Самый родной и любимый (Мейсон и, конечно, Мэри, а также СиСи, София, Идэн, Круз, и некоторые новые лица...)

elrisha, спасибо за надежду! Не болей больше так долго - это безотносительно фанфика...

да, не скажу что я пластом лежала. слава Богу нет.
у меня просто с шеей проблемы - досиделась за компом по ночам. отсюда головные боли по несколько дней подряд и все что с этим сопряжено. сейчас постепенно выхожу из этого состояния. надеюсь получится.
а с главами новыми так ужасно было - в уме образами вертится, а записать все жто грамотно не получалось....

Ждем выздоравливай

Цитата

Глава 24

Возвращение в Санта Барбару

Лайонел тихо зашел в дом. Жалюзи на окнах были, как всегда, спущены и в комнатах царил уже ставший привычным полумрак. Тишину нарушали лишь тиканье настенных часов, да тихий звук от нескольких работающих кондиционеров.

Локридж до сих пор не мог поверить, что в его доме вот уже две недели находится Мейсон Кепвэлл… Кепвэлл! Кепвэлл под его крышей!

Но это еще не все... Самое ужасное заключалось в том, что он сам, он - Лайонел Локридж, ухаживает за Кепвэллом! Поит его чаем, делает ему уколы, даже бреет его… Какой ужас!

Лайонел прекрасно отдавал себе отчет, что ни за что не согласился бы на такое, если бы в награду каждый вечер не видел полные благодарности глаза Софии…
Они теперь проводили вместе много времени, и иногда ему казалось, что последних 30 лет как и не бывало - что они снова молоды и полны нежности друг к другу.

Лайонел любил Августу и никогда не жалел, что женился на ней. Его супруга была яркой, экстравагантной женщиной, хорошей матерью и верной подругой.

Но… иногда Локридж все же думал о том, как бы сложилась его жизнь, если бы он не позволил Софии стать женой Ченнинга Кепвэлла, если бы она и их сын остались с ним…

София, завернувшись в плед, спала на кресле. Услышав звук открываемой двери, она открыла глаза, и сонно улыбнулась Локриджу.

- Как дела?

- Все отлично. Вы тут как без меня?

- Мне кажется уже лучше, чем было утром. Мейсон быстро идет на поправку.

Лайонел вынул из карманов ключи и бумажник и с наслаждением стянул с себя галстук и пиджак. Немного помолчав, он с расстановкой спросил у Софии:

- И что дальше…?

- Дальше… Я не знаю. Он все так же твердит, что мы зря держим его в доме, что это опасно для нас и в первую очередь для тебя… Что мы зря рискуем… Говорит, что все равно больше не собирается прятаться и убегать… Что пойдет в полицию, как только сможет дойти до участка…

- А про убийство… он ничего не говорил?

- Повторил, что никого не убивал, а мы вольны верить ему или нет…

- А как насчет того, чтобы найти настоящего убийцу?

- По его словам, против него имеются солидные улики, и он сам не собирается ни проводить, ни настаивать на расследовании….

Лайонел покосился на чуть приоткрытую дверь комнаты, где спал Кепвэлл.

- Ясно. Но…если Мейсон не совершал этого убийства…, то тогда… тебе не кажется, что он кого-то покрывает?

София вздрогнула и опустила глаза.

- Если это так – продолжал Локридж, - тогда это должен быть очень дорогой ему человек. Ведь, покрывая его, Мейсон рискует отправиться на электр…

- Прекрати Лайонел!

София закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. Лайонел, поняв, что был слишком резок, тут же опустился на пол рядом с креслом и погладил женщину по склоненной голове.

- Ты думаешь, что Мейсон знает…, что Лилиан…мог..убить Тед?. – спросил Локридж как можно мягче.

София в ответ громко всхлипнула и сползла к Лайонелу на пол. Он крепко обнял ее. Разговор был трудный, но он должен был состояться. Ведь они держали в себе все эти мысли и подозрения почти неделю. С тех пор, как очнулся Мейсон…

- Лайонел… Тед…он…я и правда боюсь, что он… Лайонел! Он был не в себе, когда узнал про связь Мейсона и Лилиан. Я никогда не видела его таким… Он всегда был мягким и спокойным… А тут…в его глазах была ярость…в тот день в больнице, когда он очнулся после отравления…в его глазах я прочитала злость и раздражение…

- Нет, мне все таки трудно поверить… Все Кепвэллы сумасшедшие, но Тед, действительно, всегда был самым рассудительным и покладистым…

София снова несколько раз всхлипнула и с силой сжала плечо Лайонела.

