Не сделка, но тоже о потустороннем ( сказка)

Пояснение: Начато по двум причинам: 1 - про ММ почти нечего стало читать. Авторы в загуле. 2 Недавний спор на ветке МММД о виновности Мэри перед Богом за шатры. , за их преждевременность.. Отправная точка - последний день Мэри.
потусторонний мир - полная фантазия, некоторые аналогии взяты из романа Юлии Вознесенской "Мои посмертные приключения" Это, чтоб фантазия держала себя в рамках. Посмертный мир представлен в христианской традиции. Это потому, что Мэри - христианка ( была бы буддистка писала бы про инкарниции) и еще: см. причина 2. Так что это не выпад против инаковерующих.
Кому нельзя читать категорически: кто не переносит плохую прозу.
Критика: за плохой слог не критиковать - лучше не смогу.
В остальном - вплоть до рукопрекладства. Разрешаю
Честно: сама не знаю к какому вынесет выводу. Скорее всего, буду не так категорична, как на ветке.
РS для маньячных: буду стремиться не разлучать их надолго, но где и как они будут вместе - не знаю сама...


1
Боль мешала дышать , хотя страшно не хватало воздуха. Она выдавливала из тела жизнь , и каждая новая секунда умножала невыносимые страдания. Потом разом все исчезло: обезумевший Мейсон, суетливый Марк, растерянная Джулия и вмиг утративший могущественный вид СиСи Кепвелл.
Зрачки превратились в стекло, а взгляд остановился на одной точке
- Нет …нет…нет…- застонал Мейсон и уткнулся в плечо Мэри, еще крепче сжав ее в объятиях.
Стало неестественно светло и спокойно ,. Только нежный ветерок и почти неуловимый аромат , любимый с детства. Мэри попыталась вдохнуть его в себя как можно глубже, но он наполнил ее сам без всякого ее участия. Боли уже не было, тело ощущало легкое покачивание на невидимых волнах. Вокруг слышалась мелодия, но не инструментальная, а самой природы.
- Как хорошо . Надо скорее найти Мейсона. Все страшное закончилось!
Мэри не хотелось расставаться с покоем и негой, но она заставила себя открыть глаза и позвала любимого. Ее никто не услышал. Все продолжали вести себя так, словно не замечали, что приступ прошел. «Должно быть, голос еще не восстановился » - подумала она. –« надо дать знак и он все поймет». Мейсона рядом уже не было. Были врачи экстренной помощи, которые никак не отриагировали на ее спокойную улыбку.
Мейсон стоял чуть в стороне и старался вырваться из рук отца, но тот, в попытке заслонить собою его зрение, слух и , вообще, все случившееся, не давал ему возможности даже посмотреть в ее сторону . В старике проснулась нешуточная сила, и он удерживал несчастного сына на безопасном для медиков расстоянии. Гладя его по голове, он говорил что-то ласковое и проникновенное, как говорят только о любви. Мэри укоризненно посмотрела на СиСи. «Неужели надо случиться чему-то экстренному, чтобы Мейсон услышал эти слова?» .
Мэри стала ждать в надежде, что Мейсону удастьсЯ посмотреть на нее, и когда Сиси ослабил хватку и тот заглянул за плечи эскулапов, она широко улыбнулась. Лицо Мейсона не изменилось, полное боли, страха и отчаяния. Мэри прошибло словно током. Она вскочила на ноги и бросилась к нему на грудь. Осыпая поцелуями, она пыталась, шепотом, потом крича успокоить его. Но сама не слышала своего голоса. Руки и губы вели себя странно и непривычно. Им никак не удавалось прижаться к дорогому телу и даже ощутить его. Они проходили сквозь Мейсона и он никак не реагировал на это . Мэри осенила страшная догадка. Она отстранилась и внимательно оглядела присутствующих. Точно! Ее никто не видел. Мэри стала смотреть туда, куда были устремлены взгляды всех соучастников трагедии. И увидала себя, … бледную, с заостренными чертами лица, …недавние спазмы неестественно выгнули тело… глаза были открыты и неподвижны Никаких сомнений быть не могло . Она теперь мертва. Как-то буднично и неторопливо к телу подошел реаниматор и провел ладонью по векам. Стало не так страшно.
И очень тихо. Каждый боялся пошевелиться. Даже «неотложка» отложила необходимые в таких случаях действия. И тут раздался крик, словно кричал не человек, а дикий зверь. Все бросились к Мейсону, Мэри тоже. Но оказалась не рядом, а в прежнем прекрасно неземном месте., чья безмятежность так не гармонировала с той бурей, которая бушевала в ее душе. В поисках выхода, она стала озираться по сторонам, как вдруг, опережая ее призыв, в одно мгновение появился Свет – пронзительно белый, невиданной чистоты и энергии, в его центре восседал муж столь же дивной красоты, что и сияние его окружающее. От него исходила мощь и изящество одновременно. И если бы глазам не было бы больно смотреть на него , то Мэри не смогла бы насмотреться . Она зажмурилась и отвела взгляд в сторону. И сразу же вспомнила, зачем ей нужен хозяин ее теперешней судьбы. Он явно читал ее мысли и вложил в них свой ответ:
- Тебе не нужно туда. Его боль разорвет твое сердце.
Мэри упрямо мысленно молчала. И даже отвернулась еще на пол-оборота. Муж продолжал:
- Ты знаешь, что еще никто не видел отлетающие души. Как бы не призывали недавние матери, жены, сыновья, младенцы, старики своих безутешных родных радоваться, что они продолжают жить, и нет ни болезни, ни печали, ни самой смерти, никому еще удавалось быть услышанным. Все тщетно. – его красивый голос был полон участия и тонки снисхождения не были оскорбительны. Отпало желание затевать спор. Мэри и не стала, а сразу же заявила свои права:
- Первые три дня я могу находиться в любой точке на прожитой земле. И никому не объяснять, ни письменно ни устно : где и почему. Я могу немедленно оказаться рядом со своим телом?
- Да. Но я хочу предложить тебе лучший вариант. Тебе и тому, ради которого ты готова пойти на пытку соучастия убитому горем.
- Я просто хочу быть рядом – несмело оправдалась Мэри.
- И будешь… Но чуть попозднее, и не в Горе, но в Радости.
Мэри удивленно уставилась в его сторону, но долго выдержать не смогла из-за резей в глазах.
-Ты всем пожертвовала ради Любви. Которая единая правит миром. На несовершенной Земли ее Победа невозможна. Здесь же Любовь воздает за верность себе сторицей. Ты достойна обителей, где она царит безраздельно. И я отнесу тебя туда, а потом я передам твоему возлюбленному весть , что ты ждешь его на обетованных небесах. Поверь, он не заставит себя долго ждать. Не пройдет и трех дней, как вы воссоединитесь , тогда Любовь возьмет вас в свои ученики, и под ее руководством вы достигните совершенства и гармонии. – Муж уже не восседал, но стоял и полный рос, и его пророчества были подобны грому. Он чуть повел огненным крылом, и Мэри завладело невыразимое чувство. Всю ее новую плоть охватило желание, .. чувства и мысли были пронизаны воспоминаниями о Мейсоне, душа была готова от счастья обнять весь мир, на устах было только одно имя. Мэри трепетала от нежности, томления , неведомого доселе стремления владеть любимым безраздельно и так же безраздельно отдать всю себя. Еще мгновение и она бы умерла от разлуки с ним. Мэри взмолилась о пощаде. Наваждение прекратилось. Даже самые проникновенные и сильные чувства к своему мужчине , пережитые на земле были слабой тенью от испытанного сейчас мгновения, от которого осталась сладость, нежная грусть и острое желание, последнее заставило Мэри покраснеть . Ведь неземному спутнику были ведомы ее мысли.
- Что я должна делать? - Она быстро перевела безмолвный разговор подальше от своих чувств.

