Их звали Красная Ячейка

30 марта, воскресенье. Франция, квартира Пикета. 11.00 - …
Оставшись в квартире одна, Катрин посмотрела какой-то фильм по телевизору, показавшийся ей забавным, успела выпить чаю с тем самым пирогом, который ей предлагал Пикет. Время тянулось как кисель, но планов на этот день у нее все равно не было и к тому же очень хотелось дождаться Эмиля, ведь они столько времени не виделись, и ей нужно было многое для себя решить.
Откровенно скучая, она слонялась по квартире. Подойдя к стеллажу с книгами, занимающему почти всю стену в одной из комнат, Катрин несколько минут изучала его содержимое, надеясь найти себе интересное чтение. Ее взгляд привлекла книга в старинном кожаном переплете, лежащая на самой верхней полке. Женщина придвинула стул и забралась на него, чтобы лучше разглядеть обложку – это оказался сборник сонет Шекспира. У Кати загорелись глаза, старинные книги с пожелтевшими от времени страницами, искусно выполненным переплетом, неповторимой энергетикой поколений, через чьи руки она прошла – были ее страстью. А тут еще такое увлекательное содержание, как творения Шекспира на родном языке автора.
Предвкушая интересное чтение, Катрин достала книгу с полки, но вместе с ней выскользнула какая-то черная папка и с шелестом упала на пол. Женщина озадаченно уставилась вниз. Папка раскрылась, по ковру разлетелись бумаги и фотографии, на которых Кати узнала себя. Чувствуя как все похолодела внутри, она медленно спустилась со стула и, отложив книгу, стала собирать бумаги и фотоснимки.
В папке находилось целое досье на нее, где отражалась информация практически о всей ее жизни, в том числе и о гибели родителей. У Катрин замерло сердце и предательски задрожали руки, когда она стала вчитываться в хронику убийства ее семьи.
-- Черт побери! Если он знает это, то наверняка знает того, кто это сделал!
Женщина едва удержалась, чтобы тут же не набрать номер телефона Эмиля. Но быстро взяв себя в руки, решила обязательно поговорить с Пикетом, когда он вернется.

30 марта, воскресенье. Франция, загородный дом недалеко от Лиона, 11:55 – …
Вертолёты КЯ высадили боевую группу в 2000 футах от дома, в котором по наводке Крота скрывалась Медлин – главный стратег Первого Отдела.
Окружив виллу, боевики без труда расправились с немногочисленной охраной и большей частью персонала. Оставшихся в живых собрали в одной из лабораторий на втором этаже: четверо мужчин (один из которых совсем юноша) и сама Медлин. Женщина сидела за столом, откинувшись на спинку кресла и слегка подперев подбородок левой рукой, её подчинённые стояли чуть правее, ближе к окну.
Этьен прошёл в лабораторию одним из последних, обвёл недобрым взглядом собрание и бросил ближайшему оперативнику КЯ свой автомат, доставая при этом «любимую игрушку» – Five-seveN.
-- Приятно видеть вас в добром здравии,– расплылся в циничной улыбке Шетардьё, поигрывая пистолетом на манер ковбоя из какого-нибудь голливудского вестерна.– А что, Шеф разве не с вами?
-- А вы видите его где-то?– слегка приподняла бровь Медлин, продолжая сидеть в кресле всё в той же позе.
Этьен, не отрывая яростного взора от женщины, навел пистолет на одного из её подчинённых и, не целясь, спустил курок. За последние сутки женский пол ему порядком надоел: босс попал в аварию по вине какой-то чокнутой; Катрин удрала в неизвестном направлении; Оливия запретила сыну работать с КЯ…
-- Упс! Совсем забыл, что у него нет автоматического предохранителя,– оскалился Тьен, даже не взглянув на упавшего.– Здесь вопросы задаю я! Но вы ещё целых…– Шетардьё, наконец, посмотрел на оперативников Медлин,– целых три раза можете поспорить со мной! Четвёртый - будет для вас последний! Ну, что? Попробуем снова?.. Нам известно, что Шефа сейчас в Отделе нет… Где он?
Медлин равнодушно оглядела его с ног до головы и усмехнулась каким-то своим мыслям.
-- Да? Вы в праве принимать такие решения? Впрочем, вперёд, стреляйте… Только не забудьте оставить пулю и для себя…
Улыбка, которой она одарила мужчину, была ослепительной, но глаза её излучали холод.
-- Кажется, вы меня не расслышали, да?– жёстко процедил Этьен, пристрелив ещё двух оперативников.
Последний, оставшийся стоять – юноша – испуганно покосился на труппы возле своих ног и стал совсем бледен. Его руки подрагивали, огромные глаза с мольбой метнулись в сторону Медлин.
Женщина равнодушно отвернулась. Этьен выстрелил.
-- А вы жестоки…
-- Да?– Медлин повернулась к нему.– Вам ли читать мне нотации?
-- В отличие от вас я не претендую на роль праведного судьи,– хмыкнул Тьен, поворачивая дуло в сторону женщины.– Я предупреждал, что следующая пуля для вас?
Медди коротко кивнула, бесстрашно смотря Шетардьё прямо в глаза.
Раздался выстрел. Женщина вздрогнула, почувствовав пронзительную боль в левой руке. По предплечью побежала тёплая струйка крови.
-- В магазине этого пистолета 20 патронов,– многозначительно предупредил Этьен.
-- А вы полагаете, я этого не знаю?
Медди поморщилась, пошевелив пальцами. Некстати, ей вспомнился предутренний сон. Не спуская глаз с террориста, она попробовала придать своему голосу язвительность:
-- Вряд ли откроете для меня что-то новое в искусстве ведения допросов. Вперёд, стреляйте, только не забудьте про пулю для себя… Не думаю, что ваше руководство будет в восторге от того, что оно лишилось возможности побеседовать со мной. Что касается Вульфа, то я о нём ничего не знаю…
Она замолчала и отвернулась.
Шетардьё сделал знак всем выйти. Оставшись наедине с главным стратегом Отдела, Этьен медленно приблизился к ней и, опершись руками на стол, угрожающе наклонился вперёд, словно готовясь к смертельному прыжку.
-- Я подчиняюсь только Леону,– тихо, но достаточно чётко прошипел мужчина.– Другого руководства у меня нет! А Леон сейчас… очень занят. Он не знает об этой встрече. И может так и не узнать, если вы не начнёте говорить!
Холодный ствол пистолета коснулся груди Медлин в декольте пиджака. Женщина уловила лёгкий сладковато-табачный запах исходивший от пленителя.
"Замечательно, сейчас меня пристрелит какой-то наркоман",– мрачная мысль мелькнула в сознании Медди.
Чуть замутнённый взор Шетардьё скользнул к полоске кожи вокруг дула и вместе со стволом пистолета двинулся вниз, углубляя декольте. Сладкая мысль - спустить курок - тонкой веной пульсировала на виске помощника Леона. Отомстить в лице этой наглой «железной леди» всем лицемерным особам женского пола разом… Да! Это было бы приятно!
И всё же она взяла себя в руки. "Всё, что угодно, только не страх",– подумала Медлин, глядя ему в глаза.
-- Думаете, он не узнает?– спокойно спросила женщина.
Казалось, её голос заставил взгляд Этьена стать более осмысленным.
-- Мир тесен, он гораздо теснее, чем хотелось бы. И вряд ли Леон останется в неведении долго. Впрочем… решать вам.
Губы мужчины исказила кривая ухмылка:
-- Что ж, возможно вы правы. К тому же мне будет приятно продолжить нашу «беседу» в более подходящей обстановке.
Этьен медленно убрал пистолет и громко крикнул:
-- Жорж!.. Уведи её. Летим в техлаб.
Грубые руки поставили Медди на ноги и сильно толкнули в спину. Она чуть слышно застонала от резкой боли в руке. Зажав промокший от крови рукав жакета, женщина двинулась к двери.

30 марта, воскресенье. Франция, Париж, загородный дом Леона, 13:00 - ...
-- Душа моя! – на пороге спальни Леона появился сияющий на все 32 зуба Пикет с букетом и бутылкой в одной руке и маленьким чемоданчиком в другой. – Как твоё самочувствие, болезный? Что такое… что за взгляд? Если бы ты знал, сколько мне пришлось прорываться через кордоны, которые организовал наш добрый друг Этьен, ты бы на меня так не зыркал!
Пикет плюхнулся на стул рядом с кроватью Леона, бухнув бутылку на маленький столик и осторожно примостив чемоданчик около ножек стула.
-- Ах да, это тебе, – Эмиль торжественно протянул стратегу КЯ изящные белые тюльпаны. – Они в этом году поздно, так что радуйся!
Лидер «Чёрной луны» откинулся на спинку стула, разглядывая лежащего перед ним мужчину. Левая сторона лица Леона была пересечена ужасным шрамом, одеяло прикрывало тело только до пояса, так как на правую сторону груди и плечо была наложена толстым слоем белая мазь, а на основание шеи - повязка с растворами. Общую картину завершало загипсованное правое запястье, для фиксации примотанное бинтами прямо к поясу.
-- Н-да, ну и рожа у тебя, должен тебе заметить… – хмыкнул Пикет.
-- Будь пай-мальчиком, убери отсюда цветы, терпеть их не могу, – попросил Леон, практически не шевеля губами.
Вообще-то Леон не мог с некоторых пор терпеть именно эти цветы - белые тюльпаны, да ещё лилии.
Пикет пожал плечами и, отворив окно, выбросил цветы.
-- Бутылку тоже выкинуть? – непринуждённо поинтересовался он.
Стратег КЯ улыбнулся, тут же поморщившись от боли.
-- Нет-нет, – запротестовал он. – Налей… пока Себастьян не видит… он меня уже измучил своими капельницами и всякими глупыми предписаниями… благо хоть Гиза нет…
-- Значит, нарушаем больничный режим… – выливая воду из стакана и наполняя его бренди, усмехнулся Эмиль. – Правильно, я тоже терпеть не могу этих докторов. Человек сам знает, чего ему хочется, а чего - нет!..
Леон с трудом приподнялся на подушки и, взяв стакан, припал к нему, как к источнику влаги в жаркой пустыне.
-- Как это тебя так угораздило вляпаться? – поинтересовался Пикет, вновь подливая бренди. – Что, привык с шоферами всё время кататься, сам уже разучился рулить?..
-- Вроде того…
-- Ясно, – пряча пытливый взгляд, Нольде потянулся за чемоданчиком. – У меня для тебя хорошие новости. Сразу пойдёшь на поправку.
Мужчина поставил перед стратегом КЯ портативный компьютер и нажал несколько кнопок:
-- Наша красавица… Первичное тестирование показало прекрасные результаты, теперь надо опробовать в полевых условиях и уже начинать думать об «экране».
-- Отлично, где она сейчас?
-- В Дублине. Идеальных мест не бывает, но это почти идеально. Теперь твои программёры, на какой они стадии?
-- Тестирования ещё не было… – Леон разглядывал экран монитора, на котором воплотилась кропотливая работа последних двух лет - они давно об этом мечтали - теперь цель была близка. – Необходимо вывести мобильную станцию и обеспечить пути отхода на случай, если во время тестирования произойдёт утечка. Мы пока над этим работаем.
Эмиль кивнул:
-- Да, с этим лучше не торопиться. Если нас обнаружат - все труды псу под хвост, мы никогда не сможем вывести спутник.

30 марта, воскресенье. Франция, Париж, ресторан, 13:35 - …
Оливия потрясённо смотрела на сидящего напротив неё сына. Они обедали в новом модном ресторане, который выбрал Ричард. Вокруг громыхала музыка и Ливи казалось, что резкий оглушающий рок-энд-ролл только ещё больше отделяет её от сына.
Только что Ричард дал понять матери, что переходит работать на «Красную ячейку»… на Леона и теперь он, сложив руки на коленях и чуть опустив голову, ждал её реакции.
-- Риччи… – Оливия понимала, что её авторитет тут бессилен, у неё оставались только уговоры и что её мальчик всё-таки прислушается к голосу разума. – Я… ты уже взрослый… Я, правда, понимаю это! – торопливо воскликнула она, заметив скептическую улыбку на губах сына. – Возможно, я слишком часто давила на тебя… я не знаю… мне казалось, что мы понимаем друг друга и… нет, я не о том.
Оливия закрыла нижнюю часть лица ладонью, устало опираясь на локоть.
-- Мам… ты слишком близко всё принимаешь к сердцу, ничего же страшного не происходит…
-- Ты бросаешь учебу, Риччи! – воскликнула Ливи, пытаясь достучаться до сына, чтобы он понял, что именно её тревожит.
-- Ну и что? Мам, только из-за того, что вы с Леоном поссорились, ты не должна…
Ливи вздрогнула.
-- Риччи, наши отношения с Леоном здесь ни причём!
-- Да неужели?.. – молодой человек недоверчиво хмыкнул.
-- Именно так. Если бы ты уже закончил образование…
-- То, что изменилось бы, ма? Ты бы сказала, что лучше и надежней иметь какую-то специальность… поработать по ней, попробовать себя в обычной жизни… а потом решать…
Оливии захотелось закрыть глаза: она была так предсказуема?
-- Хорошо, ты не веришь мне. Считаешь, что я ничего не понимаю… тогда посмотри на Леона, он ведь нравится тебе… – если бы её сын знал, чего стоило Оливии произнести эти слова. – Однако, он получил образование, хотя ему было учиться гораздо тяжелей, чем тебе… тебе не нужно думать ни о стипендии, ни о жилье… всё что тебе нужно - это получить диплом.
-- Зачем?
-- Что значит - зачем? – Оливия даже немного опешила.
-- Зачем мне диплом, ма? Ты думаешь, он поможет мне в борьбе с Отделом? – в глазах юноши сверкнул вызов.
-- Что? – внутри Ливи всё сжалось от ужаса.
-- То. Отдел убил моего отца, я хочу помочь уничтожить Первый Отдел. Ты тоже когда-то этого хотела, ма… но, похоже, забыла… – Ричард приподнял бровь, в точности как это делал стратег КЯ. – А Леон посвятил свою жизнь борьбе с отдельцами и я хочу ему помогать. А раз я ему нужен, то не понимаю, причём здесь диплом.
Молодой человек поднялся на ноги и, бросив салфетку на стол, направился к выходу.
-- Риччи… – женщина попыталась окликнуть сына, однако, тот, не обращая внимания на мать, быстро оделся и выскочил на улицу.
Прерывисто дыша, Оливия спрятала лицо в ладонях, мечтая, чтобы всё это стало дурным сном: второй раз стратег КЯ пытался отнять у неё ребёнка и, похоже, на этот раз ему это удалось.

-- Диплом! Учёба! – цедил про себя Ричард. – Они не нужны мне, чтоб отлично справляться с моей работой!.. Я докажу тебе это, мам!.. Леон поверил в меня! И ты тоже поверишь! Сегодня же!.. Я сам проведу испытания «навигатора»!.. Вот тогда ты поймёшь, что я давно уже не ребёнок и могу принимать самостоятельные решения!!!

30 марта, воскресенье. Франция, пригород Парижа, 13:45 – …
На вертолёте Медлин доставили в заброшенную усадьбу, судя по всему где-то недалеко от Парижа. Женщину втолкнули в тёмный подвал и заперли.
Сделав пару звонков, дабы справиться о состоянии Леона, Этьен отправился на кухню. Предстоящий допрос вызвал в нём зверский аппетит. К тому же он предпочитал перед экзекуцией давать пленникам время пофантазировать о своей дальнейшей участи. А пока приказал тщательно проверить Медлин на наличие маркировок любого типа. К счастью, техническая лаборатория позволяла проводить подобные операции с нулевой погрешностью.

Медлин отлично знала, что её будут проверять: и на закодирование от вопросов, и, в первую очередь, на наличие маркировок с маячками. "Возможно, здесь есть все средства для этого",– думала она, разглядывая влажные стены. Впрочем, помещение не навевало радостных мыслей о подстанции КЯ, скорее наоборот. Но в любом случае, сообщить о себе следовало.
"Если это кому-то нужно",– вспомнив утреннюю сцену в подвале, мрачно подумала женщина и вытащила из-под ногтя миниатюрную пластину. Осмотревшись, она присела перед небольшой лужицей воды, которая стекала по стене и опустила метку прямо на дно.
"Ну вот, дело сделано",– сказала она себе и занялась рукой.
В этот момент дверь с шумом распахнулась и в подвал ввалилась целая команда (с оборудованием), включая Этьена.
Медлин, равнодушно наблюдая за тем, как вокруг неё разворачивают оборудование, пыталась перевязать рану на руке наспех разорванным платком.
-- Что? Болит?– усмехнулся Шетардьё, приближаясь к женщине.– Может помочь?
Не дожидаясь ответа, Тьен сильно надавил Медди на предплечье. Та сморщилась от боли, но не издала ни стона, лишь шумно вздохнула.
-- Есть маркировка!– радостно заметил техник, наблюдая за кривыми на мониторе.– Она на ней…
-- Глупо,– ухмыльнулся Этьен.
-- Если б знала, что меня будут похищать - приготовилась бы получше,– сухо отозвалась Медлин, ухватившись за предплечье.
-- Не дерзи! А то твой труп не опознают даже по ДНК!
-- Это точный метод. Опознают.
Шетардьё злобно скрипнул зубами и со всего размаха ударил женщину по лицу.
-- Обыскать её!– зарычал помощник Леона на техников.
Тонкая струйка крови потекла по подбородку. Медлин закрыла глаза. "Ладно, мерзавец, выберусь отсюда и рассчитаюсь с тобой",– мысленно поклялась женщин. Она чувствовала, как её ощупывают специальным прибором, моля Бога, чтобы мучители не засекли другой сигнал. Наконец маркировка была найдена.
-- Это всё?..– недоверчиво поинтересовался помощник Леона.– Больше на ней ничего нет?!
-- Чиста как арктический снег,– хмыкнул один из техников.
-- Хорошо. Маячок прицепите к какой-нибудь проезжающей машине… пускай покатается…– Этьен перевёл взгляд на Медди:– А мы немного побеседуем перед тем, как отправить вас на подстанцию Леона.
Медлин равнодушно посмотрела на него. Её взгляд был холодным, хотя душа ликовала, значит, её план удался.
-- Вряд ли я что-нибудь скажу вам,– медленно произнесла она, заглядывая прямо в глаза своему мучителю.
-- Значит, умирать будете до-о-олго!– хищно улыбнулся Этьен.
Медлин пристально посмотрела на него.
-- И не надейтесь, - мрачно пообещала женщина.


30 марта, воскресенье. Франция, пригород Парижа, 15:15 – …

Группа вертолётов с оперативниками Первого Отдела и внешней разведки во главе с Полом Вульфом направлялась по сигналу недавно активизировавшегося маячка. Несколько минут назад Шеф получил сообщение, что первый маячок подаёт сигнал, быстро двигаясь в северо-западном направлении. На всякий случай Шон с резервной группой отправился туда.
Вульф поймал себя на том, что постоянно смотрит на часы, отчего некоторые из оперативников начинали нервничать. "Надо взять себя в руки,– глубоко вдыхая, строго приказал себе Шеф.– Чёрт!.. Я сам отправил её в логово врага!.. Леон - хитрая лиса!.. Если что-то случиться… Но у меня не было выбора: Центр не прощает такие ошибки, нужны были доказательства преданности… Отговорки! Это я не сумел оградить её!.."
Подобные мысли чёрным дымом клубились в голове Вульфа всю дорогу до места прибытия.

-- …ть! Что это?!– воскликнул техник, подлетая к Ричарду и указывая на второй дисплей под потолком.
Дик, сосредоточенный на активировании спутника (того самого чудо-навигатора - совместного творения «Красной ячейки» и «Чёрной луны»), бросил короткий взгляд в указанном направлении и вдруг замер.
-- А эти-то откуда взялись?– скрипнул зубами Риччи.– Ну-ка, сгоняй за Этьеном! Живей!
Через минуту в лабораторию зашёл Шетардьё, недовольный, что его отвлекли от допроса.
-- Что тут ещё у вас?
-- С запада движется группа численностью в пять человек, идут осторожно…– пояснил Ричард.
-- Всего пятеро?– с сомнением переспросил Этьен и вдруг посмотрел на экран Дика.– А это что?.. Ты чего здесь делаешь?.. Это навигатор?..
-- Да. Я вывожу спутник на орбиту.
-- Что?!..– Шетардьё показалось, что он ослышался.– Без приказа Леона?!.. Ты с ума сошёл!!!
Несколько секунд Тьен стоял как парализованный, затем начал в спешном порядке отдавать приказы, собрал группу из десяти оперативников и вместе с ней отправился в западном направлении.

30 марта, воскресенье. Франция, пригород Парижа, 16:30 – …
Лишь только вертолет приземлился на площадку перед домом, оперативники открыли огонь по наглухо закрытым окнам. Сопротивления почти не последовало. Строение выглядело заброшенным. Проникнув в дом, группа рассредоточилась по этажам и, лишь отрывочные выстрелы говорили о том, что кое-где противник все же наличествовал.
-- Что там? – нетерпеливо спросил Пол ведущего координацию помощника.
-- Они прочесывают здание.
-- Пусть докладывают, - Шеф ударил кулаком по подлокотнику кресла. – Я приказываю…
-- Кое-где есть очаги сопротивления. Но с ними справятся… А основные силы похоже покинули подстанцию… Они нас засекли…
-- Как? Здесь есть оборудование.
-- Ты видишь сигнал маячка? – Пол не мог ни о чем другом думать.
-- Он устойчивый.
-- Можешь определить, откуда он идет? – Вульф проверил оружие.
-- Конечно. Из подвала.
Внезапно раздался взрыв.
-- Черт! Что это? – Шеф выглянул в иллюминатор. Из окон дома повалил дым.
И одновременно с этим в салоне вертолета раздался голос командира группы.
-- Сэр, мы очистили дом. Тут небольшая проблема в правом крыле. Комната похожа на лабораторию, судя по оборудованию, в ней проводили какие-то исследования. Локальный взрыв уничтожил некоторые сейфы.
-- Черт с ними! – прорычал Пол. – Потушите и соберите бумаги, образцы…
-- Сэр, больше живых в здании нет.
Шеф уже не слушал. Легко выпрыгнув из вертолета, он почти бегом бросился к зданию. Найти путь в подвал было очень просто, дверь в нижние помещения находилась рядом с лестницей. Вульф спустился вниз, поочередно заглядывая в темные, промозглые комнаты. В пятой по счету он увидел Медлин.
Она лежала прямо на полу, в луже собственной крови, в окружении каких-то железяк, ее руки были закованы в наручники. Пол на мгновение замер, не решаясь приблизиться к женщине.
-- Медлин… - его голос сорвался, в горле запершило.
Ответная тишина поразила его. «Что я наделал?! – в мыслях заметалась паника. – Неужели я опоздал? Как мне дальше…»
-- Пол, - одними губами прошептала в ответ Медлин, непостижимым образом услышав его мысли, - Пол…
Шеф опустился на колени и, бережно обхватив ладонями ее лицо, приподнял голову.
-- Медлин, я здесь… ты со мной… - твердил он, легонько ощупывая ее руки, покрытые ожогами и ранами. – Держись, теперь ты со мной…
Ее тело было едва прикрыто остатками одежды, казалось нигде на коже не осталось места, не оскверненного инструментами палача.
Пол медленно встал, снял куртку. Осторожно накрыв ею женщину, поднял ее на руки. Медлин застонала. Стараясь не делать резких движений, Шеф двинулся к выходу, мечтая вдохнуть хоть глоток свежего воздуха.
«Прости…» - мысленно умолял он, не отрываясь от ее закрытых глаз.
А от вертолета к нему уже бежали оперативники.

30 марта, воскресенье. Вертолет Первого Отдела, 18:20 – …
Прислушиваясь к мерному рокоту двигателей, Пол закрыл глаза. Кресло с удобными подлокотниками, небольшой столик с компьютером, бокал почти до краев наполненный прозрачной коричневой жидкостью - ничего не помогало. Шеф чувствовал себя препротивно. Напротив него на специальных носилках покоилась Медлин: голова немного преподнята, на руке закреплена портативная капельница. С момента спасения она так и не пришла в себя.
Вульф откинулся на спинку кресла и глотнул из бокала. Чувство вины не давало ему покоя. Если бы не он, не этот дурацкий план, все было бы иначе... Медлин не оказалась бы в таком состоянии. И одному Богу известно, сколько времени у него оставалось в запасе. Пол понимал, как близок он был к непоправимому и как все еще близок, ибо состояние его заместительницы вызывало серьезные вопросы.
"Во всем виноват Джордж! - мысленно воскликнул Шеф, в очередной раз испытав приступ раскаяния. - Если бы не его дурацкие обвинения..."
Внезапно что-то похожее на электрический разряд заставило его открыть глаза, на него пристально смотрела Медди. Ее взгляд был ясным, четким и вполне осмысленным, не смотря на все успокоительное, закачанное в нее.
-- Медлин! - подался вперед Вульф.
Женщина не ответила, лишь в глубине глаз засветился вопрос.
-- Ты в безопасности, - тихо произнес мужчина, переместившись поближе к ее ложу.
-- Куда ты меня везешь? - хрипло прошептала она, поморщившшись.
-- Тебе нужен врач, - ушел от ответа Пол. -Все будет в порядке, ты поправишься.
-- Что подстанция? - Медди облизнула пересохшие губы. - Дай мне воды...
Смочив ее губы, Вульф осторожно промокнул выспупивший на лбу пот, потом соединился с пилотами и приказал изменить температуру в салоне.
-- Там удалось найти много материалов, образцов... Похоже, это была серьезная лаборатория...
-- А... люди?
-- Мы не брали пленных... Медлин... что они с тобой делали?...
Женщина прикрыла глаза, ее взгляд стал бессмысленным, будто она вернулась в прошлое.
-- Прости... - Пол сжал ее руку. - Это я виноват... Я...
-- Пол, - перебила его Медлин, хриплый шепот сорвался и она закашляла, - знаешь, почему я вернулась?..
-- Почему ты вернулась? - Шеф внезапно осознал суть вопроса.
-- Из-за тебя...

30 марта, воскресенье. Вертолет Первого Отдела, 18:50 – …
Мужчина осторожно накрыл ладонью руку Медди и печально улыбнулся.
-- Ничего… Держись. Мы ещё не танцевали наш победный вальс.
Вульф замолчал, отведя глаза в сторону, а через некоторое время тихо шепнул:
-- Спасибо.
Медлин закрыла глаза и лишь улыбнулась в ответ.

30 марта, воскресенье. Франция, квартира Пикета. 19.00 - …
Катрин размеренно мерила шагами комнату. Время прошло уже довольно много, а Эмиль так и не появился, а его номер упорно отзывался: «Абонент не отвечает или временно не доступен…» Женщина не понимала, что могло случиться, чтобы он не позвонил, не предупредил… Кати нервно побарабанила пальчиками по трубке телефона. Стрелка часов уже показывала начало восьмого, ждать дальше здесь не имело смысла.
Забрав досье, которое нашла у Пикета, Катрин вышла из квартиры. «Пусть только появиться, устрою допрос с пристрастием за такие выходки!» - ворчала про себя женщина, запирая дверь ключом.

30 марта, воскресенье. Пригород Лиона, 19:40 – …
-- Как она?- тихо спросил Шон, заглянув в комнату, где специально для Медлин оборудовали медлабораторию.
-- Уснула,- так же тихо ответил Вульф, подходя к Стилу.- Врачи накололи её лекарствами...
Шон перевёл взгляд на кровать, где лежала женщина, и нахмурился:
-- Жаль, что мы упустили Леона... Но всё же не понятно, как они нас вычислили?
-- В технической лаборатории кое-что уцелело. Может в останках найдётся ответ на этот вопрос.
-- А что с Центром?
-- Полагаю, Джордж вдоволь насытился её кровью,- со злобными нотками в голосе отозвался Пол.
-- Она больше не под арестом?
-- Нет... И это значит, что мне надо возвращаться в Отдел. Но везти её туда в таком состоянии я не хочу.
-- Мой дом - твой дом,- чуть улыбнулся Стил.- Но только без приступов ревности, как в прошлый раз!
-- Просто я тебя слишком хорошо знаю.
-- Понятия не имею о чём ты!- тихо рассмеялся Шон.



30 марта, воскресенье. Франция, Париж, загородный дом Леона, 20:00 - …
-- Всё-всё, сегодня больше капельниц не будет, – заверил Себастьян, вывозя из комнаты подставку с пустыми пакетами из-под растворов, так как опасался, что её постигнет та же участь, что и предшественницу - она будет сломана капризным больным.
-- И чтоб завтра я тебе здесь не видел! – крикнул вдогонку Леон, зажмурившись от боли.
-- О!.. Смотрю, тебе лучше, – улыбнулся Этьен, проходя в комнату. – А у меня для тебя подарок… прямиком из Германии…
Следом за Шетардьё вошла Элинор. Взгляд её на мгновение потускнел при виде шрама на лице, но она заставила себя беззаботно улыбнуться.
-- Шумахерам, привет! – подмигнула она, подходя к кровати Леона и присаживаясь на край. – Вообще-то, Этьен врёт!.. Я была в Дижоне по делам… но, поскольку, закончила раньше, решила заглянуть в Париж…
-- Да-да, – нежно улыбнулся стратег КЯ, – столицу моды, парфюма и любви…
-- Вот думала, с тобой встретиться, но твой мобильник молчал, поэтому позвонила Этьену…
-- О, мобильники - это наш бич, – хмыкнул Шетардьё, – я покупаю ему их каждый месяц… не знаю, что он с ними делает!.. Ладно, не буду вам мешать… у меня ещё дела…
Этьен быстро покинул комнату.
-- А где твой благоверный? – удивлённо поинтересовался Леон. – Он оставил тебя без присмотра? Во Франции?.. Хотя знал, что я тоже здесь?.. Впрочем, учитывая теперешний мой устрашающий вид, он может быть спокоен не только за тебя, но и за всех остальных женщин…
Элинор звонко рассмеялась.
-- Слушай, Франкинштейн, говорят, тебя ещё и поджарили?.. Дай посмотреть… – женщина отогнула одеяло, в её глазах появилось неподдельное любопытство, однако ожоги полностью скрывали повязки с растворами. – Нет, ты не Франки… ты - мумия… Это не интересно.
-- Эл, а твой Зигфрид в курсе, что у тебя не всё в порядке с…
-- Но-но! Что ещё за намёки?!.. – перебила немка, погрозив пальчиком.
-- Так всё-таки, где Пьяц?
-- Вчера вечером улетел в Канаду…
Леон подозрительно сощурился:
-- Это случаем, ни связано с проектом «Колосс»?
-- Связано-связано… только я тебе ничего не говорила! И вообще, хватит со мной болтать о делах и о муже! Раньше ты находил более приятные темы для наших бесед!
-- Раньше я не был прикован к постели и моя физиономия выглядела поприличней, – улыбнулся мужчина, накрывая рукой ладонь немки.
-- Разве ты не знал, что шрамы украшают мужчину?.. – кокетливо пролепетала Элинор. – Хотя - нет - это не в твоём случае!..
-- Ты добрая, как десять самаритянок, дорогая!.. Если ты пришла сюда смеяться надо мной, а не сочувствовать, то можешь проваливать ко всем чертям!
Женщина не смогла сдержать улыбки, потом вдруг сделала серьёзное лицо, изобразив сострадание.
-- Ну, вот это уже кое-что, – весело заметил Леон.
-- А хочешь, я тебя поцелую?..
Мужчина поспешно закивал, едва ни застонав от боли в плече.
-- Ну-ну… не переутомись, а то ещё потеряешь сознание, раньше времени…
Стратег КЯ обижено посмотрел на женщину, но та, проигнорировав его взгляд, осторожно коснулась губами его губ. Леон левой рукой обхватил её за шею, запуская пальцы в её густые волосы и требуя настоящего поцелуя.
-- Эй! Вы слишком шустры для тяжело больного, мистер Франки! – выворачиваясь, лукаво заметила Элинор.
Заколка слетела с её волос, теряясь где-то в покрывалах.
-- Ах, Эл… ну, где, скажи, я был раньше? – вздохнул мужчина. – Почему на тебе женат не я?..
-- Потому что ты вечно был занят делами, – печально улыбнулась немка. – Я была для тебя только на втором месте… всегда на втором месте…
-- Я так безнадёжен?
-- Просто ты никого не любил по-настоящему…



30 марта, воскресенье. Пригород Лиона, 20.50 –21.10
Вокруг тихо попискивали приборы, помигивали лампочки. Открыв глаза, женщина не сразу поняла, где она находится. Впрочем, когда осмотрелась, то все равно осталась в недоумении. Сумрак комнаты делал ее неузнаваемой, хотя все тут было устроено для лечения больного. Медлин поискала глазами кнопку вызова.
-- Как тут можно позвать сиделку или медсестру, - прошептала она, силясь пошевелиться.

Не прошло и минуты, как зажёгся свет и Медлин оказалась в окружении врачей, снимающих показания с приборов и что-то строчащих в своих блокнотах.
Когда глаза адаптировались к свету, Медди разглядяла в углу комнаты камеру слежения.
Спустя некоторое время, в комнату зашёл и Стил.
-- Как настроение?- подбадривающе подмигнул он.- Поди отвыкла по столько часов спать, а?
-- Где я? - устало спросила женщина. - Где Пол?
-- Пол... поехал на работу,- скептически хмыкнул Стил.- У вас там сегодня поощрение от начальства намечается. А ты прохлаждаешься в моей скромной обители... Могу теперь и я получить ответ на свой вопрос?
-- На какой из них? - машинально ответила вопросом Медлин и посмотрела в сторону.
-- Тебя ничто не может выбить из колеи...

Шон замолчал, как-то печально улыбаясь и уже не глядя на Медлин. Удивительная женщина, невероятно сильная женщина, волевая женщина… и при всём этом Женщина. Ах, если б ей были открыты некоторые тайны её прошлого, некогда сокрытые Эдриан. Стил тряхнул головой. Нет! Это вряд ли сделало бы Медди счастливей и уж точно лишило б спокойствия. Пусть всё остаётся как есть!
-- Кристян, когда закончите, загляни ко мне в кабинет,– попросил Шон и, посмотрев на женщину, мягко улыбнулся:– Ладно, я пойду, если тебе ничего не нужно…
-- Нужно... - спокойно ответила Медди.
Шон изобразил готовность на все.
-- Компьютер с безопасным подключением в сеть, - женщина улыбнулась.
-- Конечно,- кивнул Стил.- Завтра.
-- А сегодня?
-- А сегодня - десятый час,- строго заметил Шон.
-- Шон, мне нужно... - тихо попросила Медлин.
-- Думаешь, если на моём месте был Пол, он бы разрешил?
-- А ты сомневаешься? - Медди улыбнулась уголками губ, хотя в глубине души знала, что Пол не разрешил бы. Но Шону об этом не за чем было знать.
-- Сомневаюсь?.. Ха! Я просто уверен в его отрицательном ответе... Желаешь проверить?- Шон достал сотовый.
-- Конечно, - Медлин кивнула. - И не забудь мне дать поговорить с ним...
-- Не доверяешь?- усмехнулся Шон, набирая номер Вульфа.- Пол... Нет-нет, с ней всё в порядке... точнее - более или менее, и поэтому она решила добить себя работой... Разумеется. Но она хочет, чтоб об этом ей сказал ты...
Стил с иронией посмотрел на Медлин и передал ей трубку.

-- Пол? - осторожно спросила женщина, поглядывая на Шона.
Из трубки несколько секунд не доносилось ни звука.
-- Пол... - снова позвала Медди. - Ты слышишь?...
-- Да-да, извини, меня отвлекли,- послышалось на другом конце провода.
-- Что Джордж?
-- С ним всё улажено... во всяком случае на ближайшее время. Можешь не думать об этом.
-- Я хочу немного поработать... записать кое-что из того, что помню, проанализировать то, что удалось собрать там...
-- Медлин, - перебил ее Пол, - я запрещаю...
-- Я знала, что ты не будешь против, - голос Медди был медовым.
Она многозначительно посмотрела на Шона.
-- Я понимаю, что ты никого не слушаешь, но твоё упрямство становится слишком явным,- строго произнёс Пол.- Стил всё равно не даст тебе компьютер, я его предупредил...
-- Да, дорогой, конечно, я буду благоразумна и не буду перетруждаться, - пропела в трубку Медди. - Рада, что ты понял меня и согласен со мной...
Всё это время Стил о чём-то переговаривался с доктором. Однако не забывал краем уха слушать Медлин.
Наконец женщина отключила связь.
-- Как я понимаю, Пол разрешил тебе поработать?- с самым что ни на есть серьёзным видом спросил Шон, впрочем, не требуя ответа:- Я распоряжусь насчёт компьютера...
Доктор, до этого говоривший со Стилом, набрал шприц и подошёл к Медди.
-- Ещё укол?- женщина едва заметно поморщилась.
-- Да. Антисептик.
-- Хорошо, - согласилась Медди о откинулась на подушку.
Доктор сделал укол и выжидательно посмотрел на женщину.
-- В чём дело?- спросила та и вдруг почувствовала, как начинают тяжелеть её веки.
"Снотворное",- поняла Медлин, уже засыпая.
-- Проспит до утра,- неловко доложил доктор.
-- Вот и замечательно,- улыбнулся Шон, покидая комнату.- Ну, и кто оказался хитрее?..

31 марта, понедельник. Франция, Париж. 01.42 - …
Проводив слегка покачивающуюся Оливию до ее номера, Пикет спустился вниз к своей машине. По-хорошему надо было бы позвонить узнать как состояние Леона, но это было «по-хорошему». А чаще всего Эмилю не было дело до справедливости, когда дело касалось одного из его друзей.
Мужчина вырулил машину на дорогу и внезапно выругался. Катрин! Черт, сколько же она ждет его?! Черт…черт…черт…Пикет чуть не забился головой о приборную доску. Совсем вылетело из памяти…как такое вообще могло с ним произойти?! Заразился от Долохова рассеянностью?
Эмиль попытался на секунду представить, что скажет ему Катрин и тут же захотелось зажмуриться…если она конечно вообще станет после такого с ним разговаривать…Та-ак, придется проделать крестный ход к ее сердцу на коленях…В голове мелькали идеи о том как можно попытаться задобрить женщину. Ни одной оригинальной мысли…если дарить цветы, то точно не розы…а то ведь всю физиономию ему ими расцарапает.
Пикет как нашкодивший мальчишка сидел, нерешительно поглядывая на окна квартиры Кати. Пальцы нервно барабанили по рулю. В голове зрела речь.
Когда через несколько минут Эмиль звонил в дверь стратега КЯ, на его лице застыло самое покаянное выражение из всех возможных. Страдальчески изогнутые брови, вскинутые над переносицей, делали его взгляд невозможно несчастным, а надутые губы должны были продемонстрировать, что весь мир ополчился ради того чтобы помешать ему не только явиться вовремя, но и предупредить об этом.
Сквозь сладкий сон Катрин различила настойчивый звонок в дверь. На ощупь дотянувшись до будильника, и едва приоткрыв глаза, она посмотрела на циферблат. «Два часа ночи! Какого черта кому-то надо!» - у женщины еще теплилась слабая надежда, что это не к ней или незваный гость решить все же подождать до утра, но новая трель звонка окончательно убедила в обратном. Накинув на себя халат, женщина поплелась открывать дверь.
-- Ба! Какие люди! – воскликнула Кати, увидев в проеме двери Пикета. – Вижу: жив, здоров!
-- Угу… - виновато вздохнул мужчина и протянул женщине букетик нежных фиалок.
-- Речь заготовил? – поинтересовалась Катрин, принимая цветы.
-- Какую? – не понял Эмиль.
-- Извинительно - объяснительную.
-- Ах, эту… Эту заготовил.
-- Тогда проходи… - женщина посторонилась, наконец-то, пропуская его в квартиру. – Меня в детстве родители должным образом воспитать не успели, поэтому омлет по-провансальски не предлагаю!
-- Кэт…я, - мужчина набрал в легкие побольше воздуха, задержал его в себе и медленно выпустил так не произнеся ни слова и виновато глядя на женщину.
-- Забыл? – сообразила стратег КЯ.
Эмиль качнул головой.
-- Нет, просто ну ее. Мне действительно очень жаль, что так вышло, я виноват и обещаю, что больше такого никогда не повторится…Просто так получилось…
Катрин смягчилась, смотря в большие, полные раскаянья глаза мужчины.
-- Приятно, что врать не стал… - женщина улыбнулась, и уткнулась носиком в букет фиалок, вдохнув приятный аромат.
Губы Нольде тоже расплылись в улыбке.
-- Значит, не погонишь?..
Кати медленно приблизилась к нему и, прильнув, обвила руками его шею.
-- Не прогоню… Но ты меня заставил волноваться…
-- Прости… - шепнул Эмиль, осторожно касаясь губами ее губ.
Сильнее прижав к себе женщину, Пикет слился с ней в сладком поцелуе.
-- Может, переместимся в какое-нибудь более удобное место, м? – игриво поинтересовался мужчина.
-- Угу, может быть этим удобным местом будет кухня?
-- Ты хочешь нестандартно использовать кухонную утварь?
-- Нет, ты вытащил меня из постели, и теперь я бы не отказалась от чашечки горячего чая… - рассмеялась Кати.
-- До или после? – скользнув ладонями по телу женщины, уточнил лидер ЧЛ.
-- Вместо! – получив игривый шлепок по рукам, он неохотно спрятал их за спину.

-- Вот не везет сегодня, может меня сглазили? Порча там…или венец безбрачия?
Пройдя на кухню, мужчина оглянулся на Катрин.
-- Определенно! У тебя просто куча завистников!
-- Ты думаешь? – игриво повел бровью Эмиль.
-- Ну, разумеется… - шепнула ему на ухо Кати и поцеловала в висок.
-- Ммм… а может ну его, этот чай?! – притянув к себе женщину, капризно протянул Нольде. – Проведешь со мной ритуал по снятию порчи, а?..
-- Перед началом ритуала мне с тобой нужно обсудить один ма-а-аленький момент… В конце концов, ты провинился и, по-хорошему, тебя на порог не следовало пускать!
-- Эх… жестокая!
Перед тем как выпустить Катрин из объятий, мужчина сорвал с её губ поцелуй.
-- Выкладывай о своём маленьком моменте, я весь внимание!
-- Чтобы скоротать время в твоей квартире я покопалась на твоих книжных полках и нашла кое-что любопытное…
Кати взяла со стола папку с собранным на неё досье.
-- На самой верхней полке, - продолжала женщина. – Видимо, не самое твоё любимое чтиво…
Брови Эмиля сдвинулись к переносице, придавая его лицу хмурый вид.
-- И ты сердишься на это? взяв из рук женщины пухлую папку, спросил Нольде. но ведь ты сама должна понимать, что перед тем, как связаться с тобой, я собирал любую информацию о тебе.
-- Разумеется, понимаю!
-- Тогда в чём дело? - растерялся мужчина.
-- В досье меня кое-что очень заинтересовало, и видимо, ты располагаешь информацией об этом.
-- Что именно? - Эмиль был почти уверен, что знает ответ.
-- Мои родители.
Пикет мысленно чертыхнулся. Он напрасно не убрал папку.
-- И что с ними? - играть в непонимание не было смысла, лидер ЧЛ отлично понимал это, но и идти навстречу Катрин мужчина не собирался.
-- Файл с их именем пуст.
-- Да, я в курсе, - Нольде протянул руку, чтобы забрать бумаги.
-- Неа... - Кати быстро спрятала документы за спину. - Не отдам!
-- И чего ты добиваешься?
-- Я хочу знать: что было в том файле?! Тебе известно о их гибели гораздо больше, чем мне - это очевидно!
-- И что? - холодно поинтересовался Нольде.
-- Отдай мне эту информацию! Ты ведь все разузнал обо мне и можешь представить, насколько для меня важны любые подробности их гибели! - убеждала Катрин. - Пожалуйста, Эм! Я тебя очень прошу...
Под конец фразы голос женщины стал совсем тихим, и ее большие глаза неотрывно наблюдали за выражением лица Пикета. Эмиль постарался улыбнуться как можно мягче.
-- Это невозможно, - несмотря на вкрадчивый тон, мужчина был непреклонен. - Поверь мне, там нет ничего интересного для тебя...
С каждой минутой разговора лидер ЧЛ все сильнее жалел о своей опрометчивости. Возможно через пару лет, когда эта информация перестанет касаться людей нужных ему...но не сейчас, Катрин слишком близко к сердцу принимала все что было связано с ее семьей.
Стратег КЯ нежно провела ладонью по щеке мужчины.
-- Позволь мне самой решить будет это для меня интересно или нет... - возразила Кати, - Если бы эта информация была бы неинтересной, ты бы не вынул файл из папки... Эм, я только посмотрю... Никто и никогда не узнает, что ее сообщил мне ты!
Нольде покачал головой, глядя в глаза женщины.
-- Мне очень жаль.
-- Почему? Ты можешь мне хотя бы объяснить, почему отказываешь? - с болью в голосе спросила Кати.
-- Твой интерес чисто академический или ты хочешь мстить? Можешь не отвечать, я и так знаю. Поэтому, извини, Кэт, но нет. Я слишком хорошего мнения о аналитических способностях стратегов КЯ.
-- А, я поняла! - усмехнулась Катрин. - Извини, что не догадалась сразу! Ты ведь просто так информацию не раздаешь!
Благотворительностью, так сказать не занимаешься! Так что ты хочешь взамен?! Говори свою цену! Не робей! Улыбка Эмиля вышла надменной, сразу же сделав его красивое лицо чужим и отстраненным.
-- Я не торгуюсь - деньги меня не интересуют.
-- Ах вот как?! - Катрин расхохоталась, выплескивая на мужчину все презрение, на которое она была способна. – Какие интересные новости! Надо будет рассказать кому-нибудь, пусть тоже посмеются!
-- Мне жаль, что я не оправдал твоих ожиданий.
-- О да, я вижу, ты преисполнен раскаянья! - стратег КЯ швырнула в него бесполезную папку. - Убирайся, Эмиль.
-- Кэт+ - лидер ЧЛ протянул руку к женщине, но та отшатнулась.
-- Не прикасайся ко мне, - прошипела она сквозь зубы. - Ты использовал меня, отлично. Получил все, что надо? А теперь убирайся!
-- Дьявол, Катрин, не мешай всю в одну кучу! - Пикет резко провел пятерней по волосам, взъерошивая их еще больше. – Причем здесь наши отношения, я не использовал тебя!
-- Да уж конечно! Ты за кого меня держишь, за идиотку?! - Кати сорвалась на крик. - Нет никаких отношений! Не было и не будет!!!
-- Перестань! Ты не понимаешь, что я НЕ МОГУ рассказать тебе, что ты хочешь! - Нольде перехватил женщину за запястья и резко притянул к себе.
-- Нет таких слов, Эмиль! "Не могу" - таких слов Я-НЕ-ЗНАЮ!
-- А какие знаешь? Только "Я хочу"?! - он с силой встряхнул ее. – Забыла, в каком мире мы живем?! Тут никого не волнуют твои желания, сопли по родителям и рыдания в подушку! Забыла об этом?!
-- Спасибо, что напомнил! Тогда и я тебе напомню, что за все надо платить, дорогой, - внутри Катрин все кипело, но голос постепенно становился все жестче. - Хочешь отношений - плати. Цену знаешь.
-- Дороговато берешь, милая, - резко отпуская и отстраняясь от женщины бросил лидер ЧЛ, глаза его зло блестели. – Надо все-таки реально оценивать стоимость товара.
В несколько шагов преодолев расстояние до двери, мужчина вылетел из комнаты, пнув оказавшиеся на пути ни в чем не повинные документы. Папка взлетела в воздух вместе с бумагами и шлепнувшись о стену, упала за кресло. Белые листки разлетевшись по всей комнате, аккуратно опустились назад на пол.


31 марта, понедельник. Франция, загородный дом недалеко от Лиона, 09:20 – …
Резко проснувшись, Медлин почувствовала странное раздражение. Ей снился кошмар, во рту было сухо, к тому же ей мешал неприятный металлический привкус. Женщина попыталась приподняться и, потерпев неудачу, с удивлением обозрела свою правую руку, зафиксированную мягкой застежкой.
-- Я убью тебя, Шон, - прошептала она, скользнув пальцами по лбу, покрытому испариной. - Честное слово... дай только встать...
Потом свободной рукой, Медди нащупала кнопку вызова и сильно надавила.
Почти сразу же в комнату вошёл дежурный врач.
-- Что такое?!– проверяя показания приборов, спросил он.
-- Отстегните меня,– приказала Медлин.
-- Это сделали в целях вашей же безопасности,– принялся объяснять врач.– Вам ставили капельницу и чтобы вы случайно не выдернули иголку во сне, руку зафиксировали.
-- Сейчас я уже без капельницы, если вы не заметили…
-- Д-да… хорошо…– замялся доктор,– я только позову мистера Стила…
Прежде чем женщина успела что-то ответить, врач ретировался. А ещё минут через десять появился сам Шон.
-- Говорят, ты буянишь и лечиться не хочешь,– широко улыбнулся он, подходя к постели Медди.
-- Отстегни мою руку, - выделяя каждый звук произнесла женщина голосом, который не предвещал ничего хорошего. - Немедленно...
-- Ммм...- Стил сделал вид, что задумался,- надо пойти узнать у главного врача...
-- Шон!- возмущённо оборвала Медлин.
-- Ну, ладно, ладно. Шучу я!.. Ясно же!
Мужчина расплылся в озорной улыбке, отстёгивая ремешок.
Освободив руку, Медлин вцепилась в лацкан его пиджака, не дав ему отстаниться.
-- Дай мне только встать, Шон, - в ярости прошипела женщина, - тебе не поздоровиться... клянусь...
-- Как ты прекрасна в гневе... - рассмеялся мужчина, но Медди даже не улыбнулась.
-- Где мой компьютер? - грозно спросила она.
-- А умыться? А покушать? - жизнерадостно спросил ее Шон.
-- Считай, что это дело принципа, - парировала Медлин.
-- Что-то я не припомню, ты всегда была такая скучная, м? Или это случилось после перехода в Отдел?
-- Компьютер, Шон.
Мужчина вздохнул, иронично покачав головой:
-- Н-да… кажется, в молодости я был знаком с кем-то другим.
Стил отдернул руку и направился к выходу.
-- Шон, я хочу получить обещанный компьютер, - вдогонку ему произнесла Медди, - и распорядись, чтобы мне принесли одежду...
Через 10 минут какой-то мрачный молчаливый тип принёс Медлин и компьютер, и одежду, и завтрак. Всё так же не говоря ни слова, он тихо вышел.
-- Вот и славно, - пробормотала она себе под нос и захватив одежду поковыляла в ванную.
"В зеркало лучше не глядеть", - предупредила себя Медлин, но все же не удержалась и посмотрела на себя, благо, что зеркала были повсюду. В принципе, судя по ощущениям, она ожидала худшего, синяки, раны, но лицо почти не пострадало, не считая пары синяков, лишь болезненная осунулось, да губы выглядят запекшимися.
Умывшись, Медлин попыталась поесть, но еда показалась ей совершенно безвкусной, и она отодвинула тарелку. Выпив сока, женщина не без труда передвинула к окну внушительное кресло и, удобно устроившись в нем, открыла ноутбук. К счастью в нем имелась возможность выйти в Интернет.
"Отлично, - подумала она, вводя временный код доступа к системе Отдела, - спасибо, Шон. Ты настоящий друг".

