121.
Мэри развернула машину и направилась прочь из Санта-Барбары.
Утром, когда она проснулась, для неё было очевидно, что нужно делать: ей было необходимо во что бы то ни стало переговорить с Мейсоном. Объяснить ему, что она верит – это не он пытался отключить систему жизнеобеспечения СиСи. Она не знала, что ещё скажет ему, и какие слова подберёт, но разговор этот представлялся насущной необходимостью. Он должен знать, что она ему верит, что она всё ещё его друг. Даже если это ничего не изменит.
Даже узнав у Круза, что её могут не пустить к Мейсону, Мэри не изменила своих планов: она что-нибудь придумает, ей ведь надо всего пару минут наедине с ним…
А потом был разговор с Келли.
Её рассказ шокировал Мэри. Нет, она уже давно поняла, что родственные отношения семьи Кэпвеллов – это не то, о чём юные девушки мечтают, когда представляют себе, какой будет их семейная жизнь… Ей приходилось быть свидетелем скандалов между Джиной и Иден, Мейсоном и сёстрами, она была в курсе того, что между родственниками велась борьба за власть в фамильной компании. Она знала, что СиСи хватил удар после разговора с Мейсоном… Чего уж там – её знакомство с этой семьёй началось с того, что она поверила, что Тед – милый мальчик с честными глазами – изнасиловал её сестру…
Но узнать, что в этом семействе регулярно обвиняют друг друга в убийстве, и что её пациент, о котором она так заботилась, может быть так жесток и предвзят… Нет, она не ждала, что СиСи Кэпвелл окажется «божьим одуванчиком». Но одно дело абстрактно считать его воротилой бизнеса, способным на жёсткие решения, и совсем другое – узнать такие подробности о его поступках и поступках его родственников…
Мэри переполняли эмоции, и она больше не могла оставаться в особняке. Ей было необходимо сменить обстановку, чтобы не начать шарахаться в сторону при виде кого-либо из Кэпвеллов. Ей необходимо побыть там, где она сможет собраться с мыслями и понять, что ей делать дальше: оставаться ли в этом странном и пугающем её доме, или покинуть его навсегда.
Мэри направила машину на дорогу, ведущую в монастырь.
- Прости, Мейсон… Боюсь, сегодня я не смогу сказать тебе ничего путного…