Смерть .... аж но все как то натурально,просто жуть .

Надежда то есть на жизнь земную?

Интересно

2

- Ты должна послать меня с благой вестью, что любишь и ждешь!
Мэри изумилась, что Высшее существо предлагало себя в посыльные. Но вспомнила, что человеческая душа создана свободной. И без ее согласия в духовном мире ничего не происходит. Должно быть, дело было именно в этом.
- Но если Мейсон окажется здесь, значит на земле он умрет? Я не хочу его смерти.
- Что для настоящей Любви межпространственные границы! Она выше этих условностей. Влюбленные должны быть рядом. Им не вынести разлуки. Ты только что прочувствовала это довольно сильно.
- Я потерплю, только бы он жил, сколько ему отпущено свыше.
- Слабые создания, запуганные религиозными измышлениями. Вы не рабы, а хозяева своей судьбы! Только свободный достоин Любви! Вы вправе оставить земной мир когда посчитаете нужным. Не бойся за него. Когда он даст свое согласие, я избавлю его от боли и страха смерти.
- Я запрещаю тебе даже думать об этом – закричала Мэри.- Это - самоубийство . Он погубит свою душу!
- Как же вас запугали и запутали ваши пастыри. Эти пастухи человеческих душ. Им доверили открыть вам Высшую правду, а они превратили ее в бесконечный свод правил и циркуляров, которые повязали вашу свободу по рукам и ногам. Вы боитесь не то сделать, не так вступить, сами принять решение.
Но если ты думаешь, что на земле его душе ничего не угрожает, то посмотри сюда.
Перед Мэри появился прозрачный диск и она стала смотреть фильм о жизни Мейсона после ее смерти. Прожиганием жизни это можно было назвать с большой натяжкой. Правильнее – он ее губил. Почти сознательно. Сначала он пил беспробудно. В перерывах сводил счеты с родными и людьми, которых считал виновными в ее смерти. Потом тяга к вину ослабла, но появилось женоненавистничество в странной форме. Он заводил женщин и изводил их самыми изощренными методами, пока они не бросали его. У него появилась маниакальная идея разорить отца, и на это он бросил все свои силы и знания. Понятно, что ни о каких родственных связях не могло быть и речи. Друзей у него тоже не было. Свою семью он так и не создал, детей не имел. В итоге, можно было только сожалеть, что он не спился в свое время до острой формы панкреатита и она не свела его преждевременно в могилу, когда хорошая память о нем еще могла остаться в сердцах людей.
- Я хочу видеть его – попросила Мэри. И тут же потусторонний мир исчез, и она очутилась в их квартире. Было ранее утро. Мейсон распластанный на диване, в костюме и ботинках крепко спал и точно был нетрезв. Кругом царил беспорядок. Мэри присела на край дивана и провела ладонью поверх волос, как если бы погладила их.
_Мейсон, милый. Так нельзя. Ты не должен губить себя. Раз ты живешь, ты должен жить по-настоящему. Жизнь так коротка и потом уже ничего не вернешь. Ты очень нужен мне и я буду любить тебя любого. Но я не хочу, чтобы ты жалел потом в ином мире о своих нынешних поступках. Я не хочу, чтобы они омрачали твою вечность, не хочу, чтоб они мешали нам быть вместе. Я очень этого боюсь…
- Так мы зовем его с собой ? - спросил небесный вестник.
- Сейчас ему нужно совсем иное. Ты можешь устроить так, чтоб он оказался в монастыре и попробовал остановить свое падение.
- Это не очень удачная идея. Там все будет напоминать о тебе, да и к попу на исповедь он не пойдет. Как-то слабо представляю его ортодоксом .
-Но без Бога он не сможет! – отчаялась Мэри .
- Церковь точно не для него. Для современных людей должны быть созданы новые институты для познания Веры. Попам уже никто не верит. Нужно Живое Слово. И я знаю, кто донесет это Слово до твоего возлюбленного. Будь по-твоему. Ты сама так решила. Прощайся. Нам пора возвращаться…
Мэри припала к спине Мейсона и зарыдала. Только теперь она осознала, что расстается с ним надолго, может быть навсегда, что ей страшен новый неведомый мир и страшно оставлять его в таком состоянии. Так горько не было еще никогда в жизни. Мейсон тоже что-то почувствовал. Он приподнялся и позвал ее. Дверь в ее прежнюю комнату приоткрылась и захлопнулась. Мейсон прислушался. Было тихо. Но он точно чувствовал ее присутствие только что. Может, ее смерть страшный , невозможный сон. А она жива и сейчас спокойно спит рядом. Он несмело поднялся, подошел к заветной двери и чуть приоткрыл ее. Внутри было также как вчера, чуда не произошло. Мейсон отвернулся, чтоб не видеть эту зияющую пустоту .

