1,5 серия с продолжениями

Alenatci (Среда, 28 декабря 2011, 14:02:59) писал:

Спасибо, Alenatci ! ))))
Что ж поделать, люблю я это дело)))) И писать о детках, и для деток писать, да и самих деток, тоже люблю)))

Цитата

Я так поняла, что это были не твои Мери и Мейсон)))))

Вообще, это у многих были "не их Мери и Мейсон", но я, честно, не расстроилась, потому что своих я тут увидела

Цитата

Вполне себе восточно-экспрессивные пяточки)))))

Крыши не было... просто мы не всегда об этом знали..

Трижды я "переписывала" крышу, с юмором и без оного... Думаю, что перепишу еще пару-тройку раз...


Каждый год Мери и Мейсон летают в Париж, отмечать День взятия Бастилии. Никто уже и не помнит, почему сложилась такая традиция. Съездили раз, съездили два... Ездили одни, ездили с детьми... Дети выросли, а они все равно 14 июля - в Париже!



12.07.2012… Три часа ночи, где-то в Санта-Барбаре…

- Мери, - Мейсон шепотом произнес имя жены и едва коснулся губами ее плеча, - Ме-ри...
- Ммм...
- Мери, просыпайся.
- Который час?
- Половина четвертого… доходит... - Мейсон потерся носом и еще раз поцеловал жену, но уже в щеку, - Вставай, нам пора.
- Что-то случилось? - Мери, жмурясь спросонок, повернула лицо к мужу.
- Угу... Во-первых, я тебя люблю…
- Ну, эта новость не нова.
- Согласен. А во-вторых… Во-вторых, 223 года назад французы взяли штурмом Бастилию, и мы просто обязаны отпраздновать это событие со всеми полагающимися почестями и вытекающими последствиями.
- Мейсон, - Мери вздохнула и провела рукой по щеке мужа, - конечно отпразднуем. Но ведь еще 12 июня, а сейчас три ночи, и наш самолет в Париж вылетает только в восемь вечера. Мейсон, твои французы еще раздумывают, стоит ли им вообще начинать этот штурм. Может у нас получится еще немного поспать?
- Нет, - Мейсон покачал головой, - в том-то и дело, что не получиться. Полтора часа назад мне позвонили из аэропорта и сказали, что в связи с неблагоприятными погодными условиями в Европе, все вечерние и ночные рейсы туда отложены на сутки.
- На сутки?!
- Да... Так что если мы не вылетим в ближайшие два часа, День взятия Бастилии, Мери, пройдет впустую, во всяком случае, для нас с тобой.
- Как в ближайшие два часа?
- Вот так! Мне удалось зафрахтовать небольшой частный самолет, вылет через... - Мейсон глянул на часы на стене, - один час пятьдесят три минуты.
- А как же девочки? Их же надо срочно поднимать, Мейсон!
- Мери, девочки никуда не летят... Самолет небольшой, в нем всего два пассажирских места.
- Представляю, как они расстроятся... Они так ждали этого, Мейсон.
- Мери, наши дочери - взрослые и понимающие люди. С Джессикой я уже поговорил, она присмотрит за Стэйси, а утром их заберет к себе София... С ней и с отцом я уже тоже договорился.
- Эй, да ты устроил тут целый заговор, пока я спала! Все уже в курсе, кроме меня, разумеется.
- Мери, - Мейсон обезоруживающе улыбнулся, - ты так сладко спала. Мне было жаль тебя будить.



Двенадцать часов спустя, где-то в небе над Европой...

