростков начинает просачиваться в крупный торговый комплекс. Завидев их, торговцы спешно опускали на свои витрины железные жалюзи, покупатели в испуге шарахались в стороны, стараясь укрыться за дверьми лавочек. Охранники из соседних зданий, спешили на помощь своим коллегам из торгового комплекса.
Пикет посмотрел на часы.
-- Еще немного и мы можем идти, - сообщил он Катрин.
-- Я хочу остаться и увидеть своего сына!
-- Это невозможно, - невозмутимо отозвался мужчина.
К торговому комплексу начала стекаться полиция и тут людской поток хлынул из магазина на улицу, сминая все на своем пути.
-- Что происходит?!
-- Наверное, они пустили газ…
В этот момент раздался оглушительный грохот, Катрин, повинуясь инстинкту самосохранения, повернула голову в сторону источника звука. На ее глазах второй этаж одного из офисных зданий был сметен взрывной волной, верхние этажи начали проваливаться вниз. Вокруг летели осколки, воздух наполнился пылью. И на секунду все стихло, замерло, словно все вокруг не могло поверить в случившееся. Затем очнувшиеся люди, поддаваясь панике, с криками и плачем стали разбегаться в разные стороны.
-- Scheisse, когда он станет экономить… пора, - отставив пустую чашку, Нольде поднялся из-за стола и посмотрел на Катрин. – Вы идете или будем ждать, пока здесь все перекроет полиция?
-- Но мой сын, он все еще там! – женщина, не отрываясь, смотрела в сторону магазина, ожидая, когда же из нее появятся подростки.
-- Поверьте, вас сын далеко не идиот. Его там давно уже нет, поторопитесь, Катрин.
И снова Катрин поразилась проворности, с которой Нольде лавировал между паникующими людьми. Словно следуя невидимому остальным маяку, они быстро двигались к дальнему концу площади.
Спустившись на несколько ярусов вниз, они оказались на небольшой площадке, декорированной изящными в своей лаконичности фонтанами. Сейчас они были выключены, и к бордюру одного из них был припаркован скоростной мотоцикл.
Небрежно облокотившись на руль, на нем сидел светловолосый молодой человек в черной кожаной куртке, простых джинсах и высоких армейских ботинках.
-- Салют, - парень поднялся с мотоцикла навстречу Нольде, его взгляд с интересом скользнул по Катрин.
Мужчины, обнялись, похлопав друг друга по спинам.
-- За каким хреном ты вбухал туда столько взрывчатки? Здание посыпалось… - лидер «Черной луны» скептически посмотрел на молодого человека.
-- Ну не обратно было ее с собой тащить… - парень пожал плечами. – Тебя с барышней и деток не задело?
-- Мы были далеко…
-- Вот и отлично, - молодой человек достал из внутреннего кармана куртки цветную дискету. – Все, что просил…
Нольде просиял радостной улыбкой.
-- Отлично. Антош, у меня просьба: надо доставить мадмуазель в центр, сделаешь?
Катрин снова почувствовала на себе изучающий взгляд.
Долохов кивнул.
-- Если мадмуазель не боится за свою прическу…
-- Как Катрин, поедете? – Эмиль повернулся к женщине.
Катрин развернулась к мужчине, ее лицо было напряженным, подбородок высокомерно вздернут. Несколько секунд она неотрывно смотрела на него. Ее взгляд был тяжелым и полным решимости:
-- Я хочу увидеть…, - ее голос надломился – сына.
Пальцы Катрин сами собой сжались в кулак:
-- Вы увидите сына когда, вернее, если согласитесь работать с нами, - казалось, впервые за это время Пикет был серьезен. – Я понимаю, что такие решения легко не даются, поэтому в вашем распоряжении время до сегодняшнего вечера, затем я свяжусь с вами, и вы мне сообщите о своем выборе. А теперь будьте благоразумны и позвольте Антону отвезти вас.
-- Если с ним что-нибудь случиться, я убью вас, - полушепотом произнесла Катрин. Затем резко развернулась на каблуках и пошла в противоположную сторону.
-- Горячая штучка, - после некоторой паузы сказал Долохов.
-- Угу, - согласился Пикет, задумчиво глядя вслед Катрин. – Теперь слово за мадмуазель…
-- Что ты задумал? – с интересом глядя в нехорошо поблескивающие глаза Эмиля, спросил Долохов.
Пикет беспечно улыбнулся:
-- Как всегда: бить империалистов и глобалистов… - вдалеке послышались гудки полицейских сирен. – Разбегаемся, жду в четыре часа у меня на квартире.
3 января, пятница, Отдел, Системы 9:00--....
Андреа торопливо вышла из отдельского лифта. Сегодня-- тяжелый день. Уже многое было подготовлено и сделано, но предстояло еще большее. Ее легкое, практически праздничное, новогоднее, настроение безвозвратно ушло с того момента, как с ней связался Этьен Шетардье, и она узнала, кто попал в лапы Отдела.
«Черт! Черт! Черт! Леон, надо же так влипнуть! Теперь, он, наверняка, сидит в Белой комнате и над ним колдует наша несравненная Мэдлин. Уж она-то вытрясет из него все! И, в первую очередь, его связи с Отделом, а, стало быть, и с ней, Андреа Карсов. Нет, Андреа не сомневается в изворотливости его ума, но, надо признать, Леон с Мэдлин играют на равных. Слишком долго Леону не продержаться, но и на быструю победу Мэдлин надеяться не может. А это значит, что время у Андреа еще есть, хотя бы немного.
Правда, она рассчитывала на большее, когда собиралась подставить Амира. Так удобно было существовать в Отделе в качестве двойного агента, плести интриги и руководить тайной сетью. Но она понимала, что это не навсегда. Теперь, главное, вовремя вырваться. Привычный Отдел в любой момент может стать ее могилой. Счет пошел на минуты, если повезет, на часы.
Сразу после разговора с Этьеном (с этим противным французишкой, помощником Леона, который, похоже, терпеть не может женщин, во всяком случае, судя по его тону), Андреа начала дергать за свои ниточки в Отделе. Теперь выбора нет. Если повезет, то она сможет уйти с Леоном, если нет, то погибнет вместе с ним».
Ее связи с остальными агентами КЯ в Отделе были устроены так, что только два человека знали ее лично, как руководителя отряда, остальные держали контакт через них.
Вот эти двое ей сейчас и понадобились.

3 января, пятница, Отдел, Системы 12:00
Андреа , сидя за компьютером , делает вид, что полностью занята программой подготовки безопасности завтрашней миссии. На мониторе мелькают подробности плана и схем расположения агентов ее подразделения, пальцы быстро летают по клавиатуре. Но в тот же самый момент, она мучительно прислушивается к привычным звукам Отдела. Пока все как обычно, значит, Леон еще держится. Несколько минут назад к нему отправилась бригада врачей — Мэдлин похоже немного перестаралась, раз их столько сразу понадобилось. Но самой Андреа никто не интересуется, да и ее люди тоже тут спокойно крутятся.
«План должен сработать. Но, что бы все прошло успешно, нужно еще немного времени и удачи. Ласло (один из двоих ее непосредственных помощников — Ласло Бабич) уже передал ей, что чрезвычайная ситуация разработана. Нужен подходящий момент для ее запуска. Надо, во что бы то не стало, отвлечь Мэдлин, Шефа и остальных от Леона на некоторое время, что бы успеть его вывести из Отдела. А это, ох, как не просто!»
Андреа закусила губу и забарабанила по клавишам с удвоенной скоростью.
Никита, постаравшись хоть как-то выспаться в комнате отдыха, встала и направилась в системы.
Войдя, она увидела Андреа что-то, торопливо набирая на клавиатуре. Та даже не заметила, как Никита подошла к ней.
--Привет, - поздоровавшись, произнесла Никита, приблизившись к Андреа, -- ты сегодня рано. Никита повернула голову к экрану монитора, пытаясь рассмотреть, чем именно так усердно занята Андреа.

3 января, пятница, Отдел, Системы 12:15
Андреа вздрогнула от того, что ее кто-то окликнул. Подняв глаза от монитора, увидела подходящую к ней Никиту. "Опять она. Что-то мне везет на Никиту в последнее время. Чего ей надо? Вечно сует свой нос в чужие дела, наша "добрая самаритянка"."
--Здравствуй! Много дел, вот и сижу.
Андреа специально отодвинулась от экрана, что бы Никита увидела ее работу. Скрывать было нечего: подготовка к миссии занятие не предосудительное.
Андреа сегодня не до любезностей (впрочем, как и всегда). "Время идет, а дело пока не сделано. Ну, где же Ласло? Он должен был появиться с условным сигналом еще десять минут назад."
Девушка посмотрела на Никиту.
--Ты не видела сегодня Мэдлин? -- решила она все-таки поддержать разговор.
Никита отвела взгляд от монитора, так и не увидев ничего полезного для себя.
--Мэдлин?…, - переспросила девушка, - должно быть она в своем офисе. Если тебе она нужна, ты можешь с ней связаться с ней из Систем…
Андреа ничего не ответила. Видя ее замешательство Никита произнесла:
--Я тут подумала… Если ты закончила, может, пойдем, перекусим что-нибудь вместе? Ты, кажется, свободна до завтрашнего дня? Можем где-нибудь посидеть…
Андреа, выпрямившись, скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на Никиту:
--С чего вдруг ты такая любезная со мной?
--Я думаю, нам стоит забыть давнюю вражду…мы все-таки одна команда. Что скажешь?
Андреа взглянула на Никиту. "Как старается, девочка. Я же прекрасно знаю, что ты меня терпеть не можешь. Но ради своего распрекрасного Майкла, она готова даже "дружить" со мной, что бы я чего не замышляла."
Девушка прекрасно понимала, что ее время в Отделе истекает, так что дипломатию можно было отбросить. Тем более, что дипломатия и такт никогда не были ее козырями:
-- Что скажу? Скажу, что не припоминаю, что бы враждовала с тобой. Разве я как-нибудь вредила тебе? Нет. Я лишь хотела проучить этого самоуверенного индюка-- Майкла, и , надеялась, что ты тоже понимаешь, что ему пора дать урок. Но где тебе... Ты ничего не видишь, кроме его смазливой физиономии. Даже не замечаешь, что все, что он говорит-- сплошная ложь.
Но, ничего, придет время, он и тебя достанет, он это прекрасно умеет. Ты еще вспомнишь мои слова и поймешь, что я была права.
Можешь пойти и передать ему, что он ПОКА может спать спокойно.
--А что касается твоего приглашения-- то, спасибо, но что-то не хочется. К тому же, у меня еще много дел.
В этот момент Андреа увидела Ласло у входа в Системы. Он был мрачен, сосредоточен и явно принес какие-то новости. Она мгновенно забыла про Никиту, пытаясь понять, что могло случиться. Девушка вспомнила о Ник, лишь, когда вновь наткнулась на нее взглядом, и поняла, что та за ней внимательно наблюдает.
-- Ну что стоишь? У меня много работы, пока.
И вновь уткнулась в комп, в надежде, что Никита уйдет и можно будет встретиться с Ласло.
НА секунду Никита задумалась о том дошли ли до Андреа слухи о ее работе в теневой группе.
«Боже! У этой девицы все разговоры сводятся на Майкле! Похоже, она до сих пор так и не избавилась от чувства уязвленного самолюбия…и может даже некой зависимости от Майкла. Ее явно не долечили.…А это значит, что она действительно опасна…»
--Андреа, я всего лишь предложила тебе пообедать. Не хочешь – так бы сразу и сказала без всяких речей – сохранила бы и мое и свое время, - произнесла Никита со снисходительной улыбкой и направилась в Оружейку.
3 января, пятница. Париж, ресторан Le Barlotti, 12 : 55- ...
Дорогой и модный, на двух этажах, ресторан был вполне во вкусе Фриза. Поэтому именно здесь он любил назначать встречи.
Он сидел за столиком и что-то печатал на лэптопе, периодически потягивая вино. Его гость немного запаздывал. У Марка было одно правило: никого не ждать больше 10 минут. И они были уже на исходе...
Где-то еще на площади Согласия Пикет понял, что до Вендомского дворца он такими темпами не доберется - скончается от старости еще на ул. Сент-Оноре. Умирать в такси Эмиль не хотел, поэтому пришлось тормознуть водителя и выскакивать из автомобиля, прямо посреди плотно двигающегося потока машин.
Подняв воротник пальто и засунув мерзнущие руки в карманы поглубже, мужчина зашагал в сторону места встречи, размышляя о том, что в следующий раз он будет лично... на весах и в граммах отмеривать Долохову взрывчатку.
Организовать свалку там, где нужно было чисто и аккуратно подчистить следы своего пребывания, было вполне в духе его помощника. В итоге, страдал весь Париж. До Парижа Пикету дела особого не было. Но он замерз и опаздывал...

Уже скидывая пальто, Эмиль с усмешкой подумал, что сегодня у него день мажорства. "КЯ"шники, оказывается, любили пафосные места.
Взгляд почти сразу выцепил среди обедающих мощную фигуру Фриза, чуть склоненную над компьютером: "Весь то ты в делах, душа моя... аки пчела".
-- Марк, - усаживаясь напротив Фридмана, поприветствовал его Пикет. - Фетучини с морепродуктами...
Пикет кивнул подлетевшему официанту и снова посмотрел на Фриза.
-- Как поживаешь, дорогой друг, как дела ратные?
--Хорошо, а с твоей помощью могут быть ещё лучше, - Фриз откинулся на спинку стула, - Эмиль, я надеюсь, ты простишь меня, что я не буду рассыпаться в дружеских комплиментах, спрашивать как жена и дети, а перейду сразу к делу...
На этот раз, вопреки обыкновению, Фриз был совершенно серьёзен. Ни голос, ни выражение лица не отражали теперь привычный налет ехидства. А это означало, что "дело" было действительно важным. Впрочем, он и не стал бы отрывать Пикета просто так.
Брови Нольде чуть заметно дрогнули: это было что-то новенькое. И если он хорошо знал Фриза, то... Губ мужчины коснулась легкая улыбка:
-- Дело настолько интересное? Я очень внимательно слушаю тебя, Марк.
внести свою лепту в общее дело? Устроим им развлечение, которое гости вряд ли когда-нибудь забудут, если, конечно, вообще будут в состоянии удержать головы на плечах, - при этих словах Фриз развернул ноутбук, на экране которого был подробный план отеля Ритц.
--Если установить взрывчатку в месте, обозначенном красным, то разрушения будут максимальными... и жертвы тоже. Необходим также отвлекающий фактор. Например, погром какого-нибудь ночного клуба, в котором тусуется "золотая" молодежь...
Понадобятся также приглашения, ведь это не какой-нибудь проходной двор. Это я беру на себя, как и взрывчатку. Если ты согласен, все это доставят чуть позже...
Марк посмотрел на Пикета вопросительным взглядом.
-- Все любопытнее и любопытнее... - Эмиль откинулся на спинку стула, с интересом разглядывая своего собеседника. - Мне особенно понравилась часть про "общее дело" из твоих уст, Марк... Как ты сам понимаешь, в идеологию "Черной луны" вписывается как погром обиталища парижских богатых бездельников, так и радующий душу фейерверк на вечере у финансовых воротил... Но...
Губы Нольде снова растянулись в улыбке, в глазах плескалось искреннее любопытство:
-- Я не люблю таскать каштаны из огня для других, мой друг... тем более подставляя своих людей... Тебе то что за радость, если парочка мажоров проснется завтра с фингалами под глазом?
Марк хмыкнул:
--Всего лишь парочка? А я надеялся хотя бы на парочку десятков... Может мне поискать кого-нибудь поопытней, а? - Он попытался увести разговор в сторону, но по лицу Пикета было понятно, что подкол его не очень-то задел. – А, в сущности, какая разница? Эмиль, ты ведь меня знаешь. Я в долгу не останусь и сумма, которую переведу на ваш счет, с лихвой окупит все затраты и потери.
-- Кажется, я вновь готов говорить об "общем деле", - словно раздумывая, протянул Пикет. - Но ты же понимаешь, два дела - два счета...
Нольде улыбнулся.
"Пикет никогда не теряет своей хватки", - подумал Марк.
--Ну, вот и выстави мне их оба.
Рысьи глаза блеснули: "Что ж за интерес у тебя изюмный...". Туша любопытство, Пикет сделался серьезным:
-- Тогда остается согласовать два вопроса: Кто возьмет на себя ответственность и удовлетворит ли тебя сообщение в новостях или ты хочешь поучаствовать в деле лично?
--Черная луна. Я, так уж и быть, забуду о своих авторских правах, и моё участие будет самым косвенным.
"Гадай, Эмиль, гадай", - Фриз захлопнул крышку лэптопа, явно собираясь на "взлет".
Забавно. Получить деньги за то, что он, наконец, разрешит ребяткам оторваться, было совсем недурно. А вот делах Фриза он еще покопается... вопрос времени.
Пикет задумчиво посмотрел на расплачивающегося по счету Фридмана. Опасный потенциальный противник (союзник)... вероятный претендент на место Леона, когда Акела, наконец, промахнется... и просто плохо прогнозируемый партнер... Если Марк не совершит какой-нибудь ошибки, он станет сильным лидером...
Эмиль чуть заметно нахмурился. Два года назад, когда возникла идея "перехватчика", он не увидел стремительно возросшей мощи КЯ... и теперь этот просчет беспокоил Пикета все больше. Проект шел к завершению, а КЯ становилась все сильней, грозя поглотить все остальные организации. С этим нужно было что-то делать...
-- Что ж, о детях, здоровье и последней серии "Секса в Большом городе" мы не поговорили... значит до встречи, - на лицо Эмиля вновь вернулась безмятежная улыбка. - Последний момент - приглашение на два лица, угу? Не люблю ужинать в одиночестве...
--Конечно. Неужели ты мог подумать, что я оставлю тебя, идейного и беззащитного, в одиночестве среди этих буржуев? - Марк ехидно улыбнулся, - А теперь, я надеюсь, ты не будешь рыдать и биться в истерике, если скажу, что мне пора?
-- А если я скажу, что буду, ты останешься? - Пикет очаровательно улыбнулся, посылая Фризу взгляд а-ла Ты-правда-хочешь-сцепиться-языками?
Марк состроил взволнованное лицо, на котором можно было бы прочитать неподдельную заботу, если б не ехидство в голосе:
--Я начинаю серьёзно беспокоиться за тебя, Эмиль. Ты случайно не поменял...хм-м...ориентацию? Мне, конечно, приятно твоё нежелание расставаться со мной, но...сам понимаешь...
Взгляд Фриза теперь был почти испуганным и он, как бы на всякий случай, подальше отодвинулся от Пикета.
-- Блюдешь себя, дорогой?? Похвально, похвально... да ты не отодвигайся, не буду же я на тебя при всех набрасываться, - Пикет сокрушенно вздохнув, приготовившись выдать любимую фразу, про то, что его никто не любит.
--А кто тебя знает, - Марк мельком взглянул на часы, показывающие его порядочное запаздывание. -- Извини, Эмиль, но мне пора. С удовольствием попрепирался бы ещё, но дела не ждут. Желаю новых ратных подвигов. И надеюсь на них...
Коротко кивнув, он поднялся, направился к выходу и, наконец, скрылся за дверью.
Оставшись один, Пикет открыл ноутбук Фриза и еще раз внимательно изучил план отеля. Все это было чудесно и восхитительно... задумка радовала глаз. Однако, все упиралось в одну проблему - подрывник из лидера "Черной луны" был никудышный.
Эмиль с детства не дружил с техникой, сторонясь ее и отдавая на откуп Долохову.
С другой стороны отправлять Антона на прием - курам на смех. Слова "шпана и раздолбай" отчетливо читались на челе его помощника с расстояния 20 метров, а при ясной погоде, так и со всех 50... Зато в клубе он отлично справится...
Значит, придется за этот вечер пройти курс Юного пиротехника и снова влезть в смокинг. А ведь он еще в юности клялся и божился, что никогда больше этого делать не будет.

