Герои- Чип, Иден. Немного Адриана, Роберт и Круз.
Рейтинг - G
Когда некого и не в чем винить, это здорово. Но вот в чем штука- боли это не отменит. Не всей боли. (с)
I thought you were beside me, but I reached and you were gone © Hymn for the missing.
Чип нашел его на пляже накануне вечером : продолговатый, серо-голубой камешек гладко обкатан волнами, тоненькие полупрозрачные жилки песчаника вывели на одной из сторон что-то вроде линии горизонта, и, главное, посередине посверкивают, вспыхивают на солнце тысячами искринок вкрапления кварца!
Сдув с камешка последние пылинки, мальчик бережно засовывает его в карман. Как же здорово, что уже завтра суббота!
Суббота мая. Третья суббота мая.
Суббота с 2 до 6.
Суббота с мамой. У мамы.
Еше есть куча других дней, когда она заезжает в школу, или забирает его поесть мороженое, а еще он уже пять раз был на ее студии.
Но в субботы- две субботы каждого месяца- (лето не в счет, там он у нее целых две недели) он приезжает к маме. Наверное, как бы в гости, вот только ведь к мамам в гости не ездят, (даже если мама живет ... в другом доме) поэтому просто- к маме.
Мама открывает дверь сама. Чип всегда, прежде чем постучать ( папа уезжает раньше, чем он подходит к крыльцу), принимает деловитый вид, и даже усиленно хмурится. Только это ненадолго. Мама уже тормошит его, и смеется, а солнечные волны ее длиннющих волос, такие мягкие и яркие, щекочут нос, и ему хочется чихнуть и уже совсем- совсем не хочется хмуриться и вести себя " как мужчина". И он все-таки, так и быть уж, чмокает ее в ответ - попадает не в щеку, а в нос, и от этого становится еще смешнее, и к горлу словно подкатывают разноцветные, веселые пузырьки!
Потом шоколадное печенье , и обмен Самыми Важными Новостями. Это мамина идея, она же на телевидении работает. Тот, кто придумает самый яркий рассказ о самых обычных событиях недели, получает банановое мороженое, заранее выложенное в голубую фарфоровую чашку с золотым узором и дожидающуюся победителя.
Чип не любит поддавки, мама это знает, поэтому большей частью ,конечно же, выигрывает она. Впрочем, мороженое всегда пополам, кто бы ни выиграл.
А сегодня- а вот сегодня как раз победил Чип. Энергично размахивая микрофоном из вафельного стаканчика, он произносит репортаж о том, как накануне самостоятельно ( помощь Джейсона не в счет, он все равно только и делал, что шурупы терял) починил бабушке электрочайник . И мама торжественно присудила приз ему.
Но... сегодня он не успевает толком распробовать всегда кажущийся новым кремово- фруктовый вкус, как наверху раздается громкий шум, смех, и через пару минут вниз по лестнице почти кубарем скатывается светловолосый, хохочущий, малиновый ( Адриана обожает оттенки красного) комочек.
В первую секунду мальчик почти машинально сжимает в руке ложечку, словно пытаясь укрыть от глаз сестренки что-то, чем не хочет ( и пусть это плохо, все равно!) не желает делиться.
И конечно же, это не мороженое...
А Адриана вскарабкивается на стул возле него, оживленно щебечет что-то о своем "Трикси" (только девчонки могут так носиться с плюшевыми собачками, выдумала же. Вот у него так настоящий пес), а Чип, конечно же, слушает ее, и даже соглашается сыграть в домино ( опять это ее глупое, с фруктами и овощами), только потом, позже.
И все это время колются где-то глубоко в горле слова " так нечестно". Нечестно. Потому что... да потому что Адри... она всегда тут живет. С мамой. И он с удовольствием играет с ней даже в это ее дурацкое домино и всего один раз подшутил над ее Трикси, но только, когда они вместе у дедушки, или у тети или у них дома.
А... а субботы каждого месяца- его. Только его. Ведь это же честно?
