Итак:
Океан, успевший за время их разговора почти полностью принять солнце в свои мягкие объятья, продолжал умиротворяющее шуметь прибоем. Впервые в жизни рядом с океаном Иден испытала чувство такого всепоглощающего одиночества.
* * *
«Одиночества здесь не дождешься», – подумал Круз. Вот уже час, как он оккупировал одну из подсобок в надежде выйти из нее и реализовать план «пожар-паника-побег», а коридорная жизнь только-только начала стихать. Он невольно удивлялся прямо-таки фантастическому везению всего их предприятия, а особенно тому, что его ничего не тревожит. Он беспрепятственно прошел в клинку в рабочей одежде, неся в руках стопку наволочек, заглянул в пару подсобных помещений, прошелся по коридору и нашел две двери, о которых говорил Перл, но никто и не насторожился. Даже то, что у него красуется выразительный синяк под глазом, который Перл тщетно старался замаскировать, не вызвал ни у кого подозрений.
Наконец-то тишина стала уплотняться, оттесняя за двери голоса, бормотание телевизоров и звуки легкой музыки. Круз приоткрыл дверь и осторожно выглянул в коридор. Мягкий свет уютно освещал стены с развешанными на них эстампами, темно-бежевые ковровые дорожки и воздушные шторы на окнах. Круз подошел к крайнему слева окну, бесшумно открыл его и штора взметнулась парусом, поймавшем попутный ветер. Он достал дымовую шашку, которую Кейн вечером успел принести прямо к клинике, положил ее в громоздкую кадку с цветком, стоящую в углу и поджог. Затем набрал в легкие воздух, крикнул и изо всех сил хлопнул дверью.
Откликнувшиеся на это хлопанья дверьми и крики «пожар!!» мгновенно наполнили только что пустынный коридор суетой, кашлем и паникой. Один из охранников, прибежавший на крики, бросился помогать людям выходить через дверь черного входа, другой метнулся к двум таинственным дверям и судорожно начал открывать одну их них ключом, который вытащил из нагрудного кармана. Круз подскочил к нему.
– Второй ключ! Скорее! – крикнул он охраннику и тот, не глядя, кинул ему связку с пояса. Круз чертыхнулся, перебирая ключи и, довольно быстро найдя подходящий, открыл дверь…
Минут двадцать спустя Круз подошел к забору в условленном месте. Он чувствовал такое опустошение, что едва мог переставлять ноги. Он не в силах был даже думать, где он мог ошибиться и что, собственно, теперь делать дальше. Больше всего ему хотелось лечь, заснуть, а по пробуждении обнаружить, что все ему просто приснилось, рядом Иден, очаровательная в своем утреннем сне, а из детской доносится привычный шум.
– Круз! – Перл почти лежал на краю забора и всматривался в темноту. – Где Иден? Помощь нужна?
Круз подошел к забору и поднял голову:
– Похоже, я здорово ошибся.
Он собрал остатки сил, подтянулся, перевалился через забор и мешком рухнул вниз. Перл спрыгнул следом. На дереве, росшем около забора, зашуршала листва и Кейн пружинисто приземлился рядом.
– Что случилось? Что-то пошло не по плану?
Круз вцепился в пояс джинсов, будто это могло помочь ему не развалиться окончательно, и с горечью ответил:
– План реализован идеально, можно подумать, и пациенты, и охрана вместе с нами его готовили и прекрасно сыграли каждый свою роль. Только вот Иден нигде нет. Нигде! В тех двух комнатах действительно женщины, но… не она.
Разглядев на лицах Перла и Кейна горькое разочарование, Круз поморщился и почти со стоном сказал:
– Я готов сейчас сам себя побить, так что если у кого-то из вас руки чешутся, не стесняйтесь!
Он осекся под взглядом Кейна и в отчаянии посмотрел на небо:
– Где она может быть? С чего опять начать и что теперь делать?
Перл успокаивающе произнес:
– Предлагаю вернуться в гостиницу, достать все материалы, что у нас есть и начать с начала.
