Меня догнал пушистый зверь писец! Вот плоды нашей с ним беготни.
Большое спасибо Натке за вдохновение! Сегодня моя фантазия явно курсировала от Владивостока до Санкт-Петербурга и обратно!
Три дня спустя…
Керк Кренстон возвращался домой. Сегодня ему несколько часов пришлось провести без жены, и он успел соскучиться. Вот не могут в компании ничего решить без президента, или, по крайней мере, его советника! Хорошо ещё, Иден не проснулась от трели телефонного звонка – он успел поднять трубку. Оказывается, «Кэпвелл-энтерпрайзес» успела нажить себе неприятности с Белым Домом! Как объяснили Керку, официальная причина – давным-давно случившийся взрыв на одной из буровых Кэпвелла. А теперь в Белом доме стараются наладить отношения с русскими, которые также торгуют нефтью и её производными. И, чтобы не было проблем, не хотят иметь никаких дел с компанией, в которой вот так за здорово живёшь, взрываются вышки!
Кто-то явно удружил Кэпвеллу, и этот кто-то наверняка был из западного клана нефтяных магнатов, потому как с ними как раз и шли сейчас переговоры о поставках. Если не удастся очень быстро всё переиграть, «Кэпвелл-энтерпрайзес» понесёт колоссальные убытки, чем немедленно воспользуются друзья-акулы.
Керк попытался выяснить, кто подложил Кэпвеллам такую хорошенькую свинью, но пока ничего не успел. Он решил сыграть ва-банк, и договориться напрямую с высокими работодателями – правительством. Но, когда секретарша дозвонилась-таки в администрацию президента, выяснилось, что «они не уполномочены разговаривать ни с кем, кроме мистера Ченнинга Кэпвелла»! Как ни объясняла Линда, что с Ченнингом Кэпвеллом они никак не смогут поговорить, на том конце провода повторяли, что хотят видеть и слышать Ченнинга Кэпвелла, и никого другого!
Расстроенная Линда пересказала разговор Керку, и он немало удивился, почему это партнёры называют Сиси Кэпвелла не тем именем, под которым его знают буквально все? Спроси человека из Санта-Барбары, кто такой Ченнинг Кэпвелл – девять из десяти назовут его умершего сына! Что за головоломки предлагает разгадывать правительство?
- Интрига усложняется, - пробормотал он себе под нос. – За всем этим стоят либо те, кто знал Ченнинга, либо те, кто помнит Сиси молодым, ещё в те времена, когда был жив его отец. Кто бы они ни были, сейчас активизировались затем, чтобы свалить компанию, пока Сиси в коме.
- Линда, - улыбнулся он, - я знаю, что прошу невозможного, но вы ведь умеете делать невозможное?
Линда не могла не улыбнуться в ответ.
- Что вы хотите, чтобы я сделала, мистер Кренстон?
- О, прошу я немного: всего лишь постараться дозвониться до того советника в Вашингтоне, который согласится встретиться либо с Иден Кренстон, либо с Керком Кренстоном.
- Да уж, немного, - хмыкнула девушка. – А если никто не согласится?
- Тогда будем искать другие пути для манёвра, - пожал плечами он. – Но вы всё-таки постарайтесь – Иден рассказывала, какая у вас репутация: землю пробуравите для любимого Шефа!
- Хорошо, буду работать буравчиком, - согласилась Линда.
Больше сейчас Керк сделать ничего не мог, и решил отправиться домой, тем более, что уже наступило время ланча. Он не знал, так ли соскучился, что очень торопился домой, или его вело предчувствие, что он очень нужен Иден, но когда он, заведя машину в свободный гараж, вышел на дорожку, ведущую к дому, сам не заметил, как перешёл на бег. И вдруг… он пока не понял, что именно его остановило, почувствовал только, что происходит что-то не то. Остановился, оглянулся… и пошёл на сильный, удивительно красивый, едва не срывающийся в рыдания голос. Он не разбирал пока слов, вслушивался только в музыку голоса. Голос притягивал его, заставил забыть обо всём на свете, слушая его боль, его надежду на прощение.
