Самый родной и любимый (Мейсон и, конечно, Мэри, а также СиСи, София, Идэн, Круз, и некоторые новые лица...)

Сэммис (Вторник, 07 декабря 2010, 14:40:40) писал:

Кто бы говорил! Вы с ходу меня приручили своим рассказом! Замечательно! особенно понравилось, как вы отказались писать про Диснейленд, но нескольких строчек о том, что Мейсон проспал все кино, а СиСи и София целовались восполнили пробел.

Замечательная идея и хороший слог! Мне очень нравится!

Мэри сидела на полу рядом со столом. Из самого нижнего выдвижного шкафа белела целая гора исписанной бумаги. Тонкие листы различного цвета и происхождения – обыкновенные белые формата А4, розовые и бледно желтые вырванные из блокнотов и тетрадей, несколько ресторанных меню, салфетки, даже страницы книг… Все они были плотно исписаны мелким и размашистым почерком Мейсона и предназначались только ей одной…

«Ты…умерла у меня на руках, а я продолжаю разговаривать с тобой. Пишу тебе письма…»

Мэри держала в руках последнее письмо. Оно лежало в коробке поверх остальных листков… Господи, совсем недавно Мейсон был здесь и снова вел с ней этот разрывающий душу разговор без ответа…

«Знаешь… Я…даже иногда вижу тебя… Ты звонила мне по телефону… И ты разговаривала со мной… Я схожу с ума… Или ужа давно сошел… Я постоянно тебя ищу…»

Мэри не помнила, сколько времени прошло – шторы были плотно задернуты. Но кажется, на улице совсем стемнело…, а проснулась она в 12 дня. Как это странно, проснувшись, попасть в сон!

Как и накануне, она опять долго бродила по квартире, бережно прикасаясь к окружавшим вещам.
На кухне оказались банка кофе, сахар и несколько запечатанных пачек крекеров. В холодильнике не было ничего кроме формочек для льда, но зато в баре красовалась целая шеренга спиртных напитков…

- Мейсон… - Мэри поневоле улыбнулась, но тут же ее губы скривились - к горлу подступил комок слез. - Как же ты тут…был…один…

Ей так захотелось, чтобы он сейчас, как прежде, зашел в дверь – бросил на журнальный столик ключи от машины, повесил пиджак на спинку стула, окликнул ее…
Мэри даже показалось, что она услышала его голос.

- Мэ..ри?...

Из оцепенения ее вывела мысль о Мэтью. Щеки вспыхнули огнем – предавшись воспоминаниям, она забыла о сыне! Где сейчас ее малыш? А что, если Эндрю не сдержит своего слова? Что если их найдет Марк?!...

Мэри понимала, что нужно срочно что-то делать. Настал момент рассказать кому-то о том, что она…жива, и попросить помощи. Позвонить Крузу? Только не домой…

- Номер… Номер полицейского управления….Мне нужен рабочий номер Круза!

Мэри бросилась к столу - она помнила, что у Мейсона была записная книжка со всеми телефонами.

Помимо подставки для ручек и карандашей, книжка с какими-то цифрами, томик сонетов Шекспира, еще книги… Все не то… Так, в шкафах… Боже, ее собственная записная книжка… Бесполезно! Она помнила, что там не было номера Круза! Опять книги… Коробка с какими-то письмами…

Приглядевшись, Мэри почувствовала, как сердце резко забилось в бешенном ритме. На каждой исписанной странице она видела свое имя…

«Я люблю тебя, Мэри… Время отказалось меня лечить… Я не знаю, когда в следующий раз натолкнусь на бьющее током воспоминание… Имя, обрывок стихотворения, похожий тембр голоса, знакомый запах, знакомое место, когда-то звучавшая только для нас двоих музыка… И тогда сердце начинает бешено колотиться…»

И она снова забыла обо всем на свете…. Читала и читала, пока строчки не сливались в одно чернильное пятно… Тогда бросалась к крану с холодной водой, прикладывала к опухшим от слез глазам мокрое полотенце... И опять возвращалась к письмам…
Все эти годы она каждый день думала о том, как он живет без нее. То гнала от себя воспоминания - закрывала на огромные замки в самых отдаленных тайниках своей души, то вновь выпускала их на свет божий… Радовалась от того, что Мейсона сумел смириться с ее смертью, жениться, стать отцом… Сходила с ума от ревности и отчаянно-безнадежной любви, от осознания того, что он забыл ее и их любовь… Но все равно радовалась…

А он не сумел… И даже не просто не сумел… Все было гораздо хуже… Эта квартира, эти письма, эти мысли, эта боль…

«Ты…умерла у меня на руках, а я продолжаю разговаривать с тобой».

«Я схожу с ума… Или ужа давно сошел… Я постоянно тебя ищу…».