- Он напал на Мейсона. Сначала мы подумали, что они подрались, но получилось так, что Тед просто избил его!… Брендон находился в тот момент в доме и потом все рассказал Розе… Это невероятно, Лайонел… Он набросился на Мейсона с бейсбольной битой… Он был пьян в тот день! Что если он и впрямь… убил Лилиан?…

- Я поговорю с Мейсоном.

- Он ничего не скажет, Лайонел. Он ничего не скажет… Господи, что я буду делать, если это действительно так! Я не могу выбирать между Мейсоном и Тедом!.... Это сведет меня с ума!....

Локридж внимательно вгляделся в лицо Софии.

- Знаешь, я никогда не думал, что Мейсон…так тебе дорог…

София печально улыбнулась. В этот миг Лайонелу показалось, что она и впрямь помолодела на 30 лет, превратившись в 22-летнюю девушку…

- Когда я впервые познакомилась с ним, он был пятилетним малышом с огромными испуганными глазами. Ему было плохо… Я видела, что этот маленький человечек в полной мере переживает все то, что случилось с его родителями… Я никогда себе не прощу, что не смогла тогда помочь ему, завоевать его доверие… Но я сама была молода, глупа и напугана до потери пульса… Но знаешь, Лайонел, все эти годы… до того… случая на яхте…может это и не было заметно… но между нами, между мной и Мейсоном, существовала незримая связь… наши особые отношении…Я видела, что он тянется ко мне, и сам же себя потом одергивает за такую, как ему казалось, слабость… Знаешь, ведь, в конце концов, большую часть времени из всех детей я провела именно с Мейсоном. Когда …произошло то происшествие… ему было почти 15, а Ченнингу только 9… И как бы он не сопротивлялся, я всегда считала его своим сыном…И теперь, если Тед… это ужасно, Лайонел! Это просто ужасно!

Лайонел ничего не ответил. Он только не переставая гладил Софию по голове. Они так и сидели в тишине на полу, пока за окнами совсем не стемнело.

Мэри медленно шла по Стейт стрит. Было только 10 вечера и центральная улица Санта Барбары кипела жизнью – проезжая часть была запружена машинами, из многочисленных баров и ресторанов доносились музыка и смех, уличные кафе до отказа были наполнены посетителями, несколько человек пели на улице зажигательные мексиканские песни, витрины магазинов переливались рекламными огнями. Из распахнутых дверей кофейной «Старбакс» маняще пахло кофе и сдобными булочками.

Почувствовав резкий приступ голода и головокружение, Мэри присела на бордюрчик и закрыла глаза.
«Самое лучше место, когда хочешь спрятаться, это раствориться в толпе людей», -вспомнились ей слова из какого-то детективного фильма.

Наконец, поборов приступ дурноты, Мэри медленно побрела к пирсу, которым был продолжением Стейт стрит.

«Господи, я тут - воскреснувший призрак. Без права голоса. Без крыши над головой. Без денег… И без моего сына…»


В тот вечер в больнице Бейкерсфилда Арчер вернулся только под вечер. От своих помощников он узнал, что по их следу идут люди самого Алехандро Рамиреза. Марк Маккормик, без сомнения, обладал в преступном мире Калифорнии всеми нужными связями…

Поэтому они не могли уехать, но они не могли также и дальше оставаться вместе.
Головорезы «Инквизитора» искали молодого мужчину блондина с такой же светловолосой женщиной и пятилетним ребенком…

Поэтому Арчер напугал Мэри, заявившись в больницу в темном парике, наклеенных усах, и одетый в потертые джинсы и куртку. Эндрю долго убеждал ее расстаться на время с Мэтом. Убеждал, что разделившись, они быстрее смогут добраться до монастыря «Сан Рафаэль», где их уже ждала обо всем предупрежденная, практически от удивления и радости потерявшая рассудок, матушка Изабель. Оказавшись в монастыре, они могли передохнуть и подумать, что делать дальше.

