50/50

Уважаемые читатели, не ищите в этом творении ООС-ов - этот фик сам по себе и есть один очень большой ООС - и от канона в нём почти ничего не осталось
Мне почему-то не даёт покоя мысль о том, могли бы быть действительно СЧАСТЛИВЫ МД вместе, и каким мог быть их путь друг к другу в другой реальности. И вот в размышлениях на эту тему родился данный фик Не судите строго

Автор сохраняет за собой авторские права. Написание приквелов, сиквелов и альтернативных вариантов - только с согласия автора

Сообщение отредактировал Ta-li-ya: Четверг, 07 июня 2012, 06:41:30

Она вышла из ресторанчика и пошла к краю утёса полюбоваться морем. Она просто не могла дождаться этой встречи, поэтому и пришла раньше времени. Но сидеть в ресторане и ждать тоже было невозможно – надо было что-то делать, этого прямо-таки требовал её организм. Ведь через каких-то полчаса, возможно, её жизнь сделает крутой поворот. Или не сделает. Да, шансы, как согласилась её подруга Ники, пятьдесят на пятьдесят. Она решительно зашагала в сторону моря. Не сидеть! Ходить, бегать, залезть на поваленное в непогоду дерево – что угодно, только не бездействовать, не сходить с ума, пытаясь предугадать, что же её ждёт.

Когда она ему позвонила и сообщила, что будет в его городе, его голос в трубке был ровным. Не таким, как тогда, пять лет назад. Тогда, тоже после семилетнего перерыва в общении, он пять раз перезвонил ей в ответ на оставленное у секретарши сообщение, прежде чем, наконец, застал на месте. И голос был – такой же, как когда она училась на младших курсах, - ироничный, но тёплый. И сквозь будничные слова, которые он тогда сказал, звенели колокольчики мальчишеской радости. Как будто и не было тех семи лет. Он даже и разговор начал точно так же: как будто они только попрощались вчера вечером, и сейчас продолжают обычную беседу двух закадычных друзей. Никакого раздражения по поводу того, что её так сложно застать на месте (хотя и сказал, что её не застать, но сказал так, что было понятно: действительно очень рад, что наконец-то застал, действительно очень рад, что ты позвонила, действительно очень рад, что ты приедешь).

Она выдохнула. С моря дул сильный ветер, и она застегнула лёгкую куртку и обхватила себя руками, до боли припечатав пальцы к плечам. Любые физические ощущения: усталость, холод, даже боль – были необходимы. Просто необходимы для того, чтобы она не думала, не пыталась представлять, КАК они встретятся, чтобы уже в пятисотый раз не прокручивала это в голове, пытаясь придумать пятисотый вариант встречи. Чтобы в пятисотый раз не задавала себе вопрос: зачем она позвонила? Почему решила, что он по-прежнему ей рад?

Тогда ей казалось, что их встреча прошла очень хорошо. Она специально не стала наряжаться – пусть не думает, что она пытается произвести на него впечатление. Она, конечно, хотела произвести на него впечатление, но лишь как любая женщина на любого мужчину, - не более того. Тогда у неё, как она тогда думала, с этим и так всё было в порядке – дома ждал любимый человек, который, как она думала, грезил о свадьбе и долгих счастливых годах совместной жизни с ней.
Поэтому она оделась просто, как человек, просто приехавший отдохнуть на курорте, а не охотница на неженатых миллионеров: короткие – насколько только прилично – джинсовые шорты (ноги всегда были одним из её главных достоинств), и майка-безрукавка с достаточно глубоким вырезом, чтобы не быть просто майкой, но и недостаточно глубоким, чтобы мужчина-просто-друг чувстовал себя примагниченным к этому самому вырезу.

Он уже поджидал её на центральной площади маленького городка, когда она подошла. Она тогда поселилась в двух минутах ходьбы от этой площади, поэтому, выйдя на десять минут позже условленного времени встречи, была почти уверена, что он уже ждёт её. Даже если вы просто друзья, неприятно осознавать, что мужчина может позволит себе опоздать.

