Шестнадцать лет спустя

JaneBennet, спасибо за интересный фик, с удовольствием его читаю.

Цитата

Какая же прелесть! Спасибо! Правда, очень позабавили серьезные ИР, с надеждой смотрящие в будущее/на собачек А ретриверы - чудо, тот, что справа, сразу видно, мальчик - серьезный, охраняет подругу. А слева девочка, влюбленно на него смотрит

Цитата

Кмк, в истории с Келли было другое: Роберту настолько хотелось освободиться от Иден, что он готов был делать это любым способом, в том числе и причиняя боль Келли. В его отношении к Адриане этого уже не было - той отчаянности после расставания с Иден, он действительно думает о том, каково это для самой Адрианы. И очень с ней осторожен. А теперь, когда он узнал о ней правду, тем более.
Опять же, Келли была взрослым человеком, и шла на заведомо крайне тяжелые отношения осознанно, даже сама их провоцировала. А Адриана совсем неопытная - и этот факт тоже не может не заставить Роберта подумать о ней за нее саму.
Что касается возраста, то ключевую проблему я вижу не в количестве лет, а в гигантской разнице в жизненном опыте.

Цитата

Цитата

Цитата

Совсем-совсем достаточно? А они мне нравились
Если серьезно, РА будет уже совсем чуть-чуть, да и в основном во флешбеках. По крайней мере, я на это надеюсь. Потому что тоже уверена, что при чем-то более серьезном, чем три недели в Нью-Йорке под вымышленным именем, ИР будет уже не восстановить. Даже после разрыва РА останутся натянутые отношения ИА, тяжелые чувства Иден по отношению к Роберту, который навсегда отдалил дочь от нее, Адрианы по отношению к ним обоим... Слишком мрачно все. Но врать не буду: по чуть-чуть всего все же будет, потому что сложно представить, чтобы Адри не узнала о прошлом ИР. Такие вещи нелегко скрыть. А девочка она наблюдательная. Другое дело - насколько серьезно это для нее будет. (но я вообще оптимист по жизни, это я так, на всякий пожарный )

Ундина , спасибо большое!!

JaneBennet (Понедельник, 12 декабря 2011, 17:00:46) писал:

Имхо, он и должен был подумать. А, узнав о том, что это дочь Иден, тем более. У него, по-моему, в 89-м к ней такие отеческие чувства были, такая трогательная нежность, что сейчас он должен пребывать просто в диком раздрае

Цитата

Я пыталась представить поведение Иден в этой ситуации - и не представила. Она может как замкнуться в себе, ничего не объяснить ни Адри, ни Крузу, так и рассказать обо всем обоим - по отдельности. И даже сочинить какую-то историю она способна, кмк Но в том, что Адри рано или поздно узнает о прошлом ИР, я не сомневаюсь. Я даже не исключаю, что узнает от Роберта В общем, очень интересно, как автор будет разруливать эту сложную ситуацию. JaneBennet, хочется продолжения

Цитата

То, что он не подумал о ней изначально - это не очень-то хорошо с его стороны, но его можно понять. Роберт все-таки никогда не мучился угрызениями совести из-за чувств посторонних людей. Им было хорошо вместе - ну и прекрасно. Потом, поняв, почувствовав Адриану, он уже мог бы начать по-своему заботить о ней и, соответственно, вести себя иначе. Но у них этого времени уже не было - он узнал правду. и теперь, конечно, многое изменится.
Продолжение будет

***
Иден смотрела в иллюминатор и думала, думала. Ее первая мысль была казалась такой логичной: этот роман Роберт затеял лишь для того, чтобы влюбить в себя Адриану, а потом оставить ее, сделав таким образом невыносимо больно не только ей, но и самой Иден. Все это оказалось не так. Но последствия-то получались теми же самыми…
Что ей сказать Адриане? Что Роберт не простил ее? Пусть это глупо, но ей так не хотелось делать дочери больно… Она помнила, каково это – думать, что любимый тебя оставил. Как сама она изменилась после Сиренас. Как перестала верить в любовь. Кто знает, смогла бы она полюбить снова, если бы все это не стерлось из ее памяти? Иден не желала дочери такой же участи. Сказать, что, пока Адриана несовершеннолетняя, они не смогут видеться? Но через полгода ей будет восемнадцать, а вдруг за это время она не успеет забыть о своей влюбленности? Влюбленности… Иден прислонилась горячим лбом к холодному иллюминатору. Адриана влюблена в Роберта. Просто не укладывалось в голове. Перед глазами появились пугающие картинки: вот они переглядываются, улыбаются друг другу, вот Роберт берет ее за руку, сжимает в объятиях, вот они целуются… Иден подавила стон. Нет, она не станет об этом думать, это просто сведет ее с ума. Ни в коем случае не представлять. Она будет делать все, как надо, но ни за что не позволит себе почувствовать, что все это было с ее Адрианой.

