Глава 2
- Привет, - проговорил Круз, не глядя на меня. - Я думал, ты на студии. Я... пришел повидаться с детьми.
Между нами повисло неудобство. Тянущееся ощущение чего-то большого, некрасивого.
Я не знала, что сказать ему. Я просто смотрела на него.
Все как в зыбком, густом кошмаре. Ты что-то пытаешься сделать, сказать, но тебя не слышат. Ты сама себя не слышишь. Единственное отчетливое осознание - тебе ничего не изменить. Даже если ты поймешь, как это сделать. Так чувствуешь себя, когда сидишь у постели своего больного ребёнка, смотришь на взбежавшую на градуснике температуру, трогаешь горячий лоб, целуешь в грустные глаза и не можешь помочь, ничего не можешь изменить, хотя желаешь этого больше всего на свете.
- Я... у меня сегодня выходной, но позже я собиралась к папе, - ответила я наконец.
Он подхватил на руки подбежавшего Чипа, и я видела, какое облегчение принесла ему намеренно- непринужденная болтовня с малышом. Я отошла в сторону и принялась собирать рассыпавшиеся по полу картинки. Я слышала и чувствовала каждое движение Круза, я знала, что он переживает сейчас. Уже давно. С тех пор, как все началось.
А я была беспомощна.
Меньше всего на свете я хотела, чтобы он страдал, но все, что я делала или не делала сейчас, причиняло ему боль.
Что я могла сделать.
Что сказать.
Как убедить его, что у меня есть чувства к Роберту, но люблю я его- Круза.
Как убедить себя.
В двух шагах от меня играл с нашими детьми самый важный для меня в мире человек.
А я, не оборачиваясь, собирала рассыпавшиеся по полу картинки.
***
Круз ушёл.
А я ещё долго сидела у камина, вглядывалась в догорающий огонь, пила остывающий чай, куталась в согревающий клетчатый плед из верблюжьей шерсти и думала. Мне хотелось найти ответ на все вопросы. Мне хотелось понять самое главное и простое.
Казалась, я подошла к черте: быстро, решительно, иногда даже дерзко, но сделать последний решительный, решающий шаг я не могу. И не должна. И не хочу этого делать.
То, что я должна сделать, то, что я сделаю, я сделаю не для них, я сделаю это для себя. Как интересно… твоё эгоистичное счастье, становится вашим. И вот я уже счастлива, когда счастливы мы- все вместе. Я хочу, чтобы были счастливы они, я хочу быть счастливой.
Я хочу побыть наедине с собой, уехать от всех, ото всего отдохнуть. Они все говорят правильные вещи и все неправы.
Роберт хочет, чтобы я приняла решение, но не хочет понять, чего это мне стоит. Для него всё просто.
Всё просто для всех…
… я чувствую себя такой одинокой.
В дверь позвонили. Я вздрогнула, будто ото сна, и прошла, чтобы открыть дверь.
Это был Роберт. Он подарил мне цветы. Судя по его реакции, он ожидал, что я обрадуюсь.
***
Когда он протянул букет белых роз, выражение её лица стало еще напряженнее.
- Роберт, не нужно было. Послушай, ты не должен ничего мне дарить.
Она взяла букет, и продолжила еще тверже:
- Ты не понимаешь? Все и так сложно! И меньше всего мне нужно, чтобы ты давил на меня! Мне нужно понять всё- понять самой!
Он немного помолчал, и ее негодование утихло, когда он заговорил- негромко, с спокойной, тихой уверенностью:
- Иден, никто не может давить на тебя, мы оба это знаем. Какое бы решение ты ни приняла, оно будет твоим.Но если ты станешь избегать меня, опасаться, скрываться - как ты можешь быть уверена, что твои чувства ко мне именно то, за что ты их принимаешь? Если ты боишься лишний раз взглянуть на меня?
- Я ничего не боюсь,- ответила она и отвернулась, но он остановил ее за руку. Иден медленно взглянула на него.
- Нет? - в его взгляде было столько нежности, что Иден отняла руку мягче, чем собиралась.
- Докажешь это мне или себе, а может, и то и другое? - шутливо, пытаясь снять для нее остроту ситуации, спросил он, и, видя, что Иден готова возразить, с улыбкой добавил, - Не волнуйся. Я не предлагаю золотые горы, я прошу всего лишь пообедать со мной.
Видя её сомнения, он взял её за подбородок, осторожно и ласково развернул к себе её лицо.
- Разве я прошу о многом?
Он успокаивающе улыбнулся ей, и Иден обнаружила, что улыбается в ответ.
***
После ужина они шли по пляжу. Перешептывалась с океаном ночь, лениво вздыхал бриз.
Они шли медленно, неторопливо, один раз остановились, Иден уселась на песок и проследила за брошенным Робертом в воды камнем.
- Один, два, три,- считала она прыжки камешка по лунно- водной дорожке . - Пять,- закончила и засмеялась. -У меня не получается больше двух. - призналась она, - но Чипу этого достаточно, думаю, в основном мамин теперешний авторитет держится именно на этом ее магическом умении " заставлять камешки подпрыгивать, а не тонуть сразу". Что я буду делать. когда он сам этому научится, ума не приложу.
Роберт подобрал еще один плоский камень и вложил ей в руку.
- Попробуй побить свой рекорд, - предложил он.
Иден приподнялась и прицелилась. Он удержал ее за руку.
- Нет, нет, вот так.
Иден послушно изменила положение руки и, тщательно приготовившись, бросила камень.
- Один, два..
Оба засмеялись, когда камень утонул после второго подскакивания.
***
Я не знаю, что тогда вызвало во мне это ощущение нереальности происходящего. То ли дело было в том, что я внезапно будто и впрямь решила доказать себе, что не боюсь оставаться с ним наедине. То ли близость океана, сумерки стерли грани между прошлым и настоящим, и я вновь ощутила себя вне времени. Но внезапно мне показалось, что, что бы ни произошло между нами сегодня, не повлияет на завтра - наверное, я снова пыталась так обмануть себя.
Мы заговорили о Чипе и Адриане. Он расспрашивал меня, а я рассказывала. Неосознанно для себя, я говорила о тех мелочах, которые обычно не рассказывают вот таким, посторонним, не связанным с семьей людям. И это было легко.
От того, что он был рядом, слушал меня, говорил, заставлял меня смеяться, от того, что я неясно видела его в темноте, ощущала на себе его взгляд - пристальный без тяжести, глубокий и придающий всему, что он говорил, глубину, мне казалось, что этот вечер не закончится. И мне не хотелось этого...
Сообщение отредактировал Уитни: Пятница, 14 декабря 2012, 22:46:15