А она помнила, как когда-то давно, когда она ещё училась в одном из последних классов школы, она должна была ехать на программу профориентации. И как он почему-то предложил поехать вместе, а она, тоже непонятно почему, согласилась. И как потом она, опоздав всего на пять минут, стояла на условленном месте и, проклиная пронизывающий ветер и его, не могла понять: неужели он не мог подождать всего каких-то пять минут? Как подождав ещё минут десять, она была вынуждена пойти на автобусную остановку, и как ещё минут двадцать не приходил нужный автобус. А когда она, наконец, приехала в университетский центр профориентации, оказалось, что его там и не было – и он появился со своим закадычным приятелем только через двадцать минут после неё, сетуя, что она его не подождала…

Она улыбнулась, как всегда, когда вспоминала их отношения в школьные годы… Тогда он для неё был просто надоедливым соседом, острым на язык и корчившим из себя самого умного в мире. Ну, уж она-то не давала его гордыне расцвести пышным цветом: все рекорды, которые он когда-либо поставил в школе, она, что называется, попробовала «на зуб». Какие-то ей не дались, конечно, но многие оказались вполне даже по зубам, другие же она и вовсе превзошла. И откуда только он об этом вечно пронюхивал? Она ведь училась так не для того, чтобы кому-то что-то доказать, а просто потому, что она привыкла добросовестно относиться к учёбе… В общем, он откуда-то всегда знал о её успехах. И при каждой встрече (а пока он не уехал учиться в университет, они встречались чуть ли не каждый день), не давал ей спуску. Как будто её успехи каким-то образом его умаляли, как будто она была ему конкуренткой… Впрочем, это сейчас она так анализировала его мотивы. Тогда же он ей был просто неприятен тем, что вечно досаждал, зло подшучивал над тем, что она чего-то не знала (чаще всего, она этого ещё просто не могла знать в силу их разницы в возрасте). Ей было неприятно само его присутствие, и день, когда она его не видела, был для неё почти праздником. Но его вечные подшучивания заставляли её учиться ещё усерднее, открывая для себя литературу, которую не проходили в школе, заставляли штудировать книги по истории античности и средних веков, пытаться разобраться в музыкальных течениях…

Поздоровались они как-то скомкано, и он тут же, практически не глядя на неё, предложил ей пройти в ресторанчик, находившийся здесь же, на площади. И вот они сидели на открытой террасе ресторана на втором этаже и рассказывали друг другу о том, чем жили все эти годы. Она помнила, что несмотря на то, что разговор протекал в очень дружеском ключе, и он рассказывал ей такие вещи, которые навряд ли рассказал бы просто заехавшей на пару дней на этот курорт подруге детства, чего-то не хватало… Или, может быть, наоборот, чего-то было больше, чем нужно?
Тогда, во время этого разговора, она убедилась в том, что самой ей очень не хватало его все эти годы. Его вдумчивого анализа происходящих событий, его колкой иронии, его острого ума, его серьёзного, пристального взгляда. Его откровенности, и осознания того, что он принимает её как равную, - как человека который всегда поймёт, всё, о чём бы он ни говорил – не важно, о чём конкретно они говорили, – и которому можно всё рассказать. Почти всегда и почти всё.

Она ожидала, что его новый статус сделает его пафосным и ещё более самовлюбленным – но нет, перед ней сидел всё тот же друг её детства, просто, без желания приукрасить свою историю, рассказывавший о том, что его тревожит, о том, что он не приемлет, - и она чувствовала небывалую лёгкость, оттого что понимала то, что он хотел сказать, и оттого, что полностью разделяла его взгляды и выводы. И она чувствовала, что сама давно не ощущала себя так свободно и легко. Не заставляла себя понять собеседника и разделить его чувства – а именно понимала и разделяла его чувства, просто потому что действительно его понимала, потому что всё, что он говорил, было отражением многих её собственных мыслей и чувств.

Она избегала спрашивать его о том, почему он тогда исчез. Как и о том, что он, по слухам, собирался когда-то жениться на девчонке, с которой она была очень дружна в школьные годы.

Эта бывшая подружка, Виктория, была высокой худой блондинкой и после окончания школы осталась жить в Санта-Барбаре. После того, как он перестал её навещать в университетском городке, она узнала, что на каникулах он встречался с этой самой Вики в их родном городе. Общие знакомые видели, как они проводили время в ночных клубах, ресторанах… Ну и, естественно, поползли слухи. Причём она даже не знала, были ли это лишь слухи, или же на самом деле он делал Вики предложение. Ведь те же самые люди распускали слухи и о том, что она сама с ним встречалась – лишь потому, что она имела неосторожность рассказать одной болтливой подружке об их трёхлетней переписке…
Она тогда смеялась: наконец-то он нашёл кого-то, кто мог сравниться с ним по росту… Раньше он встречался с миниатюрными девчонками, которые ему и до плеч-то едва доставали…