Словно в ответ на его неоформленную в словах( да что там, даже в мыслях) жалобу, с лестницы спускается … ну в общем, мамин муж.( Адри зовет его «папой», и папа - их, общий, настоящий!- объяснил Чипу, что он не против. Он это часто говорит, вот так: поджав губы и глядя куда-то поверх головы Чипа. И Чип, конечно, ему не верит. Потому что он и сам так делает).
Адриана тут же спрыгивает с табуретки и кидается к нему, громко вереща:
- Доиграть, доиграть хочу!!
Роберт ( Чип, правда, умудряется его никак не называть) подхватывает ее на руки, но не возвращается наверх, а подходит к столу.
Чип громко с ним здоровается, с готовностью рассказывает, как хорошо теперь удается ему двойная подача сверху, и одновременно с Адрианой фыркает, когда та, неудачно макнув печенье в крем, измазывает ему всю щеку кремом. Роберт приветлив с ним, и вообще …маме с ним хорошо. Так все говорят. ( Папа тоже, только – у него сказать это пока получается только наполовину, и говорит он это только , когда Чип рядом. )
И все –таки мама смотрит на Чипа сейчас иначе, не так, как когда они были вдвоем. В ее глазах мальчик читает то, чему он сейчас- пока- не может подобрать имени, но он знает, понимает: мама переживает. Из-за него, Чипа. И такое же выражение у Роберта: только он переживает из-за нее.
И смутно, пока- к счастью для него самого - очень смутно, мальчик понимает, что что-то нарушается в этом доме. Каждую вторую субботу месяца. (И летом, когда он гостит у мамы неделю, а то и две.)
А когда они вдвоем наконец поднимаются наверх, чтобы докончить что-то там, что они начали сооружать из конструктора Адрианы, Чипу вновь становится по- настоящему весело. Точнее стало бы. Если бы не – комочек.
Он сам не знает, как назвать этот серый комочек, подкативший к горлу, застлавший комнату пеленой скучности и тусклости, так, что даже мамины золотые волосы вдруг посерели, а день показался хуже дождливого.
Чип- большой мальчик, и ему, конечно, все давно всё объяснили. Объяснили настолько хорошо, что он сразу- почти сразу- все понял, и вел себя хорошо. Нет, правда же, хорошо? Мама и папа были вместе, а потом -перестали , но все равно они дружат по- настоящему, и всегда будут дружить. Так бывает. У Джейсона еще хуже, его мама разводится с папой, и они друг друга теперь терпеть не могут. Так тоже бывает.
А бывает... а бывает, что вдруг все- вдруг все становится... как раньше?
Но не нужно быть взрослым, чтобы понять,... не бывает.
И нужно быть, наверное, взрослым, чтобы перестать ждать этого. Или хотя бы мечтать. Иногда, очень редко, перед сном, стараясь как можно дольше не засыпать...
Что-то вдруг ломается, так бывает.
Кто-то вдруг уходит- недалеко, ненадолго...но уходит. Так тоже бывает.
А ты остаешься. И к тебе приходят, или ты приходишь. Но- ведь это не то…
Мама оживленно рассказывает о новых фотографиях тех камней, жутко древних, которые она обещала найти для него. Вынимает объемистый пакет, а Чипу вдруг становится неинтересно. Как будто этим камням уже не тысяча лет, как будто это просто булыжники и все тут. Почему?
-Потому что он тебе нравится,- внезапно произносит, словно додумывая вслух неотвязную мысль, почти шепчет он, и почти боится, что мама расслышала его и знает уже, что да, расслышала.
И, конечно , ответит. Мамы, они такие- чуть покажешь им ссадинку, тут же пытаются ее залечить. Шум поднимают…как сейчас- безмолвный шум в серых маминых глазах. Такой же, как когда ей кажется, что ему кажется… что она его… Чип никогда не додумывает это слово. Ну, в общем, бросила. Потому что это неправда.
Мама пока не отвечает, а Чип чувствует, почти слышит, как тревожно вьются вокруг него ее мысли, которые вот - вот обернутся словами. Которые он уже тысячу раз слышал ото всех.