31 марта, понедельник. Франция, загородный дом недалеко от Лиона, 09:45 – …
Старательно зачищая следы, Медлин обошла защиту и установила секретный канал связи. Вместе с Полом они обсуждали такую возможность заранее, и проблем не возникло. Она знала, что эта лазейку быстро обнаружат и отдельские программисты и кураторские, поэтому не стала долго раздумывать. Ее послание было кратким:

"Пол, я хочу видеть материалы, захваченные на подстанции. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я покопаюсь в базе? Впрочем, даже если будешь, уже поздно. Я некоторое время была в сознании и слышала разговоры окружающих. Быстрый анализ поможет оперативно разработать версии. Наверное, удобнее было бы обсудить все лично. И вот еще что... Я хочу знать, где сейчас те, кто успел эвакуироваться с подстанции и кто им отдал приказ".
Отправив сообщение, Медлин просмотрела отчет об операции.

Шон пытался сосредоточиться над досье нового переданного для разработки объекта, однако работа никак не шла. Один и тот же абзац приходилось перечитывать по 3-4 раза, чтоб вникнуть в суть. Наконец, добравшись да 5-го листа, мужчина бросил это бесполезное занятие.
Размяв затёкшую шею, он прошёлся по кабинету и остановился возле окна. Весенний пейзаж радовал своими красками.
Внезапно зазвонил мобильный, Шон нажал кнопку связи.
-- Она хочет знать, кто отдал приказ об эвакуации,– безо всяких приветствий послышалось в трубке.
-- И что?..– задумчиво спросил Стил.
Далее последовал странный диалог, понятный только «посвящённым»:
-- Может пора?
-- Всё?
-- Нет.
-- Обсудим.
-- Где?
-- Там же. Два часа.
-- Хорошо.
Шон отключил связь, задумчиво потерев подбородок.

31 марта, понедельник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 10:40 - ...
Такси Оливии остановилось перед воротами небольшого двухэтажного особняка.
-- Вы подождёте меня? – обратилась Ливи к таксисту.
-- Конечно, мадам, хоть до вечера…
-- Спасибо.
Оливия вышла из машины и, приподняв солнечные очки, окинула взглядом дом. В нём не было бы ничего примечательного, если б ни парк. Даже в это время года, когда листва ещё только-только робко пробивалась на волю, особняк казался окутанным зеленью.
Женщина нажала на звонок и тут же появились двое здоровенных ребят метра под два ростом.
-- Что вам угодно, мадам? – вымолвил один из них на ломаном французском.
-- Do you speak English? – в надежде спросила Ливи.
-- Да, – кивнул детина (тот, что поздоровее), услышав родную речь.
-- Я бы хотела видеть Леона.
Мужчины озадаченно переглянулись.
-- Простите, мэм, вы, наверное, ошиблись адресом, – предположил один из них.
"Ну, а чего ты хотела? – спросила себя Оливия. – Чтоб тебе ковровую дорожку выстелили?"
-- Тогда я хочу поговорить с хозяином этого дома, – настойчиво произнесла женщина.
-- Эээ… видите ли… он сейчас не принимает… его здесь нет…
Эти двое явно не умели врать. Но прежде чем Ливи успела им ответить на дорожке, ведущей от дома, показалась миниатюрненькая машинка кричащего жёлтого цвета. Она остановилась перед самыми воротами и из неё выпорхнула Элинор.
-- Лив, дорогая! – немка радостно обняла остолбеневшую Оливию. – Я не знала, что ты тоже в Париже!.. Вы помирились?!.. Тебе сообщили, что случилось, да?!.. Всё не так страшно!.. В общем-то, это даже чудо!.. Не расстраивайся!.. Я сейчас должна бежать!.. Но вечером я заеду, поболтаем!..
Ливи с изумлением смотрела на Элинор, не зная, что сказать. Впрочем, ответа от неё никто и не ожидал.
-- А вы что встали?! – бросила немка мужчинам. – Это супруга вашего босса!.. Проводите!.. Ладно, Лив, до вечера!..
Прежде чем кто-то успел опомниться, Элинора скользнула обратно в машину и выехала за ворота.
-- О, простите, мадам, – виновато выдавил один из охранников. – Мы здесь совсем недавно… Позвольте, я вас провожу?..

Леон лежал на кровати с закрытыми глазами, закинув левую руку за голову. Себастьян только что снял ему капельницу, которую поставил утром, несмотря на все сопротивления больного. Твердо решив сегодня же выбраться из постели, стратег КЯ уже собирался с силами, чтоб подняться, когда открылась дверь.
Оливия уверенной походкой зашла в комнату, к которой подвёл её охранник, но, поняв, что оказалась в спальне, женщина замерла на пороге, изумлённо глядя на лежащего в постели Леона. Она машинально бросила взгляд на стоящие на столике часы - 11 часов дня! Чтобы стратег КЯ так поздно просыпался?! Ливи не помнила за ним такого… только если… (она посмотрела в сторону окна) ну, конечно, Элинора… Оливия нервно поправила чёлку.
-- Я хотела поговорить, – наконец, произнесла женщина, холодно глядя на мужа. – Это очень важно и если ты не собираешься вставать, я бы хотела сделать это прямо сейчас.
Ещё вчера вечером Леон готов был поклясться, что не испытывает никаких чувств к жене. Но теперь, когда она стояла совсем рядом, такая холодная и красивая, как Снежная Королева, сердце мужчины почему-то участило удары.
Не отнимая руку от лица, дабы скрыть шрам, стратег КЯ внимательно следил за Оливией.
-- Говори… – голос Леона был настолько пропитан равнодушием, что казался неестественным.
То, что мужчина не захотел даже приподняться, Ливи расценила как самое натуральное неуважение в её адрес. На что она ответила самым высокомерным своим взглядом из всех, на которые была способна. К счастью то, что женщина против обыкновения смотрела на стратега КЯ сверху вниз, сильно облегчало ей задачу.
-- Я вчера говорила с Ричардом, он сказал, что ты предложил ему перейти в «Красную ячейку»…
-- Это так.
Глаза Ливи вспыхнули:
-- Этого не будет, Леон…
-- Он так сказал?
-- Я это говорю. Если ты по-прежнему не хочешь, чтобы твои интересные контакты с Первым Отделом стали достоянием наших коллег.
-- Я обвиню тебя в том же, – спокойно ответил мужчина. – Твоё слово, против моего…
-- Хочешь сказать, что поверят тебе?!..
-- Нет. Все дружно решат, что мы просто сводим семейные счёты. Нам обоим не поверят.
-- Я предоставлю доказательства! – повысила голос Ливи.
-- Если б это было так просто, меня бы уже давно не было в живых, – едва усмехнулся Леон, чувствуя, что рука уже начинает затекать. – И вообще, тебе пора…
-- Сначала ты позвонишь Риччи и заставишь его вернуться в Оксфорд!
-- Обойдёшься, – чуть повысил тон стратег КЯ.
Оливия категорично покачала головой:
-- Леон, думаешь, я шучу?.. Ты ещё не знаешь, на что способна мать, защищая своих детей!.. Ричард тебе не достанется! Ты не получишь никого из моих детей!.. Я лишу тебя всех твоих деловых партнёров, если ты сейчас же ни позвонишь моему сыну…
Мужчина размял пальцы онемевшей руки, молясь, чтоб Ливи поскорее ушла.
-- Хорошо, я подумаю, позвоню тебе и скажу о своём решении, – покорно отозвался Леон.
-- Я не верю тебе! Делай сейчас!
-- Я сказал, что мне надо подумать, – процедил стратег КЯ, теряя терпенье.
-- Я не сдвинусь с места, пока ты ни сделаешь того, что обещал!
-- Я ничего не обещал тебе, Лив. Я сказал, что только подумаю.
-- Ричард должен вернуться в Оксфорд, – повторила женщина, глядя на Леона, пылающими от гнева глазами.
-- А я-то здесь причём? – повёл бровью Леон. – Вот ему это и говори.
-- Я говорю это тебе. Он молод и легкомысленен и не понимает, какую ошибку совершает…
-- Вот сама и объясняй ему… У меня нет времени воспитывать чужих детей!
Щёки Оливии вспыхнули, женщина с трудом удержала рвущуюся с губ резкость:
-- Тогда прекрати морочить ему голову и лезть в его жизнь!
-- Он сам принимает решения, – на лбу Леона выступил холодный пот, дыхание стало учащённым. – Уходи!..
-- Я никуда отсюда не уйду, пока ты не переговоришь с Ричардом, при мне! – Оливия едва заметно нахмурилась, глядя на посеревшее лицо стратега КЯ. – Ты предложил ему эту идею! И пока не откажешься от неё, я отсюда не уйду!
-- Я позову охрану, если ты сейчас же не выйдешь, – из последних сил сдерживая стон, процедил мужчина, места ожогов нестерпимо ныли.
-- Значит, ты отказываешься? Тогда пеняй на себя! Я найду слова, чтоб быть убедительной!
-- Тогда дерзай, рассказывай… Только не рассчитывай, что ты не потеряешь после этого Ричарда! – угрожающе прохрипел Леон.
-- Зато я спасу его от тебя и он никогда не превратится в такого же законченного мерзавца! – выпалила Оливия.
-- Что ж ты с этим законченным мерзавцем жила целый месяц, святая невинность?!.. Я, кажется, никогда не скрывал от тебя, какой я на самом деле!..
-- Да, ты прав, и как только тебе надоело играть в примерного мужа и ты стал самим собой, этот месяц закончился!
-- Так чего ты теперь ждёшь от мерзавца?!.. – усмехнулся мужчина, уже совершенно не чувствуя свою руку. – Что он ещё раз сыграет в благородство?!.. Ты мне льстишь!.. Придумай что-нибудь поубедительней, чем шантаж!.. А пока уходи!
-- Хорошо, Леон, как скажешь. Все узнают, кто подставил Филиппа и Ричард в первую очередь. Он мечтает отомстить Первому Отделу, теперь его приоритеты сменятся. Для него у меня доказательства будут, – заявила женщина, разворачиваясь к выходу.
-- Не боишься, что я окажусь для него врагом даже более опасным, чем Отдел? – голос стратега КЯ прошелестел как бархат. – Подумай об этом, моя дорогая…
Оливия на секунду замерла и медленно повернулась обратно. Она блефовала с самого начала, зная, что никогда ничего не расскажет Риччи. И именно по той причине, которую только что озвучил мужчина, напомнившим Ливи шипение гадюки голосом. Однако, теперь, услышав угрозу из уст самого стратега КЯ, Оливия почувствовала себя так, словно он ударил её поддых.
Взгляд женщины полыхнул ненавистью:
-- Если с моим сыном что-нибудь случиться, я убью тебя… – отчётливо произнесла она, глядя прямо в глаза стратегу КЯ.
-- Прежде я убью тебя, дрянь! – вместе с распахнутой дверью в комнату ворвался Этьен, которому доложили о приходе Оливии, едва он успел переступить порог особняка.
Уже подойдя к полуоткрытой двери, он слышал последние фразы, которыми успели обменяться супруги.
Оливия резко обернулась, чуть ни вскрикнув от боли, когда помощник стратега КЯ, грубо схватив её за руку, дернул на себя, чтобы вытащить из комнаты.
-- Проваливай отсюда!
-- Убери от меня свои руки… – с трудом сдерживая протестующий стон, прошипела женщина, пытаясь высвободить левое запястье.
Свободная рука выхватила из сумочки пистолет, направив его на Этьена. Мужчина на мгновение застыл, взбешённо глядя на Оливию.
-- Решила поиграть по-взрослому, тварь… – он отпустил запястье Ливи и со всего размаху ударил рукой по держащей пистолет ладони, заставляя женщину отвести его в сторону.
Раздался глухой выстрел и звон разбитого стекла. В комнату ворвался тёплый весенний ветер со сладковатым привкусом распустившихся в саду нарциссов.
Глаза Оливии испуганно распахнулись - она и не помнила, когда сняла пистолет с предохранителя.
В следующее мгновение вцепившиеся в её руку пальцы Этьена всё-таки заставили женщину вскрикнуть и выронить оружие.
-- Сука… – мужчина замахнулся для удара.
-- Этьен, не смей! – перехватывая кулак помощника здоровой рукой, прохрипел стратег КЯ, оказываясь между ними.
-- Какого дьявола ты опять её защищаешь?! – вне себя заорал Шетардьё на французском.
-- Убирайся… – почти теряя сознание от боли, пронзившей тело, приказал Леон.
-- Ты снова, да?!.. Ты опять готов на цыпочках перед ней ходить?! Она сделала из тебя послушного пса?!.. Служить!.. К ноге!..
-- Вон! – сцепив зубы, прошипел стратег КЯ.
Оливия не отрывала взгляда от спины Леона. Вернее перехватывающих её бинтов. "Господи, он ранен… – женщина закусила губу, вспоминая, как ужасно выглядел и неестественно держался стратег КЯ во время их разговора. – А я…"
Она подняла глаза на выходящего из комнаты Этьена, пока Леон медленно наклонился, чтобы поднять с пола пистолет. Когда мужчина выпрямился, наконец, поворачиваясь к жене, взгляд Ливи упал на лицо стратега КЯ.
-- О боже… – невольно воскликнула женщина, прижимая руку к губам.
Взгляд Оливии не отрывался от ужасного шрама пересекавшего левую половину лица стратега КЯ.
-- Ты рехнулась?! – с трудом справляясь с волнением, прохрипел Леон, вытряхивая обойму из пистолета на пол. – Тебе что, это игрушка?!.. Ладно, подстрелила бы кого-нибудь из нас!.. А если бы сама покалечилась?!.. Дура!
Мужчина отбросил пистолет в дальний угол комнаты. Ливи расширенными глазами смотрела на мужа, не понимая ни слова. Сбившаяся повязка обнажила часть плеча, представляя её взору отвратительные ожоги.
-- Кто тебя учил обращаться с оружием?! – не останавливаясь, всё больше распалялся Леон, пытаясь перекричать собственную боль. – Ты что, впервые пистолет в руки взяла?!.. – стратег КЯ левой рукой ухватил женщину за лацканы её строгого делового костюма и с силой тряханул. – Ненормальная!..
Оливия немного пришла в себя, непонимающе глядя на стратега КЯ.
-- Что?.. я… да… не впервые… – растерянно пробормотала она, взгляд женщины снова остановился на левой щеке Леона и сердце Оливии сжалось. – Я хотела…
Ливи не совсем понимала, что говорит… все её чувства были сосредоточены на странном ощущении фантомной боли… ей казалось, что, глядя на шрамы Леона, она может чувствовать их… словно это её раны и они ноют, заставляя всё внутри переворачиваться от паники, которую вызывал их вид.
Глядя на бледное лицо жены, мужчина понял, что она и сама напугана.
-- Что «хотела»?!.. – уже менее резко спросил он. – Поиграть?!.. Ты что, не знала, что нельзя снимать пистолет с предохранителя?!
Почувствовав, что Ливи лихорадит, стратег КЯ (всё ещё не выпуская из рук ворот пиджака Оливии) подтолкнул её к кровати, заставив сесть, и сам без сил плюхнулся рядом, зажмурившись от боли до такой степени, что невольно проступили слёзы.
-- Я не собиралась играть! – Оливия, наконец, нашла в себе силы возмутиться и, одернув воротник, женщина повернула голову к мужу. – Очень больно?..
"Господи, ты, правда, дура! Конечно, ему больно!" – Ливи хотела себя стукнуть. Сейчас, видя Леона в таком состоянии, она была не способна его ненавидеть, сердиться, помнить о своей обиде, ей было просто очень больно смотреть на него.
"Это просто сочувствие… да, сочувствие и жалость, – уговаривала себя женщина, – ничего такого!"
-- Как это случилось? – осторожно спросила она, видя, что гнев стратега КЯ понемногу утих.
Леон медленно приподнял голову, открывая глаза. Рука Оливии непроизвольно потянулась к лицу мужа, стирая слезу и замирая на шраме. Отдавая оглушительными ударами в ушах, сердце учащённо забилось.
-- Никак… – мужчина, ощущая странную неловкость, отстранился, прикрывая шрам ладонью.
-- Тебя что, пытались убить?..
"Только если я сам", – горько усмехнулся стратег КЯ, поднимаясь с кровати и отходя к окну.
-- Нет, – тихо отозвался он, не оборачиваясь. – Случайность…
Ливи потупила взор, нервно сжимая в руке покрывала. Её взгляд вдруг остановился на запутавшейся в них небольшой заколке. "Элинора…" – Оливии стало грустно. В принципе она всё и так знала. Ранение стратега КЯ, просто лишний раз наглядно продемонстрировало ей её собственную слабость и ничего более. Женщина тряхнула головой, избавляясь от лишних мыслей.
-- Мне пора, – Ливи, не глядя на Леона, поднялась с кровати. – Я поговорю с Ричардом. Прощай.
Мужчина ничего не ответил, со странной тоской ожидая ухода жены… ожидая, но в тайне надеясь, что она останется. И пускай она провела эту ночь с Пикетом и возможно не только ночь, но и всё то время, что они не виделись, Леон готов был наступить на горло своей гордости, лишь бы Оливия захотела остаться.
Звонок мобильного прервал его размышления.
-- Алло, – ответила Ливи.
Стратег КЯ непроизвольно повернул голову.
-- Pronto, Salve… – Оливия напряжённо вслушивалась в трескотню на линии.
Ещё вчера после разговора с Ричардом, она приказала своему телохранителю оставаться с её сыном, чтобы иметь возможность хоть немного быть в курсе того, что происходит с Риччи и перестать беспокоится за него каждые пять минут.
-- Где… где вы?! – крикнула женщина в трубку, пытаясь перекричать помехи. – Сальве?! Ты меня слышишь?!
Голос Сальваторе снова пропал, на этот раз окончательно. Ливи лихорадочно сбросила звонок и снова набрала телефонный номер. Соединения не было.
-- Телефонные звонки с подстанций глушатся, – раздался тихий голос стратега КЯ.
Оливия резко обернулась к мужу.
-- Что?.. Так ты знал?! Что с Риччи?! – воскликнула женщина.
-- Он ранен, – последовал лаконичный ответ.
-- И ты ничего мне не сказал!.. Да что же ты за человек?!! Тебе что, доставляет такое удовольствие издеваться надо мной?! – Ливи быстро приблизилось к Леону, не спуская с него блестящих глаз. – Я хочу видеть своего сына!!!
-- Он стабилен…
-- Стабилен?.. – в ужасе переспросила Оливия. – Боже… про Метью говорили тоже самое… Что с моим сыном?!..
На глазах женщины выступили слёзы.
Мужчина осторожно коснулся рукой плеча Ливи, ощущая под пальцами нервную дрожь.
-- Ранение серьёзное, но он будет жить, – попытался хоть немного успокоить жену Леон. – Я клянусь тебе, он будет жить…
-- Я не верю, ни единому твоему слову, – выдавила Оливия. – Я хочу его видеть!..
-- Это невозможно, доступ на подстанцию, на которой он находится, закрыт.
-- Господи… Он уже мёртв, да?..
Стратег КЯ с силой встряхнул Ливи, обхватывая рукой за плечи и прижимая к своему левому боку.
-- Я сказал, что он жив, значит, так оно и есть! Я бы не стал лгать тебе!..
-- Умоляю, Леон, я хочу его видеть… – простонала Оливия.
Мужчина тяжело вздохнул, отпуская жену.
-- Хорошо, подожди я переоденусь… позови Себа, чтоб помог…
-- Тебе не обязательно ехать со мной, – опомнилась Ливи, понимая, что такая поездка может стать для Леона очень тяжёлой.
-- Я же сказал: подстанция на карантине, кроме меня туда никого не пустят… разве что Этьена… – стратег КЯ невольно усмехнулся. – Хочешь поехать с ним?..
-- Нет, – быстро ответила женщина, понимая, что если поедет с помощником Леона, то вряд ли доберётся до ближайшего поворота.
-- Тогда не перечь мне и позови Себастьяна…
Оливия, поняв, что спорить бессмысленно, выскользнула за дверь, а стратег КЯ, обессиленный опустился на кровать.
Ливи, в поисках Себастьяна, начала спускаться вниз по лестнице, когда заметила орущего на кого-то по телефону Этьена. Шетардьё нервно расхаживал по холлу, громко отчитывая своего собеседника на немецком. Оливии пришло в голову, что этот грубый, рваный язык как никакой другой подходит несдержанному помощнику Леона.
Ливи, порадовавшись, что мужчина занят, ускорила шаг. Шетардьё поднял голову, встречаясь глазами с Оливией. Мысленно ругнувшись, женщина сделала вид, что не замечает его, и попыталась пройти мимо. Этьен перегородил ей дорогу, заканчивая разговор по телефону и отключая связь.
Ливи постаралась перехватить инициативу, пока это ещё было возможно, и тут же решительно заявила:
-- Леон просил позвать к нему Себастьяна.
-- Ему хуже? – встревожился Шетардьё, подозрительно сверкнув глазами.
-- Нет-нет…
-- Себ!.. – гаркнул на весь холл мужчина. – К Леону!
Из ближайшей двери появился медик и быстро поднялся на второй этаж.
-- Не торопись уходить, – процедил Этьен, грубо ухватив женщину за подбородок. – Если Леону стало хуже, то нам будет, о чём поговорить!
Ливи откинула руку Шетардьё в сторону, холодно глядя на мужчину:
-- Убери лапы, нам не о чем разговаривать… – Оливия успела подняться только на одну ступеньку вверх, когда помощник Леона снова перехватил её, крепко сжав запястье.
"Да что ж это такое… я вся в синяках буду!.." – Ливи резко обернулась, окидывая Этьена злым взглядом:
-- Ты хочешь мне что-то сказать?
-- Держись от Леона подальше, – угрожающе проскрипел мужчина, безжалостно сдавливая руку Оливии. – Иначе твой труп не опознают даже по ДНК!
Ливи вскрикнула от боли, изо всех сил пытаясь высвободить запястье.
-- Ты меня поняла, дрянь?!.. – Этьен продолжал сжимать свой кулак. Женщине показалось, что кости захрустели, готовые вот-вот сломаться.
-- Пусти! Я всё расскажу Леону! – в отчаянье воскликнула она. Рука Шетардьё метнулась к горлу Оливии, крепко сдавливая его:
-- Не успеешь!
Ливи, судорожно глотая воздух, вцепилась в лапищу Этьена ногтями. Мужчина отдёрнул руку, на мгновение выпуская свою жертву, но Оливии хватило этого короткого времени, чтоб со всех ног сброситься бежать наверх. Шетардьё не стал преследовать женщину довольный уже тем, что сильно напугал её.

Леон сидел на постели, отрешённо наблюдая, как Себастьян вводит ему в вену содержимое шприца.
-- Но вечером обязательно ещё капельница, – категорично заявил медик, снимая с босса сбившиеся повязки.
Стратег КЯ резко обернулся, услышав испуганный возглас где-то справа от себя. Глаза Ливи, прикованные к ожогам на теле мужа, расширились от ужаса. Рука Леона непроизвольно дёрнулась, прикрывая обожженное плечо и грудь.
-- Что ты здесь делаешь?.. Выйди, – неровным голосом приказал он.
-- Я хотела помочь, – подходя ближе, прошептала Оливия.
-- Нет. Себастьян отлично справится, – не позволяя врачу продолжать, пока женщина в комнате, повторил стратег КЯ.
Ливи, опустив глаза, кивнула и вышла из спальни.

31 марта, понедельник. Франция, загородный дом недалеко от Лиона, 11:35 – …
Тихонько потянувшись, Медлин вытянула ноги. Она уже пару часов сидела в удобном кресле, закутавшись в плед, и анализировала найденные в базе отчеты. Разумеется, она была на связи с Отделом не долго, но все же не следовало слишком афишировать свое присутствие.
Внимательно перечитав все, женщина задумалась. Она крутила имеющиеся данные и так, и эдак, но мозаика никак не складывалась. Зачем ее привезли на подстанцию, на которой полно секретов? Какой смысл? Заставить ее рассказать об Отделе? Но оперативники ее уровня закодированы на случай допросов и пыток, она ничего не сказала бы в любом случае. В Красной Ячейке этого не могли не знать. В любом случае, это можно было сделать в любом другом помещении. Почему ее не убили? Подумали, что мертва и не проверили? Что-то пошло не так? Почему просто не взорвали подстанцию после ухода?
"Да, это вопрос вопросов, - думала Медлин разглаживая складки на пледе, - так поступить было логичнее всего. Концы в воду и все... ничего бы не нашли... Может быть, нам специально кого-то сдают? или что-то сдают? Может быть все подстроено специально для того, чтобы мы нашли то, что нашли?..."


31 марта, понедельник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 12:25 - ...
Леон и Оливия спустились по лестнице, миновали холл и в самых дверях столкнулись с Этьеном.
-- Вы куда? – оторопело спросил Шетардьё, заходя в дом и перегораживая дорогу.
-- На «тау»… – отозвался стратег КЯ.
Этьен, сцепив зубы, шумно выдохнул, неодобрительно глядя на босса.
-- Это не обсуждается, – предупредил Леон.
-- Хорошо, я сам её отвезу, – буркнул Шетардьё.
-- Нет, Леон!.. – Оливия схватила мужа за руку, становясь за его спину. – Он убьёт меня!.. Не разрешай!..
Глаза Этьена полыхнули ненавистью. Если бы можно было испепелять взглядом, то он сделал бы это не задумываясь.
-- Оливия едет со мной, – даже не повысив голоса, объявил стратег КЯ. – Отойди.
Шетардьё покорно отстранился, пропуская босса. Леон взглядом указал Ливи на дверь и, подождав, когда та выйдет, тихо сказал, обращаясь к помощнику:
-- Я предупреждаю тебя последний раз, если с моей женой что-нибудь случится (даже если это случится не по твоей вине), то можешь сразу застрелиться…
-- Может мне теперь её ещё и охранять? – огрызнулся Этьен.
-- Это - твои проблемы.
Оливия ждала мужа возле машины. Шофёр протирал стёкла высокого внедорожника, ярко поблёскивающего на солнце.
-- Поехали, – коротко приказал Леон.
Дорога заняла около часа, всё это время стратег КЯ молчал, почти физически ощущая, как усиливается волнение Ливи от смены пейзажа. Сначала это был пригород с редкими частными домами, потом шоссе, а вскоре машина свернула на глухую просёлочную дорогу.
Оливия всё время смотрела в окно, мысленно подгоняя водителя ехать быстрее. В голове мелькали картинки одна страшнее другой и, только осознав, что уже представляет себе, как хоронит Ричарда, Ливи заставила себя остановиться и переключить своё внимание на дорогу.
И как раз вовремя: их машина остановилась перед высокими коваными воротами и несколько раз посигналила. Стратег КЯ набрал телефонный номер и бросил в трубку несколько слов по-французски. Ворота бесшумно отворились и навстречу им появились трое вооруженных людей в защитной сливающейся с листвой одежде. Один из них подошёл к машине и, наклонившись к спущенному стеклу окошка, перебросился с Леоном несколькими фразами. В ответ на какой-то вопрос стратега КЯ мужчина повернул голову в сторону старого двухэтажного особняка в английском стиле и пожал плечами, указывая куда-то в сторону. Леон кивнул и приказал водителю ехать дальше.
Оливия замерла на месте, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Глаза женщины с нетерпением пожирали каждый метр оставшегося пути, отделявший её от сына.
Стратег КЯ чуть повернул голову, бросив на жену грустный взгляд. Он привез её… и что теперь? Наверняка Оливия захочет забрать Ричарда с собой и снова исчезнет из его жизни. А если не позволить ей это сделать, она станет снова ненавидеть его… Стратег КЯ не знал, что для него мучительней переносить: ненависть жены или её равнодушие?
Когда машина остановилась, Ливи первой выскочила из автомобиля, едва сдерживая себя, чтобы ни побежать разыскивать Риччи по всему дому. Им навстречу вышли вооруженные люди, с наведёнными на машину автоматами, они с напряжённым вниманием следили за дверцами, готовые в каждую секунду открыть огонь. И только, когда из автомобиля показалась голова Леона, дула опустились.

Оливия едва успевала за молодым человеком в камуфляжной форме, которого отправили проводить её к Ричарду (стратег КЯ и вышедшая им навстречу женщина гораздо медленнее шли позади). Они поднялись на второй этаж и, толкнув от себя одну из множества расположенных по коридору дверей, юноша замер на пороге, пропуская вперёд Оливию.
Ливи перешагнула порог и тут же кинулась, к стоящей возле окна кровати.
-- Риччи! – женщина опустилась возле постели сына на колени, вглядываясь ужасно бледное, бескровное лицо.
Голова Ричарда была перебинтована, из-под одеяла выглядывала повязка на груди. Глаза молодого человека медленно открылись.
-- Мамочка, – губы юноши растянулись в слабой улыбке.
-- Мой мальчик, ты жив… – прошептала женщина, прижимая лежащую поверх покрывала руку сына к губам. – Слава богу, ты живой… как же я испугалась за тебя, дорогой…
-- Не волнуйся, я почти здоров, – попытался успокоить мать Ричард.
-- Ему только что вкололи снотворное, он засыпает, – раздался над Оливией голос с сильным французским акцентом. – Вы его мать?
Ливи подняла голову.
-- Да, а вы врач?
Мужчина чуть склонил голову:
-- Почти…
Ричард закашлялся и Оливия снова обернулась к нему, с беспокойством вглядываясь в лицо сына.
-- Как хорошо, что ты здесь… – пробормотал он и сонно улыбнулся Оливии. – Ты у меня такая красивая…
-- Мой маленький… – целуя руку уснувшего сына, прошептала она, другой рукой поправляя упавшие на повязку волосы. – Мой хороший мальчик… и ты говоришь, что вырос?.. если мама для тебя до сих пор самая красивая женщина…
Леон стоял позади Оливии, молча наблюдая за этой картиной. Ливи медленно обернулась, поднимаясь на ноги.
-- Я хочу забрать его, – тихо прошептала она, опасаясь разбудить сына. – Пожалуйста…
"Ну, вот и всё…" – вздохнул стратег КЯ.
-- Каким образом? – поинтересовался он. – Привезёшь сюда реанимобиль?.. Хватит делать то, что хочется тебе. Подумай о сыне. Здесь отличный медперсонал, здесь Гиз… и твоему сыну обеспечен должный уход. Он быстрее поправится, если его сейчас не дёргать с места на место.
-- Пока опять не случилось что-то непредвиденное и моего сына ни добили окончательно? Нет, я его забираю и увожу в безопасное место, даже если для этого потребуется эскорт из реанимации, – Оливия повернулась к врачу. – Ричарда можно перевозить?
Доктор бросил осторожный взгляд на Леона, тот отрицательно качнул головой. Ливи увидела это краем глаза.
-- Нет, мадам, его нельзя трогать, – тут же последовал ответ доктора.
Оливия резко обернулась к мужу:
-- Это ложь, я видела, как ты приказал ему ответить! Леон, чего ты добиваешься?! Я только хочу забрать Ричарда домой, где смогу нормально о нём заботиться!
-- Здесь тоже нормально о нём заботятся! – отрезал мужчина, слегка нахмурившись.
-- Ему нужно домашнее тепло, а не эти казематы ячейки!
-- Говори тише, ты разбудишь его, – предупредил стратег КЯ. – До завтрашнего утра он никуда не поедет… потом, если врач разрешит…
С постели послышался приглушённый стон. Ричард приоткрыл глаза и увидел стоящих возле его кровати родителей. Нет, не родителей… а мать и Леона. Юношу поразила сама мысль, что он подумал о стратеге КЯ как об отце.
-- Леон… – обессилено прошептал он. – Прости… я не хотел, чтоб так вышло… Прости меня… я всё исправлю…
-- Я знаю, – чуть улыбнулся в ответ мужчина.
Оливия на секунду прикрыла глаза. Она так и знала - он собрался что-то там исправлять… и по-прежнему хочет быть в «Красной ячейке». Пряча боль, она мягко улыбнулась сыну, переводя взгляд на стратега КЯ.
-- Я могу остаться с ним? Я могу помогать…
Леон тяжело вздохнул уже не в силах больше спорить.
-- Оставайся, – проронил он. – Только не мешай врачам.
Мужчина развернулся и вышел из комнаты.

31 марта, понедельник. Франция, Париж, отель Ритц, 13:40 – …
Этьен в скверном расположении духа вернулся в свой отель. Последние сутки, проведённые в доме Леона, вывели его из равновесия окончательно. Он дважды упустил шанс убить Оливию за сегодняшнее утро и теперь не мог простить себе этого.
-- Вот дрянь!.. Потащила Леона на подстанцию… в таком состоянии… – рычал Шетардьё, заваливаясь на кровать прямо в ботинках. – Сука!
Взгляд мужчины упал на бутылку бренди, оставленную им вчера утром на прикроватной тумбочке. Рука сама потянулась к спиртному. Свинтив крышку, Тьен отхлебнул бренди прямо из горла. Обжигающая жидкость побежала по телу, разгоняя кровь.
Когда Шетардьё осилил уже треть бутылки, раздалась протяжная трель мобильника.
-- Тьфу, пропасть!.. Даже выпить спокойно не дадут!
Матерясь и чертыхаясь Этьен достал мобильник, на дисплее высветился номер Катрин. От неожиданности мужчина даже сел на кровати, словно прикованный продолжая смотреть на звонящий телефон.
Наконец, он нажал кнопку связи и глухо сказал:
-- Слушаю…
-- Тьен, привет!
-- Угу, – буркнул в ответ Шетардьё. – Что надо?..
"Ого, явно рад меня слышать…" – усмехнулась про себя Катрин.
-- Если я буду перечислять всё, что мне надо это займёт уйму времени! Но звоню я, чтобы узнать твои планы на ближайшие несколько часов.
-- Вероятно, тебе они покажутся слишком скучными, – прохладно отозвался мужчина. – Я собираюсь проваляться остаток дня на кровати… Один!
"Обиделся, совсем-совсем обиделся, – подтвердила свои опасения женщина. – Ну, ладно попробую растрясти этого буку…"
-- М-да… а я приготовила для тебя кое-что интересное, – вздохнув отозвалась Кати. – Может быть, попробуешь альтернативный вариант времяпровождения? Не понравиться - вернуться к себе на кровать всегда успеешь.
-- А в чём дело? Тебе вдруг стало скучно?
-- Угу, очень, очень-очень… без тебя.
-- Слушай, ты пропадаешь на сутки, а теперь ведёшь себя так, словно это в порядке вещей…
-- Мне нужны были эти сутки, – серьёзным тоном произнесла Катрин, и чуть веселее добавила. – Но я готова искупить свою вину, пригласив тебя на прогулку.
-- О! Это сразу всё меняет! – скептически хмыкнул Этьен. – Ты даже не оставила записки!.. Что я должен был думать?!..
-- Записка… А что бы я написала в этой записке? Тьен, я понимаю, что ты обижен и, исчезнув, я поступила некрасиво… Простишь или мне даже не стоит и пытаться?
-- Пытаться что? Разве ты ещё не порвала наших отношений?
-- Я, нет. А ты хочешь разрыва?
-- Н-нет…
-- Тогда хватит тратить время на телефонные разговоры, я хочу пригласить тебя на обед. Место как раз способствует беседам, а нам есть, о чём поговорить. Хорошо?
--Угу…
-- Собирайся, встретимся через тридцать минут в сквере у твоего отеля. Я буду тебя там ждать, – произнеся это, Катрин отключила связь.
Тьен ещё раз посмотрел на телефон, словно пытаясь осознать, что ему всё это не приснилось, затем перевёл взгляд на бутылку и отбросил её в сторону.


31 марта, понедельник. Франция, загородный дом недалеко от Лиона, 14:00 – …
Ровно в два часа двери комнаты Медлин распахнулись. На пороге стояли Вульф и Стил. Оба с серьёзными непроницаемыми лицами.
Мужчины прошли внутрь. Шон с пульта отключил камеры слежения и ввёл код на какой-то панели, встроенной в стене.
Медлин, закутавшись в плед, сидела в кресле, придвинутом к окну. Ноутбук лежал рядом. Не говоря ни слова, она повернула к ним лицо.
-- У нас к тебе разговор,– коротко объявил Вульф, становясь возле окна.
Женщина медленно перевела взгляд с Пола на Шона и обратно.
-- Про Крота?– спокойно поинтересовалась она.
Уголок губ Стила дрогнул в довольной улыбке:
-- И давно ты нас вычислила?
-- Порядком,– пожала плечами Медлин.
-- Что ты знаешь?– спросил Шеф, внимательным взглядом обводя своего главного стратега.
-- Шон - тот самый Крот, что работает и на внешнюю разведку, и на «Красную ячейку». Снабжает их информацией, предупреждает об операциях Отдела… а информацию об операциях он берёт у тебя, Пол.
Лицо Вульфа стала суровым:
-- Это правда. Тебя это удивляет?
Медди покачала головой:
-- Нет. Я знаю, что ты внедрил его в КЯ не ради личных интересов. Ты пытаешься найти доказательства того, что Джордж связан с террористами. Меня удивляет другое - почему Шон тебе помогает?.. Ведь если не знать всей подоплёки, можно решить, что вы оба предали своё дело.
Пол бросил взгляд в сторону Стила и коротко кивнул.
-- А вот я как раз преследую личные интересы,– холодным металлическим голосом отозвался Шон.– Месть Джорджу - вот, что движет мной.
-- И когда же Джордж успел перебежать тебе дорогу?– безликие нотки в тоне Медди сменились настороженностью.
-- Двадцать лет назад. Они с Эдриан совершили бесчеловечный поступок.
Внутри у Медлин всё похолодело, интуиция подсказывала, что сейчас будет раскрыта тайна, которую она не желает знать.
-- Да? - женщина сыграла удивление. - Как романтично... Что бы там ни было, месть не то чувство, которое может быть основой веры и убеждений, Шон. Ты не хуже меня знаешь это. Благородный мститель в тылу врага тратит свою жизнь на то, чтобы отомстить обидчику. Вряд ли я куплюсь на эту сказку, да и ты, Пол, тоже казался мне более прагматичным человеком. Здесь что-то еще. это очевидно... и думаю, если задаться целью, это можно было бы раскопать. Только вот нужно ли мне это?
Мужчины молча выслушали ее монолог. Медлин выглядела раздосадованной и даже раздраженной.
-- Ей это точно не нужно,– подтвердил Шон, обращаясь к Вульфу и не замечая больше Медлин.– Отдел лишил её чувств… быть может это не так уж и плохо… Если хочешь, сам рассказывай ей.
Приблизившись к Шефу и небрежно всучив ему чёрную пластиковую папку, Стил быстро покинул комнату.
-- Что это с ним?– поинтересовалась Медди, скорее для проформы.
-- Он не такой, как мы,– задумчиво вертя в руках папку, отозвался мужчина.– Его можно понять…
-- Пол, если ты хочешь мне что-то сказать - говори, не хочешь - тогда не затягивай паузу.
Вульф медленно кивнул:
-- Да… Помнишь октябрь 81-го? Миссия на Украине. У вас с Шоном тогда был роман…
-- Это было давно,– пожала плечами женщина.
-- Да, но ваша связь имела некие последствия.
Взгляд Медлин стал темнее обычного (если такое вообще было возможно):
-- Откуда ты знаешь?
-- Это всё пару лет назад раскопал Стил…
-- Да, я потеряла ребёнка на 7-м месяце,– голос Медди стал пугающе безэмоциональным.
-- Нет. Это Эдриан вызвала преждевременные роды. Ребёнок родился абсолютно здоровым. Тебе же сказали, что ты потеряла его… Эдриан вложила в тебя слишком много сил, чтоб позволить материнству изменить твою эмоциональную структуру…– Пол протянул чёрную папку Медлин:– А это то, что стало с ребёнком.
Женщина после некоторых раздумий медленно открыла папку и пробежалась глазами по листам, выделяя самое основное: родился мальчик, его отдали в приют, через семь лет забрали в Центр, отличные аналитические способности, математический склад ума, талантливый программист.
Медлин перевернула лист, дальше начиналось досье из Центра. Первое, что бросилось в глаза - фотография… слишком знакомая фотография.
-- Грег Хиллинджер…– практически не размыкая губ, произнесла Медди.

-- Позволь тебя спросить, как давно ты знаешь это? - тихо спросила его Медлин. - И вот еще что... я видела своего мертвого ребенка. Слышишь, Пол? Почему Шон решил, что это правда? - она потрясла папкой. - Эдриан, будь она проклята, всегда была мастерицей в создании мифов. Может она и сейчас смеется над нами? И еще, я хочу уехать отсюда, куда угодно, Пол. Я никогда не касалась этой темы, она была запретной для всех, в том числе и для меня. Теперь я сама хочу разобраться в этом без эмоций и ярлыков... Твое дело помогать мне в этом или нет. Что касается Шона... он слишком... предвзят, чтобы быть объективным.

В ее глазах стояли слезы.
-- Кстати, а при чем здесь Джордж? Речь шла о его мести Джорджу. Джордж не мог указывать Эдриан, как ей поступать.
-- И что? - осторожно спросил Пол.
-- Одна неточность влечет за собой недоверие ко всему... Почему я должна ему верить? Потому что у меня с ним был когда-то роман? Он умен и очень закрыт для меня, а я, к сожалению, не умею читать тайные мысли. Вы говорите, что я лишилась всех чувств, что я черствая? Возможно. Но разве не из-за этого мы до сих пор живы, Пол? Ты думаешь, что я не оплакивала своего ребенка? Я это делала тысячи ночей, до тех пор пока не поняла, что нельзя оплакивать мертвых, когда из-за этого гибнут живые.
-- Но он жив...
Медлин прищурилась.
-- Возможно. Но я не готова говорить об этом...
-- И что из всего этого следует? - Пол подошел к окну.
-- Я хочу знать, что ты обо всем думаешь, и как это повлияет на наши отношения. Я хочу иметь возможность сделать ДНК-тест и убедиться в том, что все правда. Кстати, Шон делал это? Я здесь не вижу заключения. Пол, ну скажи хоть что-нибудь... - голос Медлин звенел от напряжения.
Женщина поморщилась, все ее тело болело.

31 марта, понедельник. Франция, Париж, сквер возле отеля Ритц, 14:20 – …
Этьен хмурясь, вглядывался в улочку, тянувшуюся сквозь сквер. Катрин опаздывала, не на очень много, но всё же опаздывала. Шетардьё медленно прохаживался по дорожке, разглядывая равнодушным взглядом окрестности и сидящих на лавочках людей. Погода была в этот день восхитительная, ярко светило солнце, было довольно тепло для этого месяца, а на деревьях уже появилась молодая листва. Париж был как никогда романтичен в этом одеянии из свежей зелени и распускающихся цветов.
Повинуясь какому-то внутреннему чувству, Этьен обернулся назад и вовремя - на него практически налетела Катрин, повиснув на шее. Сначала мужчина не понял ничего, кроме того, что Кати без его опоры упадёт, но, опустив взгляд вниз, Тьен увидел причину столь шаткого состояния женщины - её ноги были обуты в ролики.
-- Уф… – выдохнула Катрин. – А с виду кажется, что всё так просто! Это я про ролики…
Женщина весело улыбнулась.
-- Извини, давно ждёшь? Я не рассчитала, что на этом орудии пыток я буду столько ковылять… Ну, что пойдём? Я тут недалеко оставила машину. Вернее ты пойдёшь, а я поеду… на этом кошмаре.
-- Я надеюсь, потом ты не заставишь и меня облачаться в ролики?
-- А ты что, никогда не катался на таких? – ухватившись за руку Шетардьё, поинтересовалась Кати.
-- Я предпочитал скейт.
Этьен практически вёз за собой женщину до самого авто.
-- Держи ключи, – Катрин протянула мужчине связку.
-- Ну, и куда мы едем? – спросил Тьен, когда они оба оказались в машине.
-- Прямо, а потом я скажу…
-- С чего такая таинственность? – в глазах Шетардьё мелькнул огонёк подозрения, но, тем не менее, машина плавно тронулась с места.
-- Сю-ю-юрприз… – протянула женщина, пытаясь стащить ролики с ног.
Наконец, с этой задачей она справилась и переобулась в удобные ботинки на высокой подошве.
-- Остановись на обочине, – попросила Катрин Этьена.
-- Зачем? Ты хочешь сказать, что мы уже приехали?
-- Я теперь поведу машину, ты же всё равно не знаешь, куда ехать.
-- А ты мне так и не скажешь?
-- Неа, вылезай.
Поменявшись местами, они продолжили движение по шоссе, ведущим загород. Чем дальше удалялись они от Парижа, тем хитрее была улыбка Кати.


31 марта, понедельник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 14:45 - ...
Оливия сидела возле постели спящего сына и держала его за руку, когда открылась дверь и на пороге показалась высокая светловолосая женщина, которая встречала по приезду Леона.
-- Мадам, пойдёмте… пообедаете…
-- Я не хочу, – быстро отозвалась Ливи.
-- Леон приказал. Вы же не хотите, чтоб у меня были неприятности?.. Идёмте.
В столовой был накрыт стол на одну персону.
-- А Леона не будет? – удивилась Оливия.
-- Нет. Он… он отдыхает…
-- Ему плохо? – встревожилась Ливи.
Женщина замялась, а потом, отведя глаза в сторону, ответила:
-- Нет…
-- Вы не могли бы меня к нему проводить…
-- Н-не думаю…
-- Не волнуйтесь, если он спит, я не буду его беспокоить.
Блондинка нехотя кивнула, не вполне уверенная, что поступает правильно. Женщины вышли из столовой и снова поднялись на второй этаж и остановились перед широкой дверью-распашонкой.
-- Спасибо, – Оливия благодарно кивнула и, толкнув вперёд дверь, тихо прошла в комнату.
Эта спальня напоминала смесь палаты с операционной: вдоль стен стояли высокие узкие передвижные кровати-тележки, отгороженные друг от друга белыми ширмами. У каждой кровати находилась капельница и аппараты, контролирующие жизнеобеспечение пациента. Сейчас все они были пустые, и только на одной спал стратег КЯ. К руке мужчины присосалась прозрачная трубочка, через которую поступал физраствор. Лицо Леона было бледным и измученным, даже во сне его жёсткие черты не расслаблялись, сохраняя свою резкость.
Взгляд Оливии задержался на ужасном шраме. Отвратительная полоса, рассекавшая всю щёку стратега КЯ, была очень аккуратно зашита, однако от усталости и напряжения тонкая линия между соединенными частями кожи, покраснела и набухла от прилившей крови. Женщина почувствовала себя виноватой за то, что потащила Леона с собой. Надо было соглашаться на предложение Этьена… он никогда бы не решился ничего сделать ей в открытую, зная, что стратег КЯ в курсе их поездки.
Ливи бесшумно приблизилась к мужу и нежно, почти не касаясь пальцами, провела рукой по здоровой щеке Леона. Кто бы ни придумал, что шрамы на лице украшают мужчину - он сказал очевидную глупость. Ничего красивого в безобразной ране не было.
Стратегу КЯ стало щекотно, он дёрнул щекой и потёрся ей о плечо, задев ожог. Губы искривились в болезненной гримасе, но, едва он открыл глаза и увидел Оливию, стон застыл в горле.
-- Что случилось? – встревожено спросил Леон, пытаясь приподняться на подушках.
-- Нет-нет… лежи… ничего… – поспешно отозвалась Ливи.
Мужчина немигающим взглядом смотрел на жену, не понимая, зачем она пришла.
-- Мы, кажется, договорились, что Ричарда ты увезёшь завтра, – взволнованно произнёс он.
"Хотя, в сущности, какая разница? – вздохнул про себя Леон. – Днём раньше, днём позже… Ты только оттягиваешь неизбежное… она всё равно уедет… Ты ей не нужен…"
-- Да, – тихо ответила Оливия.
-- А-а-а?.. не волнуйся, вертолёт я тебе предоставлю для транспортировки… вас доставят в Париж… ну, или куда ты сама скажешь…
-- Вертолёт?.. – растеряно пробормотала женщина.
-- Д-да… завтра… – с какой-то затаённой надеждой прошептал мужчина. – Завтра ближе к обеду… Ты ведь за этим пришла?
Ливи неопределённо покачала головой.
-- Тогда почему ты здесь? – по телу Леона пробежала сковывающая дрожь.
-- Я… я…
"Беспокоилась за тебя", – хотела ответить Ливи, но вовремя оборвала себя. Это было не к чему. Завтра она уедет и увезёт Ричарда с собой и не к чему травить душу. У него есть Элинора, а у неё будет ребёнок от Леона - каждому своё - все счастливы.
-- Я пойду, спи, – Оливия ласково улыбнулась мужу и, поправив его одеяла, направилась к выходу.
-- Лив… – голос стратега КЯ предательски дрогнул.
Женщина обернулась, её сердце учащённо забилось. Не раздумывая, она вернулась к постели.
-- Что такое? – тихо спросила она.
-- Я… хотел… то есть я… ты… – Леон, тяжело дыша, из последних сил пытался собраться с мыслями.
Ему до боли в сердце нужно было попросить прощение у жены за всё, что он сделал: за то, что испортил ей жизнь; за то, как обращался с ней; за то, что «убил» их ребёнка.
-- Тише-тише, успокойся, – присаживаясь на край постели, Оливия покровительственно положила руку на горячий лоб мужа. – Кажется, у тебя температура…
Мужчина прикрыл глаза, с трудом справляясь с неровным дыханием. "Ах, если бы можно было пролежать так вечно, ощущая её прохладную ладонь на своём лбу, – горько усмехнулся своим мыслям стратег КЯ. – Господи, я, кажется, готов продать за это душу… или то, что от неё осталось…"
Рука Оливии скользнула по волосам мужа и, спустившись, накрыла шрам.
-- Не надо, – в отчаянье прошептал Леон, пытаясь отстраниться.
-- Извини, – Ливи быстро убрала ладонь. – Я не хотела сделать тебе больно…
"Тогда сделай так, чтобы я навсегда забыл о тебе!" – захотелось крикнуть стратегу КЯ, но он только повернул голову так, чтобы Оливии не была видна левая часть его лица.
-- Почему ты всё время прячешь лицо? – тихо произнесла женщина, осторожно разворачивая голову Леона к себе. – Ты стесняешься своего шрама…
Глаза стратега КЯ обижено сверкнули:
-- Прекрасное зрелище, не так ли? Как известно, шрам на роже…
-- Я этого не говорила, любая рана выглядит ужасно, – оборвала его Ливи. – Но разве это повод так переживать? Она заживёт уже через пару недель, а если шрам будет тебе мешать, ты сможешь избавиться от него… или, во всяком случае, сделать почти незаметным. Вспомни Боргезе, у него же всё лицо испещрено, а ничего… может быть очень милым, когда хочет этого…
Ливи пришло в голову, что она так и не спросила у Пикета: правда ли, что большинство шрамов Мартина на совести Долохова.
-- Лив, не уговаривай меня, я же не ребёнок.
-- Но ведёшь себя именно так. И если тебе интересно моё мнение, – Оливия лукаво улыбнулась. – То новый имидж тебе очень подойдёт… теперь уж точно никто не сможет отказаться от твоих предложений…
-- Силён не тот, кто весь в шрамах, а тот, кто наставил ему этих отметин, – усмехнулся Леон.
-- А кто наставил тебе? – осторожно поинтересовалась Ливи.
-- Хм… я сам…
-- То есть?
Мужчина внимательно посмотрел на жену и вдруг резко сказал:
-- Я хочу спать!
-- Да, извини… – кивнула Оливия, поднимаясь на ноги. – Спи…
Стратег КЯ мрачно наблюдал, как женщина покидает помещение. Перед самой дверью она остановилась и бросила быстрый взгляд назад. Леон поспешно закрыл глаза: "Нет! Всё не так!.. Как спокойно я жил этот месяц без неё!.. Нет, кого я обманываю?.. Разве это спокойствие, когда обнимаешь холодные подушки и, засыпая, думаешь о ней?.. Я должен… должен её забыть!..".