Скорбь по поводу нарушенного слова на аппетит Пикета никак не повлияла, и, быстро разделавшись с фетучини и десертом, лидер "Черной луны" отправился в пеший поход до дома.

3 января, пятница. Отдел, Белая комната, 11:00

Зацикливаться на допущенных ошибках Леон никогда себе не позволял, а потому не думал, правильно ли он себя вёл или надо было действовать по-другому. "Дело сделано. И тебе придётся работать с материалом, который у тебя есть в данный момент, – спокойно рассуждал стратег КЯ. – У тебя нет слабостей, от которых ты не мог бы отказаться… следовательно шантажировать она тебя не будет… Боль?.. Может для проформы и помучает, но знает, что проку будет мало… Значит, сканирования не избежать… Это плохо!.. Впрочем, главное ты уже сделал… время выиграно, Этьен должен был успеть передислоцировать подстанции и сменить все коды доступов… Люди? Вот здесь действительно - плохо!.. Из твоих образов можно составлять картотеку! Но… может всё к лучшему?.."
При последней мысли Леон даже улыбнулся.
Дверь в камеру медленно распахнулась, и на пороге показался безликий техник, который толкал перед собой странный прибор, похожий на игровой шлем, скрещенный с компьютером и капельницей. Установив его позади кресла, он ловкими движениями поместил датчики на лоб, виски, плечи и грудь пленника, закрепил шлем над головой, проверил раствор в капельнице. Леон равнодушно следил за всеми манипуляциями, но когда на пороге комнаты бесшумно возникла Медлин, не смог скрыть волнения.
-- Так это и есть твоя чудо-машина? – как можно беспечнее спросил он. – Не боишься, что мои мыслеобразы будут заполнены тобой?
-- Не боюсь, – улыбнулась в ответ Медлин.
-- Да… ты ничего не боишься…
Губы Леона тронула слабая улыбка. Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
-- Что вызывает у вас столь неуместное веселье? – удивлённо изогнув бровь, поинтересовалась женщина.
-- Сочетание красоты и холодности твоих глаз… – не поднимая век, глухо отозвался стратег КЯ.
-- Не такое уж редкое сочетание, – почти сразу последовал ответ, – вы не согласны Леон? Думаю, вы в своей интересной жизни видели много таких же холодных глаз…
-- Интересной? Такие, как я, не попадают в хроники о замечательных людях.
-- Только не для меня, – Медлин тщательно, чуть касаясь его кончиками пальцев, проверила установленные датчики. – Вам удобно? Думайте о прекрасном…
-- В твоём присутствие это не сложно, – улыбнулся мужчина, стараясь сосредоточится только на глазах Медлин, прекрасно понимая, что первые скан-образы запечатляют последнее, о чём думает человек.
Женщина нажала кнопку на приборе, и картинки прошлой жизни Леона понеслись у него перед глазами с дикой скоростью.
Больно не было, но возникало странное ощущение нарастающей пустоты и падения в тёмною бездну. Стратег КЯ не сопротивлялся, он и раньше слышал о таких приборах и знал, что сосуды головного мозга иногда лопаются, не выдерживая напряжения.

Внезапно ощущение полета исчезло, и бездна отступила. Неимоверным усилием Леон попытался открыть глаза, но веки ему не подчинились, зато в глубине сознания зародилась пронизывающая боль. Пытаясь отвлечься от нее, он сконцентрировался на внутренних ощущениях, но ни руки, ни ноги не пожелали откликнуться, своего тела главный стратег КЯ не ощущал.
"М-да, может быть, я уже умер? – мелькнула еле уловимая мыслишка, но Леон постарался уцепиться за неё всем своим сознанием. – Если я могу мыслить, то значит, не всё так плохо…"
И, расслабившись в ожидании новой мыслительной активности, он заставил себя превратиться в охотника с азартом поджидающего добычу. Внезапно боль прекратилась, и из глубин подсознания вынырнул и зазвучал в его голове голос. Несмотря на то, что он был глухим и искаженным, будто обернутым слоем ваты, Леон его сразу узнал.
-- …достаточно, закончим на этом, – слова вибрировали приближаясь, Леону стало вдруг тепло, закололо там, где по его прикидкам должны были быть его ладони.
Сделав паузу, Медлин вытащила иглу капельницы.
-- Каково его состояние? – спросила она своего ассистента.
-- Жизненные показатели присутствуют, но пульс слабый.
-- Значит он жив?
-- Можно сказать и так, – кивнул ассистент, – Сейчас он в состоянии близком к коматозному.
-- Как далеко мы смогли проникнуть в его подсознание?
-- Практически до дна… Подождите-ка…
-- В чём дело? – Медлин перевела внимательный взгляд с помощника на Леона и обратно.
-- Да! Так и есть… отмечена работа головного мозга, идёт восстановление функций.
Медди, сама не знала, почему почувствовала некоторое облегчение.
Стратег КЯ медленно открыл глаза, невидящим взглядом пронзая Белую комнату.
-- Как самочувствие? – поинтересовалась женщина, но осталась без ответа.
Леон смотрел сквозь неё и, казалось, был совершенно отрешён от реальности.
-- Что с ним? – строго спросила Медлин ассистента.
Тот растерянно пожал плечами, быстро просматривая показатели приборов и меняя какие-то параметры и настройки.
-- Не понимаю… большинство показателей в норме… хотя, конечно, странно, что он так быстро пришёл в сознание… может отсюда неадекватные рефлексы… не знаю…
Дверь Белой комнаты отворилась, и на пороге показался Пол.
-- Он симулирует, – заявил Вульф, мрачно глянув на своего главного стратега.
-- Думаешь? – вздёрнув подбородок, спросила Медди.
Она медленно подошла к Леону и отстегнула пластину с левого запястье. Затем приподняла его руку вверх и разжала пальцы. Рука мужчины безвольно ударилась о подлокотник и соскочила с него. Взгляд по-прежнему остался отрешённым.
-- Симулирует, – настойчиво повторил Шеф, взглядом приказывая ассистенту Медлин удалиться.
-- Он не может симулировать, – спокойно возразила Медди, когда тот вышел, – для этого у него нет, и не может быть, сил. Даже если мозговая активность присутствует, это совершенно не означает, что он чувствует своё тело.
-- Мне кажется или ты защищаешь его?!
-- Пол, я не знаю, что тебе рисует твоё воображение, но ты явно необъективен.
-- Где тот препарат, который ты обещала оставить напоследок? – холодно спросил Шеф.
-- В нейро-лаборатории…
-- Ну, так прикажи доставить его сюда! Немедленно!
Агрессия Вульфа слегка пугала и настораживала Медлин, а в таких ситуациях она знала, что лучше не спорить. Женщина быстро связалась с лабораторией и через пять минут в Белой комнате появился металлический саквояжик с ампулами и шприцом-пистолетом.
Шеф и Медлин вновь остались одни.
Пол лично зарядил шприц и протянул Медди.
-- Коли, – приказал он.
-- В таком состоянии это бессмысленно, – неодобрительно покачала головой женщина, забирая «пистолет».
Тем не менее Медлин приблизилась к Леону и ввела ему инъекцию в сонную артерию.
Стратег КЯ практически физически ощутил, как лекарство побежало по кровеносным сосудам, тысячами игл впиваясь в головной мозг. С губ Леона сорвался непроизвольный стон и он, крепко сцепив зубы, закрыл глаза.
-- А, по-моему, рефлексы как раз адекватны, – натянуто улыбнулся Вульф, протягивая Медлин ещё одну ампулу. – Сейчас он безо всякого сканирования расскажет нам всё, что нужно… Коли…
-- Это убьет его, – женщина покачала головой, – действие препарата не исследовано до конца.
-- Тебя это сильно занимает?
-- Ну, ты же хочешь допросить его? Или нет? Если я введу ему вторую ампулу, он уже никогда не заговорит… А может ты просто хочешь побыстрее ликвидировать, раздражающий тебя объект?
-- Я думаю, пара ампул сделает его посговорчивее, а если убьёт, то так тому и быть, – расплылся в жёсткой улыбке Пол, забирая у Медди шприц и заряжая его. – Во всяком случае, мы проведём испытания препарата…
Не дожидаясь Медлин, Вульф сам ввёл новую инъекцию.
Свободной рукой Леон схватился за шею, корчась и задыхаясь от боли, судорожно глотая воздух. Ему казалось, что мозг разрывается на тысячу частей.
-- Итак, сначала о Кипре, – улыбнулся Шеф, склоняясь к стратегу КЯ. – Какие организации там присутствовали?.. Учти, за каждый неправильный ответ ты будешь получать дозу лекарства… Медлин, заряди шприц… "Чёрный марш" был?..
Леон измученно кивнул.
-- Отличное начало, – Пол похлопал пленника по плечу. –"Пламенный закат", "Пятый порядок"?..
-- Д-да… – с трудом выдавил стратег КЯ пересохшими губами.
-- "Разорванный круг", "Чистое небо", "Мировой протест"?
Леон издал странный хриплый звук, качая головой:
-- "Мирового протеста"… не было…
-- Как это?.. Пьяц никого не прислал?.. Не верю… Медлин, инъекцию!
-- Хватит! – протестующее воскликнула Медлин. – Так ты ничего не добьешься. Пол, если после каждого вопроса колоть ему лекарство, ты не успеешь задать и четверти возможных вопросов. Остановись, дай препарату подействовать, как следует, тогда он заговорит сам. И держи себя в руках, пожалуйста…
-- Тебе его жаль? – раздражённо скрипнул зубами Вульф. – Ты хочешь прекратить его страдания?
-- Пол, зачем изводить на пленника опытную вакцину, если ты просто хочешь доставить ему больше боли? – совершенно бесстрастно ответила Медди, её задели слова Пола. – Позови Близнецов и получишь то, что хочешь.
"Пол ведёт себя совершенно неадекватно последние дни, – подумала женщина, глядя, как тот мечется по камере, – он подозревает меня во всём, в чём только можно подозревать".
Глаза Шефа сузились, он быстро подошёл к стене и вызвал по интеркому Близнецов.
В проёме двери появились мужчина и женщина с металлическими чемоданчиками в руках и застывшими на лицах масками равнодушия.
Медлин с интересом отметила, что на губах Леона почему-то появилась улыбка.
Расположив инструменты на столе, Близнецы вопросительно посмотрели на Пола. Тот вновь приблизился к стратегу КЯ и тихо спросил:
-- Гарольд Спринг - твоих рук дело?
-- А… ты… как… думаешь?.. – отрывисто прошептал Леон, тяжело дыша.
-- Вопросы здесь задаю я! – резко заявил Шеф. – Ты приказал убрать?!
Голос Вульфа пронзительным эхом отозвался в голове пленного, малейшие звуки стали оглушительно болезненны.
-- Я…
-- Почему же тогда место руководителя занял не ты, а Харингтон?!
-- Я проиграл ему в кости… – рассмеялся было Леон, но жуткая боль к каждой мышце, в каждом суставе превратила смех в нечленораздельные стоны.
Пол повернулся к Близнецам, кивнув в сторону пленника, и перевёл пристальный взгляд на Медлин. Она стояла, прислонившись к стене Белой комнаты, и со стороны могло показаться, что Медди внимательно наблюдает за происходящим. Но на самом деле это было не так. Не то чтобы её не интересовал допрос, но Медлин столько лет была здесь главным действующим лицом, что ни один мускул на её лице не выдавал её действительных мыслей. "Интересно, зачем это Полу? – ничто не мешало Медди размышлять о ситуации, благо, что от неё ничего не требовалось, она вообще могла бы уйти к себе, если б это не вызвало бы гораздо большие вопросы. – Зачем ему эта демонстрация? Напугать меня? Заставить быть покладистой? Понятно, что Леон не рядовой пленник, но разве таким должен быть допрос незаурядного противника?"
Странный прибор, с виду напоминающий пистолет с крутящимся диском на конце, медленно приближался к скуле Леона. Узкая металлическая полоска коснулась кожи, оставляя тонкий надрез. Однако действие этого «орудия развязывания языков» было не так болезненно, как зудящий звук, он просто сводил стратега КЯ с ума, словно с силой тысячи атмосфер давя на его мозг.

"Господи, дай мне умереть", – лишь об одном молил Леон, его голова просто раскалывалась, а предметы и люди в Белой комнате слились воедино.
Зрительные образы куда-то пропали, уступив место звукам. К счастью для себя, пленник практически сразу потерял сознание.
-- Приведите его в чувство, – почти прорычал Пол, когда стало ясно, что Леон не в состоянии говорить, и Палачи бросились к своим чемоданам, достали какие-то ампулы, стали лихорадочно наполнять шприц, – я ведь приказал заставить его говорить, а не доводить до потери сознания… Ты этого хотела?…
Последняя фраза была обращена к Медлин, которая, услышав её, слегка усмехнулась. Вот что происходит, когда кто-то берётся не за своё дело. Видя, как Близнецы безуспешно пытаются привести пленника в чувство, она ответила, подавив улыбку:
-- Пол, оставь его в покое, хоть на некоторое время и прикажи перевести в лазарет. Бесполезно накачивать его лекарствами, особенно после сканирования и дальнейших биохимических испытаний. Он вообще не очнётся, если не дать ему времени на некоторую реабилитацию. Ну, разумеется, если тебе нужны его показания, если же нет, то продолжайте, а я с твоего позволения пойду к себе, мы записали достаточное количество информации из его памяти.
Не дожидаясь разрешения Шефа, Медлин вышла из Белой комнаты.

3 января, пятница. Франция, Париж, Люксембургский сад, автостоянка 14:45-15:20
Не отводя взгляда от детей Патриция нажала кнопку повторного набора номера – после разговора с издателем мобильный она крутила в руках, выдвигая и задвигая назад активную панель телефона.
-- Я уже начал беспокоится! – донеслось из трубки
-- И не зря!
-- Что случилось?
-- Мне казалось, что это нетелефонный разговор? Ты уже проверил имя, которое я называла?
-- Да.
-- И что?
-- Впечатлило.– Голос собеседника был абсолютно спокоен. – Зачем ты с ним связалась?!
-- Проверь еще два: Эдди Максвелл и Лиз Фенинг. Это не я с ним, это он со мной. Я, если тебе интересно, с детьми в Люксембургском саду гуляла и Фрейда перечитывала.
-- Господи, – застонал абонент – ты даже в парк с детьми спокойно сходить не можешь?! И что же я должен искать?
-- Не знаю… – повисла пауза
-- Лу, почему ты не позвонишь дяде?
-- Он меня и слушать не станет. Для него «Я в Париже» синоним словосочетания «очень большие проблемы». Он кинется звонить тебе и уговаривать депортировать меня из страны в кратчайшие сроки, по прилете отберет у меня паспорт и посадит под домашний арест. И тогда мне не светит даже Париж штата Айова! – Патриция добралась до машины и сейчас пыталась нащупать в кармане рюкзака ключи.
-- Не самый плохой план.
-- Да, брось, ты… -- она, наконец, нашла ключи, щелкнула сигнализацией и забросила рюкзак на водительское сиденье, из не застегнутого кармана посыпались карамельки. Патриция поморщила нос.
-- Когда ты подъедешь?
-- Вечером… К вечеру будет готово?
-- Да… А пока что?
--А пока отвезу детей в какое-нибудь кафе – мы еще не обедали. – Прижимая мобильный телефон ухом к плечу, она подсадила дочь в машину и, пристегнув ее, проследила, чтобы Бенжамен сделал тоже самое.
-- А ДО – абонент явно намерено сделал ударение, - до вечера с тобой все будет в порядке?
-- Конечно…
-- Ну, смотри, я привык верить твоему слову. – Абонент отключился.
«А может боги все же есть?» - рассуждала сама с собой Патриция заводя машину, ведь оказался же ее опекун именно сейчас во Франции… Сейчас, хотя этот человек дольше недели не мог высидеть на одном месте. Она включила магнитолу и, понаблюдав за детьми в зеркало, спросила:
-- И чего бы вам хотелось на обед?
-- Мороженного…
--… и шоколада -- послышался хор голосов.

Проклиная пробки, пешеходов, автомобилистов, мосты и улицы с односторонним движением, Долохов выдернул мотоцикл из плотного потока и выскочил на тротуар.
Два часа! Два часа добираться от ДеФанса до центра! Антон воспринимал это почти как личное оскорбление... После взрыва были перекрыт выезд из города, а дорога, ведущая к торговому центру, работала только в одном направлении - чтобы беспрепятственно пропускать к ДеФанс машины скорой помощи и пожарных. Остальные машины пустили в объезд по узким улочкам, в которые они радостно и забились, умудряясь вставать так, что даже велосипедисту проехать между ними не было никаких шансов. Что уж говорить о довольно крупном спортивном мотоцикле.
Еще раз чертыхнувшись Антон с трудом увильнул от попытавшейся огреть его сумкой с продуктами возмущенной бабульки и снова вывернув ручку газа, соскочил с тротуара на проезжую часть.
-- Твою ...! - стряхивая с себя рассыпавшийся по плечам пучок петрушки, он не заметил выруливающий со стороны Лувра автомобиль, оказавшийся теперь у него перед самым носом.
Завизжали тормоза, Долохов попытался вильнуть в сторону, почти ложась на бок, но потеряв управление, уронил тяжелый мотоцикл, который протащило дальше, прямо под колеса автомобиля.

