Вход
Регистрация
Правила_Сообщества
0
Последние сообщения
Четверг, 10 мая 2012, 19:04:25
Иден откинулась на спинку кресла и так побледнела, что Адриана испугалась, не плохо ли ей. Удар был слишком сильным. Роберт Барр. Имя, которое в третий раз перевернуло ее жизнь. Имя, которое стало ее проклятием. Имя, которое будет преследовать ее вечно.
- Я убью его, - прошептала она самой себе. – Я просто его убью.
Как он мог? Неужели он так ненавидит ее, что решил отомстить ей через Адриану? Неужели он так изменился? У него не осталось ничего святого? Впрочем – некстати подумалось Иден, - у него и не было ничего святого по отношению к другим людям – но не к ней.
- Мам, - окликнула ее Адриана, но Иден уже вскочила и побежала вниз, к телефону. Он ответит ей за это! Она просто посмотрит ему в глаза – и не уверена, что не испепелит его одним взглядом!
- Один билет до Нью-Йорка. На ближайшее время! – выпалила она в трубку.
- Что ты собираешься делать?! – Адриана перепугалась не на шутку. – Ты к нему поедешь? Мам, не надо! Не надо!
- Адриана, послушай меня, - Иден сжала руки дочери, - Послушай. Это гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Этот человек опасен! Ты должна забыть его как страшный сон! Это будет счастьем, если ты больше никогда его не увидишь!
Адриана не понимала, что происходит. Еще полчаса назад мама была такой понимающей, а сейчас…
- Нет, увижу! Я снова поеду туда!
- Послушай еще раз. Сейчас я сама туда поеду и все улажу. Ты больше никогда не услышишь об этом человеке. Когда я вернусь, я все тебе объясню.
- Но он не виноват! Он ни в чем не виноват!
- Адриана, марш в свою комнату! – пожалуй, Иден впервые повышала голос на дочь. Но ситуация была критическая. Самолет вылетает через три часа. Что сказать Крузу?! Она не может сказать все, как есть – если Иден обещала убить Роберта в порыве страшного гнева, то Круз просто сделает это в реальности! И потом – эта новость убьет самого Круза! Если даже забыть о разнице в возрасте, а также о трепетном отношении Круза к дочери…их брак однажды чуть не развалился из-за этого человека, и если Круз узнает, что из-за него же пострадала Адриана, он будет просто раздавлен. Иден предстояло выкручиваться самой.
Она чувствовала себя последней лгуньей, когда говорила Крузу о том, что только что звонил СиСи, что нужно срочно лететь в Нью-Йорк для урегулирования какого-то вопроса, что больше никто в семье сделать этого не может… Круз перебрал все аргументы – от того, что Иден только что выписали из больницы до того, что они не виделись почти месяц – но Иден почти умоляла его – и умоляла в том числе не ездить с ней. Клялась, что все объяснит, и Крузу пришлось поверить – хотя Иден и понятия не имела, как собирается объяснять это все по возвращении. С тяжелым сердцем она вышла из дома и села в машину. В аэропорт уже стоило поторопиться. Завела машину. Адриана и Роберт. Она просто не могла взять это в голову, охватить умом.
***
Адриана проснулась рано, если можно сказать, что она вообще спала. То мучили размышления, то снились кошмары. Она села на кровати. Мама, наверное, уже в Нью-Йорке. Что же там будет? Адриана поежилась. Такой, как вчера вечером, она не видела Иден никогда. Что она ему устроит! Девушка очень боялась того, как же Роберт на это отреагирует. Они и так поссорились перед отъездом, а тут еще мама с обвинениями! Адриане было действительно страшно.
Эмпайр-стейт-билдинг – одно из самых высоких зданий Нью-Йорка – завораживало ее. Роберт знал об этом, и вот однажды привел ее на его крышу поздним вечером, когда для других посетителей вход уже был закрыт. Сияние сотни небоскребов Нью-Йорка вокруг них заставило Адриану восторженно ахнуть.
- Я еще никогда не видела ничего более красивого, - выдохнула она.
- Я знал, что тебе понравится, - улыбнулся он.
Адриана уже успела привыкнуть к его любующемуся взгляду и не смущалась. А Роберт и правда любовался ей: в своем возрасте она так живо все чувствовала, так непосредственно выражала эти чувства, вот и сейчас она ахнула, прижала руки к груди, а потом вдруг бросилась бежать к краю крыши, перегнулась через перила так, что у него сердце ухнуло вниз.