«Я понимаю, что все напрасно – все, что вокруг меня, все – напрасно!…»

И это чувство вины…

«Сколько раз я тебе писал и говорил, что никогда себя не прощу? Ненавижу себя за то, что не увез тебя куда-нибудь - в горы, в Канаду, в Европу… Что не пришел домой на минуту раньше, что не поднялся на крышу на секунду раньше…Что ты вообще оказалась на этой проклятой крыше…».

Мэри прижала к груди письмо и в изнеможении облокотилась о стол. В голове шумело, слез высохли, но сердце ее продолжало рыдать. Сил что-то предпринимать сейчас просто не было. Хотелось просто сидеть так и смотреть в темноту - за круг желтого света, который исходил от настольной лампы.

- Где, ты сейчас, Мейсон?...

Вдруг Мэри скорее почувствовала, чем услышала, что в комнате, помимо нее, есть кто-то еще. Она даже не успела толком испугаться, как чья-то рука зажала ей рот, одновременно немного оттащив в сторону, и низкий мужской голос прошептал ей в самое ухо:

- Тссс! Тише! Ни звука…

Сообщение отредактировал elrisha: Воскресенье, 10 апреля 2011, 00:19:20

elrisha, наконец-то продолжение !!!!!!!!!!!
С вашего фанфика началась моя жизнь на этом сайте! Я его начала читать на сайте ММ, и если бы он был закончен, то я, скорее всего и не попала бы на сайт фанфиков.
Очень переживала, когда вы болели. И до сих пор, по 10 раз захожу сюда проверить, не пропустила ли чего.
Очень жалко Мейсона и Мери!!!!! Могу предположить, что сейчас они будут мучительно долго искать встречи.
"... Всегда, иль я немного опоздаю,
Иль просто ты уходишь слишком рано..."
А еще меня пугает Эндрю. Если он по-настоящему влюбился в Мери, то не получим ли мы второго Керка?

А Марк мне еще в сериале не понравился... И что бы там не говорили про него поклонники Джона Линдстрома, чудовище всегда останется чудовищем: у насилия не может быть оправдания.
И не вздумайте случайно его убить (кирпич там на голову или автокатострофа). Пусть ответит за все!

Отдельное спасибо за маленького Мейсеночка ))))

Сообщение отредактировал Сэммис: Воскресенье, 10 апреля 2011, 04:16:02

Сэммис (Пятница, 10 декабря 2010, 03:15:11) писал:

ой, как хорошо, что я его быстро не пишу, а то не было бы у нас сейчас вашего фика!

а насчет Марка. не знаю пока, что с ним будет. но обещаю все кирпичи от него до поры до времени отвести))) а вообще мне интересна очная ставка его с Мейсоном. Но еще больше - с Мэри...

Как хорошо, что я зашла сюда.... а не ушла спать
Спасибо огромное за продолжение только не бросайте, пишите.... пусть долго ждать.... мы подождём

рада что понравилось!
нет, конечно, не брошу - куда их всех в таком состоянии бросать? сначала как минимум выручить придется)

- Я часто хотел сказать тебе спасибо, но никогда не мог перебороть себя…

София вгляделась в лицо пасынка, поневоле ища подвох в его словах. Но он выглядел очень бледным, очень грустным и, кажется, очень серьезным...
Да, похоже на то, что именно сейчас настал этот миг…, тот самый… из области фантастики...

Нет, она никогда даже и надеялась, чтобы старший сын СиСи стал называть ее мамой, и вел себя так же, как остальные ее дети, но все-таки ждала, чтобы он однажды признал свою привязанность к ней, и согласился, как данность, принять, ее привязанность к нему…

Но чем старше становился Мейсон, тем больше портились его отношения с отцом, Ченнингом и даже Иден, и тем ершистее и язвительнее он был и со своей мачехой. Более того, именно ее этот высокий, худенький подросток, с не по годам проницательным взглядом, часто называл главной виновницей своих проблем в семье. Говорил, что это она украла у него мать, отца, и взамен наградила таким братом, как Ченнинг…

Миссис Кепвэлл видела, что мальчики катастрофически не ладят друг с другом, что между ними нет даже намека на братскую любовь, но ничего не могла поделать. Занятая отношениями с мужем, домом, младшими детьми и благотворительным фондом, она просто не успевала уследить за постоянными ссорами Мейсона и Ченнинга. Тем более что последним словом во всем, что касалось старших сыновей обладал, конечно, СиСи.

А сам Мейсон редко кого-либо пускал в свои потаенные мысли и переживания. Более того, София, конечно, знала, что все сказанное ею он истолкует по-своему.
И поэтому у нее чаще всего просто не хватало духу – ругать младшего Ченнинга, требовать от занятого бизнесом и часто приходящего домой только поздней ночью мужа вмешательства в ситуацию, но, больше всего – пытаться разговаривать с Мейсоном.

