НЕ Бермудский квадрат

Цитата

Цитата

Добро пожаловать

А Алёне, действительно, спасибо за ненавязчивую рекламу

Да, Ta-li-ya, подняла ты проблему в своём фанфике. Полночи размышляла на тему, как бы отнеслась Мэри к тому, что узнала о Мейсона до того, как у них завязались отношения. А утром, когда проснулась меня посетила такая мысль. Мне почему-то подумалось, что сейчас пока Мэри не подозревает о своей любви к Мейсону (ещё не осознала её), то ей вполне мола прийти идея заняться его исправлением. Вряд ли бы она могла увидеть что-нибудь предосудительное в своём желании наставить на путь истинный заблудшую душу. Она у тебя там случайно не увидит своё предназначение после ухода из монастыря в исправление этого конкретного грешника? Вот такие мысли на меня навеял твой фанфик.

Felicidade, такая мысль, конечно, проносилась в Мэриной голове, я думаю (и кажется, я даже об этом написала - возможно, пока не выложила).
Но ведь все мы прекрасно знаем, что другого человека исправить невозможно, если только он сам этого очень сильно не захочет И мне казалось, что Мэри, несмотря на всю свою неопытность в личных отношениях, много чего в жизни повидала, работая в клинике и т.п., чтобы тоже не считать исправление других людей своей миссией. Поэтому мы, пожалуй, эту линию отвергнем

Ta-li-ya (Среда, 29 декабря 2010, 16:55:41) писал:

Нет, Ta-li-ya, я не совсем об этом. Но ладно, не буду гадать на кофейной гуще. Дождусь, как будут развиваться события у тебя в фанфике. Может, по-твоему, она из монастыря ушла, потому что в человечестве разочаровалась.

Felicidade (Среда, 29 декабря 2010, 17:56:50) писал:

Да я примерно в этом ключе и восприняла. Но только "нести крест" в виде Мейсона Мэри навряд ли бы захотела - она им восхищалась очень даже по-мирянски и вполне плотское желание к нему испытывала, хоть и не сразу поняла, что это такое с ней. Да и мне кажется, что Мэри никогда не была фанатичной верующей. У неё был бог в душе, а кого-то на путь истинный наставлять против их воли она не стремилась - иначе ей для начала не плохо было бы с собственной семьи начать. Я тоже общалась с монахами и монашками. Так вот некоторые из них мыслят вполне современно, не цитируют при каждом случае догматы церкви или Писание. Все же по-разному монахами становятся, в разном возрасте, с разным багажом. А православная церковь вообще самая консервативная, рядом с нашими американские монашки (хоть и католические) должны казаться очень "продвинутыми" на современный лад.
Но думаю, лучше нам на эту тему больше не оффтопить, чтобы не переходить грань этически допустимого

Вот и окончание вечера. Дальше мне нужно будет переосмыслить, что я тут насочиняла, чтобы не занесла меня кривая сюжета куда-нибудь совсем не туда...
-----------------------------------------------------------------------------------------------------
25.
Мэри поёжилась. Становилось прохладно. Похоже, она совсем потеряла счет времени. И где она? Она не знала, как вернуться назад… Что ж, кто ищет – тот найдет! Мэри решительно встала, в последний раз посмотрела на корабль, который уже почти скрылся в наступившей темноте, вздохнула и, развернувшись, пошла в сторону берега.
С другой стороны пирса отделилась фигура. Из-за темноты она не сразу поняла, что это мужчина. По спине пробежал холодок. Мужчина неспешно приближался. Она замерла на месте, не зная, что делать.
- Мэри, это я – Мейсон. Извини, если напугал тебя, - она всё ещё не могла сдвинуться с места. По щеке предательски потекла слеза. Он подошёл совсем близко:
- Что это? Слеза? Мэри, тебе никогда не говорили, что глупо разводить сырость на берегу океана?.. Извини, это неудачная попытка разрядить атмосферу, - он осторожно дотронулся до её плеч. Она вздрогнула и отстранилась.
– Господи, да ты вся дрожишь, - он поспешно снял куртку и накинул ей на плечи. – Так лучше? Извини, я не хочу быть назойливым, но так ведь можно и простудиться.
Слёзы продолжали литься помимо её воли. Кажется, он не на шутку встревожился:
- Мэри, милая, ну перестань плакать, пожалуйста. Ей-богу, у меня сердце разрывается от одной мысли, что я причинил тебе такие страдания… Поверь, моя пропащая душа не стоит и одной твоей слезинки… - голос его уже почти умолял.
Он снова попытался дотронуться до её плеч. На этот раз она не почувствовала желания сбросить его руку. Он протянул вторую руку и осторожно обнял её. Почувствовав его теплоту, она как-то совсем обмякла и разрыдалась в голос.
Он понял, что ей необходимо выплакаться. Обняв её чуть крепче, но соблюдая какую-то неосязаемую дистанцию – словно он держал в объятиях что-то очень хрупкое и драгоценное – он тихонько гладил её по спине и повторял:
- Всё будет хорошо, Мэри, вот увидишь, всё будет хорошо, - казалось, он пытался убедить в этом в первую очередь самого себя.
Его бархатный голос убаюкивал, ей становилось спокойно и уютно рядом с ним, а причина её рыданий как-то сама собой отошла на второй план. Мэри так захотелось поверить ему. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза – в них была и боль, и искреннее переживание, и тепло… В тот момент она была готова бесконечно вот так стоять с ним где-то на краю света, ощущать его тепло и тонуть в его взгляде…
Он смотрел на неё, не шелохнувшись, боясь спугнуть, возможно, впервые в жизни боясь сказать что-то не то.
Поняв, что, кажется, засмотрелась на него дольше, чем полагается приличиями, она поспешно отвела взгляд и отстранилась:
- Т-ты знаешь, как вернуться домой?
Он кивнул и пошёл вперёд, взглядом пригласив её следовать за собой.