3

Они летели довольно долго. Мэри казалось, что она стоит на месте, а пространство на огромной скорости несется навстречу и пронизывает ее. Сверкающий спутник произносил патетические речи о Любви, о Свободе, о Вечности. Но она перестала его слушать. На некоторое время Мэри ощутила себя одинокой и впервые стала думать о себе самой, о своем новом положении. Странно, но бурные события вокруг, совсем отвлекли от главного. От Бога. Она ни разу не вспомнила о Нем, не произнесла ни одной молитвы. А ведь на земле Мэри не раз представляла свой последний час. Она даже внесла тогда в свой дневник выдержку из священного писания «Кто призовет имя Господне - спасется». Мэри уже было начала молиться, как Муж вновь обратился к ней:
- Не начинай. Время молитв прошло. Они были нужны тебе там, но теперь в них нет нужды.
И нет нужды, чтоб молились о тебе на земле. Откажись от них. Ты уже спасена и достигнешь наивысших блаженств.
- я не нахожу в себе столько безумия и бесшабашности, чтоб отказаться от молитвенной помощи Церкви, когда решается моя посмертная участь.
- Но ведь ты смогла отречься от Церкви, ради Любви. Значит, не так это и страшно. Доверься мне. Любовь умеет быть благодарной. Тебя ждут наивысшие озарения!
- Я не отрекалась. Не было этого. – побледнела Мэри.
- Ну как же нет - словно учитель нашкодившей ученице напомнил служитель тьмы. – Когда в епископате волокита с бумажками о разводе грозилась затянуться на годы , ты пошла на гражданское расторжение брака и презрела церковный устав, чтоб скрепить себя новыми брачными узами. Только смерть помешала воплотить твое решение. Как думаешь, погладит по головке тебя твой Бог . У него все записано. Каждый твой грешок, каждый твой неверный шаг. А уж воздавать он умеет. Как он расплатился за твою неверность церковным клятвам перед алтарем – не мне тебе напоминать. Ты всю жизнь боялась его, а после каждого довольно невинного мечтания или приличного для твоих лет желания, в страхе бросалась перед его изображением на колени и умоляла простить тебя. Но вот пришло время осуществиться твоим опасениям , иди на его суд. Он уже приказал растопить для тебя адские печи. С загулявшихся бывших монахинь спрашивается строго. Не хочешь моего рая , иди в его ад. Но знай, что и с твоим возлюбленным случится то же самое. Сейчас ты решаешь не только за себя.
- Ты лжешь, как всегда – между Мэри и лукавым возник Ангел в нежно струящемся свете, но не резком, а глубоком и ровном. – не тебе решать за Всевышнего. Эта душа не принадлежит тебе. Придет время ,и я покажу ей со стороны твой «Рай» полный похоти и разврата. Она не имеет этого в себе.
- Она развратничала со своим любовником, будучи женой другого. – на безумно красивом лице Демона промелькнул звериный оскал – так что, моих обителей ей не избежать. Сейчас я готов еще взять ее в наивысшие сферы , где обитают посвященные в тайну Любви , то после вашего суда, я возьму ее уже в рабство, на самые грязные потребности далеко неискусных «жеребцов» . Я не прощаю , когда моими предложениями пренебрегают. И так, я жду не более десяти секунд.
Наступило молчание.
Мэри поняла, что Ангел-Хранитель не появлялся так долго только по ее нерадению . Начни она молиться раньше… Но что теперь говорить. Хотя бы теперь не испугаться, а поступить, как написано у святых отцов. Пока она все делала с точностью наоборот.
-приняла ангела тьмы за Божьего вестника.
-доверилась ему, хорошо, что не полностью
- Не молилась, не призывала ни ангела, ни Божью Матерь, ни святых угодников.
Мэри попыталась молиться, но Демон явно мешал сосредоточиться. Она вновь почувствовала прилив любовного восторга , который влек к Мужу с невероятным желанием. Она готова была пасть к его ногам как к божеству. «Господи помоги, Господи, помилуй» автоматически зашептала Мэри, не имея сил удерживать себя на месте. 10 секунд казались вечностью. Прежние земные часы проведенные на молитве , должно быть, имели здесь какой-то вес. И их количества хватило , чтоб помочь Мэри выстоять назначенный срок. Ангел-Хранитель поднял ладонь, на ней что-то блеснуло. Демон попытался театрально красиво покинуть мизансцену , словно не было поражения. Но не рассчитал по времени. Его хватило на широкий жест завернуться в плащ , а уйти гордо и независимо уже нет. Он покатился кубарем повизгивая и скуля, как от хорошего пинка со скоростью довольно унизительной для своего ранга. В ладони Ангела Мэри увидала крест. Свой нательный. Она вспомнила, что в последнее время не носила его, и, возможно, была погребена тоже без него.
- Это Мейсон передал – пояснил Ангел. – в Церкви. В день твоих похорон.
- Мейсон! Какая умничка! – обрадовалась Мэри и поцеловала крест.
С Ангелом-Хранителем можно было стоять совсем рядом, его свет не жег . В нем чувствовалось что-то очень родное и знакомое, но это не удивило Мэри. Она знала, что пусть незримо, но они знакомы с самого крещения.
-Здравствуй, мой Ангел. Не смотря на мою смерть, я очень рада тебя видеть. – она положила голову на его плечо.
- А я рад, что наконец-то смогу давать тебе оплеухи, кои ты не ощущала при жизни. – он обнял родную душу своим крылом.
- Да уж, - рассмеялась Мэри. - Первое, что я заслужила за недолгое пребывание здесь, так это – хорошую порку. – хотя совсем недавно, было не до смеха.
- Одни проколы! Неужели вновь придется с ним встретиться?
- Да. – Ангел-Хранитель уже не улыбался - только праведные души покидают эти сферы без задержек и испытаний. Еще ничего не начиналось, Мэри. Помни все, чему тебя учили в монастыре. И уповай на милость Божью.