Но у Мэри в одиночку с Мэттом на руках было мало шансов не попасться на глаза людям Марка, тем более что малыш был не совсем здоров.

Мэри ни долго не соглашалась, и только забежавший в палату Дэнис, еще во время спасения в Мексике виденный ею друг Арчера, убедил ее, что нужно немедленно действовать. Люди Рамиреза были уже в Ламонте – населенном в основном мексиканцами бедном городишке рядом с Бейкерсфилдом. За ними по следу упорно шли явные профессионалы своего дела…

Мэри вспомнила, что ей довелось пережить в Мексике, и тихо кивнула головой.

Им пришлось сбежать из больницы в ближайший мотель. В машине, когда они оказались на освещенной улице, она молча протянула Арчеру, сидевшему на первом сиденье рядом с Дэном, газету с фотографией Мейсона на первой полосе.
Арчер мельком взглянул на ее и сразу же вернул обратно.

- Это еще не все, - тихо прошептала Мэри охрипшим от волнения голосом, и развернула газету на той странице, где была фотография Ченнинга Кепвэлла –младшего.

Арчер резко обернулся и посмотрел ей прямо в глаза.

- Я знаю, на что это похоже… Но я могу все объяснить. Да, я тебе врал про Мейсона. И врал про многое другое… Но только потому, что я люблю тебя… Я многое испытал в своей жизни, Мэри. И я не очень хороший человек. Но ты должна мне верить, что я люблю тебя и Мэтта и скорее умру, чем причиню вам вред. Я не буду тебе врать о другом. Да, я могу причинить вред Мейсону, всем Кепвэллам, кому угодно на этом свете, но только не тебе и твоему сыну! Ты должна мне верить!

Но разве у нее был выбор, кроме как верить? Она опять зависела от чужой воли. Она опять должна была быстро принимать трудное решение…

Как во сне Мэри поцеловала спящего Мэтта, затем крепко обняла Эндрю…
Потом…Дэн вышел из комнаты, велев ей переодеться.

Из мотеля на разных машинах выехали мужчина средних лет с ребенком, и чуть позже еще… парочка влюбленных – высокий бородатый шатен и худенькая светлокожая брюнетка с короткими волосами.

Последующие дни промелькнули калейдоскопом. Они много колесили по разным городам Южной Калифорнии. И вот, наконец, когда Мэри позвонила матушке Изабель, та рыдая и сбиваясь через каждое слово, рассказала, что Марк уже добрался и до монастыря. Он был уверен, что матушка все знает, а поэтому пришел к монахине и попросил ее передать Мэри, что он все равно ее найдет. А также, чтобы она даже не думала сообщать кому-то из Кепвэллов о своем «чудесном воскрешении», иначе она больше никогда не увидит Мэтта, иначе он вообще может забыть, что этот мальчик его сын...

Еще через несколько дней, Дэн разбудил ее посередине ночи и велел срочно уходить. Он всучил ей свой бумажник, велел садиться на любой вид транспорта, ехать в Сакраменто и там позвонить по одному из телефонов, который она найдет записанным на бумажке среди денег.

Мэри успела только натянуть куртку и схватить сумочку. Убегая в темноте между зданиями, она услышала сзади звук выстрелов, и совершенно не обратила внимания на выпавший из кармана брюк бумажник Дэна. Так она осталась с 80 долларами в кармане. Их хватило только на то, чтобы добраться до единственного места в Калифорнии, которое она хорошо знала – до Санта Барбары.

Но что делать дальше Мэри не знала. Почти двое суток она бродила по знакомым улицам, пряча лицо от людей, и качаясь от голода и усталости.

Сообщение отредактировал elrisha: Понедельник, 14 марта 2011, 04:38:32

Мэри просидела у пирса до самой ночи. Иногда ей начинало казаться, что она грезит наяву. Женщина понимала, что нужно срочно хоть что-то съесть и немного отдохнуть.

