Шестнадцать лет спустя

А я очень жду продолжение этого фанфика.

Иден Кастилио, filonka, спасибо за интерес к фику, я о нем ни в коем случае не забываю! Просто я такого в порыве вдохновения навертела, что сложно расхлебывать Но я постараюсь!

Цитата

Я надеюсь, что следующие порывы вдохновения помогут вам все расхлебать, что герои вас сами "выведут". Я в них в этом фанфике верю. Несмотря на то, что ситуация очень сложная создалась, я верю, чувствую по энергетике, что все будет хорошо.

Цитата

А мы все тут, и ждем-ждем

Автор, вам для вдохновения стихотворение. Сегодня вдруг вспомнила этот стих, и он у меня проассоциировался с Робертом и Адрианой в этом фанфике. Автор стихотворения - Дарья Снегирева.


Очень жду продолжения фанфика!

Яська, Иден Кастилио, спасибо за интерес к фику! И за стихотворение больше спасибо - и правда, что-то в нем похожее есть, а главное, сама по себе красивое!
***
Выкладываю еще одну часть, но вслед за ней надеюсь скоро выложить следующую - поэтому если чего-то не хватает в описании - девочки, подсказывайте, буду рада! Надеюсь дойти-таки до того, что давно планировала: написать о том, какие в моей понимании разные Адриана и Иден.
Надеюсь, эту главу вы не воспримете как частичный плагиат дискуссии - поскольку я писала ее, подумав, что если уж Адриана знает об ИР, то должна знать все. Но как тогда быть с убийством Рауля? Так и написалось то, что написано, а заодно линия РА пошла по одному из путей, предложенных вами.
Уже пишу дальше
Люблю,
Jane

Сообщение отредактировал JaneBennet: Вторник, 14 августа 2012, 23:19:56

***
Светлые волосы метались на ветру, в голубых глазах отражался океан - и реальный, соленый, и такой же бескрайний - океан боли. Мать и дочь, разделенные километром песчаного пляжа и двадцатью шестью годами жизни, опять были похожи друг на друга.
Иден снова и снова задавала себе один и тот же вопрос - "зачем?" - и не могла найти ответа. Зачем она поехала в Нью-Йорк? "Защищать" Адриану? Но ведь дочь гораздо легче было защитить, оставшись в Санта-Барбаре, исключив таким образом ее побег, появление здесь Роберта, встречу с Крузом, ее крик... Впрочем, один ответ все же был, но он казался ей таким чудовищным, что Иден не хотела верить. Неужели она полетела в Нью-Йорк чтобы...еще хоть раз увидеть его? Кричала, чтобы он понял, что еще важен для нее? Оказывала помощь, чтобы иметь возможность прикоснуться? Нет, это неправда! Это ее сознание играет с ней, стараясь выдать за истину то, что может присниться только в страшном сне. Иден зажала уши ладонями, словно теперь эта правда не смогла бы до нее докричаться. Хуже всего было другое. Эти два дня с ее губ не сходило имя Адрианы, но как только Иден видела Роберта, дочь словно переставала существовать. Иден сжала ладнони сильнее. Об этом невыносимо было думать, но в суматохе новостей и эмоций сегодня она упустила из вида главное - собственную дочь. Посчитала, что Круз и Роберт сейчас важнее того неведомого, что чувствует Адриана. Не восприняла всерьез. А ведь именно на нее позавчера девочка смотрела сияющими от влюбленности глазами, именно ей поверяла свои тайны, кому, как не матери, понимать, что все это - не детская игра? Как она позволила самой себе пусть на мгновение, пусть на секунды раствориться в зеленых глазах, в 79-м назад заключалась вся ее жизнь? Почему не подумала о той, которая теперь в этой жизни стала самым главным человеком?
"Ненавижу тебя!" - крикнула ей Адриана. Эти слова вернули ее в реальность, словно на Иден ведро холодной воды вылили. Она еще не слышала в жизни ничего более страшного, чем то, когда твоя дочь говорит тебе "ненавижу".
Одни чувства перебивали другие, наслаивались, смешивались, душили ее, и в итоге Иден не смогла понять ничего - только то, что она одна во всем виновата. Но нужно было бежать дальше, искать Адриану, пытаться разобраться в этом узле чувств, мыслей, надежд и непонимания. "Лишь бы только она ничего не натворила, лишь бы только...", - стучало в висках Иден, когда она в очередной раз услышала "Телефон абонента выключен" и побежала дальше.