Как бы там ни было, она старательно избегала этой темы. Равно как и имени Виктории. Делать это было тяжело, когда они вспоминали общих знакомых, и она рассказывала ему о встрече с одноклассниками, на которой впервые побывала весной того года.
К её удивлению, он подтвердил мнение общих знакомых о том, что предпочитает общаться с университетскими, а не школьными друзьями, и бывает в Санта-Барбаре лишь для того, чтобы повидаться с семьёй. Она сделала вывод, что это из-за Виктории. Что-то у них там, видимо, пошло как-то совсем уж не так, раз он предпочёл оборвать все связи с людьми, которые могли быть свидетелями развития их отношений. Учитывая, как дружен он был со своими одноклассниками и школьными друзьями раньше, другой причины подобной перемены отношения она представить не могла. Она старалась даже близко не задевать этой возможно всё ещё болезненной темы.
В какой-то момент ей даже показалось, что она заметила в его глазах благодарность за то, что сама больше говорила о своей жизни после университета, о работе, о недавних путешествиях, не настаивая на общей для них теме родного города.

Господи, она тогда ведь ничего не знала о нём, но это её не пугало – она ехала всего-навсего отдохнуть в своё любимое место и повидаться со школьным другом. Ей, конечно, было немного странно, что он не был женат в свои двадцать восемь – несмотря на то, что он никогда её не привлекал как мужчина, она всегда знала, что другие девушки просто гроздьями на него вешались – он вышел и умом, и ростом, и внешностью. И многого достиг, и из известной семьи. А сейчас… сейчас всё было совсем не так: она не знала, женат ли он, но доверилась своей интуиции и поехала, почему-то решив, что просто обязана с ним встретиться. Хотя, если странно быть самым завидным женихом города и всё не жениться в двадцать восемь, то тем более это было бы странным в тридцать три…

А что за Виктория, на которой чуть не женился Мейсон? Виктория Лейн? А Мери в этой реальности вообще не было (в жизни Мейсона)?

Ta-li-ya, спасибо за начало нового фика . Пока не совсем разобралась в том, что собой представляет предыстория и не уверена в том, как будет выглядеть альтернативное "завтра", но обязательно буду читать .

Цитата

Прелюбопытная идея - в другой реальности.

Цитата

Хоть от канона и далеко,но черты характера, судя по описаниям похожи
Ta-li-ya, начало интересное, буду ждать,как автору увидится дальше.Спасибо.

Спасибо всем за комментарии и за то, что прочитали

Я, наверное, забыла предупредить, что весь фик - это такой поток сознания, сюжетных ходов и поворотов здесь не будет. А предыдущий опыт героев, значимый для данного фика, будет весь здесь описан.

Цитата

natka, я подозревала, что альтернативная Джу тебя заинтересует

Цитата

Это не страшно, вся предыстория будет здесь Если её здесь не будет - значит, она не существенна, и каждый может сам её додумать

Цитата

kassy, если честно, меня немного удивило ваше признание - мне самой кажется, что тут пересечение максимум процентов на 50 Во всяком случае, у меня не было цели писать строго по канону (тогда возник бы вопрос, почему с героями случились не те события, что по канону ) Но со стороны, наверное, виднее

Цитата

Иден Кастилио, об этом история умалчивает Как уже сказала выше, всё, что значимо для данного фика, будет в этом фике Виктория вполне может быть и Лейн (по возрасту, вроде бы, подходит, да и жила она в СБ - почему бы ей не быть одноклассницей и подругой Джу?). Но я себе не представляла на этой роли никакого канонического персонажа, а имя выбрала просто как символ неудачного брака для Мейсона
Мэри в жизни Мейсона не было. Он рано (почти сразу, как закончил университет) уехал на Восточное побережье (об этом будет дальше). Насколько я помню, Мэри никогда не была на Восточном побережье, поэтому навряд ли они встречались. Но даже если и встречались, и полюбили друг друга, и у них были отношения - здесь это не важно. Здесь у каждого просто есть свой багаж - а из чего конкретно он состоит - не так важно.