-- ... .... ...., - мысленно перебирал все известные ему ругательства молодой человек, лежа на дороге и глядя в свинцовое зимнее небо.
Уже по звуку он понял, что ремонт ему предстоит серьезный. А это значит, что Пикет снова будет орать и грозиться пересадить его на ролики...неприятно: орать Эмиль умел громко, а роллеров Антон не любил.
Хлопнула дверь автомобиля и по асфальту застучали каблучки.
"Баба, - обреченно подумал Антонин, снова закрывая глаза. - Баба за рулем. Швах."
Выехав с автостоянки, Патриция тут же очутилась в пробке. Этот город ее не любил. Представив себе в полной мере светлые перспективы езды со скоростью 20 км/ч она прибавила звук магнитолы и, постукивая пальцами по рулю, принялась подпевать диску. Дети болтали о чем-то своем. У Лувра движение стало динамичнее, но обрадоваться она не успела – на повороте обнаружился несущейся на нее на полной скорости здоровенный мотоцикл. Вскинув глаза на зеркало, она вдавила педаль тормоза в пол. Из-за спины донеслись недовольные гудки. «Плевать!» Оглянувшись на притихших детей, Патриция отстегнула ремень и вышла из машины. Выстукивая каблуками проклятья, она приблизилась к человеку лежавшему на асфальте. «Без шлема!», - с неудовольствием отметила она. –«Что я там обещала Жозефу, что до вечера ничего не натворю? 5 минут не прошло!...»
-Мсье, вы в порядке? – она попыталась оценить урон, нанесенный мотоциклу, на машину было плевать - она была арендованной.
закрыл рот.
Взгляд молодого человека пробежался снизу вверх: от стройных ног женщины по эффектной фигуре и остановился на ее волосах. За такие кудряшки можно было простить и не только раздолбанный мотоцикл.
-- Мм..да.. уже лучше, гораздо лучше, - он приподнялся на локтях, не отрывая взгляд от глаз женщины.
В машине открылась дверца.
-- Мама... ты скоро? - раздался тонкий детский голосок, и Долохов посмотрел на две высунувшиеся из автомобиля мордашки.
Дама была с детьми. Упс...
"Жизнь ненавидит меня, - разочарованно подумал Антон, снова ложась на асфальт.
- Скоро - ответила она, не поворачивая головы.
- Могу предложить пластырь, - она кивнула на ссадины на ладони, - или подвезти до больницы... Полицию, я полагаю, звать не будем? - насмешливым голосом осведомилась она, изучая фигуру горе-мотоциклиста.
Долохов уперся на руки и, наконец, соизволил принять вертикальное положение.
Услышав слова женщины, Антон обаятельно улыбнулся.
-- Вы в розыске?
Кто знает, вдруг это ее племянники?
Засовывая руки в карманы пальто, Патриция поняла, что ей отчаянно хочется смеяться.
- Угу, киднепинг, - она кивнула головой в сторону машины - угон автомобилей... Дайте вспомнить, в чем еще я особенно хороша? - она потрясла кудрями... и страшным шепотом прибавила – и еще я брачная аферистка!
Услышав слово "брак" Долохов погрустнел.
-- Вы любите выходить замуж? - заворожено наблюдая за рыжими завитками, решил уточнить молодой человек.
Со всех сторон отчаянно гудели. Гады, ничего они не понимают, может у него любовь с первого взгляда!
Вместо ответа Патриция развернулась на каблуках и оглядела образованную ими пробку.
- Так, что мсье... - она вопросительно подняла бровь, но ответа не последовало, - пластырь, больница?
Долохов тяжело вздохнул.
-- Больница нужна только моему мотоциклу, - он подошел к машине Патриции и нагнулся к смятому байку. - Клево...
Молодой человек вытащил из внутреннего кармана сотовый и быстро набрал номер.
-- Привет, это Ильза. Слушай, можешь за мной приехать на своей машине... Угу, опять... Да знаю я, что будет орать... Я на набережной Тюильри, рядом с мостом... Да, блин, каким мостом, Королевским!.. Давай скорей, сейчас кто-нибудь патруль вызовет. Жду.
Долохов снова обернулся к женщине.
-- А раз вы брачная аферистка, вы, наверное, мужа не любите?
- А мне казалось, что обладатель такого шикарного мотоцикла должен быть наделен куда как большим чувством юмора! - Патриция пожала плечами и пошла в сторону машины.
- Мужа я люблю, но номер вашего мобильного телефона, Ильза, - она очень смешно сморщила нос, - разве это не женское имя?! У ваших родителей, похоже, чувство юмора было еще хуже, чем у моих... - Так вот, номер мобильного оставьте... На всякий случай...
"За чем мне его телефон? Из вредности что ли?!"
Долохов снова ожил.
-- Все чувство юмора ушло на мотоцикл, - улыбнулся молодой человек, поднимаясь на ноги. - И, боюсь, что мои родители были еще более забавными людьми, чем вы думаете - они почему-то звали меня Антоном...
Он протянул руку женщине, приподнимая бровь.
-- Патриция – она пожала руку.
-- Чему вы удивлены? Не смешно? Ладно, согласна, не смешно. По большому секрету и только Вам, - она понизила голос, выдержала драматическую паузу, - моё первое имя Лукреция. – Она смешно похлопала ресницами и приложила указательный палец к губам? -
--Только тс-с-с-с-с-с! А Антон… русское имя, кажется? – тут у неё внутри все заныло от нехорошего предчувствия.
"Долохов, спокойно... думай о том, что тебя взгреют за байк, не смотри на нее и даже не слушай!" - губы Антонина против воли растягивались в улыбке.
Молодой человек запустил руку в волосы и взъерошил их, продолжая следить за ресницами Лукреции.
-- Ммм... кажется, да, только не надо меня спрашивать что-нибудь на русском! Я не знаю ни слова, - Долохов сокрушенно развел руками. - Мои родственники слишком носились со своими корнями, а я чтобы позлить их сбегал с уроков по русскому языку и литературе...
Время шло, пробка из большой превращалась в грандиозную. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что он второй раз за день виноват в нарушении работы транспорта в г. Париже.
-- А может, пообедаем где-нибудь? Здесь есть одно кафе, вашим детям там понравится...
-- В любом случае стоит освободить проезжую часть.– Она уже держалась на открытую дверь автомобиля, - Это далеко?
-- Не очень, чуть дальше по набережной, - он кивнул в сторону Лувра и бросил взгляд на часы.
Уххх... он уже 20 минут как должен был быть на квартире Пикета. Эм будет в ярости... С другой стороны, он уже опоздал... какая разница насколько? Часок может и подождать, не молоко - не скиснет. Потом, он наверняка и сам застрял в пробке...
Долохов вытащил свой мотоцикл из-под колес машины и прислонил его к дереву. Затренькал телефон. Бросив взгляд на уже заводившую машину Патрицию, Долохов вытащил сотовый.
-- Ну?.. - с первых слов разговора Антонин нахмурился. - Черт, ладно, я понял. Пока.
Долохов, сколотив виноватую физиономию, подошел к машине.
-- Патриция... Я подлый выдумщик, готов кровью искупить свою вину и предложить себя на обед, но в другой раз... Сейчас я должен дождаться, пока сюда подъедут... Вы меня извините или мне сигануть в Сену для убедительности??

3 января, пятница. Франция, Париж, Люксембургский сад, автостоянка 15:23-16:00
-- Мам, а это кто? – раздался голос с заднего сиденья.
-- В Сену не стоит – простудитесь… Нет, так нет. - Она защелкнула ремень. – И вообще берегите себя, Антон! Рада была знакомству.
Патриция потянулась к коробке передач.
-- Ты кто? – теперь Бенжамин адресовал вопрос уже к Антону.
-- Несчастная жертва твоей мамы, - Долохов протянул мальчику руку. - Привет, а ты кто?
-- Бенжамин, - ребенок с серьезным видом протянул ладошку, которую Антонин и пожал.
-- Очень приятно познакомиться, Бенжамин. Присматривайте за своей мамой, она у вас такая красивая, что кто-нибудь обязательно захочет ее у вас похитить...
Перехватив взгляд Патриции, Антон невинно улыбнулся:
-- Ничего, что я каркаю? Кстати, вы обещали мне телефон...
"Каркал" Антон некстати, но Патриция лишь улыбнулась и, убрав прядь волос за ухо, ответила:
-- Вы, все путаете, Антон, это Вы собирались оставить мне свой номер... впрочем, - она порылась в кармане пальто и извлекла оттуда визитку, перевернув ее, она размашисто написала номер телефона. - Вот, это - мобильный.
-- Не боитесь, что я буду звонить по ночам и молчать в трубку, мешая вашей с супругом личной жизни? - пряча визитку во внутренний карман куртки, улыбнулся молодой человек.
Долохов знал почти наверняка, что никогда не позвонит - она была красива, богата, замужем и с детьми - у него не было и не могло быть ничего общего с такой женщиной. Их "миры" пересекались только в результате конфликта, и Долохов прекрасно отдавал себе отчет, что он был на стороне "нападающего".
Но он все равно продолжал смотреть на нее и улыбаться, размышляя о том, что выбившаяся из-за уха завитушка придает женщине озорной и трогательный вид.
-По-настоящему я боюсь только самолетов, а у Вас с ними, Антон, ничего общего. - Она улыбнулась.
Патриция старалась не думать о том, что уже была знакома с одним байкером и, как оказалось, тот страдал тяжелой формой клептомании. За это знакомство она расплачивалась регулярными ночными кошмарами.
Машина тронулась, оставляя позади нового знакомого. Не мудрствуя, Патриция двинулась в указанном Антоном направление и уже через 10 минут обнаружила кафе. Свалив в кучу свою и детскую одежду, она, не глядя в меню, заказала кофе, молочные коктейли, ассорти из пирожных и фруктовый салат. Если бы не происшествия дня, она бы хоть попыталась накормить детей чем-то полезным, но сейчас на это сил просто не осталось. В кармане пальто заходился мобильный, но она этого не слышала, она слышала довольный детский смех и позвякивание чашек о блюдца.

3 января, пятница. Отдел, кабинет Медлин, 14:40
Декодировщики уже вовсю трудились над обработкой данных, полученных с помощью сканирования мозга Леона. Медди с нетерпеньем и какой-то тайной тревогой ожидала первой порции информации.Не утерпев, она, наконец, нажала кнопку общего обзора Отдела и выбрала объект «Белая комната», желая узнать там ли ещё Пол. На дисплее появилось изображение пустого круглого помещения.
Дверь кабинета внезапно отъехала и внутрь вошёл Шеф.
Медлин быстро, но без резких движений закрыла окно обзора помещений.
-- Есть новости? – без всякого вступления спросил Вульф, внимательно оглядев небольшое пространство комнаты.
Наткнувшись взглядом на чёрную орхидею, он на секунду остановился, помрачнел и резко отвернулся. Медди с интересом наблюдала за Шефом, её даже веселила эта странная ревность.
-- А у тебя? – в тон ему ответила она вопросом на вопрос.
-- Он в медблоке, состояние стабильное, если ты это хотела знать…
-- Вообще-то я хотела знать, заговорил ли он.
-- Пока нет… – произнеся это, Пол почувствовал почти неприязнь к улыбающейся женщине. – А твой анализ? Есть какие-то данные?
-- Мы работаем…
-- Это не ответ, – повёл бровью Вульф. – Результаты… Где результаты?
Медлин откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди:
-- Для этого нужно время.
-- У твоих людей было уже предостаточно времени! Если они до сих пор не справились, значит они некомпетентны… А может это ты умышленно затягиваешь расследование?!
-- Интересно, и для чего же это? – с вызовом спросила Медди, явно обиженная подобным отношением.
Пол медленно приблизился к её столу и, оперевшись на него обеими руками, наклонился вперёд:
-- А вот это уже тебя надо спросить!..
-- Пол, ты меня подозреваешь в измене? – в ее взгляде не было страха, только спокойствие. – Зачем ходить вокруг да около? Скажи прямо…
Вульф, проигнорировав её вопросы, нервно засунул руки в карманы брюк и начал мерить шагами кабинет.
-- Мозг - сложнейший человеческий орган, – видя, что Шеф не собирается отвечать, продолжила Медлин, – мыслеобразы не запустишь, как фильм или программу, чтобы всё сразу было понятно. Многое вытянуто из подсознания, не исключено, что это будущие планы «Красной ячейки». Но компьютеры не могут работать быстрее, чем они работают, а уж люди тем более. Дай нам ещё немного времени, ведь методики и алгоритмы пока в стадии разработки, результаты анализа могут быть самыми неожиданными.
-- Что значит «самыми неожиданными»? – нахмурился Вульф. – Это что, ты меня заранее готовишь к тому, что результатов может вообще не быть?!..
Такое заявление просто переполнило чашу терпения Медлин:
-- Не цепляйся к словам… Если у тебя проблемы с твоей журналисткой, то не надо срывать зло на мне!..
Шеф резко остановился, повернувшись к Медди. На его лице отразилась смесь изумления, тревоги и негодования.
-- Что всё это значит?! – потребовал объяснений мужчина.
-- Это значит, что твои мысли постоянно заняты посторонними вещами, – не отстала от него Медлин, – ты забросил контроль над миссиями, система тестировалась без твоего участия, ты скрываешь от меня свои личные контакты вне Отдела, а это вопрос безопасности и не только твоей. Кстати, с каких это пор ты скрываешь от меня свои личные контакты? Ты втягиваешь в свои личные дела сотрудников Отдела, а это тоже чревато проблемами, ты постоянно следишь за мной, критикуя любое моё действие. Ты прервал допрос Леона, полностью отстранив меня от него. Мы перестали понимать друг друга, Пол.
Шеф шумно выдохнул, уткнувшись глазами куда-то в бок.
-- Может быть, идея Джорджа не так и плоха… – холодно заметила Медлин.
Вульф поднял на неё вопросительный взгляд, ожидая разъяснений.
-- Нам становится тяжело друг с другом… – взяв карандаш и покручивая его в руках, тихо произнесла женщина, не поднимая глаз на Пола, – это мешает работе…
-- Ты не перейдёшь в другой Отдел, – сурово заявил Шеф, – даже если тебе этого очень хочется!
-- Пол, ты ведь знаешь, что мне этого не хочется, – Медди укоризненно покачала головой, – но в данный момент страдает дело. Наше с тобой общее дело, а мы не можем этого допустить. Я могу понять и даже оправдать такое положение вещей усталостью или занятостью, но не ты ли сделал чуть ли ни главным законом Первого Отдела недопустимость того, чтобы личное мешало работе?
-- Да, я сделал это законом. И почему бы тебе самой не вспомнить этот закон на досуге?
-- Пол, иногда мне кажется, что ты меня ревнуешь, но разве для нас это не в прошлом? Мы ведь договорились…
"Мы ведь договорились…" – снова и снова оглушительным грохотом отдавалось в голове Вульфа.
-- Я не ревную, – холодно отозвался он. – Но я не могу понять твоё поведение!..
-- Оно такое, как и всегда.
Шеф задумался и вновь принялся мерить шагами комнату. Медлин внимательно наблюдала за ним, абсолютно не понимая, чего он от неё хочет.
Пол внезапно остановился и устремил пронзительный взгляд на женщину:
-- Скажи, ты когда-нибудь жалела о том, что работаешь в Отделе?.. То есть, если б у тебя тогда был выбор идти в Отдел или нет, какое бы ты приняла решение?..
-- Что ты хочешь знать, Пол? Повернулась ли бы я и ушла, если б мне дали выбирать? Тогда - да, я была молодой и глупой, мне хотелось свободы, я не желала идти в тюрьму, сейчас - нет. Очевидно, что Отдел убил часть моей души, но без него я не стала бы той, кем, в конце концов, стала. Разве мы добились бы всего этого в одиночку, Пол?.. Вместе мы были сильными… А теперь…
Она горько усмехнулась своим мыслям.
Вульф задумчиво качал головой.
-- А если бы тебя в Отдел привёл я? – тихо спросил он.
-- То есть?..
-- Ну, допустим, – тщательно подбирая слова, начал Шеф, – я бы знал о твоём преступлении и дабы уберечь от тюрьмы, привёл сюда… Как бы ты относилась ко мне после такого?.. Простила бы когда-нибудь?
-- Пол, что с тобой?..
-- Медлин, я задал вопрос…
-- Ну, меня ведь привёл не ты… Конечно, простила б, а разве ты сомневаешься?.. Потому что, простить можно всё, если только хотеть этого. Так же как и ненавидеть можно за самый невинный поступок, всё зависит от желания. Кстати, у тебя перед глазами есть ещё одно подтверждение, Майкл и Никита. При всей её ненависти к Отделу, она не считает Майкла виновником своего положения… Пол, да что с тобой? Зачем эти расспросы?..
-- Так… любопытства ради… – делая беспечное выражение на лице, отозвался мужчина.
-- Любопытства?.. – скептически переспросила Медди. – Пол, я знаю тебя 14 лет… Я вижу, когда ты мне лжёшь…
"Да уж… – пробормотал про себя Шеф. – Она точно видит… надо быть осторожней… Всё-таки первая директива придумана не зря!.."
-- Как там дела с декодированием? – резко перевёл разговор в другое русло Вульф.
-- Оно проходит успешно, первые результаты сразу же будут у тебя, – ответила Медлин.
"Он явно что-то скрывает, – подумала она, глядя на его задумчивое лицо, Пол будто бы отсутствовал, постоянно отвлекался на какие-то мысли, делал паузы, хотя тщательно маскировал своё беспокойство, – что-то, чего нельзя сказать мне. Неужели он так сильно привязан к той журналистке?"
-- Поторопи их! – нахмурился Шеф. – «Красная ячейка» наверняка уже в курсе поимки Леона, они начнут заметать следы, и мы опять опоздаем! И проследи, чтоб красные группы были готовы к немедленной отправки на миссии.
-- Кто будет возглавлять группу Майкла? – с нотками вызова в голосе поинтересовалась Медлин.
-- Акерман.
-- Амбициозный оперативник…
-- Тем лучше.
-- Лучше - было бы внедрять его, а не Майкла.
Вульф слегка нахмурился, понимая, что с его стороны было нехорошо отправлять Майкла без ведома Медлин, оправдание было только одно - Пол хотел дать Медди хоть немного поспать.
-- Ты будешь обсуждать моё решение?
-- Нет, но именно я отвечаю за психологическую совместимость оперативников и их оптимальное распределение на выполняемых миссиях.
-- Ты думаешь, что Майкл не справится с порученной миссией?
-- Я этого не говорила… – Медлин упрямо вздёрнула подбородок. – Майкл справится, но вот его группа, возглавляемая Акерманом может начать допускать ошибки. Что в результате нам важнее? Чтобы Майкл отлично выполнил одиночную часть миссии, с которой, кстати, справился бы и Акерман или Девенпорт? Или чтобы группа в итоге сработала на отличный результат?
-- Нам важно всё, Медлин. В Отделе не бывает второстепенной работы.
-- Тем не менее, ты мог бы посоветоваться со мной, – с укоризненными нотками в голосе заметила женщина. – Мы ведь планировали использовать Майкла для работы с Моник…
-- Ничего, найдёшь другое решение. А так - без Майкла - Юргену будет проще сработаться с Никитой…
"Только ли ради этого ты отослал Майкла?" – с сомнением размышляла Медди.
-- Пол, я найду другое решение, но Юргену будет тяжело сработаться с Никитой в любом случае, ему будет мешать их прошлое. Хотя в чем-то ты прав, присутствие Майкла обостряло эту комбинацию, против которой я была против, если ты помнишь.