А мама уже села возле него, и кажется, что она вся будто сжалась, и вот - вот приложит ладонь к губам и прикроет глаза, как она делает, когда в них ударяет яркое солнце, или когда у него что-то болело, и она не могла вот так сразу помочь ( раньше, когда она всегда была с ним. Теперь он болеет, конечно, с бабушкой).
И скажет ему вот то самое, что он уже слышал - что проскользнет в уши и уляжется там горьким, как лекарство от кашля и таким же неизбежным, несдвигаемым, как конец этого субботнего полудня раз в две недели, слоем.
И с какой-то непонятной надеждой, что сейчас эти слова - вдруг, ну а бывает же!- изменятся, он почти шепчет, упорно не поднимая глаз, упорно пытаясь открутить от кармана вертлявую пуговицу:
- А если... а если он тебе разонравится?
А мама уже опустилась перед ним на корточки, и положила руки ему на плечи, и заговорила, нет, попросила:
- Чип... милый, ты не поймешь сейчас.
Но он же понимает. Иначе бы злился, как маленький Джейсон.
- Все это очень сложно, и я знаю, тебе грустно, потому что...
Потому что ей больше не нравится папа? Потому что он –Чип- нравится ей меньше Адри? Потому что...
Ему не грустно. Просто щиплет в глазах, и какая-то противная вялая тяжесть в животе. Или горле. И вообще зря он это все начал. Сидели бы, уплетали мороженое или побежали бы наперегонки на пляж, как в прошлый раз.
И, зная, что она скажет дальше, он проворно сует руку в карман и судорожно нащупывает, вслепую отыскивает лежащий там камешек. Он же его маме принес. Она, конечно, не разбирается в камнях ( это он уже второй месяц собирается стать геологом), но все –таки блестящие кварцевые бока ей понравятся!
- Я очень тебя люблю, сынок.
Нет, это не камешек… что-то плоское... движутся пальцы, откидывают в сторону гладкий шестицентовик, липкий, сдувшийся шарик, сломавшуюся пополам пластинку жвачки...
-И я , и папа. Это - самое главное, и это никогда, никогда не изменится, слышишь?
Чип ее слышит.
Но молчит. Потому что в кармане еще несколько неузнанных предметов, потому что мама смотрит на него грустно, но так, как всегда смотрит, когда говорит правду. А правда- это то, что не изменится. Это уж точно.
- Но…не вместе,- неотрывно перебирая свои сокровища, выговаривает наконец –наугад, как наугад нащупывает он в кармане камешек - мальчик. И маме уже остается понять то, что он (снова) боится не то что выговорить- додумать до конца. Что-" не вместе"? Мы не вместе? Вы с папой не вместе? Если" не вместе", значит, " не люблю"? Непременно? Или все –таки «люблю » всегда значит - « люблю»?
И мама уже снова говорит ему, как сильно любит его...
Пальцы касаются гладкой, отполированной поверхности камешка, и теперь он наконец поднимает глаза. В маминых глазах слезы. Они вот - вот соскользнут с ресниц и наперегонки помчатся к носу или сразу скользнут вниз к подбородку. Ему не хочется этого видеть. И, чувствуя, понимая, что их вызвало, он делает к ней неловкое , неуверенное движение.
Мама крепко обнимает его, прижимает к себе.
Он - мужчина, и вообще-то давно не позволяет бабушке или тете обнимать его. Но раз в две недели- можно. Когда по щекам мамы вот- вот скользнут слезинки, когда очень хочется прогнать серый, тугой комочек из горла - можно.
" ты поймешь"- обещает мама, обещают- взрослые.
И маленький мальчик обязательно, непременно поймет.
Он уже сейчас старается.
Он правда старается.
А может быть… может быть, все изменится еще раньше? Вот уже совсем скоро?
И тогда мама, живущая в полумиле от него, перестанет быть « мамой, которая живет не с ним», и станет просто- мамой, живущей всего в полумиле от него… Может, все и правда станет просто и легко и даже радостно?
Все может быть.
Ведь правда?
Сообщение отредактировал Джой: Воскресенье, 09 марта 2014, 20:53:22