- Мейсон, а ты уверен, что прогноз про плохую погоду в Париже был правильный?
- Мери, да разве же можно быть уверенным хоть в чем-то с этими метеорологами? Помнишь? - и Мейсон процитировал пару четверостиший неизвестного ему автора, -
- А лета не было вообще…
Да и зима была не очень,
И ожидали мы вотще,
Что будут хоть весна и осень.
Но и весна была того…
А осень и того похуже…
Прогноз погоды никого
Не убедит, что он нам нужен!..
- Да уж… Но что-то не похожи здешние облака на грозовые… Вот увидишь, не нужно нам было торопиться. И девочек не взяли с собой... Стэйси там уже, наверно, все телефоны оборвала, в желании высказать свое "фи" маме и папе...
- Мери, грозовые облака имеют обыкновение сгущаться внезапно и стремительно. Прожив столько лет бок о бок с семейством Кэпвеллов, пора тебе уже разбираться в таких вопросах.
- А я и разбираюсь, и гораздо лучше, чем ты можешь себе представить.
- Не могу поверить, что кто-то может разбираться в грозовых облаках лучше, чем я?
- Ну, за двадцать пять лет…
- За двадцать шесть…
- Да практически за двадцать семь…, так вот, за это время я изучила все ваши кэпвелловские облака досконально и могу сказать со стопроцентной уверенностью, что большую их часть вы организуете себе сами.
- Ты хочешь сказать, что это вроде как, кошка скребет на свой хребет?
- Очень верное выражение. Мейсон, признайся, что ты соврал мне про непогоду в Европе.
- Мери, в юриспруденции нет понятия «соврал», мы говорим – «намеренно ввел в заблуждение»…
- Ну так как, ты меня намеренно ввел в заблуждение?
- Нет! Если я тебе соврал, то значит перед этим соврали мне. Однако я бы не стал подозревать работников аэропорта в намеренном введении меня в заблуждение. У них совершенно нет мотива. Да и у меня тоже.
- Насчет тебя я не уверена…

В это время послышался мелодичный звонок и в динамике громкой связи раздался голос второго пилота:
- Мистер и миссис Кэпвелл, просим вас пристегнуться и привести спинки кресел в вертикальное положение, мы начинаем снижение. Скоро будем на месте. К сожалению, должен вас огорчить, над Парижем сильный ливень, поэтому мы будем садиться в Реймсе. Извиняемся за доставленные неудобства.
Мейсон Кэпвелл победно посмотрел на жену:
- Два – ноль в мою пользу…
- А почему это уже «два», Мейсон?!
- За пререкания с мужем, Мери, - он изогнул бровь и попытался изобразить грозное выражение лица.
- Мейсон, - Мери тоже поиграла бровями, - я знаю одно волшебное средство, как смягчить самый суровый суд в мире.
Ему очень хотелось оставаться серьезным, но губы сами разъезжались в улыбке:
- Только, пожалуйста, никому о нем не рассказывай…



Собственно 14 июля, где-то после обеда...