Сквозь музыку голоса стали пробиваться слова, когда Керк обнаружил, что стоит возле открытого окна библиотеки. Он давно уже не влезал в окна даже к любимым женщинам, разве только выносил их через окно. Но сейчас, подчиняясь голосу, на самой тоненькой ниточке удерживающему рыдания, он сбросил в траву пиджак, подпрыгнул, подтянулся на руках и оказался в комнате. Его появления никто не заметил – все смотрели на Иден. В глазах Софии и Келли блестели слёзы, лицо Мейсона было отрешённым. В настоящем искусстве каждый увидит что-то своё, и когда голос вёл Иден, заставляя продираться сквозь такой понятный сейчас и потому очень трудный для неё текст, вместо слов «Стоило Скарлетт осознать это, как с нее словно свалились путы, а вместе с ними — страх, преследовавший ее с той ночи, как она добралась до Тары и обнаружила, что ее мир рухнул. Тогда, вернувшись в Тару, она обнаружила, что никакой уверенности в завтрашнем дне нет и в помине, и не осталось ни силы, ни мудрости, ни любви и нежности, ни понимания — ничего, что привносила в жизнь Эллин и что служило ей, Скарлетт, опорой в юности. И хотя с той ночи Скарлетт сумела материально обезопасить себя, в своих снах по-прежнему была испуганным ребенком, тщетно искавшим утраченную уверенность в завтрашнем дне, свой утраченный мир» они слышали: «Папа, папочка, не уходи! Что я буду без тебя делать, папа? Ты всегда был рядом, оставаясь моим, когда уходили все остальные! Как мне жить без тебя, папа!».
Керк не смог избавиться от магии этого голоса, срывающегося, но ведущего за собой девушку, чтобы помочь ей сбросить сомнения и страхи. Иден приняла этот вызов, и он не должен ей мешать. Он потом, когда она пробьёт эту стену, соберёт её по кусочкам и поможет идти дальше. А сейчас нужно сделать так, чтобы никто и ничто не помешало ей!
Иден дочитала главу до конца, голос, сорвавшись на высокой ноте, затих. София подошла к дочери и обняла её. А Келли, сморгнув слёзы, заметила Керка, стоявшего за спиной Иден.
- Ретт Батлер вернулся, - улыбнулась она чуть дрожащими губами.
Иден оглянулась, мягко высвободилась из объятий Софии, и подошла к мужу. А Мейсон подошёл к мачехе и сестре.
- София, талант актрисы Иден унаследовала явно от тебя, - мягко улыбнулся он, чувствуя, что она сейчас, как никто, нуждается в поддержке.
София благодарно улыбнулась, а её глаза, такие огромные и детские сейчас, подозрительно блестели.
- Мейсон, если бы у меня был такой талант, как у Иден, я бы просто не смогла оставить сцену. А я обо всём забыла ради вас и вашего отца.
- Это так сложились обстоятельства, - возразил Мейсон, - а талант всё равно остался! Если, к примеру, человек уходит на пенсию, то уходит именно человек, а не его опыт, его талант, его душа… Я помню, - улыбнулся он мечтательно, - как мы в классе с твоей помощью поставили «Много шума из ничего»!
- Да уж! Ты был очень убедителен в роли Бенедикта!
- Да не может быть! У меня ноги заплетались, я так волновался, стараясь не осрамиться, что…
- Что после каждого акта вынужден был менять рубашки! – рассмеялась София.
- В смысле – менять рубашки? – не поняла Келли.
- Вот если бы ты, сестрёнка, играла на сцене, не задавала бы таких вопросов! Рубашки менять приходилось, потому что они были мокрыми от пота!
- Так, я точно не буду брать уроки актёрского мастерства, - прокомментировала Келли, - так и сердце надорвать недолго!
- Недолго, доченька, - согласилась София. – Особенно, когда в роли Беатриче – девочка, которая тебе очень-очень нравится!
Мейсон искоса взглянул на Софию.
- Ты догадалась?
- Сразу, - кивнула она. – Ты так робел перед Марикой, и так старался незаметно быть рядом, как-то помочь, что всё было ясно…
- Марика? Это значит – Мария?
- Да, её семья приехала из Испании во время диктатуры генерала Франко, - объяснил Мейсон. – И они сохранили испанский язык в семье, традиции, принятые на их родине.
- Мейсон… ты меня прости, что я так подумала про тебя, когда Мэри появилась…
- Ну, я и сам давал повод, - самокритично признался Мейсон.
- И всё равно я должна была понять, что люди меняются, - настояла на своём Келли.
- Век живи – век учись, - подытожил старший брат. – А знаешь, София, - вспомнил он, - ты вот мне скажи: это ты тогда повлияла на папу, что он нам с Марикой, можно сказать, помогал? Первый поцелуй у нас как раз в машине случился, при вас!
