19- Знаешь, в детстве я мечтала создать свой язык. Я говорила бы тогда все, что захочу и когда захочу, и никто бы не понимал меня. Сначала я собиралась никому- никому его не раскрывать. А потом решила, что научу ему однажды кого-нибудь. И это будет тогда наш общий язык.
Она легко рассмеялась, смутившись от излишней серьезности собственного тона, и закончила, как делала всегда:
- Ну, это все ерунда. Как видишь, лингвистического таланта для подобного мне не хватило. Пришлось удовольствоваться японским.
- Думаю, для большинства среднестатистических жителей США он достаточно таинственен.
Они оба рассмеялись, но потом он сделал ней шаг и негромко произнес:
-Но кое в чем ты ошибаешься.
Она взглянула на него, привлеченная непривычной больше чем серьезностью тона, а он продолжил:
-Т ы действительно создала свой язык, Карен, и он неповторим.
Она затаила дыхание, а его взгляд не просто потеплел; так было и раньше - но сейчас все было иначе.
Его губы коснулись ее, перехватило дыхание…
Волшебство- она любила это слово, но никогда не произносила, словно приберегая – наверное, вот для такого мгновения…
После она чуть отстранилась и сделала то, о чем давно украдкой мечтала. Завела руки ему за голову и решительно взлохматила волосы, робким и одновременно домашним жестом, почему-то давшим ей еще большее чувство сближенности, чем этот поцелуй.
Он улыбнулся - широкой, настоящей улыбкой, а ее вновь захлестнула волна нежности и какого-то очень простого, но тоже на удивление настоящего счастья.20Иден шагала по номеру, время от времени останавливалась у окна, бросала устало безнадежный взгляд на – сейчас, утром - безмятежную даль океана.
Иден не хотела ничего замечать, ничего вспоминать и уж конечно - ничего переживать заново. Это всего лишь место. Красивый остров завораживающая, как и десять лет назад природа, аквамарин волн, рубиновые закаты, бриллианты воды…воспоминания. Все.
Она передернула плечами и, сняв с вешалки куртку, закуталась в нее, но внешнее тепло сделало каким-то особенно ощутимым внутренний холод. Иден, в конце концов, сдалась – как сдалась бы набежавшей волне, просто отпустила бы себя и окунулась в прозрачную, прохладную, пугающую синеву…
Опустилась на постель, закрыла лицо руками. …
***
Вырвал ее из себя телефонный звонок. Иден порывисто поднялась, сняла трубку.
- Иден Кастилио.
- Иден.
Ему не нужно было называть себя –и уже это лишало самообладания, одновременно усиливая и так едва сдерживаемый гнев. На него - на все, что продолжало их связывать.
- Нам не о чем разговаривать.
- Иден, ты играешь с огнем.
- Что тебе нужно?
- Это я и хочу у тебя спросить.
- Ты знаешь.
Он коротко рассмеялся.
- Считаешь, я в твоей власти?
- Я немало знаю о твоем прошлом.
- Вряд ли ты захочешь извлекать на свет ту его часть, что связана с тобой.
Попытки манипулировать ей, даже намеки на это, всегда выводили Иден из себя, и сейчас, переложив трубку в другую руку и резко откинув с лица волосы, она ответила:
- Мне все равно. Слышишь? Все равно.
Он чуть помолчал и спокойно произнес:
-Иден, если ты не остановишься и не остановишь мужа...
-Я не хочу тебя слушать!- перебила она его.- Мне плевать на твои угрозы, на твои намеки! Ты не сможешь ни запугать меня, ни причинить мне или тем, кто мне дорог, зло. Больше- не сможешь. Никогда!
Иден бросила трубку на рычаг. Не в силах оставаться больше одной в этой ткмонате, бросилась к выходу и почти столкнулась с мужем.
***
-Иден! Что-то случилост? Ты испугана.
-Я.. нет, просто хотела идти поискать тебя,- овладев собой и даже попытавшись улыбнуться, ответила Иден. - Круз…. Ничего нового?
Круз усталым движением стянул с плеч куртку и прошел в номер.
- Нет. Местные жители не слишком разговорчивы, а стоит мне показать им фотографию Барра, как у них и вовсе пропадает желание со мной общаться. Видно, он хорошенько их запугал.
Иден смотрела, как он наливал себе воды из графина. Когда он поднес стакан к губам, ровно произнесла:
- Не Барр. Паризи. Это его настоящая фамилия.
Круз, не допив, остановился и, прищурившись , взглянул на жену.
- Как тебе удалось это узнать?
Иден откинула волосы со лба.
- Я тоже говорила с местными и, видимо, в отличие от тебя , опасений им не внушила.
Круз пару секунд несколько озадаченно смотрел на нее, будто раздумывая, затем потянулся за курткой.
- Куда ты? – скрывая облегчение от того, что он не стал задавать вопросов, спросила Иден.
- Съезжу в несколько мест. Думаю, теперь мне без труда удастся заглянуть в то, что наш приятель так тщательно скрывает.
- Я с тобой.
- Нет, Иден, не стоит.
-Круз…
- Иден, жди меня здесь. Могут звонить из Санта-Барбары, тебе будет легче, если ты сможешь регулярно получать известия об отце. Я скоро.
Круз поцеловал ее и вышел.
**
Вечерело. Спустилась тьма. Сгустилась. Высыпали звезды.