***
«Ну кто это может быть в такую рань?» – Саманта накрыла голову подушкой. Однако телефон продолжал разрываться, и стало понятно, что поспать подольше не удалось.
Шлепая босыми ногами по полу и протирая заспанные глаза, девушка подошла к столу и взяла в руки мобильник. На дисплее высвечивалось имя Адрианы.
- Адри, ты совсем спятила после Нью-Йорка? Я в такое время сплю!
Это было сказано полу капризно, но не злобно. Адриана знала, что двоюродная сестра не станет на нее сердиться.
- Сэм, ты должна мне помочь! – зашептала она, прикрывая рот рукой.
- На твой дом напали грабители? – в тон ей зашептала Саманта.
- Эй, я не шучу! – возмутилась Адриана и уже совсем другим тоном добавила. – Ты очень нужна мне, Сэмми.
Саманта возвела глаза к потолку. Что-то предвещало, что ничего хорошего она сейчас не услышит.
- Мне нужно в Нью-Йорк. Срочно.
- Ты с ума сошла? Мы улетели оттуда только вчера!
- Но мне очень нужно! Помнишь, я говорила тебе, что мы поссорились? А тут еще…
И Адриана начала сбивчиво повторять вчерашнюю историю. Чем дольше Саманта слушала ее, тем больше понимала, что за вмешательство в эту историю по головке ее не погладят, но…потому она и собиралась стать юристом, что у нее на все было собственное мнение. И сейчас она считала, что Адриана права, а родные поступают с ней слишком жестоко. О романе сестры она знала в подробностях и по-девчоночьи восхищалась происходящим не меньше Адрианы, разве что Адриана «забыла» и ей сообщить о возрасте Роберта. Кто знает, может, тогда Саманта бы решила, что позиция родителей весомее, чем желания сестры.
- И ты же понимаешь, без сопровождения я не могу лететь! Эти дурацкие правила!
- Да ладно, ладно, поняла я…
- Ты поможешь?
Мама ее убьет. Даже папа может не защитить. Но Саманта и без того была девушкой авантюрного склада, а когда еще и дело касалось справедливости…
- Ладно, пакуй вещи. Я закажу билеты и позвоню Линде – думаю, у нее можно будет перекантоваться в Нью-Йорке.
- Сэм, я люблю тебя! Ты моя самая лучшая подруга!

***
Около двенадцати дня девочки уже были в аэропорту. Это было форменное безумие, но ощущение запретности, даже какой-то опасности, придавало столько драйва, что они болтали и смеялись без конца.
- Ты так с лету в машину запрыгнула, я аж испугалась!
- Еще бы! Я думала, дома никого, а тут Чип идет! Ну, я бегом! Не знаю, успел он меня заметить или нет.
- Представляю его лицо!
Девушки снова расхохотались.
- Адри, а если серьезно, как ты объяснишь все, когда сегодня вечером окажется, что дома тебя нет?
- Не знаю, - слишком беспечно пожала плечами Адриана. – К тому времени я уже успею помириться с Робертом, мы все решим, я позвоню и объясню, что остаюсь в Нью-Йорке навсегда.
- Думаешь, дядя Круз не поставит на ноги всю Нью-Йоркскую полицию и не вернет тебя домой?
Адриана вздохнула. Конечно, это возможно. Только вот думать об этом так не хочется!

Она держит его под руку и старается не подвернуть ногу на невероятных каблуках, которые одолжила у Саманты на этот вечер. Они впервые идут вместе в театр, а ведь это не просто так, это вечерний выход в свет, куда мужчины выходят со своими дамами. По парку гулять можно с кем угодно – но сюда они приводят только ту, о которой не боятся рассказать. Адриана очень гордится этим вечером. Они с Самантой полночи выбирали платье, полдня делали ей прическу и макияж, стараясь не переборщить ни с чем, и вот результат – удивленное восхищение в Его глазах.
- Ты прекрасна, - он целует ее руку. Как в красивом фильме.
Адриана счастлива.