***
Сначала Адриана плакала. Потом пыталась дышать. Потом снова плакала... Потом просто равнодушно сидела на песке и смотрела в даль безразличного океана, следя за равномерными волнами и не пуская в свою голову ни одной мысли. "Шшшш, шшшш", - мягко шумели волны, набегая, словно успокаивали ее, говоря, что все образуется. Только вот это было не так. Мыслям она могла помешать, но воспоминания-картинки продолжали вставать у нее перед глазами, и над ними Адриана была не властна.

Все утро она маялась бездельем, зарождавшейся жарой, пустотой квартиры и отсутствием звонка от Роберта. Вчера она дала ему свой телефон - вернее, написала на салфетке, прежде чем убежать из кафе, пока он отходил расплачиваться, - и вот теперь гадала, позвонит-не позвонит. За свою вчерашнюю проделку было неловко - но ей стало вдруг так страшно сидеть рядом с таким взрослым Ним в том кафе, словно это и не она вовсе, словно она всех обманывает, словно сейчас зайдет дедушка и все раскроется, а ее поставят в угол за плохое поведение. Хотя дело было не в дедушке, и ни в ком бы то ни было, а только в ней самой...все вокруг было таким захватывающим, но таким запретным, что в какой-то момент Адриана просто выпорхнула из-за стола и направилась к выходу. И все же что-то в который раз заставила ее передумать, и она впопыхах нашарила в сумке ручку и, подгоняя себя (чтобы Он ее не застал или чтобы она не передумала писать?), написала свой номер на белой салфетке. И только когда она выбежала из кафе, ей снова стало страшно - но по другой причине. А вдруг Роберт решит, что она глупая маленькая девчонка, и она больше никогда его не увидит? Она повернула назад, и сквозь стеклянную дверь увидела, что он уже вернулся, держит в руке салфетку и улыбается краешком губ. С тех пор она знала - он позвонит.