Кое-как пробившись сквозь толпу, Мери и Мейсон выбрались из сада Тюильри на площадь Согласия. Естественно, что тут все давно закончилось, но народу на площади было неимоверное количество, казалось, будто здесь намечается вавилонское столпотворение. Пока влюбленные, как дети развлекались на аттракционах, погода успела наладиться. Солнце, вспомнив, что сегодня практически середина лета, растолкало тучки и облака в пригороды Парижа, раскрыв над столицей Франции июльское голубое небо. Лужи на асфальте мгновенно испарились. Совсем легкий ветерок, едва шевелил полотнища флагов, вывешенных к празднику.
- Подожди меня тут! Я кое-что забыл! – Мейсон обернулся, высматривая что-то за своей спиной, - Никуда не уходи! – строго сказал он жене и бегом помчался назад.
Мери, привыкшая за эти годы, к странностям супруга, знала, что он задумал какой-то сюрприз. Постояв с минуту, она полюбовалась видом на луксорский обелиск и Эйфелеву башню вдалеке. Потом Мери самой захотелось сделать мужу что-нибудь приятное, она начала осматриваться в поисках чего-нибудь необычного. «Может купить ему флажок? Или шапочку, как у Обеликса?» Мери засмеялась, представив высокого Мейсона в крылатой шапочке на макушке. Но продавцов сувениров по близости не было, и Мери побоялась отходить, чтобы не разминуться с мужем. Рядом стоял только продавец шариков, наполненных гелием, которые разлетались у него, как горячие пирожки. Мери присмотрела самый лучший, как ей показалось шарик, купила его и спрятала за спиной.
Только она вернулась на место, где ее оставил муж, как из толпы вынырнул Мейсон. Вид у него был растрепанный, но довольный. Правую руку он держал за спиной.
- Хорошо, что его никто не успел купить, - сообщил он жене, - Я его заприметил, когда мы проходили мимо, но только у ворот до меня дошло, что на нем написано. Держи, это тебе от меня!
С этими словами он вытащил руку из-за спины и протянул жене воздушный шарик в виде сердечка, на котором было написано «I love you, Mery!»
- Представляешь, как мне повезло, что его не купили! – Мейсон светился от радости. Он сделал петельку на конце веревочки и отпустил шарик. Шарик весело заплясал над головами.
Мери смотрела на мужа совершенно счастливыми глазами, закусив нижнюю губу, что бы удержаться от смеха.
- Ты не рада? – Мейсон ничего не понимал, почему ему до сих пор еще не бросились на шею и не расцеловали.
Тогда Мери накрутив за спиной на палец кончик веревочки от своего подарка, тоже отпустила его на свободу. Теперь над головами у них плясали два шарика: красное сердечко и оранжевый шарик с нарисованным на нем толстым забавным зайцем.
- А это тебе от меня! Шарика с надписью «I love you, Mason!», я думаю, не сыскать не только во всем Париже, но и во всем мире, поэтому я тебе это скажу сама. Я тебя люблю, Мейсон! – сказав это Мери, наконец, бросилась мужу на шею и поцеловала в щеку. Он начал делать хитрый маневр, пытаясь сорвать у жены поцелуй в губы, но она ловко уворачивалась, хохоча: «Мейсон, не вздумай! Тут народу полно! Посмотри сколько детей вокруг!»
Поцеловав жену в нос, в щеку, в висок и в ухо, Мейсон, наконец, не выдержал и со словами «Мери, парижане учатся целоваться раньше, чем говорить! Тут этим никого не смутишь!», нашел-таки что искал.

Проходящая мимо женщина с ребенком, громко фыркнула и сказала: «Es ist nicht siehe, Hans! Diese Bewohner Paris haben keine Scham ganz!»*
Два шарика весело подпрыгивали и крутились над Мери и Мейсоном, путаясь веревочками и пытаясь улететь в голубое парижское небо. Маленький Ганс, которому мать не велела смотреть, чуть не вывернул шею, оглядываясь назад: «Die Mutter, siehe! Der kleine Hase mag Meri!»**

_____________
* "Es ist nicht siehe, Hans! Diese Bewohner Paris haben keine Scham ganz!" - "Не смотри, Ганс! У этих парижан совершенно нет стыда!"

** "Die Mutter, siehe! Der kleine Hase mag Meri!" - "Мама, помотри! Зайчик любит Мери!"

Сообщение отредактировал Сэммис: Суббота, 21 июля 2012, 02:32:31

Узнаю Мейсона!
Спасибо, Сэммис!

ice-fate (Среда, 14 декабря 2011, 05:36:53) писал:

Спасибо, ice-fate!

Как же я их обожаю!!!!!!! И тебя, Семмис. тоже, за то что даришь мне кучу таких замечательных эмоций!!! Только большая просьба, переведи пожалуйста речь чужеземцев, а то я по английски шпрехаю, а это то ли немецкий, то ли французский....))))

Очередная порция позитива Спасибо, Сэммис!
Только вот я присоединяюсь к просьбе: по-немецки я не шпрехаю, а фразы наверняка интересные, раз ими глава заканчивается!

Сэммис, спасибо большое за позитив!