У кого можно попросить помощи, не рискуя быть опознанной? Как приблизиться к дому Кепвэллов, зная, что за ним наверняка следят? Можно было позвонить, но как человеку, вернувшегося с того света, все быстро и ясно объяснить собеседнику на том конце провода? Как назначить встречу, чтобы не попасться на глаза людям Марка? Мэри знала, что первое место, где он ее будет искать Маккормик, это особняк СиСи Кепвэлла и дом Круза Кастильо. Впрочем, у нее даже не было мелочи, чтобы позвонить…

И если честно, она не считала, что имеет право вторгаться в жизнь людей, которых была вынуждена когда-то обмануть. Она не имела право ставить под угрозу жизнь родных Мейсона и его самого, где бы он ни был…

Мэри вдруг резко остановилась и схватилась рукой за стоявший рядом рекламный щит.

«Боже мой, куда я пришла».

Независимо от ее воли, ноги привели ее к… их бывшему с Мейсоном дому.

«1432», - возникли в уме цифры.

Словно повинуясь неведомому приказу, Мэри уверенно набрала код, и двери распахнулись. По пустому коридору она поднялась на второй этаж и замерла.

Словно со стороны, вдруг услышала из прошлого собственный голос: «Мистер Кепвэлл, вы очень недогадливый… Всегда нужно иметь запасной ключ от квартиры!»

Затем Мэри отчетливо увидела, как Мейсон корча ей гримасы, наблюдает из-под угла за лифтом и соседскими дверьми, а она тем временем, давясь от смеха, прячет запасную пару ключей в огромной плетеной корзине прямо у двери…

В тот вечер они возвращались домой после замечательного ужина в ресторане, и настроение у них было замечательное. Счастливое время начала их такой недолгой совместной жизни, когда можно было никого не бояться, ни от кого не прятаться, когда она была способна вот так вот беззаботно дурачиться..

Как под гипнозом, Мэри подошла к корзине. Господи! Ключ был все еще там… Мэри долго смотрела на то, как он блестит в свете лампы у нее на ладони, а потом, опять, словно повинуясь какому то отчаянному порыву, решительно вставила его в замочную скважину и несколько раз повернула.

Ключ подошел, пропуская ее в темное помещение...

Мэри медленно перешагнула порог. Руки сами нашли выключатель на привычном месте.

Женщина зажмурилась от яркого света, открыла глаза, огляделась, и, качнувшись, вновь быстро закрыла глаза.

Одного взгляда ей было достаточно, чтобы понять, что все в этой квартире осталось на том же самом месте, как и тогда, когда она, написав Мейсону записку, ушла в «Ориент-экспресс» на встречу с Марком. Те же фотографии висели на стенах, те же вещи лежали на столе, вплоть до недочитанной ею книги, и до ее любимой чашки…

Жадно напившись воды прямо из под крана, и с трудом преодолевая головокружение, Мэри с каким-то священным трепетом передвигалась от одной знакомой вещи к другой – перебирала свою одежду, рассматривала юридические книги Мейсона, подросшие комнатные растения, ею самой подшитые занавеси на окнах… И много ее собственных фотографий… По всему дому…

«Господи, Мейсон…».

Она пыталась думать о том, как все это было возможно. Просто пыталась осознать сам факт того, что Мейсон все это сохранил. Но мысли не двигались, они вязли в липком тумане страха, отчаянья и огромной нежности. И еще стыда. И жалости. И сожаления. И любви…

«Мейсон…», - это все что у нее получалось произнести, пока она бродила по квартире.

В спальне кровать была не убрана. Одеяло кое-как покрывало смятые простыни и подушки. Мэри еще издалека, как волчица, почувствовала на них родной запах любимого. Когда-то она так любила засыпать в незримом облаке его неизменного одеколона, что, дабы не перебивать этот запах, редко душилась сама.

- Мей-сон! – вырвался из груди Мэри полустон, полурыдание.

Она заснула, сильно прижавшись к подушке заплаканной щекой.

Сообщение отредактировал elrisha: Вторник, 29 марта 2011, 13:21:38

Хорошо.
Только уж очень вы маркушу возвеличили ))

chernec (Вторник, 14 декабря 2010, 11:13:23) писал:

Спасибо за продолжение! Очень тревожно за Мери и ребенка