Да, сейчас она улетит, и никто ее не остановит. Объявляют посадку.

***
В дверь позвонили. Сначала одним робким, коротким звонком, потом настойчивее.
«Что за день сюрпризов», - пронеслось у Роберта в голове.
На пороге стояла Адриана.
Как и сегодня утром с Иден, несколько секунд они так и стояли молча. Потом девушка спросила:
- Я войду?
Роберт молча пропустил ее. Получается, когда Иден садилась в самолет, летящий в Санта-Барбару, ее дочь направлялась в Нью-Йорк. Прекрасно! Теперь вся тяжесть разговора с плеч Иден свалилась на него. Роберт, почти тридцать лет назад жизнь объяснила тебе: держись подальше от этой женщины! Тебя сведет с ума если не она, так ее дочь. Итак, предстояло решать все самому, и, когда он начал говорить, Роберт понятия не имел, чем закончит.
- Что ты здесь делаешь?
Адриана повела плечами. Такой холодный тон! Но чего она ожидала? Уж точно не того, что он встретит ее с распростертыми объятиями!
- Я прилетела, - дааа, а то не видно! Адриана подумала и добавила, - К тебе.
- Кажется, я ясно сказал, что больше не хочу тебя видеть.
- Но почему?
- Саманта-Адриана, мне кажется, объяснять тут нечего.
Адриана чуть вжала голову в плечи. Конечно, он сердится из-за того, что она сказала ему неправду. Но ведь это была такая ерунда!
- Прости меня, - тихо сказала она. – Я вообще-то никогда не вру…
- Что ж, дебют был впечатляющим.
- Зачем ты так? Подумаешь, я сказала, что меня зовут по-другому…я вообще не говорю незнакомым своего имени. Возраст – ну, преувеличила немного… Что в этом такого? Я ведь не врала ни в чем остальном. Ни в чем главном.
- Маленькая ложь порождает большую, - наверное, последний стакан виски был сегодня лишним, и Роберт продолжил. – Однажды я знал девушку, которая сначала соврала, что она бедная, потом – что никуда не уедет, потом – что все еще любит… Бедняжка просто немного завралась. А начиналось все с мелочи.
«Это неправда! Иден любила тебя!» - крикнуло что-то в нем, но он не пожелал услышать этот голос.
- Так вот почему ты… Роберт, но я не такая! Я так не поступлю, - Адриана потянула его за руку, заставив развернуться, и заглянула в глаза. – Я не уеду от тебя.
- С чего ты взяла, что речь обо мне? Это был другой человек. Я просто знал его и ее.
«Я знал Роберта Парризи и Иден Кепвелл, но ни той, ни другого, больше нет».
- Все равно, пусть так. Я не хочу и не могу уехать.
- Зато я хочу и могу отправить тебя обратно.
- Но почему? – на глазах Адрианы выступили предательские слезы. Раз он так легко отправляет ее обратно, значит, она никогда и не была нужна ему! – Дело ведь не в какой-то маленькой лжи, да? Дело в том, что я надоела тебе?
Она все-таки заплакала. Горько, безутешно, стараясь скрыть слезы, но от этого получалось только хуже. Внутри Роберта что-то дрогнуло. Он никогда не мог спокойно смотреть на слезы Иден, но Адриана тронула его еще больше. «Наверное, это старость» - мелькнуло в голове, пока он наливал воду для нее, усаживал в кресло.
- Вот, держи. Выпей, легче станет.
- Не хочу, - даже сквозь всхлип это прозвучало гордо, совсем как у Иден, когда та обижалась.
- А я говорю – станет легче.
Пока она мелкими глотками пила воду и старалась стереть мокрые дорожки со щек, Роберт судорожно думал, что же ей сказать. Простое «да, все кончено» было слишком несправедливо по отношению к ней. Девушке другого склада, другого возраста он сказал бы это, не задумываясь, но не ей. Исковеркать первую попытку чувства в ее жизни – он не мог этого сделать. Слишком хорошо помнил, каково это. И хотя Адриана, не подозревая того, сама поступила с Робертом очень жестоко, он не мог ответить ей тем же. Она не заслужила. Но что тогда?
- Послушай, Са… Адриана. Ты удивительная девушка. Ты не можешь «надоесть». Но мы не можем быть вместе, это просто невозможно, - Он подбирал слова, которые, по его мнению, молоденькая девушка могла бы понять. Что-то среднее между классической литературой и современными сериалами.
- Почему?! – упрямо повторила она, прерывисто вдохнув.
- Подумай сама. Тебе семнадцать…
- Почти восемнадцать!
- Пусть так. А мне почти пятьдесят. Думаешь, у нас есть будущее?
- Да!
- Просто подумай.
- Да!
- Я прошу подумать. Через двадцать лет я буду глубоким стариком, а тебе не будет и сорока. Что молодая красивая женщина будет делать рядом со мной?
Адриана недовольно повела плечом. Роберт понял: для нее двадцать лет – все равно что двести, она не задумывается о таком сроке.
- Хорошо, пусть не двадцать. Пусть через год. Как ты это видишь?
- Я буду жить в Нью-Йорке, учиться здесь, может, начну работать. Мы будем каждый день видеться, и…
- Понятно. А ты только со мной будешь здесь общаться?
- Ну, нет, у меня появятся друзья по университету, я буду с ними куда-нибудь ходить…
- А если я буду против?
Адриана непонимающе посмотрела на него. В ее сознании запрещать куда-то ходить с друзьями могли только родители, да и то потому, что считали ее маленькой.
- Ты удивлена? Но я немолод, мне захочется сидеть у камина в кресле качалке, и чтобы ты была рядом.
Адриана поняла, что Роберт хотел сказать этим преувеличением. Выбирая его, а не мальчика-однокурсника, она навсегда отделит себя от ровесников. Она не сможет их познакомить, чтобы отдыхать в одной компании, но и постоянно оставлять его для прогулок с друзьями не сможет. В ее жизни будет только он. Но в данный момент это было именно то, чего ей хотелось. Этого Роберт не учел.
- Значит, я всегда буду рядом.
- Ты сейчас так думаешь. Потом тебе это надоест.
- Ничего подобного!
Роберт уже забыл, каким сам был в ее возрасте. Забыл о том, что убеждать в чем-то семнадцатилетнюю девушку бесполезно.
- Пойми, я хочу просто быть с тобой. Почему ты не разрешаешь мне?
Так тихо, так доверчиво. И эти светящиеся молодостью и влюбленностью глаза – так близко. Не сходи с ума, Роберт, опомнись!
- Знаешь, я поняла кое-что за последние пару дней, - еще тише и серьезнее добавила Адриана. – Роберт, я…кажется, я люблю тебя.
Сказала и сама испугалась. Никогда и никому еще она не говорила этих слов. И вот – они сорвались с языка почти против ее воли.
И снова в нем что-то перевернулось. Девушка, о которой о столько думал в последние недели, была рядом. Она смотрела на него своими чистыми, правдивыми глазами, и говорила, что любит его. За последние годы он слышал эти слова в свой адрес не раз – но все это были фальшивые, заученные слова, в них не было ни искренности, ни чистоты, ни дыхания через раз – как у Адрианы. И сейчас эти слова сработали как спусковой крючок. Пусть Кепвеллы идут к черту! Она нужна ему.
Роберт поцеловал ее, и она задохнулась от счастья. Значит – простил. Значит – любит. Значит – все не напрасно.