- Саманта! – он бросился за ней, схватил ее за плечи, развернул к себе. – Ты что, решила полетать?
- Мне кажется, сегодня я могу, - беспечно улыбнулась Адриана. – Тут потрясающе. И рядом ты.
Она опустила глаза. Говорить ему «ты» вместо «вы» она начала совсем недавно.
Его ладони все еще лежали на ее плечах. Такие теплые среди этого прохладного вечера. Адриана подумала, что, наверное, можно сказать, что он обнимает ее. Она осторожно подняла глаза и встретилась с его взглядом. В вечернем полумраке его глаза казались почти черными, и поэтому то постоянное отражение печали, которое она часто видела в них, не было так заметно. Зато в них сияли огни Нью-Йорка и его чувство к ней. Что это было за чувство, Адриана не знала, она не умела читать в этих глазах, но она решила, что это любовь. Ведь вчера, говоря о нем с Самантой, она, наконец, призналась, что по уши влюблена. Сердце замирало, как на американских горках. Ее обнимает мужчина. Такой взрослый, такой красивый, такой сильный. И она нужна ему. Тогда почему он еще ни разу не поцеловал ее? Адриане стало не по себе от закравшейся идеи, но она тут же решилась. Она хотела знать, каково это – когда целует Он, а не какой-то мальчик, Он, от которого кружится голова, который говорит бархатистым голосом, запах чьего парфюма она не может забыть. Адриана встала на цыпочки и коснулась его губ своими.
В ней было столько тепла, чистоты, наивности, что Роберт просто боялся притронуться к ней. Но сейчас, когда она поцеловала его сама, он уже не мог сопротивляться своим чувствам, и прижал девушку к себе.
Сердце у Адрианы колотилось как сумасшедшее. Это было что-то совсем другое, не так, как раньше, этот поцелуй был для нее слишком чувственным, слишком откровенным. И в то же время хотелось, чтобы это не заканчивалось. Однажды на дне рождения подружки она выпила слишком много шампанского. Сейчас она чувствовала себя примерно так же: голова плыла, мысли путались, и она боялась, что, если Роберт отпустит ее, она просто не сможет держаться на ногах.
Адриана обняла подушку. Она вернется в Нью-Йорк. Обязательно вернется.
***
Субботним утром многие любят понежиться в постели, посмотреть телевизор или почитать газету. Роберт Барр уже допивал кофе и собирался выходить на встречу с одним из тех, для кого вопросы бизнеса не ограничивается пять днями в неделю. В дверь настойчиво позвонили. Удивившись, кто это может быть в такое время, он пошел открывать.
Они так и застыли на пороге, глядя друг на друга. Напротив него снова стояла женщина, которую он был готов ненавидеть. Женщина, которая развеяла по ветру его жизнь. Женщина, которую он так и не смог забыть.
Шестнадцать лет одновременно изменили и не изменили ее. Конечно, она стала старше – но не старее, черты лица немного изменились – но были более чем узнаваемы, и волосы были по-прежнему распущены, правда, стали короче. Только вот в ней не осталось ничего от того тепла, которое шло от нее раньше. От ледяного взгляда хотелось поежиться.
Они стояли так несколько секунд, а потом она замахнулась и дала ему звонкую пощечину.
Снова наступила тишина.
- Я тоже рад тебя видеть. Проходи, - Роберт белозубо улыбнулся одной из самых неискренних своих улыбок. Он знал, почему она здесь, хоть и надеялся, что этого не случится
Иден снова замахнулась, но Роберт перехватил ее руку.
- Мне кажется, уже достаточно.
Иден вырвала руку и вошла в квартиру.
- Как ты смел! Как тебе в голову могло это прийти! Как ты, - она задохнулась от нахлынувшего гнева. Человек, который любил ее так, что пожертвовал для нее пятью годами жизни, - как он мог так с ней поступить?!
- Иден, подожди, - это «Иден» далось ему с трудом.
- Это был очень хитроумный план! И очень жестокий! Она же ребенок! Ребенок! Понимаешь? Как ты мог?! Зачем было мстить мне через нее? Решил ударить по самому больному месту?
- Послушай…
- Ты…ты просто… Я ненавижу тебя! Ненавижу!
Он думал, что ничего не почувствует. И снова ошибся: это было больно, чудовищно больно – слышать, как эта женщина говорит тебе «ненавижу».
- Не смей больше никогда, слышишь, никогда приближаться к ней, звонить ей, думать о ней!
- Иден, прекрати! – резко сказал он. – Вот выпей воды, сядь, успокойся.
