Elena78 (Воскресенье, 28 сентября 2014, 09:48:23) писал:
Девочки, вы меня удивляете.
Как только я вышла из детского возраста, начала что-то нормально соображать и поняла КАК поступил Атос со своей юной женой ничего уже не могло спати его репутацию в моих глазах. Тут никакой фик нафиг не поможет- такое злодеяние уже ничем не отмыть и не исправить.
А как только я стала понимать больше, а потом ещё перечитала книги - поняла, что он её любил. Сорок лет спустя после той ужасной ошибки вспоминает так:
«— Самое ужасное для меня — это презирать ту, которая заслуживает презрения и которую я так обожал! Почему я ни в чем не виноват перед нею? Я был бы счастливее, я простил бы ее.
Атос грустно взглянул на сына. Слова, которые только что произнес Рауль, вырвались, казалось, из собственного сердца Атоса…»
Ошибка человека, которому всего 21 год, вполне простительна. А лично меня ещё очень утешает, что и в этом он остался человеком. Он, разрезав платье, увидел клеймо, в руках - нож. Молодой человек переживает страшное предательство - и всё равно он не смог её ударить. Положил нож, и поступил не как оскорблённый мужчина, а как сюзерен своей земли - покарал клеймённую преступницу. Вот вообще не понимаю, почему для обычных людей состояние аффекта является смягчающим обстоятельством? Человек же на минуту в зверя превращается, мозги и память выключаются - и как, зная, что он может быть нечеловеком, с ним спать? К примеру. Или разговаривать? Я, наверное, буду ожидать, что он сейчас зарычит. Противники Атоса говорят: вот если бы он её со злости ножом, а то хладнокровно повесил! А я вот, если бы он её зарезал - и не посмотрела бы на него. А вот что он до последнего думал о справедливости: клеймённую преступницу надо казнить, и труп оставить в назидание остальным - мне показывает, что это было не убийство ради убийства, иначе бы убил и закопал. Что, мало убийств совершают мужья? Ему проще было бы убить и закопать, потому что иначе его, графа де Ла Фер, позор, выходил наружу. Но неважно, какой будет позор лично ему, важно, что по его земле преступники безнаказанно ходить не будут.
А любил всё равно. Даже после того, как труп ни в чём невиновной Констанции увидел - всё равно любил. И когда его сыну было 25, увидел, какие мы, даже в 25, ещё ранимые и глупые, и нуждающиеся в прощении, и подумал, что лучше бы простил...
И она чудная девочка, умница и прелесть. И "таких, как я, не бывает, таких, как ты, не теряют..."