Глухой удар судебного молотка, отделивший все «до» от настоящего момента. Звук, который не может, не должен оборвать жизнь Иден.
-Иден… моя девочка…ну что? Всё…всё будет хорошо. С тобой ничего не случится. Ничего.
Слабое «да» и теплое мокрое дыхание, подрагивание её плеч, отдающееся в каждой клеточке собственного сознания. Ее слезы всегда разрывали его болью, лишали способности трезво оценивать вещи, вообще оценивать что-либо. А сейчас – сейчас он бессилен был помочь, спасти- просто удержать ее в объятиях…Через несколько минут решится судьба Иден. Все отступило, наконец, и скрылось в ослепляющем страхе за нее. И не уберечь. И ничего- уже ничего- нельзя сделать. Только ждать.
Оставшись на месте подсудимого, Иден обвела взглядом зал. Мейсон- она чуть улыбнулась ему, маме, Келли… Папа- Иден всегда невыносимо больно видеть его переживания и теперь… Она быстро отвернулась.
Роберт… застывший взгляд, резко вздрагивает прикрывающая лицо рука. Иден встретила его глаза. Когда он стал ей настолько близким и необходимым?... Родных она попыталась обмануть улыбкой, его- нет. Просто пообещала: «Я буду держаться, справлюсь».
Слово предоставляется обвинению.
Речь прокурора, строгая, выверенная, каждый раз накрывающая ужасом происходящего сейчас с ней. Каждый раз напоминающая о разлучивших их событиях.
Разорвать связывавшую их нить сейчас, пока она была в круге боли, не получилось бы ни у одного из них. Но если это закончится… Иден попыталась представить, что скажет…как скажет.. как попросит его уйти… Как позволит уйти, как позволит себе отпустить его… Вновь ворвался в ее мысли голос обвинения - может быть, ты и не выйдешь отсюда, слышишь? Взгляд Иден снова метнулся в зал.
Слово предоставляется защите.
Мейсон.
-Вооружаешься против моря бед, сестренка?- слышит она смеющийся голос брата. На миг взглядывает.
-Не мешай, Мейсон.
В руках учебник, на коленях- тетрадки, перед глазами – часы. У Иден завтра - нет, уже сегодня - экзамен.
Мейсон поднимает бровь.
-Ты думаешь, я могу оставить в беде героически сражающегося с численно превосходящим его врагом Кепвелла? А врагов у тебя - ну, не считая тебя саму- предостаточно, да?
Иден обреченно вздыхает, глядя на учебник с портретом ни в чем не повинного Вашингтона.
-Что у нас на повестке дня и скрижалях истории? -деловито спрашивает Мейсон,присаживаясь на ступеньку возле нее. - О, война за независимость... Иден, вряд ли этот билет слишком сложен для тебя.
Иден ощущает мгновенно скользнувший между ними лукаво улыбающийся широкий лучик, и тепло, тепло становится маленькой девочке рядом с братом...Мейсон улыбнулся ей так же весело, ободряюще, уверенно как в тот день. Брат снова с ней.
Суд удаляется для вынесения приговора.
Минуты, минуты, минуты.
Несколько минут - они либо вернут ей все, что, как она считала, никто не может забрать у нее, либо отнимут последнюю надежду.
Не в силах оставаться один на один с ожиданием, снова взглянула в зал. И встретив глаза Роберта, почти закричала : «Это несправедливо. Это только моя боль...»
Перед глазами мелькнули последние дни здесь: счастливые, солнечные, несмотря на всё, ни на что не смотря… Коридоры, наручники, камера не могли загородить собой внезапно возникшее счастье видеть его глаза, слышать голос, чувствовать прикосновения, нежность, любовь, безграничную заботу. «Скоро всё закончится...»-вспомнила она его слова.- «И это тоже…».-закончила она фразу.
Иден почувствовала, как подступают слёза, отвела взгляд.
Минуты, минуты, минуты.
-Прошу всех встать. Суд идет.
Этой минуты нет - еще нет, Иден еще не нагнала ее, она чуть отстала… Стучит в висках кровь, растягивая, растягивая секунды, мгновения….
-Иден Кепвелл признается невиновной в совершении…
*****
Скоростью опасных горных рек
Забурлила в жилая алая
быть с тобою рядом целый век
Мало мне
Спрячемся, будем слушать как волны скрывают след
Расскажи и разреженный воздух заполнит звук
Растворен я в тебе растворен меня больше нет
Сохраним на двоих одинаковый сердца стук (с)
я пересекаю границы времени, оставляя позади сегодня, чтобы снова быть с тобой (с)
Сияющие, заплаканные Келли и мама, слезы на глазах отца, пытающийся скрыться за обычной улыбкой Мейсон… И тянущее, впервые уколовшее так невыносимо ощущение пустоты. Впервые- потому что это край. Потому что теперь все хорошо. Потому что буря окончилась, пора возвращаться домой.
