еще чуть-чуть?
Частный самолет Кэпвеллов:
Мэйсон сидел в кресле и смотрел на своих почти одинаковых сыновей…Джеральд, старший из них, сейчас спал…Джейсон, младший, уткнувшись в свой «гаджет», не обращал на него внимание…он смотрел на них и думал… о том какими они вырастут…сейчас, в свои семнадцать лет они оба пошли практически на преступление ради своей матери…что бы отомстить за нее…и он понимал их чувства…потому что сам пережил эту злость…злость и бессилие…и как он, их отец должен объяснить им где находится эта черта ярости, которую нельзя переступать…за которой идет уже не месть, а преступление…
«Пап, можно тебя спросить?» - прервал его мысли голос сына. «Да, Джейсон, спрашивай, конечно…» - ответил Мэйсон. «Почему ты отдал им этот дом, а не забрал его? Ты ведь выкупил закладную у банка, и получается, что ты просто подарил этот дом миссис Николс и ее дочерям…» - удивился Кэпвелл младший. «Джейсон, сынок, понимаешь…любой гнев, справедливый или несправедливый, обладает разрушительной силой и он разрушает не только того, кому мстят, но и того, кто мстит…Миссис Николс и девочки не виноваты в том, что их муж и отец сделал с вашей мамой…но из-за вашего или моего гнева они могли пострадать…ведь независимо от того живет с ними Дэш Николс или нет, они его любят, несмотря ни на что…а значит и в нем, есть что-то хорошее, как бы мы с вами к нему не относились…Тем более, я не подарил им этот дом, а всего лишь позволил им жить в нем сколько они захотят» «Но это одно и тоже, разве не так?» - проснулся Джерри. «Нет, они могут жить в нем любое количество лет, но распорядиться им, то есть продать или сдать в аренду, без моего согласия они не могут» - пояснил Мэйсон.
«San Francisco General Hospital», Сан – Франциско, Калифорния:
Ребекка с яростью уже десятый раз за последние двадцать минут набирала номер Мэйсона Кэпвелла. Она полчаса назад прилетела в международный аэропорт Сан-Франциско и сейчас ехала в больницу к сыну…и никак не могла дозвониться своему старому другу…рядом с ней сидел Гершон и с олимпийским спокойствием наблюдал за ее попытками…
«Ребекка, успокойся, может Мэйсон занят…может у него совещание…и он просто выключил телефон» - робко начал мужчина. Гантманн бросила в его сторону гневный взгляд и продолжила свои попытки…
Через пятнадцать минут, которые показались ей вечностью, она влетела в приемный покой самой большой больницы Сан – Франциско…она готова была разорвать любого, кто помешает ей сейчас же увидеть сына…
Сейчас она уже не помнила, как ей сообщили, что ее сын попал автокатастрофу, что ее сын, смысл всей ее жизни, находится в критическом состоянии, и она может не успеть долететь…сейчас Ребекке казалось, что это было в прошлой жизни…и она сама не знает как пережила эти девять часов полета…
Гантманн подбежала к стойке старшей медсестры и выпалила скороговоркой « Пострадавший Даниель Коген, автокатастрофа на федеральной трассе US 101, привезен в критическом состоянии» …Женщина за стойкой подняла на нее глаза и медленно, растягивая каждое слово, произнесла – «А вы ему, собственно, кто будете? На любовницу не похожи, слишком стары…» Ребекка готова была разнести эту стойку на мелкие кусочки… «Я, его мать, понятно, мать!!!» - чуть ли не кричала Ребекка… «Мать?» - удивленно переспросила медсестра – «Это тогда кто?» - указала она куда-то за плечо Ребекки.
Ребекка Гантманн невозмутимо развернулась и увидела…увидела ЕЕ…женщину, которую она не видела почти тридцать лет…перед ней стояла… Амелия Коген собственной персоной..она ее узнала даже спустя такое количество времени.