31 марта, понедельник. Франция, Центр долины Луары, заповедник, 15:10 – …
Около часа они добирались по пригородным дорогам, проезжая зеленеющие поля и оставляя позади небольшие поселки.
-- Ну, вот и приехали, – объявила Катрин, останавливая машину у края дороги. – Здесь есть потрясающей красоты озеро, но до него нужно немного пройтись пешком.
Женщина вышла из салона и открыла багажник. Достав оттуда плотный шерстяной плед, Катрин кивнула Этьену в сторону большой плетёной корзины для пикника.
-- А это понесёшь ты! Я же обещала устроить тебе обед.
Шетардьё растерянно перевёл взгляд на свою ношу.
-- Нам туда… – Кати кивнула на кромку леса.
-- Ты что, решила вывезти меня на природу? – в недоуменье спросил Тьен, забирая корзинку.
-- Как ты догадался? – усмехнулась женщина, подталкивая Этьена вперёд.
Минут через десять ходьбы они вышли на небольшую полянку на берегу лазурного озера. Вода в нём была гладкая словно поверхность зеркала, в котором отражались качающиеся деревья.
Катрин расстелила плед, поудобнее устраиваясь на нём.
-- Так и будешь стоять? – поинтересовалась она. – Тогда хоть корзинку отдай!
-- Ну, уж нет! – усаживаясь рядом, отозвался мужчина. – Затащила меня в лес и теперь ещё хочет оставить без обеда!..
Шетардьё поставил корзинку себе на колени, осторожно приоткрывая крышку и заглядывая внутрь.
-- Не лезь! – шлёпнув Тьена по рукам, строгим тоном приказала Кати. – А ну, быстро любуйся на природу!
Женщина отобрала у Этьена корзинку, выкладывая содержимое на плед. Постепенно на импровизированном столе появились фрукты, румяные булочки, пахнущие чем-то пряным кусочки индейки и говядины, рядом расположились свежие овощи и салаты.
Шетардьё сглотнул, почувствовал соблазнительные ароматы.
-- Ну, вот всё готово, можно приступать к трапезе! – Катрин весело оглядела всё это изобилие. – Только ещё один штрих!
Женщина протянула Этьену бутылку красного вина и штопор. Дожидаясь пока мужчина разольёт вино, Кати приблизилась к воде и потянулась, вдыхая полными лёгкими сладковатый воздух.
-- Тьен, посмотри, как красиво! Я очень люблю это место, здесь так тихо и спокойно! – произнесла она, всматриваясь в гладь озера.
-- Угу, как на кладбище, – подходя к Катрин, косо усмехнулся Шетардьё.
-- О, боже… Ты невыносим! Ты напрочь лишён чувства прекрасного!
-- Ну, почему же?.. – возразил мужчина, обводя многозначительным взглядом фигуру женщины.
Кати снисходительно покачала головой:
-- Я говорю о природе! О возвышенном! О духовном!
-- Красоту женского тела возвели в культ ещё во времена античности, а в эпоху Возрождения сделали символом прекрасного и божественного!
-- Какие познания в области истории почитания женской красоты! И откуда, что берётся?! – смеясь, всплеснула руками Кати.
-- И что тут удивительного? – с нотками обиды, возмутился Этьен.
-- Конечно же - ничего! Но нельзя же так однобоко подходить к вопросу о прекрасном! Есть и другие объекты, достойные восхищения.
-- Зато, выбрав одно направление, я становлюсь истинным ценителем, а не жалким любителем! Есть сомнения? – с хитрыми огоньками в глазах спросил Шетардьё.
-- Что вы, что вы, месье! Не смею далее оспаривать ваш тонкий вкус прекрасного!
-- То-то же!
-- Тогда пойдёмте есть, истинный ценитель.
Мужчина галантно предложил руку Катрин, провожая её к месту трапезы. Разлив вино по бокалам, Этьен протянул один из них женщине.
-- За прекрасное, – лукаво улыбаясь, предложил Шетардьё.
Кати тоже не смогла сдержать улыбки, пробуя вино, при этом не сводя взгляда с Тьена.
-- А клубнику со сливками ты не прихватила? – с озорными нотками в голосе поинтересовался он.
-- Помнится, ты говорил, что не любишь…
-- Не люблю, но тебя покормить не отказался бы! – Этьен, отставляя посуду чуть в сторону, ближе придвинулся к женщине. – А ты знаешь, эта тишина и спокойствие мне начинают нравиться… Такое чувство, что кроме нас на планете никого нет…
Рука Шетардьё осторожно накрыла ладонь Катрин.
-- Что, уже даже кладбище не напоминает?..
-- А кто сказал, что на кладбище человек должен чувствовать себя неуютно?..
-- А ты сейчас чувствуешь себя уютно?
-- Рядом с тобой я всегда чувствую себя уютно!
-- То есть, если сделать вывод из твоих слов, получается, что рядом со мной как на кладбище? – звонко рассмеялась Катрин.
-- Потрясающая женская логика… – констатировал Шетардьё, поднимаясь ладонью вверх по руке Кати.
-- В лучшем своём проявлении! – усмехнулась женщина, ловя его руку.
Повернув ладонь мужчины тыльной стороной, Катрин стала задумчиво проводить пальчиками по линиям на коже. Тонкая женская ладошка накрыла крепкие пальцы Этьена. Кати повернула голову, чтобы коснуться губами губ Тьена. Но он быстро отстранился, иронично покачав головой.
-- Сейчас пристаёшь, а потом скажешь: "Иди-ка ты спать на свою кушетку"?..
-- А я к тебе и не пристаю! – улыбнулась женщина отвернувшись, и облокотилась спиной о Шетардьё.
-- Хм… – Этьен покосился на Катрин, поражаясь её наглости. – Вино-то больше не будешь?
-- Почему это не буду?!
Не поворачиваясь к мужчине, Кати протянула свой бокал.
-- А попросить ласково? – возмутился Тьен.
-- Наливай, бука!
Шетардьё скептически фыркнул, но исполнил приказание.
-- Послушный мальчик, – ехидно заметила женщина, смакуя вино.
-- Наглая девчонка! – буркнул Этьен, беря кусочек индейки и отправляя её в рот. – Ннн… сама готовила?
-- Да!
-- Врёшь чай!..
-- Грубиян! Сейчас вообще ничего не получишь!
-- Что, будешь есть всё одна?.. Лопнешь!
-- Не лопну! – резко поворачиваясь к мужчине, отрезала Катрин.

31 марта, понедельник. Франция, Центр долины Луары, заповедник, 15:10 – …
Тьен, лишившись своей опоры, едва ни повалился на спину.
-- Что, действительно, всё съешь сама? Может, проверим?
Катрин оглядела расставленные вокруг неё тарелки и весело улыбнулась.
-- Ладно, вру! Мне это ни за что не съесть. Всё это изобилие готовилось с расчётом на твой аппетит!
-- А что мой аппетит?! – картинно захлопав ресницами, возмутился Этьен. – Я ем как птичка!
-- Если б птицы столько ели, они б не взлетели!
-- Ну-у… пингвины ж не летают, хотя и птицы!..
-- Летают, но очень низко! И потом тебя устраивает сравнение с пингвином?
-- А что, очень даже милые птички… Только слишком любопытные!
-- Угу, и ты у нас как раз не лишён этого качества!
-- Это почему это? – насупился Тьен.
-- А ты будешь спорить, что не бываешь милым и о-очень любопытным? – усмехнулась Катрин.
-- Любопытным?! Да когда?!
-- Всегда! Даже сегодня первым делом сунул нос в корзинку!
-- А куда я его должен был сунуть?!
-- В озеро!
Шетардьё изумлённо фыркнул:
-- А ты знаешь какая сейчас температура воды?! Я б отморозил нос! Чтоб ты тогда делала?!
-- А что тут делать? Пришлось бы терпеть тебя без носа!
-- И что, даже не позволила бы отогреть свой нос, уткнувшись тебе в кофточку?!..
-- Чтоб спасти твой нос, позволила бы!
-- Да?!
Этьен мгновенно вскочил на ноги и бросился к озеру. Окунув в него голову, он тут же кинулся обратно, на ходу опрокидывая Катрин на плед и утыкаясь ей лицом в грудь. Кати почувствовала, как Шетардьё зубами расстёгивает пуговицы на её одежде.
-- Сумасшедший! – завопила женщина. – Ты ж мокрый и холодный!
-- Но ты обещала меня согреть!
-- И за это ты решил меня заморозить?!
-- Думаешь, мне не холодно?
Этьен распахнул кофту Кати, прижимаясь лицом к её телу.
-- Кх-у-у-у… – закапризничала женщина. – Какой ты мо-о-окрый!
-- Зато ты очень тёплая… – ответил Шетардьё, обхватывая её за талию.
-- Это не надолго… – театрально всхлипнув, заявила Катрин.
-- Ничего, когда согреюсь, то погрею тебя!
Губы мужчины заскользили по её телу. Кати прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Её грудь взволнованно вздымалась, чутко реагируя на ласки Этьена. Его губы спустились к животику женщины, оставляя горячие влажные следы. Тьен медленно расстегнул молнию на её брюках. Разгорячённое дыхание щекотало кожу Катрин. Губы Шетардьё продвинулись чуть ниже и она, порывисто вздохнув, резко приподнялась.
-- Тшш… ты чего?.. – запинаясь выдавил мужчина, одной рукой возвращая Кати на плед, другой - приспуская её брюки.
-- Ничего… – едва слышно отозвалась она, позволяя Этьену продолжать.
Перед глазами женщины всё поплыло, огненные пульсирующие волны, рождавшиеся глубоко в недрах её тела, рванулись вверх, сметая всё на своём пути и парализуя мозг. Катрин запрокинула голову назад, выгибаясь всем телом, навстречу нежным ласкам. С губ Кати сорвался стон, затем ещё один, и ещё, превращаясь в мелодию страсти, возбуждающую мужчину всё сильнее.
На какое-то мгновение Катрин абсолютно отключилась от реальности и вернулась в неё, лишь когда почувствовала, что Тьен застёгивает молнию на её брюках.
-- В чём… дело?.. – с трудом справившись с дыханием, спросила женщина.
-- Ни в чём, – глухо отозвался Шетардьё.
-- Тьен?..
-- Хм… не далее как пару минут назад ты назвала совсем другое имя!
Этьен поднялся на ноги, перекидывая через плечо свою куртку и собираясь уходить.
Катрин мгновенно натянула на себя свитер. Случилось то, чего она опасалась больше всего. Но по крайней мере, этот неприятный момент заставит её перестать тянуть время и поговорить с Тьеном. Это будет непростой разговор, но Кати нужно было поделиться своими переживаниями.
-- Сядь, поговорим, – неровным голосом произнесла Катрин.
-- О чём? – лёгкая усмешка едва коснулась губ мужчины.
-- Обо мне. Это надо было сделать ещё раньше, собственно для этого я тебя сюда и притащила.
Шетардьё непонимающе поморщился.
-- Если готов слушать и разговаривать - садись.
-- Я постою…
-- Как знаешь…
Катрин облокотилась спиной о дерево, её невидящий взгляд был устремлен в сторону лазурного озера.
-- Я никогда не говорила тебе о своих чувствах… – начала женщина, слова с трудом давались ей. – Всё было так странно… Какое-то время я не желала признавать появившиеся чувства к тебе, списывая всё на ненависть, переросшую в страсть… Но всё оказалось намного сложнее… В моей душе живёт огромная нежность к тебе, сердце радостно бьётся, когда ты улыбаешься и его ритм учащается, когда ты прикасаешься ко мне. Я могла бы согласиться на замужество, чтобы дарить друг другу тепло и поверить в возможность существования небольшого мирка, где можно найти покой и отдых. Но было бы это честно? В первую очередь по отношению к тебе? Когда моё сердце разрывается на части, и я не могу отрицать или махнуть рукой на свои чувства к нему…
Чем дольше говорила женщина, тем легче становилось у неё на душе, она словно снимала камень сомнений со своего сердца. Но вместе с этим и возрастала тревога от ожидания реакции Этьена. Облизнув пересохшие от волнения губы, Кати продолжила:
-- Я пригласила тебя сюда специально, чтобы поделиться тем, что у меня на сердце. Не знаю, нужны ли тебе мои признания, но мне стало легче оттого, что ты знаешь…
Скула Шетардьё нервно дёрнулась. Ничего не говоря, мужчина отвернулся. Катрин смотрела на его напряжённую спину, боясь нарушить молчание.
В конце концов, тишина стала не выносима.
-- Тьен? – тихо позвала женщина, поднимаясь на ноги.
Этьен никак не реагировал. Кати осторожно приблизилась к нему, коснувшись ладошкой его спины.
-- Скажи хоть что-нибудь, – попросила она.
-- Что? – глухо отозвался Шетардьё, слегка повернув голову.
-- Что ты чувствуешь?.. – Катрин осторожно провела ладонью по его пояснице. – Ты хочешь уйти?..
-- Хотел бы - уже ушёл, – буркнул мужчина.
-- Тьен, посмотри на меня!
Женщина решительно повернула Этьена к себе лицом. Тот был бледен, от чего серые глаза на этом фоне казались непроницаемыми угольками. Кати стало не по себе, но она решила выяснить всё до конца.
-- Тьен… у меня нет от тебя тайн ни о моём прошлом, ни о настоящем… ты знаешь, что я чувствую к тебе… ты знаешь всё!.. Достаточно одного твоего слова, чтоб Леон отдал приказ о моей ликвидации… я прекрасно сознаю это… Но я не хочу изворачиваться или врать тебе!
-- Я никогда не требовал от тебя верности, – мрачно отозвался Шетардьё. – Но я не хочу слышать имя другого мужчины, когда любовью с тобой занимаюсь я!
-- Тьен, это всё случилось потому, что мне не давали покоя одолевавшие меня мысли! Эти сутки без тебя я не переставала думать о твоём предложении… но проблема выбора разрывала меня надвое!.. Я находилась в жутком напряжении… Я не знала, как лучше рассказать обо всём тебе…
Мужчина с минуту молчал, а потом вдруг спросил:
-- Так ты выйдешь за меня замуж?
-- А ты этого хочешь? – тихо спросила Катрин, опустив глаза.
-- Не хотел бы - не спрашивал! – насупился Этьен.
-- Даже после того, что сейчас узнал?
-- Ничего особо нового для себя я не узнал.
-- Тогда уже сегодня мы можем обвенчаться. В ближайшем отсюда городке есть очень красивая церквушка и если по дороге ты не сбежишь, там можно провести церемонию.
-- Сегодня?.. Прямо сегодня? – немного растеряно переспросил Шетардьё.
-- А что? Впрочем, если тебе нужно время, чтобы подумать… Взвесить всю будущую ответственность, составить брачный договор… То выбирай время сам, – вяло засмеялась женщина.
Этьен облизнул пересохшие губы:
-- Поехали!
-- Лишь два условия перед отъездом: наш брак - наша тайна и, черт побери, я хочу платье!
-- Абсолютно согласен с обоими условиями!

31 марта, понедельник. Франция, маленький городок недалеко от Парижа, 16:30 – …
Очутившись в небольшом уютном городке, Катрин поставила машину на парковку.
-- А теперь разделим свои силы, – предложила она. – В конце этой улице, за поворотом церковь, ты договаривайся со священником, а я пойду искать себе свадебный наряд. Встретимся здесь через полчаса, идёт?
-- Через полчаса? – с сомненьем переспросил Этьен.
-- Да.
-- Ну, хорошо…
Пожав плечами, Тьен неспешно направился к церкви, сильно сомневаясь, что Кати уложится в полчаса.

Так и вышло - Катрин появилась почти через полтора часа, но она была так великолепна, что Шетардьё отметил про себя, что ради такого мог бы ждать её и сутки. На ней было элегантное белое платье, чуть отдававшее в фиолетовый, без рукавов с глубоким декольте. Оно идеально обтягивало фигуру женщины, подчёркивая все линии стройного тела. Волосы Кати были убраны в высокую причёску, открывая лебединую шею.
Этьен мягко улыбнулся, подходя к Катрин и протягивая ей небольшой белый букет.
-- Ты восхитительна, – тихо шепнул он.
-- Ты тоже ничего, – с озорной улыбкой ответила женщина, поправляя галстук Шетардьё.
-- Я взял машину с шофёром, заказал столик в местном ресторане и снял на эту ночь самый красивый особняк в этом городке… Свидетелями у нас будут служители этой церкви, священник согласен нас обвенчать в любое время…
-- Ты когда всё успел?
-- Ну-у… – мужчина театрально закатил глаза, давая понять, что при желании возможно всё. – А ты фамилию менять будешь?
-- Хочу напомнить, что венчаемся мы тайно, следовательно, никто, ничего не должен даже заподозрить. Поэтому и фамилия останется моя.
-- Да, конечно, – понимающе кивнул Этьен.
-- Ну, что, если мы оба готовы - отправляемся в церковь?
Шетардьё галантно подал Катрин руку, провожая к машине. Уже через пару минут шофёр подвёз их к тяжёлым дубовым дверям.
-- Ты иди первым, а я позже, – произнесла Кати, взволнованно рассматривая красивый фасад небольшой церкви.
-- Почему? – удивлённо спросил Этьен.
-- Так полагается… К тому же у тебя будет последний шанс сбежать.
-- Ну, раз полагается… – пожал плечами мужчина, выходя из машины.
Несколько минут Катрин сидела в машине, её пальцы осторожно перебирала лепестки цветов в букете. "Боже мой, это что-то невероятное! Но надеюсь, я не раскаюсь в своём поступке…" Кати вышла из машины, направляясь к дверям церкви. У алтаря её ждали двое мужчин: один - пожилой священник с добрым и мудрым лицом, второй - статный и строгий, её будущий муж. "Муж…" – пронеслось у неё в голове, и женщина почувствовала, как возросло её волнение. "Муж…" – снова повторила она про себя, глядя на Этьена. Катрин замерла на пороге, понимая, что до момента, когда она станет женой того мужчины, в чьи глаза так напряженно вглядывается, её разделяет лишь этот проход по коридору. Не спуская взгляда со своего жениха, Кати сделала первый шаг. Плавно приближаясь к алтарю, она чувствовала, как взволнованно бьется её сердце. Заняв своё место напротив Этьена, она лишь на мгновение отвела глаза, чтобы приветливо улыбнуться священнику. Совершенно новые ощущения мешали сосредоточиться на том, что говорил служитель церкви.
Катрин отметила напряжённые жилки на шеё Шетардьё. Значит он тоже волновался, женщина почувствовала странное тепло.
-- Да, – услышала вдруг она ответ Тьена и поняла, что настало время клятв.
-- Согласны ли вы, Катрин Сегюр, взять в мужья этого мужчину? Любить его в богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас? – обратился священник к Кати.
Этьен замер. Ему показалось, что прошло столетие, прежде чем губы женщины разомкнулись, чтобы огласить решение.
-- Да, – услышала свой голос откуда-то со стороны Катрин, находясь словно в каком-то тумане.
-- Объявляю вас мужем и женой! – торжественный вердикт разнёсся по церкви, возносясь к высоким сводам. – Можете поцеловать невесту…
Шетардьё наклонился к Кати осторожно касаясь губами её губ. "Я целую собственную жену, – с трепетом и волнением пытался осознать он. – Катрин - моя супруга…"
Прибывая словно в оглушенном состоянии, мужчина и женщина принимали поздравления двух своих свидетелей и, выслушав доброе напутствие святого отца, вышли из церкви. Этьен и Катрин были погружены каждый в свои ощущения и мысли, вызванные прошедшей церемонией, поэтому, садясь в машину, ни один не проронил ни слова. Уже когда водитель почти подъехал к ресторану, где для них был заказан столик, Кати встрепенулась, словно скидывая с себя это оцепенение, и принялась рыться в своей сумочке. Через мгновение женщина достала маленькую белую коробочку, перетянутую синей лентой.
-- Это тебе… свадебный подарок… – прошептала Катрин, протягивая Этьену презент.
Мужчина осторожно взял из её рук коробочку и, потянув за кончик ленты, открыл крышку. На белом атласе лежал небольшой золотой кулон квадратной формы. Кулон был украшен замысловатым золотым узором на чёрном фоне.
-- Спасибо, – улыбнулся Тьен, переложив подарок на ладонь и внимательно рассматривая его: в центре переплетались старинные буквы «К» и «Э». – Когда ты успела?..
Кати, абсолютно так же как перед церковью делал Этьен, закатила глаза, давая понять, что для неё нет ничего невозможного.
Мужчина взял в ладонь руку Катрин и, поднеся к губам, едва ощутимо поцеловал:
-- А я совсем забыл о свадебном подарке… Извини… Готов чем угодно искупить свою вину…
-- Это ерунда и нет тут никакой вины… – усмехнулась Кати. – Так что ненужно ничем искупать.
-- Я настаиваю!
Женщина неопределенно пожала плечами, понимая, что спорить с Этьеном в такие моменты бесполезно.

31 марта, понедельник. Франция, маленький городок недалеко от Парижа, ресторан, 19:00 – …
-- Шампанского? – игриво улыбнулся Этьен, доставая бутылку из ведёрка со льдом. – Жаль, нет сабли, чтобы открыть…
Они с Катрин сидели за столиком местного ресторанчика.
-- Традиционный способ тоже неплох, – улыбнулась Кати, подставляя бокалы.
Мужчина разлил вино, а подошедший официант поднёс им заказанные блюда.
-- За первый ужин в роли семейной пары! – предложила женщина тост.
Тихий звон их соприкоснувшихся бокалов совпал с началом великолепной мелодии фортепьяно. Её нежные, немного грустные нотки ласкали слух Катрин, словно передавая то, что было у неё в душе. Женщина взяла в ладони маленький круглый подсвечник, неотрывно смотря на мерцающий огонёк. Она чувствовала некоторую неловкость и не знала, что сказать и стоит ли вообще нарушать молчание.
-- Потанцуем? – несмело спросил Этьен.
Кати, не расслышав вопрос, перевела взгляд на мужчину, но тот решил, что Катрин удивлена его предложению.
-- У меня, конечно, нет слуха и пою я ужасно, но танцую, кажется, неплохо, – поспешил заверить Шетардьё.
-- Ты хочешь потанцевать?
-- Ну, если ты против - нет… Я просто так предложил… я не настаиваю…
-- Я не против, пойдём танцевать.
Этьен встал со своего места, помогая женщине подняться. Выйдя на площадку, где кроме них были ещё две пары, они плавно закружились под трогательную мелодию.
-- Ты действительно хорошо танцуешь, – шепнула Кати, опустив голову на плечо мужчины.
В одной руке Тьен держал ладонь Катрин, а вторая лежала у неё на талии.
-- Красивая музыка… Я люблю, когда играют на фортепьяно, – мягко улыбнулся Шетардьё, теснее прижимая к себе женщину.
-- А у тебя что, есть возможность часто слушать фортепьяно? – удивлённо просила Кати.
-- Эээ… каждый раз, когда Леон впадет в меланхолию… У него даже на борту самолёта есть рояль.
-- Не знала, что у Леона бывает меланхолия.
-- Я люблю, когда он играет Грига, – воодушевлённо заметил Этьен, продолжая умело вести Катрин по площадке.
-- Скандинавский эпос?
-- Ага. Особенно Пер Гюнт… Ну, и конечно, «Свадебный День В Troldhagen», – подмигнул мужчина, целуя жену в щёчку.
-- Жаль, что ты не научился играть на фортепьяно, исполнил бы мне что-нибудь из Грига.
-- У меня же нет слуха. Впрочем, напеть тебе что-нибудь смогу… – хитро улыбнувшись, предложил Этьен.
-- Не надо!!! – замотала головой Катрин.
-- Да ладно, некоторые вещи из Пер Гюнта мне особенно удаются! – набрав полные лёгкие воздуха, мужчина сделал вид, что собирается запеть.
-- Да же и не думай! – выпалила Кати, прикрыв ладошкой его рот.
-- Какая ты скучная, – вздохнул Шетардьё, целуя ладонь женщины.
-- Ну-у… теперь уже поздно, месье! Надо было думать об этом до женитьбы!
Музыка стихла и Катрин с Этьеном вернулись за столик, но прежде, чем опуститься на своё место, мужчина извинился и, сославшись на необходимость сделать важный звонок, удалился.
Вернулся он минут через пять.
-- Всё в порядке? – поинтересовалась Кати.
-- Да-да. Всё хорошо…
Не прошло и часа, как Шетардьё поднялся на ноги и протянул женщине руку:
-- Идём!
-- Куда? – удивилась Катрин.
-- Продолжим вечер в другом месте…

31 марта, понедельник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 21:00 - ...
Леон тихо открыл дверь комнаты, где находился Ричард. Оливия заснула в кресле возле постели сына.
Осторожно приблизившись к Ливи, мужчина потряс её за плечо. Та испугано вздрогнула, не сразу поняв, что происходит.
-- Пойдём, тебе приготовили спальню… – кивнул в сторону выхода стратег КЯ.
-- А может я останусь здесь? Вдруг ему что-нибудь понадобится…
-- Здесь есть врачи, Лив. Они всё сделают, а тебе нужно отдохнуть.
Оливия подошла к кровати Ричарда и, постояв несколько, глядя на спящего ребёнка, вернулась к креслу, чтобы забрать свой пиджак.
-- Как ты себя чувствуешь? – спросила женщина, когда они вышли из палаты.
-- Отлично, – сухой ответ стратега КЯ больно резанул Ливи и дальше они пошли в полном молчании.
"А чего ты ждала, Лив?! Тебе снова показалось, что что-то изменилось… прониклась нежностью к бедному и несчастному?!.. Господи, ты как была идиоткой, так ей и осталась… Да как бы ты его ни любила, вы не можете быть вместе!!! Хватит витать в облаках…" – женщина, болезненно поморщившись, постаралась выкинуть эти мысли. Однако они продолжали настойчиво лезть в голову, заставляя женщину хмуриться.
-- Что-то не так? – безучастно спросил стратег КЯ, заметив пасмурное выражение на лице Оливии.
-- Нет, всё замечательно, – с жёсткими нотками в голосе отозвалась женщина: "Лучше просто некуда!..".
Леон открыл дверь в одну из комнат и, пропустив Ливи, вошёл следом. Спальня была небольшая, но довольно уютная.
-- Ужин тебе принесли сюда, – мужчина указал на столик в углу комнаты, а затем кивнул на противоположную сторону: – Ванная там… правда горячей воды нет… Я приказал нагреть… должны скоро принести…
-- Не страшно, – безразлично пожала плечами Оливия. – Не стоило утруждать своих людей ради меня…
Слова женщины, словно лезвие полоснули по сердцу Леона.
-- Моя комната напротив, если что… – ледяным тоном объявил он.
-- Что «если что»?! – бросив на мужа внимательный взгляд, с вызовом спросила Ливи.
Рука мужчины легла на плечо Оливии, резко притянув её к Леону.
-- Если тебе что-то понадобится, – прошептали губы стратега КЯ возле самых губ жены.
Пальцы мужчины поползли вверх по шее Ливи, зарываясь в волнах её волос. Женщина ощутила на затылке давление руки, притягивающей её к мужу.
Тревожный голосок в голове Оливии беспокойно звякнул, резко оборвавшись, едва губы стратега КЯ коснулись её губ. Не успев опомниться, женщина уже отвечала на поцелуй мужа, со стоном прильнув к нему. Она даже не представляла, что так соскучилась по Леону и теперь, забыв обо всём на свете, отдавалась поцелую.
Однако сейчас это был совсем другой поцелуй, не такой как прежние - глубокий, злой, обвиняющий… двух страдающих друг без друга (но не желающих уступать) людей.
"Ты что же делаешь?!" – опомнившись, Оливия отпрянула от стратега КЯ.
-- Нет! – женщина, тяжело дыша, сделала шаг назад.
В душе всколыхнулись все её обиды: аборт, Ричард, Элинора, угрозы… Господи, как она могла снова поддаться ему?!
Леон ухватил Ливи за запястье и резко притянул обратно, крепко обхватывая за плечи здоровой рукой: "Пусть последний раз, но я хочу снова ощутить вкус её губ… в последний… раз…"
Стратег КЯ наклонился к женщине, впиваясь губами в её губы. Оливия, что было сил, упёрлась руками в его грудь, отталкивая от себя.
Мужчина порывисто застонал, тут же выпустив жену и хватаясь за плечо. Перед глазами всё поплыло от жуткой боли.
-- Боже… Леон, прости… – Ливи попыталась поддержать, оседающего на пол Леона. – Прости меня… Врача… я сейчас позову врача…
Стратег КЯ поймал её за локоть и, отдышавшись немного, покачал головой:
-- Нет… уже… всё прошло…
-- Тебе нужно лечь… позволь я помогу тебе, – Оливия поддерживая мужа, помогла ему добраться до кровати и сесть. – Извини, я не хотела…
-- Я так и понял, – горько усмехнулся стратег КЯ, поднимая глаза на склонившуюся к нему Ливи, взгляд мужчины остановился на распахнутом вырезе её рубашки.
Оливия убрала от лица упавшие волосы и с беспокойством вгляделась в бледное лицо мужа, отмечая про себя нездоровый блеск в его глазах.
-- Может быть мне всё-таки позвать доктора?
Стратег КЯ отрицательно покачал головой. Бушевавшее в нём желание помогло организму быстро справиться с болью, заставляя его проклинать сломанную руку и воспринимать собственные раны исключительно как помеху в достижении одной единственной, безумно желанной, цели.
"Помоги ему добраться до его комнаты, прими ванну и ложись спать!" – твердил голос разума в голове женщины, не желающий поддаваться горящему взгляду стратега КЯ. Рука Ливи потянулась к расстёгнутым верхним пуговицам её блузки, смущённо стягивая её края.
"Пусть остаётся здесь, беги!" – восклицал он же, когда муж, обвив её бедра здоровой рукой, вынудил женщину опуститься на постель рядом с ним и, притянув к себе, начал целовать, нетерпеливо скользя ладонью по её телу.
"Что же ты делаешь?!" – возмущался голос, когда Оливия, подавшись навстречу уверенным движениям стратега КЯ, с наслаждением отвечала на его поцелуй, расстёгивая дрожащими пальцами свою блузку и его рубашку.
"Я люблю его…" – сдался разум, отвечая на безмолвный вопрос, пристально вглядывавшегося ей в лицо Леона.
Рука мужчины спустилась от её груди к животику, нежно поглаживая шелковистую кожу, и Оливия нервно вздрогнула. Привыкшая последнее время обращать самое пристальное внимание, на любой намёк каких бы то ни было ощущений в этой области, она моментально пришла в себя: "Нет, нельзя!.. всё сначала!!!". Там где умолк рассудок, сработал материнский инстинкт.
-- О, господи, нет, Леон… прекрати, я не могу! – Ливи, сознавая, что натворила, скатилась с кровати, жалея, что не может провалиться сквозь землю.
Мужчине показалось, что весь мир рухнул на его плечи. Довести его до невменяемого состояния и пойти на попятный - было верхом бессердечия.
Не теряя ни секунды, стратег КЯ соскользнул с постели, вновь оказываясь рядом с женой. Оливия в ужасе попятилась к стене, продолжая лихорадочно шептать одно единственное слово: "Нет". Но Леон был неумолим, надвигаясь на женщину и даже не пытаясь хоть немного обуздать свои чувства.
Ливи ощутила холод стены на своей спине и тут же рука мужа оказалась у неё на груди, осторожно сжимая и поглаживая. Тело Оливии пронзила сладкая дрожь. Стратег КЯ отогнул ворот её всё ещё не застёгнутой блузки, припадая губами к шее женщины. Ливи не успела опомниться, как ладонь Леона скользнула по её спине и тут же тихо щёлкнула застёжка бюстгальтера.
-- Не-е-ет… – едва слышно запротестовала Оливия, но губы мужчины уже ласкали её грудь.
Пуговицы на брюках женщины начали расстёгиваться одна за другой и рука мужа повелительно скользнула под шёлк белья. Ливи застонала, извиваясь всем телом, и задыхаясь от безумной страсти. Она оперлась ладонями на стену за спиной, чтобы удержаться на предательски слабеющих ногах. С губ женщины срывалось тяжёлое дыхание, вперемешку с беспомощными, похожими на всхлипы, стонами.
"Одна ночь… только одна… последний раз…" – в голове Ливи всё вертелось и путалось, её руки потянулись к ремню стратега КЯ.
Громкий стук в дверь дошёл до их слуха только когда та отворилась и на пороге появился мужчина с двумя вёдрами горячей воды.
-- Я принёс… вот чёрт, простите, мадам… – он несколько ошарашено посмотрел на супругов, замерших в весьма недвусмысленной позе, инстинктивно задержав взгляд на обнажённой груди женщины.
Если бы могла - Оливия бы слилась со стеной. Отдёрнув руки от пояса стратега КЯ и мучительно покраснев, она ухватилась за края блузки, запахивая её.
-- Поставь в ванной, – приказал Леон, не спуская глаз с жены.
Оливия, торопливо приводя себя в порядок, старалась избегать взгляда мужчины.
Как только они вновь остались одни, стратег КЯ категорично покачал головой:
-- Не вздумай сейчас снова сказать: "Нет"!..
-- Леон, послушай…
-- Замолчи! – оборвал мужчина, накрыв рот Ливи глубоким поцелуем, и прекратил его только, когда почувствовал, что женщина начинает задыхаться от нехватки кислорода.
Пока Оливия судорожно глотала воздух, Леон стягивал с её плеч блузку, ругаясь про себя, что не владеет второй рукой. Наконец, обнажив жену по пояс, стратег КЯ медленно начал спускаться ленточкой поцелуев по шее вниз к груди Ливи. Осторожно зажав губами её сосок, мужчина принялся ласкать его языком, пока ни услышал знакомые стоны.
Теряя одежду по пути, они снова оказались в постели. Забыв о мучивших её сомнениях и понимая, что это последний раз, когда она может себе позволить последовать голосу страсти, а не разума, Оливия полностью подчинилась рукам и губам стратега КЯ, позволяя мужу делать всё, что ему вздумается.

31 марта, понедельник. Франция, недалеко от Парижа, 21:00 – …
-- Куда мы едем? – поинтересовалась Кати.
-- Потерпи, скоро узнаешь, – улыбнулся Этьен и, наклонившись к водителю, что-то тихо шепнул.
Автомобиль легко пронёсся по улочкам городка и выехал на шоссе. Было уже темно, но огни и дорожные щиты говорили о движении в направлении Парижа.
-- Тьен! Что ты задумал? – подозрительно спросила женщина.
-- И ты ещё обвиняла меня в любопытстве, – Шетардьё весело рассмеялся и достал из кармана тёмную ленту. – Пришло время моего свадебного подарка, но дабы не испортить впечатление, позволь, я повяжу тебе на глаза повязку…
-- Нет! – запротестовала Кати.
-- Доверься своему мужу.
После долгих колебаний Катрин, наконец, разрешила завязать ей глаза. Всю дорогу до места следования Этьен держал женщину за руку, слегка поглаживая её пальцы.
Минут через пятнадцать машина плавно остановилась. Тьен помог Кати выйти из авто и крепко держа под руку куда-то повёл.
-- Долго ещё? – с нетерпеньем спросила Катрин.
-- Уже пришли, – становясь за спиной жены и развязывая повязку, отозвался Шетардьё. – Вуаля!
Женщина открыла глаза, они находились возле детской карусели у подножия базилика Сакре-Кер. Вокруг никого не было, но аттракцион горел сотнями ярких огней и заманчиво звал в гости.
Этьен нежно обхватил Кати за талию, прислоняясь к её спине и покрывая поцелуями шею.
-- Идём покатаемся? – прошептал он, продолжая скользить губами по гладкой коже Катрин.
Женщина расширенными от волнения глазами смотрела на мерцающую карусель.
-- Это же та самая… – только и сумела прошептать Катрин.
-- Угу, – подтвердил Шетардьё.
-- Ты вспомнил то, что я тебе про неё рассказывала…
-- Вспомнил, – улыбнулся мужчина, прикасаясь губами к её виску.
Кати повернулась к нему для того, чтобы крепко обнять.
-- Спасибо, – шепнула она Тьену на ухо и нежно поцеловала.
Ухватив его за руку, Катрин приблизилась к аттракциону. Ещё чуть-чуть и её детская мечта об этой карусели сбудется. Женщина замерла в нерешительности, смотря на чудесные огни так, словно они могут раствориться в воздухе. Мужчина помог ей взобраться на крутящуюся платформу, и Кати, обвела карусель восторженным взглядом. Чуть помедлив, она несмело направилась к белой лошадке, которая плавно поднималась и опускалась, как будто действительно скакала по зелёным холмам. Присев на спину этого сказочного животного, Катрин улыбнулась счастливой улыбкой. Её глаза блестели от выступивших слёз, отражая яркие огни её мечты.
Этьен вдруг куда-то пропал и появился через несколько минут с огромной сахарной ватой на палочке. Вскочив на карусель, мужчина пробрался к Кати и вручил ей сладость.
-- Спасибо, – рассмеялась женщина, прихватывая губами мгновенно тающую вату.
Шетардьё присел на круп соседней лошадки, любуясь на Катрин.
-- Хочешь? – улыбнувшись, спросила она, глазами указывая на сладость.
-- Нет… я лучше потом попробую на вкус твои губы… Если ты не против, конечно?
Кати ничего не ответила, лишь лукаво улыбнулась.
Через четверть часа Этьен уже накатался на всю оставшуюся жизнь вперёд, но женщина, казалось, только-только вошла во вкус.
-- Я тебя подожду на земле, – поцеловав, Катрин в щёчку, предупредил Шетардьё, спрыгивая с карусели.
Кати с озорной улыбкой продолжала наслаждаться катанием на аттракционе. Решив, что не до конца всё исследовала, она забралась по тонкой лесенке на верхнюю площадку, где располагались скамеечки. Усевшись на одну из таких ажурных скамеек, Катрин любовалась на раскинувшиеся внизу улочки Монмартра. Спустя минут двадцать женщина почувствовала, что уже явно перекаталась и закружившаяся голова была точным признаком этого. Попытавшись слезть с карусели, Кати столкнулась с неожиданной трудностью - слишком узкое платье не позволяло сделать широкий шаг, чтобы спуститься, и женщина беспомощно протянула руки к Этьену. Шетардьё весело усмехнулся, покачав головой, и снял Катрин с карусели.
-- Неужели, ты наконец-то накаталась?
-- Угу… – неразборчиво ответила женщина, её взгляд был прикован к продавцу воздушных шариков, который уже собирал свой нехитрый товар, намериваясь уходить.
-- Хочу шарик! – широко улыбнулась Катрин, совершенно по-детски показывая пальцем в сторону продавца и, не дожидаясь ответа, потащила за руку Этьена.
-- Хорошо, какой ты хочешь шарик? – поинтересовался мужчина, оглядывая огромную связку.
-- Все! – Кати вцепилась в ленты, связывающие шарики.
-- Ты ж улетишь!
-- А ты меня поймаешь! Ну, пожа-а-алуйста!
-- Нам все, – развёл руками Шетардьё, расплачиваясь с продавцом.
Катрин едва ни захлопала в ладоши от радости.
-- Как тебе, оказывается, мало нужно для счастья, – шепнул на ухо жене Тьен, обхватывая её за талию и осторожно скользя рукой по её бедру.
-- Я не помню, когда последний раз так отдыхала!.. Спасибо тебе! – прижимаясь к Этьену, улыбнулась Кати.
-- Ну, что, возвращаемся в наш тайный городок любви?
В багажник все шарики не уместились, поэтому пришлось часть впихнуть в салон.
-- Хорошо, что это воздушные шарики, а не сахарная вата, – усмехнулся Шетардьё, отпихивая от себя шары. – Кстати, ты обещала, что вкус сахарной ваты я всё-таки почувствую…
Мужчина многозначительно взглянул на губы Катрин.
-- Я тебе этого не обещала!
-- Значит, не обещала?! Ну, и не надо! – демонстративно обидевшись, Этьен отвернулся в сторону.
За что тут же получил от Кати шариком по голове. Шетардьё резко развернулся и, заставив женщину откинуться на спинку сиденья, принялся щекотать её. Катрин изворачивалась и пыталась отбиться от него шариками.
-- Всё! Всё-всё-всё! – хохоча взмолилась женщина.
-- Что «всё-всё-всё»?! – передразнил её Тьен.
-- Признаю, что обещала. Хотя, на самом деле, я и не обещала!
Шетардьё угрожающе сдвинул брови над весёлыми глазами. Катрин приблизилась к Этьену, чтобы поцеловать губы мужчины.
-- Вот, обещание выполнено! – весело заявила Кати, кинув в Тьена шарик.
-- Я даже не успел распробовать! – запротестовал Шетардьё. – Требую переиграть!
-- Никаких переигрываний!
-- Ах, так?!
-- Да, так!
Этьен рванулся к жене, подтягивая её к себе и опрокидывая на сиденье. Все попытки Катрин отбиться от него, окончились полным поражением - Тьен подмял её под себя, крепко удерживая запястья.
-- Ты что?!.. А водитель?.. – тихо шепнула Кати.
-- Ему всё равно ничего не видно за шариками, – улыбаясь отозвался мужчина, ловя губами губы жены.
Вместе с волнующими ощущениями Шетардьё передался и сахарный привкус.
-- Сладкая моя, – продолжая целовать Катрин, бормотал Тьен.
Через какое-то время Кати сквозь томную пелену, созданную поцелуями Этьена, почувствовала, что что-то не так. Она отстранила от себя мужчину, вызвав у того недовольное ворчание, и приподнялась. Оказалось, их машина уже давно стоит без движения, припаркованная у дверей особняка. Целуясь, они даже этого не заметили. А напряженный затылок водителя, свидетельствовал о степени его смущения. Шетардьё попытался вернуть Катрин обратно, но женщина толкнула его в плечо.
-- Тьен! – прошипела она.
-- Ну, что?
-- Мы приехали!
-- М-да? – мужчина огляделся по сторонам. – Кх… действительно.
Катрин схватила, сколько смогла шариков и стала выбираться из машины.
-- Заберешь остальное, – смеясь, велела она Этьену.
Расплатившись с водителем и, вынув из машины кучу шариков, мужчина всучил их жене.
-- Это и есть самый красивый особняк в городе? – поинтересовалась она, пытаясь связать шары в единую связку.
-- А что есть сомнения?
-- Снаружи в темноте не видно, а что внутри сейчас проверим.

31 марта, понедельник. Франция, маленький городок недалеко от Парижа, 23:45 – … Каменный особняк, снятый Этьеном, был организован на манер зданий Древнего Рима. Колонны, скульптуры Венеры и Купидона, миниатюрный фонтанчик в виде галеры с плавающими там разноцветными рыбками - всё поражало своей изысканностью и лёгкостью.
-- Ну, как пойдёт для ночёвки? – сзади обхватывая Катрин за талию, поинтересовался Шетардьё. – А для первой брачной ночи в спальне имеется огромной ложе с мягкими воздушными перинами!..
-- А ты откуда знаешь? – подозрительно спросила Кати.
-- Я уже опробовал… пока моя будущая жена выбирала себе свадебное платье… Кстати, платье великолепно!.. Но я умираю от желания снять его с тебя…
Женщина почувствовала на затылке горячее неровное дыхание мужа и в следующее мгновение его рука оказалась у основания платья, приподнимая его вверх и скользя по бедру Катрин к ягодице.
-- Значит, платье великолепно?! Не я в платье, а платье! Ну, вот и снимать его тогда буду сама! – Кати выпуталась из рук Этьена.
-- Нет, это сделаю я! – запротестовал Шетардьё.
-- Ты будешь расстилать разрекламированную тобой кровать, в то время как я приму ванну и переоденусь в кое-что, что мне посоветовали как раз для супружеской жизни… – интригующим тоном произнесла Кати, поднимаясь в спальню.
Этьену ничего не оставалось, как последовать за женой. Войдя в комнату, женщина тут же скрылась в ванной, и уже через секунду послышался шум воды. Спустя несколько минут Шетардьё попытался проникнуть в ванную комнату, но дверь оказалась заперта.
-- Ну, ты долго ещё? – недовольно спросил он.
-- Никакого у тебя терпения! – донесся ответ. – Ещё чуть-чуть!
Тьен вздохнул и отправился дожидаться на кровать. И тут на пороге появилась Катрин. Разглядев женщину, Шетардьё даже приоткрыл рот. Она облачилась во что-то напоминающее балахон. Ткань её ночной рубашки спускалась до самых щиколоток, длинные рукава заканчивались у запястий нелепыми рюшками, ими же был оторочен глухой ворот. Всю эту картину завершал покрывавший голову чепчик.
-- А что такое? – с самым серьёзным видом, поинтересовалась Кати. – Теперь только так! Все супружеские пары одеваются только в это! Кстати, для тебя я тоже кое-чего прикупила, пора отвыкать бегать голышом! Всё-таки ты теперь женатый человек!
И женщина развернула перед Этьеном фланелевую пижаму в синюю клеточку.
Шетардьё не сдержался, заходясь хохотом. С трудом отдышавшись через несколько минут, он забрал своё одеяние.
-- А колпак мне разве не полагается? – поинтересовался он, поднимаясь с кровати и направляясь в ванную комнату. – К такому костюмчику обязательно должен быть колпак!
Катрин забралась под одеяло и обвела мужа озадаченным взглядом.
-- Наверное, в магазине забыли мне его упаковать, – кивнула она. – Надо будет завтра уточнить у продавца…
Этьен скрылся за дверью и появился ровно через десять минут. Верх пижамы с помощью ножниц превратился в короткую безрукавку, а низ - в бермуды с бахромой.
Включив динамичную музыку, Тьен с разбегу запрыгнул на кровать, начиная подпрыгивать и качаться на ней как на батуте.
-- Ты что делаешь?! – возмутилась Кати.
-- Тестирую пружины!.. Всё равно другой способ это сделать вряд ли теперь когда представится!
-- А-а… понятно я тоже хочу! Лишь один момент… – Катрин поднялась на ноги, и натянула Тьену чепчик. – Вот, за место колпака!
Звонко смеясь, женщина принялась прыгать и пританцовывать.
-- Снимай уж тогда и рубашку!
-- Ты её тоже наденешь?
-- Обязательно! Давай снимай! А то я сам сниму!
-- Ты завидуешь тому, что у меня такая красивая рубашка!
-- Всё равно моя пижама круче! Но твою мы сейчас тоже подправим!
Катрин не успела опомниться, как Этьен оборвал рукава у её рубашки и, разорвав ворот, сделал глубокое декольте.
-- Ты… ты испортил такую красоту! – растеряно посмотрев на обрывки рубашки, произнесла Кати. – Вот теперь забирай её себе!
Женщина стянула с себя рубашку, оставшись в розовых с кружевом штанишках. Заливаясь смехом, она ринулась с кровати, прикрывая обнаженную грудь руками. Прыснув со смеху, Этьен бросился за ней. Пару минут Кати бегала от него по комнате, пока в изнеможении ни рухнула на кровать. Уткнувшись лицом в колени, она безудержно хохотала.
-- Всё, я больше не могу… – простонала женщина. – Ты хотя бы чепчик сними! Иначе я умру от смеха!
-- Он спасает меня от перегрева!
Тьен опрокинул Катрин на спину и попытался стащить с неё панталончики.
-- Какого ещё перегрева?! – женщина старалась отползти от него.
-- Из-за нервного возбуждения от первой брачной ночи, конечно же!
Настигнув Кати, Шетардьё избавился от остатков своей и её одежды.
-- Первая… брачная… я нервничаю!
-- Угу, я тоже… Очень! – бессвязно заверил мужчина.
Этьен стал страстно целовать губы Катрин, лаская руками её шею и грудь, женщина нежно поглаживала его спину.
-- Почему мы так переживаем? – прошептала она, спускаясь от губ к шее Тьена.
-- Ну, как это почему?.. Первый раз… не на полу и в трезвом виде!..
-- Дурак!
Кати шлёпнула Шетардьё по плечам.
-- Я и не претендую… – усмехнулся он, слегка поворачиваясь на бок, и поглаживая изгиб спины и ложбинку ягодиц Катрин. – Стратег у нас - ты!
-- Ты на что намекаешь? – грозно спросила женщина, больно прикусывая подбородок Этьена.
-- Ай!.. – Шетардьё дернулся в сторону, перекатываясь на спину. – Я?!.. Абсолютно ни на что! А если ты подумала, что я намекаю на то, что ты планировала наши любовные оргии, при этом намеренно, то спаивая меня, то не позволяя добраться до кровати, то… то ты неправильно подумала!
-- Значит, я планировала… да ещё и оргии?! Ну-ну…
-- Я же сказал, что ты неправильно подумала! – захлопал ресницами Этьен.
-- Не повторяй! Я умею читать между строк!
Катрин столкнула мужчину с кровати.
-- Ты решила по традиции продолжить на полу? – донесся его вопрос с пола.
-- Нет, я решила тебя выселить! – заявила Кати, забираясь под одеяло.
-- Позвольте уточнить, мадам… Выселить с кровати или из спальни?
-- Это я теперь мадам? – захныкала Катрин. – С кровати!
-- Ага, значит в спальне я ещё пока могу остаться?.. – скорее констатировал, нежели спросил Тьен. – Тогда отдай мою подушку!
-- Да ради бога!
Женщина взяла подушку Этьена и бросила её вниз, попав мужу по лбу.
-- Спасибо, любимая, – заворчал Шетардьё, укладываясь спать.
-- Не за что, дорогой!.. Надеюсь, ты оценишь мою доброту!
-- Если мне ночью станет холодно, а под утро я заболею и умру, то и я надеюсь, что ты не забудешь о своей доброте, о том, что ты выгнала меня из тепла!.. И о том, что в первую брачную ночь отказала мне!!!
Шмыгнув носом, Тьен уткнулся в подушку, продолжая что-то бубнить себе под нос и громко всхлипывать. Катрин завернулась в одеяло, села на край кровати и, спустив ноги, принялась осторожно массировать пяточками спину мужчины. Этьен перестал ворчать и довольно замурлыкал.
-- Тьен, неужели мы действительно поженились? – задумчиво спросила женщина.
-- Ну, если судить по тому, что ты перестала пускать меня в постель - да!
-- Это потому, что ты ужасно вредный муж! – заявила Кати и стала щекотать его бока пальцами ног.
-- Я учился вредности у своей жены! – никак не реагируя на щекотку, отбил подачу Этьен.
-- Зачем же женился на такой вредине?
-- А я не говорю, что мне это не нравится!
Резко обернувшись, Шетардьё схватил Катрин за щиколотку и стащил с кровати.
-- Ты что-то подобное часто повторяешь, а потом жалуешься! – возразила женщина.
-- Тогда пожалуюсь ещё: ты слишком много болтаешь!
Этьен закрыл рот Кати поцелуем, вместе с тем выпутывая её из одеяла. Катрин сильно прикусила губу мужчины и, избавившись от его рук, забралась обратно на кровать.
-- Нет уж, лучше ты сюда заползай! – женщина потянула к себе Тьена. – А то ведь скажешь, что ты старенький, бедненький, а я совсем тебя не берегу…
-- Это кто тут старенький и бедненький?! – проводя языком по ссадине на губе, возмутился Шетардьё.
Схватив с пола одеяло и подушку, он запрыгнул на кровать, накрывая себя и Кати с головкой. Женщина обняла его за шею.
-- А что, не старенький и не бедненький? – Катрин осторожно поцеловала его губы. – Чем докажешь?
Хитро улыбнувшись, она провела ступней по ноге Этьена.
-- Ммм… могу сделать сотню отжиманий или подтягиваний! – самым серьёзным тоном заявил он.
-- А ещё чем? – голос Кати бархатом прошёлся по коже мужчины, опутывая и лаская.
-- Гм… Могу пробежать без отдыха несколько десятков километров…
-- А ещё?.. – нетерпеливо настаивала женщина, теснее прижимаясь к мужу и словно кошечка притираясь к его телу.
-- Ещё?.. Ещё могу выдерживать очень тяжёлые нагрузки!
-- Ну, а ещё?!..
Катрин, капризно насупившись, провела пальчиком от подбородка Этьена по шее к груди, а затем к животу и ногам Шетардьё. Мужчина, готовившийся придумать очередное «доказательство», вдруг замер, судорожно вздохнув.
-- А ещё могу заниматься с тобой любовью всю ночь, – осипшим голосом выдавил он.
-- Тогда отомри, а то я подумаю, что мне в постель подсунули манекен вместо мужа!
-- Манекен?! – возмущённо выдохнул Тьен. – Ну, я тебе сейчас покажу манекена!!!
Кати не успела даже пискнуть, оказавшись придавленная телом мужчины. Сильные руки Этьена с лёгкостью раздвинули её ноги, позволяя Шетардьё удобно устроиться между ними.
Ладони Катрин соскользнули с груди мужчины на спину, и пальчики отчертили дорожку вдоль его позвоночника.
-- Тшшш… – шепнула она Тьену на ухо, предостерегая от излишней поспешности.
Кати чувствовала, что растворяется под натиском его нежной силы. Проникаясь неистовостью его желания, она становилась мягкой и податливой в руках Этьена. Её губы отыскали особо чувствительное местечко у основания шеи, и язычок женщины провел влажную линию по гладкой коже до впадинки ключицы. Опьяненные страстью мысли Катрин вихрем витали возле одной темы: она занимается любовью со своим мужем. Осознание этого было для неё каким-то новым невероятным ощущением.
-- Муж мой… – едва слышно шепнула Кати, словно пробуя на вкус это слово.
Одновременно с этим её разгорячённое тело выгибалось под изощрёнными ласками.