3 января, пятница. Отдел, кабинет Медлин, 15:20-15:40

-- Прошлое… прошлое… – задумчиво пробормотал Вульф. – Сколько сюрпризов в нём таиться?.. Хм…
-- Прости? – с лёгким недоумением переспросила Медлин.
-- Так… мысли вслух… – устало провёл рукой по лицу мужчина. – Что там с Фризом?
-- Ты имеешь в виду отчёт для Джорджа?
-- И отчёт тоже… Но прежде чем за Фридмана возьмётся Центр, я бы хотел с ним поговорить… кх… по душам!..
-- Я уже начала составлять отчет для Центра, думаю, Джонс тоже наверняка захочет знать его содержание, тут нужно быть осторожными... - кивнула Медди. - Ты пойдешь к себе?...
-- Да, я буду у себя, прежде чем отправлять в Центр, пришли мне готовый вариант отчета...
-- Хорошо, - женщина внимательно следила за Полом, он очень беспокоил ее своей необычной задумчивостью. - Что-нибудь еще?.. Пол?
-- Нет, - сухо отозвался Вульф направляясь к выходу, но перед самой дверью он вдруг остановился и чуть обернувшись сказал: - Наверное, последние дни я кажусь тебе странным… Ты только не делай поспешных выводов… Всё может оказаться не так, как представляется на первый взгляд…
-- Пол, я всегда делаю какие-то выводы, - Медлин улыбнулась, - ты ведь знаешь, это моя работа. Только почему тебя они так беспокоят? Разве я когда-нибудь давала тебе повод сомневаться в себе и в своих выводах?
Пол ничего не ответил, и женщина решила сменить тему.
-- Ты собираешься лично допрашивать Леона, когда это будет возможно? Мне проследить за его состоянием?...
-- Я… – Вульф на секунду замялся, – мне, наверное, придётся на время покинуть Отдел… Сама проследи тут за всем, хорошо?
-- Ты собираешься покидать Отдел? В такой момент, и я об этом узнаю случайно? - в ее голосе звучало такое удивление, что Пол почувствовал себя виноватым.
-- Извини, - невнятно пробормотал он. - Обещаю, скоро я тебе всё расскажу...
-- Ты извиняешься? - Медлин не верила своим ушам. - Пол, я не понимаю... Впрочем... ты знаешь, что делаешь. Значит, ты решил доверить дальнейший допрос Леона мне? У тебя есть рекомендации?
-- Больше всего меня интересует вопрос лидерства в "Красной ячейке"… Не просто же так Леон убрал Спринга, и посадил на его место Харингтона?.. – Вульф на мгновение задумался, а потом, усмехнувшись, добавил: – Я бы сказал, что в этом нет логики, если б речь ни шла о Леоне… логика, наверняка, есть, но я её не вижу…
-- Логика Леона отличается от обычной. Потому что, он очень необычный человек с неординарными способностями. к нему нельзя подходить с точки зрения стандарта. Он умеет мыслить на несколько ходов вперед и видеть выгоду в неочевидных вещах... - Медди протестующе качнула головой. - Впрочем, тебе это отлично известно...
Пол вздохнул и задумчиво покачал головой:
-- Да... Вот и выясни, чего он хочет... кх... вернее, хотел!
Шеф довольно усмехнулся и вышел из кабинета.

3 января, пятница. Отдел, кабинет Медлин, 15:45

Медлин проводила его взглядом, который совершенно ничего не означал, и соединилась с медлабом.
-- Это Медлин, пациент в сознании?
-- Да, он пришел в себя, но пока не готов говорить, - ответил безликий металлический голос.
-- Даю вам час для того, чтобы привести его в порядок, - Медди не любила шутить, когда дело касалось работы, и все это отлично знали.
Поэтому голос резво ответил:
-- Он будет готов.
-- Хорошо, - женщина одобрительно качнула головой и, отсоединившись, погрузилась в анализ мыслеобразов Леона.


3 января, пятница. Париж, квартира Тернеров, 16 : 23 - 17.05

Марк сосредоточенно вел машину. Думая о дороге, он пытался отвлечься от противоречивых мыслей, от которых гудела голова. Эти усиленные предосторожности... "Красной ячейке" всегда угрожала опасность в лице Отдела и ему подобных организаций, но, тем не менее, в паранойю никто не впадал. Сейчас же все было как-то по-другому...
Рано утром Фриз попытался найти Леона (ведь он все-таки главный стратег, хотя, в последнее время, и забывает об этом довольно часто), но его верная "псина" - Этьен - лишь неразборчиво пробурчал что-то насчет того, что он занят и "не может отвлекаться на всякую мелочь". Не нужно обладать огромным умом, чтобы понять, что "мелочью" Шетардье считает Марка. На это Фриз лишь саркастично заметил, что если Леон находит время на общение со столь "высокоинтеллектуальными" людьми как Этьен, то ему уж он точно должен уделить немного из своего драгоценного времени... Этьен бросил трубку.
Ну и ладно. Черт с ним со стратегом. Он и без него обойдется. У "Красной ячейки" была куча проблем, которые надо было решать.
Одной из них и был Кристиан Тернер. Он был прекрасной "шестеренкой" огромного часового механизма. Был... пока не стал слишком многого хотеть. К сожалению, мистер Тернер забыл, что у всех есть свой "срок службы". И у него этим "сроком" была его чудная семья...
Марк припарковался и вышел из машины. Морозный воздух заполнил легкие, и он медленно двинулся по направлению к многоэтажному фешенебельному дому.
В холле он подошел к привратнику, назвал ему номер квартиры, своё имя... Привратник, после короткого разговора с миссис Тернер по телефону, наконец, пропустил Фриза к лифту.
Поднявшись на 4 этаж, он нашел нужную квартиру и постучал. За дверью послышался шум приближающихся шагов...
Патриция только скинула пальто, когда раздался звонок телефона. Консьерж сообщил, что ее желает видеть мсье Фридман. Это имя она пару раз слышала от мужа, но к чему ему была она? «Муж… За целый день Кристиан не позвонил ни разу… Ну, значит не мог… и мне его беспокоить тоже не стоит». Переодеться, за то короткое время, что поднимается лифт, было нереально и, скинув сапоги, Патриция побрела на кухню. Поставив чайник на плиту и, на секунду прикрыв глаза, Патриция услышала стук. Оттолкнувшись от столешницы, она уверенным шагом пересекла прихожую. Уже у двери она почувствовала, как что-то теплое ткнулось ей в колени, опустила глаза и увидела дочь.
- Идем играть!
- Милая, позже, к нам гости пришли.
- А кто? – девчушка внимательно посмотрела на мать.
- Сейчас увидишь, – с этими словами она подхватила ее на руки и открыла входную дверь.
Ещё несколько секунд и дверь распахнулась. На пороге стояла привлекательная женщина, держа на руках маленькую девочку.
"А в жизни она ещё красивее, чем на фотографии, - мелькнула первая мысль."
-Мсье Фридман? - мелодичным голосом осведомилась она.
--Да, я - Марк Фридман. У меня с вашим мужем есть несколько общих дел.
Она разглядывала его долю секунды.
--Прошу вас, проходите, - Патриция поставила девочку на пол и проводила его в гостиную, изящным взмахом руки указав на софу, - Чай, кофе...
--Нет-нет, спасибо. Вы, скорее всего, удивлены моим приходом, но я сейчас все объясню. Дело в том, что ваш муж должен был привезти с собой весьма важные документы. Они касаются приюта, который собирается открыть компания, в которой я работаю. Ваш муж на протяжении всей нашей благотворительной деятельности оказывал неоценимую помощь по всем юридическим вопросам.
Патриция была явно удивлена...
С кухни послышался свист закипевшего чайника.
-- Вы простите меня?
Патриция двинулась в сторону кухни, но уже через минуту вернулась.
-- Не очень понимаю, чем я могу быть вам полезна? Мужа нет, и я даже не знаю где он, и когда будет дома. – Она беспомощно развела руками.
На его лице отразилось удивление.
--Странно, что ваш муж ещё не говорил с вами об этом. Я приехал не только за документами, которые, как я надеялся, он вам оставил. Дело вот в чём, - Фриз немного помедлил, делая вид, что собирается с мыслями, - детям, находящимся в приюте, требуется колоссальная поддержка. И это касается не только обеспечением их всем необходимым для жизни. Это касается и их душевного здоровья. Ведь вы знаете, как легко ранима детская психика... а на этих детей воздействовало очень много отрицательных факторов. Поэтому мы решили нанять высококлассного психолога, который бы смог сделать все необходимое для них. Хотелось бы, чтобы вы приняли это предложение... - Марк посмотрел на неё выжидающим взглядом.

Патриция опустилась в кресло напротив и мило улыбнулась. "Для одного дня, мне слишком часто ходят по любимым мозолям..."
-- Думаю, документы мы можем поискать в кабинете... А ваше предложение... Я польщена, только Вы, наверное, слышали - я не берусь лечить детей...
Это была правда, это был пунктик. Сама, пережив потерю семьи, которой не было задолго до смерти родителей, не смотря на все знания, она не была уверена, что сможет найти слова для потерявшегося, испуганного ребенка или подростка, который никому не верит.
"Ну и почему просто нельзя сказать "Да"? Я тут распинаюсь битый час, рассказываю про несчастных детей, про то, как им нужна помощь и натыкаюсь на ледяную стену. Ну и кто, спрашивается, из нас после этого чудовище?"
Не один мускул на лице не выдал истинных мыслей и раздражения Фриза. Он всего лишь печально улыбнулся и сказал:
--Прежде чем предложить Вам это, я внимательно ознакомился с Вашим досье и должен сказать, что оно меня очень впечатлило. И, несмотря на то, что Вы не занимаетесь детьми, я попрошу не отказывать так сразу, не обдумав все хорошо. Кто знает, может эта работа и Вам пойдет на пользу...
-- Прошу Вас, называйте меня Марк! – прервал он ее.
-- Марк, - в голове всплыла старая истина «есть люди, которым проще сказать «да», чем объяснить, почему ты им отказываешь». Марк Фридман, безусловно, относился именно к такому типу бизнесменов. Такие с улыбкой на лице вытрясали из должников последние. И почему-то именно с такими людьми предпочитал иметь дело ее муж. Она поколебалась еще секунду. – Я обдумаю ваше предложение. А сейчас, давайте поищем бумаги.
Она поднялась из кресла и широким жестом пригласила его следовать за ней.
-- Давайте я отвезу Вас в приют, покажу там все - вы влюбитесь в этих детей. – Предложил ее гость с еще более обворожительной улыбкой.
Хотелось сказать: «Лучше пристрелите меня на месте», но не удалось – по квартире, отражаясь от стен, разнесся телефонный звонок. «Отвечу в кабинете. Если быстро не найти эти бумаги, он того и гляди предложит мне избираться в сенат от штата Висконсин. А это будет пострашнее терапии сложных подростков».
…
Положив трубку, она оглядела поверхность письменного стола: ровер мужа (ее лежал на подоконнике), подставка с ручками и карандашами, кружка с холодным кофе и… желтая картонная папка. Она откинула обложку, пролистнула содержимое и нашла на последней странице подписи с расшифровкой.
--Кажется это? – Патриция протянула папку Марку.
Забавно было видеть, как она уже была готова согласиться, лишь бы он отвязался от неё.
"Мне нужно "Да" только от Вас и Вы мне его скажете, мадам Тернер... Интересно, неужели она так и не задаст вопрос: "Почему именно я?" Наверное, думает, что она в своём деле единственная и неповторимая... Хотя я мог бы найти целую кучу с не менее хорошей "родословной". Ну, давай же, не разочаруй меня."
Он взял папку и быстро просмотрел содержимое.
--Да, именно это мне и нужно, - голос Фриза немного изменился, теперь в нем проскальзывали ехидные нотки.
Патриция насторожилась, уж слишком двусмысленно прозвучал его ответ. Марк внимательно посмотрел на неё, теперь на лице не было и тени улыбки. Она уже приготовилась к тому, что он опять начнет уговаривать её, но этого не произошло:
--Мадам Тернер, извините меня за излишнюю навязчивость. Это было дико с моей стороны вот так приходить к Вам и что-либо требовать. Я уже и так отнял кучу времени, так что мне пора. Спасибо за документы и ещё раз извините.
Патриция не ожидала такого резкого поворота. … Патриция изучила лицо Марка. "Сейчас он похож на хищника готового напасть. Но вдруг отступил. Нет, он так просто не отстанет, всего лишь дал жертве сделать вдох поглубже. Тащить на работу в приют, врача специализирующегося на пограничных состояниях и кризисе идентичности совершенно не имеющего опыта работы с детьми, по меньшей мере, странно. Возможно, он решил сделать одолжение Кристиану? Но тогда бы он так не наседал. Может быть, ему нужна именно я по другой причине. Зачем? Ладно, похоже, взглянуть на приют все же придется. И нужно подумать, кого из м-м-м коллег можно ему рекомендовать. Может Де Февра? Смешно. Он меня собственными руками придушит".
-- Завтра утром у меня фотосессия для книги, это в центре. Потом я готова посмотреть приют.
… Марк посчитал аудиенцию законченной, и последовал за Патрицей.
Патриция прислонилась к дверному проему и сложила руки на груди, на лицо она нацепила улыбку вселенской вежливости. "Это уже становится интересно. Мой муж и персонажи с манерами, от которых ощущения сродни токсикозу при беременности - это не новость. Мой муж и люди, которых знают спецслужбы - это тема достойная обсуждения." Она попыталась разрядить обстановку.
-- Так, во сколько Вы заедете за мной, Марк? -она внимательно посмотрела на Фридмана.
… Фриз повернулся к Патриции, - Часа в два Вас устроит?
-- Прекрасно. Думаю, в моём досье был номер моего мобильного телефона?
-- Ма-а-а-а-ам! - квартира огласилась детским плачем. К ним вылетела растрепанная девчушка и, подлетев к матери, показала окровавленную ладонь.
Улыбка вселенской вежливости мигом сползла с лица Патриции. Она схватила ребенка и потащила его в кухню, пробормотав - Прошу меня простить.
--Конечно. Всего хорошего, мадам Тернер, - но Патриция уже его не слышала. Марк развернулся….
Патриция не слышала, как захлопнулась входная дверь, потому что пыталась промыть рану дочери под сильной струей воды. Когда же порез был продезинфицирован, заклеен, а дочь закончила рассказ ее версии событий, она осознала, что гость покинул квартиру. Посмотрев на часы, Патриция взялась за домашний телефон, и уже третий раз за день набрала номер опекуна.
-- Я скоро буду … Можно дети у тебя переночуют?... Ничего не стряслось. Утром у меня съемка и мне не с кем их оставить… Кстати, если ты поищешь для нас няню с хорошим английским, я буду тебе благодарна… М-м-м пока на неделю… До скорого.
Прикинув что-то в уме, она заказала себе такси и отправилась собирать детей.

3 января, пятница, пригород Парижа, особняк Жозефа Пату, 18:45 -19:15

Разговора с опекуном не вышло. Едва войдя в дом, она сдала детей на руке экономке, быстро проинструктировав ее об их привычках, и в сопровождение секретаря направилась к Жозефу. Когда она вошла в его кабинет, кинув пальто на стоявший там диван, он на повышенных интонациях вел телефонные переговоры, широкими шагами меряя пространство, то и дело переходя с французского на греческий. Жозеф приобнял воспитанницу, поцеловал в висок и указал на папки и гору факсовых листов лежавших на углу стола, прикрыв трубку рукой, он прошептал по-английски:
--Почитай пока, потом поговорим.
Патриция потянулась за бумагами и застыла - на факсовом листе была нечеткая фотография женщины… Лиз Фенинг… Теперь она ее вспомнила. Читать досье пациентов, пусть даже бывших было не в ее правилах. Она смахнула листы на стол и занялась папками. Объемистая была посвящена Иванову, папка потоньше – Эдди. Читая, она то и дело удивленно вскидывала брови или кивала головой. До слуха долетали греческие ругательства.
-- Прости, мне нужно срочно уехать. Поговорим завтра?
-- Отлично, поеду домой посплю - завтра нужно хорошо выглядеть.
-- Ты всегда хорошо выглядишь – это у тебя от матери.
-- Будем считать, я этого не слышала.
-- Милая, нельзя всю жизнь ненавидеть мать… - как можно мягче произнес опекун.
-- Считаешь? – Она пристально посмотрела на него. - А я все же попробую. – С этими словами она взяла пальто и собралась уходить. – Ты можешь одолжить мне машину? - спросила она уже в дверях кабинета.
Жозеф развел руками
-- Бери… А с твоей что? - Вместо ответа он получил лукавую улыбку.
Они вместе отправились в гараж, на ходу Жозеф отдавал распоряжения начальнику охраны и секретарю. Глаза Патриции заблестели от предававшегося ее взору великолепия. Закусив губу, она посмотрела на спортивный Мерседес, скептическим взглядом окинула бронированные Бентли и Вольво и спросила:
--Можно BMW?
--Конечно... – Жозеф потянулся к ящику с ключами и насмешливо осведомился, – А почему не Мерседес?
--А куда я посажу детей? – Ответила вопросом на вопрос Патриция. – Она на тебя записана?
--Нет, на посольство… Ты что задумала?!
--Ни-че-го! – почти пропела Патриция и завела машину. – Пока! … И не смей учить Бэна греческим ругательствам! - Она погрозила опекуну пальцем.