ИЖЕН, очень интересный и необычный фик! И до сих пор неясно, вернется ли Мери на Землю.

Цитата

Цитата

В этом фике не это главное... А может быть, не заморачиваться. И все закончить одним махом - тремя строчкками: Умерла... Проснулась...Гипс"




4

Мэри стало не по себе. Лукавый приписывал ей блуд и измену. Формально он был прав, но она готова была поклясться, что там в монастыре она получила от небес ответ определенный и однозначный на мучавшие ее сомнения. Брак с Марком был даже не ошибкой, он был ложью. Ее ложью. Тут она виновата перед всеми – Богом, Мейсоном , мужем. Она не собиралась быть ему женой. Она только хотела скрасить последние минуты жизни. Когда же он выжил, она не нашла в себе сил признаться о причине своего решения. Она думала, что сможет стать хорошей женой, но не стала. Потому что не любила. И как только стало ясно, что Марк тоже не любит - всякий смысл быть вместе пропал. А сердце тянулось к Мейсону с невероятной силой. Она не могла больше таить в себе свои чувства. Она призналась ему. Стало невероятно легко на сердце. О возвращении к Марку не могло быть и речи. Она уехала в монастырь, чтоб испросить у Господа совета, как жить дальше. Появление Мейсона разозлило ее. И она нарочно стала искать опасности , которые таились в его непростом характере. В голове рисовались картины будущих измен и пьянок, занудные выяснения отношений, ее горькие слезы по ночам. Но молитвы рассеивали эти ее фантазии. После месс появлялась уверенность, что ее место рядом с ним. Что с ней он будет меняться к лучшему. И что ради него она вытерпит любое жизненное испытание.
Марка ей было жалко. Она решила вернуться и поговорить с ним об их браке, и о своей любви к другому. Марк всегда был рассудительным. Он сможет понять и отпустить ее. В его дружбе она не сомневалась. И когда она уже была готова покинуть монастырь, случилось невероятное. Об этом ей доводилось читать в церковных книжках как о очень редких случаях. Но всегда указующих правильный путь. Она воочию увидала Ангела. Когда оцепенение прошло, она наложила на себя крестное знамение и прочитала отречение от сатаны. Ангел не исчез. Сказав: »Аминь», он повелительным тоном произнес: « С мужем не встречайся. Все переговоры только по телефону и через адвоката. Мейсону ты дана для спасения его души. Через него спасешься и ты»
Теперь она решила узнать, было ли это ведение от Бога, и что она сделала не так.
Выслушав вопрос, Хранитель утвердительно кивнул.
- В монастыре я предупредил тебя о Марке. Правда, я надеялся, что бывшая послушница сможет не нарушить церковные правила. И только после венчания воссоединится с возлюбленным.
- Мне показалось, что раз мы предназначены друг для друга… - замешкалась Мэри – то не будет греха в том, что наша близость предварит церковное Венчание. Правда, мне было не по себе, когда Мейсон запоздал с предложением.
- Венчание нужно не Богу, а людям. По причине человеческого сладострастия обычные жизненные потребности открывают доступ бесам в души людей. То, что дано только для поддержания тела разжигается ими до обжорства или гортанобесия, деторождения – до чрезмерной похоти. Вы не можете видеть, но это так, что с каждым любителем много и вкусно поесть, с каждым пьяницей сидит не один бес и они понуждают несчастного к еще более бессмысленному невоздержанию. Оставшись наедине, любящие друг друга не могут видеть сколькими они окружены безобразными существами. Не удивительно, что душа теряет одежды целомудрия, пройдя через их осквернение. Только венчанные союзы не доступны падшим духам. Ты же знаешь, что жизнь в браке не уступает в чистоте монашеской, и охраняется Богом как зеница ока.
Мэри стало плохо, как только она представила воочию безобразных свидетелей и участников ее с Мейсоном блаженных ночей.
- Могу тебя утешить, что когда я понял, что своим явлением способствовал твоему безрассудству, я пал перед Богом на колени и имел дерзновение испросить благословение на ваше обручение*, чтобы через него воспрепятствовать бесам надругаться над вами. Я распростер свои крыла над шатром, так что они ругались, носились в неистовой злобе, но не могли проникнуть внутрь. Не имея возможности самим расквитаться, они воспользовались Марком, и тут я не мог помочь.
- Но почему? Неужели мы с Мейсоном должны были быть наказаны Богом только лишь из-за срока венчания???
