1985 год. Лос-Анджелес (три недели спустя). Часть 1.
- Мама! – Крис быстрым шагом вошел в дом, застав мать спускающейся по лестнице. – Привет!
- Привет! Какой сюрприз! – София обняла сына. – Ты надолго?
- Вряд ли… - он протянул руку, перегородив ей путь. – Ты знаешь, что треть инвесторов, вкладывающих деньги в компанию, пришла от Адама?
- Знаю, - София положила руку на запястье сына и, опустив импровизированный «шлагбаум», прошла.
- Почему не сказала?!
- Крис… - обернулась. – Сам съезди к Адаму и поговори, если тебе принципиально важно знать про эти вложения… Точнее, про ту работу, которую он проделывает, помогая «NAVITEС» оставаться на плаву. Это ваши дела! – она обернулась, поискала взглядом очки от солнца – нашла, надела. Покрутила головой… - Где ключи от машины?
- Вот! – Крис подал матери ключи, которые лежали на одном из столиков.
- Спасибо! Я целый день на съемках! Пока!
- Мам…
- Пока! – София, не оглядываясь, вышла за дверь.
«Кадиллак Эльдорадо», принадлежащий Адаму, как раз медленно выехал из ворот. Крис, недавно подъехавший к поместью и размышлявший, а хочет ли он о чем-то говорить, быстро вышел из машины и пошел наперерез. Машина притормозила. Крис открыл дверцу с пассажирской стороны и сел. Адам, как ни в чем не бывало, тронулся с места, полностью игнорируя наличие пассажира.
- Я узнал, что ты вкладываешь в меня деньги… И свои, и чужие.
- И что?
- Зачем? Кто тебя просил мне помогать?!
Адам резко принял вправо и остановился на обочине, заглушил мотор. Взял трубку телефона, набрал номер, кого-то предупредил, что не встречу не приедет… Поговорив, повернулся к Крису.
- Неподходящее место, конечно… Но ты похерил нашу с Софией семейную жизнь. И отнимаешь у меня право чувствовать себя твоим отцом… А мне все казалось, что «нельзя парня напрягать, сам все поймет»… Сейчас я говорю – ты слушаешь! Надеюсь, то, что моментами ты кажешься недоразвитым – впрочем, тут никаких претензий: как развивали, так и развился, не помешает тебе понять меня правильно. И… думаю, здесь проблем не будет - этот разговор никогда не дойдет до Софии. Вообще никогда! Ясно?
Крис кивнул. Подобное – приказной тон, оскорбительные замечания – происходило впервые. Ситуация явно из ряда вон выходящая. Даже когда он в пятнадцать взял машину Адама и чуть было не погиб – машина годилась только на металлолом, тот только скрипел зубами да сжимал кулаки. И когда в двадцать он с компанией однокурсников на ровном месте неожиданно для самого себя «подзавис» на чьей-то квартире (никак не могли разойтись после дня рождения, несколько дней к ряду экспериментируя с косяками и алкоголем), и пропустил премьеру фильма, в котором снималась София, Адам его просто нашел, молча выволок, из квартиры, , в машину , из машины, волоком до лифта, под душ… Потом свежую одежду, телефонную трубку в зубы – звонить матери, каяться… Предварительно тихо и внятно посоветовав придумать себе убедительную историю на тему «влюбился-забылся», с упором на романтику… Правда, после того случая, Адам завел поганую привычку неожиданно появляться в Сан-Франциско… заглядывать в гости…
- Отлично! Начнем издалека. Расскажу-ка я тебе о твоем отце… - Крис, замерев, выслушал краткое, сухое изложение истории длиною в год. – Теперь попробуй сейчас, при мне, порассуждать на тему того, какую любовь должна была искать София… Фейерверк чувств и все такое… После всего, что с ней произошло. Это к разговору о том, что в наших с ней чувствах ты чего-то там не видел… Говорю один раз – надеюсь услышишь… Она меня любила, я любил ее, и нам было очень хорошо вместе – во всех смыслах… И не смей больше трепать матери нервы, высказываясь на эту тему!
- Я похож на отца? – задал Крис вопрос, который его всегда интересовал.
- Нет, не очень… - ответил Адам. – Или мы говорим о не внешности?
- А если не о внешности?
- Характером ты в Софию.
- Мама не раз бросала фразы в том роде… что я похож на тебя…
- Я знаю… И я с ней согласен… Ты многое взял от меня… хоть и не хотел.
- Ты его видел?
- Да… Однажды… Проявил инициативу… Захотелось посмотреть…
- И?
- Посмотрел.
- Скажешь мне кто он?
- Скажу… Приходи, когда прилетишь в следующий раз… если не передумаешь. Только думай хорошо! Думай о том «зачем», «для чего» и «чего ради»… И давай, обойдемся идиотических поползновений – набить морду и так далее. Уверен, Софии уже давно плевать на эти условности, ради мифический чести она никогда не отказалась бы от возможности иметь сына… тебя… Ты для нее все… Твои интересы для нее зачастую выше ее собственных чувств и желаний. Впрочем, ты это и так знаешь – будь иначе, мы бы с ней поженились еще шестнадцать лет тому назад… Так что думай!
- Хорошо… А что с деньгами?
- С ними все просто. Компании они нужны, я их нахожу. Верю, что дело ты начал стоящее, поэтому вкладываю сам и другим советую. Еще вопросы? – Адам уже отвернулся и заводил автомобиль.
- Да. Много…
- Со своим… «много»… придешь вечером, - Адам смотрел вперед, сжимая руль. - Как сын к отцу… Тогда и поговорим. Давай, выходи, до своей машины ножками дойдешь…
- Ты жалеешь, что расстался с мамой?
Вместо ответа Адам врубил заднюю передачу и на предельно возможной скорости сдал назад, притормозив точно у машины Криса. Потом перегнулся, дотянулся до ручки с пассажирской стороны и толчком открыл дверь. Крис упрямо сидел на месте. Адам помолчал, но все же заговорил.
- Жалею… что не оттаскал тебя за уши… Не в десять – тогда все можно было понять и простить… Позже! Когда ты стал накручивать нашу с Софией жизнь на свое представление о любви… Когда стал выдумывать какие-то правила, которым мы не соответствовали… Себе нервы трепал и нам. Сейчас уже неизвестно, как бы жизнь сложилась… Может быть все равно расстались… Но все эти годы у нас была бы нормальная семья!
- Ты вечером точно не занят?
- Считай, уже освободился. А теперь выметайся – у меня дела.