Иден провела весь день одна. Без Круза. На этом острове.
А он все не возвращался.
Начиная с вечера, над Сиренас вновь собрались тучи, запад запылал янтарем, бросавшим мрачные отблески на темные воды залива. Иден пыталась отвернуться, отойти от окна, но - не могла. Зарождающаяся над заливом песня шторма словно манила ее к себе, окликала, пыталась что-то поведать…
Сезон бурь, говорила она себе, это обычно для осени, и ничего не значит. Просто за летом следует осень, а на Сиренас это сезон бурь. Вот и все…все….
К тому дому, его дому, на призрачно краткое время- их дому- она так и не подошла. И не знала, что ей руководило - желание ли уклониться от новой вспышки боли, или неясное, глухое стремление сохранить от разрушение хотя бы часть того, что было у них в прошлом. Его она сейчас ненавидела, а вот того, другого, человека, которого - теперь она уже не боялась признать этого, слишком окончательным был конец - любила в прошлом, ненавидеть - все же- не хотела.
***
Часы - старинные, напольные, в тяжелом деревянном футляре, словно вставшие со страниц романа Диккенса,- пробили десять. В течение дня Иден не оставляло ощущение , что время возвращается сюда, на Сиренас, только пока этот гулкий бой рассыпает по комнате плотные медно-красные шары. И снова отступает, бесшумным, обнажающим скрытое от глаз, отливом.
Десять.
Иден не выдержала. Круз не возвращался, не звонил. На этом острове с ним могло произойти, что угодно, он мог попасть в беду, в начинающийся шторм! Он...
Лихорадочно она метнулась к телефону, начала набирать номер. Обернуться ее заставила открывающая дверь.
21Иден медленно положила трубку на рычаг и так же медленно взглянула Роберту в глаза.
- Где Круз? Что ты с ним сделал?
- Иден, я предупреждал тебя, чтобы вы оба держались отсюда подальше,- с бесстрастной угрозой произнес он.
- Что ты с ним сделал?- повторила она звенящим голосом.
- С ним все в порядке. Его перехватили на пусти в Сан-Себаастьян. Ты прекрасно понимаешь, почему.
Иден испугалась бы за мужа сильнее, если бы не ощущала безотчетно, что речь идет не о непосредственной опасности для него. Но и этого страха было достаточно.
Когда он снова заговорил загадками, Иден почувствовала, что смертельно устала. Устала от этих намеков, которые она должна была понимать, устала от его голоса, его взгляда… Если усталость бывает вот такой - кипящей, яростной- то она бесконечно устала.
Резко обернувшись так, что распущенные волосы хлестнули по лицу, она сняла трубку и молча протянула ему.
- Немедленно вели отпустить его,- произнесла она так, словно была совершенно уверена в том, что он не может не поступить так, как она говорит. Он мгновение смотрел на нее, затем рассмеялся.
-Ты всерьез считаешь, что я это сделаю? Я вообще удивлен, что ты отправила его в Сан-Себастьян, ты могла бы сэкономить время, скоротав вечер за увлекательным рассказом.
- Не понимаю, о чем ты. Не пытайся свалить на меня ответственность за свое прошлое.
- А ты никогда так не поступаешь, верно? - с почти идеально отстраненным интересом спросил он
- Почему ты все время пытаешься в чем-то меня обвинить? – почти закричала она. Он молчал доьше, чем обычно, и наконец негромко и неспешно сказал:
- Я понял и принял многое, Иден. Но не то, что ты делаешь сейчас.
-А что я делаю? - теперь в ее голос ворвалось , странно сливаясь с гневом, почти беспомощное отчаяние: -Ты заново ворвался в мою жизнь, ты едва не убил моего отца…Теперь ты похитил моего мужа, и ты еще смеешь в чем-то упрекать меня?!
- Тяжелый счет,- с иронией сказал он.
- Да.- взглянула она ему в глаза. И снова потребовала:- Отпусти Круза.
- Нет. Пока не удостоверюсь, что больше вы ничего не станете предпринимать.
Зазвонил телефон.
***
Зазвонил телефон, Иден стремительно сняла трубку.
- Иден Кастилио.Да…мама?
Она слушала, бессознательно все крепче сжимая, скручивая в руке провод.
Отцу хуже… отцу хуже… папе хуже…
- Я…я понимаю….я…вылечу ….как только смогу…-наверное, она все же выговорила эти слова, она чувствовала, как шевелятся губы. Звука не было, и мама больше ничего не говорила- ни о том, что врачи не теряют надежды,ни о том, что … А папе стало хуже. Папе - хуже.
Эта фраза остановила все, оборвала. Иден не знала бы, как повесить трубку, отойти от телефона - вообще сделать что-нибудь, что разрушило бы охватившее ее оцепенение. Пока не взглянула на него. Приступ ярости – острый, разрушающий - сжавшее ее тисками молчание. Иден задыхалась от боли, ненависти - но теперь она все же могла дышать.
- Иден, послушай,- невольно смягчившимся голосом начал он, и остановился, когда Иден направила на него молниеносно выхваченный из прикроватного столика револьвер.
-Н ет, это ты теперь выслушаешь меня. И сделаешь все, что я говорю. Иначе- клянусь - я тебя пристрелю.
Сообщение отредактировал Аля: Пятница, 23 ноября 2012, 00:12:30