- Не Бог наказывал вас. Если бы вы все сделали по Его установлению … Ты помнишь сказку о лягушечьей коже. Царевичу надо было только потерпеть до определенного времени. И силы тьмы не имели бы над Царевной- лягушкой своей власти. Бесы знали, что я превысил свои полномочия, защищая вас. Они требовали восстановления «справедливости» . Мы сошлись на том, что я не буду им мешать воспрепятствовать венчанию, а они не будут пытаться впредь присутствовать при вашей близости. Я был уверен, что ты помнишь мое предостережение не иметь личных встреч с Марком, да еще наедине. Скорее я предполагал, что они будут воздействовать на Мейсона, по образцу уже испытанному ими. Но в тот момент я мог доверить ему тебя.
- Мы поссорились из-за меня. Я не смогла рассказать ему о случившемся. И чуть было не отказалась от него.
- И это не смотря на то, что между вами не должно было быть никаких секретов.
Знаешь, как мне было стыдно за тебя перед Ангелом Мейсона. Бесы же откровенно плевали мне в лицо, и обещали, что в скором времени заставят тебя жить с Марком насильно.
- Прости, милый Ангел. Теперь мне ясно, что я думала только о себе. Страшно представить, что могло случиться, если бы не любовь Мейсона.
- Во второй попытке, они придумали судебный процесс над Марком. Для этого они всячески затягивали дело о аннулировании брака в епископате, вынуждая Мейсон защищаться болезненными для тебя методами. Ваша любовь тогда подвергалась большому испытанию.
- Было очень тяжело. Мы не слышали друг друга. Каждый настаивал на своем. Я уже не была уверена в его любви. И в своей тоже. Ведь, если бы любила, смогла бы снести все.
Мэри вдруг удивленно спросила:
-Неужели Бог увидел, что нам было бы не сохранить свою любовь, и решил, что она может выжить, только если умру я… Если так, то я радуюсь своей смерти. И приму без ропота любое определение для своей души.
- я всего лишь Ангел. И не могу знать, что решил Бог, пока Он сам не откроет Свою волю.
- Да, я помню: «Ваши мысли, не Мои мысли» Но как хочется определенности…
- Определенность сейчас заключается в том, что бесовская власть будет претендовать на тебя .Тебе придется очутиться в месте, где пребывают души, чья связь была не защищена Богом**. Эта обитель находится на границе между местами покоя и адом. Поэтому, ты не сможешь молится за себя. Главное, заставлять себя искать выход оттуда. Я буду всеми силами понуждать тебя и очень помогут молитвы Церкви.
- Значит, ангел тьмы придет за мной? – Мэри со страхом вспомнила угрозы Демона. – И я разрешила ему «спасти» Мейсона. Как я понимаю, он устроит его в секту. И погубит. Все из-за меня. Я забыла, что надо было перекрестить дух, в каком бы виде он не появился, а разговаривать с ним – это прямой путь к падению…
- Не все так страшно. Вспомни: «все, что вытворяет с нами лукавый, Бог использует к нашей пользе»*** У Мейсона голова на плечах остается и он сможет сам во всем разобраться со временем. А то, что секта поможет ему пережить самый трудный период после твоей смерти – это так. Еще один повод, Мефистотелю пропеть свою знаменитую арию со словами, что он помышляет злое, а творит доброе.
Мэри облегченно вздохнула, и в одно мгновение оказалась в совершенно новом месте. Это был город, погруженный во тьму. Он освещался множеством иллюминации, походившей на дискотечную бешеную смену разноцветных огней. Город был полон обитателей. Мэри впервые увидала души, такие же как и она сама. Почти все они были обнажены ( в отличие от нее и немногих иных), но не стеснялись этого. Некоторые имели неестественно развитые гениталии и подчеркнуто соблазняющий вид. Они явно не подозревали, насколько отвратительно смотрятся со стороны, поэтому держались независимо и раскрепощено . Были души чья эфирная плоть была сгнившая и рваная. Она изрыгала какие-то жуткие выделения и кровь и с трудом напоминала человеческое тело. Запах стоял резкий и страшно неприятный, но он был ничто по сравнению с теми стонами, криками, свистами, что издавались горожанами. Их причиной, как потом узнала Мэри, было никогда не могущее быть утоленным плотское желание. Одетые души рванулись к новенькой и стали жадно всматриваться в ее лицо. Но она никем не была узнана, так что со стоном разочарования ее оставили в покое. Голых и гнилых Мэри не заинтересовала совсем. Было видно, что ее появление вызвало у них презрение. Такое же презрение выпадало на долю и иных одетых. Здесь явно была своя иерархия.