Думаю, я окончательно всех запутала Поэтому обещаю, что долго терзать вас этим бессюжетным фиком не буду - он почти дописан, поэтому планирую выложить его достаточно быстро

Другое яркое впечатление того ужина пятилетней давности – это его руки. Она помнила его всегда спокойным, самоуверенным, - пожалуй, даже слишком самоуверенным, - и это часто выводило её из себя в школьные годы. Но сейчас он явно очень нервничал. За всё время их ужина – а они просидели больше трёх часов – он ни на секунду не дал покоя своим рукам. Они постоянно что-то вертели, крутили, теребили скатерть, поправляли ворот рубашки… Она помнила, что даже в какой-то момент потеряла нить разговора, увлекшись наблюдением за его руками. Он это заметил, и, очевидно, желая её отвлечь, предложил заказать вина, выращенного на его винодельне. Сам он за весь ужин к вину так и не притронулся – но усердно подливал в её бокал и, кажется, несколько потешался над тем, как постепенно менялось её состояние под воздействием алкоголя…

Она помнила его пристальный взгляд – взгляд, от которого невозможно было скрыться, который, казалось, проникал в её душу и читал её, как книгу, но значение которого она не могла понять…

Она помнила ещё по крайней мере три случая, когда он на неё ТАК смотрел. Первый раз она почувствовала на себе этот взгляд зимой 1974 года. Она тогда ещё училась в школе, а он, как всегда, приехал на Рождественские каникулы. И одна из её бывших одноклассниц, Елена, знавшая, что они переписываются, специально устроила вечеринку «для старых друзей», чтобы можно было пригласить туда и его – местную знаменитость и гордость всей школы, да и, пожалуй, всего городка. Компания получилась достаточно пёстрой: знакомые её подруги, её знакомые, парочка его знакомых, чтобы не скучал… Приглашая его на вечеринку, Елена не забыла сообщить, что и Джулия там тоже будет – видимо считая её главной приманкой торжества. Джулия же была уверена, что именно благодаря Елене по городу поползли слухи об их якобы отношениях, но отрицать ничего не отрицала – почему-то было приятно чувстовать себя центром внимания, даже если за слухами на самом деле ничего и не стояло.
Она тогда без памяти была влюблена в своего одноклассника, заранее сдавшего выпускные экзамены и уже уехавшего учиться в другой город. Поэтому ей было просто интересно, что она стала для НЕГО этой приманкой. Выпив парочку коктейлей, она пошла на танцпол. И танцевала всю вечеринку – а она тогда чертовски привлекательно выглядела! А он сидел и пристально смотрел на неё. Пару раз для приличия пригласил на танец хозяйку мероприятия, а потом вновь сидел и смотрел. Она чувствовала этот взгляд кожей, или шестым чувством, или ещё чем-то… всю вечеринку, во время самых зажигательных танцев. Этот взгляд не давал ей «оторваться по полной», потому что она не могла его с себя сбросить, и подсознательно ждала, что же будет дальше. Просто не могло ничего не быть после такого взгляда!!!
Но ничего не было. В конце-концов, ей надоело отплясывать с другими, да и дома уже давно заждались – и она засобиралась уходить. Он тут же тоже нашёл причину, по которой ему необходимо идти домой, а за ним увязался и один из его друзей.
Почему-то последних несколько сот метров до дома шли пешком. Его друг уже давно куда-то исчез, и настала пора прощаться. Пока они все вместе ехали в такси, было решено, что до его отъезда они все вместе должны сходить ещё на одну вечеринку – где будет больше знакомых для них всех лиц.
- Только меня не забудьте туда позвать, - сказала она, видимо, руководствуясь тем комплексом не очень-то популярной девочки-ботана, какой она была в школе.
- Куда же мы без тебя?.. – как-то очень серьёзно ответил он.
Она попыталась разглядеть выражение его лица – но было темно, и свет фонарей был плохим помощником. Поскольку она уже дошла до своего дома, то осталось только скомкано попрощаться и убежать с непонятно почему трепыхавшимся сердцем.

Второй раз, когда она почувствовала на себе этот взгляд, был на той самой вечеринке несколько дней спустя, которую он организовал. «Вечеринкой» её назвать было сложно, потому что кроме неё пришли только мальчишки. Она чувствовала себя не в своей тарелке – всё же она никогда не была душой компании, да и с мужчинами предпочитала общаться наедине, а не с десятком сразу. И он, видимо, ощущая свою вину за её дискомфорт, всё время обращался к ней, то предлагая высказаться на какую-нибудь тему, то ухаживая за ней за столом. Как будто знал, что она готова сорваться и уйти, и не желал с ней расставаться.