***
Иден устало закрыла дверь и бросила ключи в сумочку. Почти сутки в перелетах полностью вымотали ее. Захотелось забрать в теплую ванну, а потом спать, спать…
- Наконец-то, - Круз был рад ей, но она сразу поняла: что-то не так. – Надеюсь, хоть ты знаешь, где Адриана?
- В смысле?
- Ее нет дома. Я вернулся час назад. Чип говорит, она не появлялась. Сотовый отключен. В доме твоих родителей ее нет. Утешает одно – она явно не одна, потому что Саманта тоже исчезла. Может, они говорили тебе что-нибудь про день рождения подружки или еще что?
Иден уронила голову на руки. Да, на дне рождения они, как же. И почему именно Саманта, все понятно – Адриана не могла бы лететь без сопровождения, а никто, кроме безбашенной сестрицы, не согласился бы лететь с ней. Она устала, как же она устала…
- Круз, кажется, я знаю, где они.
Ее первым порывом было рассказать все как есть. Но она тут же представила, что произойдет. Как минимум Адриану увезут в аэропорт в полицейской машине, а Роберту предъявят обвинение в совращении несовершеннолетней, а в судебном процессе будет беспрестанно упоминаться имя ее дочери. Нет, она этого не допустит. Поэтому Крузу она рассказала куда более легкую версию происходящего: что Адриана рассказал ей о влюбленности в Нью-Йоркского мальчика, и, похоже, сбежала к нему. Она старалась использовать всю свою мягкость и чувство юмора, чтобы представить их этакими Ромео и Джульеттой, поэтому Круз хоть и побушевал в лучших традициях СиСи Кепвелла, но от сердца у него отлегло. Он боялся чего-нибудь худшего. Он позвонил в аэропорт, и инспектору полиции там согласились сказать, что сегодня днем Саманта Кепвелл и Адриана Кастильо действительно улетели в Нью-Йорк. Оставалось дозвониться до дочери, но это Иден обещала взять на себя. О сегодняшней ее «командировке» не говорили: силы у Иден были на исходе, и Круз не стал ее расспрашивать. Она поднялась в ванную и взяла с собой сотовый, чтобы позвонить оттуда. Звонить она, конечно, собиралась не Адриане, а Роберту, предварительно разузнав номер в справочной. Единственное, что ее волновало – все ли с Адрианой хорошо. Но на такси она должна была доехать до Роберта без проблем, а уж дальше Иден надеялась на него. В этой уверенности в нем было что-то бессознательное, неподотчетное ей самой: надеяться на человека, которому она еще сегодня утром давала пощечины и в лицо которому кричала, что ненавидит его. Но Иден чувствовала: он обещал, что все будет хорошо, а значит, он все для этого сделает. И неважно, что обещал он десятки лет назад. Так уж сложилось, что обещания Роберта, данные ей, не имели срока давности.