Адриана прошлась по комнате, водя рукой по полкам, рассматривая предметы, касаясь кончиками пальцев вазочек и статуэток. Тишина. Теплая, вязкая тишина ожидания, но ожидания приятного. Саманта и Чип то ли ушли с утра пораньше, то ли (что более вероятно) еще не возвращались, дедушку можно ждать разве что к вечеру...от нечего делать Адриана взяла в руки журнал и начала медленно листать страницы. Основные мировые события, местные новости, статьи о бизнесе...Адриана была уверена, что не хочет связать с этим жизнь. Она любила "Кепвелл Энтерпрайзис", но как приятную дальнюю родственницу, которую встречаешь не чаще раза в год на День Благодарения или Рождество. Экономика и финансы ее мало занимали, и, хоть она и восхищалась талантом матери, ей никогда не хотелось походить в этом на Иден. Юридическая сфера, в которой бесшабашная Саманта на удивление находила что-то интересное, Адриану тоже не привлекала. Пожалуй, больше всего ее интересовали литература и журналистика...но тут плавный ход мыслей девушки прервался, потому что со страницы журнала на нее смотрел...Роберт. Адриана выпрямилась на диване, всматриваясь внимательнее. Но так и есть! Это и правда был он, да и имя совпадало. Фамилии она не знала, да та и не нужна была - Адриана узнала бы знакомого незнакомца из сотни! Выходит, это не просто житель Нью-Йорка, хозяин пса Черчилля...Адриана начала читать. "Барр Индастриз". Девушка постаралсь припомнить, слышала ли она это название. Кажется, нет. Впрочем, с ее осведомленностью о мире бизнеса это и немудрено. Но большая часть статьи касалась именно компании и ее "амбизициозного плана по завоеванию азиатского рынка", поэтому волей-неволей пришлось кое-что о ней узнать. Но вот последние несколько строк Адриана перечитала несколько раз - и была поражена.
"- Что ж, поистине смелый ход. Впрочем, это в Вашем характере: стоит лишь вспомнить, что Вы пять лет провели в... (тюрьме, взяв на себя чужую вину за преступление - Прим. ред.)
- Боюсь, время нашего интервью подошло к концу. Спасибо за приятную беседу."
Адриана не верила своим глазам. Роберт сидел в тюрьме! Но ведь он не преступник - в статье ясно сказано: "взяв на себя чужую вину". Но как?! Разве может человек просто подарить пять лет своей жизни другому? Что-то здесь есть, и что-то невероятное! Адриана побежала к своему ноутбуку. Теперь она знала имя своего знакомого и могла постараться что-то разузнать. Информации, правда, было немного. Первыми появились ссылки на сайт компании и благотворительного фонда, потом какие-то статьи о поглощении, потом еще что-то...в конце концов она наткунулась на статью, носящую характер не делового издания, а желтой прессы. В данной ситуации именно то, что нужно. В ней в нескольких предложениях говорилось о каком-то убийстве далеких годов и о том, что реальный убийца - какой-то Джерри Колхауэлл - был найден лишь несколько лет назад, тогда как ранее за это преступление был осужден Роберт. Но как такое могло произойти?!
"Материалы следствия гласят, что мистерр Барр, носивший тогда фамилию Парризи, совершил чистосердечное признание, а на суде хранил молчание. Как удалось выяснить специальному корреспонденту "Сандей Ивнинг", причиной этого послужила роковая любовь. В ту трагическую ночь тайная возлюбленная Роберта Парризи, мисс К. (в целях конфиденциальности имя не разглашается, впрочем, оно и так известно всему городу), толкнула безвременно погибшего Рауля Мондрагона, и он потерял сознание. Когда Парризи обнаружил тело, Рауль был уже мертв. Влюбленные не знали, что время Джерри Колхауэлл успел воспользоваться несколькими минутами, чтобы убить Рауля на почве личной неприязни. Десятью годами спустя..."
У Адрианы голова шла кругом. Кто кого толкнул-убил-спас - на то, чтобы разобраться, у нее ушло несколько минут. но главное она поняла сразу - поняла даже в исполнении бездарного автора второсортной газеты - Роберт принял на себя "вину" любимой женщины. Это было так просто и так невероятно, словно она читала одну из любимых книг. Адриана никогда не верила, что хоть один герой этих книг когда-нибудь сходил со страниц...и только сейчас поняла, что всегда на это надеялась. Ее не интересовали мальчики ни красивые, ни умные, ни популярные, ни веселые - она ждала Его. Его, "рыцаря в сияющих доспехах", Его, смелого и благородного, Его, которому она хотела бы соответствовать.
С того дня все окончательно изменилось. Сомнений больше не было. Был только Он и другой мир. Была часть мира, где был Он и хочет быть она, Адриана, и другая - где пусто и темно. Были часы, когла сердце то бешено колотилось. то замирало секунду за секундой, и были часы, о которых она ничего не помнила, потому что они были такие одинокие и бесполезные, что их как будто и не было. Был Он. Была она. Была надежда, что когда-нибудь будут Они.

Адриана уронила голову на руки. За что ей все это: шаг за шагом вспоминать, размытывать этот клубок, понимая, что в их истории за ними постоянно тенью следовала Иден? Первые дни после того, как она прочла статью, Адриана постоянно думала о той трагедии. Ужасалась, восхищалась, сочувствовала ему, поражалась силе любви и с тихим пониманием отмечала отголосок печали в его глазах. Спросить о чем-либо она боялась - лишь бы не сделать больно. И лишь временами она вспоминала про "мисс К." и думала: какая она была? Та, которую Роберт так любил, что готов был пожертвовать ради нее жизнью. Наверное, она была удивительной. И, наверное, она умерла, раз они не вместе. Девушку ей тоже было жаль.
И вот теперь - ррраз! - наотмашь - она живет и здравствует, да и не только это, ведь главное: "мисс К." - мисс Кепвелл - мисс Иден Кепвелл - твоя мать! Женщина, под ноги которой Роберт бросил свою жизнь, женщина, которая не оставляла его ни на минуту - твоя мать! Адриана зажала уши руками - точь-в-точь как Иден. Больно, больно, оглушительно больно: Роберт и Иден связаны жизнью, смертью, кровью - ничего не сможет вырвать Иден из его памяти, мыслей, сердца. Не вырвало за почти тридцать прошедших лет - ей ли, Адриане, тягаться с этим?