Круз медленно кивнул, уставившись в одну точку:
– Хорошо. Вы идите, а я немного прогуляюсь, подумаю и чуть позже подойду.
Перл спросил:
– Где ты будешь?
– Схожу к океану.
Кейн протянул:
– Ну, если ты считаешь, что это поможет…
Круз повернулся и пошел в сторону берега. Перл и Кейн переглянулись и Перл неуверенно проговорил:
– Как думаешь, может, пойти с ним…
Кейн неопределенно пожал плечами:
– Ну, если ты считаешь, что так будет лучше… Я пойду в гостиницу и еще раз изучу карту и твои записи, хорошо?
– Да, надеюсь, мы скоро к тебе присоединимся.
Они кивнули друг другу и пошли в разные стороны.
Через несколько минут Перл увидел Круза. Тот скинул сапоги и босиком стоял в полосе прибоя, всматриваясь в темный океан. Перл подошел и, встав рядом, произнес:
– Иногда кажется, что если долго смотреть на океан, можно получить ответ на любой вопрос, правда?
Круз повел плечами:
– Когда я вот так стою в океане, то ощущаю, как тяжесть снимается с моей души, с каждой волной, все больше и больше. Но стоит мне вернуться на берег, как я чувствую себя обманутым.
– Может быть, это оттого, что ты не можешь простить себя?
– Хуже. Я не могу поверить в себя. Только, и только поэтому мы сейчас в таком безнадежном тупике.
– А знаешь, что бы на это тебе сказала Иден, Круз? Знаешь?! Не сдавайся, вот что!
– Ага, и самое лучшее применение этому призыву – стать эпитафией на моей могиле! Посетители будут в очередь становиться, чтобы сфотографироваться с таким шедевром!
Перл заинтересованно взглянул на Круза:
– Рассчитываешь на посетителей?
– Только на тех, кто в меня верит.
Круз резко отступил от кромки воды, потянулся к сапогам и вдруг застыл. Его лицо приобрело такое странное выражение, что Перл забеспокоился:
– Что это с тобой, дружище?
Взгляд Круза с трудом сфокусировался на Перле:
– Дурак! Идиот!! Тупейший из тупиц!!!..
Перл вскинул руки в протестующем жесте:
– Эй, полегче, Круззи! Что я сказал не так?...
Но Круз даже не дождался, пока Перл закончит фразу. Он трясущимися руками натянул сапоги и помчался вверх по склону. До Перла донеслось:
– Я буквально сплю с ней! Где мой разум?!
Теперь уже заинтригованный, Перл последовал за другом.
* * *
Другом становиться Джон ей явно не собирается. Впрочем, может, она неверно понимает его? Порой он говорит такими загадками и так любит щеголять лаконичными фразами с незавершенными мыслями, что Иден не знает, что и думать. Он отдал всем специалистам распоряжение работать с ней в направлении поисков Круза, но не подвергает никакому сомнению ее заверения, что она не помнит снов и путается в воспоминаниях. Он ходит за ней буквально по пятам, подозрительно осматривая горизонт, но на словах это выглядит так, будто он хочет защитить ее. Он и про ненависть к океану будто позабыл и когда они пересекаются на берегу, на его лице больше нет обычной «прибрежной» непроницаемой маски. Он, что самое удивительное, не вспоминает даже про своего любимого конька науки и иронические каламбуры и пребывает в какой-то тревоге, отбросив свою отшлифованную сдержанность.
Кстати, именно благодаря любви Джона к каламбурам, Иден озарила гениальная догадка о названии острова, где проходит эксперимент, после чего она не менее гениально, как ей казалось, придумала, как передать послание. После бесполезных размышлений о противоречивых поступках Джона, Иден решила и вовсе оставить эту тему, тем более что сейчас у нее появилась другая причина для сомнений и переживаний.