MaryMason, JaneBennet, Иден Парризи, спасибо! И что читаете, и что нашли время откомментировать!
Будет еще небольшое продолжени, как только у меня свободные час-два организуются))))))))), а то даже времени нет на форум вылезти

Перевод)))))) да, это немецкий)))))

* "Es ist nicht siehe, Hans! Diese Bewohner Paris haben keine Scham ganz!" - "Не смотри, Ганс! У этих парижан совершенно нет стыда!"

** "Die Mutter, siehe! Der kleine Hase mag Meri!" - "Мама, помотри! Зайчик любит Мери!"

Сообщение отредактировал Сэммис: Суббота, 21 июля 2012, 02:33:04

Для тех, кому это еще не наскучило, "маленькое" продолжение

14.07.2012 г. Париж. Отель "Риц" на Вандомской площади. Где-то между прилетом и шариками (простите, поторопилась, поэтому вернемся чу-чуть назад))))))))

- Предлагаю озвучить друг другу свои программы и составить одну общую, с учетом, так сказать, всех заинтересованных сторон, - предложил Мейсон Кэпвелл жене, когда они выходили из лифта.
Швейцар распахнул перед ними двери в хмурое парижское утро и услужливо раскрыл один из огромных зонтов с логотипом отеля, готовясь проводить постояльцев до автомобиля, стоящего неподалеку.
- Спасибо, не стоит беспокоиться, - остановил его Мейсон, пропуская Мери вперед, - Мы с женой собираемся прогуляться пешком. Да и дождь, похоже, уже закончился.

- Предлагаю сначала позавтракать в той кондитерской, куда ты все время водил меня раньше…, - Мери начала отгибать пальцы на руке, - Потом мы прогуляемся по улице Риволи, посетим парочку этих чудесных магазинчиков-музеев, которые нам так понравились в позапрошлом году. Потом мы зайдем в Лувр…
- В Лувр?! Мери! Сегодня в Лувр? Я не пойду!
- Мейсон, ну хоть на часок – на два… Мы уже сто лет не были в Лувре…
- Мери, уверяю тебя, что за эти сто лет там ничего не изменилось. Нет, я конечно, люблю побродить по музейным залам, но не в такой день, Мери!
- Мейсон, на один часок…
- Нет!
- На полчасика…
- Даже не буду говорить тебе, для чего можно зайти в Лувр на полчасика.
- Мейсон, мы только посмотрим на Джоконду и на Венеру Милосскую.
- В прошлый раз ты тоже так говорила, а в результате мы взяли четырехчасовую аудиоэкскурсию!
- Мейсон…
- Мэри… Хорошо, я согласен… Заходим в Лувр на полчаса, но тогда вечер и ночь проходят по моему сценарию.
- Это неравноценный обмен!
- Значит у тебя есть возможность поторговаться. Какие еще были пункты в твоем плане?
- Ну… Музей моды и текстиля…
Мейсон поднял глаза к небу.
- Мейсон, это все по дороге.
- Продолжай…
- После него мы дойдем пешком до Площади Бастилии…
Мейсон бросил выразительный взгляд на туфли на каблуках, в которые была обута жена.
- Там спустимся к Сене, сядем на катер, доедем до Ситэ…
Мейсон издал тяжкий стон.
- Мейсон, еще в моем плане есть Эйфелева Башня.
- Отлично, хоть что-то в наших планах совпало! В моем плане она тоже есть… на этом и остановимся!
- И что, ты сдашься вот так, без боя?
- Мери, жизнь сама внесет коррективы в наш маршрут, если таковые понадобятся. Главное, что бы где-нибудь по пути нам попался обувной магазин.
- Да? - Мери задумчиво остановилась, - ты считаешь, что нам это понадобится?
- Уверен. Только не нам, а тебе, дорогая моя. И давай ускоримся, вон уже наша кондитерская. Ох, и что это мне сыплется за шиворот мелкое и холодное? Кажется, снова дождь начинается.
- Да уж, Мейсон, это тебе не Южная Калифорния, где за шиворот тебе ничего не сыплется, а выливается все разом. Скажи спасибо, что я захватила с собой зонтик.