* Обручение - предшествует венчанию. В нем молодые объявляются Церковью женихом и невестой. Быть супружеских обязательств...
** Брак зарегистрированный государством тоже освящается.
***Цитата из святых отцов по памяти.

Сообщение отредактировал ИЖЕН: Понедельник, 08 ноября 2010, 06:36:40

5

Жизнь горожан состояла из сплошных праздников. Вечеринки не затихали ни на час. Постоянные поиски новых партнеров в надежде остудить вышедшую из-под контроля страсть заставляли души вытворять со своими телами самые немыслимые трансформации. То, что казалось Мэри уродливым и постылым, на самом деле пользовалось успехом и обещало противоположному полу наслаждение. Нередко праздники заканчивались погромами разочарованных фурий и массовым избиением недавних кумиров. Потом все забывалось и начиналось по новой . Так протекала жизнь «голых». Они были хозяевами в этом городе и имели самые богатые дома. «Одетые» не принимали участия в праздниках и очень тяготились своим пребыванием среди повсеместного разврата и пошлости. Они старались селиться подальше от центра, что не спасало их слух и обоняние. К тому же на окраину были вытеснены «гнилые», соседство с которыми еще более омрачало несчастных диссидентов. Это были недавние горожане, совращенные бесами, охранниками города. Не находя утешения среди себе подобных, они покупались на обещания лукавых утолить непомерную похоть. Из-за связи с духами, их тела становились прокаженными, но взамен они, действительно получали награду. Бесы брали их с собой на Землю, и они вместе присутствовали при самым интимных встречах людей. Довольные и усмиренные, они возвращались обратно, и рассказывали горожанам, как спокойны и блаженны теперь их тела. После чего, армия «гнилых» умножалась.
Мэри надеялась получить помощь от «одетых», но дружба и взаимовыручка здесь видимо были не в чести. К тому же, она скоро поняла почему те избегали долго находится с кем бы то не было рядом. Они боялись, что общение разбудит в них земные желание и со временем превратит в обычных горожан. По этой же причине они запрещали себе любые воспоминания о своих оставленных возлюбленных. Одиночество и ужасная атмосфера вокруг – вот что ждало Мэри в этом городе. Но самое страшное, надо было забыть Мейсона. Даже если бы она захотела забыть, весь вопрос был : а как это сделать. Довольно быстро Мэри стала впадать в отчаяние в бесполезной борьбе за свою чистоту. Если она забудет его, то кому нужна ее чистота?
Стоны и крики за стенами ее ветхого жилища были настольно отвратительны, что Мэри не раз хватала нож и в порыве исступления полосовала свое тело. Но раны скоро затягивались , а тоска и отчаяние не отступали. Тогда она заставила себя выходить из дома и наносить визиты «одетым». В надежде, что кто-то откроет ей дверь. Так она познакомилась с бывшим епископом. Он имел сострадательное сердце и откликнулся на плач бывшей послушницы.
- Ты удивляешься, как сюда попал иерарх такого высокого ранга? – начал он свой рассказ за чашкой вкусного ромашкового чая.
- Моя история очень поучительна. Я имел племянницу. В детстве она осталась сиротой, и я определил ее на воспитание в монастырь. Девочка желала стать монахиней и я решил, что ее жизненный путь предрешен. По достижении определенного возраста, было назначено пострижение. Каково же было мое возмущение, когда я узнал, что племянница самовольно оставила стены монастыря и сбежала к офицеру. Его полк одно время имел постой рядом с обителью, тогда и произошло их знакомство. Через какое-то время я получил письмо, в котором девушка просила простить ее и благословить на законный брак. Пусть не ради нее, но будущего ребенка, которого она носила под сердцем. Оскорбленный из незаконной связью, я используя свою власть, запретил пастырям совершать святое венчание над блудниками. И предал анафеме.
Это была время, когда церковь боролась с входившими в моду сожительствами. И мне как чиноначальнику приходилось строго наказывать одних, чтоб образумить многих. Я ответил племяннице, что сниму анафему , если она оставит блудное сожительство, вернется в монастырь и проведет оставшуюся жизнь в покаянии и молитве. Больше я ее не видел и ничего о ней не слышал. Когда моя земная жизнь закончилась, я совсем неожиданно для себя оказался в городе, куда бесы определяют тех, кто, по их мнению, не сохранил чистоты в земной жизни или не принес достойного покаяния в этом грехе. Я недоумевал: « Моя жизнь безупречна в этом плане. С помощью Божьей я отражал все нападки бесовские и никогда не осквернил ни себя, ни сана» Мой Ангел отвечал: «ты за свою племянницу определен сюда. Твое немилосердие всему виной. Бог простил ее, но ее место займешь ты, пока твое сердце не омоется от жестокосердия многими слезами . Я тут не одно столетие и один Бог ведает, когда я буду прощен»
- Моя история тоже связана с монастырем. Как и Ваша племянница, я вместо равно ангельской жизни предпочла жизнь с любимым. В наше время добрачная жизнь не считается чем-то страшным. Даже наоборот, если узнают, что молодые хранят себя до брака, их посчитают сумасшедшими. Или недостаточно влюбленными. Мой любимый долго добивался меня. И когда я поняла, что люблю его, мне казалось, что будет верхом ханжества отказать ему в близости. Мой развод с мужем и наш будущий брак казались делом решенным. Теперь-то я понимаю, что церковное благословение не пустая формальность, и хотя мой Ангел на Земле защищал нас от бесов, но их власть над моей душой осталась.
Мое состояние здесь ужасно. Я уже не раз пыталась покончить с собой, но тело каждый раз начинало жить снова. Неужели ничего нельзя сделать???
- Возьми вот это – епископ протянул ей небольшой белый хлеб. Мэри не могла вспомнить, где она видела такие же круглые диски. – и постоянно приходи ко мне за ними. Ни под каким предлогом не начинай общения с горожанами. Даже я не решаюсь на него. В этом городе напрочь отсутствует чувство стыда, поэтому даже девственник не почувствует, как его незаметно втянут в разврат . Ты же, испытавшая наслаждение, обязательно пополнишь их ряды. «Одетые» сохраняют себя полной изоляцией и хранением своих чувств.