Не поминайте лихом...
----------------------------------------------------------------------
26.
Через полчаса они наконец-то вернулись к кафе. Всю дорогу они напряженно молчали, не зная, какие слова могут быть уместны в такой ситуации.
Когда они подошли к стоянке у кафе, Мэри вдруг вспомнила, что отдала машину Кристи. Мейсон, словно разгадав ход её мыслей, тут же спросил:
- Надеюсь, ты не имеешь ничего против того, чтобы я отвёз тебя домой?.. Если тебе неудобно – я вызову такси.
Она поспешно кивнула:
- Я не против. Спасибо.
- Отлично! – он просиял.

Через десять минут машина подъехала к особняку.
- Ну вот. Мы приехали. Спокойной ночи… - почему-то он смотрел прямо перед собой, как будто боясь повернуться и прочитать в её глазах осуждение, возможно, отвращение. Оправдываться смысла не имело, он должен был как-то жить с этой правдой…
Повисла пауза. Мэри почему-то не хотелось так быстро прощаться. Ей казалось, что если она вот так просто выйдет из машины и войдет в дом, то всё будет по-старому, как будто этого дня не было в их жизни. Сегодня случилось что-то очень важное, и ей казалось, что если она не поймёт здесь и сейчас, что же это такое, то у неё никогда больше не будет такой возможности.
- Мэри, - он повернулся и пристально посмотрел на неё. Она продолжала смотреть прямо перед собой. – Мэри, ты можешь считать меня идиотом, но мне очень не хочется возвращаться домой. Как будто, захлопнув прямо сейчас дверь машины, я навсегда закрою для себя возможность быть твоим другом… - она в шоке повернулась к нему. – Мэри, ты смотришь на меня, как какое-то высшее существо. Рядом с тобой я чувствую себя грешником, которому жизни не хватит замолить свои грехи… И это сущая правда, - он со стоном отвернулся, не в силах более выдерживать этот взгляд. – Мэри, ты наслушалась многого обо мне от моих родственников... Я не буду оправдываться. Все эти истории не скрывают, наверное, и пятой части ужасной правды обо мне… Несмотря на это… мне будет очень тяжело жить дальше и знать, что ты… здесь, рядом со мной… и плохо думаешь обо мне… - он повернулся и посмотрел на неё, пытаясь прочесть её мысли. – Мне очень бы хотелось, чтобы ты составила обо мне своё собственное мнение, а не слушала все эти рассказы.
- Тты… раскаиваешься?
- В том, как жил до сих пор?.. ты об этом меня спрашиваешь? – она нерешительно кивнула, и он вновь повернулся в кресле, сосредоточившись на стекле. – Мэри, ты хочешь знать, раскаиваюсь ли я в том, каким человеком я стал?.. это очень тяжёлый вопрос. Я не смогу сказать просто «да» или «нет»… Нередко я шёл на поводу мстительности, соперничества со своим братьями и сёстрами, желанием доказать что-то отцу… унизить его, возможно… сделать так больно, чтобы он понял, как было больно мне… Не все мои поступки вызывают во мне чувство гордости, многие из них должны казаться тебе аморальными… и я не могу сказать, что всегда нравился себе… что я нравлюсь себе сейчас… Я не буду докучать тебе, пересказывая мотивы этих своих действий – ты навряд ли поймешь их, - ты выросла в другой среде… Я ведь и так кажусь тебе чудовищем? – он вновь повернулся к ней. Видя, что она молчит, внимательно изучая его лицо, он опять заговорил. – Ты… ты, пожалуй, самый искренний и доверчивый человек из всех, кого я когда-либо знал… До встречи с тобой я и не подозревал, что