- Успокойся? Ты говоришь это мне после того, как…
- Прекрати, я сказал! Перестань кричать на меня в моем же доме. С какой стати ты выдвигаешь мне обвинения?
- С какой стати?! Да ты…
- Нет, послушай. Ты только что сказала, что я мстил тебе. Ты действительно думаешь, что я настолько низок?
- Все будет хорошо. Поверь мне.
- Я верю тебе.
Нет, она не поддастся! Каких бы прекрасных моментов ни было в их прошлом – он уже совсем другой человек. Только вот почему она смотрит в его глаза и ей снова хочется верить ему?
- Иден, ты и правда так думаешь?
В самолете она выпила снотворного, чтобы поспать в полете. В такси она думала только о том, как ненавидит его. И в итоге – она не была готова встретиться с ним. Она поняла это, как только сейчас заглянула в его глаза. Слишком много боли, недосказанности, невыплаканных слез было между ними. Слишком много нерастраченной, неподаренной любви. И сейчас, выплеснув первую волну гнева, Иден могла думать только об одном: она так долго его не видела, так долго! Когда ей было семнадцать, ей казалось, что она умрет, если хоть день его не будет рядом с ней, а вот – прошло шестнадцать лет, а она все еще жива.
А он почти не изменился. Разве что волосы седые появились, но ему идет. И ей вдруг захотелось узнать – а она-то, она сильно постарела с тех пор? Иден машинально поправила волосы. Потом снова взглянула в его глаза, и где-то в самой глубине увидела, что ответ есть, и силилась прочитать его. Она так отвыкла читать в его глазах, которые раньше были открытой книгой для нее, и сейчас по буквам, по слогам, читала ответ: нет, не изменилась. Нет, он не может мстить ей, потому что – не за что. Потому что он…потому что он ее…
Роберт отвел взгляд. Книга резко захлопнулась. Иден очнулась.
- Если это не месть, тогда почему… Только не говори, что искренне увлекся!
«С Келли тоже было «искренне» - почему-то вспомнилось ей.
Роберт подошел к окну.
- Увлекся – да. Но, видимо, она тебе ничего не рассказала. Я был знаком не с Адрианой Кастильо, а девушкой по имени Саманта. Из Чикаго.
«Всякие глупости никому не нужные… Что меня зовут Саманта (ну мне это имя первым в голову пришло!), что мне девятнадцать, что я из Чикаго…» - как сквозь сон вспомнила Иден. Адриана ведь говорила ей! Получается, Роберт…просто не знал, что это она?
- Но ей же семнадцать лет! Она совсем ребенок!
- По ее версии, ей девятнадцать лет, и она учится в университете. Кстати, она довольно правдоподобно рассказывала, каково учиться на юридическом факультете в Гарварде.
- Саманта, - простонала Иден.
- Что?
- Настоящая Саманта, дочь Мейсона, там учится. Адриана многое знает о Гарварде.
Роберт невесело усмехнулся.
- Как видишь, твоя дочь врет так же мастерски, как и ты.
- Нет, я не богатая.
- Я работаю на яхте. Что-то вроде горничной.
Роберт снова посмотрел в окно, потом тихо и с горечью произнес:
- Так попасться второй раз… Второй раз поверить.
Иден закрыла лицо руками. Почему он сказал это так? Так безнадежно, так отчаянно? Почему она, прилетевшая испепелить его, чувствует, то они с Адрианой виноваты перед ним?
- Но ведь она похожа на меня, - использовала она последний аргумент.
- Да, вы немного похожи. Особенно глаза и цвет волос. Но, знаешь, Иден, я уже несколько раз встречал девушек, похожих на тебя. Типаж каждого из нас повторяется. Поэтому внешнее сходство не насторожило.
- А характер? Многие говорят, что иногда она ведет себя как я.
- Бывает. Именно поэтому я и не смог не увидеться с ней снова. Но оказалось, что сходств гораздо больше, – голос Роберта снова стал жестким. – Вы обе прекрасные актрисы.
- Не знаю, зачем она назвала себя другим именем, наверное, она просто дурачилась.
Он вздохнул.
- Да, пожалуй, это называется именно так. Иден, послушай. Если бы я знал, что это твоя дочь, я бы даже не заговорил с ней. Это слишком больно. Пойми.