***
Да, для Адрианы все это и правда было как на американских горках: она словно летела вниз с сумасшедшей скоростью, думать было невозможно, дышать – трудно, и страшно было – до звездочек перед глазами, и сладко – до какого-то странного чувства, что все, все, что было раньше – все это изломано, отброшено – но неважно, а вот сейчас, в эту самую секунду, ты и живешь по-настоящему, и вот эти секунды – это и есть то, чего ты ждала семнадцать лет. Когда Адриана бывала одна, она любила вообразить себя в своей любви героиней какого-нибудь фильма или книги, но сейчас это все происходило не с кем-то, а с ней. И с ней был Роберт.
Она не хотела разжимать рук, открывать глаз, не хотела отпускать эти мгновения – но Роберт осторожно отстранился. Адриана снова потянулась к нему, но он аккуратно сжал ее запястья и освободился из нежного кольца ее рук.

« - Ты не имеешь права делать ей больно.
- Ей будет еще больнее, если ты сейчас выгонишь ее на улицу.
- Но самым страшным будет сначала дать надежду, а потом снова отнять ее.
Этот довод особенно сильно отозвался где-то в самом дальнем уголке сердца.
- Кто знает, может, ей быстро все это надоест?
- А если нет?
- А если нет…я тоже имею право на обломок счастья. Пусть Кепвеллы катятся ко всем чертям! Она больше никогда не увидит их, она останется здесь, со мной.
- Если она и бросит их, разве она не будет скучать по ним, душой рваться домой? Ее жизнь – это ее семья.
- Пусть.
- Пусть?
- Я уже отпустил так Иден.
Иден… Иден… Именно это имя расставляло все на свои места. Он. Не. Имеет. Права. Делать. Адриане. Больно».