1 апреля, вторник. Франция, маленький городок недалеко от Парижа, 03:10 – …
В очередной раз овладев женой, Шетардьё довольно заурчал, растягиваясь на кровати и поглаживая спину Катрин. Голова женщина покоилась на его груди. Кати улыбалась, слушая учащённое сердцебиение мужа.
-- Не засыпай, – предупредил Этьен.
-- Тебе что, всё ещё мало? – удивлённо прошептала Катрин, уже закрывая глаза. – Может всё-таки немного поспим? Времени - четвёртый час…
-- Не засыпай! – настойчиво повторил Тьен. – Это наша первая брачная ночь! Я хочу, чтобы она тебе запомнилась на всю жизнь…
-- О! Поверь, она мне запомнилась!.. Но я устала… я больше не могу…
-- Что не можешь? – лукаво улыбаясь, спросил Шетардьё.
-- Заниматься любовью!.. Дай мне отдохнуть! – потребовала Кати.
-- Отдохнёшь днём! А сегодня мы ещё поедем развлекаться!
-- Что?!.. Куда?!..
Катрин даже слегка повернула голову, чтобы посмотреть на мужа.
-- Скоро узнаешь! – пообещал Этьен. – А теперь в душ!.. Надо взбодриться! А то ты чего доброго уснёшь по дороге…
Мужчина подхватил жену на руки, слезая с кровати, и понёс её в ванную комнату.
-- Все добропорядочные пары уже давно спят… – пробормотала Кати, когда Шетардьё поставил её под горячие струйки воды.
-- Угу, а мы, видимо, недобропорядочная пара, – улыбнулся Этьен.
Взяв мягкую губку, мужчина принялся массировать ею кожу Катрин, оставляя на ней белую пену.
Хитро улыбнувшись, Кати схватила щетку на длинной ручке и потёрла жёсткой щетиной спину мужа. Но быстро бросила это занятие и прикрыла глаза, нежась в горячей воде.
-- Эй! Не спи! – слегка потряс её Этьен и включил холодную воду.
-- Ай! – вскрикнула женщина и опрометью кинулась из душа.
Замотавшись в большое махровое полотенце, она вернулась в комнату и присела на кровать.
-- Так что ты там ещё задумал? Куда это мы поедем? – с нотками подозрительности поинтересовалась Кати.
Держа в руках гребень, она пыталась распутать свои влажные волосы.
-- "Любопытство погубило кошку"! – натягивая футболку и брюки, назидательно напомнил Шетардьё.
-- Но в чём хоть ехать-то? В вечернем платье или в спортивном костюме? – возмущённо спросила Катрин.
-- Это не имеет значения.
-- Это для тебя не имеет! А я хочу выглядеть в соответствии с обстановкой!
-- Сколько у вас женщин всё-таки церемоний с этой одеждой, – снисходительно хмыкнул Тьен. – Даю тебе слово: что бы ты сейчас ни одела, ты будешь выглядеть «в соответствии».
-- Хорошо! Я тогда сейчас возьму и надену сапоги и рыбацкий костюм!
Мужчина бесстрастно пожал плечами.
-- Ну, все я готова! Поехали, иначе меня погубит любопытство!

Катрин и Этьен вышли на улицу, где их уже ждало такси. Через пять минут они подъехали к невысокому зданию, в котором располагалась костюмерная.
-- Выбирай платье в стиле XVI века, – улыбнулся Шетардьё. – Мы едем на бал!
-- Куда?!.. Какой бал?!
-- В замок Вилландри, дорогая. Сегодня там костюмированный бал-маскарад!.. Будем танцевать до утра, гулять по «саду любви», болтать с призраками замка и…
-- Что «и»?! – насторожилась Кати.
Тьен наклонился к самому ухо жены, что-то прошептав. Женщина почувствовала как щёки заливаются румянцем.
-- Перестань! – шикнула на него она и отпихнула в сторону.
Войдя в костюмерную, у Катрин разбежались глаза от изобилия одежды и аксессуаров разных эпох. Несмотря на поздний час, расторопные служащие быстро помогли им сориентироваться и подобрать костюмы. Кати понравилось платье из синего шёлка с изысканной вышивкой. Ткань его длинных рукавов плотно облегала руки, а ворот был отделан тонкой органзой. Корсет платья туго стягивал талию женщины, с непривычки затрудняя дыхание. Её волосы были завиты крупными кудрями и собраны наверх.
Этьен же облачился в чёрный бархатный костюм. На его ногах красовались облегающие чулки (особенно поразившие Катрин) и панталоны. Через плечо мужчины был перекинут тёмный плащ с затейливой золотой канвой. Завершал картину неизменный атрибут дворян шестнадцатого века - тонкая изящная шпага.
Кати подошла к мужу и, раскрыв веер, присела перед ним в глубоком реверансе.
-- Сударыня, вы готовы? Бал нас ждёт! – поклонился в ответ Этьен и галантно протянул руку жене.

1 апреля, вторник. Франция, маленький городок недалеко от Парижа, 03:50 – …
-- Боже мой! Как они в этом ходили?!.. – простонала женщина пытаясь усесться в салон автомобиля, собирая руками пышные юбки.
-- Ну-у… они-то ездили в каретах, а не в этих узких машинах, – улыбнулся Шетардьё, помогая Кати справиться с её нарядом и усаживаясь рядом. – Зато как, должно быть, сильно дамы пленяли воображение мужчин, мечтающих хоть краешком глаза заглянуть под…
-- Тьен! – возмущённо оборвала Катрин.
-- Молчу-молчу… Хотя, что я такого сказал?.. Похоже, облачившись в старинное платье, ты решила перенять и чопорные благонравные манеры того времени… Но только, дорогая, ты в детстве начиталась сказок про благородных рыцарей и невинных дев!.. Мало того, что Мария Медичи славилась своеобразным использованием яда, она ещё была и большой затейницей развратных оргий… впрочем, как и весь двор того времени!.. Так что нет ничего постыдного в том, что мне хочется залезть под все эти юбки и добраться до твоих стройных ножек!
В довершении своей речи Этьен наклонился к Кати, обхватывая её одной рукой за талию, а второй пытаясь протиснуться между многочисленных складок её платья.
-- Будьте осторожны, сударь! Быть может вместе с чопорными манерами я решила перенять и увлечение ядами Медичи?! – с коварной улыбкой произнесла женщина.
Притянув ближе Этьена за лацкан сюртука, Кати поцеловала его и, оттолкнув, снова усадила на место.
Через несколько минут в окно машины Катрин увидела изящный замок, выстроенный в ренессансном стиле. Из его окон струился свет, а многочисленные огни на дорожках сада казались светлячками, порхающими в густой зелени.
Выйдя из машины и взявшись за руки Кати и Этьен вошли в парадные двери замка. Из глубины здания доносились ноты вальса. Женщина обвела восторженным взглядом внутренние убранство замка. Свисающие с потолка гирлянды, живые цветы в огромных мраморных вазонах и прочие атрибуты праздника не портили старинного интерьера помещений, напротив - подчеркивали его, вместе с тем настраивая на весёлый лад.
Костюмированный бал был посвящен празднику первого апреля - poisson d’avril (Первоапрельская рыба), происхождение столь необычного названия, которого не знают и сами французы. Главное, что это праздник ради праздника, когда выселяться все вне зависимости от возраста и социального положения. В этот день, по давней традиции, зазевавшемуся человеку предстояло весь день ходить с рыбой на спине и терпеть насмешки прохожих.
-- Маски!.. Вход только в масках! – предупредил привратник, протягивая Катрин и Этьену две чёрные маски.
Те весело переглянулись и не раздумывая дополнили свои наряды ещё одним элементом.
-- Извини, я на секунду, – предупредил Шетардьё, отводя в сторону привратника и тихо объясняя ему что-то.
Кати медленно направилась вдоль холла. Возле дверей в бальный зал Тьен нагнал её и быстро просунул руку жены себе под локоть.
Двери раскрылись, приветливо впуская гостей в объятье света, музыки, всевозможных красок и радостных улыбок.
-- Тьен! Тут треть мужчин в таких же костюмах как у тебя! – шепнула на ухо мужу Катрин.
-- И что?.. – улыбнулся мужчина. – Боишься, перепутаешь в толпе и уйдёшь гулять в «сад любви» с кем-нибудь другим?
-- Конечно, боюсь! А тебе бы не было обидно, если б вместо жены подсунули кого-нибудь другого?
-- Смотря кого! – озорным тоном ответил Этьен.
-- Ах, так! Тогда точно перепутаю тебя в толпе, так и знай!
В ответ на заявление жены Шетардьё весело улыбнулся.
Огромный зал был полон народу, кто-то скользил по паркету, кто-то предпочитал отдохнуть на диванчиках вдоль стены, развлекая себя беседой.
Льющаяся музыка венского вальса ласкала слух. Катрин потянула Этьена в центр зала, и он закружил её в вихре танца. Мелодия сменилась, и пары выстроились для того, чтобы выводить затейливые фигуры полонеза. Не всегда легко и точно воспроизводя движения танца и от этого весело смеясь, Кати и Тьен кружили по залу.
-- Мне срочно нужно передохнуть, иначе я как средневековая дама упаду в обморок! – заявила женщина после почти часа беспрерывных танцев.
-- Да уж, и выпить чего-нибудь прохладительного не помешает!
-- И съесть тоже!
Катрин и Этьен перешли в соседний зал, где были накрыты столы с лёгкими закусками и винами.
-- Обожаю хрустящие пирожные, – по-детски смущённо пролепетала Кати, перекладывая на свою тарелку добрую дюжину разномастных сладостей.
-- Куда тебе столько?! – рассмеялся Шетардьё, откладывая себе половину. – Смотри, корсет лопнет!
-- Я не буду дышать!
Женщина схватила одно из своих пирожных с тарелки мужа и отправила себе в рот.
-- Ну, ничего себе! – возмутился Тьен, растерянно наблюдая, как Катрин дожёвывает пирожное.
Кати застенчиво улыбнулась, слизывая крем с губ. Затем, отпив шампанское, быстро схватила ещё одно пирожное с тарелки Шетардьё.
-- Какая же ты нахалка! У тебя же свои есть! – насупившись воскликнул он.
-- Я лишь восстанавливаю справедливость! Эти пирожные ты забрал у меня!
-- А тебе, значит, жалко?!
-- Жалко, ты ж вообще сладкое не любишь!
Довольно улыбаясь, Кати осмотрела тарелку, выбирая очередную сладость. Взяв в руку аппетитный трюфель, она тут же отправила его в рот.
-- А ты очень любишь, как я погляжу! – заметил Этьен.
-- Угу… очень. Буду поглощать сладости в больших количествах, и станет у тебя жена то-о-олстая!
-- Тогда отдай! – Шетардьё забрал из рук женщины тарелку со сладостями.
-- Ты не правильную выбрал политику, если женщине что-то запрещать - это верный способ добиться, того что именно так она и сделает!
Катрин отняла у Тьена тарелку, добавила себе ещё пирожных и, прихватив шампанское, удобно расположилась в кресле.
-- Сеньор, – послышался вдруг со стороны приятный женский голос.
Кати и Этьен одновременно обернулись. Перед ними стояла высокая поджарая блондинка в сногсшибательном старинном, но слишком уж откровенном платье.
"Не иначе - куртизанка", – была первая мысль, которая пришла на ум Катрин.
-- Вы ко мне? – переспросил Шетардьё, не отводя взгляда от декольте незнакомки.
-- Именно, – томно прошептала блондинка. – Хочу пригласить вас на танец…
На губах Тьена появилась хищная улыбка, но тут же исчезла едва он почувствовал на себе строгий взгляд жены.
-- Ты не против? – для проформы спросил Этьен Кати и, не дождавшись согласия, направился вслед за незнакомкой.
"Да уж, очень мило… – обижено хмыкнула про себя женщина, провожая мужа взглядом. – Ну, и чёрт с тобой!"
-- Какая прелестная дама и в одиночестве, – раздался шёпот возле Катрин.
Двое мужчин в костюмах лестных разбойников и масках, закрывающих большую часть лица, остановились возле женщины.
-- Вы ведь не откажетесь разрешить наш спор? – вежливо поинтересовался тот, что был повыше.
-- Какой? – растеряно спросила Кати.
-- По поводу созвездий… Пройдёмте на веранду…

-- Ну, что? – тихо спросил Шетардьё блондинку.
Они стояли за колонной, затерянные среди пёстрой толпы.
-- Ну, что ты так нетерпелив?!.. В любовных делах не нужно спешить!
-- Не тяни!
-- Пока ничего… просто болтают с ней…
Этьен осторожно выглянул из-за своего укрытия, наблюдая за Катрин.
-- Да не нервничай ты… Затащат они твою августейшую в сад… даже если придётся делать это силой!..

-- Так что там у вас не заладилось с созвездиями? – поинтересовалась Кати у двоих своих провожатых, когда они вышли на веранду.
-- Да вот мы никак не могли отыскать Венеру… – ответил ей один из них.
-- Но впрочем, сейчас это не имеет значение, поскольку небо затянули тучи, – подхватил другой.
-- Да ну?! Какая неприятность! Тогда я возвращаюсь в зал!
-- Постойте! Раз уж мы не смогли показать вам звёзды, позвольте хотя бы показать здешний сад! Поверти, он того стоит! – более крупный из «разбойников» ухватил её за локоть.
Катрин вопросительно взглянула на него и тот тут же отпустил её руку. "По крайней мере, это лучше, чем торчать в одиночестве в душном помещении", – рассудила про себя женщина и согласилась на прогулку в сад.
Спустившись с веранды, они направились по освещённой прогулочной дорожке в сторону сада, который действительно оказался великолепен. Многолетний кропотливый труд садовников превратил кусты в замысловатые фигуры и затейливые орнаменты. Талантливо подобранные растения создавали неповторимую гамму красок, а ранние цветы дарили свой волнующий аромат.
Кати почти не слушала болтовню своих спутников, размышляя о том, как должно быть красив этот огромный сад под лучами солнца, если даже в свете фонарей он прекрасен.
-- Это и есть «сад любви»! – торжественно объявил один из спутников Катрин. – Четыре больших квадрата украшены кустарником, рассаженным в виде фигур - аллегорий любви - символизирующих четыре типа этого чувства: любовь трагическую, любовь безрассудную, любовь непостоянную и любовь нежную… А вам самой какое чувство ближе?
-- Какое?.. – задумчиво переспросила женщина.
-- Ну, да… В зависимости от этого, мы пойдём в выбранный вами массив. Северо-западный изображает сердца, пронзенные стрелой - символ любви-страсти. Северо-восточный представляет веера, рога, любовные записки - символы любви-адюльтера. Юго-западный - любовь-нежность с сердцами, разделенными языками пламени, и масками, надеваемыми на балах. Юго-восточный - трагическую любовь с лезвиями шпаг и красным цветом крови дуэлей.
-- Тогда мне ближе любовь нежная с толикой безрассудства!
«Разбойники» озадаченно переглянулись.
-- Значит прорубим дорогу между юго-западным и северо-западным массивами! – выхватив из ножен свой клинок, с азартом заявил тот, что был пониже ростом.
Катрин чуть улыбнулась, увлекаемая мужчинами вглубь сада. Откуда-то со стороны слышались весёлый визг и плеск воды.
Оказавшись в юго-западной части сада, «разбойники» подхватили Кати под руки и затащили в один из зелёных закутков. Женщина вдруг осознала, что вокруг никого нет.
-- Поцелуй или купание в фонтане?! – предложил на выбор один из мужчин.
-- Что? – оторопела Катрин.
-- Слышите визги? Это наши собратья купают в фонтане несговорчивых барышень!.. Хотите к ним присоединиться?!..
Кати отчаянно замотала головой.
-- Тогда, мадам, подарите нам по поцелую!
Женщина перевела взгляд с одного «разбойника» на другого и быстро поцеловала обоих в щёчку.
-- По-моему, это надувательство! – скептически отметил рослый.
-- Точно!.. В фонтан её!
Мужчины подхватили Катрин на руки и куда-то потащили по зелёным переходам дорожек. Она пыталась сопротивляться, но длинные юбки платья и тугой корсет сводили к нулю всё её попытки вывернуться. Перспектива оказаться в эту отнюдь нетеплую ночь измоченной в фонтане совершенно не радовала женщину, поэтому она предприняла последнюю попытку для спасения:
-- Нет! Нет! – закричала Кати, что было сил. – Помогите!

1 апреля, вторник. Франция, долина Луары, замок Вилландри, 05:20 – …
Уже возле самого фонтана дорогу «разбойникам» преградил Шетардьё.
-- Господа, это моя дама, – вежливо заметил он, вынимая шпагу из ножен. – Если не хотите сами очутиться в фонтане, то верните мне её по доброй воле!..
Тем временем вокруг соседних фонтанов уже шли повсеместные баталии: некоторых барышень уже искупали, другим повезло больше и искупали их заступников.
-- Ну, уж нет! – отозвался один из «разбойников». – Мы похитили вашу даму у вас же из-под носа и теперь не указывайте нам, что делать!
Катрин оторопело наблюдала, как мужчины выхватили шпаги. Уже через мгновение раздался лязг оружия, Этьен скрестил шпагу сразу с обоими «разбойниками». Те пытались скинуть его в фонтан и это им почти удалось - Шетардьё опасно балансировал на бордюре фонтана, отбиваясь от выпадов противников. Сделав удачное движение, Тьен выбил шпагу у одного из «разбойников» и, подхватив его за грудки, отправил в фонтан.
Кати уже с интересом смотрела на эту сцену, казалось ожившую со страниц какого-то исторического романа, когда благородный рыцарь защищает честь своей дамы.
Тут настал черёд и второго «разбойника», Этьен откинул его в сторону и тот совершил мягкую посадку в ближайшем кустарнике.
-- Вуаля! – улыбнулся Шетардьё Катрин, отвешивая поклон.
Та зааплодировала, весело глядя на мужа.
-- Мадам, но как вы могли отправиться на прогулку с незнакомыми мужчинами? – укоризненно спросил Тьен, подходя к жене. – Тем более 1-го апреля!
-- А как вы, мсье, могли бросить меня одну и уйти танцевать с какой-то белокурой красоткой?! – возмутилась Кати.
-- Если б я знал, что моя жена в отместку сбежит с лесными разбойниками, я бы, конечно, не отошёл от неё ни на шаг!
-- Что ж, пусть это послужит вам наукой…
Катрин не успела закончить фразу, как к Этьену подбежали четверо «разбойников» с соседних фонтанов и, набросившись сзади, поволокли к воде.
-- Эй! Кидать его в фонтан моя привилегия! – возмущённо воскликнула Кати.
Но было уже поздно, разбойники уволокли Шетардьё к фонтану и, раскачав, кинули в воду. Удачно исполнив свою проказу, разбойники тут же разбежались в разные стороны. Катрин, не сдерживая смеха, приблизилась к мужу.
-- Тебе смешно, да?! – насупился Тьен. – Я оказался в фонтане, промок и по чьей, спрашивается, милости?!
-- По своей! Сам виноват!
-- Раз так! – Этьен ухватил женщину за руки и попытался затащить в воду.
-- Вот так значит, да?! Сейчас позову на помощь тех разбойников, и они тебя снова искупают! – упираясь пригрозила Кати.
-- Ладно, сдаюсь, – капитулировал Шетардьё. – К тому же тут совсем нежарко… чего доброго заболеешь и будешь обвинять меня во всём!..
-- А кого же ещё?!
-- До чего ж ты вредная девчонка! – не выдержал Тьен, резко дёрнув Катрин к себе.
Женщина запнулась о бордюрчик и упала в объятья Этьена, поспешившего окунуть её в фонтан.
-- А-а-а-а!!! – Кати капризно завопила, окатывая мужа волной брызг.
Вволю нарезвившись они, промокшие до нитки, наконец, выбрались из фонтана.
-- А теперь в горячий душ! Чай с травами и тёплое одеяло! – строго объявил Шетардьё. – Кстати, здесь замечательный сад лекарственных растений!

1 апреля, вторник. Франция, долина Луары, замок Вилландри, 06:00 – …
Сняв комнату в гостинице замка, Этьен и Кати заказали в номер горячего чая и варенья.
-- Тьен! Помоги! – потребовала женщина, безуспешно пытаясь выпутаться из шнурков корсета.
-- С удовольствием, – расплылся в улыбке мужчина, подходя к жене.
Сам он уже успел к тому времени скинуть с себя всю мокрую одежду.
Освободив Катрин от корсета и юбок, Шетардьё подхватил её на руки и понёс в ванную комнату. Там их уже ждала огромная горячая полная белоснежной пены ванна. В воздухе витал аромат трав и цветов.
Кати блаженно прикрыла глаза, согреваясь в воде и наслаждаясь нежными прикосновениями мужа. Этьен легко пощекотал её, за что женщина тут же дунула ему на нос огромное облако белой пены. Вдоволь понежившись, они всё же нехотя выбрались из ванной и как раз вовремя, чтобы открыть дверь горничной, доставившей им чай. Катрин облачилась в большой тёплый махровый халат и, довольно улыбаясь, плюхнулась на кровать. Взяв в одну руку чашку, источавшую аромат мяты и чего-то ещё, а в другую ложечку, которой зачерпывала малиновое варенье, женщина устало откинулась на подушки.
-- Как же уютно! – прошептала она, обращаясь к лежащему рядом мужу.
Не удержавшись Кати сладко зевнула.
-- Ты похожа на кошечку… – нежно улыбнулся Тьен, осторожно проводя пальцами по щеке жены. – У меня иногда возникает непреодолимое желание почесать тебя за ушком…
-- Му-у-ур! – промурлыкала Катрин, потеревшись о плечо Шетардьё.
Этьен одной рукой приобнял Кати за плечи, другой провёл по волосам, взъерошив их.
-- Ууу!.. Ну, что ты делаешь? – закапризничала женщина, тряхнув головой.
-- Играю со своим котёнком, – совершенно невинно отозвался Тьен.
-- Этот котёнок ест варенье, а ты ему мешаешь!
-- А может, я хочу, чтоб меня тоже угостили!
Катрин зачерпнула полную ложку варенья и сунула мужчине в рот. Этьен быстро сжал зубы, не отпуская ложку.
-- Эй! А ну, верни! – захныкала Кати.
Шетардьё отрицательно закачал головой.
-- Верни! Хуже будет!
-- Неа… поцелуй или купанье в фонтане?.. То есть ложка?..
-- Что? – Катрин оторопела. – Откуда ты узнал?..
Тьен расплылся в улыбке.
-- Да ты сам всё это подстроил, да?! – возмутилась женщина, садясь на кровати. – Признавайся! Немедленно!!!
По хитрому выражению на лице Шетардьё Кати догадалась о правильности своих подозрений.
-- И зачем ты это затеял?! – стукнув его подушкой, спросила она.
-- Я?! Разве я признался?!
-- По твоей хитрющей физиономии всё понятно и без признания!!!
-- Протестую! Это домыслы! – заявил Этьен стукнув, Катрин в ответ подушкой.
-- Протест отклонен! Это высший пилотаж ведения допроса!
-- Ладно, сознаюсь, но зато как весело провели время!
Кати рассмеялась и снова побила его подушкой.
-- И заметь, 1-е апреля ещё только началось! – лукаво заявил Тьен.
-- Я с тобой разведусь и отсужу половину имущества!
-- Гм… но мне ведь тоже полагается половина твоего! Так что будешь приходить ко мне по нечётным дням… вернее ночам!
-- Делить имущество?.. Ну, для этого не нужны ночи! – хитро улыбнулась Кати.
-- Ты права, можно и утром!
Этьен целуя, опрокинул Катрин на постель.
-- Тэкс… сегодня у нас первое?.. – прихватывая губами кожу на шее жены, пробормотал Шетардьё. – Нечётное число! Значит, мне кое-что причитается!..
-- Мы же ещё не развелись! – запротестовала женщина, тщетно пытаясь выползти из-под Тьена.
-- Хм… точно! Тогда мне причитается в два раза больше!
Мужчина потянул за поясок халата Кати, но женщина ухватила его за руки.
-- Что ты делаешь?..
-- Как что? Конечно же, раздеваю тебя!
-- Пусти!.. Я хочу спать!
-- Двадцать минут и будешь спать, как медвежонок во время зимней спячки, – пообещал Этьен, отводя руки Катрин в сторону.
-- Тьен, ты сегодня просто с цепи сорвался… Остынь!
-- Ну, Кэт… ну, пожалуйста… Я так счастлив… я никогда ещё не был так счастлив… Меня переполняют эмоции!
-- Это как раз заметно, – скептически отозвалась Кати, отчаянно борясь с усталостью. – Может всё-таки поделишься своими эмоциями после того как мы выспимся?..
Шетардьё категорично замотал головой:
-- Мне через пару часов надо уезжать… Я не посмею тебя будить, спи сколько захочешь!
-- Ты ведь всё равно не отстанешь? – безо всякой надежды поинтересовалась Катрин.
-- Неа, – распахивая халат жены, весело пробормотал Этьен.
Кати почувствовала горячее дыхание мужчины на своём животике, после чего его язык начал медленно подниматься вверх, поглаживая её кожу и долго лаская грудь, словно растягивая удовольствие.
Сон мгновенно слетел с Катрин, уступая место желанию. Её тело заныло, чутко реагируя на ласки. Следуя внутренним порывам, руки и губы Кати заскользили по коже мужчины. Нежный с лёгкой хрипатой шёпот, как музыка звучал в ушах, будоража кровь. Вихрь страсти быстро подхватил их, закружил в своём волшебном танце, вознося к пику наслаждения. Единый вдох превратился в стон, под песню двух сердец, бьющихся в унисон.
Кати подтянулась чуть повыше, чтобы шепнуть что-то ласковое мужу на ушко и, мягко улыбаясь, поудобнее устроилась в его крепких тёплых объятиях.
Внезапно Катрин ощутила резкую боль внизу живота. Женщина, едва ни вскрикнув, дёрнулась, упираясь руками в плечи Тьена.
-- Ты чего? – задыхаясь от страсти, осипшим голосом выдавил тот.
-- Нет-нет… уже прошло… – пробормотала Кати, вновь обнимая и целуя мужа.

Около половины девятого Шетардьё с трудом вынырнул из тёплой постели. Катрин, лишившись нежных объятий мужа, беспокойно завозилась, но не проснулась.
Этьен быстро принял душ, написал записку Катрин о месте их встречи днём и, положив её на свою подушку, ласково посмотрел на жену.
-- Я люблю тебя… – тихо шепнул он и вышел из номера.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, подстанция КЯ, 08:00 – …
Леон осторожно открыл глаза. Чувствовал он себя значительно лучше, температура спала и мысли прояснились. Повернувшись на бок, он увидел подле себя Оливию и едва сдержал возглас удивления, вспомнив, что они вытворяли ночью.
"Господи… Ну, у меня-то был жар, температура… а у неё-то что? – стратег КЯ изумлённо разглядывал женщину. – Вот так - взяла и отдалась человеку, которого ненавидит… Ну, и куда же подевались твои принципы и мораль, Ливи?!.. Вот она - цена женского слова!.."
На губах мужчины появилась презрительная усмешка: "Этьен прав, она просто потаскушка!.. То с Пикетом, то со мной… Говорят, недавно какую-то сделку c Боргезе заключила… Ха! С Боргезе, который в первую же их встречу заявил, что женщинам не место в террористическом бизнесе!.. Очень интересно, как это она его сумела переубедить?..".
Рука Леона повелительно легла на грудь Оливии, словно это была вновь отвоёванная территория, постоянно переходящая то одной стороне, то другой.
Почувствовав сквозь сон чужое прикосновение, Ливи потянулась и медленно открыла глаза, несколько раз моргнув, чтобы окончательно отогнать от себя дрёму. По всему телу женщины была разлита сладкая истома, дарящая ей ощущение блаженного покоя и безмятежности. Ей хотелось просто лежать, не шевелясь и не думая, чтобы не спугнуть чудесное состояние.
Однако думать приходилось. Бесцеремонная ладонь, сжимающая её грудь, выдернула Оливию из её парящего состояния. Ещё ночью она обещала себе, что не будет утром жалеть о том, что случилось. Совсем скоро её беременность станет заметной и тогда ей придётся вычеркнуть стратега КЯ из своей жизни навсегда.
Ливи беспокойно пошевелилась - не самое бережное обращение с налитой во время беременности грудью доставляло неприятные ощущения. Натянув по плечи простыню, Оливия повернула голову к Леону.
-- Доброе утро… – женщина попыталась улыбнуться, чувствуя себя ужасно неловко.
Наверное, нужно будет сохранять спокойствие и дружелюбие, забрать Ричарда и мирно уехать. Ничего ведь не изменилось… она всего лишь семикратно утяжелила себе задачу. Подумаешь, не в первый раз…
-- Доброе… – насмешливый голос стратега КЯ вкупе с презрительным взглядом, заставил женщину проглотить вопрос о его самочувствии.
Впрочем, всё было и так видно - выглядел Леон значительно лучше.
Ливи закусила губу: такой вариант ей в голову не приходил.
-- Как ночь? Тебе понравилось? – глаза мужчины лихорадочно блеснули.
-- Д-да… – затравленно прошептала Оливия, не зная, куда деться от раздевающего взгляда мужа.
-- Я боялся, что я был слишком неловок и груб…
Ливи сглотнула, вся напрягаясь под бесцеремонно шарящей под одеялом рукой Леона.
-- Н-нет… – запинаясь, произнесла она.
-- М-да… Точно больно не было?.. – сжимая бедро, тонко улыбнулся стратег КЯ.
-- Нет-нет, всё хорошо… – не понимая к чему, ведёт мужчина, быстро отозвалась Ливи, садясь на постели.
Рука Оливии придерживала простыню на груди, вторая неловко пыталась обмотать другой конец вокруг тела и закрепить. "Спокойно, Лив, спокойно… всё хорошо", – словно мантру твердила себе женщина.
Не спуская с лица Оливии внимательного взгляда, стратег КЯ скользнул рукой внутрь по бедру жены. Ливи бросила быстрый взгляд в окно.
-- Пора вставать, – послав мужчине натянутую улыбку, она соскользнула с кровати.
-- Разумеется, – усмехнулся Леон. – Не всё же развлекаться…
Оливия обернулась, бросив изумлённый взгляд на мужа, создавалось такое впечатление, что он просто издевается над ней.
-- В чём дело? – повёл бровью стратег КЯ. – Я тебе что-то должен?..
-- Что? – женщине показалось, что она ослышалась: «Развлекаться»?.. И причём здесь «должен», разве она что-то просила?.. Ливи не понимала.
-- Ну, дорогая, не делай такое ангельское личико, я уже давно не ведусь на это… – протянул стратег КЯ, с усмешкой наблюдая, как меняется взгляд жены. – Оно смотрится неуместно на товаре общественного пользования…
В комнате повисло гробовое молчание. Оглушенная Ливи пыталась осознать услышанное, смысл которого медленно, даже нехотя, доходил до неё. Огромные синие глаза женщины казались по-детски растерянными, по мере того, как она начинала понимать смысл слов Леона, краска сползала с её лица. Немного подумав, стратег КЯ поправился:
-- Хотя нет, я не прав… пожалуй, это придаёт некоторую пикантность процессу…
-- Ч-т… – пепельно-серыми губами попыталась выдавить из себя женщина, но голос отказывался её слушаться. – Что же ты… стал пользоваться… таким товаром?..
-- А почему нет? – Леон удивлённо посмотрел на жену. – Если товар неоднократно всеми проверен, значит - качественный!.. А ты действительно стоишь того, чтоб попользоваться тобой всласть…
Женщина, не двигаясь с места, молча смотрела на мужа, не в силах заставить себя не то, чтобы что-то сказать, а даже подумать над ответом. Ей сделалось так тошно на душе, так противно и мерзко за то, что произошло, за себя, что единственным желанием, которое у неё осталось, было навсегда исчезнуть из этого мира, чтобы не было никого, кто бы мог видеть её или говорить с ней, чтобы стёрлась всякая память о её существовании.
-- Если бы ты не был болен, я бы тебя ударила… – наконец, произнесла Оливия безжизненным голосом.
Подобрав полы волочащейся простыни, она медленно ступая ушла в ванну, где, вылив на себя два ведра остывшей за ночь воды, безуспешно попыталась оттереть с кожи, память о прикосновениях стратега КЯ.
-- И что помогает? – услышала она со стороны двери насмешливый голос Леона.
Ливи молниеносно подхватила простыню, укутываясь в неё.
-- Ба!.. Сколько стыдливости… – грубо рассмеялся мужчина. – Ты со всеми своими любовниками так лицемерна?.. Или я удостоился особой чести?
-- Убирайся отсюда! – прошипела Оливия, крепко сжимая на груди узел простыни.
-- Почему? – театрально изумился стратег КЯ, прислонившись к косяку. – Разве осталось что-то, чего я ещё не видел или к чему не прикасался?
-- Оставь меня в покое, я не могу слышать твой голос… – Ливи попыталась вернуться в спальню, однако мужчина, выставив вперёд левую руку, перегородил ей дорогу.
-- Дорогая, когда ты изображаешь негодование, это так возбуждает… – Леон потянул на себя простыню. – Может быть ещё одно пробное тестирование?.. Мне как постоянному клиенту полагается бонус…
Пальцы мужчины успели пройтись по обнаженной коже Ливи.
-- Не смей прикасаться ко мне!!! – срываясь на крик, Оливия, что есть сил, оттолкнула от себя мужа, не разбирая, куда бьют её руки. – Не смей…
С ненавистью повторила она и, не глядя на падающего Леона, бросилась в комнату. Там она прямо на голое тело быстро натянула костюм, оставив блузку валяться на ручке кресла и схватив сумочку, кинулась к двери. Однако, уже взявшись за ручку, она на секунду замерла и, немного подумав, обернулась к стратегу КЯ.
-- Всё кончено, Леон. Гарантийный срок истёк, – Ливи с трудом справлялась со звенящим голосом. – Ищи себе другую игрушку.
Оливия вышла в коридор, слыша как за спиной глухо захлопывается дверь. Сейчас она была до странного спокойна: гудящая пустота в голове; чёткая продуманность дальнейших действий; уверенные, правда, чуть замедленные, движения.
Ливи направилась к выходу из особняка, в надежде прозвониться «своим» и вызвать машину для транспортировки, однако вскоре поняла, что с подстанции КЯ ей не выйти. Молчаливая охрана у всех дверей особняка, преграждала дорогу и не желала слушать никаких объяснений. Внутри Оливии всё похолодело, она попала в самую настоящую ловушку, из которой не было выхода, кроме как через Леона. Женщина в отчаянье едва ни застонала и медленно побрела в комнату к сыну.
К своему удивлению, она нашла там стратега КЯ. Они с Ричардом о чём-то переговаривались, при этом их лица были такими серьёзными, что не составляло труда понять, что говорят они о работе.
При виде матери на губах Риччи появилась мягкая улыбка, заметив которую Леон медленно обернулся. Его взгляд не выражал ничего, словно он никогда раньше и не видел Оливию.
-- Через 10 минут прибудет вертолёт, – ровным голосом объявил стратег КЯ. – Вы с Ричардом сможете улететь.
-- Спасибо, Леон, – видя, что мать не собирается отвечать, отозвался Риччи.
Оливия с трудом сдерживала себя. В присутствии стратега КЯ её тело всё задеревенело, кожа покрылась мурашками, женщине нестерпимо, до зуда в ступнях, требовалось оказаться как можно дальше от него. Никогда больше не видеть, не говорить, не слышать, не чувствовать. Ещё нестерпимее было принимать от него, что бы то ни было, если бы у Ливи был выбор, она бы в жизни не села в этот вертолёт. Вынужденная принять помощь Леона, она чувствовала себя ещё более униженной.
Юноша украдкой посмотрел на них, огорчённо понимая, что зря надеялся на то, что раз они приехали вместе, то помирились. Ему очень хотелось, чтобы мать бросила заниматься «Сынами свободы» и была с Леоном. Он был уверен, что стратег КЯ позаботился бы о ней и никогда бы не оставлял одну, как отец. Однако что-то у них не складывалось и Ричард очень переживал из-за этого, посылая каждую неделю Виктории e-mail, в котором сообщал последние новости об их отношениях.
Леон отошёл к окну, пустым взором обводя окрестности.
Приблизившись к кровати, Оливия провела рукой по лбу сына, убирая непослушные волосы.
-- Как ты спал?
-- Хорошо, а ты как?
-- И я хорошо, дорогой, – Ливи нежно улыбнулась сыну, который и не догадывался, как всё содрогнулось внутри у его матери от этих слов.
На сотую долю секунды на губах Леона появилась брезгливая улыбка, но тут же исчезла, уступив место каменному выражению.
Через 10 минут за ними прилетел вертолёт и Ричарда с Сальваторе погрузили внутрь, пристегнув к полу с помощью специальных креплений. Спустя ещё 10 минут на подстанции КЯ не осталось ничего, что напоминало бы о том, что здесь были представители «Сынов свободы».

1 апреля, Париж, квартира Пикета, 08:00, (завтрак в тени Эйфелевой башни)

День Дурака начался с письма по электронной почте.
Не лучший способ вызвать доверие к приложенным к письму файлам. Однако, шутку оно напоминало мало. Вчера пришло известие о гибели главного редактора журнала «Фигаро». Смерть бывшего сокурсника, да еще по твоей наводке - не та новость, что может сильно поднять настроение на сон грядущий, зато придавала некоторый вес тому письму, что лежало сейчас в ящике Пикета.
Может, не стоило подставлять Жарра. Пусть не друзья, но добрые приятели…Рефлексия, рефлексия, рефлексия…
Нольде стоял над кофеваркой и задумчиво глядел на перекатывающуюся через края бежевую пену. Справа шелестел новостями телевизор:.. Серия взрывов во Франции продолжилась очередной разорвавшейся бомбой на пути следовавшего из Парижа в Тулузу скоростного поезда. Злоумышленники разыскиваются, составлен фоторобот..бла-бла-бла…
Это означало, что с ребятами все в порядке и сейчас они уже разъехались по домам или умотали к морю в Нормандию, а Антон скоро явится сюда. Стоило уже, наконец, выступить с заявлением по поводу взрывов, но Пикету было лень придумывать умные фразы, и он снова решил отложить до следующего раза…
Мысли опять вернулись к электронному письму. Взгляд упал на часы: гость задерживался, впрочем, Долохов тоже и вместе с ним завтрак Пикета.
Лидер Черной луны вздохнул и снял кофеварку с плиты. Тут же раздался звонок и, не найдя куда приткнуть «турку», мужчина пошел открывать Фризу с кофейником в руках.
-- Проходи, душа моя, кофе будешь? – проведя стратега КЯ на кухню, Нольде кивнул ему на стул. – Извини, завтрак прибудет позже.
-- Я не голоден, ангел мой, - передразнивая слащавый тон Пикета, произнес Марк.
Не дожидаясь приглашения, Фридман прошел на кухню.
-- А где Долохов? – спросил стратег КЯ, вальяжно располагаясь на уютном диванчике.
-- Жду с минуты на минуту! – сообщил Нольде. – Ну, от кофе ты, полагаю, не откажешься?
-- Не откажусь!
Накануне вечером Фриз получил интригующее послание от Антона, и ему не терпелось узнать подробности, а вместо этого приходилось тратить время на пустые фразы.
-- Может быть, пока расскажешь мне подробности? – предложил Марк.
-- Лучше дождемся Антошу! – послышалось, как ключ поворачивается в замке. – О! А вот и он!
Долохов ввалился на кухню, кинув на стол ноутбук.
-- Извините, что опоздал, я познакомился с одной чудесной малышкой!
-- Хм… и из-за твоих шашней я теряю время? – возмущенно повел бровью Фриз.
-- Мои шашни исключительно для дела! А моя утренняя знакомая – ключ к успеху всего предприятия! Сейчас ты в этом убедишься…
Антон включил компьютер и загрузил диск.
При словах насчет исключительно для дела брови Пикета иронично взлетели вверх, однако, ехидный комментарий застрял в горле, когда он увидел название папки.
-- Гон...- невольно вырвалось у него, несмотря на то, что 15 минут назад он сам уговаривал себя о том, что информация, о которой писал ему Антон, не может быть "пустышкой".
Фриз согласно кивнул, но Долохов уже открыл папку и, листая файлы, вылавливал и открывал документы с короткими справками под фотографиями разных людей.
-- Смотрите...Это досье..тьфу, нет, не досье, что-то вроде адресной книги Первого отдела...
Пикет качнул головой.
-- Вряд ли. И мы не можем знать наверняка. Ты знаешь кого то из них в лицо? Лично я нет. А ты, Фриз?
-- Если бы их кто-нибудь знал в лицо, они вряд ли были живы!
-- А вот это моя утренняя знакомая! – Антон ткнул пальцем в монитор, на котором высветилась фотография миловидной девушки. – Вы не представляете, сколько времени мне пришлось выждать, чтобы якобы случайно проезжая мимо на мотоцикле обрызгать ее светлый плащ!
-- Хм… - Пикет задумчиво потер подбородок.
-- Слушайте, а может быть это все же подстава?! Все-таки невероятно, чтобы такая удача сама шла в руки! Откуда у вас эти сведенья?! – Фриз подозрительно сощурившись, уставился на ЧЛ-шников.
Пикет покусал губу задумчиво глядя на монитор.
-- Не смотрите на меня так, знаю не намного больше вашего, - неохотно признал он.
-- Письмо было в твоем ящике, - напомнил Долохов. - Я просто проверял как обычно...
-- Конечно-конечно...
-- Ну? - теряя терпение поторопил Фриз. - Ребята вопросы пользования личным e-mail решите позднее, ага?
Долохов отодвинул от себя ноутбук и откинувшись на спинке стула, скрестил руки на груди.
Пикет недовольно глянул на обоих.
-- На днях мне прислали письмо...Некая барышня представившись Пейтон Ричардс сказала что у нее есть интересные для меня сведения. Девушка оказалась фотографом, журналисткой, довольно азартным игроком и вдобавок мертвой уже как три месяца.
-- К нам сегодня приходил некропедозоофил, трупы маленьких зверюшек он с собою приносил... - нараспев пробормотал Антон и потянулся за кофе.
-- Спасибо, - огрызнулся лидер ЧЛ и сосредоточился на Фризе. - Легенда известная, как работают они мы знаем, так что удивляться особо не пришлось. Мы перебросились парой писем, встретились, информацию она обещала любопытную, но я предпочел перебросить ее на руки своему знакомому из Фигаро.
-- Почему?
Пикет чуть нахмурился.
-- Честно говоря, мне просто некогда. Да и воевать с Отделом в мои планы не входит, однако, идея показалась забавной...Но мой знакомый погиб, а девица снова объявилась...Как я понимаю, с тем самым письмом, что нашел Антон.
-- Забавной?! – Фриз едва не поперхнулся кофе. – Большинство организаций отдадут что угодно за такие сведенья! А ему это кажется забавным… Может быть, ты все же немного подкорректируешь свои планы насчет Отдела?!
-- На предмет? Мне Отдел не интересен, а вот Антону, кажется, очень даже... - Пикет насмешливо глянул на своего помощника. - Да, Тош? Что там за претензии у тебя к их шефу? кстати, он в файлах есть?
Долохов отрицательно покачал головой.
-- Нет, я уже смотрел.
-- Хм..любопытно...может это устаревшая информация? Надо проверять... - Лидер ЧЛ снова посмотрел на Фриза. - Есть такое желание? Лови момент, я редко раздаю информацию даром.
-- Это то меня и смущает... - стратег КЯ посмотрел в глаза Нольде.
Эмиль негромко рассмеялся.
-- Мне никто не верит на этой неделе, может, стоит взять отпуск?
-- Ты ищешь сочувствия или констатируешь факт? - уточнил Фриз.
-- Жалуюсь...Любопытно как людям сложно поверить в то, что увлекает их самих может быть не интересно окружающим...
-- Еще сложнее поверить в твое бескорыстие, Пикет.
-- Тебе станет легче, если я попрошу за этот файл десяток килограммов пластида?
-- Зачем тебе эта дрянь?
-- Взорву Пентагон.
-- Остряк… - хмыкнул Фридман. – Итак, как я понимаю, никаких гарантий, что информация не подставная у вас нет. Уважаемый лидер «Черный луны» желанием участвовать в этой истории не горит, зато предоставляет полный карт-бланш своему помощнику… А тот спит и видит, мучительную смерть Шефа Первого Отдела…
-- Угу, - кивнул Пикет и повернулся к Долохову. – Слушай, Тош, ты долго там еще будешь возиться? Я скоро с голода умру…
Антон ругнулся сквозь зубы, громыхая посудой.
-- Мне кажется, дельце предстоит занятное, - резюмировал Марк. – Антош, как думаешь, твоя барышня может оказаться перспективной? Ты долго ее обхаживать собираешься?
Долохов не оборачиваясь мотнул головой.
-- Да не, взял телефончик и все такое...
-- Он в этом у нас мастер, - ехидно обронил Пикет, за что получил злобный взгляд и тарелку с блинчиками под нос.
После этого лидер ЧЛ уже не мешал Фризу и Долохову обсуждать их вопрос.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 10:30 – …
Едва Леон открыл дверь особняка, перед ним вырос возмущённый Этьен.
-- Зачем вы остались ночевать на подстанции? – недовольно спросил тот. – А где Оливия?
-- Я позволил ей забрать сына в больницу…
-- Зачем?!..
-- Не волнуйся, мы с Ричардом обо всём договорились. Как только ему станет полегче, отвезёшь ему портативный и всё, что он потребует. Он будет руководить технической группой прямо из больницы, а когда поправится, вернётся на подстанцию.
-- А что твоя «мадам Леди», она тоже провела ночь на подстанции? – нахмурился Шетардьё. – Для чего?!..
-- Ублажала меня всю ночь, – усмехнулся Леон.
-- Что?! – Этьен сцепил зубы, тщетно пытаясь сдержать негодование в голосе. – Вы снова помирились?!
-- Нет… только переспали. Впрочем, что ещё делать со шлюхами?..
-- Ба! Что я слышу? – изумлённо воскликнул помощник. – Ты, наконец, прозрел?!
-- Да, ты прав, мой друг, все женщины - потаскушки…
Последнее слово так и застряло в горле стратега КЯ при виде стоящих возле дверей в гостиную Пьяцев.
-- Прости, Эл, ты - единственное уникальное исключение из этого правила, – виновато произнёс Леон, направляясь к немцам.