В одном из маленьких магазинчиков-музеев, которые располагаются на первых этажах особняков улицы Риволи, и в которых ценники на товар не только не выставляют на всеобщее обозрение, но и вслух обычно не произносят, а пишут их клиенту на бумаге, Мейсон купил Мери в подарок старинную камею. К огромному смущению Мери, которая так и не научилась спокойно принимать дорогие подарки даже от мужа, камея оценивалась, как небольшое состояние. Но Мейсон был непреклонен, если уж его жене что-то понравилось, то он обязательно это добудет, будь это хоть Луна с неба.
- Мери, не стоит переживать. Эта камея не просто красивая, она нравится тебе, и уже это одно заставит меня свернуть горы и приобрести ее.
- Но цена, Мейсон…
- Знаешь… Возможно, ты будешь удивлена, но не смотря на все кризисы и неустанные старания моих младших братьев и сестер, я все еще платежеспособен. И надеюсь таковым оставаться.


Спустя полтора часа в Лувре, у стены, на которой висит ящик, в котором висит Джоконда.

- Надо было послушать тебя…, - проговорила Мери стоя перед сплошной стеной, состоящей из спин японских и русских туристов, основательно и надолго перекрывших доступ к шедевру, - Сегодня здесь действительно делать нечего.
- Внемлите все, ибо устами этой женщины глаголет истина!
- Мейсон, только не надо гордиться.
- Не расстраивайся, Мери. Я люблю тебя. Ну что, пойдем искать твою Венеру Милосскую?
- Нет, я думаю, не стОит, боюсь, что там будет тоже самое.
- Тогда вперед, на Площадь Бастилии?
- А сколько до нее?
- Полагаю, киломметра два, не больше...
- Мейсон, может быть заслушаем, что там было в твоем плане?


Еще спустя час-полтора, где-то все в том же Париже))))

- Мейсон, мне срочно нужен обувной магазин. Пусть это будет самый простой, самый дешевый магазин, только пусть он будет рядом. Я согласна на все! Даже на домашние тапочки, даже китайского производства…
- Мери, тут все китайского производства.
- Отлично! Где они?
- Посмотри направо…
Прямо перед ними, на фасаде здания красовалась вывеска «Обувь из Пекина» и ниже слоган «Мы обуем весь мир, качественно и недорого».
- Вот это да! Обожаю эту твою способность.
- Какую?
- Творить чудеса на ровном месте, Мейсон! Как тебе это удается?
- О, это еще не весь мой репертуар на сегодня, поэтому, позволь, я не буду раскрывать своих секретов. Ты идешь?
- Рада бы... ковыляю...
- Я понесу тебя на руках.
- Нет!
- Я не спрашиваю, Мери, я сообщаю. Держись-ка покрепче, что-то я давненько не практиковал этот способ ухаживания.
- Мейсон! Ай! Ой! Тут же люди!
- Ну и что, они все… всё… прекрасно… понимают. Муж... несет... свою жену... в магазин... Я точно давно не практиковался...
- Мейсон…
- Мери, не смотри на меня так, не то я расплавлюсь и уроню тебя.
- Буду смотреть. Имею право.




Когда они добрались-таки до Эйфелевой башни, было уже около семи вечера. Мейсон предъявил заранее заказанные билеты и их впустили в небольшой лифт с прозрачными окнами. Кроме них и старушки - божьего одуванчика - с внуком - двухметровым красавцем-атлетом, никого в лифте не было.
- А может это и не внук вовсе, - прошептал Мейсон жене на ухо, - Посмотри, как они держаться за руки.
- Прямо как мы с тобой, - засмеялась еле слышно Мери.

Все казалось ей в этот день необыкновенным. Пока они поднимались наверх, солнце, которому наскучило болтаться за тучами и облаками, провертело наконец-то в них основательную брешь и стремительно принялось высушивать лужи, мокрые зонты парижан и гостей столицы, флаги, транспаранты и навесы уличных кафе. И даже тот факт, что на смотровой площадке практически не оказалось народа, не удивил Мери. Хотя обычно на Эйфелевой башне яблоку негде упасть от сотен идущих непрерывным потоком туристов, жаждущих глотнуть парижского ветра и посмотреть на вечный город с высоты птичьего полета.

