НЕ Бермудский квадрат

Ох, Мейсона все жальче и жальче.(

Ta-li-ya (Четверг, 14 января 2016, 20:44:50) писал:

Я от многих авторов такое слышу- что герои своевольничать начинают.)

Оч-чень интересно! Чувствуется что-то будет.

А позвольте реплику в сторону. Жалко мне Мейсона - опять он, бедный, чувствует себя виноватым, хотя ситуация напоминает - простите, что разбил своим носом ваш кулак и закапал ваш ковёр своей кровью. Разумеется, люблю я его именно за то, что он строг к себе, а тех, кто ему дорог, понимает и принимает, но так хочется, чтобы хотя бы Мэри задумалась о том, ему-то каково! В идеале, конечно, и родственники, но это - совсем утопия. В общем, так хочется, чтобы Мейсону не нужно было доказывать, что он не верблюд, и хоть кто-то распространял на него презумпцию невиновности. Меня, наверное, потому в отвлеченные рассуждения занесло, что сама сейчас пишу Мейсон, который винит во всем себя, хотя с моей точки зрения, он был совершенно прав. Но если Мейсон будет рассуждать таким же образом, это уже будет не он.

Сильвандир сказал:

Автор тоже мучается на эту тему. К сожалению, не все сцены пишутся так быстро, как хотелось бы. Вот следующая у меня уж 2 недели как каждый день переписывается - и всё равно кажется, что что-то там не так...
Видимо, придётся выкладывать как есть, а то я дальше вообще не продвинусь - придётся до бесконечности переписывать и все последующие главы

Рассчитывать на понимание читателей не приходится - автор сам ничего не понял
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

***

Мэри не могла уснуть. В последнее время бессонница стала частым явлением – переживания по поводу Мейсона и история с отключением СиСи давали достаточно поводов для бессонных часов. Но сегодня у Мэри было такое ощущение, что её просто лишили права на сон. Что она его не заслужила.

Мэри чувствовала себя виноватой. Чувствовала свою вину за то, что Мейсон Кэпвелл эту ночь проводил за решёткой, а не в мягкой постели в соседней комнате.

Иногда она предпринимала слабые попытки доказать самой себе, что это чувство было совершенно иррациональным. Но внутренний голос не сдавался, и чувство вины вновь накатывало волной, закрывая все другие чувства, мысли и эмоции.

Ну как, скажите, КАК она могла винить себя за то, что рассказала полиции правду? За то, что не смогла с уверенностью сказать, что Мейсон именно включал, а не отключал систему жизнеобеспечения СиСи…

Но рациональный голос вновь и вновь был заглушен голосом другим, обвинявшим её в том, что она предала человека, доверившегося ей, видевшего в ней своего друга. Возможно, единственного друга…

Она не могла винить себя за то, что в последний их серьёзный разговор с Мейсоном, по сути, подвергла сомнению его невиновность в произошедшем. Столько всего случилось, и она просто потерялась во всех его интригах!

Не могла себя винить, не могла!..
Но винила.

Вновь и вновь на глаза наворачивались слёзы, подушка стала совсем мокрой.

Она ведь сказала ему правду тогда в клинике, то, что чувствовала в тот момент, - ведь она его совсем мало знает и не может принимать его слова на веру, как подсказывало ей сердце! Её глупое сердце, которое не хотело принимать доводы рассудка! Оно готово было попадать в ловушку каждый день, только бы он смотрел на неё, как тогда, в день их полу-свидания, как будто она – … Мэри хотела и боялась понять тот его взгляд… Нет, это невозможно! Это же Мейсон Кэпвелл! Известный ловелас, готовый съесть её на завтрак! И потом, это было так давно! с тех пор столько всего успело случиться…

Когда он ушёл из клиники, кинув ей те горькие слова о повторении её ошибки, она не сразу поверила, что может быть так больно от одних только слов – она физически ощутила эту боль, как будто кто-то сбил её с ног. Он сделал ей очень больно, намного больнее, чем когда она узнала про Джулию! Но у матушки Изабель нашлись нужные слова, и она помогла Мэри простить его в своём сердце.

А сегодня… она вновь ощутила этот удар, но намного больнее – потому что оказалось, что Мейсон прав. Она дала показания в полиции, и его арестовали!
Это было неправильно! Она ведь не обвиняла его ни в чём, не искажала правду, но сердцу это было неважно. Оно было уверено в её вине. Вине в том, что она не смогла безоговорочно поверить ему…
Она ни на секунду не сомневалась в его любви к отцу. То, как он был подавлен в ту ночь в беседке, когда Иден получила послание от СиСи, - такое невозможно сыграть. Она чувствовала тогда его горе всеми фибрами души. А значит и теперь не могла сомневаться в его отношении к отцу.
«Но, Господи! Я не могу быть уверена в том, что его чувства и поступки всегда совпадают!»

Бедная Мэри.(

Да какое уж тут понимание читателей, когда Мери саму из стороны в сторону кидает)) Жаль, что Мейсон не может слегка подслушать ее мысли.

Elena78 (Среда, 20 января 2016, 19:46:07) писал:

Не-е. Я злая, по мне - недостаточно прочувствовала
Ах, если бы Мейсона в камере бывшие подслелственные узнали и встречу устроили, а Мэри пришла навестить в тюремный лазарет и совсем себя сгрызла... Вот такая я кровожадная.

Ну и картины вы рисуете, Сильвандир - жуть! За что же Мэри такое? Чего она тут не так сделала?!
К тому же, насколько я помню, лично вы уже поиздевались над Мейсоном в камере - зачем же нам повторение сюжета?