- Должно быть, это очень трудно
- Да, намного легче это делать на Земле и не попадать сюда после смерти. Я бы советовал найти занятие по душе и полностью погрузиться в него. Мое хобби – ухаживать за садом. Получить урожай – довольно сложно, поскольку здешняя экология противопоказана флоре. Но кое-каких результатов я добился.
- Но неужели никто на твоей памяти не покидал этих мест?
- Раз в год перед Пасхой сюда сходит Иоанн Креститель и призывает в Царство небесное. Он умоляет оставить нечестия и ждать Спасителя, который выведет их отсюда в скором времени.
Но не многие приготовляют себя . Никто не понимает, что такое Царство Небесное. Когда они узнают, что там тело не желает утех, они с руганью гонят Пророка за то, что он зовет их в скучное болото. Когда же приходит Спаситель, бесы устремляются в рассыпную, так что город три дня не охраняется. Кто-то идет за Ним, кто-то бежит от Него, настолько их мучает Его присутствие. Кто-то просто использует возможность улизнуть в неизвестном направлении. За это время город наполовину пустеет. Всегда есть такие, что желают оставаться в нем и дальше, из-за привычки или из-за трусости. Но христиане не могут воспользоваться Пасхой. Она только для тех, кто не познал Благой Вести на Земле – для тех, кому не было проповедано Евангелие ранее. Для нас же существует другой путь. Возможно, он у каждого свой.
Белый хлеб нам передается ангелами по молитвам Церкви. Он очень укрепляет . Но больше нам светлые силы помочь не в силе.
- Я обязательно найду выход! - после вкушения небесной пищи , Мэри была полна решимости действовать.
Попрощавшись с епископом, она вышла наружу, и впервые решила не прятаться в своей хибарке, а исследовать поподробнее местность. И это вошло у нее в обязательное времяпровождение . Отвратительные сцены совокупления людей с бесами, дикое гырканье и ругань вокруг – Мэри училась не воспринимать ужасы этих мест. У нее была цель , и белый хлеб, который она получала от епископа - значит она вынесет все.
В один из очередных дней Мэри познакомилась с 15-летней девочкой. Пренебрегая опастностью общения, она не смогла пройти мимо рыданий несчастного существа. Мэри накормила ее белым хлебом и когда та немного пришла в себя, отвела в свое убежище. Только на третий день новая знакомая смогла успокоиться окончательно, поверить в свою безопасность и рассказала о себе следующее. Она кончала 9 класс, когда ее родители были вынуждены выехать из богатого района на заводскую окраину. Хелена (так ее звали в жизни) была вынуждена поменять школу. На новом месте девочку подняли на смех, узнав, что она девственница. От одного только желания не быть белой вороной, она пригласила к себе какого-то молокососа, пока родители были на работе. Одноклассник долго опустошал холодильник, после чего поспешно и неуклюже лишил ее невинности. В школе Хелену больше не донимали, новоявленный любовник несколько раз интересовался содержимым ее холодильника, но сообразительная девочка предложила встретиться в другом месте, и тот быстренько ретировался. А потом Хелену насмерть сбила машина и она очутилась в этом страшном городе. Здесь к ней постоянно подходят голые юнцы тащат в свои квартиры, обещая сытно накормить. Поначалу удавалось убегать. Но с каждым разом юнцы становились все настойчивее, а сил у Хелены становилось все меньше. В тот день, когда ее нашла Мэри, ей убежать не удалось. ..
- Я этого не выдержу… Это будет повторяться каждый раз ... – Хелена забилась в беззвучном рыдании.
Мэри прижала ее к себе. Девочка напомнила ей ее Кристи.
- Я тебя не оставлю. Мы всегда будем вместе. Я бывшая монахиня и при мне они не посмеют к тебе подойти. К тому же, у нас есть хлеб молитв. А когда я найду выход, я возьму тебя с собой.
Где твое платье?
- Оно было на мне…до того случая… потом оно куда-то делось
- Это не беда – Мэри быстро скроила из своего одеяния две легкие туники и повела сестренку на благословение к епископу.
- Главное, научиться отстраняться от мерзости вокруг .
Хелена долго уговаривала Мэри не выходить из дому и всю вечность провести в этом ненадежном убежище, но та была неумолима.
Вдвоем появляться наружу стало тяжелее . То ли туники имели соблазнительный вид, то ли присутствие Хелены было причиной, но «голые» не давали проходу., похотливо потряхивая неестественно обозначенными телами. От одного вида «красот» подкатывала тошнота. Хелена начинала истерику, а Мэри хватала все, что было под рукой и лупила бесстыжих куда попало. С улюлюканием и похабными остротами «голые» отступали. Труднее было отделаться от собратьев.
Их ухаживания были безупречны. Они предлагали проводить, дарили цветы. Читали стихи. От случайного прикосновения одежд и пылких взглядов накатывали воспоминания. К счастью, Хелена, не имела романтических наклонностей и любовного опыта. Ее хихикание в самые ответственные моменты, когда Мэри уже была готова не отвести уст, действовали отрезвляюще. Мэри брала ситуацию под контроль, и с помощью женских хитростей, таких как назначение будущих свиданий на этом же месте или неточного домашнего адреса, девушки освобождались от преследования.
В следующий раз все повторялось по новой, а выхода найти не удавалось. Отчаяние и ощущение бессмысленности стали брать вверх. Дело дошло до того, что сестры решили найти себе достойных спутников и остаться с ними навсегда. Хотелось простого женского счастья где-нибудь подальше от городского срама. Епископ долго отговаривал Мэри , утверждая, что душам не доступны земные наслаждения. То, что чувствует женщина – всего лишь воспоминания, и путь покатиться по наклонной вплоть до прокажения. Но в Мэри проснулся ирландский характер, поэтому епископ смог добиться только того, что девушки согласились познакомить его с их будущими избранниками и не вступать в интимную связь без его благословения. Так, во всяком случае, выигрывалось время…