- Послушай, Адриана, с кем ты прилетела в Нью-Йорк?
Девушка сразу сжалась. Если она расскажет о Саманте, он сейчас же отправит ее обратно вместе с сестрой. На дальнейшие расспросы она не отвечала, и Роберт понял, что если он хочет отправить ее обратно в Санта-Барбару, то варианта может быть только два: ждать, пока за ней приедет Иден или сделать это самому. Вот только Иден ему уже хватило в сегодняшнем разговоре. Да и в Санта-Барбару ему уже давно пора было наведаться по другой причине – вот только он все тянул и надеялся, что все разрешится само собой. Не разрешилось.
- Не хочешь говорить – ладно. Я отвезу тебя сам.
Роберт отправился бронировать билеты. Адриана судорожно соображала: это совсем конец или есть еще надежда? Ведь они полетят вместе, а это несколько часов… Может, она еще сумеет все объяснить ему? Убедить, что она верит, что это «все» - возможно. Но что, если ему это не нужно?
- Рейсы на ближайшие часы отменены, нелетная погода, - услышал Роберт равнодушный голос в трубке.
- Погода прекрасная, насколько я заметил.
Не хватало еще сидеть запертыми в этом городе!
- Зато в Санта-Барбаре штормовое предупреждение, - девушка на том конце провода сделала ударение на «Санта-Барбаре» и подумала про себя, какими же недалекими бывают клиенты.
- Утро?
- Да, мы принимаем бронирование на утренние рейсы. По прогнозам все должно утихнуть.
Итак, заказ был сделан на утро. Оставалось только ждать. Роберт направился к Адриане.
Она сидела на окне, обхватив руками и колени и положив на них голову, и смотрела куда-то вниз, на улицу. То, что она грустит, было видно невооруженным глазом.
- Послушай, у нас есть два билета на утренний рейс. Сегодня ты останешься здесь, а завтра я провожу тебя до Санта-Барбары.
Адриана никак не отреагировала. Он просто выставлял ее из своей жизни. За что? За то, что ей не повезло родиться лет на тридцать раньше?
- Сейчас тебе нужно отдохнуть. Три таких перелета за три дня – это тяжело для любого.
Девушка покачала головой. Она не хочет ни отдыхать, ни говорить с ним. Глупышка, зачем она прилетела сюда? К кому? С удивлением Адриана поняла, что ведь совсем не знает Роберта. Но даже ради того немногого, что знает, она бросила свой дом. Что с ней творится? Но она не может не спросить…
- То, что я сказала недавно…для тебя это совсем ничего не значит? Ты хочешь поскорее отправить меня домой?
Так тихо, так робко, так до глубины души печально сказаны были эти слова. В очередной раз Роберт почувствовал желание разбросать все преграды между ними и обнять ее, утешить, объяснить, что эти слова значат для него слишком много, чтобы обсуждать их. Но нет, нельзя было поддаваться. Он должен думать не только за себя, но и за нее. Он должен был понять это, едва встретившись с ней глазами в Центральном парке – теперь ответственность за нее – на нем.
- То, что ты сказала, очень для меня важно, - медленно начал он. – Это правда. Но пойми… Твое настоящее «люблю» - это еще не настоящая любовь. Это всего лишь желание полюбить, первая попытка. Довольно скоро ты сама это поймешь.
- Я просто не буду этого слушать, - Адриана опустила голову еще ниже.
- Но так и есть. Адриана, мне на тридцать лет больше, и я кое-что знаю об этой жизни.
- Я тоже знаю. Я надоела тебе, и ты прикрываешь это красивыми словами.
Семнадцатилетние девочки так не говорят. Они кричат, плачут, обвиняют – все, что угодно, но не говорят это так тихо, не глядя на тебя. Так иногда говорят женщины – но они не делают этого так искренне.
- Знаешь, лучше всего тебе сейчас будет отдохнуть.
Адриана снова упрямо помотала головой. Роберт вздохнул. Он не думал, что все это будет так сложно. Иден в который раз оставила ему самую тяжелую работу.
Роберт осторожно приподнял Адриану и взял ее на руки. Она доверчиво прижалась к нему, и он заметил, что на ее ресницах опять блестят слезинки. Сердце снова сжалось. Она была так беззащитна перед ним, как когда-то был он перед Иден. Но он не станет играть ею. Не станет.
Роберт отнес Адриану в спальню, аккуратно опустил на покрывало, укрыл пледом. Она повернулась набок и свернулась клубочком, и теперь была похожа на испуганного котенка. Роберт провел рукой по ее щеке, стирая тонкие дорожки слез. В нем было столько нежности к этой запутавшейся девочке, что он в который раз побоялся окончания их путешествия в Санта-Барбару. Роберт, возьми себя в руки, ты не должен…не должен. Он вспомнил, как единственный раз видел Адриану много лет назад: ей только-только исполнился год, и она была совершенно как малышка с картинки, с живыми серыми глазками и пухлыми щечками. Удивительно, но образ той очаровательной девочки никак не вязался с той Адрианой, которую он знал сейчас. Тогда, в доме Иден, когда он держал малышку на руках, в нем было столько радости и какой-то хорошей гордости, что Иден доверила дочку ему. Сейчас Иден тоже доверяла ему. И он не мог причинить Адриане боли.
- Завтра будет новый день. Не плачь. Пожалуйста.