***
Шестнадцать лет назад он сказал ей: "Я не хочу больше видеть твоего лица". Шестнадцать лет назад он сжег ее фотографию, с которой не расставался - и действительно больше никогда на это лицо не смотрел. Вместо этого первые годы оно снилось ему ночами. Потом прошло. Остались мелочи: сердце, пропускающее удар, когда он видел блондинку с длинными светлыми волосами, стоящую спиной, осколки ракушек, которые он в порыве бессилия побросал в коробку, но коробку-то так и не выбросил, и письмо, написанное родным почерком, хранящее еле уловимый аромат ее духов, с ее милосердным и жестоким "ты всегда будешь в моих мыслях и в моем сердце". Впрочем, письмо и ракушки не доставались уже много лет. С сердцем было сложнее.
Но прошли годы, и еще годы, и еще - и многое все-таки изменилось. Пусть иногда Роберт сам себе казался похожим на автомат, выполняющий четкие функции по заранее расписанному графику - но стало легче. В этом графике не было точки "Иден", и механизм работал отлаженно, без сбоев. Со стороны могло даже казаться, что он жил в свое удовольствие, вот только это удовольствие он ощущал словно сквозь толстый слой ваты. Эмоции были, но все - и радостные, и горькие - одинаково притупленные. Жизнь под анестезией спокойствия. Это его устраивало.
И внезапно график был разрушен. Солнечная девушка с ясными глазами беспрепятственно проникла на охраняемую территорию и не пожелала уйти. Девочка, которую оказалось невозможно вписать в схему, отведенную женщинам в его жизни. Она улыбалась, она взмахивала ресницами, она убегала, наспех оставив номер телефона, словно прося найти ее, - а из идеального механизма направо и налево летели болты и гайки. Механизм ломался. График переставал существовать. Пациент, который шестнадцать лет провел в коме, видя сны про свою жизнь, вдруг начал дышать сам. Это было чудовищно трудно, а главное, страшно. Страшно делать самому, когда машина сделает безошибочно. Страшно делать шаг, когда может быть больно, а ты слишком хорошо помнишь, насколько больно. Но эти глаза смотрели с такой влюбленностью и таким восхищением, что выбора уже не было - он оживал.
Иногда Роберт боялся: он хорошо изучил свою судьбу и знал, что за каждый кусочек счастья ему приходится расплачиваться в разы большим. Но, может, она решила вознаградить его? Судьба, как всегда, нанесла удар в спину: чуть только слои защиты были сняты, чуть только он вспомнил, что значит жить и чувствовать, как Судьба снова применила свое самое разрушительное оружие, и он встретил Иден. Еще пару месяцев назад это не было бы так страшно, но сейчас - сейчас это решало все. С умением чувствовать вернулось и умение любить, а любить его глупое сердце умело только одну женщину. Вспомнить оказалось куда проще, чем он думал. Это приходило за секунды: вспомнить, как она грустит и как злится, как опускает глаза и как прячет улыбку, как тысячей клеточек пульсирует кожа, когда она прикасается к его щеке, как шелк ее волос еще несколько секунд воспоминанием остается на его ладони...
Но Роберт был упрям. Это не чувства - это всего лишь отголоски прошлого. В его жизни нет места ни Иден, ни мыслям о ней. Он просто очень устал. Сейчас он ляжет спать и не будет ни о чем думать.
Ни о чем думать... Одни светлые глаза сменяли другие, и Роберт не мог не думать об Адриане. Скольких сил ему стоило привезти ее сегодня в Санта-Барбару, ни словом не обмолвившись за время полета, ни жестом не дав понять, как тяжело ему дается это показное ранодушие. Слишком жестоко для нее, для светлой девочки из книг, которая так верила ему. Которой верил он. Так будет лучше для нее. Так. Будет. Лучше.
Холодный нос ткунулсяв его руку.
- Черчилль. И ты скучаешь без нее, дружище? Ложись-ка рядом. Нам ведь и вдвоем ничего, правда?
Ответ Роберт прекрасно знал, но решил не озвучивать.