Стоя на краю площадки, Мери не могла отделаться от ощущения, что она летит... Над крышами и площадями… над парками и магистралями… над узкой полоской Сены щедро разбрасывающей солнечных зайчиков и над ее мостами… над всеми парижскими достопримечательностями, ставшими за эти годы родными и узнаваемыми с первого взгляда… над растворяющимся в линию горизонта Иль-де-Франсом.
Мери переполняло абсолютное счастье. И непреодолимое желание немедленно поделиться этим счастьем. Она обернулась на мужа. Он стоял в двух шагах позади и откровенно любовался ею.

- Мейсон, я лечу!
- Я знаю, - улыбнулся он.
- А ты?
- Я тоже лечу. Разве ты не видишь? Рядом с тобой.
- Я вижу, - улыбнулась она.

Они стояли на расстоянии вытянутой руки, но между ними тянулись невидимые глазу ниточки. Ниточки взглядов, улыбок, дыхания... ниточки вчерашних прикосновений и завтрашних объятий... ниточки общих воспоминаний, общих чаяний и надежд... ниточки нежности, чувственности и взаимного желания... Всего того, что объединяет людей навеки и делает родными и близкими их души и тела. Всего того, что вкладывают обычно в короткое слово «любовь». А может быть, это даже больше, чем любовь, и люди еще не придумали этому определения и не придумают никогда.
Повинуясь неосознанному порыву, они разом сделали шаг друг другу навстречу. Их губы встретились, руки переплелись, сердца забились в унисон, и мир перестал существовать в своем привычном измерении, сосредоточившись на мужчине и женщине, парящими над Парижем.




- Мейсон, кажется, у меня от счастья галлюцинации... Это возможно?
- От счастья возможно все! Интересно, как они выглядят: зеленые человечки или мишки панды в юбочках?
- Мне мерещится, что вон на том краю площадки я вижу… Ченнинга... и Стэйси... Ой, а рядом СиСи... и Джессика... и София... Мейсон?!
- Мдя... тяжелый случай... я даже оборачиваться не буду, что бы не спугнуть твою разбушевавшуюся фантазию.
- Мейсон, а галлюцинации могут видеть меня, махать мне руками и кричать «мама»?
- Мери, твои галлюцинации сегодня могут делать все что душе угодно.
- Но как?!
- Хм…
- Мейсон Кэпвелл, ты все-таки обманул меня!
- Я?! Мери, это обыкновенные чудеса, никакого обмана!
- … но я все равно люблю тебя!..

- Мама!!! Папа!!! Мы так и думали, что встретим вас здесь! - младшая дочь Кэпвеллов – Стэйси – неслась через площадку подобно небольшому торнадо, - Дедушка чуть ли не бегом загнал нас сюда! - успела пожаловаться, размахивая руками, - Он говорил, что надо успеть до дождя. Но я-то знала, что здесь нас ждет сюрприз! Вы уже все осмотрели, мам? Можно я схожу туда? Там видно маленькую статую Свободы, совсем такую же, как в Нью-Йорке. Пап, пошли со мной, расскажешь, что она там делает. Пап, ты чего стоишь? - серые глазищи, «на пол-лица», сияют, - Пап, вы что, целовались тут что ли?
- Стэйси! – разом воскликнули родители, до этого любовавшиеся младшей дочерью, так похожей внешне на Мери, но взявшей от Кэпвеллов неуемную энергию, заражающую всех и вся вокруг и способную сдвинуть гору без видимых усилий.
- Что? Я уже двенадцать лет Стэйси и ничего, все живы-здоровы.
- Прекрати немедленно шуметь!
- Я шумлю? Да вы забыли, как я шумлю, мам!