А вообще я рада, что, наконец, закончила писать эту сцену - она меня уже вымотала просто. Что бы я ни писала - ничего не нравилось... так вот не любит своего автора героиня...

117. 6 ноября (среда)

На следующее утро в особняке Кэпвеллов было назначено внеочередное заседание Правления «Кэпвелл Энтерпрайзис». Круз решил отправиться в особняк вместе с Иден.
Поездка в машине прошла в тягостном молчании – вчера вечером было сломано немало копий на тему того, что Круз не верил в вину Мейсона и решил продолжить расследование.

По приезду Иден сразу направилась в кабинет отца, где, сверкая зубами, её уже дожидался Керк Крэнстон. Круз, заметивший в холле Мэри с подносом для СиСи, направился вместе с ней наверх, предложив помочь. Навстречу им по очереди попались сонная Келли и Тед, который и вовсе зевал с риском вывихнуть челюсть.

Круз дождался, пока Мэри сменит лекарства в капельнице и снимет показания датчиков. Он внимательно наблюдал за девушкой: её движения были точны и выверены, но не механистичны. Было видно, что ей небезразлична судьба её пациента. Круз задумчиво перевёл взгляд на её лицо. Девушка выглядела усталой.
- Круз, ты хотел остаться наедине с мистером Кэпвеллом? – спросила Мэри. – Я могу выйти на какое-то время, - она уже развернулась к выходу.
- Нет-нет, Мэри. Я бы хотел поговорить с тобой. Но если не возражаешь, я бы хотел сделать это в твоей комнате.
- Признаться, я сама хотела с тобой поговорить, - начала Мэри, когда они уже вошли в её комнату.
- О чём? Ты вспомнила какие-то новые детали относительно покушения? – Круз обратился во внимание.
- Нет, это… - Мэри закусила губу, - личная просьба… Я понимаю, что тебя отстранили от дела, но ты всё равно, наверное, в курсе, кто адвокат Мейсона, – Мэри подняла на Круза глаза. - Я бы хотела переговорить с ним.
- С адвокатом?
- С Мейсоном.
Круз подождал, что за этим последует, но Мэри, видимо, не собиралась посвящать Круза в причины своей просьбы.
- Извини Мэри, но я навряд ли смогу тебе чем-то помочь. Да и кто-то другой – тоже вряд ли. Думаю, сейчас ты можешь рассчитывать только на очную ставку с Мейсоном, если прокуратуре захочется сверить ваши показания.
В ответ на непонимающий взгляд Мэри, Круз продолжил:
- У Мейсона нет адвоката. К предварительному слушанию ему назначат общественного защитника, если он, конечно, не захочет представлять себя сам.
- Он не захотел адвоката? – изумилась Мэри.
- Я не очень в курсе, что там случилось, но кажется, он не смог найти себе адвоката по вкусу…
Мэри немного помолчала, потом сменила тему:
- Круз, ты веришь в его вину? – она внимательно смотрела на его лицо.
- Мэри, меня отстранили от расследования, но я всё же не думаю, что имею право обсуждать с тобой моё личное мнение. Могу сказать только то, что я работал вместе с Мейсоном и немного понимаю, как устроен его ум, - Круз посмотрел на Мэри, - думаю, Мейсон не забыл бы про своё алиби, будь он настоящим преступником.
Мэри едва заметно выдохнула.
- Ты тоже хотел о чём-то спросить меня?
- Да, - тон Круза стал более деловым. – Скажи, - он огляделся, - не замечала ли ты каких-то странностей в своей комнате в последнее время?
- Странностей? – не поняла Мэри.
- Да, вещи не на тех местах, где ты их оставила, или вовсе пропажу вещей. Или… появление незнакомых тебе вещей.
Мэри задумалась.
-Н-нет… я такого не припомню. В общем-то, в моей комнате, так же, как и в других, убирается прислуга, но они никогда не перекладывают мои вещи. Почему ты спрашиваешь?
- Я продолжаю вести частное расследование и решил отработать все возможные версии, коль скоро у нас нет прямых улик, - уклончиво ответил Круз. – Ладно, это было всё, что я хотел узнать.
Мэри, если ты что-то вспомнишь, или если вдруг случится что-то из того, что мы с тобой обсудили, - я буду благодарен, если ты продолжишь меня информировать.

Сообщение отредактировал Ta-li-ya: Понедельник, 25 января 2016, 13:40:22

И несмотря на все протесты автора, Робин Мэттсон вырвала роль Джины из его рук
_____________________________________________________________________________________

***

После разговора с Мэри Крузу пришла идея провести ещё один небольшой эксперимент. Он зашёл в комнату Иден, взял из шкафа кремовое платье, которое было на Иден во время первой половины вечеринки в день покушения, и направился к дверям кабинета, у которого, словно часовой, маршировала Джина.
- Они ещё не закончили? – как можно более невинным тоном поинтересовался Круз.
- Нет! – отрезала Джина.
Оглядев его как следует, она ехидно спросила:
- Что, думаешь, Иден опять потребуется сменное платье?
- Нет, - она хотела забрать это платье к нам домой, вот я и зашёл узнать, скоро ли она. Я смотрю, ты к нему неравнодушна, - ухмыльнулся Круз, - нравится цвет?
- Вот ещё! – возмутилась Джина. – Я такие бледные цвета вообще не ношу. Настоящая женщина должна одеваться ярко!
Круз уже был готов завершить этот разговор, когда дверь кабинета резко распахнулась.