3 января, пятница. Отдел, мед-лаборатория, 16:50 - 17:30
Головная боль постепенно отступала, становилось легче дышать и даже появились зрительные картинки. Леон попытался оглядеться, но далее чем в паре футов от себя пока ещё не мог различить ни одного объекта. Никак не удавалось сосредоточиться на чём-то главном. Мысли разбегались в разные стороны с катастрофической быстротой. Но стратег КЯ точно знал, что должен что-то вспомнить… что-то очень важное… что заставляло его сердце учащенно биться… что не давало ему провалиться в бездну сна.
-- Не пытайтесь напрягаться, - мелодичный голос, вынырнувший из пространства, показался очень знакомым, - расслабьтесь, Леон... не пытайтесь немедленно все увидеть и вспомнить...
Леон мучительно проглотил сухой ком в горле, все еще пытаясь вспомнить что-то очень важное. И голос был таким знакомым, очень знакомым.
-- Ваши показатели почти в норме, пульс немного учащенный, но это нормально. У вас удивительное здоровье, Леон и удивительная тяга к жизни...
-- Разве я ещё жив?.. - пересохшими губами прошептал стратег КЯ, не ведая к кому обращается.
-- Конечно, а разве вы этого не чувствуете? - женский голос стал насмешливым. - Вы помните как вас зовут? Как вас зовут?
Леон попытался пошевелиться, но не смог, его тело будто бы спеленали чем-то эластичным, но крепким. Тогда он решил сфокусироваться на темном пятне, которое видел сквозь пелену и мутность взгляда. Пятно постепенно превратилось в очертание человеческой фигуры.
-- Как меня зовут? Я не помню, - ответил пленник и зажмурился - ему показалось, что от напряжения у него лопнут глаза, - я не помню...
-- Добавьте еще сывортки, - голос обратился явно к кому-то другому, Леон чувствовал рядом еще чье-то присутствие.
Через несколько секунд головная боль утихла и он снова попытался посмотреть перед собой.
-- Так лучше? – поинтересовалась Медди.
Леон сосредоточил взор на лице женщины: прохладная улыбка на сомкнутых губах; глаза, в тёмной пучине которых таилось неведомое; веки, прикрытые ровно настолько, чтоб придавать взгляду проницательность усталого скептика - всё это уже видел мужчина.
-- Да… – тихо ответил он.
-- Вы помните, где находитесь?
Леон слегка кивнул. Всё вставало на свои места и заполнялось образами и мыслями.
-- Какой сегодня день?
-- Не самый удачный, – выдавил измученную улыбку мужчина.
-- Ну, по крайней мере, чувство юмора у вас осталось, - удовлетворенно кивнула женщина. - Как вас зовут? Назовите мне свое имя .
Ответ всплыл откуда-то из глубин памяти, красные, именно красные, буквы выстроились в короткое слово.
-- Леон, меня зовут Леон.
-- Хорошо. Вы помните кто я?
-- Да.
-- Как меня зовут? Или нет, это потом, расскажите о своем детстве. Где вы родились Леон?
-- В Лионе, - на губах стратега КЯ появилась безмятежная улыбка, по всему было видно, он придавался воспоминаниям.
-- Кем были ваши родители?
-- Отец был поваром, а мать... - Леон поморщился, пытаясь отогнать неприятные мысли, - ...её не было
-- Не волнуйтесь, все нормально, - откуда-то послышался писк прибора, и Медлин положила ладонь на его плечо, - где вы учились? Расскажите мне о своей первой любви. Она была красивой?
-- Она была самым прекрасным созданием... - грусно улыбнулся мужчина, всё глубже уходя в воспоминания. - Элинор... своенравная Элинор...
-- Что с ней случилось?
-- Я познакомил её со своим другом.
-- И?..
-- Теперь они женаты, - улыбка Леона стало примирительно нежной. - Они замечательная пара...
-- Так где вы учились? - снова поитересовалась Медди и на лице Леона отразилось разочарование. - Учеба была сложной? Вы тратили все свободное время на книги и билиотеки? Или вы любили собираться в компаниях и спорить о том, как сделать мир лучше?
-- Сделать мир лучше?.. Это - утопия, Медлин, - окончательно придя в себя, усмехнулся стратег КЯ.
Его голос обрёл жёсткость и лишился каких-либо красок.
-- Или может быть вы полагаете, что вы - отдельцы - делаете этот мир лучше? - с вызовом спросил мужчина.
-- О, я вижу, вы уже почти пришли в себя, Леон, - ответная улыбка Медлин тоже посуровела, но не утратила изящества, - надеюсь, вы лишились иллюзий насчет того, что в любой миг можете умереть? Не принимайте это на личный счет, просто такие уж у нас с вами отношения. А что касается мира, то пока будете существовать вы, будем существовать и мы. Правда? И дело не в справедливости или законности. Хотя, наверное, когда мы вытаскиваем из школы или супермаркета бомбу, которую заложили вы, то мир на мгновение становится лучше. Вы не согласитесь, да мне и не нужно ваше согласие. Так значит, Гарольда Спринга убили вы? Зачем? Кто сейчас формальный лидер КЯ? Говорите, Леон, ведь вам сейчас хорошо, потому что в вашу кровь поступает это лекарство, если это прекратить, то вы снова потеряете сознание. Но поверьте, я не допущу этого, вы будете балансировать на гране...
Женщина облокотилась о металлический поручень кровати и вопросительно посмотрела на пленника.
-- Вы очень великодушны, мадам, - весёлые морщинки вокруг глаз лучиками прорезали кожу лица Леона. - А могу я прежде узнать вашу версию ответа на этот вопрос?..
-- Нет, не можете, - ничуть не раздражаясь, ответила она, - потому что в данный момент мне хочется послушать вас. И не забывайте о правдивости своих слов. Вообще-то, мне совершенно не хочется причинять вам боль, считайте это профессиональным уважением. Но, если вы не оставите мне выбора...
-- Сомневаюсь, что ваш шеф поддержит вас в этой лояльности к врагу...
-- У нас иногда разные способы достижения цели, но эта цель одна. Итак, я задала вам вопрос...
-- Боюсь, моя память ещё не достаточно окрепла... Не могли бы вы повторить вопрос? - Леон уже откровенно издевался.
Впрочем, терять ему было нечего, да и причинить большую боль ему уже не могли.
Медди загадочно улыбнулась и не произнесла ни слова. Она подошла к капельнице и немного закрутила небольшой клапан, замедлив струйку лекарства. Через пару секунд в глазах у Леона потемнело, в виски впились иголки. И он чуть слышно застонал.
-- Итак? - отчужденно спросила она.
-- А мне было утром показалось… что… Пола в жестокости вы не переиграете… - отрывисто прохрипел стратег КЯ, судорожно глотая воздух. - Должно быть честолюбие… всё-таки взяло верх… да, Медлин?..
Леон зажмурился, сдерживая очередной стон.
-- Ну-ну, Леон, не нужно увлекаться театром, - спокойно ответила Медлин, вас совершенно не интересует, кто из нас с Полом более жесток, вы это и так знаете. Если вы думаете, что меня можно увлечь романтикой и комплиментами, то это означает, что, либо вы невнимательно читали мое досье, либо сильно ошибаетесь в своих способностях, либо просто заблуждаетесь, как обычно мужчина заблуждается насчет способностей женщины... И если это так, то я переоценила вас. Но если же вы просто играете, то это лишь способ борьбы против меня.
Пленник открыл глаза. Медлин удовлетворенно кивнула.
-- Вы слушаете, это правильно. Окажись я у вас, вы не были бы галантным, а если бы я упорствовала и молчала, вы посадили бы меня в такое же кресло, в каком сидели вы... Но мы отвлеклись... Я хочу знать, кто сейчас формально возглавляет КЯ... А так же кто является главой на самом деле...
Леон молчал, тогда женщина еще немного закрутила клапан.
-- Какой бы ответ я ни дал… у вас всё равно есть свой… – стиснув зубы от боли, цедил стратег КЯ. – Не тратьте… своё драгоценное время… Лучше пойдите, полейте ваши бонсаи… а то они превратятся в кактусы… от вашей чёрствости…
"Господи, когда же закончатся эти мучение?.. Дай мне умереть… – молил Леон. – Ни о чём больше не прошу… только о смерти…"
-- Неужели наконец-то появилось ваше истинное лицо? - на Медлин его слова не произвели впечатления, будто прочитав его мысли, женщина сказала. - Вы не умрете, не надейтесь, я этого не допущу. Конечно, у меня есть ответ, но мне нужно, чтобы ответили вы. Если хотите, для отчета.
-- Вы жестоки...
-- Конечно, а разве может быть иначе?
-- Зачем, зачем ты это делаешь? Тебе нужно меня сломать?
-- Зачем? - Медлин на секунду задумалась, подыскивая правильные слова. Она вдруг совершенно неожиданно перешла с Леоном на ты. - Просто, таковы правила игры. Разве ты не задумывался об этом? Я не могу, не хочу, и не буду вести изысканные, приятные беседы с врагом. Если это вдруг когда-нибудь произойдет, мне больше не место здесь. Или если говорить о тебе... Разве твои соратники оценят информацию о том, что ты мило проводишь время в Первом Отделе. Может быть, в КЯ ты будешь чувствовать себя комфортно, но коалиции с другими не получится. Может заронить в их умы сомнение? Как думаешь?...
-- Я думаю, что моё одобрение тебе для этого не нужно… – прикрыв глаза, насмешливо отозвался Леон. – А ещё… я думаю, что у тебя много свободного времени… и ты не знаешь, куда его употребить… могу дать совет - на личную жизнь… причём вне Отдела…
Мужчина глухо застонал, почувствовав жуткое давление в ушах.
-- Боюсь, что ты совсем разочаровал меня, Леон, - Медлин покачала головой. - Ты переходишь на личности, а это бывает, когда уже нет других аргументов. Мне не нужны твои советы, совсем. К тому же, ты недостаточно изучил меня, чтобы быть готовым к борьбе. Ведь ты не рассчитывал оказаться в Отделе, не так ли?..
-- А разве к этому можно подготовиться?
-- Конечно.
-- Ах, да. Помню в наших кругах ходили слухи, что несравненная Медлин попадала в плен и даже останавливала сердце на допросе, во имя дела, естественно. Это правда или легенда?
-- Это правда, - женщина улыбнулась.
-- Как же Пол допустил такое?
-- Я должна ответить?
-- А ты не хочешь?
-- А разве дело в Поле? Просто, каждый из нас должен быть готов к такому...
Леон кивнул, не понимая, почему сразу поверил ей.
-- Вы правы, – кивнул мужчина, снова переходя на «вы», – я недостаточно изучил вас. Моя беспечность… – стратег КЯ прикрыл глаза, на мгновение уходя в забытье, а когда очнулся, как-то странно посмотрел на Медлин, словно силясь вспомнить, о чём они говорили.
-- Так что, насчёт беспечности? – помогла женщина.
-- Беспечность?.. Да… я был беспечен… Всегда кажется, что такое не может случится с тобой… что всё предусмотрел… хм… К чему это я?..
Взгляд Леона устремился в потолок, губы расплылись в слабой улыбке:
-- Помните, как у Мольера?.. "Я буду жить, пока живёт на свете ханжество святое… Я буду жить вечно!.."
-- Пожалуй, - Медди чуть улыбнулась, ей был интересен этот в сущности совершенно ненужный разговор. Пол был бы против, но его не было.
-- Зачем вы стоите здесь и говорите со мной? Ведь вы же прекрасно понимаете, что я ничего не скажу вам. По крайней мере, того, чего вы ждете.
-- Я знаю.
-- Тогда зачем вам это нужно? Прикажите убить меня.
-- Я изучаю вас. Это удивляет? Приказать убить очень просто, но какая от этого польза.
-- А какая польза изучать меня, если нам с вами более никогда не грозит противостояние? – чуть улыбнулся мужчина. – Или всё-таки я интересен вам лично, а не как стратег "Красной ячейки"?..
-- Ну естественно, ведь вас нельзя разделить на личность и стратега, - ответила женщина, - вы - целое. Противостояние нам предстоит, виртуальное, разумеется. К тому же, чем больше я буду о вас знать, тем легче мне будет разобраться в ваших мыслях.
-- А разве вы в них уже не разобрались?
-- Только в том, что лежит на поверхности. Понять вас, значит понять и ваших коллег. Понять их, значит быть подготовленной к любым неожиданностям.
-- Значит, я вам неинтересен?
-- Ну почему, конечно, вы мне интересны. Только...
-- Только не так, как ожидаю я?
-- Да.
-- Вот видите, я почти угадываю ваши мысли. Мы отлично бы сработались.
Медлин усмехнулась.
-- Но вот это, как раз, совершенно невозможное.
-- Увы... - вздохнул Леон. - Но может это и к лучшему... Я могу попросить вас о последнем одолжении?
Медди с интересом взглянула на мужчину:
-- О каком?
-- Дотроньтесь до моей руки... - стратег КЯ чуть повернул стянутую ремнём кисть.
-- Зачем?
-- Хочу почувствовать жизнь... засыпая...
-- Не хотите умирать? - чуть усмехнулась женщина.
-- Хочу... но боюсь, - мягко улыбнулся Леон.
Медлин осторожно коснулась ладони мужчины, перекрывая при этом клапан капельницы.
Леон медленно втянул в себя воздух, словно делал последний вздох. Пульс на кардиомониторе начал постепенно затухать.
-- Медлин, у нас проблемы, - послышался встревоженный голос Бирки по интеркому.
Женщина мгновенно высвободила руку из ладони стратега КЯ и, даже не взглянув на него, быстро вышла из медблока.
Но спустя пару секунд вернулась, безмерно удивив врача, который наблюдал за показателями на мониторе.
Постояв около кровати, она приказала помощнику:
-- Вы отвечаете за него. Все должно быть официально запротоколировано. Отчет предоставите мне через час.
Безликий врач кивнул. Медлин повернулась, вышла из комнаты и быстрым шагом направилась в главный зал, откуда доносился сигнал тревоги.

3 января, пятница. Отдел, мед-лаборатория, 17:40 - 17:50
Человек в белом халате стоял рядом с кроватью, на которой умирал Леон, главный стратег "Красной ячейки", сильный противник и вообще большой оригинал. Но зрителя это совершенно не интересовало. Его лицо бесстрастно следило за показателями на мониторе. Время от времени он включал камеру и фиксировал состояние пленника.
"Для отчета, - думал он, - нужно собрать как можно больше информации. Нужно ли отметить, что Медлин ушла не сразу? Может быть, вообще не фиксировать ее уход? Хотя, Шефу будет интересно узнать, что она сомневалась прежде, чем отдать приказ. Может быть, ей было жаль пленника?.."
Приборы попискивали, лекарство в капельнице капало все медленнее, Леон уже впал в спасительное забытье, когда вдруг дверь в комнату открылась...
Прошло должно быть не больше трех минут после ухода Мэдлин, как дверь медлаба снова распахнулась, правда в этот раз не так деликатно. Присутствующий в этот момент в блоке врач даже не успел, как следует, разглядеть входящих -- он умер раньше, уложенный на месте парой точных выстрелов.
Ворвавшиеся, а это были Андреа и Ласло, не обращая больше внимания на трупы, занялись стратегом КЯ, который сейчас не сильно отличался от врачей по состоянию.
Первым делом, Андреа выдернула иглу капельницы из вены Леона. Взглянула на монитор, пульса нет. Клиническая смерть.
--Ласло, следи за входом. Там у них переполох, но Мэдлин - не дура, быстро сообразит, что к чему. У нас в запасе не больше пяти минут.-- Девушка опять взглянула на Леона.
--Мэдлин только вышла, а, значит, сердце остановилось не больше двух-трех минут назад. Противоядие может успеть подействовать. Я должна его вытащить. Без него мне, нам, --поправилась она, взглянула мельком на сообщника, и повторила, -- нам, не выбраться и не скрыться от Отдела без ресурсов КЯ.
--Что же они ему ввели?--Андреа торопливо осматривала разложенные на медицинском столе принадлежности и препараты.--Но Мэдлин бы была не Мэдлин, если бы не запаслась противоядием, она всегда оставляет пути для отступления. Он должен быть здесь.
Андреа опять взглянула на монитор: сигнала не было, линия удручающе-прямая:
--Ладно, хуже уже не будет, --и Андреа схватила бутылочку с препаратом, неподписанную, но помеченную синим кодом, которая стояла на столе, рядом с другими инструментами, торопливо наполнила шприц и легко вколола Леону в вену. --- Нда, наркоманское прошлое тоже может пригодиться. Ладно, надо попытаться вытащить его отсюда, -- обратилась она к напарнику.
Ласло с сомнением взглянул на неподвижного стратега КЯ:
--А стоит ли? По-моему, мы опоздали, он уже труп.
--А, по-моему, тут решаю я, -- в тон ему ответила Андреа, -- к тому же, я знаю Леона лучше. Он -хитрая змея, а змеи так просто с жизнью не расстаются, по крайней мере, не укусив напоследок.
Подтверждая ее слова, с места, где лежал Леон, раздался судорожный вздох и кашель.
Перед глазами стратега КЯ всё плыло и вертелось, голова, словно наполненная свинцом, безбожно ныла, и почему-то жутко хотелось пить. Приглядевшись, Леон различил двоих: мужчину и женщину, причём женщину он точно уже где-то видел.
-- Как ощущения? – с любопытством поинтересовалась Андреа.
Стратег КЯ узнал голос и, наконец, вспомнил, кто перед ним.
-- А где… Медлин?.. – глухо поинтересовался он, пока женщина отстёгивала сковывавшие его ремни. - Что происходит?..
--Наверное, пошла посмотреть, что случилось. Мы там учинили небольшой переполох. Впрочем, это не важно. Она очень скоро вернется, и если мы не поторопимся, то она постарается докончить то, что не успела.
Леон все еще был не в себе, поэтому продолжал непонимающе смотреть на Андреа.
Та уточнила:
--Убьет вас, Леон! И нас заодно, поэтому напрягитесь и вставайте. У нас больше нет ни одной лишней минуты!
Мы должны успеть выйти, пока в ситуации не разобрались и не хватились вас.
Леон, наконец, пришел в себя и попытался встать.
Медлин склонилась на сидящим Биркоффом, который пытался остановить постоянно звучащий сигнал тревоги.
-- Биркофф, в чем дело? - в пятый раз раздраженно спросила женщина. - Что происходит?
-- Я не понимаю, - юноша пытался оправдываться, - вроде все в порядке. Проникновение не зафиксировано, система в порядке, сбой лишь в нескольких секторах.
-- Тогда откуда тревога?
-- Я пытаюсь это установить.
-- Поторопись и проверь все уровни.
-- Конечно, я уже запустил проверку, - Бирки кивнул головой, а потом с удивлением присвистнул. - Ну, ничего себе!!!
-- В чем дело, Биркофф? - в очередной раз спросила Медлин.
-- Смотрите, сигнал тревоги запущен отсюда, - он показал на точку на плане уровня Отдела, - он ложный...
-- Как это может быть?
-- Если знать код допуска, можно смоделировать ситуацию, при которой система сработает, как при тревоге.
Медлин стремительно села за соседний компьютер и, пощелкав клавишами, вывела на экран изображения медлаборатории. Кровать, на которой лежал Леон, была пуста, но Медди успела увидеть выходящую из комнаты Андреа.
-- Группу захвата к медлабу, - она нажала на клавишу и произнесла в микрофон безжизненным голосом, - стрелять на поражение...
Ласло хотел поддержать его, но стратег КЯ отдёрнул руку. "Если император падает, толпа затаптывает его", - почему-то вспомнились слова Цезаря.
Леон выпрямился, всем своим видом показывая, что он в норме и внимательно посмотрел на Андреа:
-- Кто разрешил "засвечиваться"? - строго спросил стратег КЯ.
-- Этьен приказал вытащить вас отсюда...
-- Но теперь вам придётся уходить из Отдела, - мрачно заметил Леон, оглядывая трупы врачей.
Ласло уже направлялся к двери.
-- Боюсь, что нам пришлось бы и так, и так уходить, - откликнулась Андреа. - Отдел начал внутреннее расследование...
Стратег КЯ чуть нахмурился, следую за Ласло.
Женщина, ещё раз оглядев медблок, быстро скользнула к двери.
В одном из бесчисленных пустынных и давящих своим однообразием коридорах Леон вдруг спросил:
-- Как вы собираетесь покинуть Отдел? На вас же маячки...