***
Когда Адриана была уже не в состоянии сидеть одна на пляже, она поняла, что ей нужен кто-то, кто сможет выслушать. Выслушать не давая оценок, не поучая, не выказывая своего мнения - просто выслушать ни остаться на ее стороне. Такой человек был. И это была не Иден. Это была Саманта.
- Сэмми! Сэм, это я!
Саманта подбежала к окну своей комнаты и распахнула его.
- Адри? Почему ты...
- Тише! - на полуслове прервала ее Адриана.
Саманта осеклась и оглянулась на дверь. Может, у ее сестры и поехала крыша, но видимо, ей не хочется, чтобы ее видели. Она протянула руку и помогла Адриане забраться на подоконник.
- Что случилось? - зашептала она. - Позвонила бы, я бы вышла...
- Не с чего мне звонить. Телефон я выбросила, - буркнула Адриана.
- Куда? - ахнула Саманта. Это было совсем не в духе сестры.
- В океан, - безразлично пожала плечами та.
- Тааак...залезай-ка. Хорошо хоть, моя комната на первом этаже.
Адриана залезла в комнату и рухнула на диван. Саманта присела рядом и острожно обняла сестру.
- Эй...ты как?
Адриана помолчала, а потом начала говорить, сбивчиво, не всегда понятно, рассказывать, что произошло вчера вечером и сегодня днем...рассказ получался тем более невнятный, что она не в силах была рассказывать о том, что узнала о Роберте и Иден. Внезапно она замолчала и, вскинув голову. испуганно спросила:
- Сэмми, а если к тебе кто-то войдет? Я не хочу, чтобы меня видели. Не хочу домой!
Смешливая Саманта впервые за вечер рассмеялась:
- Никто ко мне не войдет! Я тут под домашним арестом. Даже дверь в комнату заперта снаружи.
- Это из-за меня?
- Хм...ну, в общем, когда мама вчера зашла пожелать мне спокойной ночи, а выснилось, что я еще не дома, она уже была, мягко говоря, не в восторге. Но вот когда она позвонила мне, чтобы высказать все, что думает о моих ночных гуляниях, а я оказалась не только немного не дома, а и вовсе в Нью-Йорке...да, это было феерично!
Саманта так иксренне расхохоталась, что и Адриана не могла не улыбнуться.
- Ой, - тут же смутилась она. - Извини. Ты пострадала из-за меня, а я тут хихикаю...
- Да ладно, из-за тебя! Из-за Роберта твоего неадекватного! Я так и не поняла, с чего он весь это цирк устроил?
Адриана поняла, что рассказать правду она не может, а выдумывать что-то нет ни сил, ни мастерства. Может, она зря пришла к Саманте? Нет, не зря. Она была нужна ей.
- Слушай, Сэмми...можно, я ничего пока не буду говорить? Мне просто очень плохо и я просто хочу побыть тут с тобой.
- Ладно, не рассказывай. Да ну их всех к черту с этими их заморочками! Давай ложись. Хочешь печенья?
- Песочного?
- Ага. Я тут типа голодовку объявила, - Саманта неопределенно помахала рукой в воздухе,- Но стала бы я это делать, если бы у меня не была припрятана целая коробка наших любимых!
Девушки рассмеялись. Если и есть на свете чувство более сильное, чем влюбленность, то это - любовь к твоей семье.

Сообщение отредактировал JaneBennet: Среда, 15 августа 2012, 19:12:46

Рада была продолжению!

Цитата

JaneBennet, я очень рада, что вы оценили стих. А то никто ничего по поводу него не написал (но я ждала, конечно, больше вашего мнения), я уже думала, может, я зря его выложила, и ассоциация неудачная. Рада, что не зря.
Теперь о новой главе. Местами понравилось, а местами - совсем нет.
Первый кусочек - чувства Иден описаны хорошо по стилю, степени проникновенности, но, правда, мне не очень нра то, что чувствует Иден к Роберту, но у нас с вами разные взгляды на ее чувства в сериале.
Флэшбэки сначала очень нравились:

Цитата

Какие же они милые!