1 апреля, вторник. Франция, предместье Парижа, лямбда-подстанция КЯ, 14:10 – …
Этьен находился в прекрасном расположении духа: теперь он был спокоен за отношение Леона к Оливии. Уложив босса под капельницу и оставив его под присмотром заботливой Элинор, Шетардьё с чувством выполненного долга поехал за Катрин.
Они договорились встретиться в Центре города и, подъехав к условленному месту, мужчина сразу же заметил ожидавшую его Кати.
-- Сейчас только заглянем на подстанцию Леона, – сворачивая на просёлочную дорогу, предупредил Тьен. – Мне нужно забрать у Леры важные документы…
Через четверть часа перед Катрин и Этьеном вырос небольшой заброшенный завод, дорогу к которому преграждали таблички с предупреждением об опасности. Пройдя ворота и несколько уровней контроля, Тьен и Кати оказались в одном из цехов, оборудованном под компьютерную лабораторию.
-- А где Лера? – поинтересовался Шетардьё у рыжеволосого верзилы в толстых очках.
-- Принимает у Анри желторотых птенчиков… наверное, распределяют их по подстанциям.
-- Передай ей, что я жду её у себя.
-- Хорошо, – кивнул верзила, переводя взгляд на экран компьютера.
Помещение, в которое поднялись Катрин с Этьеном представляло собой подобие кабинета: правда из мебели здесь был только кожаный диван, стол с компьютером и крутящееся кресло.
-- По всей видимости, бываешь ты здесь не часто, – заключила женщина.
-- Это кабинет для работы, лишние детали отвлекают, – улыбнулся Тьен, подходя к левой стене и нажимая едва выделяющуюся из стены кнопку. – А вот это комната для отдыха…
Кати зашла внутрь и остолбенела: она стояла посреди шикарной спальни, отделанной в бордово-чёрных тонах. В центре комнаты огромным квадратом возвышалась постель, убранная чёрными шёлковыми простынями, стены и пол покрывали тёмно-бордовые ковры с толстым ворсом.
Катрин вдруг ощутила жуткий спазм, по телу побежала неприятная дрожь и что-то тяжёлое легло на сердце. Странное чувство, что она уже когда-то была здесь, заставило женщину лихорадочно перебирать картинки из далёкого прошлого, но мозг почему-то отказывался фиксировать воспоминания.
В этот момент в кабинете раздался голос Леры:
-- Тьё, привет!.. Как Леон?
-- Получше, – кивнул Шетардьё, выходя из дверного проёма. – Готов снова ринуться в бой… Нам нужна документация по «Колоссу». Всё, что только сможешь найти…
-- Гм… ну, стандартный набор могу дать хоть сейчас, а на полную информацию необходимо время. Подожди до вечера… Кстати, можешь пока поработать с птенцами. У нас там три девочки. Анри в этот раз набрал каких-то пятнадцатилетних монашек.
-- Н-нет, не сейчас, – напряжённо выдавил Тьен, прекрасно сознавая, что Катрин слышит каждое слово.
-- Что это с тобой? – удивлённо усмехнулась Лера. – Ты часом ни заболел?.. Впервые вижу, чтоб ты отказывался лишить девственности на…
Женщина вдруг осеклась, переведя взгляд на открытую дверь за спиной Шетардьё.
-- Катрин? – одними губами спросила она.
Этьен чуть заметно кивнул.
-- Кх… Ладно, пойду заниматься «Колоссом», – объявила Лера, поспешно ретировавшись.
Перед глазами Катрин всё поплыло. Воспоминания штормовыми волнами накатывали на сознание: ей 14 лет, она в очередной раз сбежала из приюта, какой-то мужчина подобрал её на улице и привёл в странное место, здесь Кати долго тестировали и проверяли на каких-то приборах, после чего провели тщательное медицинское обследование. Катрин вспомнила разговор, случайно подслушанный ею за дверью:
-- Отличные аналитические способности, – говорил мужской голос. – Высокие показатели по большинству характеристик. Из неё может выйти толк… И со здоровьем порядок, имеет высокий болевой порог… Правда у психологов возникли некоторые опасения, что-то связано с родителями… И кстати, она девственница, хотя я и нашёл её на улице…
-- А вот это совсем не кстати, – послышался в ответ ещё один мужской голос. – Только не хватало этой юношеской страсти и первой любви!.. В миг забудет о работе!
-- Нет ничего непоправимого, – на этот раз голос был женским, но с грубым немецким акцентом. – Подобные ситуации у нас уже отработаны…
Кати вздрогнула, вспоминая, как её долго вели по каким-то коридорам, а потом заперли в комнате… в той самой, где сейчас стояла она. Нет, этого не может быть! Прошла уйма лет, она не может ничего помнить! У неё просто разыгралось воображение!
Катрин прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям и воспоминаниям: вот она словно дикий зверёныш жмётся в углу комнаты, полумрак почти скрывает лицо приближающегося к ней мужчины…
-- Эй! Ты чего там спряталась?! – донёсся вопрос Этьена, заглянувшего в проём двери.
Кати как будто поразил ток… Да, лица она почти не помнила, но голос… и фраза, была та же самая фраза, которую сейчас произнёс Шетардьё. Другая интонация, нет той самоуверенной наглости и насмешливости, но голос тот же!
Женщина нервно облизнула пересохшие губы. "Чёрт! Я, кажется, схожу с ума! Этого не может быть! Нет!" – пыталась убедить саму себя Катрин, но воспоминания продолжали беспощадно хлестать её сознание.
На очередном медицинском обследование выяснилось, что она беременна. У неё был шок. Какие-то люди с пустыми лицами и ледяными голосами сказали ей сделать аборт, Кати отказывается. У неё истерика… она кричит, ничего не понимая…
-- Выкинь её туда, откуда взял, нам сейчас ни к чему заниматься лишней вознёй…. – приказал женский голос с немецким акцентом.
И Катрин снова оказалась на улице. Почему её тогда не убили в этом странном месте, она не знала…
Женщина почувствовала лёгкое прикосновение к своему плечу, которое резко прервало проносящиеся картины её прошлого…
-- Кати… – позвал Этьен.
Катрин обернулась, от её лица, казалось, отлила вся кровь.
-- Что с тобой? – с нотками волнения спросил мужчина.
-- Да так… ничего… мигрень, наверное… – с трудом произнесла Катрин. – И давно ты в этом кабинете хозяйничаешь?
-- Уф… уже и не помню, больше семнадцати лет. А что?
-- Семнадцать лет - большой срок… и всё на одном месте?.. – женщина почувствовала, как земля уходит из-под ног.
"Это не может быть он!!! Тот молодой парень, который…" – Катрин на секунду зажмурила глаза, пытаясь унять дрожь и прийти в себя.
-- Ну, ведь это одна из первых подстанций «Ячейки», я здесь почти с самого начала её основания …
Катрин почувствовала подступающую дурноту.
-- Мне… я… я… лучше спущусь вниз, а ты заканчивай свои дела… – пролепетала женщина, стремительно вылетая из комнаты.
-- Катрин!.. Кэт! – Шетардьё бросился за женой, настигая её в конце коридора. – Кэт, ты чего?..
-- Я… я поехала домой!..
-- Ну, так и я с тобой!.. Вернусь сюда к вечеру.
Этьен попытался взять женщину под локоть, но та шарахнулась в сторону.
-- Кажется… Лера просила тебя… что-то ещё сделать… – запинаясь напомнила Катрин.
"Ясно, она всё слышала и поняла, – озадаченно думал Тьен. – В конце концов, ну, что такого?.. Мы же вроде договаривались, что иметь на стороне связи не возбраняется… Чёрт разберёт этих женщин!"

смотри далее на следующей странице в отдельном посте рассказ " Комната любви "


1 апреля, вторник. Франция, маленький городок недалеко от Парижа, 15:45 – …
Всю дорогу до дома Катрин и Этьен проделали в полной тишине. Шетардьё решил дать жене время немного успокоиться и потому не приставал с расспросами, пока они ехали в машине. Но когда Кати заперлась в их комнате, едва они оказались дома, Тьен не выдержал.
-- Кэт! Открой немедленно! – потребовал он. – Я хочу знать, что такого произошло!
Однако никакого ответа не послышалось.
-- Я выломаю дверь! – пригрозил мужчина.
Катрин стояла перед зеркалом, смотря сквозь него. Прошлое и настоящее перемешалось в жуткую хаотичную субстанцию, разрывая мозг на тысячи кусочков.
Внезапно послышался треск дерева и дверь с грохотом рухнула на пол. Кати испуганно обернулась. Воображение сыграло с ней злую шутку: Катрин показалось, что перед ней стоит тот парень с наглой усмешкой на губах.
-- Кэт! Что ещё за выходки?! – нахмурился Шетардьё, приближаясь к жене.
-- Не подходи… – выдавила Кати, отступая назад. – Это ты… это был ты!!!
-- Где?
Этьен ухватил женщину за плечо.
-- Пусти!!! – в Катрин вдруг проснулся панический страх той 14-летней девчонки, запертой в комнате с незнакомым мужчиной.
Что было сил Кати оттолкнула от себя Тьена и со всего размаха заехала ему кулаком в челюсть. Шетардьё ухватился за нижнюю часть лица, обалдевши уставившись на жену.
-- Ты чего?.. С ума спятила? – Этьен перехватил новый выпад, поймав кулак Катрин в свою ладонь и крепко сжав. – А ну, прекрати немедленно!
Но, похоже, женщина не слышала его, пытаясь одновременно вырваться и снова ударить Тьена. Шетардьё резко дёрнул Кати на себя, слегка заводя её руки за спину и крепко прижимая к себе в надежде парализовать её движения.
-- Кэт! Успокойся!.. Что на тебя нашло?!!
-- Оставь меня! – ледяным тоном произнесла Катрин.
-- Не раньше, чем ты объяснишь, что с тобой?! – потребовал Шетардьё.
-- Оставь меня! И я объясню, что со мной!
Кати замерла, уже не пытаясь вырваться или ударить Тьена. Перед её глазами всё плыло, сердцебиение эхом отзывалось в ушах, а близкое присутствие Этьена было почти невыносимым.
-- Ты успокоилась? – настороженно уточнил мужчина, выпуская Катрин из плотного кольца своих рук.
-- Более чем… – сквозь стиснутые зубы процедила она.
-- Тогда я жду объяснений!
Женщина отстранилась от него и подошла к ночному столику возле кровати.
-- Чуть больше шестнадцати лет назад я уже была в той комнате у тебя в кабинете, только в роле несмышленой девчонки, так некстати оказавшейся девственницей!!!
Кати схватила со столика кружку и с силой запустила её в стену. Смотря на расплывшееся омерзительное коричневое пятно от чая на светлых обоях, она продолжила говорить:
-- Только тебя, видимо, не учили, что от секса бывают дети! Я забеременела… и меня выкинули обратно на улицу! Я даже не поняла, где меня держали всё это время! Деться было некуда, и я вернулась в приют, где в свой срок и родился Брайен! – сдерживая рыдания, выпалила Катрин и вслед за чашкой в стену полетела ваза. – Лишь много позже я сознательно вступила в ряды «Ячейки»!.. Очень уж заманчивые перспективы сулила работа здесь!
С трудом переводя дыхание, женщина обессилено опустилась на пол, спрятав лицо в покрывало кровати. Её беспощадно знобило, тупая боль сковывала сердце.
Шетардьё остолбенев стоял посреди спальни, ошарашено уставившись на Кати и пытаясь переварить услышанное: он был её первым мужчиной, он подарил ей ребёнка.
"Сын… у меня есть сын…" – в первое мгновенье эта мысль напугала Этьена, но постепенно страх уступил место странному воздушному чувству. Какое-то лёгкое и волшебное зернышко запало в душу Тьена и пустило стремительные ростки. "Сын…" – как заклинание повторял про себя Шетардьё.
-- Дурочка! Чего ты плачешь? – опомнившись Этьен подлетел к жене и, опустившись позади неё на колени, крепко обнял. – У нас с тобой есть ребёнок! Надо радоваться!..
-- У нас - нет ребёнка! Уйди от меня!
-- Кэт, детка, прости меня… – сильнее прижимая к себе женщину, прошептал Тьен. – Ну, не надо так…
-- Как «так»?!! – вырываясь из его рук, зашипела Кати.
-- Ну, зачем ты ворошишь прошлое?..
-- Я ничего не ворошу! Отстань!
-- Кэт! Ну, пожалуйста, не гони меня… я тебя люблю… – поднимаясь на ноги и осторожно приближаясь к жене, проронил Тьен.
-- Не подходи! Ты что, не понимаешь, я не могу видеть тебя!..
Сердце мужчины заныло от этих слов.
-- Катрин, ну, как ты не поймёшь, мы были детьми… совершали глупости…
-- Глупости?.. Детьми?! – Катрин едва ни задохнулась. – Это я была ребёнком! Мне было четырнадцать!.. А тебе двадцать шесть или семь!.. Ты изнасиловал меня! И сделал это сознательно!
Шетардьё протянул руку, желая прикоснуться к жене.
-- Не трогай меня!!! – отстраняясь выпалила женщина. – Несмотря ни на что, я так обрадовалась ребёнку, думая, что после смерти родителей у меня будет родной человек!.. И он не будет таким, как его отец!
-- Катрин, я… я лишь делал, что мне приказывали…
-- Ты ещё скажи, что был не рад таким приказам!
-- Я был молод!
-- Сейчас тоже?!!
-- Мы говорим о том, что было!.. Говорим о тебе!
-- Разговор закончен! – Кати резко отвернулась.
-- Ну, Кэт, умоляю, не сердись… Что я мог?.. Мне никто не сказал, что ты забеременела!
-- Это ничего бы не изменило! Твоё незнание может быть и спасло нам жизнь! – Катрин села на кровать и уткнулась в подушку. – Боже, как больно!
Тьен опустился возле неё на корточки, кладя подбородок ей на колени.
-- Ты простишь меня?..
Женщина ничего не ответила, отвернув голову в сторону.
-- Кэ-э-эт! – болезненно простонал Этьен, припадая на колени. – Мы были так счастливы ещё сегодня утром… не разрушай этого счастья, тем более теперь, когда я знаю о сыне…
-- Нет никакого сына, слышишь?!.. Нет! Он считал и будет считать родителями других людей! И не смей лезть в его жизнь! – сквозь слёзы процедила Кати.
-- Каких людей?!.. Он растёт на улице! Я знаю о нём не меньше, чем ты!
-- Я о нём знаю практически всё! И он не растёт на улице! У него вполне благоприятная семья!
-- Я не говорю о родителях, я говорю о Брайене! Он постоянно не ночует дома! Примкнул к молодёжным группировкам, контролируемым «Чёрной луной»!.. – Шетардьё вдруг замолчал, а потом тихо добавил: – Но я сделаю, как ты скажешь…
Мужчина медленно поднялся с колен, обводя Катрин невидящим взглядом. "Кажется, ты потерял сына, не успев обрести", – горько хмыкнул Этьен себе под нос.
-- Я… не буду… лезть в его жизнь, – через силу выдавил он. – И… я уйду… если ты так решила… но… это не изменит моих чувств к тебе…
Шетардьё быстро направился к двери.
-- Этьен! – выкрикнула ему вслед Катрин. – Откуда ты всё это знаешь о нём?
Мужчина остановился, но не обернулся:
-- Хм… Ты забыла?.. Я следил за тобой…
-- Следя за мной, ты не можешь знать таких подробностей!
-- Это почему же? – медленно поворачивая голову, поинтересовался Тьен. – Кажется, у меня нет конкурентов в области тайной слежки за сотрудниками…
Катрин поднялась и, сделав несколько шагов, встала напротив мужчины.
-- Потому что я не встречалась с Брайеном, и знала, что за мной следят и даже догадывалась через кого…
-- Хочешь знать правду? – жестко спросил Шетардьё. – Хорошо! Я слежу за Пикетом! Всегда следил!.. А теперь беги - рассказывай ему! Мне плевать!
Резко развернувшись, мужчина направился к двери.
-- Я не собираюсь ни кому ничего рассказывать! Мне нет до этого дела, – Катрин отошла к окну и прислонилась лбом к холодному стеклу.
Этьен уже было перешагнул выбитую им дверь, но внезапно остановился и резко обернулся.
-- Постой-ка, я, кажется, понял: ты вдруг решила, что мне давно было известно о ребёнке, да?.. Ну, конечно, ты так и решила!.. Значит, по-твоему, я шантажировал тебя собственным сыном?.. Значит ты такого обо мне мнения?.. Хм… Что ж прекрасно!!!
Шетардьё круто развернулся, покидая комнату, при этом бормоча себе под нос все возможные проклятия.
-- Ты идиот!!! – вслед ему выкрикнула Катрин.
С первого этажа донеслись грохот и треск, Этьен крушил скульптуры и мебель.
Кати осторожно спустилась вниз и присела на лестнице.
-- Угомонился? Или не успокоишься пока меня под обломками ни похоронишь?
-- Чего тебе? – огрызнулся Шетардьё. – Хочешь ещё чего-нибудь добавить к насильнику, шантажисту, идиоту и убийце?.. Давай, дорисуй уж мой портрет напоследок!
-- За всё в этой жизни нужно платить!!! Ты думал с тобой будет иначе?! Но я обязательно внесу ещё один штрих в твой портрет!
Кати метнулась к дивану, схватив с него подушку, с размаху ударила ею Этьена.
-- Ты придурок!!! – сквозь слёзы заявила она и обессилено опустила голову ему на грудь.
Рыдания душили Катрин, она беспомощно стукнула кулачками по плечам мужчины и тут же обняла за шею.
Этьен замер, боясь вздохнуть лишний раз, и тем самым разрушить хрупкую реальность. Он просто не мог поверить в происходящее: женщина плакала у него груди, смывая слезами ту глухую стену, что ещё мгновение назад казалась непреодолимой.
Шетардьё дрожащей от волнения рукой робко коснулся спины Кати, крайне осторожно прижимая женщину к себе. Перед глазами всё поплыло и из ощущений осталось лишь его собственное сердцебиение и сердцебиение Катрин.
Женщина внезапно почувствовала, как её грудь словно сжимают стальные тиски, мешая воздуху проникать в лёгкие. Каждый вдох-выдох отзывался острой болью, в ушах зашумело.
-- Тьен… мне плохо… – прошептала Катрин, быстро обмякая в руках мужчины.
-- Кати!.. Кати!.. – Этьен подхватил теряющую сознание жену на руки.
Внутри у Тьена всё похолодело от страха. Быстро перенеся Катрин на диван, Шетардьё схватил со стола графин с водой и, окунув в него свою ладонь, смочил лицо женщины.
-- Кэт, детка!.. Очнись, пожалуйста! – умоляюще прошептал он, слегка похлопав женщину по щёкам. – Не пугай меня так!
Катрин с трудом разлепила глаза, она чувствовала сильную слабость и давящее чувство в области груди.
-- Со мной всё нормально… – обескровленными губами прошептала женщина и попыталась подняться.
Но накатившее головокружение и тошнота тут же заставили её снова лечь.
-- Кэт, милая, что с тобой? – перепугано спросил Этьен.
-- Не знаю… просто вдруг такая слабость появилась…
-- Может вызвать врача?
-- Нет! – испугалась Кати. – Не надо, мне лучше…
Тьен обвёл жену подозрительным взглядом:
-- Кэт, я надеюсь, ты ничего от меня не скрываешь?.. Ты не больна? Скажи правду…
-- Я сама ничего не знаю… честно…
-- Тогда тем более нужно вызвать врача! Я настаиваю!
Шетардьё достал из кармана трубку телефона.
-- Может я просто полежу и всё пройдёт? – со слабой надеждой предложила женщина.
-- Не говори глупостей!
Этьен быстро набрал номер на своём мобильнике:
-- Лера! Мигом найди Гиза и ко мне!


1 апреля, вторник. Франция, маленький городок недалеко от Парижа, 15:45 – …
Катрин растеряно посмотрела на мужа.
-- Тье-ен… а как же наша тайна… они ведь поймут, что мы живём с тобой вместе…
-- Тебе сейчас должно волновать не это, – проводя рукой по волосам жены, покачал головой Шетардьё. – К тому же ни Лера, ни Гиз не проболтаются, поверь… Давай я отнесу тебя наверх…
Мужчина осторожно взял Кати на руки. Внезапная резь внизу живота заставила женщину застонать. Она судорожно вцепилась в шею Этьена.
-- Тише-тише, детка… – прошептал муж, целуя Катрин в висок и направляясь в спальню.

Шетардьё заботливо уложил жену в пастель, снимая с неё рубашку и брюки. На белых простынях появились пятна крови. Тьен замер не зная, что делать.
-- Тьё?.. – корчась от боли, позвала женщина. – Не уходи…
-- Нет-нет, я здесь, – стараясь, чтобы голос звучал как можно бодрее, кивнул Этьен.
-- Тьен… – снова позвала она мужа, протягивая к нему руки, словно только он мог ей помочь.
Шетардьё опустился возле свернувшейся клубочком Кати, проводя рукой по её плечам, пытаясь тем самым хоть как-то её успокоить. Он не понимал, что происходит, не знал, как ей помочь, какие лекарства дать, чтобы ей стало легче и это сводило его с ума.
Ледяной страх сковывал сердце Катрин, она никогда не жаловалась на здоровье и этот приступ совершенно обескуражил её. Что с ней? Откуда эта острая боль, которая как нож поворачивается внутри неё, то проходя, то наступая снова? Кати крепко вцепилась в ладонь Этьена, и прижалась к ней щекой. Мысль, что Тьен рядом успокаивала, придавая уверенности.
С первого этажа донеслась трель звонка входной двери. Катрин вздрогнула, подняв на мужчину испуганные глаза.
-- Тшшш… Это Гиз и Лера, я сейчас… только открою им дверь.
Катрин нехотя выпустила его руку и Этьен заторопился вниз.
-- Что случилось? – спросил медик, как только перешагнул порог дома.
-- Быстрее, она наверху!
Шетардьё, почти перелетая ступени лестницы, мгновенно вернулся обратно в комнату.
Уже через пару минут Гиз стоял возле кровати женщины. Откинув одеяло и заметив на простыне кровавые следы, опытный врач уже сделал некоторые выводы о состоянии Катрин. Его подозрения укрепились, когда он провел краткий осмотр своей подопечной.
-- Мне нужно забрать её, – коротко заявил Гиз.

Сообщение отредактировал Svetik2Mik: Среда, 10 марта 2010, 20:21:08

1 апреля, вторник. Франция, Париж, 15:30 – …
После всех хлопот связанных с организацией и размещением Ричарда и Сальваторе в больнице Оливия вернулась в отель. Сначала она хотела перевезти их в Италию, что бы снизить риск нежелательного внимания к огнестрельным ранениям, однако, испугалась того, как они перенесут дальний перелёт и решила использовать уже проверенный вариант небольшой частной клиники, где не задавали лишних вопросов и, видимо, «дружили» с комиссариатом. Но, несмотря на все уговоры женщины, остаться на ночь с сыном, ей не позволили.
Вернувшись в номер, Оливия устало повалилась на кровать. Она чувствовала себя совершенно измотанной, ноги гудели от беготни по коридорам на высоких каблуках, желудок протестующе ныл, напоминая на то, что она последний раз ела вчера за обедом. Так было нельзя. За время беременности Ливи только худела, за что недавно получила нагоняй от своего врача. Она хотела быть сознательной пациенткой, регулярно проверяться, сдавать анализы, но из-за постоянных поездок делать это ей никак не удавалось. А конца обязательствам, которые необходимо исполнить видно не было. Оливия даже не была уверена, что сможет через пару месяцев спокойной уехать в Теормину и провести там остаток срока, как планировала раньше.
Чувствуя себя виноватой перед малышом, женщина потянулась к телефонной трубке и заказала обед в номер. Есть не хотелось… но нужно было проглотить хоть что-нибудь. Положив трубку, Оливия начала расстегивать пиджак и только тут вспомнила, что одела его прямо на голое тело. Бросив быстрый взгляд в зеркало, она с облегчением увидела, что смотрится это нормально, правда, немного откровенно, но, кажется, в меру.
Только тут Ливи обратила внимание, что ткань костюма неприятно натирает чувствительную кожу. Особенно дискомфортно было от соприкосновения воротника с шеей, очевидно за целый день она заработала себе раздражение. Однако сожалений по поводу потерянной блузки у женщины не было. Одно только воспоминание о том, что произошло, повергало её в такой ступор, что все остальные мысли исчезали, оставляя вместо себя острое чувства стыда и отвращения. Ливи не могла простить себе того, что случилось ночью… но вот воспоминание об утре наполняло её сердце какой-то злой радостью, словно это было достойным наказанием за её слабость. Злорадствуя она медленно раздевалась, в голове вертелась, забивая все остальные мысли, только одна фраза: «Так тебе и надо…». Стратега КЯ в этих мыслях не было. Видимо защищаясь её, мозг отказывался принимать воспоминания о нём и превратил его в некое абстрактное тёмное пятно, от которого шли острые приступы боли, стоило только сосредоточить на нём внимание.
Ливи схватила пульт и включила телевизор, чтобы хоть какие-то звуки забивали эфир.
Неожиданно зазвонил телефон, узнав номер Мартина Боргезе, Оливия, почувствовав беспокойство, сняла трубку.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 15:40 – …
Леон, Зигфрид и Элинор в саду в беседке пили чай.
Вернувшись с подстанции, стратег КЯ тут же угодил в руки Себастьяна, который (не без помощи Этьена) вновь уложил босса в постель под капельницу. Но ближе к обеду Леон всё-таки отвоевал себе право встать с кровати, правда, это было в отсутствие Шетардьё, так что стратег КЯ просто послал Себа подальше.
-- Говорят, ты был в Канаде… – обратился Леон к Зигфриду. – Как там погодка?
-- Хм… твои шпионы работают просто превосходно, – улыбнулся немец.
-- Это я ему сказала? – ничуть не смутившись, призналась Элинор.
-- Дорогая, ты в чьей команде? – иронично покачал головой Пьяц, укоризненно глядя на жену. – «Мирового протеста» или «Красной ячейки»?!..
-- В том, что касается дел "Колосса" мы все играем в одной команде, милый!
Леон задумчиво покачал головой, отхлёбывая чай, и вновь перевёл вопросительный взгляд на Зигфрида.
-- Да, – кивнул тот. – "Колосс" не остановится на западном полушарии. В самой ближайшее время они двинутся к нам… И здесь им потребуются союзники.
-- «Альянс»? – потирая подбородок, предположил стратег КЯ. – Боргезе вряд ли откажется нагреть ручки. Но одного Боргезе мало, иначе они не поглотят наш рынок.
-- Боюсь, что крупным оптовиком вполне могут стать и «Сыны свободы», – тихо заметила Элинора, – прости, Леон, как бы тебе ни было это неприятно слышать…
-- Нет-нет, Эл, ты права… я и сам это понимаю.
-- Ходят слухи, что у твоей жены появились общие дела с Мартином, – осторожно начал Пьяц. – Я, конечно, не склонен доверять непроверенной информации, но в свете дел с "Колоссом" не мешало бы всё уточнить… Поручи это своим людям…
-- Уже, – безучастно отозвался Леон: "Уж теперь-то я знаю, что значит - недооценить Оливию!".

1 апреля, вторник. Франция, предместье Парижа, лямбда-подстанция КЯ, 17:35 – …
Этьен нервно расхаживался перед мед-блоком, ожидая, когда медики проведут анализы.
-- Ну, что?.. Что-нибудь известно? – подходя к Шетардьё поинтересовалась Лера.
Мужчина отрицательно замотал головой, останавливаясь и прислоняясь спиной к стене.
-- Что у вас там произошло? – осторожно спросила стратег.
-- Где?
-- В доме… такой жуткий погром… Ты что, её избил?
-- Не твоё дело, – буркнул Тьен, скрестив руки на груди.
-- Ты прав. Извини.
-- Не трогал я её, – тихо отозвался Этьен. – Но мы повздорили…
В этот момент открылась дверь и на пороге показался Гиз.
-- Как она? – обеспокоено выпалил Шетардьё, быстро поворачиваясь к доктору.
-- Гм… – врач перевёл осторожный взгляд на Леру.
-- Да не тяни ты! – потребовал Тьен. – Говори!..
-- У неё было кровомазанье…
-- То есть?
-- Беременна твоя Катрин, – скептически пояснила Лера.
-- Б-беременна? – Шетардьё оторопел, уставившись на Гиза, словно желая подтверждения сказанного.
Доктор медленно кивнул:
-- Да… Пока - да. Кровомазанье - первый признак возможного выкидыша.
-- Она потеряет ребёнка? – жёстко спросил Этьен.
-- Пятьдесят на пятьдесят, – не слишком оптимистично заявил врач.
Сердце Тьена учащённо забилось. Шансы всё-таки были. Мужчина решил не поддаваться панике и поддержать Катрин.
-- К ней можно? – тихо поинтересовался он.
-- Да… ей сейчас, как никогда, нужно участие…
-- А ты сказал ей о беременности?
-- Да, она всё знает…
Шетардьё кивнул, открывая дверь в мед-блок.

Катрин невидящим взглядом уставилась на белую стену комнаты.
-- Я жду ребёнка… – несмело прошептала она и прижала ладонь к животу.
"Это просто чудо…" – страх отступал при мысли о том, что внутри неё теплится новая жизнь.
Внезапно дверь распахнулась и Кати перевела на неё свой взгляд.
-- У меня, видимо, входит в привычку заводить от тебя детей, – слабо улыбнулась Катрин вошедшему Этьену.
-- Ну, не такая уж это привычка… с разницей в 16 лет…
Мужчина присел на кровать и взял Кати за руку.
-- Гиз сказал, что я могу потерять ребёнка… А ты что думаешь? Ты хочешь этого ребёнка?
-- Конечно, Кэт, очень хочу… – ответил Тьен и немного тише добавил: – А ты?
-- Я боюсь за нашего малыша! Да и кто нам позволит его иметь?!
-- Хотел бы я посмотреть на того, кто запретит! – с ноткой угрозы произнёс Шетардьё.
-- Тьен… мне страшно… А вдруг мы не сможем его защитить!
-- Сможем, Кати… сможем. Обещаю. Не беспокойся об этом.
Этьен нагнулся, чтобы обнять жену.
-- Забери меня отсюда… – попросила Кати, теснее прижимаясь к мужу.
-- Как только Гиз разрешит… потерпи немного, детка.
-- Я хорошо себя чувствую, он разрешит… Я хочу домой с тобой!
-- Пойду, спрошу у Гиза.
Кати кивнула и стала с нетерпением дожидаться возвращения мужа.

1 апреля, вторник. Франция, предместье Парижа, лямбда-подстанция КЯ, 18:15 – …
-- Он велел соблюдать строгий постельный режим… и сказал, что тебе лучше остаться под наблюдением врачей, – снова войдя в комнату, произнёс Этьен.
-- Почему? Всё так плохо?
-- Нет-нет, это обычная процедура… так полагается.
-- Тебе не стыдно меня обманывать?!
По щекам женщины покатились слёзы.
-- Я не обманываю!.. Котенок, ну, пожалуйста, не плачь… Тебе нельзя волноваться…
-- Всё, я не плачу!
Катрин поспешно вытерла слёзы.
-- Вот и умничка!
Этьен нежно поцеловал жену в губы. Кати обвила руками его шею.
-- Тьен, ты только не уходи! Мне без тебя страшно!
-- Ну, куда ж я от тебя теперь денусь?.. Мой поводок у тебя в руках, – улыбнулся мужчина.
-- Глупенький ты! Ребёнок - это не поводок. Тьен, ты знаешь, он сейчас такой крохотный… наш малыш.
-- Я имел в виду не ребёнка, а свои чувства к тебе - это не просто поводок, это цепи любви…
-- Мне очень хочется, чтобы ты был счастлив, а не скован цепями, пускай и любви! – нежно улыбнулась Катрин, прижав к себе мужчину.
-- Я счастлив, детка, счастлив с тобой.
Кати вдруг испуганно взглянула на мужа:
-- Тьен… а если… если я потеряю ребёнка?..
-- Не потеряешь!.. Не думай об этом!
-- А нельзя, чтобы я соблюдала постельный режим у нас дома? – женщина с надеждой взглянула на мужа.
-- Может не будем рисковать?
-- Я ненавижу больничные палаты. Мне плохо от одного их вида!..
-- Ну, я не знаю… – пошёл на попятный Этьен. – Как Гиз скажет…
-- Хорошо, как Гиз скажет… – тяжело вздохнув, отозвалась женщина.
-- Кати, мало ли что… Пускай лучше пока ты побудешь под наблюдением врачей. Как только Гиз решит, что тебя можно отпустить, я сразу же заберу тебя отсюда… Ну, потерпи ещё чуть-чуть.
-- Ладно-ладно, я просто капризничаю, – Катрин осторожно приподнялась, усаживаясь на кровати. – Но коли уж я здесь остаюсь, тебе меня развлекать! Иначе, я завою от тоски!
-- Во-первых, ляг! – строго приказал Этьен. – А во-вторых, просвети, чем мне тебя развлечь?.. Почитать тебе вслух сказку или станцевать?.. Лучше, наверное, спеть, да?
-- Тогда ты ляг со мной! – капризно надув губки, потребовала Кати. – Петь не надо!!! А вот сказку рассказать можешь!..
-- Кэт, как некрасиво с твоей стороны так откровенно намекать мне, что я отвратительно пою!
Шетардьё укоризненно покачал головой и, аккуратно подвинув жену, прилёг рядом с ней поверх покрывала. Женщина опустила голову мужу на плечо и взяла его за руку.
-- Извини, я больше не буду… – прошептала она. – Давай рассказывай сказку!
-- Кх, значит так… В одном заморском королевстве появилась как-то незнакомка, красивая как тёмная звёздная ночь, нежная как лёгкий ветерок, неприступная как крутые вершины и умная как…
-- Как взгляд ястреба, – помогла Кати.
-- Точно, – улыбаясь кивнул Тьен. – А по соседству жил…
-- Разбойник!
-- Почему разбойник? Впрочем, ладно… разбойник - так разбойник!
-- Оборванный, грубый, аморальный балбес!
-- Почему оборванный?!.. – возмутился Шетардьё. – Очень даже прилично одетый!.. Так вот, увидел он незнакомку и сразу влюбился в неё…
-- Не сразу!
-- Нет сразу! Я лучше знаю сказку!.. Почему ты постоянно меня перебиваешь?!.. Твоё дело - слушать!
-- Ладно-ладно, продолжай, – примирительно согласилась Кати.
-- Пошла та девушка как-то гулять в лес и забрела на территорию разбойника… Угодила в охотничью яму и стала звать на помощь…
-- Не стала!
-- Стала!
-- Нет!
-- Да!
Катрин скептически хмыкнула, всем своим видом давая понять, что это маловероятно.
-- Пришёл на зов разбойник, – терпеливо продолжал Тьен. – Но наша недотрога…
-- Незнакомка!
-- Тьфу!.. Я так и хотел сказать, но ты меня постоянно сбиваешь!.. Итак, вытащил он девушку из охотничьей ямы, но та, горделиво вздернув свой носик, не удостоила спасителя даже благодарным взглядом!
-- Ага, сначала сам яму вырыл, а потом ему должны «спасибо» говорить за то, что в эту яму все проваливаются?!..
-- А зачем она пошла гулять в лес разбойника? – возмущённо возразил Этьен. – Сама виновата!.. Вот значит… Не понравилось разбойнику такое отношение… говорит он красавице: «В этом дремучем лесу каждый листочек и пылинка принадлежат мне! А если залетает сюда какая птица или забегает зверь, то и эта живность становится моей!.. А посему быть тебе, девица, моей женой! И пока не родишь ты мне двух сыновей…»
-- Сына и дочку! – поправила Катрин.
-- Двух сыновей! – запротестовал Шетардьё, бросив на жену непреклонный взгляд. – В конце концов, так сказал разбойник!.. Это его слова!
-- Я знаю эту сказку лучше! Он сказал: «сына и дочку»!
-- Да?.. Ну, и что же было дальше в этой сказке?!
-- Как это что?! Родился у них сын: сильный и храбрый, как разбойник и такой же взбалмошный. А чуть позже появилась на свет маленькая дочурка с золотистыми непослушными кудряшками и тёмными как ночь глазами. Дети у них получились умные-разумные и на загляденье красивые…
Катрин на несколько секунд притихла, задумчиво улыбаясь.
-- А потом?.. Что было потом? – нарушил молчание Этьен.
-- А потом сказка закончилась и началась быль! – ответила Кати.
Приподняв голову, она легко поцеловала мужа.
-- Так, что сказал разбойник? – шутя нахмурилась женщина.
-- «Сына и дочку»! – согласно кивнул Шетардьё.
-- То-то же!
Тьен нежно улыбнулся, глядя на жену.
-- И почему я не могу тебе ни в чём отказать? – вздохнул он.
-- Потому что ты меня любишь!
-- Гм… Н-да?.. Чёрт! И правда!..
Слабость и волнение давали о себе знать - Катрин прикрыла глаза, погружаясь в сон.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, отель 18:00 – …
В шесть часов вечера, отдохнув и приведя себя в порядок, Ливи вышла из номера, гадая, зачем вдруг лидер «Альянса» назначил ей встречу.
Мужчина ждал её в ресторане на первом этаже отеля. Увидев Оливию, итальянец приподнялся со стула.
-- Добрый вечер, Оливия, вы восхитительно выглядите, – Ливи не понравился огонёк, появившийся в глазах Боргезе, когда тот смотрел на неё.
И что за улыбка? Во время их последней встречи он вел себя гораздо сдержанней.
-- Благодарю, Мартин. Я была рада принять ваше приглашение, хотя признаться не ожидала увидеть вас в Париже…
-- Я здесь на пару недель, узнал, что вы тоже тут и подумал, почему бы нам ни провести вечер вместе… коль уж мы оба оказались рядом и даже в одном отеле.
Оливия едва заметно нахмурилась: сказать, что неожиданная инициатива Боргезе показалась ей странной - было мало… она её очень насторожила.
-- Действительно приятное совпадение… А как вы узнали, что я тоже в Париже?
-- Ливи… – с лёгкой укоризной протянул мужчина. – У нас же теперь общее дело… а я предпочитаю быть в курсе всего, что касается моих партнеров… тем более если они столь привлекательны…
Женщина хмурилась всё сильнее: мало того, что Боргезе с такой лёгкостью стал называть её коротким именем, он явно давал понять, что следит за ней.
-- Может быть сделаем заказ? – вежливо улыбнулась она, предпочитая оставить реплику мужчины без внимания.
В течение всего вечера Оливия умело уходила от знаков внимания и комплиментов лидера «Альянса», переводя разговор в нейтральное русло в то же время стараясь его не обидеть. Мартин был нужен ей и ссориться с ним, после того, как с таким трудом удалось добиться этой сделки не входило в её планы. Однако, настораживала та резкая перемена, которая произошла с Боргезе, мужчина был явно нацелен добиться её расположения, причём, видя, что Ливи увиливает, делался всё прямее. Наконец, игра в кошки-мышки ему наскучила.
-- Оливия, глядя на вас, я не могу не поражаться тому, как такая хрупкая женщина может управляться с целой организацией… вам, наверное, очень нелегко приходится…
-- Спасибо, Мартин, я справляюсь… – Ливи потянулась, чтобы взять бокал.
-- Да, конечно, я в этом убедился… однако, мы - люди так уж устроены, что всегда нужен кто-то… кто бы поддержал нас в наших начинаниях… вы со мной согласны?
-- Разумеется…
-- Наш успех зависит от стольких факторов… ум, решительность, удача, умение находить нужные контакты и поддержку нужных людей…
-- Вы правы… – Оливия быстро обвела взглядом зал, молясь, увидеть кого-нибудь из знакомых.
-- Особенно последнее… связи это так важно в нашем деле. Обидно терять прежние контакты, но ведь всегда можно найти им замену, не так ли?
-- Абсолютно с вами согласна, Мартин. Нет ничего, что нельзя было бы заменить…
-- Вы умная женщина, Оливия. Я знал, что мы поймём друг друга, – Боргезе тонко улыбнулся, отчего его испещрённое шрамами лицо причудливо исказилось. – Признаться, когда я впервые увидел вас на Кипре, вы мне сразу очень понравились… я ещё тогда позавидовал Леону. Теперь же я могу только радоваться, что у него не хватило ума оценить вас…
-- Вы несколько преувеличиваете… – Оливия с трудом удержала улыбку на лице.
-- Ничуть. Я буду рад, если мы сможем договориться, Ливи…
-- Я обязательно подумаю над вашим предложением, Мартин… обязательно, а сейчас, извините, мне нужно на секундочку выйти.
Оливия медленно поднялась из-за стола, стараясь, чтобы её движения казались плавными. Он что, сошёл с ума?! Она ни на секунду не давала Боргезе возможность думать, что между ними что-то возможно, да и сам мужчина раньше, похоже, понимал это. А теперь словно с цепи сорвался! Это был какой-то абсурд. Ливи чувствовала себя переходящим вымпелом на спортивных соревнованиях…


1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 19:25 – …
-- А где Зигфрид? – поинтересовался Леон, заходя в гостиную.
Элинора убавила звук телевизора и лукаво улыбнулась:
-- У него свидание.
-- М-да?.. – недоверчиво хмыкнул мужчина. – И отчего ж ты тогда такая радостная?
-- Оттого, что мне не пришлось идти с ним…
-- Что, свидание деловое, но оппонент - дама? – предположил стратег КЯ, опускаясь на диван возле немки.
Эл расплылась в широкой улыбке:
-- Слушай, ты от природы такой сообразительный или много шоколада ешь?
-- Да… что-то меня последнее время сильно тянет на сладкое, – Леон приобнял женщину за плечи. – Может тоже устроим свидание, пока Зигфрида нет?
-- А может ты перестанешь вести себя так по-хамски? – предложила свой вариант Элинор, отводя руку стратега КЯ в сторону.
-- Почему «по-хамски»? – искренне изумился мужчина.
-- Послушай, я не знаю, да и не хочу знать, что тебе сделала Оливия, но то, что ты женщин за людей не считаешь - очевидно!
-- Эл…
-- Помолчи, я не давала тебе слово! – грозно оборвала немка, поднимаясь на ноги. – Я слышала, что ты утром сказал Этьену! Может он и твой поверенный, но нельзя так говорить в присутствие кого бы то ни было о своей жене!.. Это было очень некрасиво, Леон! Ты никогда раньше не был таким злым!
Стратег КЯ потёр лоб и устало провёл рукой по лицу:
-- Она спит с Пикетом, а может и с Боргезе… а возможно и ещё с кем-то… Она изменяет мне направо и налево… – мрачно процедил мужчина. – Я ненавижу её!.. Ненавижу!!!
Леон поник головой и закрыл лицо ладонью.
-- Вот так приехали… – ошарашено прошептала Элинор, растеряно глядя на стратега КЯ. – Ты уверен?
-- Увы… Я пытался, Эл… я честно пытался смириться с её любовниками… мне казалось, что я смогу это сделать… Но как только проходит волна страсти, охватывающая меня каждый раз, когда она рядом, я понимаю, что не хочу делить её ни с кем!.. Я уже дошёл до того, что начинаю ревновать её к Филиппу Райсу! Это просто абсурд! Когда я представляю их вместе… боже… Я не понимаю, как она могла быть с ним?!..
-- Ну, ты-то сам не многим лучше Райса, – назидательно заметила женщина.
-- Именно! – огрызнулся Леон. – Посмотри на меня!.. За что меня любить?!.. А она утверждала, что действительно любит!.. Значит - врала!!! Ложь на лжи!!! Господи, как же я устал!..
Элинор с минуту задумчиво смотрела на стратега КЯ, а потом осторожно предложила:
-- А может стоит попытаться выкинуть её из головы, а?.. Заведи себе любовницу…
-- Угу… а лучше рыбок или кошку.
-- Нет, я вполне серьёзно. Не зацикливайся на Оливии. Иначе она действительно станет твоей навязчивой идеей.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, отель, 20:15 – …
Закутавшись в махровый халат, Оливия вышла из ванной и прошлёпала босыми ногами в комнату. В этот момент раздался такой оглушительный грохот в дверь, что женщина невольно вздрогнула. Бросив быстрый взгляд на столик, где был уже сервирован ужин, Ливи подошла к двери.
-- Кто там?
-- Лив, какого дьявола, ты не открываешь?! – заорал с другой стороны Пикет, ещё раз приложившись кулаком о хлипкое дерево.
-- Ты с ума сошел, Эм? Ты что творишь… – Ливи распахнула дверь, изумлённо глядя на друга.
-- А какого хрена ты пропала и телефон твой вырублен?!! – Пикет, отстранив женщину, прошел в номер.
-- Не ругайся… – женщина прикрыла дверь и вернулась в комнату вслед за Нольде.
-- Ты ещё ругательств настоящих не слышала, – буркнул мужчина, недовольно разглядывая Оливию. – Ты где была?
-- Я ездила за Ричардом, ты будешь ужинать?
-- Буду. И куда ты за ним ездила? – Эмиль уселся за столик, всё так же хмуро глядя на женщину. – Что, нельзя было телефон подзарядить?
Оливия тихонько вздохнула и, поправив халат, села напротив.
-- На подстанции КЯ глушат звонки, почти невозможно прозвониться…
Рука Пикета, тянущаяся к графину с соком, замерла так и не достигнув цели.
-- Как?
-- Ну, я не уверена, но, кажется, существует специальная аппаратура…
-- Мать твою, Лив… – Пикет всерьёз задумался над тем, что иногда хочет задушить Оливию. – Я прекрасно знаю, как глушатся звонки, я спрашиваю, как ты там оказалась?!
-- Эм…
-- Я понял, понял, потом извинюсь. Сначала ответь на вопрос.
-- Меня отвёз туда… – Ливи поняла, что не может заставить себя выговорить имя Леона.
Несколько секунд ожидания, что впавшая в прострацию женщина продолжит свою фразу, закончились капитуляцией Пикета.
-- Леон… – подсказал он, вопросительно глядя на Оливию.
-- Да.
-- Ага, как интересно… а ты чего, кстати, не ешь? – Эмиль подложил себе салата. – Заказала человек на 10 и сидишь вся пасмурная как осенний день. Или ты ждёшь кого-нибудь?
Оливия отрицательно покачала головой.
-- Отлично, приятно чувствовать, что ты вовремя, – усмехнулся мужчина. – Ну-с, родная, забрала ты значит Ричарда… и…
-- И отвезла его в больницу, – послушно продолжила Ливи.
-- А что с ним?
-- Он ранен, но врач сказал, что самое страшное позади, он поправится…
-- А нафига ты попёрла его в больницу? Раненого…
-- Я испугалась…
-- Ууу… да, оно понятно… веское основание. Ну и, конечно, чтобы держать подальше от КЯ…
Ливи кивнула, опустив голову.
-- Гениально. Способ - самое то…
-- Эм, когда ты ерничаешь, ты невыносим…
-- А ты невыносима, когда сидишь вот так и из тебя надо каждое слово силой вытягивать! Или это типа угрызения совести за рожу Леона? Забей, он сам виноват…
Женщина удивлённо посмотрела на друга:
-- Ты о чём?
-- Это не угрызения совести?.. Странно, я думал, он постарается сыграть на этом и ты расчувствуешься… увидел, расстроился, попал в аварию, шрам, ожог… ах-ах… бедный мальчик, – Пикет театрально прижал ладони к щекам и закачал головой в разные стороны. – Ну, и слава богу.
Оливия отложила в сторону вилку, которой ковыряла свой ужин и подняла глаза на Эмиля.
-- Так. А теперь, по порядку. Что ты хотел этим сказать? Что он увидел такого, из-за чего попал в аварию?
Лидер «Чёрной луны» на секунду замер, глядя на женщину.
-- А, забудь… если всегда слушать, что я несу… – мужчина, уткнувшись в тарелку, принялся торопливо есть салат.
-- Эмиль, я хочу знать, что ты имел в виду. Ты мой друг или нет?!
-- Дожевать дай…
-- Эмиль!
-- Хорошо-хорошо, – Нольде раздражённо отодвинул тарелку. – Леон попал в аварию, когда ехал от нас… после того как ты выперла его из моей квартиры, Долохов ехал за ним и видел как это случилось. Ну что, довольна?
Ливи молчала, пытаясь переварить услышанное. Она сама не знала, что чувствовала, а может и вовсе - ничего.
Пикет отпил из стакана сок.
-- Тьфу, с вами беременными поведёшься - трезвенником станешь…
-- А причём здесь я? – Оливия грустно улыбнулась. – Ты стал таким романтичным, Эм. Неужели на тебя так подействовала эта девушка?
Эмиль послал Ливи обиженный взгляд:
-- Издеваешься, да?
-- Ни капельки, я очень за тебя рада. Правда… – женщина провела рукой по покрывшемуся испариной лбу.
-- Ну, а что там у тебя с господином стратегом?
Оливия снова улыбнулась:
-- Ничего. Поломалась педалька…
-- Что?
-- Срок годности истёк вместе с заводным механизмом…
-- Лив, ты какая-то странная… – Пикет оторопело смотрел на нервно подрагивающие кончики улыбающихся губ Оливии.
-- Ничуть, – весело продолжила женщина. – Знаешь, есть такие товары народного потребления… они помогают поддерживать жизнеобеспечение и входят в потребительскую корзину, без них ну никак… максимальный уровень цен на них устанавливается государством, поэтому обычно они дешёвые, всегда есть в наличие и все их получают, когда захотят. Вот представь…
-- Ты что несёшь? – Эмиль по-настоящему испугался. – Какие товары…
-- Нет, ты не дослушал!.. Есть ещё такие пробы, которые ставят на товар после его тестирования…
-- Лив, детка… – Пикет сполз со стула и опустился на колени возле женщины, притягивая её к себе за плечи. – Ты что… что с тобой, моя радость?
Оливия крепко обхватила мужчину за шею, в свою очередь сползая со стула и прижимаясь к нему всем телом.
-- Эм… я что, не человек, да?.. Я не человек???
Эмиль с трудом разбирал прорывающиеся сквозь рыдания слова.