3 января, пятница. Отдел, мед-лаборатория, 17:45 - 17:50

--Ингрид поможет нам. Мы уже все устроили, она ждет у пятого выхода. Этот выход почти никогда не используют и он дальше всех отсюда, поэтому там нас меньше ждут. А Ласло проведет нас короткой дорогой. Но надо очень поторопиться, времени катастрофически не хватает, мы слишком задержались.
Все это Андреа говорила на ходу, буквально таща за собой еще слабого Леона. Ласло бежал чуть впереди и иногда вставлял направляющие всех слова:"Через две отметки направо, теперь влево, лестница и т д "
Леон явно плохо себя чувствовал. Только силой воли заставляя себя переставлять непослушные ноги и следовать за своими спасителями.
Но, несмотря на все это, они все же благополучно достигли нужного выхода. Ингрид была там. Ингрид -- вторая помощница Андреа в Отделе, только она и Ласло знали лично Андреа и получали указания об операциях и диверсиях от нее.
---Быстрее, быстрее, вас уже хватились, мне передали, что группа захвата послана в лабораторию, у нас не больше трех минут -- крикнула она подошедшим.
Андреа ответила:
--Снимай маркировки, сначала я, потом Ласло. Ласло, а ты займись выходом, пока его еще не заблокировали.
Все занялись делом, но буквально через несколько секунд раздался шум и топот спешащих к ним отдельцев. Инрид за это время все же успела обнаружить специальным датчиком местонахождение маячка у Андреа и сделала надрез. Операция эта хоть и не сложная, но очень точная, т.к. сам прибор слишком мал и его легко можно потерять из виду.
Андреа ждала ровно столько, сколько потребовалось, что бы кристалл был удален. Потом резко отскочила в сторону:
--Мы обнаружены, выбора нет надо уходить.-- И без предупреждения выстрелила в стоявшего у выхода Ласло, затем так же, без перехода, в Ингрид, которая не успела прийти в себя.
Леон уже выходил, Андреа побежала за ним.
Лифт быстро вывел их на поверхность. В заброшенном переулке ждал высокий джип с тонированными стёклами. Едва показались Леон и Андреа, автомобиль завёлся и, забрав беглецов, скрылся в потоке парижского движения.

3 января, пятница. Перелёт в Португалию, 18:50, далее Англия, сигма-подстанция КЯ

За пределами Парижа беглецов Отдела ждал самолёт, который сразу же взял курс на Португалию.
Этьен встретил гостей на борту самолёта. Его лицо слегка просветлело при виде живого босса. Отправив его к медикам, Шетардьё вернулся в главный салон и плюхнулся в кресло напротив Андреа.
-- Как всё прошло?.. Почему так долго? - подозрительно поинтересовался он.
Андреа презрительно фыркнула:
--А ты думал, что вытащить пленника из Отдела очень легко? Скажи спасибо, что Леон еще жив. Когда я до него добралась, Мэдлин над ним уже очень хорошо поработала, едва удалось вернуть его с полпути на тот свет.
Но Этьена не так легко было убедить:
--Почему так долго добиралась до него? Времени у тебя было предостаточно после нашего утреннего разговора.
--Предостаточно его было у тебя, что бы сидеть и ждать, пока я и мои люди выполним всю грязную работу. Для меня же время летело птицей.-- Андреа откинулась в кресле поудобнее, и ехидно добавила:
--Надо бы сводить тебя в Отдел на экскурсию, что бы ты понял, что к чему. Отдел, милый, -- не воскресная школа.
Этьен проигнорировал ее последнее замечание, но продолжал сверлить тяжелым подозрительным взглядом.
Андреа не собиралась заводить ссоры со своим новым окружением, слишком шатко ее положение и неопределенна дальнейшая судьба. Она постаралась принять самый миролюбивый и дружелюбный вид, на который была способна:
--Расслабься, Этьен. Все закончилось хорошо, к чему эти расспросы? К тому же, я очень устала, поверь, мне пришлось нелегко. Я сделала все, что смогла.
При этом она тяжело вздохнула и прикрыла глаза, продолжая наблюдать за Этьеном. Тот еще некоторое время рассматривал ее, но потом отвернулся.
"Кажется, верный пес Леона временно успокоился. Впрочем, пока я его совсем не знаю, трудно судить наверняка."
Андреа повернулась к иллюминатору и невидящим взором уставилась в стекло.
-- Этьен, – в салон заглянул коренастый парнишка с кривым носом, – тебя босс зовёт… Гиз оставил его пока в медотсеке…
Шетардьё молча поднялся из кресла и вышел.
Леону жутко хотелось спать после убойной дозы всяких медикаментов, которыми его пичкали врачи, но он дождался появления своего помощника.
Этьен, без труда угадав мысли босса, приказал всем выйти.
-- За кем? – тихо спросил Этьен.
-- За всеми стратегами КЯ, – прошептал Леон. – Особенно, у кого неограниченный уровень допуска…
-- Думаешь, кто-то из них сорвал конференцию?
-- Уверен…
Шетардьё понимающе кивнул и вдруг подозрительно спросил:
-- А что ты думаешь об Андреа?..
-- Честолюбивая девушка, – чуть улыбнулся стратег КЯ. – Исполнительная, но не любит, когда её недооценивают…
-- Хм… – Этьен озадаченно потёр подбородок, – ладно… поручу ей разработку кого-нибудь…
-- Харингтон связывался со мной в эти сутки?..
-- Не беспокойся, Ральф ничего не знает.
-- Хорошо… я посплю немного… – уже закрывая глаза, пробормотал Леон.
Шетардьё вернулся в главный салон, положив Андреа на колени портативный компьютер.
Девушка удивлённо посмотрела на мужчину.
-- Надеюсь, ты не рассчитывала на каникулы, – расплылся в двухсотвольтной улыбке Этьен. – Это твоё новое задание.
Андреа открыла ноутбук. На экране высветилось досье молодой симпатичной женщины лет 30-32.
-- Это - один из стратегов КЯ, – опускаясь в соседнее кресло, почти дружелюбно пояснил Шетардьё. – Обо всех её встречах, действиях, даже вздохах будешь докладывать лично мне. Я хочу знать, чем она живёт, чем дышит…
-- А что, просто с женщинами знакомиться не получается?.. – не смогла сдержать усмешки Андреа.
-- Странное дело - они обычно обижаются, когда я бью их за дерзость, – угрожающе прошептал Этьен. – А тех, кто не понимает с первого раза, я просто выбрасываю из самолёта…
все же не удержалась, и доверительно добавила:
-- Не переживай, я никому не расскажу о твоих проблемах.
После этого, с огромным интересом, уткнулась в экран.
--Твой первый раз закончился, -- равнодушно отметил Этьен и пересел на свое место.
Андреа чуть не рассмеялась, глядя в экран ноутбука. Сначала она даже не воспринимала, что именно читает, просто автоматически водила глазами по строчкам. Лишь через пару минут ей, наконец, удалось взять себя в руки и сосредоточится.
На экране компьютера было изображение молодой и очень красивой женщины. Решительное лицо, проницательные темные глаза, такие же темные волосы. Андреа прочитала: "Катрин, стратег "Красной ячейки", уровень допуска не ограничен." Дальше шло описание возраста, внешности, особых примет и пристрастий. В общем, обычное досье, хотя и не слишком подробное. "Для агента такого уровня могли бы наскрести информации и побольше" - подумалось девушке. Но она привыкла обходиться тем, что есть. Теперь осталось выяснить подробности задания. Подробности своей собственной дальнейшей судьбы, ей обсуждать с Шетардье как-то не хотелось. Придется подождать выздоровления Леона и удобного случая.
Андреа подняла глаза от экрана:
--Этьен, у меня есть несколько вопросов..
вопросов!..
-- Если задания дают такие, как ты, то бывают, – вернула «любезность» Этьену Андреа.
-- По-моему, кто-то здесь забывается… На твоём месте я бы был полюбезнее… – не без намёка заметил мужчина, доставая пистолет и демонстративно перезаряжая его.
"Этот, пожалуй, пристрелит, и вопросов задать не успеешь…", – пронеслось в голове девушки.
-- Так что тебя интересует? – Шетардьё отложил пистолет на соседнее сиденье рядом с собой.
-- Во-первых, когда я должна отправляться на миссию?
Этьен презрительно фыркнул, услышав последнее слово:
-- Как только приземлимся в Лиссабоне, поедешь в аэропорт. Там тебя встретит Нико, он сам к тебе подойдёт. Твои новые документы, билеты и прочее - его забота. Сразу же полетите обратно в Париж. Катрин сейчас там. Нико полностью в твоём распоряжении, у него есть доступ к местным ресурсам тетро-подстанции. Он обеспечит надёжным жильём, связью и может ещё кое-чем… – губы Шетардьё расплылись в тонкой улыбочке.
Андреа поморщилась:
--Кое-что еще твой Нико может оставить себе, мне достаточно перечисленного.
"А ты можешь оставить при себе свои дешевые намеки",--хотелось добавить ей, но она сдержалась и продолжила:
--Во-вторых, на что именно мне следует обратить особое внимание в деле с Катрин. Я уверенна, что Леона не слишком волнует, что она ест, во что одевается и как спит. Он и так это знает. Так что же интересует и в чем ее подозревают? Я же не могу лично следить за ней 24 часа в сутки, поэтому хотелось бы сосредоточиться на основных аспектах и не пропустить главного. Я привыкла выполнять свою работу идеально, поэтому и готовлюсь к ней тщательно.
-- Потрясающая самоуверенность, – оценивающе кивнул Этьен. – Я напомню тебе эти слова, когда ты будешь отчитываться мне за работу…
-- Кстати, в какой форме ты предпочитаешь отчёты? – как бы между прочим поинтересовалась Андреа.
-- Будешь отзваниваться мне каждый вечер или в случае, когда тебе что-то покажется подозрительным…
-- Например?
-- Нас интересуют её контакты: с кем встречается, что говорит, куда ходит. Если ты узнаешь, чем она занималась последнюю неделю, то я так и быть - признаю, что свою работу ты выполняешь идеально, – в голосе Шетардьё проскользнула нескрываемая насмешка.
Андреа насмешку проигнорировала. Работать она умела и любила. После всех этих событий и бегства из Отдела, девушка больше всего боялась потерять свою нужность. Желание работать как можно лучше, быть лучше всех - всегда было ее движущей силой. Теперь же она опять была в своей стихии, наконец, стала появляться почва под ногами.
--Можешь не сомневаться, я все сделаю правильно.
Этьен смерил ее все еще недоверчивым, но более уважительным, чем раньше взглядом:
-- Надеюсь, что это так.
Но тут же добавил:
-- А если не так, или ты будешь не совсем откровенна и честна со мной, то лучше сразу возми пистолет и застрелись.Со мною шутки плохи.
Андреа холодно улыбнулась:
-- Я не собираюсь обманывать Леона.К тому же, Этьен, мне надоели твои угрозы, оставь их для других, слабонервных, дамочек. Ты забываешь, что я давно не пугливая школьница.
то не устраивает, то из "Красной ячейки" у тебя только одна дорога...
Мужчина многозначительно возвёл глаза к небу.
-- Самолёт идёт на посадку, - послышалось объявление в динамиках.
"Наконец-то", - вздохнула про себя девушка.
"Наконец-то", - улыбнулся своим мыслям Этьен.
Представлять свою дорогу ТУДА, куда указал Этьен, у Андреа не было никакого желания, да и не за чем. Пока все складывалось удачно, а дальше... Отдел приучает не думать слишком далеко, к тому же утешает мысль, что ТУДА рано или поздно отправляются все, независимо от собственного желания.
Поэтому, пропустив все последние угрозы мимо ушей, Андреа законопослушно пристегнула посадочный ремень и уставилась в иллюминатор.
Этьен сделал пару коротких звонков и, совершенно забыв об Андреа, принялся что-то записывать мелким почерком в ежедневник.
Самолёт мягко приземлился на полосу частного аэродрома.
-- Фальк! – крикнул Шетардьё, закрывая, наконец, свой блокнот.
В салон проскользнул тот же парень, что раньше приходил звать Этьена к боссу.
-- Да?..
-- Отвезёшь Андреа в аэропорт. Подождёшь Нико, он должен передать тебе файл. И мигом сюда!..
-- Без проблем, – Фальк кивнул девушке следовать за ним и быстро прошмыгнул из салона.
-- Удачи, – полунасмешливо полусерьёзно произнёс Этьен. – Созвонимся…