Цитата

Какие все лапочки! Как мне нравится, как все тепло и трогательно описано.
Но дальше, ИМХО, ужасный ужас - неправдоподобно, и Роберта совсем не красит:

Цитата

Цитата

Это ж у кого ж такой длинный язык, кто эту историю журналистам рассказал? Автор, назовите имена, кто мог вообще это рассказать прессе? Роберт, Круз, Иден?
Вообще Роберта совсем не красит то, что он этот свой благородный поступок на всеобщее обозрение выставил и позволяет журналистам так спокойно упоминать об этом его поступке. Журналист как бы походя об этом упоминает (то есть, знает, что Роберт не взбесится за разглашение этой информации), и Роберт позволяет писать об этом в прессе. Вообще ужас. Роберт совсем здесь некрасиво выглядит.
Кстати, если подсудимый на суде признался и хранил молчание относительно остального, это еще не значит, что он именно добровольно взял чужую вину на себя. Может, его кто-то запугал, подкупил и т.п. То есть, у журналиста, узнавшего, что Роберт сидел за преступление, которого не совершал, еще нет оснований думать, что Роберт именно добровольно чужую вину на себя взял и именно из-за любви. Можно предположить что угодно другое. А журналист там описывает всю историю, как будто ему кто-то прям взял специально и все рассказал. Кто же это мог быть????? Я никого из СБ не представляю рассказывающим такое прессе.
И уже другой журналист походя (! ) об этом упоминает, а Роберт не возражает. Вообще ужас. ИМХО, и неправдоподобно, и не красит Роберта.
Саманта с Адрианой очень трогательные. Повезло Адриане с сестрой и подругой.

Цитата

А интересно, это фраза имеет глубокий смысл для всего фанфика? Она касается не только любви Адрианы и Саманты к семье?
Мне понравилась эта фраза, а любви в той семье, которую вы описали (в семье Кепвеллов, Кастилио), очень много.

Сообщение отредактировал Иден Кастилио: Среда, 15 августа 2012, 00:14:23

Иден Кастилио, спасибо большое за отзыв!
В очередной раз он заставил меня задуматься о том, не пересмотреть ли мне линию ИР в пятый раз - ибо то, что я хорошо "помню" не всегда соотносится с действительностью (примеры были )
Итак, как я помню, история эта стала достоянием общественности после расследования на яхте и самоубийства Рауля. Тогда, если помните, еще такой противный репортер прибегал то к Роберту, то к Иден и расспрашивал их о случившемся (еще СиСи двери в дом ИК у него перед носом захлопывал). То, что Иден толкнула Рауля, она рассказывала во время расследования на яхте всем присутствующим (а потом говорила, что выбежала из каюты. обернулась - и в луче слабого света увидела руки и т.д.) То есть основную канву: что Рауля толкнула Иден, что в тюрьму сел Роберт и что виновен оказался Джерри - знали все присутствовавшие на яхте, а уж про оправдание Роберта и виновность Джерри - и того больше, процесс наверняка вызвал резонанс, так как Джерри собирался баллотироваться в мэры СБ (в мэры ведь?)
То есть, как я помню, история-то была всем известна. Другое дело, почему Адриана нашла одну хиленькую статью без имени Иден - вот тут я как раз считаю, что усилиями Роберта и СиСи (не совместными, конечно))) эта тема как могла замалчивалась, мол, кто знает, тот знает, а остальным нечего рассказывать. Что касается современного интервью, то Роберт прервал журналиста на полуслове, а уж что при печати было написано под грифом "примечание редакции" - это дело издания, которое с интервьюируемым текст не согласует. Поэтому и судебных процессов столько против прессы.
Вывод: пересмотрю завтра серию с с расследованием, а то ведь придется все перекраивать... Спасибо, что Вы всегда на страже!

Радует, что Вам Саманта с Адрианой нравятся. Я к ним очень теплыми чувствами прониклась.

Цитата

Она скорее для меня имеет глубокий смысл - вот и вырвалась. Но к фику тоже применима. Все в нем будет хорошо. Для всех. Буду стараться.