Осторожно притворив за собой дверь, Пикет прислонился к противоположной стене коридора и достал сигарету. С Оливией был врач и он, зная, что Ливи была бы против его присутствия, оставил их вдвоем.
Состояние Ливи потрясло его до глубины души. Впервые за много лет он видел её такой и даже не представлял себе, что вызывало у женщины такой стресс.
-- Ублюдок… – глубоко затянувшись, пробормотал Эмиль, быстро поворачиваясь навстречу вышедшему из номера доктору. – Как она?..
-- Прямо скажем: неважно, – озадачено заметил врач. – Конечно, все беременные склонны к истерикам и депрессии, но она на нервной почве совершенно запустила своё состояние… у неё нервное истощение и если так пойдёт дальше, то она может потерять ребёнка…
-- А это… её состояние, оно потом как-то может сказаться… ну вы понимаете? – слова с трудом выходили из горла лидера «Чёрной луны».
-- На развитии плода? Нет, не думаю, но она может элементарно не доносить ребёнка и тогда я уже не берусь предсказать, как это скажется на состоянии вашей супруги. Вы должны быть сейчас очень внимательны к ней… не давайте перенапрягаться, если это возможно, отправьте отдохнуть в какое-нибудь спокойное место. Ограничьте нагрузки, особенно эмоциональные… Ещё один подобный срыв и я буду рекомендовать прервать беременность…

1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 22:05 – …
Автомобиль Пикета (лишь на долю секунды задержавшись возле ворот) на полном ходу подлетел к особняку стратег КЯ. Не глуша мотор и даже не захлопнув дверцу, разъярённый Нольде ворвался в дом, оглушительно заорав:
-- Леон!!! …твою мать, где ты, чёрт тебя дери?!..
Эмиль бросился было наверх, но ровный голос (выходящего из гостиной стратега КЯ) остановил его:
-- Ну, здесь я. Чего ты так раскричался?
Пикет резко обернулся, в мгновение ока оказавшись возле Леона, и со всего размаха заехал ему по физиономии.
Стратег КЯ, не удержавшись на ногах, отлетел обратно в гостиную, сшибая по пути стеклянные двери. Эмиль кинулся след за ним, одним рывком поднимая его с осколков, и врезал ему коленом в живот. Грузно рухнув на пол, Леон согнулся пополам от дикой боли.
-- Это тебе за Ливи, ублюдок!.. – процедил Пикет, нанося своим тяжёлыми ботинками стратегу КЯ удар за ударом в область почек. – Ещё раз приблизишься к ней, я тебя убью, сволочь!..
Следующий удар пришёлся по ожогу Леона, отправляя его в темноту. Он уже не успел почувствовать, как ботинок Эмиля опустился на кисть его левой руки, ломая пальцы.
-- А это, чтоб ты, скотина, на всю жизнь запомнил, как к ней прикасаться!!!
В следующую секунду Нольде ощутил тупую боль в затылке. Медленно обернувшись, он увидел перед собой Элинор. У неё в руках рассыпались осколки керамической вазы, которой она заехала по голове Пикету. Голову мужчины пронзила острая боль и он рухнул на лежащего у его ног стратега КЯ.


1 апреля, вторник. Франция, предместье Парижа, лямбда-подстанция КЯ, 22:05 – …
Этьен не заметил как и сам задремал под размеренное дыхание Кати. Однако в районе десяти вечера его сон был прерван трелью мобильного.
Шетардьё осторожно поднялся с кровати, стараясь не потревожить жену.
-- Да? – тихо ответил он, отходя в угол комнаты.
-- Этьен! Это Элинор! – послышался торопливый голос в трубке. – Приезжай скорее!.. Тут Пикет! Он в бешенстве! Он убьёт его!
-- Кого? – спросонья не понял мужчина.
-- Леона!.. Скорее!!!
Связь отключилась.
Внутри у Тьена всё похолодело. Нольде переходил уже всякие границы и его следовала проучить. К счастью, загородный дом Леона находился в каких-нибудь десяти-пятнадцати минутах быстрой езды на машине.
"Ну, сейчас он у меня получит!" – процедил про себя Этьен, бросаясь к двери.
Но в этот же самый момент послышался испуганный голос Катрин:
-- Тьен, ты куда?!.. Что-то случилось?..
-- Нет-нет… – оборачиваясь, отозвался Шетардьё, – просто мне нужно ненадолго уехать… буквально на часок…


1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 22:20 – …
Пикет со стоном открыл глаза, голова раскалывалась от боли, отдававшей даже в глаза. Дотронувшись рукой до затылка, Эмиль нащупал большую шишку.
-- Пришёл в себя? – раздался над ним грозный голос Элиноры.
Мужчина зашипев сжал руками виски:
-- Не шуми, я и так по твоей милости идиотом сделаюсь…
-- Только сделаешься? – изумилась немка. – Тогда тебе совсем немного осталось.
-- Элинор, не остри, а… – попросил лидер «Чёрной луны» недовольно хмурясь.
Пикет приподнял веки, боль не усилилась и мужчина уже смелее открыл глаза: Элинора стояла над ним с пистолетом в руке, чуть в стороне маячила разъярённая рожа Шетардьё.
-- Что такое? – несмотря на боль, Эмиль хмыкнул. – Тебя отрядили моим конвоиром?
-- Болван, я о тебе же забочусь… не даю разобрать на составные части… желающих масса, – сухо проинформировала его Элинора, едва кивнув в сторону Этьена.
-- Эта мразь очувствовалась?! – прохрипел помощник Леона, появляясь из-за спины женщины. – Отойди-ка…
-- Стой, где стоишь, Этьен, – предупредила его немка, однако была тут же грубо отодвинута в сторону.
-- Посмотрим, как ты со мной разберёшься, красавчик, – отправляя Пикета в нокаут, прорычал Шетардьё.
-- Этьен! Отойди от него! Я не шучу! – предупредила Элинор, наводя пистолет на помощника Леона.

1 апреля, вторник. Франция, Париж, загородный дом Леона, 23:30 – …
Приходить в себя с набухшей от боли головой и раскалывающимся затылком - было не самым любимым способом проводить вечера, поэтому из груди мужчины вырвался мучительный стон, едва сознание вернулось к нему.
-- …ять, – простонал он, дернувшись рукой к голове, однако, обнаружил, что не может пошевелить ни левой, ни правой конечностью.
-- Твой способ выражать свои мысли, просто впечатляет, – раздался совсем рядом с ним сиплый голос.
Эмиль повернул голову: в двух шагах от него, на точно такой же кровати, лежал подсоединенный к капельнице стратег КЯ. Взгляд Пикета скользнул по замотанной в гипс левой кисти и остановился на закрытой марлевой повязкой левой щеке мужчины.
-- Пошёл на …, – закрывая глаза и отворачивая голову, откликнулся Эмиль.
Кровь дикой пульсацией отзывалась болью в висках.
-- При всём своём желании, ходить пока не могу, – усмехнулся стратег КЯ, морщась от боли в отбитых почках.
-- Жаль, что только «пока», – огрызнулся Нольде.
-- А что ты так взъелся?.. Я что, попортил товарный вид твоей орлеанской девственницы? – презрительно фыркнул стратег КЯ.
-- Не смей говорить о ней так, сволочь!.. – Пикета перекосило при слове «товарный», в памяти всплыла Оливия воодушевлено читающая ему лекцию по экономике.
-- Почему это? – с явной насмешкой протянул стратег КЯ. – Твоя любезная сообщила тебе, где ночь провела?
-- Закрой пасть, Леон, меня это не …т и мне по …ю, что там у тебя с мозгами делается, когда ты с кем-то потрахался, но если я увижу тебя с Оливией, можешь забыть о нашем сотрудничестве…
-- Да ради бога, Эмиль, забирай её себе. Секонд-хенд - по твоей части.
-- Ну, ты и мразь, Леон… хорошо, она поняла это, – Пикет приподнял голову с подушки и что есть сил заорал: – Элинор! Развяжи меня, я уже отдохнул!
-- Не ори, скоро полночь, все уже давно спят, – со спокойным (даже скучающим видом) заметил стратег КЯ.
-- Я не собираюсь провести с тобой всю ночь в одном лазарете!
-- Может тогда проведёшь со мной эту ночь, – заходя в комнату, злорадно поинтересовался Шетардьё.
-- Ну, если ты настаиваешь, – нараспев произнёс Пикет, внимательно наблюдая за тем, как помощник Леона приближается к нему. – Может, тогда развяжешь меня… или ты предпочитаешь держать ситуацию под контролем, ммм?
На губах лидера «Чёрной луны» заиграла пошлейшая полуулыбка.
-- Ты договоришься, Нольде, – сквозь зубы процедил Этьен, склоняясь над Пикетом и приближая своё лицо почти в плотную к нему. – Однажды тебя найдут с раскроённым черепом, так что никто не сможет опознать твоё смазливое личико…
Весело глядя в пылающие яростью серые глаза Шетардьё, Эмиль расслабленно откинулся на спину:
-- Далось тебе моё лицо, Тьё… неужели, я - твоя любимая фантазия? Мне даже как-то неловко… тебе не стоило молчать столько времени…
-- Слушайте, вы двое… кончайте своё воркование в другом месте! – рявкнул Леон, раздражённо глядя на Пикета и своего помощника. – Этьен, он уже очухался… пусть убирается ко всем чертям…
Не отпуская взгляда с лидера «Чёрной луны» Шетардьё дернул медицинские ленты, перехватывавшие запястья Эмиля, и рывком поднял его с кровати.
-- Я тебя провожу, милый… – губы помощника Леона обнажили зубы в оскале.
-- Да уж, доставь мне радость, сладкий, – гадая, насколько сильно ему удалось на этот раз достать Шетардьё, Пикет поиграл бровями.
«Насколько» Эмиль понял, когда, выйдя из дома, в свете фонаря увидел свою разбитую машину. Сцепив зубы, мужчина медленно повернулся к Шетардьё, ошпаривая его полным бешенства взглядом.
-- Сколько страсти, сладкий… если я тебя так возбуждаю, может стоило просто пойти трахнуть кого-нибудь? Или на худой конец у тебя всегда есть твоя правая рука…
В следующую секунду Пикет уже был пригвождён к капоту своей машины, а его горло сжимала стальная хватка Этьена.
-- Меня достали твои шуточки, Нольде, сейчас увидишь, зачем мне моя правая рука…
Шетардьё был сильнее Эмиля, зато лидер «Чёрной луны» более гибким и стремительным.
Со всего размаху, врезав кулаком по уху Этьену, Пикет соскользнул с машины и, оказавшись позади оглушённого Шетардьё, опустил тяжёлый ботинок на голень мужчины. Помощник стратега КЯ рухнул на колени, однако, тут же перехватив ногу Пикета, дернул её на себя, роняя, потерявшего равновесие, Эмиля на землю.
Ещё несколько минут молчаливого мордобоя и возни по земле окончились тем, что обе стороны, порядком измотанные, замерли на месте. Тяжело дыша, они не отрывали друг от друга яростных взглядов, ожидая, кто первый ударит.
-- По домам? – наконец, осведомился Пикет.
-- Да пошёл ты…
-- Вау, как горячо, – Нольде скривил губы в воздушном поцелуе, но тут же получил кулаком в нос.
-- Вот теперь можешь проваливать, – поднимаясь на ноги и направляясь в дом, процедил Этьен.

Пикет тихонько зашел в номер Оливии, прислушиваясь к тишине. Было похоже, что после ухода врача Ливи так и не просыпалась. Осторожно приоткрыв дверь спальни Эмиль увидел спящую на постели женщину, однако, когда он уже было собирался выйти из комнаты, Оливия заворочалась и открыла глаза:
-- Эм, это ты? – вглядываясь в темноту, пробормотала она.
-- Я, детка, спи… я просто зашёл тебя проверить, – мягко отозвался лидер «Чёрной луны», перешагивая порог спальни.
-- Что сказал доктор, с ребёнком всё нормально? – Ливи снова положила голову на подушку.
-- Да, всё будет хорошо… он велел тебе отдохнуть, – Пикет осторожно присел на край кровати и взял женщину за руку. – Тебе надо вернуться домой на Сицилию. Отдохнуть, набраться сил…
-- Я не могу, – сонно пробормотала женщина, поворачиваясь на бок и закрывая глаза. – Ричард в больнице…
-- Он не выдержит там и трех дней. Вот увидишь. Тебе сейчас нужно думать о другом ребёнке.
У Оливии не было сил на протесты, глаза сами собой смыкались, а на тело наваливалась приятная дремота. Организм радовался, что, наконец, может расслабиться и отдохнуть.
Пикет ещё несколько минут смотрел на спящую женщину, затем, проведя рукой по густым волнистым волосам и нежно коснувшись губами её лба, вышел из комнаты.

1 апреля, вторник. Франция, предместье Парижа, лямбда-подстанция КЯ,
Катрин снова задремала и проснулась уже за полночь от неприятного покалыванья. Возле неё стояла медсестра.
-- Извините, разбудила вас. Сейчас капельницу поставлю, и снова заснёте, – дружелюбно улыбнулась женщина.
-- Зачем мне капельница? – настороженно спросила Кати.
-- Незачем так волноваться. Обычная процедура, чуть позже зайдёт доктор, проверит ваше состояние. А вы, главное - не волнуйтесь.
Закончив все процедуры, медсестра тихо удалилась. После её ухода у Кати стало как-то тяжело на сердце, да ещё и Тьен куда-то пропал, хотя сказал, что уходит лишь на час. Женщина старалась гнать от себя мрачные мысли.
Прошло ещё около получаса, прежде чем на пороге её комнаты появился Шетардьё. Мужчина выглядел уставшим и слегка прихрамывал на одну ногу.
-- Что случилось? – обеспокоено спросила Кати, слегка приподнимаясь на подушках.
-- Подрался немного… – коротко ответил мужчина.
-- Ты в порядке? Что у тебя с ногой? Ты Гизу показывался?
-- Да ерунда… просто ушиб.
-- Точно? И вид у тебя неважный!
-- Точно, точно! И вид у меня нормальный, просто устал немного. А вот чего ты не спишь, а?
-- Я заснула сначала, но потом меня разбудила медсестра. А теперь сон совсем пропал…
-- Почему? Что тебя беспокоит?
-- Не знаю… Как-то тяжко на душе, сердце ноет…
-- Ты себя накручиваешь, – хмурясь, покачал головой Этьен. – Успокойся, всё будет хорошо, слышишь!
-- Угу…
-- А врачи, что-нибудь сказали?
-- Пока ничего, провели ещё какие-то анализы, ввели лекарства, снова приходил Гиз. Но они молчат, говорят, что всё нормально.
-- Значит, так и есть!
Мужчина направился к выходу.
-- Тьен, ты куда? – обеспокоено спросила Кати.
-- Сейчас приду.
Шетардьё быстро вышел, опасаясь дальнейших расспросов, так как не хотел говорить Кати, что идёт к Гизу. Слова жены обеспокоили его ничуть не меньше, чем саму Катрин.

__________________
КОМНАТА ЛЮБВИ

___________________


-- Катрин Сегюр! Вы сегодня наказаны!- послышался резкий голос воспитательницы.- Немедленно отправляйтесь к директору!
Девушка недовольно фыркнула, выходя из класса, показав напоследок неприличный жест. Ей было не привыкать к наказаниям. Она ненавидела этот приют и не собиралась подчиняться его законам.
Возле кабинета директора сегодня был аншлаг. Тут уже стояло двое наказанных, ожидая своей очереди. Это были пятнадцатилетние мальчишки из группы на год старше Кати - Николя и Себастьян - самые злостные хулиганы в приюте. В кабинет директора они попадали почти каждый день то за драки, то за приставания к девчонкам, то за разбитые стёкла, то за дебоши в столовой.
-- О! Смотри-ка, ещё одна малявка подрулила,- хмыкнул Николя, пихнув своего товарища в бок.- Наверное, учителю нахамила, да, киска?!..
-- Не угадал! Такому уроду, как ты, зубы выбила!- не осталась в долгу Катрин.
-- …- выругался матом на Кати парень.
Девушка с брезгливым видом показала ему средний палец.
-- Ты чё, сучка, нарываешь?!- приблизившись к Катрин, угрожающе прошипел Николя.
-- Да пошёл ты…
Кати изо всей силы оттолкнула парня. Тот явно не ожидал и, потеряв равновесие, шлёпнулся на пол. Его глаза сверкнули таким гневом, что Катрин поняла у неё единственный выход - дать дёру. Девушка бросилась со всех ног вдоль коридора, оба парня рванули за ней с угрожающими криками. Кати вылетела в сад, надеясь, что здесь будет проще скрыться, однако преследователи бегали ничуть не хуже её.
Впереди показался угол каменного забора и Катрин с ужасом осознала, что загнала себя в ловушку. Парни сбавили шаг, понимая, что бежать ей больше некуда. Однако девушка не любила сдаваться, забравшись на высокое дерево, она соскочила на ограду, а затем с трёхметровой высоты вниз.
Кати едва ни вывихнула ногу. Растирая щиколотку, она глянула вверх и смачно выругалась, Николя и Себастьяна явно не мог остановить забор. Через секунду парни уже были на асфальте в двух шагах от Катрин.
В этот момент послышался полицейский свисток. Троица мгновенно оглянулась и бросилась на утёк, позабыв о своих разборках. Пробежав достаточно большое расстояние и затерявшись среди маленьких дворов, они уселись на лавку, переводя дух.
-- Ничего себя пробежка,- хмыкнул Себастьян.
-- А фараон-то дохлый попался,- весело рассмеялся Николя, сплёвывая в сторону.- Быстро спёкся!
-- Ага!
-- А ты хорошо бегаешь,- стукнув Катрин по плечу, заявил Николя.- Чё, не впервой, а?!
Девушка утвердительно качнула головой.
-- Мы тоже с Себом раз семь или восемь убегали из приюта!
-- И где вы прятались?- поинтересовалась Кати.
-- По-разному… и на свалках, и в заброшенных зданиях… А ты?
-- Да так… есть одна компания, где всегда готовы приютить ловких девочек и мальчиков…
Парни с интересом взглянули на Катрин.

-- Они обитают в этом парке,- пояснила Кати, ведя за собой Николя и Себастьяна.- Летом здесь тепло… хорошо…
Спустившись к небольшому овражку и обогнув пруд, троица вышла к пушистому кустарнику, тянувшемуся вдоль изгороди. Катрин быстро оглянулась по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, юркнула меж ветвей. Парни последовали за Кати. Внутри кустарник оказался полым и обустроенным в виде шалаша.
-- Пока никого нет…- девушка подошла к камню, лежавшему в центре и вытащила из-под него записку.- "Будем в шесть!..".
-- Это что же, у вас тут оповещение?- усмехнулся Николя.- В шпионов играете?
-- Очень удобно! Если кто-то долго пропадал, то всегда знает, когда и где можно найти "Серое братство"!
-- Хм… а чем они… вы занимаетесь?
-- Да ни чем особенным… Здесь просто собираются подростки из приютов, сбежавшие от родителей, бездомные… Здесь все равны и все друг другу братья!
Снаружи послышались голоса:
-- Проспорил - плати! Двадцать щелбанов, как уговаривались!
-- Да он же меня не заметил! Это шавка его залаяла!
-- Ничё не знаю! Я выиграл пари!
В шалаш зашли два угловатых паренька лет по 15-16 и уставились на гостей.
-- Кэт?!- расплылся в улыбке тот, что был постарше на вид.- Опять сбежала?!
-- Привет, Ален,- улыбнулась Катрин.- Знакомься, это Нико и Себ… мы все вместе сбежали из приюта!
-- Здорово!- пожимая руки парням, кивнул Ален.- Добро пожаловать в наш дом! А это Джерими…

"Серое братство" оказалось обычной шпаной: днём они подворовывали продукты в магазинах или какую-нибудь мелочь, а вечером собирались в шалаше, играли в карты, пили пиво и бездельничали. Николя и Себастьяна после удачной попытки украсть ящик пива при разгрузке продовольственного фургончика, тоже посвятили в братство.
-- Ха!.. Но как они удирали от этих грузчиков…- смеясь и лакая пиво, восторгался рыжеволосый парень - Стив,- мы с Бенедикт смотрели с крыши… чуть животики ни надорвали!
-- Кстати,- оживился Ален, приподнимаясь со своего импровизированного лежака из картонок,- Бенедиктина, ты мне проспорила - они стащили пиво!
Белокурая девушка смущённо покачала головой.
-- Плати!- улыбнулся Ален, пробираясь через компанию человек из пятнадцати, развалившихся по всему полу.
"Серое братство" оживилось, довольно улюлюкая и бросая разные комментарии, пока девушка целовала кредитора.
Так беззаботно тянулся день за днём.
Однажды Николя вернулся с "задания" раньше остальных и застал в шалаше Кати.
-- Чего это ты тут делаешь?- поинтересовался он, подходя к девушке.
-- Прячусь от фараонов… Один из наших воспитателей случайно увидел меня на улице и сообщил им… Чуть ни сцапали! Еле убежала!
-- Да, ты бегаешь хорошо для девчонки,- согласился Николя.
-- Ха! Я бегаю лучше многих парней! В том числе и тебя!
-- Пфф! Враки!.. Мы тогда с Себом тебя почти догнали!
-- Просто я едва ни вывихнула ногу, прыгая с забора!- запротестовала Катрин.
-- Отговорки!.. Хочешь пари, что я тебя обгоню?! Побежали до конца аллеи!
Кати недовольно поморщилась, качая головой:
-- Берёшь пример с Алена? Это его любимое развлечение - заключать пари на щелбаны и поцелуи!
-- А ты тоже с ним целовалась?- вдруг спросил Николя.
-- Вот ещё!
-- Что, никогда не проигрывала ему пари?
-- Один раз проиграла, но целоваться отказалась…
-- Почему?
Катрин плотно сжала губы, упрямо вздёрнув подбородок.
-- Потому что ему всё равно с кем целоваться,- нахмурилась девушка.- Вот и пусть целуется с Маргарет, Эленой или Бенедикт…
-- А ты вообще когда-нибудь целовалась с парнями?- с озорными огоньками в глазах поинтересовался Николя.
-- Сто раз!- мгновенно соврала Кати, хотя сама ещё ни разу не пробовала (слишком уж она была агрессивная, мальчики обычно обходили её стороной).
Даже в "Сером братстве", где она была своей, к ней относились как к младшей сестре (она действительно была самой младшей из девчонок, ей едва исполнилось 14 лет).
-- А со мной хочешь поцеловаться?
-- Зачем?
-- А зачем ты с другими целовалась?.. Потому что это приятно!
Катрин безразлично пожала плечами, хотя любопытство уже взяло верх и ей безумно хотелось ощутить себя взрослой, поцеловаться с парнем, который был старше почти на два года.
Николя взял Кати за руку и усадил на картонный пол, упускаясь рядом.
Сердце девушки взволнованно забилось.
-- Хочешь просто в губы или французский поцелуй?- поинтересовался парень, обнимая Катрин за плечи.
-- Просто,– вдруг испугавшись, быстро отозвалась она.
Николя наклонился к лицу девушки, захватывая ртом сначала её нижнюю губу, затем верхнюю. Алгоритм оказался совсем не сложным и Кати быстро начала повторять его. Только вот получалось как-то заученно. Катрин нравились вовсе не ощущения, а лишь сознание того, что её целует симпатичный взрослый мальчик.
-- Отпусти её!– внезапно раздался голос Алена и он оттолкнул Николя в сторону.
-- Отвали!– вскакивая на ноги, яростно прохрипел тот.– Это моя девчонка!
-- Она ничья!
-- Теперь моя!– с этими словами Николя ударил Алена кулаком прямо в нос.
Тот ухватился за лицо, на пол закапала кровь. Катрин ахнула, усаживая Алена на камень, запрокидывая его голову, и велела принести Николя смоченный платок.
-- Обойдусь…– бубнил парень, отказываясь от помощи и отстраняя руки Кати.
Ночью девушка никак не могла заснуть. Её переполняли эмоции: двое мальчиков подрались сегодня из-за неё - и это было приятно. И вечером они легли спать не на свои обычные места, а рядом с ней. Катрин чувствовала себя влюблённой, правда не знала, в кого больше, в Николя или Алена?

Было воскресенье. Фабьен Лакъюре - импозантный мужчина лет 38-ми, с налётом седины на висках - по обычаю прогуливался в парке. Точнее - сидел на скамеечке с сигарой в зубах и свежим журналом.
Внезапно перед его глазами разыгралась интересная картина: двое полицейских схватили молодого юношу, намереваясь отвести в участок, как вдруг раздались крики о помощи. На соседней аллее двое парней приставали к девушке.
Фабьен оживился, понимая, что здесь разыгрывается спектакль. Вся четвёрка (пойманный юноша и девушка с двумя парнями) были из одной компании. Лакъюре часто видел их в парке вместе. Но полицейские этого явно не знали. Один из них остался держать юношу, а второй кинулся на соседнюю аллею. Внезапно все четверо скрылись из виду за пушистой листвой кустарника. А ещё через пару минут к полицейскому, охранявшему юношу, подбежала девушка и поправляя порванную рубашку сообщила, что его коллегу избивают те хулиганы. Выпалив всё это, девушка бросилась прочь.
Полицейский огляделся по сторонам и, не придумав ничего лучше, чем пристегнуть своего арестанта наручниками к ближайшей скамейке, побежал на выручку своему напарнику.
Тем временем девушка уже вернулась и теперь пыталась булавкой расстегнуть наручники на своём товарище. Правда, выходило неважно, и они решили, что легче будет сломать скамейку.
-- Позвольте?– подошёл к ним Фабьен, протягивая руку за булавкой.
Нарушители правопорядка испуганно оглянулись, но потом девушка (сообразив, что им хотят помочь) быстро отдала булавку.
Лакъюре принял инструмент и неспешно протянул Кати сигару:
-- Подержи…
Пара секунд - наручники оказались сняты и перекочевали в карман незнакомца.
-- Бежим!– ухватив Катрин за руку, скомандовал Ален.
Однако сделав несколько шагов, девушка остановилась и вернулась к Фабьену, возвращая его сигару.
-- Спасибо,– поблагодарила она с неподдельным интересом, глядя на мужчину.
-- Приходи сюда около пяти вечера,– тихо произнёс Лакъюре, не отрывая пронзительного взора от глаз Кати.
Неспешным ленивым движение, он поднёс сигару ко рту и зажал её зубами. Затем развернулся и направился вдоль аллеи.

Ровно в пять Катрин уже стояла в назначенном месте. Что привело её сюда? Интерес? Любопытство? Она и сама не знала ответа. Но из головы никак не выходил незнакомец, его спокойные движения, непринуждённые манеры и глаза… Магические глаза, они словно гипнотизировали.
-- Ты готова?– послышался за спиной Кати ровный голос.– Пойдём…
-- Куда?
Губы Фабьена тронула лёгкая улыбка:
-- Разве тебе не всё равно куда? К тому же нельзя принимать на веру слова незнакомых людей.
Девушка на мгновение насторожилась, инстинкт самосохранение пытался взять верх, но… Победило любопытство.
Катрин точно на привязи следовала за мужчиной.
-- Какое тебе нравится авто?– спросил Лакъюре, указывая на припаркованные вдоль обочины тротуара машины.
-- Вон то, серебристое!
-- Что ж, пошли…
-- Постой!– Кати ухватила Фабьена за рукав пиджака.– Ты что, хочешь его угнать?!
-- А ты против?– вопросительно повёл бровью мужчина.
-- Эээ… нет… Но тогда лучше вот это - чёрное BMW.
-- Почему?
-- Его хозяин жуткий пижон и задавака! Я его терпеть не могу!
Лакъюре сдержано рассмеялся.
Через четверть часа чёрный BMW покидал пределы Парижа.
-- И всё-таки, куда мы едем?– поинтересовалась Катрин.
-- Это своеобразная организация. Там тебе всё объяснят.
«Своеобразная организация» располагалась в предместье Парижа на старом заброшенном заводе, окружённом рядами колючей проволоки и табличками с предупреждением об опасности.
Проехав ворота, за которыми оказалась вооружённая автоматами охрана, машина остановилась у входа в здание.
-- Что притихла?– добродушно улыбнулся Фабьен.– Идём.
Катрин нервно сглотнула. Идея поехать куда-то с интересным незнакомцем уже не казалась ей такой заманчивой, как прежде. Тем не менее, она решительно открыла дверцу автомобиля и ступила на двор этого странного завода.
Внутри здания оказался целый город - десятки цехов, оборудованных для различного вида деятельности: от электронных лабораторий до тиров.
Лакъюре провёл девушку на нижний этаж и открыл дверь в небольшую комнатку. Здесь стояла кровать, столик и тумбочка.
-- Твои апартаменты на первое время,– пояснил мужчина.
-- Мои личные? Я буду здесь одна?– изумилась Катрин.
Это, на самом деле, убогое помещение показалось девушке дворцом. У неё не было своей комнаты ни в приюте, ни тем более вне его стен.
-- Совершенно. Впрочем, когда с кем-нибудь подружишься, будешь приглашать в гости…
-- Привет, Фабьен,– раздался из дверей женский голос с грубым немецким акцентом.– Что у нас тут?
-- Добрый вечер, Мадлена,– приветливо кивнул мужчина.– Пока не знаю, но к утру, надеюсь, выяснить…
-- Здравствуйте,– растерянно поздоровалась Катрин, поглядывая то на женщину, то на Лакъюре.
Мадлена долго рассматривала девушку, после чего едва заметно кивнула.
-- Привет…
Потеряв всякий интерес к Кати, женщина повернулась к Фабьену.
-- Ладно, выясняй,– согласилась она, после чего быстро покинула комнату.
-- Я ей не понравилась?– тихо спросила Катрин.
-- Для Мадлены не существует понятий «нравится» - «не нравится». Есть только «подходит» - «не подходит» для работы.
-- Она что, здесь главная?
Лакъюре от души рассмеялся:
-- Что ты!.. Мы б тут все перестрелялись, если б она была руководителем. Она здесь… вроде полковника.
-- А ты?
-- Я тоже. Просто у нас немного разные обязанности. Но об иерархической структуре, целях организации и прочем я тебе объясню попозже. Сначала тебе придётся пройти кучу всяких тестов и обследований, чтобы мы могли выявить твои склонности и приоритеты. Только обещай мне одну вещь…
-- Какую?– слегка нахмурилась девушка.
-- Ты выложишься на сто процентов. От этого во многом будет зависеть твоя дальнейшая судьба.

Катрин всю ночь тестировали и проверяли на непонятных приборах, затем провели тщательное медицинское обследование. Под утро девушка чувствовала себя настолько измученной, что рухнула на свою кровать, даже не раздеваясь и не снимая обуви.
Фабьен выключил свет в её комнате и бесшумно вышел в коридор.
-- Как она?– сквозь полудрёму расслышала Кати чей-то голос за дверью.
Сон отошёл на второй план, Катрин тут же навострила ушки.
-- Отличные аналитические способности,– произнёс Лакъюре.– Высокие показатели по большинству характеристик. Из неё может выйти толк… И со здоровьем порядок, имеет высокий болевой порог… Правда, у психологов возникли некоторые опасения, что-то связано с родителями… И кстати, она девственница, хотя я и нашёл её на улице…
-- А вот это совсем некстати,– послышался в ответ ещё один мужской голос.– Только не хватало этой юношеской страсти и первой любви!.. В миг забудет о работе!
-- Нет ничего непоправимого,– на этот раз голос был женским, но с грубым немецким акцентом (Кати без труда узнала его).– Подобные ситуации у нас уже отработаны…

Разбудил её Фабьен около полудня.
-- Подъём!.. У нас сегодня первый день занятий… Для начала устроим тебе экскурсию.
Девушка повернулась к мужчине заспанным личиком, что-то недовольно бормоча.
-- Тут в углу коридора душ,– как ни в чём не бывало продолжил Лакъюре.– А вот комплект одежды, она тебе сегодня понадобится, поскольку мы заглянем на спортплощадку… Я зайду через 15 минут, будь к этому времени готова. Не разочаруй меня, девочка.
Фабьен вышел, не говоря больше ни слова.
Девушка сонным взглядом окинула тумбочку. На ней лежала камуфляжная одежда песочно-коричневого цвета.
Спустя треть часа Катрин уже шла за Лакъюре, слушая его рассказы про каждую лабораторию и мастерскую.
-- Сначала тебе придётся изучить азы всего, что ты увидела,– пояснил мужчина, пропуская Кати в столовую.– А затем будешь специализироваться на своём профиле.
-- Зачем всё это?– спросила Кати, быстро уплетая еду с тарелки, так как была жутко голодна.
-- Наша главная задача - уничтожение военной и экономической мощи Америки, а так же подрыв авторитета правительств тех стран, что спокойно смотрят на все деяния США. США - это мировое зло. Они всюду насаждают свои порядки и законы.
-- Я тоже не люблю законы,– подала слабый голос Катрин, ибо не знала, что ещё ответить на заявление Фабьена (она мало, что смыслила в политике).
-- Но пока не забивай себе этим голову,– снисходительно произнёс мужчина.– Придёт время - ты во всём разберёшься… Как тебе еда?
-- Вкусно!– кивнула Кати.– Не сравнить с тем, как нас кормили в приюте…
-- Что ты видишь?
-- В каком смысле?
-- Оглянись по сторонам, здесь много людей (время обеда),– подмигнул Фабьен.– Давай попробуем поиграть в игру: ты будешь мне рассказывать первое, что тебе придёт в голову о том или ином человеке.
Катрин огляделась по сторонам, дожёвывая булочку с джемом.
-- Эээ… вон тот тощий парень в очках, наверное, какой-нибудь гений,– кивнула девушка в угол столовой.– Наверняка, ни с кем не общается, весь погружён в свои исследования или расчёты… Угадала?
-- Ну-у, почти,– улыбнулся Фабьен,– он лучший снайпер в нашей организации… хотя действительно одиночка.
-- Он же носит очки!
-- Это не мешает ему стрелять. А вон тот в тёмном пиджаке?– Лакъюре указал на мужчину лет тридцати семи, появившегося в дверях.
Он прошёл к столам, где стояли обеды и, взяв себе только второе и кофе, покинул столовую.
-- Наверное, какой-то важный «полковник»,– усмехнулась Катрин.
-- Точно. Гарольд Спринг - главный стратег, один из претендентов на должность руководителя. Ну, а та девушка в ярко-рыжем сарафанчике?
-- Цветочница!
-- Что, прости?– не понял Фабьен, удивлённо взглянув на Кати.
-- Нам в приюте показывали фильм «Анжелика - маркиза ангелов». Видел? Там цветочница была такая хорошенькая…
-- Мадам де Флёр…– задумчиво произнёс мужчина, улыбнувшись каким-то только ему ведомым мыслям.
-- Кто она здесь?– с любопытством спросила Кати.
-- Ммм… пока только учится, но в будущем, может, станет второй Мата Хари.
-- Кем-кем?
-- Я дам тебе книжку - прочитаешь. Ты поела? Идём на спортплощадку…
-- Мне понравилась эта игра!– поднимаясь из-за стола, заявила Катрин.– Это интереснее, чем химия или ботаника!
-- По дороге продолжим.
Оказавшись на улице, Кати забрала волосы, повязав на голову бандану, такого же цвета, как и вся её форма.
-- Как я выгляжу? Я похожа на военного?– с азартом поинтересовалась девушка.– Сейчас бы ещё какое-нибудь оружие!..
-- Ты умеешь стрелять?
-- Когда был жив отец, мы по выходным ездили загород, он иногда учил меня стрелять… Правда, ружьё было тяжёлое, ему приходилось помогать мне его держать…
Лакъюре и Катрин приблизились к стрельбищу.
-- Жорж, выдай-ка нам автомат,– попросил Фабьен парня, стоящего на раздаче.
Тот протянул оружие Кати.
Лакъюре проводил девушку к одной из «бойниц».
-- Попробуешь попасть по той мишени?– предложил мужчина, указывая на одну из картонных фанерок, располагавшихся вдоль забора.– Только не лупи длинными очередями и в периоды, когда не стреляешь - держи автомат дулом вниз.
-- Это я знаю,– кивнула Кати, сосредоточенно прицеливаясь.
Раздалась короткая очередь. Девушка опустила оружие, желая взглянуть на результат. Всего пара пуль едва задели угол мишени.
За спиной раздался громкий смех. Катрин обернулась. Рядом стояли трое молодых лет по 27-28 и любовались её стрельбой.
-- Пацан, ты что, в детстве в игровых автоматах не стрелял?!– поинтересовался тот, что был повыше.
Даже не взглянув на Кати, он отобрал у неё оружие и пустил длинную очередь по её мишени. Картонка разлетелась в разные стороны на сотни мелких кусочков.
-- Понял как надо, стрелок?!– возвращая оружие, усмехнулся мужчина.
Его взгляд упал на лицо Катрин.
-- Девка, что ли?– спросил он, бесцеремонно стягивая с Кати бандану.
Тёмные волосы рассыпались по плечам девушки.
-- А-а-а… тогда понятно…
Мужчина, потеряв всякий интерес, развернулся и вместе со своими товарищами направился к рингу.
Катрин растерянно смотрела то на них, то на Фабьена.
-- Ну, а что ты скажешь о нём?– с лёгкой улыбкой на губах поинтересовался мужчина.
-- Такие, как он, всегда третируют новичков!– обиженно пробубнила Кати, поджав губы.
-- А ещё?
-- Наверняка, драчун, тупой и противный тип!
-- Хм… Многие девушки находят его весьма симпатичным,– повёл бровью Лакъюре.
-- Да у него на физиономии написано, что он никого не любит, кроме себя!
Фабьен перевёл взгляд на ринг. Только что удалившиеся мужчины отрабатывали там разные приёмы. Катрин внимательно следила за процессом в надежде, что «противного типа» свалят с ног. Однако выходило всё не так.
-- Хороший боец,– прокомментировал Лакъюре.– Никогда не станет генералом, но адъютант из него выйдет отменный. Помяни моё слово, ещё будет указания всем вышестоящим раздавать… Он был очень неплохим уличным бойцом (слышала о боях без правил?), но здесь его навыки отточили до совершенства. За минуту он может сломать человеку половину костей. Ты знаешь, сколько в организме человека костей?
-- Эээ… Что-то такое учили по анатомии… Не помню,– пожала плечами Кати.
Возле Фабьена она постоянно ощущала нехватку в знаниях.
-- Около двухсот,– ответил Лакъюре.
-- Сотня костей за шестьдесят секунд - это один и шесть в периоде костей в секунду,– быстро подсчитала Катрин.
Мужчина одобрительно посмотрел на девушку.
-- С математикой у тебя лучше, чем с анатомией и историей, верно?– потрепал он Кати по плечу.
-- Математика - это легко!.. Хотя порой и бывает очень нудно…

Побыв ещё немного на спортплощадке, Фабьен и Катрин направились дальше.
-- Ух, ты!– заходя в огромную примерочную, с восторгом выпалила Кати.– Здесь же больше, чем в магазине!
-- Давай попробуем подобрать тебе наряд для сегодняшнего вечера,– предложил мужчина.
Девушка с любопытством уже рассматривала всякие костюмы и платья, ныряя между стойками с одеждой.
-- А что будет сегодня вечером?– поинтересовалась она, примеряя на голову какую-то шляпку.
-- Один необычный урок… знания, которые могут очень пригодиться в будущем. Скажи, какие тебе нравятся цвета?
-- Эээ… всякие!– беззаботно пожала плечами Катрин.– Ярко-зелёный! Сиреневый! Красный! Синий! Рыжий!..
-- Достаточно,– тихо перебил Фабьен.– Давай попробуем что-нибудь попроще…
Лакъюре протянул Кати белый лёгкий жакет.
-- Знаешь, почему в Древнем Риме весь сенат носил белые одеяния?– спросил он.
-- Не было других цветов?
-- Белый символизирует чистоту, непорочность… В твоём случае ещё юность и невинность. Белый - очень красивый цвет.
Катрин, с вниманием слушавшая мужчину, тут же согласно закивала.
-- А для контраста подбери какой-нибудь тёмный топик или шёлковую маечку.
-- А юбку или брюки?– спросила совета Кати.
-- Давай попробуем узкие брючки, чтоб хорошенько подчёркивали твою фигурку.

До вечера у Катрин осталось немного свободного времени и она завалилась с книжкой (предложенной ей Фабьеном) на кровать, однако на второй странице уже заснула.
-- Так…– послышался насмешливый голос Лакъюре, входящего в комнату.– Так-то ты усиленно занимаешься?
-- Я просто мало спала ночью,– начала оправдываться Кати.
-- Н-да… что-то ты действительно выглядишь не очень… А между тем твой учитель весьма разборчив. Иди-ка прими ванну с какими-нибудь травами и вымой, пожалуйста, волосы.
Девушка нехотя поднялась с кровати, направляясь за дверь.
-- И вот ещё что,– Фабьен протянул Катрин красивую упаковку,– это тебе… Бельё из тончайшего шёлка. Девушки любят такое.
Кати немного смущённо приняла подарок и быстро прошмыгнула мимо мужчины.

Спустя час девушка стояла перед зеркалом, с изумлением рассматривая себя. Пышные волосы, красивая одежда, лёгкий макияж изменили её почти до неузнаваемости. Девчонка-сорванец превратилась в симпатичную молодую леди.
-- Это не я,– качая головой, прошептала Катрин.
-- Ты можешь быть разной,– улыбнулся Фабьен,– всё зависит от ситуации. И постарайся держать спину ровно, но не напрягаясь при этом.
Кати послушно расправила плечи.
-- Отлично. Вот теперь идём…
Лакъюре долго вёл девушку по каким-то коридорам пока, наконец, они ни оказались в кабинете. Обстановка была довольно скромная, ничего лишнего.
-- Тебе туда,– указал мужчина на боковую дверь.
Катрин зашла в соседнюю комнату и услышала, как за ней защёлкнулся засов. Девушка подёргала ручку, но дверь оказалась закрыта.
Привыкнув к полумраку, она огляделась по сторонам. Помещение представляло собой шикарную спальню, отделанную в бордово-чёрных тонах. В центре комнаты огромным квадратом возвышалась постель, убранная чёрными шёлковыми простынями, стены и пол покрывали тёмно-бордовые ковры с толстым ворсом.
Сердечко Кати бешено заколотилось, когда она поняла, зачем её сюда привели. Девушка испуганно шарахнулась в противоположный угол от двери, вжавшись в него так, словно пыталась просочиться сквозь стену.
Томительно шла минута за минутой. Но вот, наконец, открылась дверь, пропуская внутрь хозяина комнаты. Он неспешно прошёл в центр, и Катрин удалось сквозь полумрак различить его черты. Это был тот самый «противный тип» со спортплощадки. Девушке вдруг припомнилось, как Лакъюре рассказывал, что тот способен переломать человеку сотню костей всего за минуту.
-- Эй! Ты чего там спряталась?!– послышался насмешливый полный самоуверенной наглости голос.
Кати затаилась, боясь даже дышать.
«Противный тип» лёгкой поступью приблизился к кровати, присев на неё, и поманил Катрин к себе пальчиком. Но девушка продолжала стоять, не шевелясь.
-- Не бойся. Я тебя не обижу,– иронично протянул мужчина.– Мы только немного… поупражняемся.
Понимая, что уговорами Катрин не выманить, Этьен (так звали хозяина этой комнаты) подошёл к девушке, протягивая ей руку.
-- Это всего лишь урок…– обворожительно улыбнулся молодой мужчина,– такой же, как стрельба из автомата или преподавание этикета…
Тьен в одну руку взял ладонь Кати, другой осторожно обхватил её за талию и повёл к постели.
-- Пожалуйста, не надо,– подала, наконец, жалобный голосок Катрин.– Я не хочу…
-- Тише, детка… я пока ничего не делаю,– мужчина усадил девушку на кровать.– А ты симпатичная. С мальчиками, наверное, уже целовалась, а?
-- Нет!– выдохнула Кати, вся сжавшись от напряжения.
-- Врать нехорошо.
-- Пожалуйста, не трогайте меня…
Этьен на секунду задумался, потирая подбородок. Он обещал Фабьену, что будет с Катрин помягче, но девочка оказалась совершенно несговорчивой.
-- Ммм… давай заключим договор,– решил пойти на хитрость мужчина,– я не стану лишать тебя девственности, но ты позволишь мне обучить тебя некоторым секретам любовных ласк?
Кати с надеждой заглянула в глаза мужчины.
-- Ну, что? Договорились?– почти мягко спросил Тьен.
Девушка медленно кивнула.
-- Вот и отлично… Для начала расслабься… и улыбнись,– посоветовал Этьен.
Катрин приняла менее напряжённую позу, хотя всё ещё старалась сохранять достаточную дистанции от мужчины.
-- Та-а-ак… Давай-ка скинем обувь, чтобы не ощущать ни малейшего дискомфорта,– предложил мужчина, стягивая с Кати туфельки и легко закидывая её ножки на кровать.
Скинув ботинки, Тьен тоже забрался на постель, сев по-турецки напротив девушки.
-- Знаешь, женская обувь причиняет массу неудобств,– принялся беззаботно болтать Этьен.– Что, говоришь?.. Откуда мне знать?!.. Я её мерил! Нет, серьёзно! Я не вру!.. То есть вру, но не всегда!
Катрин невольно улыбнулась.
-- А поэтому женские ножки очень любят массаж!– мужчина осторожно коснулся ступней Кати, начиная их нежно разминать.
Девушка было напряглась, пытаясь отдёрнуть ноги, но, встретившись с укоризненным взглядом Этьена, уступила. К тому же оказалось, что такой массаж действительно очень приятен.
Ладонь мужчины слегка залезла под узкую брючину Катрин, погладив голень, и быстро вынырнула обратно.
-- Услуга - за услугу!– подмигнув, заявил Тьен, быстро скидывая с себя рубашку и укладываясь поперёк постели на живот.– Жутко затекли мышцы спины. Разомни, пожалуйста.
Кати после некоторых колебаний пододвинулась к Этьену, осторожно сжав пальчиками его плечи.
-- Не… так дело не пойдёт,– повернув голову, запротестовал мужчина.– Давай по нормальному!.. Садись на поясницу, клади ладошки на плечи и массируй, как следует, чтобы мышцы разогрелись и покраснели!
Девушка принялась исправно выполнять указания.
-- У тебя тело… как будто из камня…– несмело произнесла она через некоторое время.
Тьен быстро перевернулся на спину, при этом удержав Катрин на себе, и, взяв её ладошки в свои, тихо произнёс:
-- А у тебя очень нежные пальчики.
Мужчина поднёс ладонь Кати к губам, захватывая ртом и смакуя каждый её пальчик. Девушка с интересом и изумлением следила за действиями Этьена, ещё не до конца разобравшись в своих ощущениях.
Тьен осторожно положил руки на талию Катрин, медленно приподнимаясь, в результате чего, девушка оказалась сидящей на его ногах, плотно сжав бедра Этьена своими ножками.
-- Чувствуешь, что стало жарче?– спросил мужчина.
-- К-кажется…
-- Давай снимем жакет?– не дожидаясь ответа, Тьен стащил с Кати её белый пиджачок, скинув его на пол.
Руки мужчины, поглаживая, прошлись вдоль спины девушки. Не отрываясь, Этьен следил за малейшим изменением на лице и в глазах Катрин. Медленно он откинулся назад, увлекая за собой Кати.
-- Теперь поговорим о поцелуях…– предложил мужчина.
Девушка упёрлась ладошками в его грудь, пытаясь хоть немного отгородиться от Тьена.
-- Ты знаешь, что язык самый тёплый, самый гибкий и самый нежный орган?– начал Этьен так, словно читал лекцию.– Он может совершать невероятные движения… Он способен разбудить самого неподатливого и холодного человека!.. А сколько удовольствий он приносит… ммм…
Рука мужчины скользнула к волосам Кати и остановилась на затылке.
-- Детка, только не напрягайся, а то не поймёшь своих ощущений… Полагаю, поцелуи ничего страшного в себе не несут и ты можешь вполне расслабиться и попробовать всё, что я буду объяснять. Договорились?
Катрин порывисто выдохнула, пытаясь побороть робость и испуг.
-- Поцелуй может быть лёгким, дразнящим… Ты едва касаешься губ партнёра своими губами, иногда поглаживаешь их язычком… Попробуем?
Кати почувствовала давление ладони Этьена на своём затылке. Мужчина притянул её голову ближе и осторожно коснулся губами носика, щёк, а затем и губ Катрин. Кончик его языка погладил уголки рта девушки, а зубы слегка прикусили нижнюю губу.
-- Теперь ты…– немного взволнованно выдавил Тьен.– Попробуй так же!
Кати робко исполнила предложенное.
-- Ммм… какая сладкая девочка,– довольно проурчал Этьен.– Пошли дальше… Французский поцелуй! Потрясающее изобретение, но… не всегда оба партнёра получают удовольствие. Особенно если для обоих это в первый раз. Ты пробовала французский поцелуй?
Катрин, внимательно слушавшая мужчину, отрицательно замотала головой.
-- Отлично! Значит, негативных впечатлений у тебя пока не было…– улыбнулся Тьен.– Засовывать язык поглубже в рот партнера - ещё не значит попробовать вкус французского поцелуя… Да и вообще можно задохнуться. Для начала лучше поиграть язычками, погладить друг друга, попытаться заманить язычок партнёра к себе в рот… Очень приятные ощущения возникают, когда партнёры легонько покусывают языки друг друга, плотно зажимают их зубками, посасывают…
Этьен с удовольствием отметил, как участилось сердцебиение девушки.
-- Приоткрой губы,– тихо шепнул он, мягко очертив большим пальцем контур рта Кати.
Сначала немного неуверенно, затем всё с большим интересом и импровизацией Катрин отдалась поцелую. Припомнился вдруг Николя и тот странный поцелуй в шалаше, похожий на механические действия двух роботов. Ничего близкого с тем, что делал сейчас с ней Этьен, а главное, что заставлял делать её саму… Девушке показалось, что температура её тела начала зашкаливать, дыхание почему-то отяжелело и стало прерывистым.
Шетардьё ловко стащил с Кати шёлковую маечку, крепче обнимая гибкий стан. Перекатившись со спины, мужчина опрокинул Катрин на покрывала, слегка придавив своим телом, при этом не на секунду не отрываясь от сладких губ.
Наконец, он остановился, взглянув на личико девушки. Она лежала, прикрыв глаза, с приоткрытыми губами, ожидая продолжения поцелуя. Этьен нежно подул на лицо Кати, пытаясь немного остудить её, а главное - себя… Он уже чувствовал страстное желание овладеть своей жертвой.
-- Поцелуи в губы - это только начало,– мягко улыбнулся мужчина, убрав непослушный локон со лба Катрин.– Не менее приятны, например, поцелуи в шею, ключицу, за ушком… Можно ласкать кожу языком, можно покусывать или засасывать…
Тьен склонился над девушкой и медленно направился дорожкой поцелуев от её шеи к уху. Кати почувствовала, как зубы мужчины принялись несильно покусывать её мочку, затем губы передвинулись чуть выше и язык настойчиво начал тыкаться в ухо. Катрин заёрзала, словно пытаясь увернуться, но при этом рукой удерживала голову Этьена в том же положении. А Тьен лишь рад был расстараться, продолжая на все лады исполнять понравившуюся ласку.
Рука мужчины аккуратно подлезла под спину Кати и проворные пальцы без труда расстегнули замочек бюстгальтера. Катрин явно занервничала.
-- Тише, детка…– прошептал Этьен в самое ушко девушки, поглаживая его языком,– так положено… Соприкосновение кожи очень приятно.
Тьен обнажил Кати по пояс, накрыв своим торсом, и продолжал целовать плечи, личико, пока ни почувствовал, что Катрин начинает успокаиваться.
Чуть подавшись набок, мужчина накрыл своей ладонью маленькую округлость груди молоденькой девушки, слегка сжав её.
-- Женская грудь всегда очень волнует мужчин,– доверительно поведал Этьен.– Два красивых холмика с нежными сосочками на вершинах… Когда ты возбуждена - они отвердевают… Смотри…
Тьен поводил пальцами по соскам Кати, затем дотронулся до них губами и поиграл языком.
-- Многим женщинам нравится, когда ласкают их грудь… и животик…
Этьен прочертил языком влажную дорожку вниз, с удовольствием ощущая, как напрягается тело девушки уже не от страха, а от страсти. Впрочем, его тело горело и требовало удовлетворение ничуть не в меньшей, а, безусловно, даже в большей степени. Тьен торопливыми руками ослабил ремень на своих брюках и расстегнул молнию.
Катрин пребывала в каком-то возбуждённо-взволнованном состоянии, доселе незнакомом ей. Всё тело пронизывала приятная дрожь и волнение. Девушка порывисто выдохнула, не в силах больше удерживать в себе эмоции.
-- Да, детка… стоны снимают напряжение… не копи их,– улыбнулся Этьен, неощутимыми прикосновениями расстёгивая брючки Кати.– Партнёру всегда приятно слышать эту мелодию… Это значит, что вы оба получаете удовольствие… Делать приятно другому - ничуть не менее радостно чем, когда делают приятно тебе!..
Тьен вновь вернулся к ласкам груди, смешивая их с поцелуями шеи, губ. Тело Катрин горело, словно в огне, волнующая пульсация внизу живота вызывала невероятные по своей магической силе ощущения. Девушка даже не сразу осознала, что рука Этьена уже давно находится у неё между ног, нежно поглаживая.
-- Н-не… не н-надо…– как-то жалобно и неуверенно простонала Кати.
-- Не противься природе, детка…– бархатным тоном прошептал мужчина, медленно вводя палец в тело Катрин,– ты уже тёплая… влажная… возбуждённая… ты хочешь продолжения… твои инстинкты говорят сами за себя…
Тьен, поиграв немного и подождав, пока девушка в очередной раз успокоится, ввёл сразу два пальца в её тело, а затем и три (так глубоко, как только смог). Кати вскрикнула от резкой боли, плотно сжимая ноги.
-- Всё-всё, детка… тише… больше не буду,– пообещал Этьен, вытаскивая свою руку.– Это только, чтоб тебе было не очень больно потом… А пока давай просто снимем брючки. Самое красивое зрелище - это обнажённая женщина. Её изображали и ваяли художники и скульпторы античности… их последователи эпохи Возрождения…
Не дожидаясь ответа, Тьен проворно стащил оставшуюся одежду с Катрин.
-- Симпатичная крошка,– поглаживая бедра Кати, одобрительно кивнул мужчина.
-- Пожалуйста… я не хочу больше…– дрогнувшим голосом выдавила девушка, со страхам наблюдая, как Этьен снимает и свои брюки тоже.
-- Ещё совсем немного… Мы почти завершили обучение…
Катрин попыталась отползти назад, но Тьен быстро ухватил её за ножки, разводя колени в стороны и устраиваясь между ними.
-- Нет!.. Ты же обещал,– в отчаянье всхлипнула Кати, упираясь руками в грудь Этьена.
-- Что обещал?..– сгорая от страсти и терзая короткими поцелуями шею девушки, непонимающе переспросил мужчина.
-- Что… что не будешь… лишать меня девственности…
-- Боюсь, ты поздно напомнила мне об этом,– изображая раскаянье, прошептал Тьен.– Ты лишилась её, когда позволила мне вводить в тебя пальцы… Так что теперь просто расслабься. На полпути не останавливаются… А то ещё, не дай бог, случится какое-нибудь нервное расстройство из-за сексуальной неудовлетворённости. Такое действительно бывает.
Этьен устроился поудобнее на хрупком девичьем теле и, преодолевая некоторое сопротивление, вошёл в него, начиная медленно двигаться. Катрин зажмурилась, боль становилась всё ощутимей.