Боясь того, что Круз все еще в отношениях с Келли, Иден, тем не менее начала понимать, как она на это отреагирует, что скажет, какие чувства при этом у нее могут возникнуть, а главное – что именно она будет делать, как только обретет свободу. На такой случай развития событий она заранее приняла решение и ей даже казалось, что она готова выдержать удар.
Но возможен другой вариант, к которому, как Иден недавно поняла, она вообще не готова. Что, если Круз придет ей на помощь не из чувства долга, а потому что надеется на то, что у них есть будущее? Что, если он начнет убеждать ее в своей любви? Если попросит ее снова поверить ему? От этих предположений Иден приходила в такое смятение, что ей стоило большого труда собраться с мыслями. Если она сейчас так растеряна, что же будет при разговорах с Крузом, один раскаявшийся вид и отчаянно-умоляющий взгляд которого могут воззвать к ее сердцу?
Иден дотянулась до полки, достала сборник стихов, открыла его и невидящим взглядом уставилась на страницу. Разве это вообще возможно? Разве Круз может хотеть быть с ней после того, что она оставила его и, главное, как оставила? Разве она может дать ему гарантию, что этого больше не повториться? А она сама, разве хочется ей быть с Крузом после его связи с Келли? Может ли она доверять ему, если она сама не захотела, а он как будто отказался быть с ней во время лечения? Если он отказался от нее, когда ему стали приносить фотографии? Как вообще могло так случиться, что их отношения, в которые они так верили, рухнули в пропасть?!
…Перекрёстки судьбы размечены.
Очень трудно свернуть не туда.
Мы в пространстве вчера повенчаны,
А во времени – навсегда…
Иден вдруг поняла, что, в который раз вчитываясь в эти строчки, она старается схватиться за возникающий словно бы ниоткуда и против всяких законов здравого смысла, призрачный, ничем не оправданный шанс. Его вообще не должно быть. Разве что для каждого по отдельности. Или в другой жизни. Откуда же тогда этот обнадеживающий трепет в сердце? Иден в отчаянии перелистнула пару страниц.
…Надежда пьет весенний мёд,
Там, где встречаются сердца
И верится, что все придет,
Что – да! – любовь всегда права…
Иден почувствовала, как близко подступают слезы горечи. Почему они так поступили со своей любовью? Может быть, дело в самой любви? В том, что их любовь была безгранична? Да, наверное, именно в этом… В отношениях, где не ощущаешь границ, возможно причинить любую боль, просто не почувствовав, когда нужно остановиться. Что ж, может, любовь и всегда права, но – Иден решительно закрыла сборник – теперь она не станет позволять любви делать с ней все, что вздумается. Любовь любовью, но всему есть предел.
* * *
– Предел моей тупости все-таки существует, – уверенно сказал Круз, поглядывая на часы.
– Будем надеяться, потому что другие версии оставляют желать лучшего, – поддержал Перл.
– Что же еще? Если подчеркнутые цифры на краю билета – это не номер страницы сборника эпиграмм, что Иден держит в руке, я прибавлю к своему стимулу поисков еще и желание узнать ответ на загадку, которую она нам отправила.
Ему казалось, что Кейн отбыл на материк давным-давно, но на самом деле время его возможного возвращения только началось. От предчувствия, что на этот раз они на верном пути и скоро появится возможность действовать, Круза переполняла энергия и, чтобы ее хоть как-то выплеснуть, он то и дело подходил к карте, лежащей на столе и гипнотизировал острова, так что ему начинало казаться, что нарисованные Перлом флажки слегка шевелятся и будто подмигивают ему.
Кейн появился настолько быстро, насколько это вообще было реально. На его лице была такая радость, что ошибиться было невозможно – они разгадали послание и на этот раз попали в яблочко.
Круз и Перл одновременно рванулись к Кейну и сборнику эпиграмм в его руках. Сияя улыбкой, он открыл сборник на двадцатой странице и торжественно продемонстрировал друзьям уже выделенный текст. Круз взволновано прочел вслух:
– Если б был я полководцем
Бонапартом, например,
То на острове с Еленой
Поселиться б захотел.