3 января, пятница. Париж, Квартира Пикета 17.30
Почти что в назначенное время Антон ввалился в квартиру Пикета. Скидывая куртку в прихожей, он услышал с кухни недовольный голос Эмиля:
-- Whore, Долохов, полтора часа это уже не просто свинство…
-- Извини, я того…
-- Ну-ну, давай, я все жду, когда у тебя наконец кончится фантазия и ты начнешь повторяться…
-- И что будет тогда? – усмехающийся Долохов появился на кухне с бутылкой любимого коньяка Нольде.
-- Я расскажу Нико, с кем ты провел свой отпуск, - Пикет отнял бутылки у помощника и кивнул на стул. – Не стой над душой.
-- Это будет подло, - заявил Антон, плюхаясь за стол.
-- Угу, я такой, - Пикет открыл коньяк и разлил по бокалам. – Что сказал Лишем?
-- Ну что ты за человек, Эм, я же только с мороза! Дай согреться, у меня мозги не работают… - Долохов сделал несколько глотков и поморщился – Как ты пьешь эту парфюмерию?
Пикет вздохнул и отнял у него бокал.
-- Все таки ты варвар, Долохов… а теперь рассказывай.
Долохов пересказал свою беседу с Доком Лишемом. Пикет внимательно слушал не перебивая, изредка отпивая коньяк небольшими глотками.
-- Значит, его тоже напрягла эта леоновская идея с объединением?
-- Еще бы, я удивлен, что Альянс с их паранойей среагировали так спокойно, а вот Лишем, похоже, забеспокоился,… кстати, ты считаешь это идея Леона?
-- Не сомневаюсь, - Пикет положил локти на стол и опустил подбородок на сцепленные пальцы. – Так же как и в том, что он уже успел втереть ее Харингтону и тот теперь не сомневается, что идея принадлежит ему самому…
-- И та девица утром… Катрин, это ведь…
-- Угу, один из стратегов Ячейки…
-- А ты не боишься, что…
-- Боюсь, но это наш единственный выход на Леона и всю их верхушку… другого нет.
-- Черт, - Долохов потер подбородок. – Мне это не нравится, Эм. Что у тебя на нее?
-- Ребенок. Помнишь малыша Брайена?
-- Неа… хотя, постой из команды Лекси? Тот избалованный барчук?
-- Угу, тот самый. Это ее сын. Она бросила его сразу после родов, а теперь, похоже, мучается угрызениями совести…
Долохов свел брови домиком, что придало его лицу очень забавное выражение.
-- И ты рассчитываешь на материнские чувства этой особы?? Ну, знаешь ли… за давностью лет они давно уже покрылись плесенью, не говоря уже о том, что она, как ты говоришь, сама избавилась от парнишки…
-- Ты ничего не понял, Тош. Она была совсем девчонкой, лет 14, кажется… сама приютская, думаешь, ей дали бы оставить ребенка? Наверняка накрутили мозги про то, что его усыновят и будут заботиться…
-- И?
-- Так и вышло, хорошая семья, богатые и бездетные… растили почти как принца крови, ну да ты его видел: счастливое детство, прекрасное будущее…
-- Как он к нам-то попал? Никогда раньше не задумывался, но ведь повезло то как…
Пикет приподнял голову, одаривая Антона насмешливым взглядом.
-- Ну, ты меня обижаешь… Долохов, ты прям как первый день замужем…
Бровь парня взлетела вверх, губы скривились в улыбке:
-- Твою мать, Пикет, тебе когда-нибудь говорили какая ты сволочь?
-- Неоднократно, - салютуя ему бокалом, отозвался лидер «Черной луны».
3 января, пятница. Париж, Квартира Катрин 15.00 Катрин слонялась по квартире из стороны в сторону. Время тянулось, словно густой кисель. Понимая, что больше не выдержит этого напряжения, находясь в замкнутых стенах, она быстро оделась и вышла на улицу. Погода была морозной, и мягкий снег медленно падал с неба, закутывая все вокруг в белую мантию. Женщина с наслаждением вдохнула в себя морозный свежий воздух, затем, оглядевшись по сторонам, пошла по маленькой улочке. Город все еще жил ощущением праздника, почти на каждом углу были развешены украшения и извечный символ этих праздников – Санта Клаус, приветливо улыбался с витрин магазинов. Катрин свернула в скверик, и устроилась на лавочке, чтобы немного передохнуть. Ее внимание привлекла стайка детишек, с криком носившихся друг за другом и кидающихся снежками. Дети падали на снег и заливались, как колокольчики, смехом. Катрин, наблюдавшая за ними, сама невольно улыбнулась. Но было в этой картине что-то, что щемило сердце и болью отдавалось в душе – это мысль о ее сыне. Сыне, которого она видела лишь младенцем, но о котором помнила всегда, каждый день своей жизни. Она с головой уходила в работу, лишь бы заглушить голос, нашептывающий ей о муках совести. Но что она, четырнадцатилетняя дурочка, могла сделать? Тогда она была полна иллюзий и «розовых» мечтаний, но суровая правда больно спустила на землю. Она очень любила ребенка, но одной любовью его не накормишь. Оставшись без родителей, она с лихвой хлебнула нужду и не желала той же участи своему малышу. Катрин ярко помнила тот день, когда его забрали, ей сказали, что он попадет в хорошую, обеспеченную семью….. Женщина поежилась, и плотнее завернулась в шарф.
Теперь в ней мало что осталось от той слабой девчонки. Она сделает все возможное и не возможное для своего сына. В ее власти его будущее. В ее же власти вырвать его из лап Пикета. Катрин посмотрела на часы, приближалось назначенное Пикетом время, нужно было возвращаться домой. Она кинула взгляд в сторону детей, те продолжали веселиться и кидались снежками. Затем, поднявшись со скамейки, направилась в сторону дома.
3 января, пятница. Париж, Квартира Катрин 19.00
Пикет позвонил ровно в семь.
-- Добрый вечер, Катрин. Рад снова слышать ваш голос. Как вы добрались до дома? Говорят, были ужасные пробки…
-- Какая забота! С чего бы это, Эмиль? Кстати, можно мне так называть вас? – сладким голосом сказала Катрин.
-- Конечно, мне это доставит удовольствие – в тон ей ответил Пикет. – А насчет заботы…так почему бы и нет, если речь идет о столь очаровательной женщине как вы.
-- Не искренне говорите, а жаль! – притворно вздохнула Катрин, и не дав возможность собеседнику ответить продолжила, - И все же к делу. Вы ведь звоните, чтобы услышать мой ответ?
-- Вы как всегда правы, - по голосу Пикета было заметно, что он улыбается.
-- Ну что ж, вряд ли вас удивит мой ответ. Я буду с вами работать, но вы устраиваете мне возможность видеться с сыном и гарантируете, что будете обеспечивать его безопасность.
-- Дорогая, безопасность вашего сына в моих интересах. А что касается вашей встречи с ним, то о ней не может быть и речи, пока я не удостоверюсь в вашем желании сотрудничать.
-- М-да? И что мне нужно сделать, чтобы убедить вас?
-- Небольшой пустяк. Меня интересует досье на Харингтона и Леона.
-- Пикет, вы сошли с ума? – осведомилась Катрин.
-- Ничуть. Хотя, признаться, мне льстит ваша забота моем самочувствии, Катрин, - елейным голосом отозвался мужчина. – Итак, как только я получу его в свои руки, вы сможете увидеть вашего сына.
-- Хорошо, когда именно вам нужна эта информация?
-- О, у вас будет предостаточно времени! Я позвоню вам, скажем, пятого числа.
Я думаю, вы вполне к этому времени справитесь. Ведь так?!
-- Да так. Что ж тогда до пятого.
Однако, Пикет не спешил прощаться. Немного подумав, мужчина неожиданно спросил:
-- Катрин, что вы делаете сегодня вечером? Можно пригласить вас на ужин…
-- На ужин?!! Очень интересно, мягко скажем неожиданно! - «Спорю на свой любимый пистолет, он что то затевает?»
-- А почему бы и нет?! Сейчас чудесная новогодняя пора. Я знаю, где будет организована отличная елка.. Обещаю, скучно не будет!
-- Ну что ж, после такого обещания трудно не согласиться. К тому же совместный завтрак у нас с вами уже был, так почему теперь вместе не поужинать.
-- Отлично я заеду за вами в восемь. Вас это устроит?
-- Вполне, - Катрин повесила трубку, уже потом сообразив, что не назвала Пикету свой адрес.
Впрочем, рассудила женщина, если ему не составило труда выяснить номер ее домашнего телефона, то и адрес он узнает.
3 января, пятница. Париж, Квартира Катрин 20.00
Катрин подошла к зеркалу и критическим взором окинула свое отражение. Элегантное черное платье с юбкой до колена выгодно подчеркивало фигуру, волосы зачесаны назад и собраны в пучок. Женщина легким движением провела помадой по губам, оставшись
довольной результатом, подмигнула своему отражению.
В этот момент в дверь позвонили. Катрин накинула легкую шубку, прихватила сумочку и уверенной походкой направилась в сторону двери.
-- Мадмуазель, - на пороге стоял Пикет, с улыбкой на губах и восхищенным блеском во взгляде . – Я сражен. Можно мне умереть прямо здесь… у вашего порога?!
-- Лучше не надо, мсье Нольде, у меня нервные соседи. Может быть, вы лучше отдадите мне цветок? – Катрин кивком указала на чайную розу в руках мужчины.
-- Ах да, - губы Эмиля растянулись еще шире, и он с галантным поклоном подал цветок женщине. – Она напомнила мне вас, и я не смог пройти мимо.
-- Спасибо – разглядывая мелькнувшую из-под расстегнутого пальто белоснежную сорочку и черный костюм мужчины, поблагодарила женщина и вопросительно приподняла брови: – Вы в смокинге на «новогоднюю елку»?
-- Совершенно верно! – сверкнул улыбкой Нольде, подхватывая женщину под руку. – И если мы не поторопимся, то пропустим самое интересное!
-- Что же это? – уже на улице поинтересовалась она.
-- Разумеется, шампанское, - распахивая перед Катрин дверцу машины, отозвался лидер «Черной луны».
3 января, пятница. Париж, 20.25 - 4 января, пятница. Париж, 00:32
Уже в машине Катрин спросила:
- Может быть, вы все же раскроете секрет, где проходит ваша «новогодняя елка»? – женщина улыбнулась и выжидательно посмотрела на Пикета.
- Ну, особого секрета здесь нет, мы едем на праздник, который устраивает ВТО. Мне удалось раздобыть парочку приглашений. Говорят, развлекательная программа у них будет как никогда! – Эмиль улыбался, а в глазах играли озорные искорки.
Серебристая машина плавно подъехала к входу в здание, где проходил праздник. Швейцар распахнул дверцу, первым из машины вышел мужчина и галантно подал руку даме.
Пара проследовала в внутрь помещения, где уже порядком собралось народу.
Оркестр играл приятную ненавязчивую мелодию, официанты сновали туда сюда, разнося гостям напитки.
Пикет скользил взглядом по залу, мысленно сравнивая его с планом на компьютере Фриза. Он уже успел побывать в остальных комнатах открытых для свободного доступа и убедился, что схема, нарисованная Фридманом, оказалась точной.
Теперь дело оставалось за Долоховым с его отморозками и Лу, который должен был передать пластид, когда охрана здания ослабеет.
Взяв бокалы со столика с напитками, Эмиль вернулся к своей спутнице.
-- Вам нравится здесь, Катрин? - подавая женщине шампанское, спросил он.
-- Да, не плохое собрание расфуфыренных дам, спорящих в блеске с праздничной елкой, и их напыщенных кавалеров с улыбками акул – женщина весело улыбнулась и слегка пригубила шампанское. – А вот шампанское и музыка восхитительны!
-- Эмиль, у меня несколько не состыковываются мое представление о вас и этот светский раут. Я в растерянности. Вам действительно нравятся подобные мероприятия? – спросила Катрин, слегка наклонившись к мужчине, ее глаза откровенно смеялись.
-- Я их не-на-ви-жу с самого детства, - доверительно прошептал Пикет, весело глядя в глаза женщины. - Меня всегда наряжали в отвратительный отутюженный чистенький костюмчик, который я благополучно измазывал к приходу гостей, заставляли учить стишки и с какой стороны тянуться к бутерброду... ужасно, правда?
-- Да уж, сочувствую вам. – Катрин засмеялась. – Значит, не получился из вас образцово-показательный ребенок?
-- Увы…- Пикет развел руками.
-- Ну, раз вы сегодня всё же одели отутюженный чистенький костюмчик, давайте прогуляемся по залу.
-- В нем нет абсолютно ничего интересного, - заверил женщину лидер "Черной луны", - предлагаю использовать его по прямому назначению - танцевать!
Пикет забрал у Катрин бокал с шампанским, сунув его в руку проходящему мимо официанту и церемонно поклонился.
-- Мадмуазель, не окажете ли вы мне честь?
-- С удовольствием. – Катрин вложила свою ладонь в галантно протянутую руку. Пара направилась в центр зала, и мужчина умело закружил Катрин в танце. «Как же давно я не танцевала!» - Катрин улыбалась, получая удовольствие от танца и звучащий вокруг музыки.
-- Вы великолепно танцуете! – искренне восхитилась Катрин.
-- Моя мать всегда твердила, что для того чтобы нравится девушкам, молодой человек должен обязательно уметь танцевать, - улыбнулся лидер "Черной луны", - а я, как всякий мальчик, убежденный, что лучше мамы девушки нет, соответственно старался изо всех сил соответствовать идеалу...
--Вы легкий партнер, Картин, - как бы невзначай заметил Эмиль.
-- Спасибо, это лишь благодаря вашему умению – сдержанно ответила Катрин.
-- А вы знаете, ваша мама была совершенно права, своим танцем вы вскружите голову практически любой девушке. У меня так уже круги перед глазами… - улыбаясь, сказала женщина, когда музыка смолкла и гости аплодировали музыкантам. – С удовольствием бы передохнула.
Пикет, взяв даму под локоть, повел ее к небольшим столикам в конце зала.
Несмотря на все опасения Эмиля время проскочило незаметно. Катрин оказалась легким собеседником, умным и ироничным. Она неизменно парировала все подколки Пикета, возвращая подпускаемые им шпильки, так, что уворачиваться приходилось уже лидеру "Черной луны".
Один бокал незаметно проскочил за другим, потом так же лихо испарился следующий, еще немного и официант вновь уносил пустой фужер и Эмиль мог уже в полной мере оценить коварство шампанского.
-- Катрин, вы как относитесь к натюрморту из наших останков на развалинах "Ритц"? - бросив взгляд на часы, осведомился он у женщины.
Брови стратега КЯ взлетели вверх.
-- Понятно... тогда срочно идем есть!
-- Это перспектива мне решительно нравиться больше! Но можно хотя бы узнать, куда мы так спешим? – спросила мужчину Катрин, когда они уже спускались в вестибюль и она, держа Эмиля под руку, ели за ним успевала.
-- Как куда?!.. Конечно же есть! Разве вы еще не проголодались? – весело ответил мужчина, помогая Катрин одеться.
Накинув на себя пальто Пикет распахнул перед Катрин дверь и кивнув швейцару вышел вслед за ней из гостиницы.
-- Какую кухню вы предпочитаете? - усаживая женщину в поданную машину, поинтересовался лидер "Черной луны", однако лезть внутрь он не спешил.
Прежде чем Катрин успела ответить, Эмиль сколотил озадаченную мину:
-- Кажется, я так спешил накормить вас, что утащил из зала без сумочки! Надеюсь, у вас там не было ничего ценного, кто знает, как заработали свой первый евро эти хмыри...
-- Кроме пудреницы, там ничего, что могло бы заинтересовать их, - улыбнулась женщина.
Эмиль оглянулся.
-- Нет, так дело не пойдет, а вдруг среди них есть извращенцы... я мигом! - Пикет приказал водителю переехать на другую сторону улицы и ждать его.
«По всей видимости, это вас что-то так заинтересовало, что вы с такой прытью ринулись обратно.» - подумала Катрин, с любопытством глядя вслед удаляющемуся мужчине.
Женщине показалось, что прошло не больше минуты, когда она заметила переходящего улицу Эмиля. Мужчина обошел машину и сел рядом с Катрин.
-- Ну вот, я нашел вашу пропажу. – Пикет протянул женщине ее сумочку. Катрин заметила, что он выглядел довольным и несколько возбужденным.
-- Спасибо, вы истинный рыцарь. Надеюсь, вам не пришлось вырывать ее из рук извращенцев. - слегка подтрунила его Катрин.
-- С трудом отбил, но на вашем месте этой пудрой я бы больше не пользовался, - Эмиль удрученно покачал головой. - Вы же понимаете, если пудреница пошла по рукам...
Лидер "Черной луны" наклонился вперед к водителю, чтобы отдать ему несколько лаконичных указаний, затем он вновь повернулся к женщине.
-- Катрин, я буду очень эксцентричен, если потащу вас на Оперу в это время суток? Или вы предпочитаете крышу Нотр-Дамм?
-- А что там хорошая кухня? В смысле вы хотели меня накормить. – рассмеялась женщина. – А впрочем, это не проблема. Я выбираю крышу Нотр-Дама, если вы не боитесь высоты?! И если, разумеется, вам не наскучила моя компания?
Эмиль оглянулся на здание "Ритца".
-- А к черту, я заморожу вас, вы подхватите насморк и не пригласите меня к себе на чашечку кофе, - Пикет снова дернул водителя.
-- Давай на левый берег, сильно не торопись...
Нольде, едва заметно хмурясь, откинулся на спинку сиденья. Будет весело, если он что-то сделал не так и часовой механизм не сработает, но ему действительно было в лом переться в такую погоду на крышу любого из парижских зданий и заниматься детонированием. А тем более тащить с собой Катрин. Он не был романтиком, про звезды в небесах пел только под большим нажимом, да и выпендриваться со вторым взрывом за день не хотелось.
-- Ну что ж, как вы относитесь к мексиканской кухне?
-- М-м-м, даже и не знаю, впрочем, как скажите. Полностью полагаюсь на ваше решение. – улыбаясь, ответила женщина.
Катрин разглядывала слегка напряженный профиль мужчины. Она заметила несколько странное поведение Эмиля после того, как он предложил покинуть «Ритц», но все же не предала этому особого значение. Больше ее поразило, что время пролетело так быстро, и она провела его с удовольствием в обществе этого человека. Даже позволив себе немного расслабиться.
Пикет помог Катрин вылезти из машины и в тут же раздалась веселая трель мобильного.
-- Слушаю тебя, - Эмиль внимательно выслушал отчет Долохова. - Все разъехались?...угу, стою... Две минуты. Ну, давай, катись осторожно.
Нольде отрубил телефон и посмотрел на женщину рядом с ним.
-- Вы не замерзли, Катрин? - заботливо спросил лидер "Черной луны".
Они стояли на берегу Сены у самого красивого моста Парижа, подарка русского императора, с которого открывался прекрасный вид на площадь Согласия и дальше на Вендомскую площадь, с которой они только что уехали. За спиной вспыхивала огнями Эйфелева башня, а прямо перед ними светился Большой дворец.
Париж зимой - особое блюдо и гонимые с реки сквозняки лишь добавляют ему пряного аромата.
-- Немного, - поднимая воротник шубки, отозвалась Катрин, глядя вниз на темную воду.
Тихое лицо женщины тянуло к себе безмятежной задумчивостью. Даже мороз был невластен над матовой бледностью ее кожи, которая мягко светилась в темноте, придавая ее красоте немного потусторонний печальный облик.
-- Вы сейчас похожи на Герду, сердечко которой пытается заморозить Снежная королева, - тихим голосом заявил Пикет, осторожно обнимая женщину, словно желая отогреть ее.
-- Вы все напутали, Эмиль, - Катрин негромко рассмеялась. - Это в сердце Кая попал осколок зеркала троллей, а сердце Герды всегда оставалось горячим и пылким...
-- Неужели? - изумился мужчина, глаза его мягко заулыбались. - Я так и знал, что вы любите сказки, Катрин...С новым годом.
Поцелуй Эмиля, нежный и осторожный, совпал с громким гулом, волной накрывшим оба берега. Сомкнув руки за ее спиной, Пикет подался вперед, прижимая Катрин к себе, и, закрыв глаза, отрешился от всего, что имело значение 5 минут назад, наслаждаясь женщиной у него в руках и поцелуем.

3 января, пятница. Англия, Дадли, сигма-подстанция КЯ, 23:00 (22:00 м.в.)
Леон склонился над схемами нового размещения подстанций, расчерчивая на них какие-то линии, до тех пор, пока перед глазами ни поплыли чёрные круги.
-- Ты проснулся? – удивлённо поинтересовался Этьен, выходя в зал. – Я думал, Гиз так напичкал тебя лекарствами, что ты проспишь до завтрашнего вечера.
-- Мне значительно лучше, – возразил стратег КЯ, устало проводя рукой по бледному лицу. – Мне не нравится передислокация лабораторий первой ступени. Ненадёжная комбинация.
-- Да, я уже думал об этом… но времени не было на серьёзный анализ.
-- Посмотри, я тут прикинул новый вариант, – указывая на схему, сказал Леон. – Отдай приказ первой ступени сменить позиции.
-- То-то Харингтон нам давно не звонил, – усмехнулся Шетардьё, склоняясь над столом. – Постой, а разве квадрат S-4 ни занят сейчас подстанцией "Мирового протеста"?..
Стратег КЯ отрицательно покачал головой, наполняя стакан водой и делая несколько жадных глотков:
-- Нет, пока мы были в Португалии я успел предупредить Зигфрида с Элинор, чтоб они перевели подстанции в новые квадраты.
-- Ты предупредил только Пьяцев? – хитро улыбнулся Этьен.
-- До других мне дела нет, – болезненно растирая висок, ответил Леон. – Меньше конкурентов будет… А что Оливия Райс?.. – стратег КЯ невольно нахмурился. – Она ещё здесь? В Англии?
-- Да, в замке своего мужа.
-- Хм… надо бы закатать под асфальт этого адвокатишку…
-- Без проблем, – пожал плечами Шетардьё.
-- Нет, не сейчас, а то будет слишком очевидно. Через пару месяцев… пусть его возьмут на взятке или что-нибудь в этом роде…
-- Д-да…
Помощник вопросительно смотрел на босса, терпеливо ожидая пока тот сформулирует свою мысль. По всему было видно, что Леону пока ещё трудно давались мыслительные процессы.
-- Я хочу себе такую же игрушку, как у Отдела!
-- Какую? – не понял Этьен.
-- Сканер мыслеобразов… или как она там у них называется?..
Шетардьё серьёзно задумался, потирая подбородок:
-- Ммм… надо отследить, кто занимался такими разработками. Я поручу это Жаку.
-- Угу. Да… вот ещё что: мне нужен новый телефон… свой я оставил в замке Райса. Кстати, Оливия с тобой не связывалась в моё отсутствие?..
-- Нет, – не задумываясь, солгал Этьен, здраво рассудив, что сказать правду он всегда успеет.
Стратег КЯ отрешённо кивнул, направляясь к двери:
-- Я пойду, полежу, а ты разберись с "первой ступенью".
Этьен проводил взглядом босса, склоняясь над схемой.
3 января, пятница Париж, Квартира Тернеров 21:40- 22:25, далее Le Monkey Club 22:55
--Привет. Мы опаздываем? – она порывисто вошла в гостиную.
Крис откинул документ, который читал, подошел к жене поцеловал ее и забрал пальто.
-- Пока нет, но минут через 40 нужно выйти.
-- Сорок минут – это бездна времени! Я в душ и буду одеваться. Нальешь мне сока?
Кристиан наблюдал за движениями жены с легкой улыбкой на лице. Поднимаясь по лестнице, Патриция сообщила:
-- Заезжал Марк Фридман… Забрал документы и сделал мне весьма странное деловое предложение. Скажи, ты попросил его об этом?
-- Он предложил… И я подумал… Ты так любишь преодолевать себя, по-моему, самое время убить и этого демона?
-- Кристиан, – Патриция подошла к нему вплотную, заглянула в глаза, приблизила губы к уху и выдохнула. – Я сама буду искать себе работу, сама буду принимать решение о том, когда нужно убивать демонов и… сама буду их убивать. – Она чмокнула мужа в скулу и ушла в душ.
Кутаясь в махровый халат, она извлекла из шкафа бумажный пакет. В пакете было платье. Новое. Кожаное… Если бы не эта поездка в Париж… вещица была я-я-явно не из ее гардероба. Верх корсетом, и облегающая юбка, чуть расклешающуюся к коленям с неровным краем. Столь радикально она решила проблему плохого настроения, после того как в конверте с бантом, присланным из офиса мужа, обнаружила 4 билета до Парижа.
Натянув платье, она позвала мужа:
-- Крис, помоги мне, пожалуйста?
Кристиан приподнял волосы и застегнул молнию, заскользил руками по талии и, оглядев отражение жены в зеркале, поинтересовался:
--Это не чересчур?
-- В самый раз я думаю. Она подошла к шкатулке и, порывшись в ней, достала широкий кожаный ремешок с декоративной пряжкой. Протянула его мужу.
--Тут тоже нужна твоя помощь.
--Я все думаю, почему бы тебе не сделать еще одну татуировку? На лопатке. - Кристиан отвел волосы рукой и поцеловал то место, на котором, по его мнению, была бы уместна татуировка – Вот тут.
-- Потому что я люблю платья с открытой спиной, а ты пафосные приемы.
Она быстро переложила в маленькую сумку мобильный телефон, визитницу, бумажник, помаду, духи. Кристиан помог ей надеть пальто.
На улице она протянула мужу ключи и сообщила:
--Я взяла у Жозефа машину, поедем на ней.
Взяв протянутые ключи, он скроил заинтересованное выражение лица.
--Парижане не любят ездить по правилам, ты не знал?
В машине Патриция откинула зеркальце и достала помаду.
--Поговори завтра с Беном, он сегодня ударил сестру.
--Хорошо. Завтра вечером поговорю.
Патриция оглядела себя в зеркало, закрыла его и откинулась на сиденье.
--А раньше не получится?.. Понятно.
У входа в клуб с задорной вывеской Le Monkey Club обнаружилось множество шикарных машин и… толпа у входа. Захлопнув дверцу Патриция с тоской посмотрела на очередь.
-- Крис, напомни мне, зачем мы туда идем?
-- Танцевать, веселится, целоваться… Не грусти, я знаю секретное слово, через минуту мы будем внутри. – Он подмигнул ей.