Долго я зрела на коммент...
ИЖЕН, спасибо за такой неожиданный, интересный и потрясающий меня местами до глубины души фанфик. Уж не знаю даже, в каком смысле потрясающий...

Описание смерти и ощущения себя после смерти очень похожи на мои представлени о том, как это бывает. Очень трогательно и правдоподобно все это описано – слезы еле держу…

Цитата

Очень близко моему ощущению о том, что стало причиной всех бед. А отнюдь не Джина в полотенце. И шатры считаю искуплением и исправлением этой ошибки и не каким не грехом.

И то что Mэри дана Mэйсону для спасения его души, чтобы через ее любовь он делался лучше и чище - все это мои мысли и чувства один в один.

Про то, что шатры - это неприкосновенная территория, где даже предположить нельзя того, что они делают что-то не так и плохо - тоже все мои чувства один в один.

Дальше –хуже.
Естественно, я тут же повелась на пламенные речи лукавого о Любви, Свободе и Вечности и обещание соединить любящие сердца.
Уже погубила бы обе души, бестолковая...

Дальше еще хуже.
Ох, ИЖЕН, ты такого страху нагнала на меня, что я уже почти готова пойти покаяться во всех своих грехах, коих очень и очень немало.
Не тешусь даже надеждой на земное счатье наших любимых героев, а лишь уповаю на то, что пройдя через все круги ада (или чистилища?) – или как это называется? я не сильна в таких вещах - они хоть когда-нибудь встретятся в Царствии Небесном. Боюсь только, что не через одну сотню земных лет. Если Mэри за ее малогрешную жизнь суждено пройти такое, что же ждет Mэйсона – страшно даже себе представить...
Все так реалистично, что я не могу избавиться от мысли что так и есть на самом деле. И не дает покоя вопрос – зачем же тогда жить, искать счастье, ошибаться, падать, вставать и т.д.? Надо закрыться в раковину и только молиться, молиться и молиться.
Mеня это умозаключение повергло в состояние приличного шока, конечно.
В моих представлениях до этого момента все было гораздо наивнее и проще…

В общем, как-то так… Жду продолжение одновременно с нетерпением и большой опаской.

Сообщение отредактировал Мэйси: Среда, 10 ноября 2010, 03:16:10

Мэйси (Четверг, 10 декабря 2009, 01:59:56) писал:

Интересно... Значит, чтобы Мери искупить вину за вступление в брак без любви, из жалости, ей просто нужно было отдаться Мейсону? Это такое наказание дают в церкви?
Виновата во всем Мери, а Джина вообще ни при чем? Значит, и не Мейсон?

NatAlekS (Четверг, 10 декабря 2009, 09:07:05) писал:

я уже писала это не раз.
Джина в полотенце – это факт прошлой жизни, изменить который никто не в силах при всем желании.
Не будь Джины в полотенце – была б еще какая-нибудь причина для размолвки – поводов для этого богатая событиями и скелетами в шкафу прошлая и нынешняя жизнь Mэйсона давала предостаточно.

Дело не в том, что «отдаться» в смысле чисто физическом – это искупить, не надо все так буквально утрировать.
А в том, что шатры - это есть исправление ошибки и расставление на свои места жизненно-важных приоритетов. Прекращение самообмана, прощение, возвращение доверия, соединение с любимым челоеком душой и телом - в том числе и жертва со своей стороны тоже в виде невинности.
Если надо, чтобы Mэйсон был виноват- это и так уже аксиома, он всегда виноват.