Так и вижу я картинку:
На Святой Елене я,
Со Святой Женой в обнимку
Две в одном! Вот так, друзья!
Круз еще несколько секунд вчитывался в текст, затем посмотрел на приятелей, прошептав «со Святой Женой…» и они с Перлом дружно выдохнули:
– Санта-Барбара!... Карта!
Они кинулись к столу, столкнувшись головами над картой и палец Круза триумфально уткнулся в зеленый флажок, нарисованный Перлом на острове Санта-Барбара. Взволнованные, Круз и Перл начали говорить, перебивая друг друга:
– Двойное название – город и остров, как просто и оригинально придумано…
– …столько времени потеряли!
– И карта подтверждает, и вообще все теперь сходится!
Атмосфера, в последнее время напряженная из-за осуждающего молчания Кейна, разрядилась и пролилась всеобщим восторгом открытия.
Перл уточнил:
– Но ведь это совсем небольшой остров? Я считал его необитаемым, насколько я понимаю, он нисколько неинтересный, его и туристы-то не посещают.
Круз пожал плечами и тут же развел руками:
– Я слышал, что там то ли военные учения проходят, то ли орнитологи базируются, почему-то разные слухи о нем.
Кейн как-то странно посмотрел на них и неожиданно произнес:
– Вот мы столько дней вместе, а все как-то не удосужились даже про себя рассказать, у кого как дела, как карьера там и все такое. Подумайте, мы же не виделись так долго, а ведем себя, как будто только вчера расстались.
Перл с Крузом несколько озадачено посмотрели на разглагольствующего Кейна. Он усмехнулся:
– Ну, что же вы, спросите меня про работу, чем я занимаюсь и как мне удается применять свой военный опыт в мирной жизни…
Круз наконец-то понял, куда клонит Кейн и нетерпеливо прервал его:
– И чем же ты теперь занимаешься?
Кейн выпрямился и с победным блеском в глазах возвестил:
– Отбором квалифицированных кадров для охраны научно-экспериментальных баз, имеющих различный гриф секретности, и располагающихся на островах Семиди, Мидлтон и Санта-Барбара!
– Что-оо?!
Круз и Перл уставились на Кейна с не меньшим изумлением, чем они встретили в свое время его чистую выбритость. Круз от восхищения не сразу подобрал слова:
– Это… просто фантастическая удача! Еще не одна твоя работа не вызывала у меня такого восторга и горячего желания не только узнать о ней как можно больше, но и поучаствовать!
Перл подхватил:
– Да, Кейн, ты прямо полон сюрпризов! Ты лучше сразу скажи, что ты еще столь же приятного и поразительного скрываешь, а то как бы эти потрясения нашему здоровью не навредили.
Кейн довольно улыбнулся:
– Может, я и сам о каких-то сюрпризах не знаю, не догадывался же об этом. Вообще-то я как сборник раскрыл, так меня как током ударило! Но я и подумать не мог, что Иден в секретный научный проект попала, раз она от психиатрического заболевания лечилась.
Круз сосредоточенно размышлял:
– А что ты знаешь об этом проекте?
Кейн пожал плечами.
– В том-то и дело, что о самом проекте ничего, кроме того, что там ставят неизвестный мне научный эксперимент, наверняка имеющий важное значение для какой-то довольно влиятельной организации, потому что у него информационная чувствительность со второй степенью секретности, отсюда и закрытый доступ. Я даже не знаю, кому организация подчиняется, ФБР или даже…, не знаю, возможно, за ней стоят и частные лица. Каждый отдел отвечает за свои функции, которые должны выполняться строго по специальному уставу. Туда такой отбор, для охранников, по крайней мере, такие требования, что им проще в разведотдел попасть. Каждый охранник через меня проходит. Про остальные отделы я знать не знаю, отвечаю только за свои участки, и спрашивают с меня так, что про другое и думать-то некогда.
– Как считаешь, я пройду у тебя отбор в охрану?
Кейн скептически оглядел Круза и не без злорадства, как показалось последнему, ответил:
– Ростом не вышел.