Тьен поднялся с постели, подбирая разбросанную по полу одежду. Кати без движения лежала на боку, пождав под себя ноги, и куда-то смотрела сквозь стену. Мужчина быстро натянул брюки и рубашку, сунул ноги в ботинки и, снисходительно взглянув на девушку, бросил напоследок совет:
-- Зацепись за что-нибудь, а то не выживешь…
Этьен покинул комнату, с довольной улыбкой выходя в кабинет. Там его уже ожидал Фабьен, читая книжку.
-- Ты что-то долго сегодня,– как бы между прочим заметил он.
-- Совершенно необъезженная попалась,– усмехнулся Тьен.– Приходилось подолгу уговаривать.
-- Уговорил?– неестественно равнодушным голосом поинтересовался Лакъюре.
-- Почти… Под конец зажалась…
-- Я же просил без насилия.
-- У меня вообще-то была совершенно другая задача,– недовольно нахмурился Этьен.– Её психологическое состояние - твоя забота… Вон можешь идти теперь и успокаивать свою подопечную! А я пошёл спать!

Фабьен осторожно прошёл в «комнату любви» (прозванную так на подстанции) и остановился возле кровати, на которой лежала нагая Катрин. Лакъюре прикрыл девушку шёлковой чёрной простынёй и убрал волосы от её лица.
-- Пойдём, я провожу тебя в твою комнату…– осторожно предложил он.
Кати хотелось плакать, но слёз почему-то не было; хотелось кричать, но куда-то пропал голос. Девушка чувствовала себя грубо вырванной из детства. Игры закончились, в этих стенах царила жестокая реальность. Ухватиться… Надо было за что-то ухватиться, как ей посоветовали… Но за что?
"Гибель родителей!– нашла выход Катрин.– Месть за них позволит мне справиться со всеми трудностями… я выдержу!.. Я стану стратегом!.. Я сама буду распоряжаться здесь!.. ДА!!!"

Сообщение отредактировал Svetik2Mik: Среда, 10 марта 2010, 20:49:11

30 мая, пятница. Швейцария, Беллинцона, загородный дом Этьена и Катрин, 04:00 – …
Катрин неуютно заворочалась в холодной постели и в очередной раз бросила взгляд на часы: четыре утра, а Этьена всё не было. И подобные ночные исчезновения, похоже, начали у него входить в привычку. Вся их семейная жизнь пошла наперекосяк после выкидыша, который случился у Кати в середине апреля. Сразу после этого они переехали в Швейцарию, чтобы сменить обстановку. Так было удобнее Шетардьё, так как он постоянно мотался то в Германию или Италию к Леону, то в Австрию в лабораторию Перье (дабы не встали работы в связи с плохим самочувствием Катрин).
Всю последнюю неделю Тьен жил дома, но дома практически не бывал - в лучшем случае приходил под утро, чтобы вздремнуть несколько часов и снова исчезнуть. На вопросы где он бывал, что делал - Этьен отвечал общими фразами или вообще отмалчивался. Это становилось невыносимо!
Наверное, человеческая душа неуклонно стремится верить в чудо, в обязательное светлое будущее. Так и Катрин с Этьеном быстро свыклись с мыслью о том, что станут счастливыми родителями. Они мечтали о том как это будет, гоня тревогу прочь и находя в своих безмятежных грезах отраду для истерзанных душ. Но жизнь распорядилась по-другому…
Кати болезненно поморщилась от нахлынувших воспоминаний…
В одно утро их мечты погибли вместе с ещё не родившимся ребёнком. Холодные заключения врачей, холодные стены больничной палаты и пронзительный холод внутри, где больше не теплится искорка новой жизни. Медики лишь разводили руками, мол, угроза выкидыша была с самого начала, сложная беременность, отягощенная неблагоприятным состоянием здоровья женщины. Катрин тяжело перенесла утрату: и в физическом, и в психологическом смысле она была истощена. Этьен находился рядом с ней, поддерживал как мог, но потеря желанного ребёнка не в меньшей степени отразилась и на нём. Они оба замкнулись в себе, каждый по-своему переживал горе.
Катрин поднялась с кровати и направилась на кухню. Бессонница уже стала обычной для неё. Не зажигая света, женщина приготовила себе чай, снова погружаясь в свои мысли…
Их с Этьеном тихая гавань покрылась тиной или наоборот - её размыло прибрежной волной. Иногда Кати казалось, что они неосознанно избегают друг друга. Возможно, между ними было слишком много боли. Они давно уже не были близки с Тьеном. Её муж погрузился в работу, а Кати охватила какая-то апатия. Гиз сказал, что это из-за нарушившегося гормонального фона, стресса и это нормально, нужен просто отдых. Вот она и отдыхала, а Этьен тем временем всё реже появлялся дома… Минуты, проводимые вместе, становились для обоих всё напряженней, было тяжело и больно.
Катрин вновь вернулась к давно созревающему в её голове решению. Видимо, так действительно будет лучше. Ей уже невыносима вся эта ситуация, хочется стряхнуть с себя тяжкий груз. А может это просто её малодушие?.. Ну, и пусть так… Слишком больно смотреть на тёмное, без улыбки лицо Этьена и замечать, как он отводит глаза… Но может быть можно что-то придумать и вернуть их счастье?.. Поговорить?..
Послышался тихий звон ключей, отворяющих входную дверь. У Кати заныло сердце и душу охватила пронзительная тоска, руки сами собой опустились…
Шетардьё неуверенно ступил через порог дома, кидая ключи на журнальный столик, и направился наверх, стягивая с себя по дороге футболку.
-- Тьен… – окликнула его Катрин, выходя из кухни.
Мужчина недовольно поморщился, но остановился и медленно обернулся.
-- Что? – хмуро спросил он.
-- Где ты был?
-- В городе, – сухо буркнул Этьен, вновь направляясь наверх.
-- Подожди… не уходи. Давай поговорим.
-- Я хочу спать. Завтра я улетаю в Милан… то есть сегодня.
Кати быстро направилась вслед за мужем. Тот зашёл в спальню и, побросав одежду, где попало, удалился в душ.
Женщина тяжело вздохнула, глядя на закрывшуюся дверь, и принялась подбирать одежду. Неприятный холодок пробежался по спине Катрин, едва она уловила запах табачного дыма вперемешку с тонким ароматом дорогих духов.
Минут через десять появился Шетардьё, потягиваясь и сладко зевая. То здесь, то там капельки воды сбегали по его упругим мышцам на махровое полотенце, опоясывающее бедра мужчины. Не обращая внимание на жену, Этьен направился прямиком к постели.
Катрин стало ужасно обидно, злая волна подкатила к горлу. Всё же, то решение было правильным и надо же было ещё надеяться что-то изменить?! "Какого, в конце концов, чёрта?! Надоело!" – женщина кинула одежду мужа обратно на пол.
-- Что ж, отлично! Милан - великолепный город!
-- Угу… – пробурчал Тьен.
-- Только собираясь в дорогу, не оставляй здесь своих вещей! – бросила ему Кати, доставая из шкафа свою куртку.
-- Что? – мужчина даже приподнялся.
-- Впрочем, дело твоё… уже взрослый мальчик, разберёшься!
-- Что это с тобой? – удивлённо изогнул бровь Этьен.
-- Со мной? – криво усмехнулась Катрин. – Да собственно со мной - ничего!
Шетардьё непонимающе пожал плечами и завалился на кровать.
-- Отдыхай! – холодным тоном произнесла Кати, кинув на прикроватный столик ключи от дома. – Мне это больше не понадобиться! И главное: у меня ещё около двух дней законного отпуска - проведу их с пользой, затем полностью приступаю к работе!
Женщина резко развернулась, направляясь к выходу.
-- Я что-то пропустил? – приподнявшись на локтях, Шетардьё в недоумении уставился на ключи на тумбочке. – Что значит не понадобится?!.. Куда ты собралась?! С какой пользой?..
-- В город… – пожала плечами женщина, остановившись у двери. – Ты прав, может быть понадобятся… Хотя утром-то ты ещё будешь здесь? Вот тогда и заеду за вещами! А остальное, дорогой, не твоё дело!
-- То есть как не моё?! Мы вроде как живём вместе…
-- Именно - вроде как!
-- Что ты этим хочешь сказать? – Этьен поднялся с постели, обводя Катрин строгим взглядом.
-- Видимо, для тебя это неочевидно?.. – усмехнулась женщина. – Нет никаких «вместе»! Лишь по отдельности - ты и я!
-- Ты бросаешь меня?
Услышав это, Катрин не удержалась от горького смешка:
-- А тебя это беспокоит?! Я же для тебя что-то типа мебели! Удобная деталь интерьера! Или не удобная, Тьен?!
-- Я ничего подобного никогда не говорил!.. Чего ты взъелась?!..
-- А когда ж тебе говорить-то? Ты ведь едва успеваешь кинуть мне пару сухих фраз, чтоб я отстала!
-- Я вообще-то работаю целыми днями… Могу я хоть дома отдохнуть?!
-- Этьен, ты хотя бы не унижай меня глупой ложью! А отдохнуть ты, конечно же, можешь! И я не буду тебе в этом мешать!
-- Что значит ложью?! – Шетардьё недовольно скрестил руки на груди. – Потрудись объяснить!
-- Большое количество работы ещё не делало тебя таким далёким и чёрствым… И чёрт с тобой, что ты всё чаще пропадаешь, где-то развлекаясь, но ты имей смелость в этом признаться… Не прикрывайся работой!
Тьен упрямо поджал губы, мрачно смотря на Катрин, а потом резко бросил:
-- Да, развлекаюсь! Потому что моя собственная жена холоднее арктической льдины!.. Ты даже спишь всегда отвернувшись от меня!
-- Всегда ли?.. И ты спросил, хоть раз, почему?
-- Зачем спрашивать, когда всё и так ясно?!.. Думаешь, я не переживал из-за нашей потери?! Но зачем ты отвернулась от меня?!
-- А как могло быть иначе, когда ты всеми правдами и не правдами избегаешь меня?! Все мои попытки поговорить заканчивались полным фиаско! Как я могла чем-то поделиться с тобой, объяснить, рассказать, когда ты даже не смотришь на меня, отводя глаза в сторону?!
-- Только не надо во всём обвинять меня! – переходя на повышенные тона, процедил Тьен. – Все твои разговоры всегда сводились к упрёкам! Неудивительно, что я не желал разговаривать!
Катрин стало невыносимо больно, но слёз не было, лишь щемящее чувство сковывало грудь.
-- Ты прав, абсолютно прав… – тихо произнесла она, смотря куда-то в сторону. – Бессмысленно и некрасиво обвинять друг друга. Видимо, мы просто слишком устали…
-- Говори за себя! Ты устала!.. И решила меня бросить…
-- А ты, значит, нет? Ты с таким же энтузиазмом упрекаешь меня, избегаешь, приходишь сюда так, словно исполняешь тяжкую повинность!.. Нет?! Это не так?! И ты не устал?!
-- Не надо переводить акцент на меня! – мышцы Этьена угрожающе надулись. – Решила уйти - уходи… Но нечего тут разыгрывать покинутую страдающую жену!
-- Не разыгрывать, потому что ты претендуешь на роль страдающего покинутого мужа?!
Этьен заскрежетал зубами и медленно приблизился к Катрин.
-- Не выводи меня, – тихо процедил он.
-- Не буду… – мрачно произнесла Кати. – Пора мне перестать верить в сказки…
-- Чёрт тебя побери, Катрин!
Шетардьё со всего размаха ударил кулаком в косяк двери справа от лица женщины. Та вздрогнула, переведя испуганный взгляд на мужа.
-- Хватит вечно твердить мне о том, что я - не герой твоей сказки! – прорычал Тьен. – Да, я - не такой, каким ты хочешь меня видеть! И никогда не стану!.. Глупо ждать от меня того, чего нет! Ещё глупее от меня этого требовать!
-- Когда я от тебя это требовала?! И если бы всё действительно было бы так, я никогда бы не вышла за тебя?! Тем не менее, жизнь - не сказка, и в ней не всегда всё бывает легко и гладко…
-- Ага… поэтому ты и бежишь от трудностей, да?! – глаза мужчины злобно сверкнули.
-- А что ты мне прикажешь делать?! Мы ведь даже разговаривать нормально не можем!
-- Нормально это как?! Ты - говоришь, а я - со всем соглашаюсь?!!
-- Нормально - это когда мы не кричим, и не пытаемся обвинить друг друга!
-- М-да?.. И о чём в таком случае мы будем говорить? – губ Шетардьё коснулась тонкая насмешка.
-- Так значит, кроме упрёков, больше не о чем?! – усмехнувшись, Катрин покачала головой.
-- Дай-ка подумать… Ты от меня уходишь, мотивируя тем, что… Кстати, чем?!
-- Тем, что наши отношения дали приличную трещину, и нужно побыть врозь, чтобы понять есть ли ради чего этот корабль спасать…
-- Хм… К чему этот пафос?! Спасать корабль!.. Тебе это нужно?! Ты уже давно всё решила!.. Кстати, куда подашься?
Катрин удивлённо посмотрела на Тьена, ища в вопросе подвох:
-- В географическом смысле?
Этьен грубо рассмеялся, отступая от жены на пару шагов, словно желая получше её рассмотреть.
-- Угу, в географическом, – скептически хмыкнул мужчина. – К своему любовнику собралась?.. Хоть знаешь, на каком континенте он сейчас обитает?!
-- Ты же всё равно не поверишь, если я скажу, что не знаю и к нему не собираюсь! К чему тогда спрашиваешь?!
Этот напряжённый разговор был уже совершенно невыносим для Кати.
-- Да мне плевать к кому ты уходишь… Я помню, ты предупреждала меня, что придёт время и ты захочешь покинуть нашу гавань!.. В путь, дорогая! Счастливого плавания!
-- Поверь мне, я вижу, что тебе наплевать на всё, что со мной связано и на меня саму! Очень хорошо вижу!!!
Катрин резко развернулась и вышла за дверь. Слёзы обиды мучительно подступали к горлу.
-- Это ты от меня ушла! Не я! – что было сил, крикнул Этьен вдогонку.
-- Утешай себя этим! Ведь в таком случае так просто во всем винить меня! – уже с первого этажа ответила Кати.
-- Не забудь свои вещи! – высунувшись на лестницу, предупредил Шетардьё.
-- Я позабочусь об этом! – ответила Катрин, и, обернувшись, горько добавила. – Чёрт побери, мне действительно жаль, что всё так!!!
Раздался громкий стук закрывающейся входной двери.
-- Fils de pute! – с досады прорычал Этьен, заходя обратно в комнату. – Ну, и чёрт с тобой!.. Вали к этому своему Пикету!.. Suceux de ququette!
Мужчина вернулся в постель и, поставив будильник на 6:30, зарылся в подушки, словно желая отгородиться от всех и вся.

30 мая, пятница. Швейцария, Беллинцона, загородный дом Этьена и Катрин, 06:30 – …
Будильник вырвал Шетардьё из объятий сна. Тьен чувствовал себя на удивление спокойно, будто и не было неприятного разговора с женой и они не расставались, наговорив друг другу бог знает чего.
Быстро покидав всё необходимое в дорожную сумку, помощник Леона направился вниз.

-- Мало того, что растолкала меня под утро, так ещё теперь куда-то потащила! Совести у тебя нет, Кати! – шутливо ворчал спутник Катрин, пока они ехали в машине.
-- Сам же вызвался помочь дотащить сумки! А я хочу побыстрее забрать вещи и мотнуть куда-нибудь отдыхать, – улыбнулась ему женщина.
С Луи у них были давние добрые отношения, а около недели назад Катрин случайно узнала, что он тоже в Швейцарии. Поэтому, вылетев из дома после омерзительной сцены с Этьеном она, помня о старой дружбе и не особо стесняясь времени суток, набрала номер Луи в поисках поддержки и участия. Тот предложил ей приехать к нему и затем на уютной кухне за чашкой кофе и рюмкой коньяка поднимал ей настроение беседой. Кати не вдавалась в подробности, объясняя, что у неё случилось. Лишь сказала, что повздорила со своим мужчиной и теперь собирается уходить. А Луи, проявив деликатность, и не стал расспрашивать. Уйдя от ненужных тем, они душевно провели время за весёлыми разговорами.
-- Пользуешься ты нашей дружбой, Кати! Пользуешься! – подкалывал Луи.
-- Пользуюсь! Зачем же ты ещё нужен-то? Но если тебе что будет нужно, ну, там в делах сердечных какие катаклизмы возникнут, аль ещё чего, ты обращайся! – рассмеялась Катрин.
-- Нет уж! Одна головная боль от этих сердечных дел! Мне этого добра не надо! Хочу быть свободным как ветер в поле!
-- Кажется, я почти готова полностью разделить твою точку зрения! – усмехнулась женщина. – А ты у нас, оказывается, не только чертовски красив, но ещё и коварен! И как я тебя в своё время пропустила!
-- Кхе… ну, спасибо за такую характеристику, – несколько смутившись, отозвался Луи.
И они оба рассмеялись.
-- Всё, вот мы и приехали, – Кати вышла из машины, припаркованной возле дома, где они с Этьеном жили.
-- Ты давай иди, а я тут тебя подожду.
Луи так же вышел из салона авто и встал недалеко от входной двери.
-- Хорошо, я постараюсь побыстрее.
Катрин немного помедлила, прежде чем позвонить в звонок. Дверь открылась почти сразу и Кати вошла в просторный холл, оставив её приоткрытой.
-- Привет, – кинув быстрый взгляд в сторону Этьена, женщина стала подниматься по лестнице на второй этаж.
Шетардьё бросил сумку к ногам, изумлённо разглядывая незнакомца в машине.
-- Кто это ещё с тобой? – сухо спросил Тьен, закрывая дверь и направляясь вслед за женой.
-- А какое это имеет значение? – пожала плечами Кати.
-- Мне просто любопытно…
-- Друг… – заходя в спальню, небрежно бросила Катрин, раскрывая шкафы.
-- Друг?! – возмутился мужчина. – И ты его нашла ночью?!
-- Да я его не особенно-то и искала…
-- Искала?.. Что это значит?.. – мрачно процедил Шетардьё, медленно приближаясь к жене.
-- Ты спросил, где я его нашла, я ответила, что и не искала. Это и значит, – ровным тоном отозвалась женщина, методично складывая вещи в сумку.
Этьен крепко ухватил Катрин за руку, разворачивая к себе:
-- То есть ты выбрала первого встречного?
-- Это ты, что же, за честь мою беспокоишься?.. Пустое, – усмехнулась Кати. – Я уже сказала, что это мой друг, мы знакомы уйму лет. А теперь отпусти меня, пожалуйста, – прохладно добавила она.
Глаза мужчина угрожающе сощурились:
-- А если не отпущу?
-- И чего ты этим добьёшься?
Шетардьё резко притянул жену к себе, ухватив за запястье и вторую её руку.
-- Что, совсем ничего?.. – насмешливо поинтересовался он.
-- Ты хочешь окончательно всё испортить?
-- По-моему, хуже, чем есть уже не будет!.. Мне не грозит потерять то, что уже потеряно! – обхватывая Катрин за плечи, злобно рассмеялся Тьен.
-- Всё может быть и лучше, и хуже!
-- Сомневаюсь!..
Крепко удерживая Кати, мужчина целенаправленно двинулся к постели.
-- Тьен, перестань! Не порть моих воспоминаний!
Женщина дёрнулась, пытаясь вырваться из жёстких объятий.
-- Но мне тоже хочется оставить себе напоследок какое-нибудь воспоминание, – ледяным тоном проскрипел Шетардьё.
-- И обратить мои чувства в ненависть?
Внимательный осуждающий взгляд Катрин заставил Этьена неприятно поёжиться, но отступать он не собирался.
-- Ненависть лучше, чем презрение! – грубо отрезал он, опрокидывая жену на кровать и наваливаясь сверху.
Под тяжестью Тьена женщину практически парализовало, даже трудно стало дышать.
-- Презрение возникает оттого, что ты сейчас делаешь и говоришь!.. Не причиняй мне ещё и эту боль… – тихо проронила Кати.
Мышцы Этьена напряглись как перетянутые канаты. Кровь бешено побежала по венам, словно в неё впрыснули саму ярость.
-- Ты бросила меня и говоришь о боли?! – гневно прохрипел он. – Никто и никогда не причинял мне большей боли, чем ты!!! Извини, но я всё-таки возьму компенсацию!..
-- За причинённый моральный ущерб? А кто возместит его мне?! После всего, что ты сделал и делаешь! – горько усмехнулась Катрин. – Что ж, подтверждай, что словам и обещаниям твоим верить нельзя…
-- Чего же я тебе такого наобещал?! – цедя, ухмыльнулся Шетардьё.
-- Видимо ничего, раз приходится об этом говорить… – женщина резко замолчала, с ужасом ощущая, как ткань её юбки стремительно поползла вверх, а руки мужчины грубо сдавили её бёдра.
-- Вот и не стоит больше тратить время на разговоры! – подтягивая Кати в центр кровати, заскрежетал зубами Тьен.
Его губы нещадно впились в рот Катрин, причиняя нестерпимую боль. Женщина забилась под телом Этьена, прекрасно сознавая, что не сможет вырваться. Первым желанием было схватить лампу с прикроватной тумбочки, чтобы оглушить Шетардьё, но она была слишком далеко. Не долго думая, Кати, что было сил, вонзила ногти в основание шеи мужчины. Тьен болезненно взвыл, хватая жену за запястья и с трудом разводя её руки в разные стороны.
-- Стерва! – прорычал Этьен, с размаху заехав Катрин по лицу.
-- Сукин… сын… – охрипшим голосом выдавила женщина, глотая кровь с разбитых губ. – Я ненавижу тебя… я хочу, чтобы ты умер!..
Шетардьё, уже разбирающийся в этот момент с пуговицами на блузке Кати, замер, оглушённый её словами. "Я хочу, чтобы ты умер!" – сквозь время прорвалась фраза, чёрной змеёй таившаяся в подсознании Тьена долгие годы. "Я хочу, чтобы ты умер!" – молнией вонзилось в мозг Этьена.
Дрожащие пальцы мужчины коснулись разбитых в кровь губ Катрин. Не говоря больше ни слова, Шетардьё поднялся с постели и быстро вышел из комнаты. На глаза навернулись слёзы, поступающий в лёгкие воздух превратился в раскалённую лаву.
Кати замерла, невидящим взглядом глядя в потолок. "Если это и есть любовь, то мне её не надо!" – усмехнулась она про себя. Сколько же искристого счастья и безумного горя дарили они друг другу! Казалось, что их отношения как американские горки с захватывающими взлётами и резкими падениями. Видимо, между ними слишком много боли, а их сумасшедшая идея о семье с тихой гаванью изначально была обречена. "Я никогда не смогу причинить тебе вред…" – вспомнила она слова Этьена и по её щекам покатились горькие слёзы… Как тогда хотелось чувствовать его защиту, поддержку, дарить нежные ласки, вместе смеяться и шутить… А что теперь?.. Теперь они играют в игру «Кто кому сделает больнее»? Запутавшиеся в своих обидах, отчаявшиеся, глупые люди… И разве это любовь?..
Пронзительная трель мобильника заставила Катрин нервно дёрнуться и вернуться к реальности.
-- Да? – ответила она на звонок.
-- Кэт, это Луи. Ты чего там возишься? Я не могу больше ждать, мне уже ехать пора.
Женщина почувствовала, как что-то тёплое стекает от губ по подбородку, и в следующее мгновение на белой ткани блузки появилось небольшое алое пятнышко.
-- Чёрт… – прошептала она с досады, осторожно прикоснувшись к ссадине.
-- Что? – не понял Луи. – Так ты скоро?
-- Слушай, раз такое дело, ты лучше езжай. Мне по любому машину нужно забрать.
Кати очень старалась, чтобы её голос звучал как можно бодрее.
-- Что у тебя там случилось? Ты ж хотела только вещи собрать! Может я лучше зайду?!
-- Да ерунда… Просто дом арендован на моё имя, лишь с бумагами разберусь и выбегаю. А ты езжай, я из аэропорта тебе позвоню. Ладно?
Катрин аж поморщилась от своей не совсем гладкой лжи, чувствуя себя крайне неловко. Но она прекрасно представляла, что будет, если она покажется Луи с таким лицом.
-- Хорошо, как скажешь. Но Кати, я жду звонка!
-- Конечно! – женщина едва сдержала облегчённый вздох.
Отключив связь, она направилась в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. Холодная вода немного привела её в чувства, позволив взять контроль над разбушевавшимися эмоциями.
"Сколько же зла способны причинить друг другу казалось близкие люди! – думала Кати, смотря на своё отражение и не узнавая себя в нём. – Зачем же тогда им быть вместе?!"
Женщина поспешно сложила в сумку оставшиеся вещи и, накинув куртку, быстро спустилась вниз.

30 мая, пятница. Италия, Милан, офис компании «Ecalum», 11:15 – …
Крупная торговая компания, поставлявшая напольное покрытие и текстильные обои в разные страны мира, служила очень неплохим прикрытием для основной деятельности её генерального директора и держателя контрольного пакета акций - Мартина Боргезе. Итальянец основал эту фирму много лет назад, для отмывания дохода полученного путем продажи оружия, однако, благодаря удачной ситуации на рынке и грамотному ведению дел, компания расширилась и окрепла, и теперь её руководитель мечтал о том, чтобы целиком вывести её из своего «теневого» бизнеса, полностью легализовав свои доходы.
Жить двойной жизнью честного бизнесмена и террориста было очень непросто, однако дело того стоило. Мартин никогда не понимал своих коллег по террористическому миру, которые целиком уходили на нелегальное положение, лишив себя тем самым радостей мирной жизни. В то же время, он как никто другой знал, чего стоит охранять обе эти жизни от их пересечения друг с другом. Поэтому он так восхищался гостем, которого ожидал в свой офис с минуты на минуту. Оливия Райс - красивая женщина, нежная мать и как недавно к своему удивлению убедился Боргезе, надёжный партнёр, так же как и он умудрялась успешно, как казалось Мартину, сочетать обе стороны их жизни, не позволяя одной влезать в другую. Это сходство их взглядов весьма импонировало итальянцу, и он с нетерпением ждал свою прекрасную гостью, чтобы предложить ей сотрудничество, которое пойдёт на пользу им и их организациям.
В дверь осторожно постучали и в кабинете появилась секретарь.
-- Сеньор Боргезе, к вам сеньора Райс,– мужчина кивнул, вставая из-за стола навстречу посетительнице.
-- Доброе утро, Оливия, наконец-то мы снова увиделись,– губы мужчины растянулись в улыбке, которая на секунду застыла, когда его взгляд, задержавшись на лице женщины, скользнул по её фигурке.
Пятничное утро, как и весь предшествующий май, выдалось очень жарким. На Ливи были надеты лёгкие струящиеся светло-голубые брюки, почти полностью закрывавшие изящные босоножки на высоком каблуке и шифоновая белая блузка воротником апаш, красиво подчеркивающим шею женщины. Вопиюще женственный, даже немного воздушный вид Оливии подчёркивал длинный в тон брюкам палантин, который небрежными складками спадал впереди с её рук.
«Итальянец» в душе Боргезе зашёлся в восторгах, «террорист» - скептически покачал головой.
-- Здравствуйте, Мартин, как ваши дела?– Оливия мягко улыбнулась и «террористу» пришлось подписывать безоговорочную капитуляцию, отдавая бразды правления своему соседу по разуму.
-- Прекрасно, Ливи, прекрасно. Прошу вас, садитесь…– Боргезе махнул рукой в сторону кожаного дивана.
Минут 15 прошло в ничего не значащей, приятной беседе, из которой стороны выяснили, кто и как провел эти два месяца, отдыхал, работал, путешествовал, делал покупки и общался с общими знакомыми.
Оливия продолжала мягко улыбаться, не очень следя за болтовней Боргезе. А мужчина с удовольствием разглядывал нежное, почти мечтательное лицо Ливи, гадая, чем вызван этот лучащийся, тёплый, казалось, что обращённый внутрь себя взгляд.
-- Как я понимаю, мы ждём ещё кого-то?– уточнила женщина, когда лидер «Альянса» предложил ей чего-нибудь выпить.
-- Это - правда, но, похоже, мой гость немного запаздывает, надеюсь, он не заблудился…– усмехнулся итальянец, бросая взгляд на часы.
-- Ничуть, ровно 12:00, я ведь правильно тебя понял, Мартин?– раздался в дверях холодный голос.– Извини, твоего секретаря не было на месте…
Оливия подняла глаза, встречаясь с изучающим взглядом стратега КЯ. Похоже, её присутствие здесь было для него таким же сюрпризом, как и его для неё.
Взгляд Ливи не изменился, всё так же обращенный вглубь, он ничего бы не сказал даже самому внимательному наблюдателю.
-- Добрый день,– спокойно кивнула женщина.
Ливи потихоньку собиралась с мыслями, готовясь, как ни тяжело было перестраиваться после отдыха, к деловой беседе.
-- Мадам, действительно так полагает?..– чуть усмехнулся Леон.– Простите, мы не могли бы перейти сразу к делам. У меня сегодня напряжённый график.
Боргезе удивлённо посмотрел на стратега КЯ:
-- Ты что, рассчитывал решить это дело за пять минут?
-- Я не знал, что у «Красной ячейки» в этом вопросе могут быть конкуренты, иначе бы обязательно раздвинул свой график,– с дежурной улыбкой на устах отозвался Леон.
-- Чему тут удивляться? «Сыны свободы» - крупные оптовики оружия… – Мартин знаком пригласил всех к столу, опускаясь во главе.
Леон взглядом проводил Ливи до кресла, отмечая про себя, что женщина слегка поправилась и, безусловно, похорошела за то время, что они не виделись. Стратег КЯ не смог отказать себе в удовольствии остановить взор на босоножках Оливии. Ему всегда нравилось как смотрятся на высоком каблуке ножки дам. "Что, переломанные руки уже зажили?"– ехидно спросил внутренний голос. Мужчина тут же отвёл глаза, опускаясь в кресло напротив жены.
-- Итак, дамы, господа,– начал Боргезе,– проект «Колосс» - движение оружия в западном полушарии - ищет новые территории. Я собираюсь вступить в эту программу с надёжными союзниками, именно поэтому вы здесь, не так ли?.. Каждый из вас предложил мне свои услуги по поставки и сбыту оружия, но я хочу сопоставить все плюсы… Я должен знать, с какой из ваших организаций мне выгоднее заключить сделку. Что могут предложить мне «Сыны свободы», а что «Красная ячейка»?..
Леон вопросительно посмотрел на Оливию, предлагая ей начать, словно её присутствие здесь было чисто для проформы.
Ливи спокойно переадресовала его взгляд Боргезе, как хозяину встречи, глаза ее мягко улыбнулись мужчине.
-- Кхм,– Мартин прочистил горло, с плохо скрываемым интересом наблюдая за бывшими любовниками.– Как я понимаю, Леон уступает слово вам, Ливи…
-- Это очень любезно с его стороны,– Оливия едва заметно кивнула Леону.– Вы, Мартин, за последний месяц успели познакомиться с деятельностью «Сынов свободы» лично и, полагаю, успели сделать для себя некоторые выводы. Поэтому я не буду останавливаться на таких, безусловно, важных моментах как оперативность и надежность, которые достигаются за счет того, что наши базы расположены по всему континенту. Я хотела бы уточнить некоторые технические моменты: в нашем распоряжении контакты с крупнейшими оружейными заводами Германии, России, Италии и Австрии. В том случае, если мы найдём это партнерство взаимовыгодным, то разработки Alliant Techsystem,– (в этот момент Боргезе удивлённо вскинул брови),– и полигон г. Абердин поступит в распоряжение коалиции. Что касается рынка сбыта, то, полагаю, тот факт, что именно «Сыны свободы» сейчас являются единственным поставщиком оружия в страны Ближнего Востока, на котором в данный момент максимальный спрос на поставку вооружения, даже не достоин упоминания… как и то, что после известных событий в Австралии,– намекая на Абида, произнесла Оливия,– «Красная ячейка» лишилась поддержки исламского мира… или это только слухи, Леон?
Безмятежный взор женщины остановился на лице стратега КЯ, брови женщины были едва заметно приподняты, из глаз струился всё тот же синий мягкий свет, рассеивавшийся где-то на полпути к Леону.
Стратег КЯ с трудом сдержал одобрительную улыбку, отдавая должное хватке своей жены.
-- У тебя немного устаревшие сведения,– сложив пальцы домиком, отозвался мужчина.– При желании ты могла бы уточнить и у Ричарда, насколько «Красная ячейка» сблизилась с исламским миром в последние полтора месяца. Впрочем, по твоему цветущему виду не скажешь, что тебя занимали такие мелочи…
Леон повернул голову к Боргезе, жадно ловящему каждое слово супругов.
-- Мартин,– иронично покачал головой стратег КЯ,– если ты желал затеять соревнования, то ты обратился не по адресу. У «Красной ячейки» хватает заказов и без "Колосса",– Леон поднялся на ноги, словно собирался уходить.– Перезвони мне, если надумаешь воспользоваться услугами КЯ и «Мирового протеста». Расписывать наши преимущества перед «Сынами свободы» я не вижу смысла… а переспать с тобой ради сделки, извини, я по половой принадлежности не вышел…
-- Если это всё, что может сказать господин стратег,– послышался холодный голос Оливии,– полагаю, вопрос можно считать закрытым…
Ливи прикусила зубами щеку, чтобы сдержать рвущийся наружу гнев. На этот раз она не позволит ему унизить себя, да ещё в присутствии других! Мерзавец!
Волнение матери передалось ребенку, и малыш в животе Оливии зашевелился и принялся толкаться. Ливи почувствовала, что ей просто необходимо сменить позу. Она осторожно поднялась из кресла, небрежным жестом поправляя палантин.
-- Итак, Мартин, вы говорили что-то о встрече с руководителями «Колосса»…
Леон не стал дослушивать «наполеоновские планы» Оливии, направившись к выходу. "Ну, что ж, поиграйте в крутых Гермесов, детки,– ухмыльнулся про себя стратег КЯ.– В таком случае, мы раздавим вас вместе с «Колоссом»!.."
Боргезе весь заёрзал и задёргался, как на иголках, провожая взглядом несостоявшегося делового партнёра. Ссориться с Леоном - было слишком дорогое удовольствие.
-- Простите, Ливи,– обратился к женщине Мартин,– у меня предложение: отложить разговор до вечера. Встретимся за ужином в ресторанчике «Al bacio». Сейчас я, увы, должен уйти…

30 мая, пятница. Италия, Милан, отель «Merloni», 14:00 – …
Пьяцы заказали обед в номер на три персоны, ожидая появления Леона. Они ещё не знали, чем закончились переговоры. Всё утро лидеры «Мирового протеста» провели с Лерой на новой подстанции КЯ и практически были лишены связи с внешним миром.
Леон не заставил себя долго ждать, прибыв почти к условленному сроку.
-- Ну, как?..– с порога спросила Элинора.
-- Паршиво,– буркнул стратег КЯ, проходя в гостиную.– У «Альянса» будет партнёр…
-- Кто?– нахмурился Зигфрид.– «Сыны свободы»?..
-- Именно.
-- Тебе сам Боргезе сказал?– осторожно спросила женщина, не спуская внимательного взгляда с раздражённого Леона.
-- Лучше! Я был приглашён на приём, где Боргезе обсуждал с Оливией преимущества сотрудничества «Альянса» с «Сынами свободы»!.. Мартин зарывается! Думает, что безнаказанно посмеялся надо мной?!..
-- Спокойнее, Леон,– остановила Элинора.– Отложим личную месть на потом. Сейчас главное не допустить внедрение «Колосса» на наш рынок. Как я понимаю, переговоры закончились ничем?
-- Я ушёл с них! Это было унизительно!
Немка обречёно вздохнула и бросила вопросительный взгляд на мужа.
-- Может попробовать ещё раз связаться с Боргезе?– неуверенно предложил Зигфрид.– Или действовать миную Боргезе, выходить сразу на организаторов «Колосса»?
Леон собрался было что-то ответить, но не успел, зазвонил его мобильник.
-- Да?..– стратег КЯ несколько минут внимательно слушал монолог на другом конце трубки, а потом, изобразив скучающее выражение в голосе, ответил:– Мы подумаем…
Завершив соединение, мужчина расплылся в победной улыбке.
-- Только не говори, что это звонил Боргезе,– глаза Элинор засверкали, как звёзды.
-- Хорошо, не скажу… Но это - он!.. Он ждёт нас в шесть вечера в ресторане «Al bacio».
-- Зигфрид, мне нужно новое вечернее платье,– капризно заметила немка.


30 мая, пятница. Италия, Милан, ресторан «Al bacio», 18:00 – …
Ливи безумно не хотелось идти на этот ужин и снова встречаться с Леоном. После его отвратительной выходки утром, желания видеть своего мужа у неё не прибавилось. А если он снова что-нибудь выкинет? Как ей себя вести? Устраивать семейную сцену с разборками при Боргезе Оливия не хотела, но и терпеть оскорбления стратега КЯ тоже.
Проблема встала и с выбором вечернего наряда. Животик Ливи ещё небольшой и аккуратный, легко скрадывался под просторной дневной одеждой, но для облегающих платьев он был уже заметен. Оливия удручённо замерла перед платяным шкафом, думая о том, как хорошо ей было на Сицилии, где она могла гулять целый день босиком и в одном сарафане. Наконец, остановив выбор на белом шелковом платье с «американской проймой», Ливи достала с полки газовый палантин.
Ливи вертелась перед зеркалом, то, пытаясь разглядеть себя со всех сторон, чтобы убедиться, что ничего не заметно, то, натягивая шёлк на животе, чтобы угадать, кто будет мальчик или девочка. УЗИ упорно молчало по этому поводу, а по всем приметам выходило, что мальчик. Виктория в письмах постоянно присылала ей всё новые варианты имён будущего братика или сестрёнки, однако, суеверная Оливия пока не хотела думать об этом, запрещая дочери и остальным покупать что бы то ни было ещё не родившемуся ребёнку.
Раздался телефонный звонок от портье, и Ливи со вздохом застегнула на щиколотках украшенные стразами босоножки - безумно красивые и такие же безумно неудобные - когда в них приходилось много двигаться, камни натирали подъём стопы.
-- Извини, мой хороший,– нежно пробормотала она, проводя рукой по животу,– это последний раз, правда-правда…
Ребёнок ворчливо пихнулся ножкой.