***
Адриана лежала в полутемной комнате, сжавшись в комочек, и старалась ни о чем не думать. Почему он такой разный? Говорит такие холодные слова – а прикасается совсем по-другому, как раньше. О чем он думает? И что говорила ему мама – они почему-то не сказали об этом ни слова…
Вдруг ей в ладошку ткнулся холодный мокрый нос.
- Черчилль, - улыбнулась Адриана, приподнялась на локте и потрепала собаку по голове. – Хоть ты мне рад. Ты ведь рад, правда?
Черчилль радостно лизнул руку. Девушка улыбнулась еще шире.

-Черчилль! Черчилль, назад! – пес обернулся на зов. К Адриане, устроившейся на одной из бесконечных лужаек Центрального парка с книгой, подошел мужчина. – Не пугай юную леди.
- Он меня не напугал. У меня дома тоже ретривер.
Что-то в незнакомце было такое, из-за чего она не смогла отвести взгляд.
- Что ж, Черчилль, скажи даме спасибо, что заступилась за тебя.
Пес негромко гавкнул.
- Думаете, это было «спасибо»?
- Пожалуй.
Адриана посмотрела на пса внимательнее.
- Он совсем не похож на Черчилля. Извините.
- В общем-то, да. Я все надеялся, что имя придаст ему хоть какую-то солидность.
Черчилль встал на задние лапы и попытался лизнуть Роберта. Тот привычно увернулся.
- Но-но, дружище, мы раз и навсегда договорились: без лишних нежностей. Удивительно любвеобильный пес.
В доказательство Черчилль неистово залупил хвостом по бокам. Адриана рассмеялась.

Видимо, псу и правда не хватало общения: он очень привязался к Адриане и всячески выказывал ей знаки своего расположения. Часто она ходила гулять с ним одна, и Черчилль как мог веселил ее: уморительно гонялся за мячом, катался по траве и каждые пару минут норовил лизнуть руку.
Вот и сейчас он словно чувствовал, что она грустит и ласкался к ней.
- Ложись-ка рядом, - сказала Адриана, подвинувшись. Пес пристроился на краешке кровати, и, поглаживая его шелковистую шерсть, Адриана потихоньку начала успокаиваться.

Сообщение отредактировал JaneBennet: Суббота, 26 мая 2012, 12:33:00

Спасибо за продолжение. Роберт в раздрае и даже мне его где-то жалко. Еще жальче Адриану, она влюблена и все видит в розовом цвете, хотя по прежнему не понимаю, что она нашла в дедушке.
Иден все еще зациклена на себе и на любви Роберта к ней. Но ее поезд ушел.
Жду продолжения!

Иден Парризи , спасибо за отзыв!

Цитата

И мне их жалко, а заодно и Иден, и Круза, а последнего - чуть ли не больше всех, потому что эти известия для него будут как гром среди ясного неба.

Цитата

Как сказать...мы все ведь что-то нашли

Цитата

Кмк, она надеется, что остатки той любви помогут сейчас Адриане, удержат Роберта от романа с ней.

Цитата

Я бы не списывала ее со счетов так легко

JaneBennet (Понедельник, 26 декабря 2011, 15:02:01) писал:

Ну не в дедушке. По крайней мере ни я. Но в любом случае у нас разница с Робом поменьше, чем у Адри. Мы то, рожденные в 80х, а не в 90-х

JaneBennet (Понедельник, 26 декабря 2011, 15:02:01) писал:

А она уверена в этих остатках? Тридцать лет, это не десять лет.

Цитата

Я вижу в твоем фике зрелую Иден и молоденькую Иден. А у Адрианы все молодое, и тело, и душа.