Впрочем, это были её теперешние выводы. Тогда она не анализировала происходящее. Тогда она занималась анализом своих отношений с совсем другим человеком…

В один из моментов, когда мальчишки были увлечены каким-то совсем уж мужским разговором, она вновь почувствовала на себе его взгляд. Этот взгляд изучал её, и как будто проверял, готова ли она сдаться лишь потому, что чувствует себя некомфортно.
Потом он вновь проводил её до дому, и вновь они как-то скомкано попрощались.
И больше она не видела его той зимой – каникулы закончились, он вернулся в университет. А через пару дней в город приехал её тогдашний молодой человек – и она напрочь забыла про эти взгляды и скомканые прощания.

И в третий раз она почувстовала этот взгляд… Закончив школу, она целый год просидела дома, потому что в Беркли она по глупости подала документы не на тот факультет, и ей отказали. Ну а в местном университете, где её, окончившую школу со всеми возможными отличиями и превосходно написавшей университетские тесты, конечно же, приняли бы с распростёртыми объятиями, - но там она просто не захотела учиться. Семье всё же удалось уговорить её подать туда документы, - но она сделала это слишком поздно. Так что когда она, наконец, поселилась на кампусе Беркли, он уже писал выпускную работу в Гарварде. Всё это время (на тот момент уже три года) они продолжали переписку – ни к чему не обязывающую переписку, в которой он с юмором рассказывал о своих буднях, преподавателях и однокашниках, а она – обо всём, что могло его интересовать в связи со школой, иногда делясь и какими-то своими успехами. И вот она поступила в университет, переехала на кампус, и переписка закончилась.
До отъезда у них был телефонный разговор. Перед таким важным для неё шагом он хотел её видеть, но пересекаться около дома почему-то не захотел и предложил встречу на «нейтральной территории». Она восприняла его пожелание буквально (вот ведь верх наивности!) и сообщила ему, что накануне отъезда зайдёт в школу повидать любимых учителей. И пригласила его с собой. И очень удивилась, когда в ответ он как-то нечленораздельно прокомментировал, что имел в виду несколько иное. Что именно он имел в виду – опять осталось для неё загадкой, потому что увидеться они до отъезда так и не увиделись, а разговор закончился тем, что он попрощался с ней до Рождественский каникул.

И вот не прошло и месяца после начала учебного года, когда одна из соседок, запыхавшись, распахнула дверь общежития с возгласом:
- Там!.. К тебе!... Пришёл!.. такой… такой…
Она подняла глаза от талмуда, над которым корпела:
- Кто пришёл? Что случилось?
Через десять минут они уже бродили вместе по парку кампуса. Конечно, если бы она ждала его визита, то приоделась бы, сделала бы причёску. А так пришлось выходить в шортах и любимой (то есть видавшей виды) футболке. В его глазах блуждала улыбка. И она так и не поняла: то ли он был рад её видеть, то ли молча посмеивался над её внешним видом.
Как выяснилось, он приехал на юридическую практику в корпорацию отца, и не смог не навестить «подружку по переписке». «Да, от Санта-Барбары до Беркли, конечно, всего-то десять минут езды», - так и чесался у неё язык. Хорошо, что сдержалась: как позже выяснилось, практика у него была в Сан-Франциско, а это, действительно, было не так уж и далеко. Потом он навещал её ещё несколько раз – пока продолжалась практика. Каждый раз приносил какие-нибудь изысканные сладости. Никогда – цветы, никогда даже не пытался поцеловать. И этот взгляд. В его первый визит они сидели в какой-то беседке, и она активно делилась первыми впечатлениями об университетской жизни. Он слушал, еле заметно улыбался и смотрел на неё. Опять ТАК смотрел.

Она не понимала этого его взгляда. Как будто он изучал её под микроскопом. Ей было намного проще с его предыдущей версией – острой на язык, вечно подкалывающей, с которой всегда надо было держать ухо востро, но которой всегда можно было так же едко ответить, и чувствовать себя прекрасно. А теперь всё время волей-не волей думалось: почему он приходит? Почему так смотрит? Кто я для него?
Помогали и соседки по комнате, которые шушукались каждый раз, когда он появлялся. Она уверяла их, что они всего лишь школьные друзья, но те не верили: да, как же, школьные друзья с ТАКОЙ внешностью приходят навестить бывших соседок-ботанов…

Если бы у неё в тот момент никого не было, она, наверное, могла бы в него тогда влюбиться – внешность у него, и впрямь, была очень даже привлекательная (хотя ей обычно нравились ребята, цвет волос и глаз которых отличался от её собственных, а у них и глаза, и волосы были одного цвета). Да и эти таинственные посещения «без рук» и даже намёков на ухаживания….