В ресторан Боргезе и Оливия прибыли первыми, заняв зарезервированный столик, они огляделись.
-- Приятное место,– отметила Ливи, чтобы поддержать мрачного Мартина.
Она понимала его нежелание ссориться с КЯ, однако, если то, что она слышала о «Колоссе» было правдой, то вполне возможно, что именно эта сила в скором времени станет решающей на «чёрном» рынке вооружения. И вряд ли Ячейка захочет смириться с таким грозным соперником. Поэтому выбирать между ними двумя всё равно придётся, дружить со всеми у Боргезе не выйдет. Ливи же свой выбор сделала… вернее, ей помогли его сделать.
-- Может быть пока закажем вино?– итальянец, наконец, вспомнил о своих обязанностях хозяина вечера и подозвал метрдотеля.
И, видимо, решив оставить пока в стороне дурные предчувствия Мартин занялся развлечением своей гостьи.
Зигфрид и Элинор подошли к их столику, извинившись за опоздание.
-- А где Леон?– слегка нахмурился Боргезе, протягивая руку Пьяцу.
-- У него дела, но он постарается прийти…
-- Лив!.. Великолепно выглядишь!– восторженно заметила Элинора, обнимая Оливию.– И такой шикарный загар, дорогая… Тебя не отличить от настоящей итальянки, честное слово!..
-- Спасибо, Элинор… Замечательное платье,– Ливи не поднимаясь со стула, слегка приобняла женщину, опасаясь прижиматься к ней слишком сильно.
-- Тебе нравится? Спасибо! Я с таким трудом выбрала, глаза разбегаются… не знаешь на чём остановиться, просто беда!
-- Так поэтому ты скупила пол-Милана, дорогая?– уточнил Зигфрид, с улыбкой глянув на жену, он перевёл взгляд на Ливи.– Добрый вечер, Оливия. Давно не виделись…
-- Здравствуй, Зигфрид,– женщина с улыбкой кивнула немцу.
-- Ты ничего не понимаешь!– возмущённо воскликнула Элинора, исподлобья глянув на мужа.– Это наши с Оливией женские разговоры, вам их вообще слушать не положено,– немка села на стул рядом с Ливи.– Рассказывай, где ты так замечательно отдохнула? У тебя просто потрясающий вид! Я тоже туда хочу!
-- Это очень легко сделать, приезжайте ко мне в гости в Теормину… правда, сейчас там начинается просто сумасшедшая жара, но зато ты сможешь стать шоколадного цвета за одну неделю…
-- Фантастика! Зигфрид, я еду в гости к Оливии, ты в курсе?– Элинора с вызовом посмотрела на Пьяца.
-- Похоже, что уже - да,– сокрушённо отозвался её супруг.
-- Но тебя мы с собой не берём, правда, Лив? Он же будет целыми днями зудеть и гнать нас с пляжа! Так что поехали одни, я буду избавляться от арийской синюшности!
Ливи не выдержала и весело расхохоталась, её глаза снова лучились синим теплом.
-- Тогда тебе непременно нужно ко мне в гости, солнце Сицилии самое горячее во всем мире!
-- Элинора, я поражен, как вам это удалось,– Боргезе, в свою очередь улыбнувшись, покачал головой.– Я столько раз пытался заставить эту женщину смеяться и всё безуспешно…
-- Не понимаю, о чём вы, Мартин, я говорила вполне серьёзно и она тоже!– заявила немка.
-- Разумеется,– подтвердила Оливия.– Я жду твоего приезда, как только Зигфрид отпустит тебя от себя…
-- Гм… кто бы меня ещё спросил,– мрачно отозвался мужчина.
Оливия собралась было что-то ответить, однако, бросив взгляд через плечо немца, умолкла. Заметив чуть померкнувшую улыбку женщины, Элинора обернулась.
-- О, ну вот мы и все в сборе,– глядя на направляющегося в их сторону стратега КЯ, произнесла она.
-- D’vil,– пробормотал себе под нос Боргезе, увидев под руку с Леоном высокую статную итальянку в роскошном вечернем платье.
Леон приблизился к их столу, чуть пропуская вперёд свою даму.
-- Добрый вечер, позвольте представить Стефанию. Стефания, это Зигфрид и Элинор Пьяц, – стратег КЯ кивнул немцам и перевел взгляд на жену: – Оливия Пей… Ра… кх… Оливия Медстоун. Мартина, полагаю, ты знаешь.
Ливи натянуто улыбнулась вновьприбывшим:
-- Приятно познакомится, Стефани.
-- Похоже, что у Леона столько знакомых по имени Оливия, что он начинает в них путаться, – иронично заметила итальянка, опускаясь в предложенное кресло.
Если улыбка Ливи и могла показаться натянутой, то оскал Боргезе был откровенно неприятным:
-- Я и не знал, что вы знакомы… и как давно, я могу спросить?– вперяя в женщину горящий взгляд, произнёс лидер «Альянса».
-- Меньше, чем бы нам хотелось,– опередил свою даму Леон, расплываясь в дежурной улыбке.– Я смотрю, заказ ещё никто не делал?
-- Да-да, сделайте заказ,– поспешно кивнул Боргезе,– а мы со Стефанией пока потанцуем… если ты, Леон, не против!..
-- Главное - чтобы она не была против!– едва заметно усмехнулся стратег КЯ.
-- Она не против,– процедил Мартин, вставая из-за стола и практически силой вытаскивая в зал итальянку.
Как только они ушли, Элинор и Зигфрид изумлённо повернулись к Леону:
-- Кто это?!– в один голос спросили Пьяцы.
Как ни пытался стратег КЯ сделать серьёзное выражение на лице, но улыбка всё равно затмила собой всё вокруг.
-- Его сестра,– с трудом сдерживая хохот, отозвался он.
Однако едва Леон уловил строгий взгляд жены, весёлость тут же испарилась.
-- На войне все средства хороши,– со скучающим видом добавил он.
-- Где?.. Как?.. Когда ты успел?!..– оторопела Элинор.
-- Эл, дорогая, ты меня обижаешь. У меня было целых четыре часа, чтоб познакомиться с ней.
-- Так она тоже не знала, что здесь будет её брат?!
-- Нет… но отнеслась к этому, почему-то, более спокойно, чем он сам…
-- Леон, ты испорчен до самых… в общем, жутко испорчен,– иронично покачала головой немка.
-- Я лишь стараюсь для нашего общего дела,– улыбнулся мужчина, переводя взгляд на Оливию:– Может быть тоже потанцуем?
-- Я не танцую,– как можно спокойнее ответила Ливи.
Стратег КЯ поднялся со стула и подошёл к жене, протягивая руку:
-- Сегодня танцуешь!.. Ты ведь не станешь закатывать скандалы при всех?
Оливия с трудом взяла себя в руки и, проклиная всё на свете, встала из-за стола.
Рука Леона легла на открытую спину жены и тут же неприятная дрожь пронзила всё её тело. Танец был медленный, но почему-то в такт попасть было сложно, да и музыка вообще как-то не ощущалась.
-- Не присоединяйся к Боргезе,– тут же предупредил стратег КЯ.– Он не вытянет эту сделку. Мы с Пьяцами объединились не для того, чтоб помогать ему. Мы отрубим «Колоссу» все пути. Организаторы проекта будут искать виновных. Тогда за голову Боргезе никто не даст и цента. Если ты будешь с ним, то и за твою тоже…
-- Зачем ты мне это рассказываешь?– изумлённо спросила Оливия.
Леон молчал, продолжая вести её в танце.
-- Может это лишь уловка,– подозрительно возразила Ливи.
-- Ты всерьёз думаешь, что «Сыны свободы» составят «Красной ячейке» и «Мировому протесту» достойную конкуренцию?– скептически хмыкнул мужчина, наклоняясь к самому уху жены.– Мы вас раздавим… Лодка Боргезе - титаник. Мы утопим его и тебя, если ты решишь последовать за Мартином.
-- А составят ли Ячейка и Протест достойную конкуренцию «Колоссу»?– уводя ухо в сторону от губ стратега КЯ, спросила женщина.– Рынок оружия - не ваша стихия…
Оливия хотела продолжить предложение, однако в этот момент почувствовала как руки мужа, медленно скользнув по её телу, прижимают её к нему.
-- Я лишь предупредил тебя, дорогая. Поступай, как знаешь…
-- Спасибо, это широкий жест с твоей стороны…– Ливи с трудом скрыла из голоса панику, пытаясь хоть немного отодвинуться от Леона.
В этот момент ладони стратега КЯ неторопливо поглаживающие спину Оливии замерли. Леону казалось, что он успел неплохо узнать тело своей жены и теперь, почувствовав её живот, стратег КЯ опустил глаза, чтобы посмотреть на женщину.
Испуганный взгляд Ливи метнулся вверх, встречаясь с удивлённым взором мужчины. "Может не догадается?!"– со страхом и надеждой думала она, вглядываясь в недоумённое лицо мужа.
К счастью песня подошла к концу и Оливия отпрянула от стратега КЯ так скоро, насколько это было возможно.
Когда они вернулись к их столику, Боргезе и его сестра уже сидели на своих местах.
-- Вы хорошо смотритесь вместе,– заявила Стефания, разглядывая Ливи.– Оливия, а вы знаете, мне мой доктор запрещал одевать высокие каблуки, когда я вынашивала ребёнка… это плохо сказывается на позвоночнике.
Ливи, которая в этот момент садилась на своё место, обессилено опустилась на стул, не отрывая застывшего взгляда от красивого лица сестры Боргезе. Всё остальные пять пар глаза за столом сконцентрировали своё внимание на ней. "Шах и мат…" – мелькнуло в голове женщины.
-- С-спасибо, Стефания…– она наконец-то смогла выдавить из себя хоть два слова.– У вас был внимательный лечащий врач.
-- Надеюсь, я не выдала какой-то тайны?– оглядывая ошарашенные лица остальных, произнесла итальянка.– Просто я заметила, что срок уже не маленький… такое ведь не скроешь…
Объяснять Стефании, что она умудрялась хранить в секрете свою беременность даже от собственной кухарки, Оливия не собиралась, осторожно поднимая глаза на Леона.
Лицо стратега КЯ закаменело, а взгляд стал иссиня-чёрным. "Если она забеременела сразу после аборта, значит скоро уже четыре месяца,– зачем-то подсчитывал Леон.– Неужели, ребёнок от Нольде? Ну, да, она же из Зеландии прямиком направилась во Францию… а там и Пикет подоспел!.. Поэтому-то он последний раз так и разозлился…"
Мужчина потупившись опустил голову на руку, растирая лоб, словно это помогало думать. Сообразив, наконец, как должно быть нелепо выглядит его реакция со стороны, Леон попросил прощения и удалился.
"Вот так всё просто… странно, я даже благодарна этой женщине, хотя может с самого начала не стоило делать из этого такого секрета, в конце концов, это никого кроме меня не касается…" – глядя в тарелку, думала Оливия.
Она подняла голову, встречаясь с напряженным взглядом Элиноры. Ливи хотела ей улыбнуться, но губы отказались слушаться, слабо дернувшись в неопределенном движении. Похоже, что немка её осуждала, Ливи не понимала за что, но чувствовала это осуждение в её глазах. Обидно, они были полными противоположностями, но Элинора ей нравилась, не смотря ни на что.
"Бедный Леон,– вздохнула про себя Эл, опуская глаза.– Это уже больше, чем просто измена…"
Взгляд Оливии переместился в сторону выходящего из зала Леона и рука женщины машинально опустилась на живот.
"Любопытно, малыш, мы с тобой идём как «сложная вещь», «вещь с плодами» или «испорченный товар»?"– с горькой усмешкой спросила ребёнка Ливи.
Стратег КЯ зашёл в туалет и сунул голову под холодный кран. Внутри всё безумно жгло и дрожало как в лихорадке. Немного остыв, он поднял глаза на своё бледное отражение в зеркале. Взгляд остановился на длинном шраме на левой стороне лица.
-- Отлично, Ледяной ветер!..– иронично усмехнулся мужчина.– Ну и кто кого поимел?!..
Леон со всего размаха ударил кулаком своё отражение. Зеркало жалобно задрожало, рассыпаясь на мелкие осколки. Подставив под холодную воду руку и, подождав, пока мелкие порезы перестанут кровоточить, стратег КЯ направился обратно за столик. Однако на полпути его перехватил администратор.
-- Сеньор,– строго обратился тот,– мне очень жаль, но вам придётся заплатить штраф за порчу имущества и покинуть ресторан.
-- Ну, разумеется,– натянуто улыбнулся Леон, доставая бумажник и небрежно засовывая в грудовой карман администратора пачку свёрнутых купюр.– Только прихватите мне бутылочку бренди на выход.
Не дожидаясь ответа, стратег КЯ вернулся к столику.
-- Стефания, мы уходим,– ничего не объясняя, объявил он.
-- Мы же только что пришли…– удивилась итальянка.
-- Мне не нравится их кухня!
Боргезе покрылся красными пятнами, грозно поднимаясь на ноги:
-- Она не пойдёт с тобой!
-- Тебе не много - сразу две дамы на один вечер?..– огрызнулся Леон.
-- Моя сестра - не твоя дама, и она останется здесь!– Боргезе схватил Стефанию за руку:– А ты отправляйся домой, немедленно!
-- Мартин, это просто смешно… тебе не кажется, что мы все уже вышли из того возраста, когда ты мог мне указывать?!– Стефани выдернула локоть из рук брата.– Идём, Леон.
-- Нет, стой на месте!– Боргезе был не на шутку испуган перспективой дальнейшего общения сестры со стратегом КЯ.– Чего ты добиваешься, Леон?!
Тот расплылся в пошлейшей улыбке и, наклонившись к самому уху, что-то шепнул итальянцу. Ответная реакция была моментальной - Мартин, не раздумывая ни секунды, заехал Леону по лицу. От неожиданности все три женщины разом вскрикнули.
Стратег КЯ пошатнулся, но устоял на ногах. Стерев кровь с разбитых губ, он угрожающе покачал головой, его рука потянулась к поясу за скрытым под рубашкой пистолетом. Заметив это движение, Зигфрид перехватил его запястье и, не произнося ни слова, внимательно посмотрел в глаза другу.
Тем временем к их столику уже снова шёл администратор на этот раз с двумя охранниками.
-- Так, кажется, нам всем пора отсюда уходить,– поднимаясь со стула, заметила Элинор.– Есть предложение: проехать к нам в отель и там спокойно обо всём поговорить…
-- Чёрт с два!– прорычал Боргезе.– Не о чем тут больше разговаривать! Я везу её домой… Ты меня слышишь, Стефания?!
-- Так, братец, ты меня достал,– подходя к Мартину и тыча ему пальцем в грудь, прошипела Стефани.– Я взрослая женщина и мне самой решать, что и с кем делать! Проваливай со своими указаниями!
-- Шлюха!– Боргезе со всего размаху ударил сестру по щеке.– Чтобы духу твоего в моём доме не было!
-- Мартин!– возмущённо воскликнула Оливия, вставая из-за стола и поднимая упавшую сумочку Стефании.– Что вы себе позволяете?!
Однако, образумливать лидера «Альянса» было уже поздно: охранники схватили мужчину и, не позволяя ему вырваться, силой вывели из ресторана, провожаемые тишиной воцарившейся в зале.
-- Вот и поговорили,– скептически прокомментировала немка, глядя вслед Боргезе.
-- Извините, что так вышло,– Стефания забрала у Оливии сумочку и обернулась к Леону.– Ты отвезёшь меня?
-- Конечно, подожди меня в вестибюле,– кивнул мужчина, потянувшись за бумажником.– Сколько мы должны?– стратег КЯ обратился к администратору.
Тот, подозвав официанта, удалился. Расплатившись по счету, они вышли из ресторана.
-- Ливи, тебя подвезти?– обернулась к женщине Элинора.
-- Нет, спасибо. Нельзя же оставлять дебошира в беде,– Оливия покачала головой, думая, что будет забавно смотреться в полицейском участке в белом вечернем платье.– Была рада увидеть тебя, жду в гости…
-- Конечно,– улыбнулась немка и поспешила вслед за мужем.
Ливи оглянулась в поисках администратора, надеясь узнать у него, куда отправили Боргезе, и встретилась с холодным взглядом Леона. Он смотрел сквозь неё, пронзая Оливию ледяным лучом.
Как только подали первое такси, стратег КЯ усадил в него Стефанию и, ни с кем не попрощавшись, сам сел следом.

дальнейшая история Леона и Оливии..., NC-17 и для психически устойчивых! 31 мая, суббота. Италия, Милан, отель «Zaffiro», 03:20 – …

Леон, захмелев от выпитого и слишком активного веселья, неуверенной поступью шёл по коридору отеля Zaffiro. Они со Стефанией расстались буквально 20 минут назад после совместных гуляний по закрытым ночным клубам и игорным заведениям.
Мужчина громко постучал в дверь 17-го номера, но никто не ответил. Сжав кулаки от злости и досады, стратег КЯ продолжал колотить в дверь пока ему, наконец, ни открыли.
Растерянная сонная Оливия босая и в полупрозрачном пеньюаре изумлённо смотрела на мужа, не веря, что видит его наяву. Отстранив Ливи в сторону, Леон завалился в номер и принялся осматривать комнаты, начав свой обход со спальни и завершив его там же.
-- А где же… Боргезе?..– заплетающимся языком спросил мужчина.
-- Поехал домой,– глухо отозвалась Оливия, встав в дверном проёме.
-- Давно?..– подозрительно сощурив глаза, продолжал допрос стратег КЯ.
-- Сразу после полицейского участка, куда попадёшь и ты, если немедленно ни уберёшься отсюда!
Леон тупо уставился на жену, с минуту молча разглядывая её. Потом стремительно приблизился к ней и, затащив в спальню, припечатал к стенному шкафу, дверцы которого жалобно скрипнули, прогнувшись вовнутрь.
-- Лив!.. Чей это ребёнок?!.. – задыхаясь от ярости, прохрипел мужчина.
Его рука, проворно разобравшись со складками пеньюара, легла на живот Оливии. Женщина испуганно вскрикнула, опасаясь, что Леон хочет причинить вред ребёнку, но вскоре поняла, что, несмотря на абсолютно нетрезвое и весьма разъярённое состояние, муж небывало осторожен и рука его лишь слегка касается её живота, согревая своим повелительным теплом. Ливи почувствовала, как малыш перевернулся и затих.
-- Мой,– отрезала женщина, не без труда высвобождаясь из рук стратега КЯ и отходя от него подальше.– Тебе нечего здесь делать, уходи…
-- Кто отец ребёнка, Лив?!– наступая на Оливию, прорычал мужчина, явно плохо отдавая отчёт в своих действиях.
Ливи медленно отступала к окну, не сводя напряженного взгляда с пьяного мужа.
-- Тебя это не касается! Убирайся…
-- Чёрт с два я уберусь, ты моя жена!!! Ты думаешь, я позволю смеяться надо мной?!.. Я хочу знать, кто отец ребёнка!
Снова припёртая к стенке Ливи бросила быстрый взгляд в сторону телефона. Надо было позвать на помощь, если стратег КЯ был до сих пор вооружен… Оливия испуганно посмотрела на пояс мужчины, пытаясь угадать очертания пистолета под одеждой.
-- Зачем тебе это?– надеясь отвлечь мужа, женщина оглянулась через плечо, словно её что-то заинтересовало за окном.
Леон, нахмурившись, проследил за её взглядом и Ливи, не теряя ни секунды, бросилась к прикроватной тумбочке, хватая трубку.
-- Что ты делаешь?!– испуганно воскликнула она, когда стратег КЯ вырвал телефон из её рук и, выдрав шнур из розетки, со всего размаху швырнул аппарат о стену.
Оливия едва успела убрать ногу, тумбочка, секунду побалансировав на ребре, перевернулась.
-- Я хочу знать, от кого ты беременна?! Отвечай!– Леон схватил женщину за руку и больно стиснул её запястье, притягивая жену к себе.
-- Пусти меня, пусти немедленно! Это не твоё дело!!!– женщина изо всех сил пыталась вырваться из рук стратега КЯ.
-- А чьё это дело, Нольде, да?.. Это он отец?!– задыхаясь от душившего его гнева, требовал ответа Леон.
Глаза мужчины бешено сверкали, лицо исказилось от ярости. Он изо всех сил встряхнул свою жену.
-- Да! Это ребёнок Эмиля!– выкрикнула разъярённая его словами Оливия в лицо стратегу КЯ.– Теперь ты счастлив?!
От такого заявления стратега КЯ тряхануло, словно ударной волной. Его глаза сделались бездонно-тёмными, пугая своей кричащей чернотой. Увидев бешеный взгляд мужа, Ливи не на шутку испугалась собственных слов. А когда рука Леона потянулась к поясу, Оливию охватила паника. Она отчаянно пыталась высвободить свою руку, но пальцы мужчины сомкнулись на её запястье стальным кольцом.
-- Нет…– едва слышно прошептала Ливи, увидев в руках стратега КЯ пистолет.
Сразу же вспомнилось брошенное им некогда признание, что порой он готов убить её.
-- Леон… что ты делаешь?!..– голос Оливии сорвался.– Не надо… пожалуйста…
В следующую секунду женщина почувствовала холодное дуло пистолета у себя на животе. Короткий щелчок затвора оглушительным грохотом ударил по барабанным перепонкам Ливи.
-- Господи… Шарль, нет!..– в отчаянье прокричала Оливия, на глазах её выступили слёзы.– Я солгала!.. Это твой ребёнок!.. Я не делала аборта!.. Не надо… умоляю…
Ливи зажмурилась, отвернув голову в сторону, уже почти физически ощущая выстрел.
Мужчина замер, с трудом переваривая услышанное. На какое-то время его просто парализовало. Внезапно рука Леона дрогнула, пальцы разжались сами собой, и пистолет с глухим стуком упал на ковёр. Стратег КЯ, словно подкошенный, рухнул на колени, обхватив руками бедра Оливии и прижимаясь губами к её животу.
-- Боже… Ливи, что же ты наделала… – отрывисто, медленно и едва слышно шептали губы мужчины. – Все эти месяцы я проклинал себя, что заставил тебя сделать аборт… А ты… Я люблю тебя… Где ты была?.. Зачем ты уехала к Пикету?.. Как ты могла быть с Райсом?.. Я ненавижу тебя… Это мой ребёнок… Почему ты молчала?.. Когда ты прекратишь мне врать?.. Ты любила Филиппа?..
Обессиленная Оливия, закрыв глаза, безвольно застыла в руках стратега КЯ. Сердце женщины нервно стучало, раз за разом вновь проживая случившиеся.
Любовь, ненависть, презрение… Она устала от его многочисленных личин, таких разных, противоречивых, непредсказуемых в своём появлении и реакциях. Ливи путалась и терялась в чувствах Леона к ней (как, впрочем, и в своих к нему), к его разным ипостасям: Леон Нежный, Леон Страстный, Леон Ненавидящий, Леон Холодный… Они проявлялись внезапно и его резкие переходы от одной ипостаси к другой, каждый раз случались для женщины полной неожиданностью, обрушиваясь как ушат холодной воды.
Ладонь Оливии медленно опустилась на голову мужа.
-- Ложись спать… – тихо сказала она, проводя рукой по волосам стратега КЯ.
Леон поднял замутнённые глаза на жену.
-- Ты ненавидишь меня?.. – заплетающимся языком тихо пробормотал он.
-- Сейчас - нет,– горько усмехнулась Ливи,– но завтра утром ты протрезвеешь, тебе опять что-нибудь будет не так и ты превратишься в отъявленного мерзавца…
Мужчина поднялся на ноги и осторожно прижал к себе Оливию, затем подхватил её на руки и перенёс на постель, опускаясь рядом. Дрожащими от волнения пальцами он развязал её пеньюар, обнажив живот.
-- Привет, малышка,– нежно прошептал Леон, припадая щекой к круглому животику Ливи.
Глаза Оливии увлажнились от этой милой картины:
-- Почему ты решил, что это - она?..
-- Потому что я знаю,– упрямо отозвался мужчина, осторожно касаясь губами полукруглого бугорка, за которым скрывалась новая жизнь.
Ливи лишь улыбнулась, ей всегда импонировала самоуверенность мужа.
Леон поглаживал животик Оливии, что-то приговаривая на французском. Сколько женщина ни пыталась разобрать, не понимала ни слова, но звучало это очень красиво и нежно.
-- Леон, ты собираешься спать поперёк постели?.. Или ты вообще не собираешься спать?.. Мы с малышом устали…
-- Да-да… ещё минуточку,– умоляюще попросил муж.– Пожалуйста…
Оливия откинула голову назад и закрыла глаза, чувствуя себя безумно несчастной и одинокой.
Ливи ощутила, как рука мужа скользнула выше, в нерешительности замерев, и изменила своё направление и, не коснувшись груди, оперлась на постель по другую сторону Оливии. Стратег КЯ приподнялся на руках, склоняясь над женщиной, его губы вопросительно коснулись её плеча и, продвинувшись левее, нежно прошлись по ключице, замирая у ямочки в основании шеи.
-- Не надо, Леон,– прошептала Ливи, не открывая глаз.
Стянув концы распахнутого пеньюара, Оливия повернулась спиной к мужу, подтягивая к себе колени. Набежавшие слёзы замерли между сомкнутых ресниц почти сразу уснувшей женщины.
Стратег КЯ посидел несколько минут возле жены, затем направился в душ. Холодные струи слегка отрезвили его и на смену радости, что ребёнок от него пришла необъяснимая тревога. Хотел ли он этого ребёнка? Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Одно было очевидно - малыш всё-таки появится на свет и его придётся оберегать, а это совсем не простая задача, учитывая то, чем занимается Леон.
Опоясавшись полотенцем, мужчина вернулся в спальню и пристроился возле жены. Его губы замерли на её затылке, а рука осторожно скользнула на живот.
-- Спокойной ночи, Ливи младшая…– тихо прошептал стратег КЯ.

31 мая, суббота. Италия, Милан, отель «Zaffiro», 09:45 – …
Оливия открыла глаза, чувствуя себя совершенно разбитой после ночной нервной встряски.
Женщина осторожно пошевелилась, стараясь не разбудить лежавшего рядом с ней стратега КЯ. Рука мужчины привычно обвивала талию жены, прижимая её к нему, голова покоилась на плече.
Аккуратно сняв с себя руку Леона, Ливи выскользнула из постели, завязывая поясок пеньюара, и оглядела комнату.
Номер напоминал поле битвы: выдернутый из розетки телефон валялся разломанный у противоположной стены вместе с осколками вазы, которую он задел в полете, прикроватная тумбочка перевернута, дверцы шкафа покорёжены и распахнуты настежь. Оливия наклонилась и подняла с пола пистолет, опасливо ставя его обратно на предохранитель. Осторожно положив его на журнальный столик, Ливи направилась в ванную, собирая по пути разбросанную одежду стратега КЯ.
Стоя под горячими струями воды, Ливи заставила себя отключиться от мучивших её сомнений. Первым её порывом было быстро одеться и уйти из номера, в надежде, что, когда она вернётся, стратега КЯ здесь уже не будет. Но Оливия решила, что это только оттянет неизбежный разговор и ещё больше разозлит мужчину. Поэтому она предпочла остаться в номере и дождаться пока муж проснётся.
Выключив воду и одевшись, Ливи вернулась в спальню. Стратег КЯ всё ещё спал, разметавшись по кровати в разные стороны, лоб мужчины хмурился, между бровями залегла складка, губы сурово поджаты - похоже, что он снова возвращался к своему «нормальному» состоянию. Оливия бросила тревожный взгляд на пистолет и, забрав его с журнального столика, переложила его в тумбочку, поставив ту в нормальное положение.
Тревога снова охватила женщину и, почувствовав острый приступ голода, Ливи радостно воспользовалась этим предлогом перед самой собой, чтобы выйти из номера, фактически сбегая от предстоящей неприятной беседы.
Леона разбудил настойчивый звонок мобильного. Мужчина открыл глаза, не сразу сообразив, где находится. Трель сотового доносилась откуда-то с кресла. Приблизившись, стратег КЯ увидел свою аккуратно сложенную одежду.
-- Да?– хрипло ответил Леон, поднося трубку к уху.
-- Ты где?– послышался голос Этьена.
-- В отеле,– перетряхивая свою одежду в поисках пистолета, отозвался стратег КЯ.
-- В каком? Я утром к тебе посылал Леру…
-- Я… у Оливии.
-- Чего-чего?.. Опять?!..– Шетардьё даже лишился дара речи на какое-то время, а потом с надеждой спросил:– Это ради сделки? Чтоб она не связалась с Боргезе?..
"Почему не совместить приятное с полезным?"– спросил себя Леон и непринуждённо ответил:
-- Разумеется.
-- Ну, ладно тогда… А что там за история с Боргезе и полицейским участком?
Стратег КЯ непроизвольно провёл пальцем по разбитым губам:
-- Похоже, бедняга слегка расстроился, когда я заявился в ресторан с его сестрёнкой… Ты мне лучше скажи, что нового со спутником для «навигатора»?
-- Пикет, будь он не ладен, задерживает нас,– нахмурился Этьен.– Надо бы ему пинка для скорости отвесить!
-- Ну, вот и займись этим. А я постараюсь сегодня уладить дела с Боргезе.
-- Так что, мне лететь в Дублин без тебя?
-- А ты что, боишься Нольде?– усмехнулся Леон.– Я прилечу сразу как прояснится ситуация с «Колоссом». Всё. Пока.
Мужчина ещё раз оглядел комнату, но пистолета нигде не было видно.

Спустя четверть часа он спустился в ресторан отеля и без труда отыскал там Ливи.
-- Ооо… у вас с малышкой отличный аппетит,– улыбнулся Леон, садясь напротив.
-- Чего желаете, сеньор?– поинтересовался официант, подходя к их столику.
-- Двойной кофе и завтрак для ранних пташек…
-- Ты стал пить кофе?– допивая свой зелёный чай, к которому привыкла за время беременности, спросила Ливи.
-- Н-нет… просто пока не совсем проснулся,– солгал Леон.
-- Понятно,– женщина кивнула и, промокнув губы салфеткой, встала из-за стола.– С твоего позволения…
-- Лив,– окликнул жену Леон, успевая накрыть её ладонь своей.– Нам надо поговорить…
Ей показалось или в голосе мужчины прозвучало предупреждение?
-- Хорошо, может быть вечером за ужином?– кивнула Ливи и посмотрела на ручные часики.– Мне нужно идти… Пока.
-- Куда?– пальцы стратега КЯ на руке Оливии сжались.
-- Леон, я опаздываю,– женщина, наконец, высвободила свою ладонь.
Посидев эти 30 минут в ресторане и спокойно всё обдумав, Ливи поняла, что обсуждать со стратегом КЯ ей нечего. Его знание о том, что это его ребёнок, ничего не изменило в их отношениях, и Оливия не представляла, что они могут сказать друг другу, кроме того, что и так уже было сказано раньше.
Мужчина поднялся из-за стола и направился вслед за женой.
-- Ты что, уже позавтракал?– с легкими нотками усталости в голосе, осведомилась женщина.– Ну, и куда ты идёшь?
-- Забрать своё оружие,– безучастно пожал плечами Леон, словно это была единственная причина.
Когда они уже были в гостиной номера, Оливия повелительным жестом остановила мужа.
-- Я принесу,– заявила она, направляясь в спальню.
-- Так куда ты собралась?– заходя следом и прикрывая дверь, поинтересовался стратег КЯ.
Оливия обернулась.
-- Я же просила тебя подождать в гостиной…
-- Вовсе нет,– мужчина пожал плечами.– Ты обещала принести пистолет.
Оливия протянула оружие:
-- Забирай.
-- Ты не ответила, Лив.
-- И не собираюсь этого делать, я…
Звонок мобильного оборвал её на полуслове.
-- Да?– отозвался Леон.– Да-да, Эл, привет… Нет, всё нормально, сегодня решим этот вопрос… Нет… нет… Я?.. Эээ… нет, я переночевал у Оливии… Хм, спасибо, я всегда знал, что ты… кх… добрая… Аааа… да, примерно к 12-ти мы будем у вас…
Оливия снова бросила взгляд на часы.
-- Передавай привет Элиноре, а мне пора…– женщина взяла сумочку с кресла и выжидательно посмотрела на мужа.– Ты собираешься остаться в моём номере на весь день? Тогда не забудь сдать ключи портье…
Женщина направилась к выходу, однако стратег КЯ перехватил её в дверях.
-- В двенадцать Пьяцы ждут нас у себя в отеле, необходимо обсудить ситуацию с «Колоссом».
-- Хорошо,– кивнула Оливия.– К двенадцати я буду у вас, а сейчас мне надо идти…
-- Я поеду с тобой.
-- Зачем?.. Леон,– терпеливо начала женщина,– у меня дела и если мы и дальше будем препираться, я просто не успею сделать всё, что запланировала.
-- Отлично, значит вопрос решен,– заявил стратег КЯ, выходя из номера
Оливия, сцепив зубы, остановилась на пороге. По прошлому опыту она уже поняла, что если с Леоном дать слабину с самого начала, он полностью перехватит инициативу и вновь будет поступать так, как ему вздумается, не считаясь ни с чем и ни с кем.
-- Леон. Я поеду одна. Это мои дела и тебя они не касаются,– отчетливо произнесла женщина, глядя в глаза мужу.
-- Пока мы не разобрались в наших отношениях (а ты обещала сделать это сегодня вечером), все твои дела - мои!– беспрекословно отрезал стратег КЯ.
-- Мне что, вызвать телохранителя, чтоб он не подпускал тебя ко мне ближе, чем на десять метров?!– с вызовом спросила Оливия.
-- Боюсь, Сальваторе сейчас на другом континенте.
-- Я не имела в виду Сальв…– Ливи осеклась, изумлённо глядя на мужа.– Что?.. Где?.. На каком они континенте?!
Леон расплылся в загадочной улыбке:
-- Э-э-э… чуть южнее нас.
-- В Африке?! Что Ричард там делает?!
-- Пойдём. По дороге расскажу,– довольный собой стратег КЯ неторопливо направился вдоль коридора.
Оливия поспешно заперла дверь и бросилась догонять мужа.
-- Что?..– ухватила она мужчину за локоть.
Леон продел её руку под свою и очаровательно улыбнулся, с гордостью спускаясь по лестнице.
-- Такси?– поинтересовался швейцар.
-- Да, пожалуйста,– кивнула Ливи, ни на секунду не спуская глаз со стратега КЯ.
"Чёрт побери, приятно выходить из отеля под руку с собственной женой… беременной женой…"– улыбался своим мыслям Леон.
Уже в такси Оливия, чуть нахмурившись, нетерпеливо взглянула на мужа:
-- Ну?..
-- Дорогая, может ты скажешь шоферу, куда мы едем?– мужчина попытался обнять жену, но она поспешно отстранила его руку.
-- Больница Магдалены,– объявила Ливи и, предупреждая вопрос мужа, добавила:– Обычная консультация.
-- Как скажешь.
-- Я всё ещё жду!..
-- Ах, да. Он в Ливии, ничего опасного, работает над компьютерными программами.
-- Но только позавчера мне звонил Сальваторе, они были во Франции,– растерянно пробормотала Оливия.
Леон снисходительно улыбнулся, с восхищением разглядывая Оливию.
-- Меня всегда трогала твоя наивность, дорогая…– понизив голос, возбуждённо прошептал он.– Сальваторе делает только то, что приказывает ему Ричард.
-- Ну, да… а Ричард то, что приказываешь ты,– помрачнев, добавила женщина.
-- Я не заставляю твоего сына заниматься тем, что ему не нравится. Он руководит технической лабораторией, занимается исследовательской деятельностью, а в вашей…– Леон на секунду замолчал, подняв глаза на шофера,– в вашей фирме ты ограничивала его возможности.
-- Я ограничивала лишь его работу с тобой и твоей фирмой!
Мужчина укоризненно покачал головой:
-- Не надо… Ричард рассказывал мне о ваших разногласиях.
-- Да!– сердито отозвалась Оливия.– Я считаю, что он должен закончить университет! И не вмешивайся, я сама разберусь, как мне воспитывать своих детей!
Взгляд Леона непроизвольно опустился на живот Ливи.
-- Я надеюсь, её,– ладонь мужчины скользнула под блузку жены,– воспитанием мы будем заниматься вместе?
Оливия поспешно убрала от себя руку мужа и, расправив одежду, сухо сказала:
-- Прекрати, Леон. Я не уверена, что знаю, какое место ты будешь занимать в её… его жизни…
Стратег КЯ почувствовал себя неуютно и оставшуюся часть пути сидел молча.

-- Доброе утро,– улыбнулся доктор, приглашая в кабинет Оливию и Леона.– Прошу…
Супруги сели на кресла перед столом врача.
-- Мой муж - Леон. А это - доктор Чёрчил,– представила мужчин друг другу Ливи.
-- Эээ… простите, разве на прошлой неделе вы ни сказали, что он умер?– растерянно спросил врач.
-- Теперь воскрес,– иронично развела руками Оливия, слегка покосившись на стратега КЯ.
Леон закашлялся и, растянувшись в милейшей улыбке, доверительно взглянул на доктора:
-- Дело в том, что я военный летчик… мой самолёт был сбит в Ираке и до прошлой недели меня считали погибшим…
-- О! Понимаю…– Чёрчил неуверенно провёл пальцами по своей щеке, указывая взглядом на шрам стратега КЯ,– это тоже там, да?
-- Что?.. Ах, это… нет, это во время "Бури в пустыне", тогда меня тоже в очередной раз объявили без вести пропавшим.
Ливи уже заливалась краской от вранья мужа, молясь, чтоб доктор, наконец, обратил внимание и на неё.
-- Разве были пропавшие?– искренне удивился врач.
-- Ну, что вы хотите от правительства США?– пожал плечами Леон, чуть наклоняясь вперёд.– Они всегда скрывали правду!
Чёрчил понимающе закивал:
-- Да-да… Они такие…
Оливия тактично кашлянула, осторожно привлекая к себе внимание.
-- О, простите,– опомнился доктор.– Просто я должен знать всё, что влияет на вашу жизнь. Очевидно, профессия мужа не самым лучшим образом отражается на вас, а теперь и на вашем ребёнке.
"Это точно",– вздохнула про себя женщина.
-- Было бы неплохо, сеньор, вам взять отпуск до конца беременности вашей супруги,– вновь поворачиваясь к Леону, объявил врач.– Такое возможно?
-- Я постараюсь,– кивнул стратег КЯ, посылая жене белоснежную улыбку.
Оливия с трудом сдержала гневную тираду, рвущуюся с её губ в адрес Леона.
-- А сейчас я должен осмотреть вашу супругу,– доктор медленно поднялся с кресла.
-- Я думаю, не страшно, если я останусь…– скорее констатировал, чем спросил Леон, устраиваясь поудобнее.
Оливия бросила убийственный взгляд на мужа.
-- Конечно, если хотите, оставайтесь,– кивнул Чёрчил.– Сейчас многие супружеские пары ходят на обследования и приём вместе.
-- Не в этом случае,– женщина холодно посмотрела на Леона.– Будь так добр, выйди из кабинета.
Стратег КЯ развёл руками и сокрушённо покачал головой:
-- Как скажешь, дорогая… Простите, доктор, ей пока всё ещё трудно привыкнуть к моему возвращению…

31 мая, суббота. Италия, Милан, отель «Merloni», 11:55 - ...
Такси остановилось возле отеля «Merloni» ровно в 11:55. Ливи подождала пока швейцар откроет дверцу и, достав мобильник, набрала номер.
-- Алло, Чезаре?.. Это Оливия,– женщина мягко улыбнулась.– Будь добр, подъедь к часу к отелю «Merloni»… Да-да. Угу… Спасибо.
Леон вопросительно повёл бровью:
-- Чезаре?.. Кто это?
-- По-моему, тебя это не должно волновать,– с лёгкой иронией заявила женщина, направляясь ко входу в отель.
-- Чезаре… Хм… Ещё один итальянский друг?
-- Сицилийский,– с внешним безразличием поправила Ливи.
-- Даже так?– лукавая улыбка ни сходила с губ Леона всё время, пока они шли по холлу «Merloni».
В лифте, где к досаде Оливии они оказались одни, мужчина облокотился руками на стенку справа и слева от жены, заключая её в «плен».
-- И что же твой сицилиец?..– почти касаясь губами уха Ливи, прошептал стратег КЯ, чувствую, как его бросает в жар.– Ты давно с ним знакома?
-- Пару месяцев,– словно не замечая, как напряжён Леон, безучастно промолвила женщина.
-- Пара месяцев - большой срок…
Дыхание мужчины участилось и стало горячим, обжигая шею Оливии сильнее огня. Его руки плотнее прижались к телу жены, да и сам он приблизился, сократив расстояние между ними до минимума.
-- Ты нарочно дразнишь меня, Лив?– прошептал стратег КЯ, нервно скользя губами по щеке женщины.
-- Наш этаж,– холодно объявила Ливи.
Леон открыл глаза, возвращаясь к реальности. На его губах тут же появилась беспечная ухмылка, пожав плечами, он отодвинулся от жены, пропуская её к дверям.

-- О, пунктуальны, как всегда,– улыбнулся Зигфрид, впуская гостей в номер.– А вот, Эл, задерживается. Она спустилась в холл, там магазинчик с платьями… боюсь, она потеряла счёт времени. Я схожу за ней.
Оливия напряглась точно струна. Предательский голосочек внутри твердил, что это ловушка, что всё подстроено Леоном специально, чтоб они остались наедине.
Глаза стратега КЯ насмешливо сощурились, словно он разгадал мысли жены.
-- Позволь, я схожу за ней,– предложил Леон и, бросив на Ливи взгляд а-ля «слишком много о себе мнишь, дорогая», он направился к выходу.
-- Хочешь холодного лимонада или чего-нибудь перекусить?– заботливо предложил Пьяц, жестом приглашая Оливию проходить.

Леон без труда отыскал Элинор. Она примеряла очередной наряд, попутно обсуждая с продавцами последнюю моду.
-- Эл, дорогая, ты ничего не забыла?– с улыбкой спросил стратег КЯ.– Отличное платье, мы берём,– поворачиваясь к одной из продавщиц, заявил он, протягивая кредитку.– Эли, можешь не переодеваться.
-- Так ты провёл ночь с Ливи?– заходя в лифт, подмигнула немка.– Когда ты только всё успеваешь?.. Вечером уехал с одной, утром проснулся с другой? Странно, на Оливию это не похоже… впустить тебя…
-- А что, закрытые двери для меня когда-то были преградой?
-- Ах, ну да, простите, мсье Бонапарт…
-- И вообще, ты должна быть на моей стороне!
-- Не волнуйся, как друг - я, разумеется, на твоей стороне,– кивнула Элинор,– но, как женщина - я искренне сочувствую Ливи, потому что ты - невыносим!.. И возможно, даже где-то понимаю и оправдываю, что она решила бросить тебя и завести ребёнка от другого…
-- Это мой ребёнок,– тихо отозвался Леон.
Немка обернулась, изумлённо уставившись на мужчину.
-- Только не надо нравоучительных лекций,– предупредил стратег КЯ.– Я сам ничего не знал до вчерашнего дня!..

Леон и Элинор нашли Зигфрида и Ливи на кухне, они пили чай, увлечённо беседуя об итальянцах и их менталитете.
-- А вот и мы!– весело объявила Эл.– Добрый день, Лив!.. Дорогой, посмотри, что мне купил Леон!..
Немка демонстративно покрасовалась перед мужем в новом платье.
-- Любимая, как мы будем вывозить отсюда твой гардероб?– улыбнулся Пьяц, заключая жену в объятья.
-- Ну что, идёмте в гостиную?– предложила Элинор, первой направляясь к выходу.
Оливия опустилась в предложенное кресло, стратег КЯ сел позади жены.
-- Как самочувствие, Лив? Ты что-то бледная…– Элинора с тревогой вгляделась в лицо женщины.– Может быть тебе передохнуть, отложим разговор…
-- Нет-нет, Эл, всё хорошо, просто я немного отвыкла от городов,– отозвалась Оливия, успокаивающе улыбнувшись немке.– Давайте обсудим всё, что вы запланировали и, наконец, проясним вопрос с "Колоссом".
-- Хорошо,– Элинора посмотрела на мужчин, похоже, те целиком передали инициативу в её руки.– Сначала, такой вопрос: насколько «Сыны свободы» заинтересованы в заключение соглашения о сотрудничестве с «Альянсом» в вопросе "Колосса"?
-- Как я понимаю, не меньше, чем «Красная ячейка» и «Мировой протест»,– Оливия не стала сообщать Пьяцам о том, что Леон сказал ей в ресторане.
Женщина задумалась: насколько откровенно она может говорить с руководителями других террористических организаций? Особенно учитывая тот факт, что на одного из них регулярно нападает стих убить её…
-- "Колосс" - крупная программа, она почти полностью захватила рынок оружия Западного полушария. Наша работа в Латинской Америке уже значительно осложнилась, что будет дальше предсказать нетрудно, и «Сыны Свободы» предпочли бы участвовать в этой программе,– Оливия сделала небольшую паузу,– и я не хочу терять колумбийский рынок сбыта… он приносит неплохую прибыль.
-- А я так был уверен, что у «Сынов свободы» всё держится на голом энтузиазме борцов за независимость,– раздался язвительный голос из-за спины Оливии.– Оказывается, певцы Свободы тоже хотят кушать и кушать неплохо…
На щеках Оливии выступил румянец:
-- Как только главному стратегу «Красной ячейки» станет известен способ создавать оружие из воздуха, пусть непременно сообщит об этом нам и мы с радостью порвём контакты как с колумбийскими наркоторговцами, так и с оружейными заводами.
-- Довольно пикироваться,– возмутилась Элинора.– Что вы как дети! Мы обсуждаем важный вопрос, от которого зависит будущее наших организаций!
-- Может нам выйти и дать вам возможность пообщаться, если вы не успели этого сделать раньше?– поинтересовался стоящий у окна Зигфрид.
-- Нет,– практически одновременно ответили супруги.
-- Не стоит,– торопливо поправилась Оливия.– Ничего нового мы не услышим. Итак, а могу ли я узнать ваши намерения относительно "Колосса" и «Альянса»?
-- Нарушение торговых связей и ослабление - как первый шаг. Тотальное уничтожение проекта - главная задача,– снова подал голос стратег КЯ.– Я ясно дал тебе понять это ещё вчера и не понимаю к чему делать вид, будто ты не в курсе, Лив…
Элинора бросила удивлённый взгляд на Леона.
-- Тогда я тоже повторю то, что ответила вчера,– холодно отозвалась Оливия.– Сбыт оружия не является приоритетными направлениями деятельности ни «Красной ячейки», ни «Мирового протеста». Соответственно, во-первых: вы не сможете составить конкуренцию "Колоссу", а значит, готовы начать междоусобицу, которая в любом случае ослабит обе стороны, во-вторых: я не понимаю каким образом монополизация рынка "Колоссом" (возьмём худший вариант развития событий) может повлиять на ваши организации?
-- Ливи, дорогая, не будь ребёнком,– скептически хмыкнул Леон.– Какой феодал желает служить королю?.. Может оружие - и не главное направление наших организаций, но вес каждой организации в мировом терроризме прямо пропорционален его военной мощи. Оружие - самая ходовая разменная монета!.. Ни деньги, ни наркотики, ни ресурсы и сырьё, а именно оружие!.. Кто будет считаться с организацией, у которой в любую секунду не достанет доступа к оружию?
-- Так как, Лив?– тихо спросила Элинора.– Мы должны знать, на чьей стороне будут «Сыны свободы» если начнётся война.
Оливия молчала, задумчиво глядя перед собой.
-- Наших ресурсов не хватит сопротивляться агрессивному поглощению со стороны «Колосса»,– наконец произнесла она.– Как и противостоять (в случае конфликта) КЯ и Протесту… мы постараемся оставаться в стороне так долго, как это будет возможно.
-- И присоединиться к победителю в финале?– Леона сегодня, похоже, просто распирало от язвительных комментариев.
-- Если он будет,– поднимаясь из кресла, отозвалась Оливия.
-- Нет, эта семейка друг друга стоит,– иронично покачала головой Элинор, посмотрев на мужа.– Это твоя привычка, Леон,– женщина ткнула пальцем в направлении стратега КЯ,– вовремя сматываться!
-- Я её этому не учил,– возразил Леон.– Но может быть, Лив, ты ещё раз подумаешь, если узнаешь, что «Чёрная луна» выступит на нашей стороне?
Вытащив из рукава последний козырь, он отошёл к окну, словно происходящее в комнате его больше не занимало, и присел на подоконник.
Оливия медленно опустилась обратно в кресло, молча наблюдая за мужем. Она и раньше знала, что у Пикета с Леоном общие дела, но не представляла, что связи «Красной ячейки», «Мирового протеста» и «Чёрной луны» настолько тесны. Когда она успела пропустить всё это?
Тем временем Леон отворил окошко и, достав из кармана сигарилу, закурил её, выпуская струю дыма на улицу.
-- Так что?..– после некоторой паузы поинтересовался он.
-- Леон, не кури в комнате,– нахмурилась Элинор,– Ливи беременна!
-- Извини,– стратег КЯ сделал последнюю затяжку, пуская дым в сторону, и потушил сигарилу о подоконник.
Ливи с удивлением проследила за исчезнувшим за окном окурком. Кофе, алкоголь, теперь вот курение… может ей даже и не показалось, что ночью от рубашки Леона шёл сладковатый, знакомый ещё со студенческих времён, запах. Женщина бросила настороженный взгляд на стратега КЯ. Как плохо, оказывается, она знала своего мужа.
-- Довольно странное решение со стороны Эмиля,– наконец произнесла Оливия.– Но оно - его, хоть, на мой взгляд, и не самое разумное… больше мне сказать нечего… если он желает рисковать будущим своей организации, то я нет…
-- Итак, ты не вмешиваешься?– подытожила Элинора.
-- Да… мы не можем позволить себе сейчас отвлекаться и подставлять наших партнёров.
Оливия снова встала с кресла и протянула руку за сумочкой.
-- Всего хорошо, рада была вас всех видеть,– Ливи улыбнулась Зигфриду и обменялась поцелуями с Элинорой.
-- Счастливо, Лив. Ты возвращаешься на Сицилию?
-- Пока не знаю, скорее всего, нет. Но как только соберёшься в гости, дай знать, мы поедем туда вместе.
Женщина, бросив прощальный взгляд на Леона, вышла из номера.
-- Ну, как её можно не любить?– улыбнулся стратег КЯ.
-- Тогда, какого чёрта, ты сидишь здесь?– иронично поинтересовался Зигфрид.
-- А он, похоже, вообще последние месяцы неадекватен,– заключила Элинор, направляясь в соседнюю комнату.
Леон потупился, словно над чем-то размышляя, а потом бросился вслед за женой.
Он едва успел перехватить её у входа в отель, Оливия уже собиралась садиться в машину.
-- Ливи, постой…– ухватив за руку женщину, остановил стратег КЯ.
-- Отойди,– предупредила Оливия, бросив красноречивый взгляд на стоящего в двух шагах итальянца.
Железные пальцы впились в плечо Леона, отстраняя его от Ливи.
-- Ты ещё кто такой?..– нахмурился стратег КЯ, отдёрнув плечо.– Исчезни!
В следующую секунду итальянец нанёс ему сильнейший удар в солнечное сплетение.
"Наверное, Чезаре",– догадался Леон, сгибаясь пополам и падая на колени.
Оливия непроизвольно дернулась ему на помощь, однако, вовремя опомнившись, осталась на месте, наблюдая за попытками мужа подняться на ноги. Телохранитель обернулся, взглядом спрашивая женщину, что ему делать дальше. Та отрицательно покачала головой.
-- Я передумала насчёт ужина, Леон. Думаю, ты всё и сам понимаешь,– стараясь сделать так, чтобы её голос звучал как можно спокойней, произнесла Ливи.
Разжав до белизны стискивающие дверцу машины пальцы, Оливия опустилась на заднее сидение автомобиля и, дождавшись пока Чезаре займёт место водителя, сделала знак трогаться.
-- Поклонник?– уверено лавируя в потоке машин, спросил телохранитель.
-- Муж,– тихо отозвалась Ливи, закрывая глаза.
Она только сейчас поняла, как была напряжена всё то время, пока Леон находился рядом с ней. С самого утра внутри всё было словно нанизано на стальную натянутую до предела проволоку. "Когда же это кончится…"– мысленно простонала женщина.
-- Гм, если он вам мешает, то вы же знаете, сеньора, есть много способов…
-- Следи за дорогой, Чезаре… умоляю, не гони так!– воскликнула женщина, когда телохранитель в очередной раз, не сбавляя скорости, подрезал впередиидущую машину.
Парень пожал плечами, чуть скидывая темп.
-- Куда мы едем?
Поколебавшись, Лив назвала адрес Боргезе. Оливия не привыкла подводить своих партнёров, поэтому какой бы тяжелый ни был предстоящий разговор, поговорить с лидером «Альянса» было необходимо.

Когда через два часа Ливи вышла из дома Боргезе, даже Чезаре мигом прекратил свой вечный треск по телефону, складывая и убирая мобильный в карман.
-- С вами всё в порядке, сеньора?– оглядел бледную и всю какую-то поникшую Оливию парень и распахнул перед ней дверцу.
Ливи устало кивнула и села в машину. Она и не ожидала ничего другого от вспыльчивого и несдержанного лидера «Альянса», однако, ей хотелось верить, что эти два часа нервотрёпки и увещеваний не пропадут даром. Она уже успела убедиться, что, имея дело с Боргезе, ему надо дать немного остыть и собраться с мыслями, тогда итальянец становился вполне терпимым и покладистым компаньоном, благодарным за то, что ему не напоминают о «вспышках» грубости и откровенного хамства.
Вот и сегодня, услышав от Оливии о её решении отказаться от сотрудничества с «Колоссом», которое женщина честно аргументировала нежеланием вступать в борьбу с «Красной ячейкой» (Ливи решила не упоминать о коалиции КЯ с Протестом), Мартин, не стесняясь в выражениях, поведал ей, что думает о ней и женщинах в бизнесе и терроризме в частности.
Ливи устало провела кончиками пальцев по лбу. Неужели только то, что она родилась женщиной, ставило под сомнение любое её решение и поступок и давало повод для обвинений в слабоумии.
Но ведь получалось же у других женщин быть жёсткими, решительными и напористыми, управлять другими, заставлять принимать их точку зрения и владеть ситуацией… может это она что-то не так делает? Ей никогда не приходило это в голову, но возможно единственно верный путь - стать в чём-то мужчиной и перенять их стиль ведения дел? Это их мир, их правила. Она же хорошая актриса… у неё должно получится!..
Раньше Ливи казалось, что она способна справится с любой критической ситуацией, однако, последнее время она всё больше становилась неуверенной в себе и уязвимой. И словно чувствуя это, всех так и тянуло ею покомандовать… даже продавцов в магазине!
Оливии сделалось грустно… как глупо было в 40 лет, словно неопытная девочка, оказаться перед вопросом: а правильно ли я веду себя?
Ливи заставила взять себя в руки и встряхнуться. "Что-то ты совсем разбаловалась на отдыхе, дорогая… ещё только середина дня, а я уже чувствую себя как выжатый лимон… сейчас бы поспать и никуда не ехать…" – Оливия наклонилась к водительскому сиденью.
-- Чезаре, нам надо в Болонью… к семи успеем?
-- Сеньора, вы меня обижаете,– телохранитель послал женщине белозубую улыбку и до отказа вдавил педаль газа, лихо разворачивая машину в противоположную сторону.
Ливи мысленно смирившись с картиной собственного трупа где-нибудь на обочине по пути на оружейный завод, скинула с ног туфельки и вытянула ноги на заднем сиденье, располагаясь поудобнее. Всё-таки она стала удивительно быстро уставать. Такого раньше она за собой не замечала.
Ещё, перед тем как женщина окончательно заснула, её сердце тревожно ёкнуло: "Мадонна, неужели он действительно хотел меня убить?.."


31 мая, суббота. Италия, Милан, отель «Zaffiro», 22:00 - ...
Леон сидел за столиком в ресторане отеля с обворожительной белокурой молодой женщиной и высоким крепким парнем.
Ужин был давно закончен и они уже целый час коротали десертами и шампанским, правда, стратег КЯ старался не пить. Ему было даже самому интересно, проснётся ли в нём прежняя сила воли, заставлявшая его раньше обходиться напитками не крепче апельсинового сока.
К полуночи (когда один «крепкий парень» сменил другого в холле, отслеживая появление Оливии) Леон уже начал заметно нервничать и даже позволил себе одну сигарилу.
Наконец, к их столику приблизился второй, заступивший на дежурство, и сообщил, что Оливия и её телохранитель только что прошли наверх.
-- Отлично, действуем по плану,– кивнул стратег КЯ, поднимаясь со стула и предлагая руку женщине.
Через пять минут Леон уже наблюдал из прохода коридора, как она стучала в номер Чезаре.
Сицилиец открыл дверь, весьма удивлённый столь поздним визитёром.
-- О… простите… я, кажется, ошиблась номером…– на ломаном итальянском с обворожительным французским акцентом пролепетала женщина.
Чазаре расплылся в добродушной улыбке:
-- Могу я вам чем-нибудь помочь, сеньорита?
-- Эээ… мои братья… должны были ждать меня внизу в ресторане… они остановился в этом отеле… в этом номере… кажется… Но в ресторане их нет… поэтому я и решила подняться…
-- Боюсь, портье что-то напутал.
-- О!.. Простите, мне так неловко… я, наверное, разбудила вас…
-- Ну, что вы, никакого беспокойства.
-- Я лучше спущусь в ресторан… подожду их там… Я только, надеюсь, что это не очередной их розыгрыш… и они всё-таки явятся к утру…
-- К утру?– оживился Чезаре.– Может я тогда составлю вам компанию до их прихода?
"Прыткий малый",– улыбнулся Леон, провожая взглядом телохранителя Оливии и одного из своих лучших агентов КЯ по соблазнению.
Спустя ещё минуту стратег КЯ уже изучал номер Чезаре, придирчиво анализирую пристрастия нового телохранителя своей жены.