Временами, пасынок доводил ее до отчаянья своим вечно насмешливым взглядом. София знала, что он заранее не верит ни одному ее слову, ведь Ченнингу она - мама, а ему – мачеха…

Ей становилось не по себе, когда она видела, как Мейсон, все-таки делая снисхождение на возраст Ченнинга, с трудом сдерживает свой гнев, и вместо слов и действий, уничижающе смотрит на брата…

Брата? О, да… Они были полной противоположностью друг другу. Жесткий пшеничного цвета ежик на голове, смешливый взгляд ярко голубых глаз в обрамлении таких же светлых ресниц и бровей, светлая кожа Ченнинга. И Мейсон с его темно каштановыми мягкими волосами, с темно коричневыми глазами в обрамлении черных густых ресниц…

Не раз рассматривая фамильный альбом Кепвэллов София дивилась, как старший сын Ченнинга похож на своего деда в молодости, но еще больше – на свою бабушку, мать СиСи, которая погибла при родах Гранта и навсегда так и осталась молодой…

А Ченнинг-младший, наоборот, с годами ей все больше напоминал… Лайонела.
И Софии казалось, что Мейсон, на каком-то интуитивном уровне, тоже замечает их с братом непохожесть, которую все объясняли тем, что мальчик просто «вторая копия своей матери»...

Словно по иронии судьбы, через годы, когда она вновь обрела семью, которую считала навсегда потерянной для себя, именно Мейсон узнал ее тайну о Ченнинге.
Тогда во время страшного объяснения в кабинете СиСи ей казалось, что она ненавидит своего пасынка всеми силами души – в тот момент он не видел ничего и никого, кроме своего «я»…

Но, как только Мейсон понял, что натворил, София, несмотря на весь кошмар происходящего, все-таки не смогла не заметить, как изменился его взгляд. На задыхающегося от гнева и боли СиСи смотрел уже не взрослый мужчина, упивающийся местью, а испуганный мальчишка, который панически боится за жизнь своего отца.

Испуганный мальчишка…

Она никогда не забудет их встречу 30 лет назад.

После их первой с Ченнингом ночи, проведенной в особняке Кепвэллов, он наотрез отказался ее отпускать обратно домой, заявив, что раз он сделал ей предложение. теперь она даже до свадьбы будет жить здесь, с ним.

А потом он поступил в свойственной ему манере - после долгого телефонного разговора с Лондоном о курсе акций, СиСи заявил, к сожалению, срочно нужно в офис, но к обеду он обязательно вернется. О Мейсоне будущий муж тогда и словом не обмолвился…

Нет, она, конечно, знала, что у Ченнинга есть от первой жены пятилетний сын, но все-таки встреча с мальчиком в пустом холле в начало восьмого утра стала для нее полнейшей неожиданностью.

Он вынырнул откуда то из-за огромных цветочных горшков, рядом с колоннами у лестницы. Насупленный, с взъерошенными волосами, и в смешной для его возраста пижаме – уменьшенной копии той, что она видела в гардеробной Ченнинга – дорогая темно-синяя ткань с гербом династии Кепвэллов на рукавах…

- Привет, - как можно жизнерадостнее выдавила София, внутренне проклиная себя за незнание того, как нужно в такой ситуации поступить и что лучше сказать. – Ты ведь Мейсон?

Малыш насупился еще больше, и вдруг прямо в лоб спросил ее.

- Ты теперь будешь новый женой папы?

- Что? Я…

Теперь София проклинала не только себя, но и Ченнинга…

- Но папа обещал, что, если я буду хорошо себя вести, мама вернется…

Софии захотелось провалиться сквозь землю, а мальчик, сверля ее взглядом, продолжал свой допрос:

- Когда мама вернется, ты ведь уйдешь?

Невыносимое положение спасла Роза.

- Мейсон, что ты здесь делаешь? Няня тебя ищет по всему дому! Извините, София. Мария сейчас принесет кофе.

Малыш послушно вложил свою ладошку в руку горничной, и они исчезли на верхних ступеньках лестницы, а в голове Софии еще долго звучал голосок Мейсона: «Когда мама вернется, ты ведь уйдешь?»

И вот сейчас…

София понимала, что ей срочно нужно что-то сказать. Ведь Мейсон Кепвэлл не так часто скидывал свою циничную маску, чтобы поговорить по душам. Но миссис Кепвэлл, как и тогда во время их первой встречи, не могла вымолвить ни слова… Голос Мейсона доносился словно откуда то со стороны.