- Ну ты даёшь, братец, - удивилась Келли, - прямо при родителях с девушкой целоваться!
- Да он не специально, Келли, - вступилась София. Мейсон не мог посмотреть на неё, уставился в пол, изучая узор персидского ковра. – Мы ехали с репетиции: папа и я впереди, Мейсон и Марика – сзади. Девочка к нему повернулась, может, сказать что-то хотела, а он обернулся, и губы встретились. Папа твой тогда, увидев их в зеркале, так нежно улыбался!
- Папа? Нежно улыбался? – Мейсон вскинул голову. – Если и было такое, то потому, что ты рядом сидела!
- Но смотрел он на тебя, Мейсон, - подтвердила София, улыбаясь, - я точно помню.
- Всё-то ты помнишь, - пробурчал он, опуская глаза. – А ты помнишь, что я, пока ты не исчезла, называл тебя мамой?
- И это помню, - голос Софии подозрительно задрожал, Мейсон вскинул на неё быстрый взгляд… и увидел, что она протягивает к нему руки, не решаясь дотронуться. Мейсон как-то сам по себе, потому что рассудок в этом вообще не участвовал, качнулся в её сторону. Тишина звенела между ними, как от скрещения двух клинков, рассыпавшись на мелкие сияющие осколки, когда их руки довершили остальное.
Тишина… тишина… тишина… и прервавший её весёлый голос:
- Вот ты посмотри, что ты наделала!
- А я при чём?! – возмутилась Иден. – Они сами!
- Ну да, конечно, - он картинно закатил глаза. – Ты не при чём, и они сами…
И, конечно, как раз в этот момент в кабинет вошла Роза, сообщив, что стол накрыт.
Уже очень поздно вечером позвонила Линда, рассказав, что дозвонилась до секретаря сенатора Ф. Смита, и он сказал, что сенатор готов встретиться с мистером Кренстоном, но не раньше пятницы. Почему не раньше пятницы, Линда не знала.
Керк коротко обрисовал Иден, Мейсону и Софии создавшееся положение. Ни у кого не возникло никакой версии, кто тот могущественный враг Сиси Кэпвелла, имеющий связи на самом верху, и почему, в таком случае, он называет Сиси давно забытым именем. Может, произошло совпадение, кто-то что-то перепутал? Кэпвеллы когда-то прибыли в США из Великобритании, может, кто-то из английского клана успел развернуть бизнес в Америке?
Они ничего не решили, только Иден расстроилась, и стала есть себя поедом за то, что отец доверил ей компанию, а она не справляется.
- Почему не справляешься? – удивился муж. – Не вижу в упор. Вот если бы компанию отняли, а ты всё профукала, тогда, конечно… А сейчас у нас есть все возможности, чтобы выиграть. Есть мозги, позволяющие разработать стратегию, есть знания, которыми мы можем воспользоваться, есть время… Не вижу причин для расстройства.
- Ну, так, как ты обрисовал, конечно, причин нет, и даже можно радоваться, что папа об этом не беспокоится! – хмыкнула Иден.
- Вот именно, причин нет, - поддержал Керка Мейсон. – А когда отец поправится, мы ему всё расскажем. Пусть знает, что не он один умеет справляться с трудностями!
- А кто этот сенатор, ты знаешь? – с любопытством спросила Иден брата.
- Я? Я не знаю, он же не со мной встречаться собрался! Но уже завтра буду знать! – и Мейсон взялся за телефонную трубку, давая понять, что разговор окончен и все могут отправляться по своим делам.
Этой ночью Иден приснилось, как она, маленькая, играет в парке с куклами, и оборачивается, услышав позади топот и тяжёлое дыхание. Прямо на неё мчится огромная чёрная собака! Девочка не может пошевелиться от страха и только зажмуривает глаза. И чувствует, как сильные руки поднимают её, а папин голос говорит: «Никогда не закрывай глаза в минуту опасности. Наоборот, посмотри внимательно, и чаще всего ты увидишь, что бояться нечего!».
Она проснулась и слушала дождь, что наигрывал на оконных стёклах и карнизах свою песенку. Рядом спал муж, даже во сне обнимая её. «Всё хорошо… - подумала она. – И будет хорошо…» Глаза стали неудержимо слипаться, и совсем скоро она уже крепко спала.
Сообщение отредактировал ice-fate: Вторник, 07 сентября 2010, 12:55:45