Она обернулась.
Мгновенно отступило все, растворилось, кроме ставшего таким необходимым, таким родным, взгляда... Иден не помнила, не видела, как бросилась к нему, как встретил он ее на половине пути, как сжались вокруг нее его руки.
-Иден...
Его руки обнимают ее, он больше ничего не говорит, но Иден все еще слышит свое имя - и всё в этом звуке. Сияющее и такое несложное счастье 79-го…свет во мраке пяти лет... попытки забыть, невозможность возненавидеть…и - возвращение.
И сейчас, и теперь, и этот миг, и этот вдох...
Иден закрыла глаза от всего- даже от окружавших ее родных. От будущего, прошлого, настоящего. От них- теперешних, от сегодня.
-Иден… все позади, все закончилось…
Прикосновение- так и не ставшее обыденностью, каждый раз - как в первый, каждый раз - как в последний… А теперь - разрывающее… Разрыв.. уже пережитый, забытый...боль и боль- а и одной хватило бы.
Это… будто закат. В рассвете нет этой боли, но нет и памяти об ушедшем тепле.
И снова- грань, и снова- край. Последняя черта.
***
Круз издали наблюдал за ними.
Что-то перехватило горло- будто он смотрел на навсегда скрывавшийся за горизонтом- и уносящий что-то очень важное для него- корабль.
Он вышел из здания суда. Здесь ему больше делать нечего. Впрочем, как и в США.
***
-Роберт…спасибо тебе,- сказала она с той простотой, с какой говорят только о самом важном.- Спасибо за все, что сделал для меня...спасибо...
«Никто не посмеет обидеть тебя»- обещание, услышанное ей от парня на морском побережье 10 лет назад. Вся его жизнь дальше стала выполнением этого обещания. И благодарность казалась непонятной.
-Я…хочу, чтобы ты знал…Я никогда не забуду тебя.- прошептала она, коснувшись его щеки. -Прощай…- повторила, стараясь сделать свой голос более уверенным. И испугалась сказанного.- Прощай…
«Помоги мне уйти…нет, я сама уйду. Помоги мне не возвращаться»- попросили ее глаза.
А его молчали невозможностью ни ответить, ни отпустить.
-Я не могу смотреть, как ты уходишь…
Так не уходят.
Так не отпускают.
Так не возвращаются -обратно- в свою жизнь.
Несколько секунд длилось молчание - через боль, нежность, потерю, отчаяние, счастье и страдание не разжимали они рук.
Иден не выдержала. Ослепнув не от слез, не разбирая пути, наугад, все равно, куда, не видя ничего и никого, она бросилась прочь. Замерла где-то посередине отчаянной пустоты.
Невозможно уйти…
Остаться невозможно.
Роберт снова рядом, снова с ней. Еще с ней.
Несколько минут, напряжённых минут рядом, выхваченных у разлуки, сохранённых друг для друга.
Сдержать рыдания становилось всё труднее, она опустила голову, чуть отвернулась от него. Пусть он уйдет… Вдали от него можно попытаться вспомнить, как это- быть без него.
-Пожалуйста..- шепнула она. - уходи…
«Скажи, чтобы я осталась…Скажи, что не отпустишь, не дашь уйти... не дай уйти..»-читалась, билась в глазах скрываемая словами просьба.
Почувствовала, как разжимаются, отпускают ее, опускаются его руки.
Смогла уйти.
И уходила. Уходила…
Еще шаг- сделать. Еще шаг- пройти. Не оглядываясь, не зовя.
Второй раз- разрывать все.
Для него- третий.
Она забудет его, забудет. Научится, поймет, как это сделать. Наверное…
Секунда, еще, еще.
Разрыв, прощание. Пошел отсчет. День, час, миг... день ,час, миг.. сколько их надо, чтобы хоть чуточку притупить рвущую ее обратно, туда, к нему, боль…
« не могу видеть, как ты уходишь».
И все же смотрел. Пока в ощущении потери, пережитой, и не раз, но с которой, наверное, он так и не научится жить, не растворилось все, что имело до этого значение.
«не дашь уйти… не дай»- обжигающим потоком.
Отец открыл перед ней дверь автомобиля.
Иден замерла. Обернулась. Если ничего, то хотя бы последний- украдкой взгляд. Не на него…вслед.
« не уходи» - в один миг, одним порывом, одним ударом сердца.
Это не счастье, оно таким не бывает. Не боль- она уже была. Это- вспышка сверхновой звезды, ошеломляющая, сметающая все на своем пути. Ослепляющая.
Круг замкнулся. И теперь оказалось, что все осталось вне, там, извне – все, что имело, должно было иметь, значение.
Продолжение следует.
Сообщение отредактировал Джой: Четверг, 15 марта 2012, 14:51:18