- Я не знаю, кого я больше ревновал к Ченнингу – отца или тебя… Тогда я это понимал чисто на интуитивном уровне, но сейчас я знаю… Вся семья держалась на тебе… И…мне…Я…- Мейсон на секунду замешкался, - Мне так хотелось тоже…быть причастным к тебе… Отцу ты была женой, моим братьям и сестрам – мамой, а мне…никем…

- Мейсон, Боже мой… Если бы ты хоть когда-нибудь…, - наконец с трудом произнесла София. Только сейчас она заметила, что по лицу у нее уже давно катятся слезы.

- Нет, я не мог. – перебил ее Мейсон. – Я очень хотел, но не мог. Потому что мне казалось, что признав тебя, я предам свою мать… И сейчас я понимаю, что чем больше проходило времени, чем дольше я боролся с собой, тем…ужаснее я вел себя по отношению к тебе… Наверное, все было бы легче, если бы…отец…если бы я был важен отцу… Возможно, что мне просто была нужна помощь… Чтобы он объяснил…

Вдруг Мейсон лукаво улыбнулся.

- Знаешь… Только не пугайся… Я какое-то время даже был влюблен в тебя…

Но, несмотря на предупреждение, София все-таки вздрогнула.

- Что?…

- Я же говорю, не пугайся. И не подумай, что я западаю на всех жен отца и моя связь с Джиной была заранее предопределена…

Поняв, что София не оценила шутку, Мейсон осекся и продолжил.

- Я знаю, что это звучит шокирующее, но на самом деле, все просто… Это произошло еще задолго до того, как я узнал, что такое секс и стал встречаться с девушками. Мне было 11-12 лет. Может 13… Испорченным я стал немного позже…

Мейсон поймал взгляд Софии – ее лицо было застывшей от удивления маской.

– Честно. Я сейчас вспоминаю и не могу дать этому чувству определение… Это было какое-то… платоническое обожествление, которого я стыдился сам перед собой и из-за памяти о матери, и из-за того, что боялся, что мои чувства заметит отец… Мне было стыдно! Невыразимо стыдно! Но я тогда замирал и от звука твоего голоса, и от твоей улыбки, и от твоей походки, и от жестов… Я ревновал отца к тебе… Дерзил и вел себя вызывающе, чтобы ты обратила на меня внимание. А когда добивался своего, вел себя еще хуже, чтобы как-то заглушить все то же смущение от того, что я не понимал, что со мной происходит… Я хотел видеть в тебе врага, а получалось наоборот…

София вдруг увидела, как бледные щеки Мейсона заливает румянец.

- София, ради Бога, не смотри на меня так! Я же говорю, что в моем отношении к тебе не было и намека на сексуальность. Мальчики так часто обожествляют и ревнуют свою родную мать… Да и потом, со временем, все как-то успокоилось. Помнишь, отец отправил меня на летние каникулы к своему другу в Канаду? Я так не хотел уезжать, я ненавидел его! А когда вернулся, понял, что все стало намного проще... Наверное, это я сам стал старше… А потом… однажды Роза сказала мне, что ты погибла… И хоть отец думал, что мне все равно, я помню, что… я забрался на чердак… и от души там разревелся…

София потрясенно молчала.

- Это сейчас я все это могу облечь в слова и объяснить, а тогда… это было странно… Но все-таки я думаю, что моя детская любовь к тебе не прошла бесследно. Вы чем-то неуловимо похожи… с Мэри. Я думаю, что в моей любви к ней есть и доля твоей заслуги. Я как-то думал об этом… Я всегда поражался, какую волшебную власть ты имеешь над отцом, как ты можешь превращать его в другого человека… Я видел эти метаморфозы не раз… Мэри имела надо мной такую же власть… И я был этому рад… Когда она смотрела на меня, мне казалось, что она знает меня с самого детства, что она часть меня… Спасибо тебе София за все, что ты значила для меня в моей жизни.

София до утра просидела рядом с кроватью уснувшего Мейсона. Перебирала в памяти сцены из прошлого, тихо смеялась и вновь плакала. После неожиданного и невероятного признания пасынка у нее словно открылись глаза, и она многое увидела совсем в ином свете. Сейчас бы она все сделала по другому, все равно нашла бы силы и сделала! Но изменить ничего нельзя… К сожалению…

Золотистое солнце уже пробивалось сквозь щели наполовину открытых жалюзи, когда в комнату тихо заглянул Лайонел.

София ласково провела рукой по щеке и волосам Мейсона и поцеловала его в лоб.
В это мгновение она явственно услышала, как насупленный малыш в смешной пижаме из прошлого попросил ее не уходить. Даже, если вдруг чудом вернется его родная мама…

тронуло до глубины души

Здорово! Без всякого сомнения!

только вот это:

- Знаешь… Только не пугайся… Я какое-то время даже был влюблен в тебя…

Надеюсь это не из-за опроса "Хотел ли Мейсон Софию?"