Круз, воодушевившийся было, заметно сник. Кейн добавил:
– Но, справедливости ради, замечу, что по остальным критериям я бы тебя взял. Кроме…
– Что? – набычился Круз.
– Что, что… Горяч больно, вот что. Там охранникам с женщинами (как и с мужчинами) не то, что общаться, смотреть на них прямо нельзя.
Перл вздохнул:
– Тогда я тоже не подойду. Хотя ради Иден я согласен на многое, поэтому…
Кейн взмахнул рукой:
– Нет, нет, нет! Пойду я. Хотя я там был всего несколько раз, но я прекрасно ориентируюсь на местности, знаю, кто из охраны где и на каких участках, и потом – самое важное – я смогу свободно везде ходить и ни у кого это не вызовет вопросов. Вот… я даже карту острова привез, официальную, правда, но я-то прекрасно помню, что там и где на самом деле.
Кейн развернул принесенную с собой карту на столе поверх карты западного побережья и снова довольно улыбнулся:
– Да, такого в моей практике еще не было: составление плана побега с вверенной мне территории под моим же носом.
Круз энергично разложил вокруг карты острова Санта-Барбара блокноты с записями, чистые листы бумаги и отточенные карандаши, блеснул глазами и бодро произнес:
– Это не может не вдохновить. Ну, за дело!
* * *
– Дело в том, что с твоей помощью мы нашли бы его быстрее. Гораздо быстрее.
Иден покосилась на Джона, но не спешила смотреть на него прямо, опасаясь, что взгляд выдаст ее. Впрочем, он вроде бы и не думал разоблачать ее, как будто говоря всем своим видом: «а зачем, собственно, если и так все ясно?». Этот необыкновенно самоуверенный вид с завидной регулярностью выводил ее из себя и заставлял порой говорить то, о чем впоследствии приходилось жалеть. Вот и теперь ее как будто кто за язык дернул:
– Ты ведь сам говорил, что Круз может быть сейчас другим человеком, не тем, кого я знала. Я же настраиваюсь на поиск «своего» Круза, каким я его помню, поэтому и найти не могу, раз его больше не существует… Ты уже приобрел себе бочку с надписью «я был прав», куда можно складывать отчеты с описаниями ситуаций, в которых ты никогда не ошибаешься? Если нет, то сейчас самое время.
По интонации, с которой Джон ей ответил, Иден почувствовала, что он улыбается:
– Тогда надо бы еще одну бочку поставить, рядом, и написать на ней «как же я ошибался», причем в первую я предлагаю залить деготь, а во вторую мед и все встанет на свои места. Правда, существуют такие вещи, про которые я не в силах понять, в какую из бочек их определить. Ты так не считаешь?
Иден не удержалась и удивленно глянула на него. Джон, улыбаясь одними глазами, смотрел на нее и похоже, на самом деле ждал ответа.
– И что же это за вещи, я о них знаю?
– Это зависит от того, насколько ты знаешь себя, Иден.
– Что ты имеешь ввиду? – Иден удивилась еще больше.
Джон смотрел уже серьезно, даже, как ей показалось на мгновение, печально:
– Только то, что про тебя я могу сказать, как я был прав и как же я ошибался! Кажется, мои слова тебя очень удивили… Что ж, попробую объяснить… Я был прав, настояв на методе твоего лечения, но я ошибался, решив еще и вести и наблюдать тебя. Я был прав, приглашая тебя участвовать в эксперименте, учитывая твой потенциал и твои способности, но я ошибался, думая, что именно они помогут тебя смириться с тем, что ты здесь, ведь ты только и думаешь, как бы сбежать отсюда. Я был прав, рассчитывая на то, что ты можешь понять, где находится Круз, но я ошибался, когда верил в то, что ты скажешь мне об этом правду.