- Вот именно поэтому, Мери, мне и пришлось предпринять титанические усилия, что бы хоть полдня провести с тобой наедине в романтической обстановке.
- Точно, они целовались! Ченнинг, Джессика, наши родители в своем репертуаре!

- Стэйси, - старший сын подошел к родителям, на его руку, согнутою в локте, опиралась София, с другой стороны ее поддерживала Джессика – пойдем, я тебе расскажу про статую Свободы. Мам, пап, привет!
Позади всех двигался довольный СиСи.
- Ченнинг! Джессика! София! СиСи! - Мери бросилась их всех обнимать, - Как вы здесь оказались? Мейсон сказал, что все рейсы отложили на сутки…
- Мери, поменьше слушай, что там болтает мой сын.
- Отец, ты подрываешь мой авторитет в глазах детей.
- Ты сам подорвешь все что угодно в чьих угодно глазах, Мейсон!
- Папочка, - Джессика подлезла отцу под руку и обняла его, - Твой авторитет в наших глазах непокобе… тфу!.. непоко-ле-бим. Правда, Чен?
- Правда, Джес!
- Рад видеть тебя, сынок! – Мейсон обнял сына, похлопал его по плечу, - Признаться, что твое появление даже для меня стало сюрпризом.
- Я решил, что мне не помешают несколько дней отпуска в Европе, тем более кое-кто так просил, так просил, - Ченнинг бросил насмешливый взгляд на Джессику.
- Бессовестно врет! – с независимым видом пожала плечами та, - Навязался сам на нашу голову!

- Пап, мам, - встряла вездесущая Стэйси, - я вам все расскажу. У Ченнинга роман! Настоящий, прямо как в книжке! Подруга Джессики, помните…
- Стэйси! – пришла очередь старшего брата возопить, призывая младшую к молчанию, - что за ребенок?! Папа, кто-нибудь у вас занимается ее воспитанием с тех пор, как я уехал в Гарвард?
- Ченнинг, - Мери прижала руки к груди и закусила губу, - Неужели ты влюбился?
- Мама, что за глупости! Кого ты слушаешь?
- Мейсон, нам срочно нужно где-нибудь всем сесть и все обсудить!

Мейсон, который в это время что-то показывал СиСи и Софии, обернулся:
- Мери, на восемь у нас заказан столик в «Жюле Верне», надеюсь, вы сможете потерпеть пятнадцать минут!
- Вау! – Стэйси подпрыгнула, уцепившись за плечо Ченнинга, - Я буду ужинать в «Жюле Верне»! Половина моих одноклассников помрет от зависти! А вторая половина…
- Мери, правда, а кто у нас воспитывает Стэйси с тех пор, как уехал Ченнинг?
- Не знаю, Мейсон! Раньше я думала, что это делаешь ты, а теперь я просто в растерянности. Наша дочь – совершенно невоспитанная особа.
- Подумаешь, - надулась невоспитанная особа, - могу и помолчать… могу быть паинькой. Только вы же первые заскучаете от собственной культурности. Дедуля, пойдем еще раз посмотрим стереокино о создании башни, раз уж здесь организовали съезд благородных девиц. Ба, ты с нами?

- Она копия ты, с этим своим независимым видом и длинным языком, - пробормотала Мери мужу в плечо.
- Надо же, а я всегда полагал, что она вылитая ты, любовь моя.

Сообщение отредактировал Сэммис: Суббота, 21 июля 2012, 02:48:41

Сплошная романтика и любовь))) Если бы Добсонам пришло все в голову, то сколько бы людей на земле были бы счастливы!!!

Кстати, Мэйсон- это сто процентный среднестатистический мужчина, в работе зверь, а дома самый добрый папа и "подкаблучник!" (кто знает песню пельменей "потому что я подкаблучник" меня поймут!!!

Правда в конце мне как-то Софию стало жалко- представила, как бедную бабулю заносили на Эфелёву башню, а потом на полусогнутых вели внуки под рученьки!!!!