В клубе чудила светомузыка, модные молодые люди и их спутницы томно передвигались по залу. В прозрачных перегородках наполненных водой бегали разноцветные пузыри. Патриция ухмыльнулась. «Золотая молодежь… Стивену здесь бы понравилось…»
--Что ты будешь пить?
--Минералку… пока. - Она откинулась на спинку дивана. Однако войти в образ отдыхающей светской барышни не успела - к столику потянулись какие-то люди… совершенно ей незнакомые. Когда их количество достигло 5, а муж стал произносить слова вроде «франчазинг» и «законодательная петля» с периодичностью раз в предложение, она поднялась и, извинившись, удалилась. Кристиан сопроводил ее действия жалостно-виноватым выражением глаз.

Патриция стояла спиной к барной стойке, облокотившись на нее локтями, и покачивала в руке стакан с мохито … Очень хотелось спать. Каникулы в Париже на поверку оказалась работой с утра до ночи. В клубе была приятная атмосфера, она располагала к отдыху, жаль только, муж этого не замечал – он был слишком занят внеочередными переговорами. К тому же ее разбирал праведный гнев – она в шикарном платье скучает одна у стойки… «Старею» констатировала Патриция и отхлебнула мохито.

3 января, пятница Париж, квартал Марэ
"...Is this the MPLA...Or is this the UDA...Or is this the IRA..." - песня оборвалась на середине куплета, когда Долохов тормознул свой мотоцикл возле сидящих на бордюре подростков.
-- ЗдорОво, ты опять покоцал свой моц? - с интересом разглядывая чужой мотоцикл, подал голос один из них. - Чей?.. Красавец...
-- Пикета, - мрачно отозвался Антон, прикуривая от сигареты парнишки. - Все в сборе?
-- Ну да, тебя ждем... - тот кивнул в сторону не слишком уютного на вид турецкого бара. - Греются.
-- Отлично, - Долохов слез с мотоцикла и, сделав ребятам знак следовать за собой, прошел в дверь под нечитаемой вывеской на арабском языке.
В баре к его приходу набилось человек 30.
Компания подобралась разношерстная: гладковыбритые головы, цветные хаеры, дреды, торчащие в разные стороны патлы, стильные стрижки, джинсы, кожа, тяжелые армейские ботинки, перетянутые утяжелителями и шипами кисти, пара-тройка бейсбольных бит, из-за пояса торчат смотанные "Утренние звезды", в рюкзаках домовые шашки и бутылки.
Вся эта милая компания сейчас находилась в приподнятом настроении, бурно обсуждая, идущий по маленькому телевизору над барной стойкой, матч Ювентуса с Аяксом. При появлении Долохова все внимание мгновенно переключилось на него.
Махнув рукой бармену, Антон запер за собой дверь.
-- Так, вроде со всеми виделись, - поприветствовал "своих" помощник Пикета, оглядываясь. - Все свою задачу знают, но повторю еще разок, для тех, кто пил пиво...
Долохов бросил насмешливый взгляд в сторону небольшой группки молодых людей и сейчас что-то увлеченно жующих.
-- Да ладно поняли мы... Поняли... - загудели остальные, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Антон поднял руку с раскрытой ладонью.
-- Стоп. Все помним, наша задача - шум, оттянуть на себя как можно больше внимания и свалить... Никаких побудок назавтра в отделении, никаких сувениров из клуба. Кто попадается...
Долохов еще разок осмотрел "строй":
-- Хм... те бедные студенты, которых не хотели пускать отметить Новый год...доступно?
-- Ага, - гоготнул кто-то. - Абитуриенты, б..
-- Именно, - широко улыбнулся помощник лидера "Черной луны". - Покатились...

3 января, пятница Париж, "Le Monkey club" 23:45 - 4 января, "Le Monkey club" 00:26
Вход находился в метрах 30 от них. Лаконичная вывеска, неприметная дверь, которую почти не различить за толпой у входа, каменные лица секьюрити, больше озабоченных проблемой отсева жаждущих попасть в клуб, чем непосредственно охраной, шикарные машины вдоль всей улицы. Было где порезвиться.
-- Не крутовато ли? – раздалось над ухом Долохова.
Антон почувствовал, как сидящий позади него на мотоцикле Бах покачал головой. Антонин пожал плечами:
-- Увидим…
Подав знак остальным, он бросил мотоцикл и пружинистой походкой направился в сторону входа в клуб.
-- Эй, парень, ты куда собрался? – рука охранника опустилась на плечо Антона, когда он, разбив стройную очередь у входа, направился прямо к дверям.
-- В сортир, - безразлично отозвался Долохов, нанося удар в солнечное сплетение.
Очередь позади испуганно ахнула и отпрянула от перегородки, защищающей заповедную территорию. Охранник качнулся, сгибаясь и хватаясь за живот, удерживая его за голову, Долохов резко вскинул согнутое колено, в следующее мгновение откидывая от себя обмякшего мужчину.
-- 20 минут, - скомандовал он, прежде чем остальные черной лавиной просочились в клуб.
Антон нагнулся, чтобы забрать у охранников рацию и оружие.
Этого времени должно было хватить, пока до клуба доберется полиция… ее, наверняка, уже начинает вызывать кто-нибудь из особо сознательных «очередников». Через пару минут начнутся уже звонки изнутри. Но если все идет строго по плану: в данный момент вторая группа занимается тем, что перегораживает дорогу, закрывая доступ к улице, на которой находился клуб со стороны полицейского участка. Через 30 минут здесь должна быть вся жандармерия Парижа. Какие уж тут праздники ВТО.
Долохов зашел последним, запирая за собой дверь на нехитрый засов и скидывая куртку. Судя по звукам, доносящимся из глубины клуба, веселье уже началось. Торопливо всовывая пальцы в кастет, Антон прошел туда, откуда шел шум, по пути ударом кулака сбивая с ног какого-то догадливого гражданина, который уже понял, что пора покинуть праздник.
Послышался женский визг и звон разбитых бутылок.
В крови медленно закипало предвкушение, адреналин толчками расходился по венам, закрывая сознание мутной пеленой.
Дрема смешивалась в крови с мохито, во рту был привкус мяты, язык чуть-чуть кололи кристаллики сахара… Музыка отдавалась где-то в висках, когда до ее сознания донесся звук, не соответствовавший общему фону – битое стекло и недовольные вопли. «Рановато для разборок - вечер только начался». Патриция сделала усилие и раскрыла глаза, медленно повела взглядом сначала ту сторону, откуда доносился шум, но увидеть ничего не удалось, потом в сторону столика мужа – Кристиан, казалось, вообще ничего не слышал. Обстановка накалялась с каждой секундой…
Долохов скинул от себя парня, который сдерживал его сзади и развернувшись заехал тому кулаком по уху.
-- Очувствовались, - Бах пихнул Антона локтем, указывая взглядом на лестницу - со второго этажа сбегали охранники.
Заметив охрану, большинство посетителей клуба, из тех кто уже успел влезть в драку, отступили, подразумевая, что разборка окончена.
Долохов потянул шею, разминая ушибленное плечо, намотанная на запястье цепь царапнула кожу. Бах откинул в сторону "розетку" разбитой бутылки и незаметно достал из-за пояса "Утреннюю звезду".
-- Вам придется покинуть клуб, - начальник охраны, безошибочно выделил в толпе главного и направился прямо к Долохову. - Я буду вынужден вызвать...
-- Да зови, - пожал плечами Антон, не дав мужчине закончить фразу и нанося удар по голени охранника.
Судя по всему, охрана, как и остальные, решила, что случилось обычное недоразумение между посетителями. Пора было прояснить ситуацию.
Сразу стало видно как их много в зале.
После того, как о стойку в паре метров от нее со звоном разбилась бутылка, а на осколки упал один из посетителей, стало совершенно понятно, что вечер можно считать законченным. Патриция толкнулась локтями, поставила стакан на стойку и направилась в сторону мужа. Краем глаза она рассмотрела некоторых участников драки – джинсы, кожа, «модные» стрижки. По плечу больно полоснуло что-то, на мгновение она почувствовала обжигающую боль, повернула голову и поняла, что по ней попали концом цепи. «Дивное завершение, дивного дня! Будет синяк…» Она, наконец, добралась до столика, собеседники Кристиана уже обеспокоено вертели головами по сторонам.
-- Любимый, думаю нам пора уходить. – Она мертвой хваткой вцепилась в запястье мужа и потянула его к себе, одаривая его собеседников очаровательной улыбкой. Их «гости» так же засобирались. Кристиан успел схватить с дивана их пальто.
-- Мы куда?
-- К выходу. – Почти прошипела Патриция.
На пути нарисовался парень с цепью обмотанной вокруг запястья и пустой бутылкой. Патриция тут же растянула на лице улыбку и, не долго думая, саданула каблуком по голени – парень ойкнул и выронил бутылку. «Кристиан, кто порекомендовал тебе это милое местечко?!» - думала она, прячась за спину мужа, которой, лавируя между дерущимися, вел ее к выходу. В нескольких метрах от двери стало понятно, что здесь выйти не удастся – один из субъектов в коже и джинсе перегораживал своей фигурой дверной проход, лениво помахивая бейсбольной битой. Патриция завертела головой соображая, где может находиться запасной выход из клуба.
-- Туда, – она толкнула мужа вправо. Свободной рукой откинула волосы назад, и тут в ее поле зрения оказался… Антон! Он с бесстрастным выражением лица бил в корпус какого-то слишком модного гражданина. Она даже затормозила на секунду, но тут же почувствовала, что Кристиан настойчиво тянет ее за руку в выбранном ею же направление.
Долохов подхватил на руки обмякшего пижона и откинул его в сторону. Не, ну в самом деле, что за дела: каждый на рожон лезет и все в группе, никакого представления о честной драке!
Антон обижено пихнул поверженного противника ботинком под ребра... для верности.
Оставшись наедине с самим с собой и несколькими телами под ногами, парень огляделся - не нужна ли кому помощь... Бах рубился рядом с яростью берсерка, можно было подумать, что пытающиеся отбиваться хлыщи обидели его сестренку (впрочем, у Баха не было сестренки) и похоже не нуждался в помощниках. Остальные либо были в аналогичном состоянии, либо уже начали громить мебель - занятие приятное и увлекательное. К ним сейчас под руку лучше не подлезать.
Взгляд Долохова метнулся к выходам: вроде все учтено, к главной двери уже никто не рисковал приближаться...а запасные, гм...там должно было стать еще веселей. Именно туда Антон отправил парней с взрывпакетами...по идее, должны были уже успеть сделать растяжки.
Уворачиваться от случайных ударов становилось все сложнее, Патриция к тому же то и дело поскальзывалась на лужицах спиртного или спотыкалась о перевернутые предметы. Кристиан неумолимо тянул ее за руку к предполагаемому запасному выходу. Музыка странно булькнула и умолкла, пара ламп со свистом взорвалась, осыпая дерущихся осколками…
Долохов тряхнул головой, смахивая с себя стекло.
Когда он снова поднял глаза, его взгляд остановился на двери , ведущей на кухню, к которой упорно продвигался какой-то пижон, волоча на буксире неуверенно держащуюся на ногах барышню. Уверенность пижона, что он двигается в нужном направлении очень позабавила Антона, и он уже собрался отвернуться, предоставив дело пиротехникам, но взгляд машинально остановился на ладной фигурке девушки. Стройная, если не сказать хрупкая, узкая спинка, тонкая талия... ноги, к огорчению Антонина, мешала разглядеть барная стойка... взгляд поднялся к изящным плечам, на которые падали непослушные выбившиеся из прически кудряшки.
Долохов нахмурился и сделал неуверенное движение в их сторону. Он конечно не был уверен...но... точно, та горе - водила! Недолго думая Антон метнулся наперерез...
-- Лукреция, стой! - Долохов едва успел схватить женщину, когда ее муж уже толкал вперед дверь. - Туда нельзя!
Кристиан похоже удивился не меньше жены, а может и больше. Но обе головы повернулись на голос.
-- П-привет! - Патриция тряхнула головой. Кристиан так и замер, упираясь ладонью в дверь кухни.
-- Вы знакомы? - он настороженно рассматривал Антона, взгляд остановился на кастете.
-- Да. Кристан - это Антон. Антон, это мой муж - Кристиан. - Она смешно подула на кудряшку мешавшую ей - руки были заняты. И обратилась к Антону:
-- Почему туда нельзя? Там ведь запасной выход? Очень хочется выйти - вечер перестал быть томным. - Она, наконец, высвободила руку из цепкой хватки мужа и убрала мешавшие ей волосы.
-- Там вы не пройдете, - игнорируя факт присутствия мужа, Долохов потянул Патрицию за собой. - Идем, я выведу тебя, здесь оставаться нельзя.
Теперь ее тащил уже Антон. Краем глаза она поймала бессильно сжавшуюся в кулак руку мужа и отрицательно замотала головой.
--Идем - кинула она ему через плечо, пытаясь поспевать за Антоном.
Боковым зрением заметив, как несколько из его ребят удивленно покосились на них, Долохов очень живо себе представил, что он сам бы сказал, очутись один из них на его месте...а ладно, ему виднее...рефлексия не была сильным местом Антона.
Очутившись перед завалом из столов, преграждавшим отход к основной двери, Антон обернулся и выразительно посмотрел на высокие каблуки Патриции, оно конечно красиво, слов нет, но по-человечески передвигаться явно мешает...
-- Надеюсь твой муж не ревнивый? - парень обаятельно улыбнулся Кристиану и подхватив Патрицию на руки, перекинул ее через заграждение, перелезая следом.
Время истекало, посетители клуба либо валялись на полу, либо благоразумно держались возле стен, дожидаясь, чем закончится дело. Большинство из его ребят уже оставило в покое интерьер, и начали развязывать рюкзаки. Через пять минут им было необходимо оказаться как можно дальше от "Le Monkey club".
Основной монолог Кристиан решил приберечь до дома, только прошипел жене на ухо:
--До сих пор я мог по пальцам одной руки пересчитать тех, кто называет тебя Лукрецией!
И получил невозмутимое:
--Теперь тебе, очевидно, понадобится две.
Перелетая через груду столов, она твердила как заклинание "все люди эгоисты, все люди эгоисты, эгоисты... какая мне, черт возьми, разница, что он и его друзья покалечили добрую половину посетителей, главное, что мои дети не останутся сиротами".
Когда Антон оказался рядом, она все же поинтересовалась:
--Ты так каждый вечер развлекаешься или это в честь Нового года? - Взгляд ее опять уперся в красавца с бейсбольной битой.
-- Да вот, друга обидели... не мог же я оставить товарища в беде...
Долохов развел руками для пущей убедительности, всем своим видом демонстрируя, что его вынудили, а сам он ни-ни и мухи не обидит. Вроде как получилось достоверно... правда, взгляд Патриции оставался какой-то скептический. Может он навык теряет?
-- Мы с ним друзья детства, росли вместе... - подходя к выходу, заверил он женщину. - Правда, Тори?
Парень с битой ехидно кивнул, с интересом оглядывая Патрицию:
-- Тош, а кто велел сувениров из клуба не брать?
-- Он у меня еще и слабоумный слегка, - глядя в глаза приятелю, пропел Антон, демонстрируя улыбку на все 32 зуба, включая "мудрости". - Как в юности с качелей упал, так и лопочет, так и лопочет.. как такому не помочь...
Викторио нахмурился, опуская биту и отходя в сторону от двери.
Долохов оглянулся на мужа Патриции.
-- Ты там как, костюм не помял?
Почувствовав себя в безопасности, Патриция прыснула в ладонь.
-- Да, друзей детства нужно любить и защищать.- Она повернулась и забрала у мужа пальто – хлынувший из двери воздух тут же обжог кожу. Запахивая его, она с грустью заметила пятна от красного вина и сока.
--Э-э-э, да это теперь в химчистку без справки из полиции не возьмут…
--Почему? – отозвался Антон.
--Решат, что я кого-нибудь убила, а потом съела. – Хмыкнула Патриция. Кристиан зловеще молчал.
Издали послышался вой полицейской сирены. Она взглянула на Антона
--Тебе должно быть пора… Спасибо, что вывел – она поцеловала его в щеку. Там – она махнула рукой в сторону, откуда доносился вой сирены, - я полагаю, мы не проедем? –Патриция хитро подмигнула Антону.
-- Могу подбросить, но ему, - расплываясь от поцелуя женщины в улыбке, кивнул Долохов на мужа Патриции, - придется бежать рядом..
Патриция с легким укором покачала головой
--Спасибо, мы сами... если только сочувствующие другу детства не угробили вторую машину. – Она бросила взгляд на стоянку.
--Крис, давай я сяду за руль – я лучше в этом районе ориентируюсь. - Кристиан все также молча положил в протянутую руку ключи.
-- Береги себя. – Она подмигнула Антону и пошла к машине, бросив на мужа укоризненный взгляд. Кристиан поколебался еще минуту и протянул руку Антону:
--Спасибо.
Из клуба начали появляться участники свалки, поглядывая на Долохова, они шумной толпой направились за угол здания, где были брошены мотоциклы.
Поколебавшись, Антон пожал протянутую руку:
-- Нет вопросов, - кто-то шарахнул по спине Долохова и тот резко обернулся, ловя кинутую ему куртку.
-- Кто больше всех про время выступал?! Сваливаем, - пояснил свое поведение Бах, недоброжелательно зыркнув в сторону Кристиана.
-- Через Лафайет не езжайте, - посоветовал напоследок Антон.
Уже стоя на углу, он обернулся, чтобы посмотреть вслед супругам:
-- Хей, Крис, я проконтролирую, как ты жену домой доставил!
--Твой э-э-э-э друг напоследок посоветовал отказаться от поездки по Лафайет. – Сообщил Крис, садясь в машину.
Взглянув на мужа мельком, Патриция почувствовала, как внутренности сжимаются в комок – таким злым она не видела Кристана уже очень давно.
--Чтобы ты не хотел сказать, давай ты скажешь это завтра?
Кристиан преувеличенно внимательно посмотрел на жену, после чего включил магнитолу и откинулся на сиденье. Всю дорогу они молчали. Патрицию это молчание нисколько не тяготило.
-- Что, Тош, потерял сувенирчик-то? - Викторио, перебирая ногами, подкатился к поднимающему свой мотоцикл Антону. - Хорошенькая куколка, у меня на нее бы...
Короткая зуботычина заткнула парня на середине фразы.
-- Долохов, ты охренел?! - вытирая кровь с разбитых губ, заорал Тори. - Давно не получал?!
-- Тош, ты не прав, - покачал головой сидящий позади Антона Бах.
-- Чем меньше у человека зубов, тем лучше он фильтрует базар, - спокойно произнес любимую фразу Пикета, Долохов. - Поехали. Утром свидимся.
Глухой звук моторов заполнил ночную тишину улицы, одновременно с раздавшимся из здания хлопками и криками людей. Из клуба повалил дым, и ярко вспыхнувшее пламя лизнуло рамы сквозь лопнувшие окна.
"Кто не спрятался, я не виноват" - выруливая на бульвар, подумал Долохов об оставшихся в клубе людях.