Но тогда она была по уши, нет даже не по уши, а до сумасшествия влюблена. В одноклассника, с которым тоже виделась лишь изредка, потому что он учился в другом университете…

Она невольно усмехнулась, вспомнив эту свою удушающую любовь. Да, когда у них всё закончилось, у неё даже возникло желание вены резать – так больно было. Ревела несколько недель, отворачиваясь к стенке от соседок…
Пожалуй, чувства такой остроты она больше никогда не позволяла себе испытывать. Именно что не позволяла – вспоминая, насколько больно ей было тогда. И господи, как же ей не хватало тогда ЕГО, его дружбы, его доверия, его разговоров... И почему он исчез с её горизонта именно в тот момент? Почему именно когда ей был так нужен ТАКОЙ друг, ОН начал встречаться с Вики? Кто знает, возможно, если бы они увиделись тогда, что-нибудь изменилось бы в их дружеских отношениях…

Потом она не вспоминала о нём много лет. То есть не вспоминать, конечно, было невозможно – тут и там его упоминали в разговоре общие знакомые, рассказывая о его дальнейшей судьбе. Но не скучала по нему… Да, иногда возникало желание по-старому запросто поболтать с ним, не напрягаясь и не заботясь о том, что её не поймут… Но у неё часто менялись бой-френды, были и мужчины-просто друзья (по крайней мере, она их видела так) – с ними, конечно, приходилось разговаривать совсем по-другому, но ей это было тогда интересно. Она в каждом таком бой-френде пыталась увидеть потенциального мужа, пыталась под него подстроиться, пыталась поскорее довести отношения до нужной «кондиции»… Но все романы заканчивались достаточно быстро и всегда очень мучительно для неё. Она всегда обвиняла себя в том, что не сложилось, упорно не видя, что эти люди ей совсем не подходили, и что судьба хранила её от неудачных браков. Впрочем, то, что ей, в сущности, повезло не выскочить замуж за не своего человека, она поняла только сейчас…

Закончила университет, устроилась работать в крупную юридическую фирму, потом в другую… И всюду – служебные романы… Из-за которых она периодически увольнялась. А однажды ей встретился Мужчина её Мечты. То, что это именно он, она поняла практически с первой встречи. Дело в том, что она, по сути, с детства – сколько себя помнила – была влюблена в мужа своей старшей сестры. И считала его недосягаемым идеалом. Он был не таким, как все. Чувствительным, утончённым, умным, предупредительным, вежливым… И вот встретила его копию. У них даже фигура была похожей, и голос… В общем, она поняла, что это СУДЬБА.

Как она поняла потом, судьба была именно в том, чтобы его встретить. Ведь если бы она его не встретила, то так и мечтала бы всю жизнь о таком мужчине, не понимая, что рядом с утончённым и вежливым мужчиной она должна была себя постоянно контролировать, чтобы не выглядеть асфальтоукладочным катком… Она была готова просто смотреть на него каждый день и любоваться, и радоваться его присутствию в одном офисе с ней… Но он – о чудо! – тоже заинтересовался ею. У неё тогда просто крылья выросли от счастья, и она готова была измениться насколько было нужно, лишь бы ему было с ней хорошо. Она так боялась неосторожным словом или взглядом разбить своё хрустальное счастье. И не думала о том, что хрусталь – слишком ненадёжный материал для счастья. И в конце-концов, оно треснуло… Причём, как раз в тот момент, когда она решила поехать на курорт. Каждый год в течение несольких лет они с сестрой ездили отдыхать в одно и то же место во Флориду. И вдруг она случайно узнала, что её «друг по переписке» уже много лет живёт в том же самом курортном городишке. Что у него знаменитая на весь штат винодельня и гостиничный комплекс. И тогда она позвонила ему, и он ответил, как будто они не расставались на семь лет. И был тот ужин, когда он нервничал и смотрел на неё тем сканирующим взглядом.

Большое спасибо за продолжение!
Это, конечно, совсем не та "Санта Барбара" которую мы смотрели, но очень интересно... И то, что хрусталь - "слишком ненадёжный материал для счастья", и влияние Лайонела на жизнь Джулии (я и в СБ где-то что-то такое могла бы представить ). Спасибо за нестерильный образ Джулии - мужчины, романы, ошибки... "и это все о ней" .
Интересен образ Мейсона - как он стал таким? Винодельня и гостиница... другой город...