существуют такие чистые душой люди, - она по-прежнему, не отрываясь, смотрела на него. Казалось, он говорит искренне. – И мне действительно очень хотелось бы, чтобы ты не пыталась судить меня на основании моего прошлого, на основании того, что говорят обо мне другие… Ты… как ты думаешь, ты могла бы так сделать? – он просительно заглянул ей в глаза. Не увидев в них ответной реакции, он опустил голову. – Я слишком много на себя беру... Ты, должно быть, устала слушать этот монолог Гамлета…
- Нет, прости... Я просто не ожидала… - увидев изумление на его лице, она поспешила объяснить: Я не думала, что моё мнение имеет для тебя такое значение… Это… очень…важно для меня, что тебе небезразлично моё мнение… Но… мне сложно сказать, что я понимаю, зачем ты так поступал… Это, действительно.., аморально… и, боюсь, я не смогу сказать тебе чего-то другого… Боюсь, моя система внутренних ценностей не готова принять это… Во всяком случае, не сейчас…
Мейсон мрачнел с каждым её словом. Не зная, что сказать дальше, она взялась за ручку дверцы и несколько раз дёрнула её. Дверца не открывалась.
- Позволь, я помогу тебе, - он вытянулся, чтобы помочь ей открыть дверь. Их лица оказались так близко друг к другу, что ей захотелось зажмуриться. Его дыхание обжигало её лицо. Она вдруг почувствовала, что он – это всё, что есть вокруг. Это было такое пугающее и по-своему опьяняющее чувство, что она не знала, как дышать. Несмотря на полное смятение чувств и системы ценностей, которое она переживала последних несколько часов по вине Мейсона, в этот момент Мэри совершенно ясно осознала, что не хочет, чтобы эта их внезапная близость заканчивалась. От этого осознания Мэри испугалась ещё сильнее.
Увидев, что Мэри зажмурилась, Мейсон глухо выдохнул:
- Я так неприятен тебе? – казалось, время остановилось, и он не доживёт до её ответа. Она открыла глаза и полуиспуганно-полудоверчиво посмотрела на него:
- Н-нет, - едва слышно выдохнула она.
Он поднёс ладонь к её щеке и едва ощутимо прикоснулся. Казалось, всё её существо пронзил заряд электрического тока. Он смотрел на неё глубоким взглядом.
Щёлкнула ручка на дверце машины, и Мэри вздрогнула, как будто услышала выстрел. Мейсон уже успел вернуться в своё кресло.
- Спокойной ночи, - снова глядя прямо перед собой сказал он.
- Спокойной ночи, - эхом отозвалась она и опрометью выскочила из машины.

27.
В холле сидела Джина, видимо, кого-то поджидая.
- Мейсон! Ну, наконец-то! Ты должен мне помочь!
- Правда?! Может, ты сразу выложишь передо мной все счета, по которым я еще не расплатился? – и не обращая на неё больше никакого внимания, Мейсон побрёл на второй этаж.

Дойдя до двери своей бывшей комнаты, он остановился и прислушался. Изнутри доносились всхлипывающие звуки. Он едва сдержался, чтобы не постучаться – нет, ей, пожалуй, уже достаточно его общества на сегодняшний день… С лёгким стоном он опустился на пол рядом с косяком её двери и обхватил голову руками. Он не хотел думать, каким будет завтрашний день…
Ещё несколько недель назад он был уверен, что большего вреда, чем удар СиСи, его действия уже не смогут нанести… Оказалось, он ошибался… Господи, помоги ей… и мне…

Ещё раз позволь восхитться твоим писательским мастерством! Описано здорово, на мой взгляд!
А почему "не поминайте лихом"? Куда-то опять уезжаешь?)))