Он снова посмотрел в окно, словно старался там что-то найти. Не станет же он рассказывать Иден, каково это – вдруг поверить, что судьба дала тебе второй шанс. Помиловала. Решила подарить тебе эту юную девочку – пусть не совсем Иден, но похожую на нее! Такую же веселую и непосредственную, с ее глазами и заливистым смехом… И эта девочка стала ему дорога, и он старался не видеть в ней Иден, и он смешил ее, и слушал, как она щебетала о своих незатейливых историях, и снова дышал. И как он берег ее, как боялся коснуться, как не хотел смутить или напугать. Как она первая поцеловала его, робко, почти неумело, а он потом обнял ее и почувствовал, как бешено колотится ее сердечко. Храбрая девочка. И каково было в последний вечер узнать, что она внучка СиСи Кепвелла, когда тебя как молнией пронзает – внешнее сходство, примерный возраст, Кепвелл – и ты даже дышать не можешь, и ты чувствуешь, что тебя обокрали, и ты готов хохотать как безумный – Иден, снова Иден, тебе никуда от нее не деться, она твое клеймо, твое проклятие. Она забрала твое сердце, твою жизнь, а теперь и твою последнюю надежду – эту девочку, которую ты мог бы полюбить.
- Это правда? – тихо спросила Иден. Роберт обернулся к ней, и в его глазах она снова прочла все до того, как он ответил:
- Правда. Ты веришь?
- Да, - растерянно сказала она.
Почему он снова отвернулся? Что он ищет в этом окне? Раньше, когда она была рядом, он не тратил ни одной секунды, чтобы смотреть на что-то другое. Шестнадцать лет, Иден. А ты так удивляешься, словно вы расстались вчера.
- Роберт, - позвала она. В первый раз за эти годы произнеся вслух его имя. Произнесла и вздрогнула. Она уже успела забыть, какое оно, как ощущается на губах. – Тебе…тебе больно?
Он снова горько усмехнулся. Иден вся в этом: сначала пытать его раскаленным железом своей любви, а потом грустить и спрашивать, больно ли ему. Ее дочь оказалась такой же.
- Иден, ты не тот человек, с которым я хотел бы это обсуждать.
Вернее, такого человека нет.
- Это все, что ты хотела знать? Мы с Адрианой больше не встретимся. Можешь сказать ей, что я очень зол за ее ложь, или что я не стану общаться с несовершеннолетней, или изобразить меня каким-нибудь чудовищем. Мне все равно.
- Я…я скажу ей правду.
- Серьезно? – Роберт приподнял бровь и иронично улыбнулся.
Жестокий. Каким же жестоким он стал. Конечно, она не сможет сказать ей правду. Она не станет мучить ни дочь, ни себя. Сиренас, Ундина, 89-й и Лос-Анджелес… Это было только ее.
- Да, я не скажу, - Иден опустила глаза. – Послушай…ты рассказывал ей легенду об Ундине? Она ведь тоже похожа на русалку.
Она не должна, не должна спрашивать! Зачем ей это? А если он скажет, что да? Иден не понимала, что это, но отчетливо чувствовала, что никому не может отдать часть той их любви – даже Адриане.
- Думаешь, я покоряю всех одной и той же историей? – холодно ответил Роберт. Подумал и добавил. – Если тебе это важно, то нет. Пойми, я не видел в ней тебя. Это было другое.
Другая…любовь? Но, зная Роберта, неужели он так легко откажется от этого? Неужели снова сделает это для нее, Иден?
- Мне кажется, мы все обсудили.
- Да, ты прав.
Роберт проводил ее до дверей. Что сказать? «Спасибо, что зашла»? Очень глупо. «Я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу»? Он и не увидит. «Останься»? Почему-то этот вариант казался самым правильным.
Иден открыла дверь, обернулась. Что сказать? «Спасибо»? За что, за то, что снова причинил боль ее семье? «Я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу»? Она и не увидит. «Посмотри мне в глаза» - почему-то захотелось сказать ей, но она не сказала.
Они безмолвно кивнули друг другу, и дверь закрылась. И не знали, что каждый из них прислонился к этой двери: Роберт лбом, Иден затылком. Эта встреча опустошила их. Оба победили, но оба чувствовали себя проигравшими.
Сообщение отредактировал JaneBennet: Четверг, 10 мая 2012, 20:38:42
Наверх
Цитата
Ее оправдывает стрессовое состояние 
!
Я десять раз перечитала, что-то правила, все пыталась понять: это мне что-то чудится, или и в самом деле есть? Остановилась на мысли, что кажется...видимо, зря 
На ТС я более-менее все изучила, видимо, не здесь? 