Иден почти заворожено смотрела на Джона, удивляясь не столько его словам, сколько тому, какое волнение они вызвали у нее. И причиной было не только то, что Джон разоблачил ее. Она вдруг поняла, что почему-то беспокоится из-за него, то ли из-за пугающего надрыва в его голосе, то ли из-за того, как он выглядит не только сейчас, но и вообще в последнее время. Обычно проницательно-ироничное выражение лица стало страдальческим, легкая и в то же время вкрадчивая походка перешла в отяжеленную чем-то поступь, взгляд, еще недавно будто небрежно бросавший вызов остроте ума, чувству юмора и проявляющий живой интерес к собеседнику, сейчас тревожит какой-то потаенной болью. Правда, при этом самоуверенность Джона загадочным и парадоксальным образом и не думала покидать его. Иден поняла, что много думает о нем в последнее время и, особенно, о том, что вскоре им, вероятно, придется проститься. Порой ей хотелось сказать Джону, чем для нее стали их отношения, но, не представляя, как она может это объяснить, не наведя его на мысли о своем побеге, единственное, что она придумала, лежало на дне белой папки.
Иден не могла не вспомнить другого мужчину, у которого был похожий вид, когда она дала ему понять, что между ними ничего не может быть, и мягко сказала:
– Знаешь, Джон, сейчас ты мне напоминаешь одного человека…
– Жаль, – теперь уже холодно проговорил Джон и повернулся к ней. – Я бы предпочел, чтобы ты так сказала кому-то обо мне.
– Кто знает, – в тон ему ответила Иден, – может быть, у меня еще представиться такая возможность. Если, конечно, когда-нибудь мы свернем наш договор, пожмем друг другу руки, скажем «спасибо» – куда ж без вежливости! – и катер доставит меня, куда я хочу и где я буду жить, как хочу!
Джон устало махнул рукой:
– Не вижу смысла притворяться в том, будто я не вижу, что ты совершенно не веришь в договор и в то, что ты обретешь когда-нибудь свободу!
Иден гневно посмотрела на него:
– А какие у меня есть основания верить в этот мифический договор?!
Джон чуть повысил голос, что для него вообще было немыслимо:
– А я вовсе и не прошу тебя верить в него! Я прошу тебя поверить мне!
– В чем?!
– В том, что есть выход…
– Откуда? Из научного лабиринта твоих гениальных идей?!
– Да забудь ты про науку… Что ты только что сказала? Откуда ты узнала?
Джон вдруг резко остановился, наткнувшись на неожиданное открытие в их напряженном диалоге. Иден почувствовала, что она промчалась дальше с такой скоростью, что оказалась не в силах понять, где и по какой причине затормозил ее собеседник. Она уже хотела уточнить, что он имеет ввиду и что же она такого сказала, когда увидела, как изумление на лице Джона сменяется почти что отчаянием и поняла, что причина этого находится за ее спиной, потому что он устремил свой изменившийся взгляд вдаль и после небольшой паузы с чувством произнес:
– Вот только его здесь не хватало!
– Кого? – Иден не переставала удивляться преображению еще не столь давно выдержанного в холодных тонах Джона и поэтому, хоть и обернулась к берегу, но не спешила рассмотреть, что его так сразило. Кто бы мог подумать, что идеально ровный холм на самом деле окажется спящим, но действующим вулканом!
– Того, кто добавит проблем, – мрачно заявил Джон, каким-то чудом возвращая себе узнаваемый сдержанный тон. Иден наконец увидела того, кто своим появлением способен еще больше усложнить ситуацию. Она внимательно смотрела на приближающегося человека, чувствуя, как тревога и любопытство сменяются на неверие своим глазам и изумление, стремительно переходящие в окрыляющую радость.
От берега, куда только что, видимо, причалил катер, уверенной пружинистой походкой, чисто выбритый, полностью седой и оттого не сразу узнаваемый, шел Кейн.
© OlGal, 2013
0
Последние сообщения
Amor (Воскресенье, 09 декабря 2012, 17:39:54) писал:
и вообще 
Круза хота фтопку 
Вход
Регистрация
Правила_Сообщества
Вторник, 09 апреля 2013, 17:48:37
Наверх
